Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью «Проба» (ул. Горбачева, д. 62, пом. 28, г. Киров, 610017, ОГРН 1144345030191) и общества с ограниченной ответственностью «Медсервис» (ул. Горбачева, д. 62, оф. 708, г. Киров, 610017, ОГРН 1154350000166) на решение Арбитражного суда Кировской области от 25.12.2017 по делу № А28-3039/2017 (судья Воронина Н.П.) и постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 05.04.2018 по тому же делу (судьи Тетервак А.В., Горев Л.Н., Полякова С.Г.)

по иску BECKMAN COULTER INC (250 South Kraemer Blvd., Brea, CA 92821, USA) к обществу с ограниченной ответственностью «Медэк» (ул. Ульяновская, д. 2, корп. 1, г. Киров, 610050, ОГРН 1144345017090), обществу с ограниченной ответственностью «Медсервис», обществу с ограниченной ответственностью «Проба» о защите исключительных прав,

с участием в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Шереметьевской таможни

(Шереметьевское шоссе, д. 7, г. Химки, Московская область, 141400, ОГРН 1037739527176), общества с ограниченной ответственностью «Галакси» (1-ый Тружеников пер, д.16, стр. 17, пом. 105, Москва, 119121, ОГРН 1167746298367), общества с ограниченной ответственностью «Академия +» (ул. Февральская, д. 65, эт. 1, пом. 22, г. Подольск, Московская область, 142100, ОГРН 1125074015945), общества с ограниченной ответственностью «Торгсервис» (ул. Оптиков, д. 22, пом. 1-Н, Санкт-Петербург, 197374, ОГРН 1157847395573), общества с ограниченной ответственностью «Аурус Медиа» (Москва, ул. Илимская, д. 5, корп. 2, пом. Z317, Z318, 127576, ОГРН 1147748012444), государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Салехардская окружная клиническая больница» (ул. Мира, д. 39, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, 629008, ОГРН 1028900509516), областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Сафоновская центральная районная больница» (ул. Октябрьская, д. 66, Смоленская обл., Сафоновский р-н, г. Сафоново, 215505, ОГРН 1026700946425), муниципального бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница управления здравоохранения муниципального образования город - курорт Анапа» (ул. Крымская, д. 24, Краснодарский край, Анапский р-н, г. Анапа, 353440, ОГРН 1022300514873), муниципального бюджетного учреждения здравоохранения «Клиническая поликлиника № 5» (пр-т Ленина, д. 107, г. Кемерово, 650036, ОГРН 1034205020266).

В судебном заседании принял участие представитель обществ с ограниченной ответственностью «Медсервис» и «Проба» – Семенов А.В. (по доверенностям от 26.04.2018),

представитель BECKMAN COULTER INC – не был допущен судебной коллегией к судебному заседанию, в связи с отсутствием у истца сведений о полномочиях лица, выдавшего доверенность на представление интересов иностранной компании в суде.

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

BECKMAN COULTER INC в лице общества с ограниченной ответственностью «Бекмен Культер» (далее – компания) обратилась в Арбитражный суд Кировской области с исковым заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к обществу с ограниченной ответственностью «Медэк» (далее – общество «Медэк»), обществу с ограниченной ответственностью «Медсервис» (далее – общество «Медсервис») и обществу с ограниченной ответственностью «Проба» (далее – общество «Проба»).

В процессе рассмотрения спора компания отказалась от исковых требований к обществу «Медэк», а исковые требования к обществам «Медсервис» и «Проба», сформулировала следующим образом (том 8, л.д. 92-108):

3. взыскать с общества «Медсервис» в пользу истца компенсацию за незаконное использование товарного знака в размере 5 000 000 рублей, размер компенсации определен истцом исходя из положений подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ);

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Шереметьевская таможня, общества с ограниченной ответственностью «Галакси», «Академия+», «Аурус Медиа» и «Торгсервис», государственное бюджетное учреждение «Салехардская окружная клиническая больница», областное государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Сафоновcкая центральная районная больница», муниципальное бюджетное учреждение здравоохранения «Городская больница управления здравоохранения муниципального образования город-курорт Анапа», муниципальное бюджетное учреждение здравоохранения «Клиническая поликлиника № 5».

Решением Арбитражного суда Кировской области от 25.12.2017, оставленным без изменения постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 05.04.2018 производство по иску в части требований к обществу «Медэк» прекращено; исковые требования компании к ответчикам удовлетворены частично: суд первой инстанции запретил обществу «Медсервис» совершать без согласия компании действия по введению в гражданский оборот на территории Российской Федерации товаров с размещённым на них товарным знаком по международной регистрации № 869217 в отношении товаров, поставляемых по контракту от 08.11.2016 № 129-17, заключённому с

ГБУЗ «Салехардская окружная клиническая больница», и контракту от 12.01.2017 № 6848, заключённому с ГБУЗ «Сафоновская центральная районная больница»; также (с учетом определения от 25.12.2017) взыскал с общества «Медсервис» в пользу компании компенсацию за незаконное использование товарного знака в размере 5 000 000 рублей и расходы по уплате государственной пошлины в размере 54 000 рублей, а с общества «Проба» в пользу компании взыскал компенсацию за незаконное использование товарного знака в размере 4 753 769 рублей 92 копейки и расходы по уплате государственной пошлины в размере 35 269 рублей, в удовлетворении остальной части иска отказал.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, общества «Медсервис» и «Проба» обратились в Суд по интеллектуальным правам с кассационными жалобами, в которых, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права и нарушение норм процессуального права, а также на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просят решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить.

