Гражданский кодекс часть 1

о признании недействительным договора дарения квартиры от 22.12.2015, заключенного между Винец Александром Брониславовичем и Винец Екатериной Андреевной как законным представителем своего несовершеннолетнего ребенка Винец Григория Александровича,

по делу о несостоятельности (банкротстве) Винец Александра

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 19.05.2022 (резолютивная часть решения объявлена 10.03.2022) Винец Александр Брониславович признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества должника, финансовым управляющим должника утверждена Дудина Евгения Владимировна (член СРО ААУ «СЦЭАУ»), о чем опубликовано сообщение в газете «Коммерсант» №93(7294) от 28.05.2022.

В Арбитражный суд города Москвы 15.07.2022 поступило заявление финансового управляющего Дудиной Евгении Владимировны о признании недействительной сделкой договора дарения квартиры от 22.12.2015 в пользу сына должника Винец Григория Александровича, и применении последствий недействительности сделки в виде обязания Винец Григория Александровича возвратить в конкурсную массу должника квартиру площадью 48,9 кв.м., с кадастровым номером 77:01:0005004:1827, адрес: Москва, Хамовники, наб. Ростовская, д. 3, кв. 58, путем государственной регистрации перехода права собственности на Винец Александра Брониславовича и внесение в Единый государственный реестр недвижимости соответствующей записи.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 07.04.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023, признан недействительным договор дарения квартиры от 22.12.2015, заключенный между Винец Александром Брониславовичем и Винец Екатериной Андреевной как законным представителем своего несовершеннолетнего ребенка Винец Григория Александровича; применены последствия недействительности сделок. Суд обязал Винец Григория Александровича в лице законного представителя Винец Екатерины Андреевны возвратить в конкурсную массу должника Винец Александра Брониславовича квартиру площадью 48,9 кв.м., с кадастровым номером 77:01:0005004:1827, расположенную по адресу: г. Москва, Хамовники, наб. Ростовская, д. 3, кв. 58.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Винец Е.А. обратилась в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда отменить, отказать в признании недействительной сделкой договора дарения квартиры от 22.12.2015 в пользу сына должника Винец Григория Александровича, и применении последствий недействительности сделки в виде обязания Винец Григория Александровича возвратить в конкурсную массу должника квартиру площадью 48,9 кв.м., с кадастровым номером 77:01:0005004:1827, адрес: Москва, Хамовники, наб. Ростовская, д. 3, кв. 58.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, утверждая, что суды не учли правовую позицию, согласно которой дарение единственного жилья несовершеннолетнему ребенку, при наличии проживания в ней вместе с несовершеннолетним ребенком, не является злоупотреблением правом, и не лишает жилья статуса единственного; фактически суды первой и апелляционной инстанции до рассмотрения обособленного спора по оспариванию сделки с вышеупомянутым домом и земельным участком, руководствуясь исключительно внутренним убеждением без проверки всех обстоятельств и условий делает вывод о том, что деревянный дом, с кадастровым номером 50:08:0000000:148138 является пригодным для проживания в отсутствие отопления и канализации; данную сделку нельзя квалифицировать как сделку совершенную с злоупотреблением права, ввиду отсутствия кредиторов на момент их совершения; обжалуемыми судебными актами нарушаются права несовершеннолетнего ребёнка.

До судебного заседания от финансового управляющего должника поступил отзыв на кассационные жалобы, который приобщен к материалам дела в судебном заседании суда кассационной инстанции.

В судебном заседании представитель Винец Е.А. доводы кассационной жалобы поддержал.

Обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела и установлено судами, в обоснование заявленных требований заявитель ссылался на то, что 22.12.2015 между должником (даритель) и Винец Г.А. в лице законного представителя Винец Е.А. (одаряемый) заключен договор, по условиям которого должник безвозмездно передал в собственность одаряемому квартиру площадью 48,9 кв.м., с кадастровым номером 77:01:0005004:1827, расположенную по адресу: г. Москва, Хамовники, наб. Ростовская, д. 3, кв. 58.

Запись о переходе прав внесена 15.01.2016.

Полагая, что договор дарения от 22.12.2015 является недействительной сделкой на основании статей 10, 168 ГК РФ ввиду безвозмездного отчуждения ликвидного имущества должника в пользу родственника, при наличии обстоятельств, свидетельствующих о возможности обращения взыскания на спорное имущество, финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с указанным заявлением.

Удовлетворяя заявленные требования, руководствуясь положениями ст.ст.10,168 ГК РФ, суд первой инстанции признал требования обоснованными и документально подтвержденными, учитывая, что спорная сделка причинила убыток кредиторам, поскольку совершена в пользу родственника безвозмездно.

С выводами суда первой инстанции согласился апелляционный суд.

Суд кассационной инстанции считает, что, исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями действующего законодательства, суды первой и апелляционной инстанций правильно определили правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой установили все существенные для дела обстоятельства, которым дали надлежащую правовую оценку и пришли к правильным выводам по следующим основаниям.

Как следует их материалов дела, заявление о признании должника банкротом принято судом первой инстанции 31.05.2021, оспариваемая сделка совершена 22.12.2015, запись о переходе права собственности внесена 15.01.2016, т.е. за пределами сроков подозрительности, указанных в ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Пунктом 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве предусмотрено, что отношения, связанные с банкротством граждан, урегулированы главой X «Банкротство граждан», а также главами I - VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI данного Закона.

Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе (пункт 1 статья 61.1 Закона о банкротстве).

Право финансового управляющего на подачу заявлений о признании сделок должника недействительными установлено пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

В силу пункта 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» абзац второй пункта 7 статьи 213.9 и пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями.

В абзаце 4 пункта 4 Постановления N 63 разъяснено, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Пунктами 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или 6 недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Для квалификация сделок как ничтожных с применением положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса недостаточно установления факта ущемления интересов других лиц, необходимо также установить недобросовестность сторон сделки, в том числе наличие либо сговора между сторонами, либо осведомленности контрагента должника о заведомой невыгодности, его негативных последствиях для лиц, имеющих защищаемый законом интерес.

Из пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 - 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Для признания сделки недействительной по причине злоупотребления правом обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются: - наличие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок; - наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц; - наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

В соответствии абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом имущественными правам кредиторов понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника, а также иные последствия совершенных должником сделок, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Исходя из правовой природы договора дарения, данная сделка не подразумевает встречного предоставления одариваемым дарителя.

Ввиду того, что в результате совершения оспариваемой сделки должник не получил какого-либо встречного предоставлении, стоимость и размер имущества, на которое кредиторы могли бы обратить взыскание, существенно уменьшился.

Отклоняя доводы ответчика со ссылкой на недоказанность у должника на момент совершения сделки признаков неплатежеспособности, суды обоснованно указали на следующее.

В соответствии со ст. 2 Закона о банкротстве неплатежеспособность -прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Как верно отметили суды, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Соответствующая правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710(4).

Так, финансовый управляющий указал, что должником произведено отчуждение ликвидного актива в преддверии потенциальной возможности обращения взыскания на имущество ввиду отзыва лицензии КБ «Анталбанк» (ООО) 24.09.2015, и последующем признании кредитной организации несостоятельной (банкротом) решением Арбитражного суда города Москвы от 11.01.2016 по делу №А40-223182/15-88-417 «Б», в то время как должник по состоянию на дату отзыва лицензии являлся членом совета директоров и контролирующим лицом, о чем в материалы дела представлено определение Арбитражного суда города Москвы от 21.03.2019 по делу А40-223182/15 о привлечении к субсидиарной ответственности должника по неисполненным обязательствам КБ «Анталбанк» (ООО).

При этом, должник Винец А.Б. не мог не осознавать личную ответственность за доведение до состояния неплатежеспособности контролируемого им совместно с иными лицами КБ «Анталбанк» ООО.