В своей кассационной жалобе общество «Медсервис» отмечает, что сведений о товарных знаках компании, как в Реестре государственных товарных знаков, так и в базе данных таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности, не имеется, в связи с чем считает, что его действия по введению товаров в гражданский оборот, маркированных таким обозначением, в отсутствие о нем сведений о предоставлении ему на территории Российской Федерации правовой охраны, отвечают требованиям должной степени заботливости и осмотрительности к нарушению чьих-либо исключительных прав.

Также общество «Медсервис» указывает, что при определении судом первой инстанции размера компенсации, им не исследовался вопрос о том, на каких товарах данным ответчиком был размещен спорный товарный знак, поскольку судом не были проанализированы сведения в контрактах на наличие /

отсутствие в них информации о товарах с нанесённым на них товарными знаками истца.

Помимо того, общество «Медсервис» обращает внимание суда на то обстоятельство, что из мотивировочной и резолютивной частей оспариваемого решения суда первой инстанции не представляется возможным установить за нарушение какого именно товарного знака удовлетворено то или иное требование, поскольку в мотивировочной части речь идет о двух товарных знаках истца, требование о запрете использования удовлетворено в отношении только одного из товарных знаков компании, тогда как в удовлетворенном требовании о взыскании компенсации, ни один из товарных знаков компании не поименован, таким образом, по мнению данного ответчика, суд взыскал компенсацию за нарушение абстрактного товарного знака.

Кроме того, общество «Медсервис» указывает, что во всех контрактах указано, что товар произведен «Бекмен Культер» (США), а следовательно, мог был быть маркирован только правообладателем товарного знака.

Вместе с этим общество «Медсервис» отмечает, что судами не было учтено то обстоятельство, что товар по спорным контрактам поставлялся для государственных нужд – в медицинские учреждения, а следовательно, требования истца о запрете исполнять государственные контракты по поставке оригинального товара противоречит публичным интересам, а также позиции высшей судебной инстанции.

В дополнениях к кассационной жалобе общество «Медсервис» указывает, что документы представленные представителями истца в отношении компании, не содержат информации, подтверждающей юридический статус истца.

Общество «Проба» в своей кассационной жалобе также указывает, что при определении судом первой инстанции размера компенсации, им не исследовался вопрос о том, на каких товарах данным ответчиком был размещен спорный товарный знак, поскольку судом не были проанализированы сведения в контрактах на наличие / отсутствие в них информации о товарах с нанесённым на

них товарными знаками истца, а сама компенсация была взыскана незаконно, так как во всех контрактах указано, что товар произведен «Бекмен Культер» (США), а следовательно, мог бы быть маркирован только правообладателем товарного знака.

Также общество «Проба» обращает внимание суда на то обстоятельство, что процессуальная судьба требований об обязании общества «Медсервис» за свой счет изъять из оборота и уничтожить товары, маркированные товарным знаком по международной регистрации № 869217, которые названный ответчик обязан поставить по спорным соглашениям, не известна, поскольку истец от данного требование не отказывался, суд по указанному требованию производство не прекращал, однако, сведений об его удовлетворении либо отказе в его удовлетворении, мотивировочная и резолютивная части решения суда первой инстанции не содержат.

Кроме этого, общество «Проба» указывает на недобросовестные действия истца при подаче настоящего искового заявления, поскольку общество с ограниченной ответственностью «Бекмен Культер», подавшее иск в защиту интересов иностранной компании BECKMAN COULTER INC, является прямым конкурентом ответчиков, целью которого, по мнению данного ответчика, является устранение прямых конкурентов на рынке медицинских товаров.

В судебном заседании представитель обществ «Медсервис» и «Проба» поддержал доводы, изложенные в кассационных жалобах, просил решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить.

Третьи лица, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного заседания, в том числе путем публичного уведомления на официальном сайте Суда по интеллектуальным правам http://ipc.arbitr.ru, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в их отсутствие.

В силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы, если иное не предусмотрено названным Кодексом.

Рассмотрев кассационные жалобы обществ «Медсервис» и «Проба», проверив в порядке статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального права и соблюдения норм процессуального права, а также соответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела при принятии обжалуемых судебных актов, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, компания, обладая исключительными правами на товарные знаки « » и «BECKMAN COULTER» по международной регистрации № 992882, 869217 соответственно, и указывая, что названным товарным знакам предоставлена правовая охрана на территории Российской Федерации, о чем им были предоставлены в материалы дела декларации Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента), отметила, что при принятии ответчиками участия в торгах на право заключения государственных (муниципальных) контрактов (гражданско-правовых договоров), они предлагали к продаже товары, маркированные товарными знаками истца, и после заключения обществом «Медсервис» – 16-ти (шестнадцати), а обществом «Проба» – 6-ти (шести) контрактов (договоров), в течение 2015-2017 годов реализовывали товары, маркированные товарными знаками компании.

Данные обстоятельства послужили основанием для обращения компании в арбитражный суд с рассматриваемым иском.

Суд первой инстанции, установив факт принадлежности истцу спорных товарных знаков, факт предоставления им на территории Российской Федерации правовой охраны, а также факт их использования ответчиками, посчитав, что поставленный в адрес медицинских учреждений товар не имеет отношения к правообладателю, в отсутствие у ответчиков разрешения от правообладателя на использование спорных товарных знаков, учтя то обстоятельство, что лишь контракты от 08.11.2016 № 129-17 и от 12.01.2017 № 6848 являются действующими, тогда как все остальные контракты были исполнены, запретил обществу «Медсервис» вводить в гражданский оборот на территории Российской Федерации товары, маркированные товарным знаком по международной регистрации 869217 в отношении товаров, поставляемых по указанным контрактам, и, приняв во внимание длительный срок и неоднократность допущенных обществом «Медсервис» нарушений прав истца, высокую стоимость реализованного данным ответчиком товара, взыскал компенсацию в заявленном компанией размере. Однако учитывая меньшее количество заключенных обществом «Проба» контрактов (шесть), и меньший объем поставленного по ним товара, приняв во внимание срок, прошедший с момента допущенных данным ответчиком нарушений, в течении которого им не было допущено нарушений исключительных прав истца, поскольку все контракты им были уже исполнены, по своей инициативе, снизил размер компенсации, заявленный компанией на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ до однократной стоимости реализованного обществом «Проба» товара, взыскав компенсацию в размере 4 753 769 рублей 92 копеек.

Суд апелляционной инстанции, оставляя оспариваемое решение в силе, отметил, что отсутствие сведений в Роспатенте или таможенных органах о регистрации спорных товарных знаков, не является основанием для ограничения защиты исключительных прав компании, тогда как, ответчики должны были знать

о международной регистрации товарных знаков истца, используемых им в сфере торговли медицинскими изделиями, и при проявлении должной степени заботливости и осмотрительности, какая от них требовалась, не должны были допустить нарушении исключительных прав компании. В связи с чем, посчитав соразмерным последствиям нарушения удовлетворенный судом первой инстанции размер компенсации, взысканный с ответчиков, признал доводы ответчиков недостаточными для отмены решения суда первой инстанции.

Таким образом, оценив в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности и взаимосвязи все приведенные сторонами доводы и представленные в материалы дела доказательства, суды пришли к выводу о том, что требования компании к обществам «Медсервис» и «Проба» подлежат удовлетворению, поскольку представленные доказательства в совокупности подтверждают факт нарушения данными ответчиками исключительных прав истца на товарные знаки.

Между тем Суд по интеллектуальным правам считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным в их подтверждение доказательствам, поскольку они были сделаны при неправильном применении норм материального права, также судами были нарушены основополагающие принципы арбитражного процесса – принципы законности, состязательности, равенства и равноправия сторон (статьи 6, 7, 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), и иные нормы процессуального права.

Поскольку в дополнениях к кассационной жалобе общество «Медсервис» указывает на то, что документы представленные представителями истца в отношении компании, не содержат информации, подтверждающей юридический статус истца, судом кассационной инстанции были предприняты меры по проверке доводов о том, что судами не установлен статус компании (истца) и наличия у нее права на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности, в том числе на подачу иска.

Как следует из материалов дела, исковые требования заявлены обществом с ограниченной ответственностью «Бекмен Культер» от имени BECKMAN COULTER INC – иностранного юридического лица: лицо, подавшее исковое заявление, указывает на то, что исковые требования им заявлены от имени данной компании, юридического лица, зарегистрированного по праву Соединенных Штатов Америки.

В соответствии с частью 1 статьи 253 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела с участием иностранных лиц рассматриваются арбитражным судом по правилам настоящего Кодекса с особенностями, предусмотренными главой 33 Кодекса, если международным договором Российской Федерации не предусмотрено иное.

Нормы международного договора, регламентирующего процедуру рассмотрения дел по экономическим спорам государственными судами, между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки отсутствуют.

Следовательно, настоящее дело подлежит рассмотрению арбитражными судами Российской Федерации по правилам Кодекса с особенностями, предусмотренными главой 33 Кодекса, регламентирующей процедуру рассмотрения дел с участием иностранных лиц.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 № 12 «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» положение пункта 9 части 1 статьи 126 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующее требования к документам, представляемым национальными юридическими лицами в целях подтверждения юридического статуса, не применяется в случае, когда истцом или ответчиком является иностранное лицо, при этом суд исходит из правил, предусмотренных частью 3 статьи 254 Кодекса.

Частью 3 статьи 254 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что иностранные лица, участвующие в деле, должны представить в арбитражный суд доказательства, подтверждающие их юридический статус и право на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности. Данная норма является аналогичной норме пункта 9 части 1 статьи 126 Кодекса, регламентирующей подобные требования в отношении национальных юридических лиц, однако сформулирована с учетом особенностей подтверждения правового статуса юридических лиц в различных государствах.

Правовые позиции высшей судебной инстанции Российской Федерации по вопросу подтверждения правового статуса иностранных лиц в арбитражном процессе сформулированы в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.06.1999 № 8 «О действии международных договоров применительно к вопросам арбитражного процесса» (далее – постановление № 8), а также в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 № 158 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел с участием иностранных лиц» (далее – письмо № 158).

В соответствии с правовой позицией, содержащейся в пункте 29 постановления № 8, арбитражный суд принимает меры к установлению юридического статуса лиц, участвующих в споре. Судам следует учитывать, что согласно международным договорам Российской Федерации юридический статус иностранных участников арбитражного процесса определяется по их личному закону - коллизионной норме, позволяющей определить объем правоспособности и дееспособности иностранного лица (юридический статус).