Как указано в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Янчука М.Н. от 28.04.2017, на Винеца А.Б. вовлеченного не позднее мая 2015 года при неустановленных обстоятельствах в деятельность преступного сообщества (преступной организации), приказом (распоряжением) председателя правления Анталбанка Янчука М.Н. о переводе работника на другую работу № 185-к от 21.10.2014, в соответствии с дополнительным соглашением от 21.10.2014 года к трудовому договору № 14/14 от 10.02.2014, назначенного на должность заместителя председателя правления банка, а ранее занимавшего другие должности в данном банке, в соответствии с договором о полной индивидуальной материальной ответственности от 15.09.2014, являющегося материально ответственным лицом за сохранность ценностей банка отводилась роль исполнителя преступлений и возлагались функции по заключению договоров купли-продажи ценных бумаг, иного имущества, кредитных договоров; функции по организации и курированию работы по активному привлечению денежных средств граждан во вклады под проценты, значительно превышающие среднерыночные путем размещения соответствующей рекламы в средствах массовой информации и иных источниках, организация предоставления вкладчикам банка различных подарков и иных материальных выгод, а также путем дачи указаний менеджерам, кассирам и операционистам банка по вопросам организации работы с вкладчиками.

При этом, согласно п.п. 1.3, 6.2.1, 6.2.4, 6.2.10, 8.1 указанного трудового договора, работник (Винец А.Б.) осуществляет свою трудовую деятельность в соответствии с нормами действующего законодательства РФ, Уставом Банка, решениями Совета Директоров Банка и Общего собрания участников, данным договором и иными локальными нормативным актами Банка; работник (Винец А.Б.) обязан лично и добросовестно выполнять определенную данным договором трудовую функцию, а также задания и указания работодателя, данные в соответствии с его компетенцией; нести материальную ответственность за ущерб, причиненный по его вине работодателю, в соответствии с действующим законодательством РФ; незамедлительно сообщать работодателю о возникновении ситуации, представляющей угрозу жизни и здоровью людей, сохранности имущества работодателя; работник несет полную индивидуальную материальную ответственность за сохранность вверенного ему работодателем имущества на основании соответствующего договора о материальной ответственности.

Согласно п. 1 указанного договора о полной материальной ответственности, Винец А.Б. принимает на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества, а также за ущерб, возникший в результате возмещения им ущерба иным лицам и в связи с изложенным обязуется: бережно относиться к переданному ему для осуществления возложенных функций (обязанностей) имуществу работодателя и принимать меры к предотвращению ущерба; своевременно сообщать работодателю либо непосредственному руководителю о всех обстоятельствах, угрожающих обеспечению сохранности вверенного ему имущества; вести учет и представлять в установленном порядке товарно-денежные и другие отчеты о движении и остатках вверенного ему имущества.

При этом, согласно п. 15.13 Устава Анталбанка, утвержденного Протоколом 20.11.2012 Общего собрания участников Анталбанка, согласованного 31.01.2013 Заместителем Председателя Банка России, а также согласно п.п. 15.13 Устава Анталбанка, утвержденного Протоколом № 9 Общего собрания участников Анталбанка, согласованного 10.12.2014 с Заместителем начальника Банка России по ЦФО г. Москва, при отсутствии Председателя Правления, а также в иных случаях, когда Председатель Правления не может исполнять свои обязанности, его функции исполняет заместитель Председателя Правления.

Таким образом, Винец А.Б., согласно отведенной ему преступной роли, должен был использовать свое служебное положение в Анталбанке вопреки интересам данной кредитной организации. (с. 10-12 Постановления).