Юридический статус иностранного юридического лица определяется по праву страны, где учреждено юридическое лицо (зарегистрировано или имеет свое основное местонахождение).

Данная правовая позиция в силу универсальности института подтверждения правового статуса участников процесса, равно как и правового статуса иностранных участников в международном гражданском процессе, применима и при толковании нормы статьи 254 Кодекса, аналогичной соответствующим нормам международных договоров.

Важность установления юридического статуса участника процесса и полномочий его представителя обусловлена не формальными требованиями, а необходимостью установления правоспособности и дееспособности (определенных ее элементов) соответствующего субъекта.

Согласно пункту 2 статьи 1202 ГК РФ на основе личного закона юридического лица определяются, в частности: статус организации в качестве юридического лица; организационно-правовая форма юридического лица; требования к наименованию юридического лица; вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; содержание правоспособности юридического лица; порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; способность юридического лица отвечать по своим обязательствам; вопросы ответственности учредителей (участников) юридического лица по его обязательствам.

Следовательно, на основании личного закона суд устанавливает информацию о существовании конкретного юридического лица в соответствующей юрисдикции, его организационно-правовой форме, его правоспособности, в том числе вопрос о том, кто от имени юридического лица обладает правомочиями на приобретение гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей.

Такая информация устанавливается судом на основании официальных документов, исходящих от государственных властей государства национальности юридического лица.

Согласно пункту 30 постановления № 8 юридический статус иностранного юридического лица подтверждается, как правило, выпиской из торгового реестра страны происхождения. Юридический статус иностранных лиц может подтверждаться иными эквивалентными доказательствами юридического статуса, признаваемыми в качестве таковых законодательством страны учреждения, гражданства или местожительства иностранного лица.

В пункте 25 письма № 158 разъяснено, что официальные документы, подтверждающие статус иностранного юридического лица, должны исходить от компетентного органа иностранного государства, содержать актуальную информацию на момент рассмотрения спора, должны быть надлежащим образом легализованы или апостилированы, а также должны сопровождаться надлежащим образом заверенным переводом на русский язык.

В свою очередь, из представленных истцом документов усматривается, что исковое заявление, поданное в суд первой инстанции было подписано Зениной Е.И., которая действует от общества с ограниченной ответственностью «Бекмен Культер» (доверенность от 31.07.2017 (т.1 л.д. 25-26)), которая была выдана в порядке передоверия данному обществу, для представления интересов иностранной компании из США на основании доверенности от 19.12.2016 (т.1 л.д. 18-21), которая, в свою очередь, подписана господином Curtis B.Bruesky, и заверена нотариусом Vicky La Celle 20.01.2017.

При этом нотариус Vicky La Celle полномочия Curtis B.Bruesky не проверял, а удостоверил лишь личность подписанта (т.1 л.д. 23).

Тогда как Curtis B.Bruesky в качестве лица, которое может действовать от компании на основании закона, в представленном в суд «ежегодном отчёте по франшизному налогу за 2015 год» указанной компании не значится (т.1 л.д. 37).

Как и не значится данное лицо в представленном в материалы дела учредительном договоре от 24.04.2000 (т. 1, л.д. 51-57)

При этом сам «ежегодный отчёт по франшизному налогу за 2015 год» не отвечает требованиям выписки из торгового реестра иностранной компании, и

соответственно, требованию о тридцатидневном сроке действия документа, который необходимо соблюдать истцам иностранного происхождения для подтверждения в российских судах юридического статуса иностранного лица и право на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности (пункт 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2017 № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом» (далее – постановление от 27.06.2017 № 23).

Таким образом, судебная коллегия суда кассационной инстанции приходит к выводу, что суды по настоящему делу не установили юридический статус истца, и соответственно, полномочия лиц, именующих себя его представителями. В материалах дела отсутствует выписка из торгового реестра страны происхождения истца, а равно иной эквивалентный актуальный на период рассмотрения дела документ, исходящий от органов государственной власти страны национальности истца и содержащий информацию об организационно- правовой форме истца, его правоспособности, о том, кто от имени истца обладает правомочиями на приобретение гражданских прав и принятие на себя гражданских обязанностей, в частности, кто от имени корпорации имеет право на выдачу доверенности на представление интересов в суде.

В пункте 22 постановления от 27.06.2017 № 23 указано, что основываясь на части 1 статьи 286 во взаимосвязи с частью 3 статьи 254 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции проверяет, соответствуют ли выводы арбитражного суда первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, подтверждающим юридический статус иностранного лица и право на осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности иностранного лица.

С учетом того, что суд принимает меры по установлению статуса иностранного лица и наличия у него права на осуществление

предпринимательской и иной экономической деятельности, отсутствие в материалах дела актуальных, достаточных, достоверных доказательств, подтверждающих указанные обстоятельства, и (или) неустановление этого обстоятельства являются основанием для отмены судом кассационной инстанции судебных актов судов первой и (или) апелляционной инстанций с направлением дела на новое рассмотрение (пункт 3 части 1 статья 287, часть 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, поскольку судами при рассмотрении настоящего спора не были предприняты меры к установлению юридического статуса стороны, именующей себя истцом по делу, и полномочий ее представителей, тогда как судом кассационной инстанции было выявлено то обстоятельство, что документы, представленные лицами, именующими себя представителями компании, не содержат информации, подтверждающей юридический статус истца, выдержки из уставных документов компании носят неактуальный характер применительно ко времени рассмотрения настоящего дела (датируются 2000 и 2015 годом), учитывая правовую позицию судов высшей судебной инстанции, суд кассационной инстанции приходит к выводу о наличии правовых оснований для отмены судебных актов судов первой и апелляционной инстанций с направлением дела на новое рассмотрение.