Таким образом, поскольку Винец А.Б. являлся материально ответственным лицом ООО КБ «Анталбанк», а ООО КБ «Анталбанк» и его руководство, фактически, являлось собственником всех остальных банков (ООО Коммерческий Банк «Межрегионбанк», АО «НСТ-Банк», ЗАО КБ «Лада-Кредит», ОАО Банк «Содружество», ОАО КБ «Дорис-Банк», АО АКБ «Гринфилд», ОАО КБ «Максимум»), Винец А.Б., привлеченный к участию в совершении преступлений не позднее мая 2015 года осознал свою преступную роль, понимая свою полную материальную ответственность за деятельность вышеуказанных банков (банка), и в декабре 2015 года совершил сделку по отчуждению ликвидного имущества (квартиры в центре г. Москва).

Осознание своей личной материальной ответственности подтверждается и тем, что 21.12.2015, то есть за день до заключения спорной сделки Должник заключил Договор купли-продажи от 21.12.2015 земельного участка с кадастровым номером 50:08:0000000:161846, и жилого дома площадью 150 кв.м., с кадастровым номером 50:08:0000000:148138.

Также управляющий указал, что 17.03.2016 Должник заключил договор купли-продажи от 17.03.2016 по отчуждению автомобиля марки AUDI Q7, год выпуска: 2014, VIN WAUZZZ4LXFD006957, оспаривание которого также рассматривается в рамках спора о несостоятельности Винец А.Б.

Учитывая изложенное, судами сделан правомерный вывод, что должник осуществлял отчуждение своих активов, очевидно для того, чтобы защитить их от дальнейшего обращения на них взыскания.

Относительно доводов апеллянтов о том, что на момент совершения спорной сделки должник не имел кредиторской задолженности и не мог предполагать о вынесении в будущем судебных актов о привлечении его к субсидиарной ответственности, апелляционный суд отметил следующее.

По общему правилу, следующему из ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возникает с момента его причинения вне зависимости от того, в какие сроки состоится исчисление размера вреда или вступит в законную силу судебное решение, подтверждающее факт причинения вреда и ответственность должника (данная позиция отражена в Определении Верховного суда РФ от 11.07.2018 № А41-94769/2015).

При этом, согласно правовой позиции, сформулированной в определении Верховного Суда РФ от 12.02.2018 № 305-ЭС 17-11710(3) наличие обязательств должника с более ранним сроком исполнения, которые не были исполнены и впоследствии включены в реестр требований кредиторов, подтверждает факт неплатежеспособности должника в период заключения спорного договора.

Учитывая изложенное выше, апелляционный суд указал, что на момент совершения спорной сделки Должник обладал признаками неплатежеспособности, а Винец Г.В в лице законного представителя Винец Е.А. не мог не знать об этом, учитывая совокупность изложенных выше обстоятельств.

С учетом изложенного выше, суды пришли к правильному выводу о том, что отчуждение должником имеющегося у него ликвидного имущества безвозмездно в пользу другого лица, при наличии задолженности по обязательствам, по существу, направлено на сокрытие этого имущества от кредиторов, что указывает на наличие в его действиях признаков злоупотребления правом.

Судом первой инстанции также установлено, в рассматриваемом случае дарение совершено между заинтересованным лицами по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве, что участвующими в деле лицами не оспаривается, сделка совершена в пользу несовершеннолетнего сына должника в лице его законного представителя -матери.

Данный факт презюмирует осведомленность ответчика о признаках неплатежеспособности должника, о совершении сделки в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

В соответствии с п. 1 ст. 213.25 Закона о банкротстве, все имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения арбитражного суда о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина и выявленное или приобретенное после даты принятия указанного решения, составляет конкурсную массу.

Согласно Определению Верховного Суда РФ от 01.12.2015 № 4-КГ15-54 злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания (абз. 13 стр. 4 Определения).

Таким образом, применительно к настоящему обособленному спору, обязательным признаком сделки для целей квалификации ее как ничтожной в соответствии с ч. 1 ст. 10 ГК РФ является направленность такой сделки на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Согласно позиции Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, изложенной в Определении от 28.05.2019 г. № 78-КГ19-4, для признания сделки недействительной по причине злоупотребления правом обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок; наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц; наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

О злоупотреблении сторонами правом при заключении договора дарения может свидетельствовать совершение спорной сделки не в соответствии с ее обычным предназначением, а с целью избежания возможного обращения взыскания на отчужденное имущество должника.

Поскольку, как было указано ранее, согласно п. 2 ст. 572 ГК РФ договор дарения не предполагает встречного предоставления со стороны одаряемого, в то время как по смыслу положений ст. 2, ст. ст. 213.24 - 213.27 Закона о банкротстве, целью процедуры реализации имущества Должника является соразмерное удовлетворение требований кредиторов за счет имущества Должника, суд первой инстанции правильно пришел к выводу, что в результате заключения оспариваемого договора дарения из собственности Должника безвозмездно выбыло ликвидное имущество, на которое в последующем возможно было обратить взыскание, при наличии у должника неисполненных обязательств.

Вывод из конкурсной массы имущества, денежные средства от реализации которого могли бы в последующем быть направлены на удовлетворение требований кредиторов, является подтверждением недобросовестности поведения сторон и, вместе с тем, доказательством совершения оспариваемого договора должником с намерением реализации противоправных интересов.

Суды указали, что злоупотребление правом усматривается как в действиях должника, так и контрагента по сделке - ответчика, поскольку следует из безвозмездного приобретения имущества у должника при наличии у него задолженности перед кредиторами, что нельзя признать разумным.

Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в постановлении Пленума от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Таким образом, с учетом установленных обстоятельств, суд первой инстанции законно и обоснованно пришел к выводу, что оспариваемый договор подлежит признанию недействительным на основании ст.ст. 10, 168 ГК РФ.

Отклоняя доводы ответчиков о применении в отношении спорного имущества исполнительного иммунитета, что свидетельствует о невозможности последующей реализации имущества в рамках дела о банкротстве, суды обоснованно указали на следующее.

Согласно пункту 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» что целью оспаривания сделок в рамках дела о банкротстве является возврат в конкурсную массу того имущества, которое может быть реализовано для удовлетворения требований кредиторов. Поэтому не подлежит признанию недействительной сделка, направленная на отчуждение должником жилого помещения, если на момент рассмотрения спора в данном помещении продолжают совместно проживать должник и члены его семьи и при возврате помещения в конкурсную массу оно будет защищено исполнительским иммунитетом (статья 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В приведенных разъяснениях, в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.08.2021 N 307-ЭС21 -8025, речь идет о жилых помещениях, являющихся единственными пригодными для проживания, в первую очередь, должника, как центральной фигуры в деле о несостоятельности (банкротстве), а при наличии у него членов семьи, совместно с ним проживающих, - и для указанных лиц.

Во вторую очередь, разъяснения применимы к ситуации, в которой отчуждающий единственное жилое помещение должник на момент рассмотрения спора проживал и продолжает проживать в нем совместно с членами своей семьи, действительно считая данное жилое помещение своим единственным жильем.

В настоящем случае в собственности должника имелось иное имущество - земельный участок с кадастровым номером 50:08:0000000:161846, и жилой дом площадью 150 кв.м., с кадастровым номером 50:08:0000000:148138 (финансовым управляющим подано заявление об оспаривании сделки).

Данное имущество должника отчуждено по договору от 21.12.2015, то есть за день до заключения спорной сделки.

Суды учли, что в настоящее время данная сделка также является предметом оспаривания.

Исходя из позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении N 305-ЭС18-15724 от 29.11.2018, тот факт, что жилое помещение является единственным жильем, не является безусловным основанием для исключения данного имущества из конкурсной массы, а исследованию подлежат обстоятельства добросовестности должника (с учетом повышенного стандарта доказывания), которые в своей совокупности, могли привести к тому, что иное имущество, в т.ч. жилые помещения, выбыли из собственности должника, что и привело к тому, что спорное имущество приобрело статус единственного.