Таким образом, суду первой инстанции при рассмотрении настоящего дела необходимо принять меры к установлению юридического статуса стороны, именующей себя истцом по делу, и полномочий ее представителей.

В случае подтверждения юридического статуса заявителя и полномочий его представителей, при рассмотрении спора по существу, судебная коллегия считает необходимым обратить внимание суда первой инстанции на то обстоятельство, что доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц,

участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), и обязанность доказывания возлагается на соответствующее лицо (часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), представившее соответствующие доказательства (часть 1 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Как указывалось ранее, компания, обращаясь с настоящим иском, указала, что она является правообладателем товарных знаков по международной регистрации № 992882, 869217, которым предоставлена правовая охрана и на территории Российской Федерации, о чем ей были предоставлены в материалы дела декларации Роспатента о предоставлении правовой охраны товарным знакам.

В связи с чем, суды, удовлетворяя исковые требования, исходили из того, что аукционной документацией, контрактами (договорами), спецификациями и товарными накладными, подтверждается факт использования ответчиками товарных знаков истца.

Однако коллегия судей суда кассационной инстанции полагает необходимым отметить, что в случае подтверждения наличия предоставления правовой охраны товарным знакам по международной регистрации – № 992882, 869217 на территории Российской Федерации, при рассмотрении спора по существу судам следовало учитывать, что лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (пункт 1 статьи 1484 ГК РФ), которое может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом

вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; в сети «Интернет», в том числе в доменном имени и при других способах адресации (пункт 2 статьи 1484 ГК РФ).

Тогда как, никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 ГК РФ).

Исходя из приведенных норм права, а также положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком путем использования товарного знака либо обозначения, сходного с ним до степени смешения, в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Установление указанных обстоятельств является существенным для дела, от них зависит правильное разрешение спора. При этом вопрос оценки представленных на разрешение спора доказательств на допустимость, относимость и достаточность является компетенцией суда, разрешающего спор.

Согласно пункту 1 статьи 1477 ГК РФ, на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак, на товарный знак,

зарегистрированный в Государственном реестре товарных знаков, выдается свидетельство на товарный знак, которое удостоверяет приоритет товарного знака и исключительное право на товарный знак в отношении товаров, указанных в свидетельстве (статья 1481 ГК РФ).

В соответствии со статьей 1479 ГК РФ, на территории Российской Федерации действует исключительное право на товарный знак, зарегистрированный федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности, а также в других случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации.

В статье 6 Парижской конвенции по охране промышленной собственности (заключена в Париже 20.03.1883) указано, что знак, надлежащим образом зарегистрированный в какой-либо стране Союза, рассматривается как независимый от знаков, зарегистрированных в других странах Союза, включая страну происхождения.

Как указано в статье 3ter «Соглашения о международной регистрации знаков» (заключено в Мадриде 14.04.1891) заявление о распространении охраны, возникающей в результате международной регистрации, на страну, воспользовавшуюся возможностью, предоставляемой статьей 3bis, должно быть специально сделано в заявке, предусмотренной в пункте (1) статьи 3.

В статье 2 «Протокола к Мадридскому соглашению о международной регистрации знаков» (Подписан в Мадриде 28.06.1989) указано, что если заявка на регистрацию знака была подана в ведомство Договаривающейся Стороны или если знак был зарегистрирован в реестре ведомства Договаривающейся Стороны, лицо, являющееся заявителем этой заявки (далее именуемой «базовая регистрация»), с учетом положений настоящего Протокола, может обеспечить охрану своего знака на территории Договаривающихся Сторон путем регистрации этого знака в Реестре Международного бюро Всемирной организации интеллектуальной собственности.

В части 1 статьи 3ter Протокола к Мадридскому соглашению о международной регистрации знаков» также отмечено, что любое заявление о распространении охраны, возникающей в результате международной регистрации, на Договаривающуюся Сторону должно быть специально сделано в международной заявке.

Таким образом, из указанных норм права следует, что товарному знаку, зарегистрированному в какой-либо стране иностранного происхождения, может быть предоставлена правовая охрана на территории Российской Федерации, лишь в случае его регистрации в Государственном реестре товарных знаков на территории Российской Федерации по заявлению такого правообладателя, в связи с чем, соответственно, такому зарегистрированному в Российской Федерации товарному знаку выдается свидетельство о предоставлении ему правовой охраны, а также указанные сведения отмечаются в реестре международной регистрации товарных знаков.

Аналогичная правовая позиция изложена в определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.10.2012 № ВАС-12509/12.

Однако, как правильно указывает в своей кассационной жалобе общество «Медсервис», сведений о товарных знаках компании по международной регистрации – № 992882, 869217, как в Реестре международных товарных знаков, по которым есть сведения о зарегистрированных на территории Российской Федерации договорах (http://www1.fips.ru/wps/wcm/connect/content_ru/ru), так и в базе данных таможенного реестра интеллектуальной собственности, не имеется.

Кроме этого, в материалы дела истцом не были представлены свидетельства на товарные знаки по международной регистрации № 992882, 869217, из которых усматривается, что им была предоставлена правовая охрана и на территории Российской Федерации (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В связи с этим, Суд по интеллектуальным правам считает вывод судов о том, что факт принадлежности истцу товарных знаков может быть подтвержден декларациями Роспатента, является не обоснованным.

Как и является необоснованным вывод суда апелляционной инстанции о том, что отсутствие сведений о регистрации в Роспатенте или таможенных органах о товарных знаках истца, не является основанием для отказа в защите его исключительных прав.

Коллегия судей отмечает, что судам при удовлетворении требований истца, заявленных на основании статьи 1252 ГК РФ и требований об уплате компенсации на основании статьи 1515 ГК РФ, необходимо было исходить из того, что они могут быть удовлетворены при наличии доказательств использования товарного знака без согласия его правообладателя, то есть факта правонарушения.

При рассмотрении настоящего спора в целом, и решении вопроса о взыскании компенсации на основании пункта 4 статьи 1515 ГК РФ в частности, суды должны были установить обстоятельства того, кто являлся правообладателем товарных знаков на дату совершения правонарушения исходя из публичных сведений, приведенных в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации, способы нарушения исключительных прав истца на товарные знаки каждым из ответчиков, а также факт введения потребителей в заблуждение относительно правообладателя товарных знаков и лица, использующего спорные обозначения.

При этом следовало учитывать, что установление факта использования товарного знака правообладателем и, как следствие, наличие на рынке его товаров, маркированных этим товарным знаком, имеет принципиальное значение для решения вопроса об удовлетворении исковых требований истца.

Тогда как неустановление судом первой инстанции предполагаемого правонарушения и правообладателя товарных знаков, определенного таковым по состоянию на этот момент сведений в официальном источнике - Государственном

реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации, - не позволило суду полно и всесторонне оценить доводы ответчиков об отсутствии в их действиях вины с учетом того обстоятельства, что правовая охрана товарных знаков по международной регистрации № 992882, 869217, не распространяется на территорию Российской Федерации, поскольку доказательств того, что названным товарным знакам согласно международной процедуре предоставлена правовая охрана на территории Российской Федерации и право на его использование принадлежит компании, а также обществу с ограниченной ответственностью «Бекмен Культер», суду не представлены.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 23 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», в силу пункта 3 статьи 1250 ГК РФ отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применения в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав.

Вместе с тем судам надлежит иметь в виду, что указанное правило подлежит применению к способам защиты соответствующих прав, не относящимся к мерам ответственности. Ответственность за нарушение интеллектуальных прав (взыскание компенсации, возмещение убытков) наступает применительно к статье 401 ГК РФ.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (абзац второй пункта 1 статьи 401 ГК РФ).

Таким образом, вина ответчиков в нарушении исключительных прав истца на спорный товарный знак в силу указанных разъяснений должна учитываться, в

том числе при применении меры ответственности, предусмотренной пунктом 1 статьи 1252 ГК РФ и пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ.

Поскольку коллегия судей, соглашаясь с доводом общества «Медсервис», считает, его действия по введению товаров в гражданский оборот, маркированных обозначением, о котором отсутствуют сведения в публичных источниках информации о предоставлении ему на территории Российской Федерации правовой охраны, отвечают требованиям должной степени заботливости и осмотрительности к нарушению чьих-либо исключительных прав, исходя из указанных обстоятельств, суд кассационной инстанции считает необходимым направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции для выяснения вопроса о наличии предоставления правовой охраны товарным знакам по международной регистрации № 992882, 869217 на территории Российской Федерации.

Коллегия судей суда кассационной инстанции также отмечает, что в соответствии с частью 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в решении, в частности, должны быть указаны фактические и иные обстоятельства дела, установленные арбитражным судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; обоснования принятых судом решений.

Аналогичные требования предъявляются нормами статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к постановлению суда апелляционной инстанции.

Принимаемые арбитражным судом решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными (часть 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Между тем обжалуемые судебные акты приняты с нарушением указанных процессуальных норм, что могло привести к принятию неверных решения и постановления.

В частности, Суд по интеллектуальным правам не усматривает из содержания оспариваемых судебных актов, на основании каких именно доказательств суды пришли к своим выводам о непосредственном введении обществами «Медсервис» и «Проба» в гражданский оборот товаров с использованием товарных знаков компании, поскольку из них не усматривается, что судами исследовался вопрос о том, на каких товарах, поставляемых по спорным контрактам ответчиками были размещены товарные знаки компании, ввиду того, что судами не были проанализированы сведения, как содержащиеся в контрактах, так и в сопроводительных документах к ним, на наличие / отсутствие в них информации о товарах с нанесёнными на них товарными знаками истца.

Следовательно, выводы судов в указанной части в нарушение установленных частью 4 статьи 170 и частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации положений, определяющих требования к содержанию судебных актов, отсутствуют.

В связи с чем, также остается неясным для суда кассационной инстанции и вопрос о том, на оснований каких-именно положений действующего законодательства суд первой инстанции пришел к выводу о том, что товарные знаки истца и обозначения, используемые обществами «Медсервис» и «Проба» на контрактах от 08.11.2016 № 129-17 и от 12.01.2017 № 6848 и иных документах являются тождественными, либо сходными до степени смешения между собой, поскольку выводы судов в указанной части в нарушение установленных частью 4 статьи 170 и частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации положений, определяющих требования к содержанию судебных актов, также отсутствуют.