Довод финансового управляющего о том, что исходя из доверенностей, выданных от имени должника, в настоящее время должник пребывает за пределами территории Российской Федерации, подлежат отклонению, поскольку данные обстоятельства не являются основанием для непредставления гражданину Российской Федерации единственного пригодного для проживания жилья.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции учел, что в настоящем случае решение вопроса об исполнительском иммунитете данной квартиры в рамках применения последствий недействительности сделки является преждевременным с учетом следующих обстоятельств.

Оспаривание сделок, совершенных должником-банкротом или за его счет, имеет сугубо практические цели: либо наполнить конкурсную массу должника ликвидным имуществом для его последующей реализации и погашения требований кредиторов, либо уровнять шансы кредиторов (очередность) на соразмерное удовлетворение их требований за счет имущества, составляющего конкурсную массу должника. Об этом же даны разъяснения в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» (далее - постановление N 48). Как следствие, у кредиторов должника-банкрота не может быть охраняемого законом интереса в оспаривании сделок в отношении имущества, которое ни при каких условиях не попадет в конкурсную массу должника.

Согласно пункту 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве из конкурсной массы должника-гражданина исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством, в том числе земельный участок и находящееся на нем жилое помещение, если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания, за исключением нахождения указанного имущества в залоге (часть 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ)).

Доводы должника о бесперспективности оспаривания сделки по отчуждению спорного имущества должника, истолковывающего исполнительский иммунитет как абсолютный запрет на обращение взыскания на единственное жилье, исходя из того, что даже при доказанности всех пороков сделки возврат этого имущества в конкурсную массу должника невозможен ввиду проживания должника и членов его семьи в спорной квартире, являющейся для должника единственно пригодным для постоянного проживания помещением не состоятельны, противоречат толкованию института исполнительского иммунитета, данному Конституционным Судом Российской Федерации изложенному в постановлении от 26.04.2021 N 15-П (далее - постановление N 15-П) при оценке конституционности части 1 статьи 446 ГПК РФ.

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что абзац второй части 1 статьи 446 ГПК РФ не может служить нормативно-правовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, в нем указанные, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по применению института исполнительского иммунитета к единственному жилью сводятся к следующему:

- сами по себе правила об исполнительском иммунитете не исключают возможность ухудшения жилищных условий должника и членов его семьи;

- ухудшение жилищных условий не может вынуждать должника помимо его воли к изменению поселения, то есть предоставление замещающего жилья должно происходить, как правило, в пределах того же населенного пункта;

- отказ в применении исполнительского иммунитета не должен оставить должника и членов его семьи без жилища, пригодного для проживания, площадью, по крайней мере, не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма;

- отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный экономический смысл как способ удовлетворения требований кредиторов, а не быть карательной санкцией за неисполненные долги или средством устрашения должника.

Таким образом, исполнительский иммунитет в отношении жилых помещений предназначен для гарантии гражданину-должнику и членам его семьи уровня обеспеченности жильем, необходимого для нормального существования, не допуская нарушения самого существа конституционного права на жилище и умаления человеческого достоинства, однако он не носит абсолютный характер. Исполнительский иммунитет не предназначен для сохранения за гражданином-должником принадлежащего ему на праве собственности жилого помещения в любом случае. В применении исполнительского иммунитета суд может отказать, если доказано, что ситуация с единственно пригодным для постоянного проживания помещением либо создана должником со злоупотреблением правом, либо сложилась объективно, но размеры жилья существенно (кратно) превосходят нормы предоставления жилых помещений на условиях социального найма в регионе его проживания.

В первом случае суд вправе применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления - отказать в применении исполнительского иммунитета к упомянутому объекту (пункт 2 статьи 10 ГК РФ). Во втором случае суд должен разрешить вопрос о возможности (как минимум потенциальной) реализации жилья должника на торгах с таким расчетом, чтобы за счет вырученных от продажи жилого помещения средств должник и члены его семьи могли бы быть обеспечены замещающим жильем, а требования кредиторов были бы существенно погашены. При этом замещающее жилье должно быть предоставлено в том же (как правило) населенном пункте и не меньшей площадью, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма.