Кроме того, отсутствуют в оспариваемых судебных актах выводы о том, в отношении какого именно товарного знака компании ответчиками были

нарушены ее исключительные права, ввиду того, что компания, обращаясь в арбитражный суд с настоящим иском, указала, что она является правообладателем исключительных прав на товарные по международной регистрации № 992882, 869217, о которых, в частности речь идет и в мотивировочной части судебных актов судов первой и апелляционной инстанции, однако, просила запретить обществу «Медсервис» использовать лишь товарный знак по международной регистрации № 869217.

Вместе с тем, из резолютивной решения Арбитражного суда Кировской области от 25.12.2017 следует, что им было запрещено названному обществу совершать без согласия компании действия по введению в гражданский оборот на территории Российской Федерации товаров с размещённым на них товарным знаком по международной регистрации № 869217 в отношении товаров, поставляемых по контрактам от 08.11.2016 № 129-17 и от 12.01.2017 № 6848.

Однако суд первой инстанции взыскал с общества «Медсервис» в пользу компании компенсацию за незаконное использование товарного знака в размере 5 000 000 рублей без указания номеров свидетельств товарных знаков, которые были использованы ответчиком без разрешения правообладателя.

Указанное обстоятельство судом апелляционной инстанции также было оставлено без внимания, тогда как вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционной жалобе, арбитражный суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с частью 4 статьи 270 настоящего Кодекса основанием для отмены решения арбитражного суда первой инстанции (часть 6 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В связи с чем суд кассационной инстанции считает, что из содержания резолютивной части обжалуемого решения суда первой инстанции невозможно определить объект (объекты) интеллектуальной собственности, в защиту которых он принят.

Также Суд по интеллектуальным правам полагает необходимым обратить внимание судов на то обстоятельство, что в силу пункта 1 статьи 449 ГК РФ торги могут быть признаны недействительными в случае, если: кто-либо необоснованно был отстранен от участия в торгах; на торгах неосновательно была не принята высшая предложенная цена; продажа была произведена ранее указанного в извещении срока; были допущены иные существенные нарушения порядка проведения торгов, повлекшие неправильное определение цены продажи; были допущены иные нарушения правил, установленных законом.

В обзоре судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28.06.2017, указано, что введенное пунктом 7 статьи 448 ГК РФ требование об исполнении договора лично победителем торгов означает запрет на передачу им возникающих из соответствующих договоров прав и обязанностей при выполнении работ, оказании услуг, поставке и получении имущества, в том числе во временное пользование. Обязанность личного исполнения государственного (муниципального) контракта обусловлена необходимостью обеспечения принципов открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок. Данное правило согласуется с требованиями части 5 статьи 95 Закона о контрактной системе, согласно которой при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя).

Поскольку Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон о контрактной системе) регулирует отношения, направленные на обеспечение государственных и муниципальных нужд в целях повышения эффективности, результативности осуществления закупок товаров, работ, услуг, обеспечения гласности и прозрачности осуществления таких закупок, в отсутствие сведений о том, что торги по

контрактам от 08.11.2016 № 129-17 и от 12.01.2017 № 6848 были признаны недействительными, а также что условия контрактов были изменены или спорные контракты были расторгнуты (статья 95 Закона о контрактной системе), принимая во внимание отсутствие в открытых источниках информации сведений о том, что правовая охрана товарных знаков по международной регистрации № 992882, 869217 распространяется и на территорию Российской Федерации (пункт 8 части 1 статьи 31 Закона о контрактной системе), Суд по интеллектуальным правам признает обоснованным довод общества «Медсервис» о том, что судами не было учтено то обстоятельство, что товар по спорным контрактам поставлялся для государственных нужд – в медицинские учреждения, а следовательно, требования истца о запрете исполнять государственные контракты по поставке оригинального товара противоречат публичным интересам.

Помимо этого, суд кассационной инстанции, соглашаясь с доводами общества «Проба», приходит к выводу о том, что судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении исковых требований были нарушены и иные нормы процессуального права.

В частности, поскольку в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отказ от исковых требований «об обязании общества «Медсервис» за свой счет изъять из оборота и уничтожить товары, маркированные товарным знаком по международной регистрации № 869217», компанией не заявлялся, суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что судом первой инстанции были нарушены нормы статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, потому как им не был решен вопрос о процессуальной судьбе данного требования, тогда как арбитражное процессуальное законодательство не предусматривает оставление без рассмотрения какого-либо из исковых требований истца без прекращения производства по делу в указанной части.

В пункте 27 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 28.05.2009 № 36 «О применении Арбитражного

процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» (далее – постановление от 28.05.2009 № 36) указано, что если судом апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы в порядке апелляционного производства будет установлено, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции лицо заявляло ходатайство в соответствии со статьей 49 Кодекса об изменении предмета или основания иска, увеличении или уменьшении исковых требований и суд неправомерно отказал в удовлетворении такого ходатайства или рассмотрел заявление без учета заявленных изменений либо по какому-то другому требованию лица, участвующего в деле, не принял решения и утрачена возможность принятия дополнительного решения, то суд апелляционной инстанции, исходя из положений части 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о повторном рассмотрении дела, в силу части 6.1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации переходит к рассмотрению дела по правилам, установленным Кодексом для рассмотрения дела в суде первой инстанции, в рамках которого рассматривает не рассмотренные ранее требования, принимает измененные предмет или основание иска, увеличенные (уменьшенные) требования.

Вместе с тем, судом апелляционной инстанции при повторном рассмотрении дела не было устранено нарушение указанных обстоятельств.

Следовательно, с целью устранения указанного процессуального нарушения, настоящее дело подлежит направлению на новое рассмотрение.

Однако при рассмотрении исковых требований компании «об обязании общества «Медсервис» за свой счет изъять из оборота и уничтожить товары, маркированные товарным знаком по международной регистрации № 869217» судам необходимо учитывать правовую позицию, изложенную в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 № 8-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской

Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «ПАГ» (далее – постановление от 13.02.2018 № 8-П).

Где указано, что при применении положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487, пунктов 1 и 2 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ отсутствуют конституционно-правовые основания для назначения таких мер ответственности за нарушение исключительного права на товарный знак, как изъятие из оборота и уничтожение товаров, ранее введенных правообладателем в гражданский оборот на территории другого государства и ввезенных на территорию России без его согласия (параллельный импорт), - в отличие от последствий ввоза поддельных товаров, изъятие и уничтожение которых может не производиться лишь в порядке исключения (если введение таких товаров в оборот продиктовано необходимостью защиты общественно значимых интересов). Это означает, что товары, ввезенные на территорию России в порядке параллельного импорта, могут быть изъяты из оборота и уничтожены лишь в случае установления их ненадлежащего качества и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей, что, однако, не исключает применение иных последствий нарушения исключительного права на товарный знак с учетом содержащегося в настоящем Постановлении конституционно-правового истолкования положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487, пунктов 1 и 2 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ.

Следовательно, с учетом правовой позиции, изложенной в постановлении от 13.02.2018 № 8-П, для того, чтобы признать исковые требования, заявленные на основании пункта 4 статьи 1252 ГК РФ, в настоящем споре необходимо было установить, являлись ли товары, поставляемые в рамках исполнения контрактов от 08.11.2016 № 129-17 и от 12.01.2017 № 6848, товарами ненадлежащего качества.

Суд по интеллектуальным правам признает обоснованным довод заявителя кассационной жалобы о том, что легально приобретенные на территории другого государства товары, ввезенные на территорию Российской Федерации без

согласия правообладателя, могут быть изъяты и уничтожены лишь в случае установления их ненадлежащего качества и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей.

Тогда как такие обстоятельства судом первой инстанции не устанавливались.

Суд по интеллектуальным правам признает обоснованным довод общества «Проба» о том, что при определении размера компенсации суды должны были учитывать характер допущенного правонарушения, стоимость спорного товара, а также установить общий объем товара, которым, при вводе в гражданский оборот, было допущено нарушение исключительных прав истца на его товарный знак данным ответчиком.

Данный правовой подход изложен в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.04.2017 № 305-ЭС16-13233.

С учетом изложенного Суд по интеллектуальным правам считает, что обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм процессуального права, при неправильном применении норм материального права, а также в решении суда первой инстанции и постановлении суда апелляционной инстанции не исследованы все обстоятельства, имеющие значение для дела для правильного разрешения спора, поскольку суды не обеспечили полноту исследования всех обстоятельств и доказательств по делу, которые могли бы повлиять на его выводы о нарушении ответчиками исключительных прав истца на принадлежащий ему товарный знак, если таковые имеются и податель иска будет признан надлежащим истцом по делу, и с учетом правовой позиции, изложенной в постановлении от 13.02.2018 № 8-П, на выводы суда о том, какие требования и в какой части следует удовлетворить, а какие оставить без удовлетворения.

Таким образом, судебная коллегия суда кассационной инстанции, учитывая положение статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, считает, что решение Арбитражного суда Кировской области от 25.12.2017 по делу № А28-3039/2017 и постановление Второго арбитражного

апелляционного суда от 05.04.2018 по тому же делу подлежит отмене на основании частей 1-3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, как принятое с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, а дело – направлению на новое рассмотрение в Арбитражный суд Кировской области.

При новом рассмотрении суду следует принять меры к установлению юридического статуса стороны, именующей себя истцом по делу, и полномочий ее представителей, и с учетом правовой позиции, изложенной в постановлении от 13.02.2018 № 8-П, следует установить, являлись ли товары, поставляемые в рамках исполнения контрактов от 08.11.2016 № 129-17 и от 12.01.2017 № 6848, товарами ненадлежащего качества, и в последующем в порядке и пределах, установленных ГК РФ, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела, принять законный и обоснованный судебный акт, а также дать надлежащую правовую оценку доводам ответчиков о злоупотреблении правом или актом недобросовестной конкуренции со стороны истца при подаче настоящего иска.

Согласно части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при отмене судебного акта с передачей дела на новое рассмотрение вопрос о распределении судебных расходов разрешается арбитражным судом, вновь рассматривающим дело.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Кировской области от 25.12.2017 по делу № А28-3039/2017 и постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 05.04.2018 по тому же делу отменить, направить дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Кировской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий Н.Н. Погадаев

Судья Т.В. Васильева

Судья В.А. Химичев