Ввиду того, что правовая возможность возврата по недействительным сделкам имущества должника в его конкурсную массу является одним из обстоятельств, имеющих значение для правильного решения обособленного спора по оспариванию сделок должника, в подобных судебных спорах суд должен решить и вопрос о перспективе применения ограничения исполнительского иммунитета в отношении этого имущества. При этом для судебной перспективы оспаривания сделки достаточно лишь вывода о высокой вероятности введения таких ограничений, так как результатом оспаривания сделок должника может быть только возвращение имущества в конкурсную массу, а определение его дальнейшей судьбы происходит в иных процедурах.

Суды указали, что должником не представлено доказательств того, что он и члены его семьи (супруга, несовершеннолетний ребенок) фактически продолжают в настоящее время проживать и пользоваться подаренной спорной квартирой и нести в той или иной степени расходы на ее содержание.

Судами учтено, что Винец Екатерина Андреевна (мать и законный представитель Винец Г.А.) зарегистрирована по адресу: г. Москва, ул. Крылатские Холмы, д. 36, корп. 2, кв.210, принадлежащей её матери - Авериной Анне Анатольевне.

Правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации по судебному утверждению условий и порядка предоставления замещающего жилья и прочим практическим вопросам ограничения исполнительского иммунитета к единственному жилью ранее изложена в определении от 26.07.2021 N 303-ЭС20-18761, где помимо прочего указано, что для оценки рыночной стоимости жилья, имеющего, по мнению кредиторов, признаки излишнего, необходимо и предпочтительно проведение судебной экспертизы. Кроме того, судебной оценке подлежит стоимость замещающего жилья и издержки конкурсной массы по продаже существующего помещения и покупке необходимого. Выяснение данных обстоятельств имеет значение, в том числе и при оспаривании сделок должника для оценки перспективы применения ограничения исполнительского иммунитета.

В настоящем случае финансовый управляющий указал, что исходя их данных, взятых с сайта ЦИАН (https://www.cian.ru/sale/flat/278794741/) спорная квартира может обладать стоимостью около 50 000 000 рублей, учитывая ее местоположение (район Хамовники).

Апелляционный суд принял во внимание, что в судебном заседании суда апелляционной инстанции финансовый управляющий пояснил, что в случае возврата спорной квартиры в конкурсную массу должника, он намерен ставить вопрос перед кредиторами и о приобретении замещающего жилья должника, поскольку денежные средства, полученные от реализации столь дорогостоящей квартиры могут пойти в счет частичного погашения требований кредиторов должника Винец А.Б.

При таких обстоятельствах позиция должника об абсолютности исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья должника правомерно не принята судами во внимание как не основанная на вышеизложенных разъяснениях и не учитывающая конкретные обстоятельства настоящего дела.

При таких обстоятельства, суда правильно посчитали, что вопрос о распространении исполнительского иммунитета, предусмотренного абз. 1 ч. 1 ст. 446 ГК РФ на квартиру площадью 48,9 кв.м., с кадастровым № 77:01:0005004:1827, адрес: Москва, Хамовники, наб. Ростовская, д. 3, кв. 58 является преждевременным и не подлежащим разрешению в рамках рассмотрения спора о признании сделки по отчуждению спорной квартиры недействительной.

Кроме того, признание недействительным договора дарения и применение последствий его недействительности не препятствует рассмотрению вопроса о распространении исполнительского иммунитета на объект недвижимости (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 13.08.2019 N 305-ЭС19-10785(2) по делу N А40-150129/2017).

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационной жалобы аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалобы направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 № 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 № 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Между тем, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что доводы кассационной жалобы, вопреки положениям статей 4 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, своего документарного подкрепления не нашли.

Изложенные в кассационной жалобе возражения свидетельствуют о несогласии с установленными судами обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку.

Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 07.04.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023 по делу № А40-67715/2021 оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий - судья В.Я. Голобородько

Судьи: О.Н. Савина

Д.В. Каменецкий