Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденного Воронов К.Н. на приговор Алтайского районного суда Республики Хакасия от ДД.ММ.ГГГГ, которым

Воронов К.Н., <данные о личности изъяты>,

осужден по ч. 3 ст. 160 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 30 000 рублей в доход государства.

Заслушав доклад председательствующего по обстоятельствам дела, доводам апелляционной жалобы и возражений на жалобу, выслушав мнения участников судебного заседания, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором суда Воронов К.Н. признан виновным в присвоении, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному, совершенном с использованием лицом своего служебного положения.

Преступление совершено в <адрес> при обстоятельствах, установленных в судебном заседании и изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе (основной) осужденный Воронов К.Н. выражает несогласие с приговором суда. Считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а приговор вынесен с существенным нарушением уголовно-процессуального закона при неправильном применении уголовного закона.

Судом первой инстанции его действия необоснованно, в нарушение действующего уголовного закона, квалифицированы по ч. 3 ст. 160 УК РФ, поскольку состав преступления отсутствует. Полагает, что приговор подлежит отмене.

В апелляционной жалобе (дополнительной) осужденный Воронов К.Н. приводит следующее.

Довод суда о том, что Воронов К.Н. был ознакомлен с «Положением об условиях оплаты труда руководителей МУП МО <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ...», не соответствует действительности. С руководителем МУП « Благоустройство и озеленение» Воронов К.Н. трудовые договоры заключались сроком на один год. Пунктом 7.3 Трудовых договоров установлен срок действия трудового договора. Соответственно, с ДД.ММ.ГГГГ действие трудового договора № от 30.03.2016 года было прекращено, тем самым были прекращены все правовые последствия указанного договора. Директор МУП «<данные изъяты>» в 2016, 2017 и 2018 году назначался на должность в соответствии с распоряжениями главы МО <адрес> сельсовет.

В трудовом договоре от ДД.ММ.ГГГГ№ отсутствует подпись Воронов К.Н. в специально предусмотренной графе пункта 7.6, в котором указано, что до подписания трудового договора Воронов К.Н. был ознакомлен с Положением об условиях оплаты труда руководителей МУП МО <адрес> сельсовет. В ходе судебного заседания свидетель У. показала, что в 2016 году она изготавливала бланк трудового договора с Воронов К.Н., он подписывал указанный договор при ней. Знакомился ли Воронов К.Н. с Положением, указать не смогла, показала, что данное Положение было в свободном доступе в папке с нормативными документами МО Белоярский сельсовет, находящейся в ее кабинете. По поводу подписания трудового договора Воронов К.Н. в 2017 году показала, что она данный документ не изготавливала, в тот момент отсутствовала на работе. Достоверных сведений об ознакомлении Воронов К.Н. с указанным Положением при подписании трудовых договоров в 2016, 2017 году в судебном заседании добыто не было. Вывод суда о том, что незнание законов Воронов К.Н. не освобождает его от ответственности, не может быть применен в данном случае, так как по тексту обвинения, предъявленного Воронов К.Н., следует, что ему было известно о Положении, и он действовал вопреки данному нормативно-правовому акту. Две вмененные Воронов К.Н. суммы хищения (ДД.ММ.ГГГГ - 500 рублей и февраль 2018 года - 23 497 рублей) были получены им в период действия трудового договора № от ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме того, в ходе разрешения вопроса о необходимости применения положений ч. 2 ст.14 УК РФ суд первой инстанции, указав, что предприятие МУП «<данные изъяты>» в 2017 году было прибыльным предприятием, не нашел оснований для признания содеянного Воронов К.Н. малозначительным деянием. При разрешении данного вопроса суд указал на то, что хищение Воронов К.Н. денежных средств муниципального унитарного предприятия, обеспечивающих как доходы муниципального бюджета, так и решение органами местного самоуправления вопросов местного значения, свидетельствует об общественной опасности совершенного им деяния. Также судом сделан вывод о невозможности принять довод защиты о том, что начисленные премии в сумме 25 692 рубля не превысили средний уровень существенности (установленный в размере 213 100 рублей согласно ПБУ 22/2010 и учетной политикой МУП «<данные изъяты> для целей бухгалтерского учета на 2017, 2018 и 2019 год, утвержденной приказами директора МУП «<данные изъяты>»), так как эти расчеты не являются безусловным основанием к утверждению о незначительности причиненного ущерба. Иных признаков значительности для разрешения данного вопроса стороной обвинения представлено не было и судом не исследовалось. Также судом не был принят довод о том, что приказы о назначении премий Воронов К.Н. до настоящего момента не отменены, что прямо противоречит п. 6.8 Устава МУП МО <адрес> сельсовет <данные изъяты>», согласно которому: «... Приказы (распоряжения) и указания, противоречащие настоящему уставу, решениям собственника имущества Предприятия, исполнению не подлежат и должны быть отменены (изменены) Директором в трехдневный срок со дня обнаружения указанных противоречий». Вывод суда о том, что МУП «<данные изъяты>» реализовало свое право на возврат премий путем обращения в правоохранительные органы, не соответствует действительности. С момента назначения на должность директором МУП Р. - ДД.ММ.ГГГГ, до момента написания заявления Р. в ОМВД России по <адрес> о привлечении к уголовной ответственности Воронов К.Н. – ДД.ММ.ГГГГ, прошло более двух месяцев. О выявленных фактах незаконно начисленных премий и, соответственно, о незаконности приказов директора о выплате премий директору Р. стало известно в августе 2018 года, однако с указанного времени и до ДД.ММ.ГГГГ никаких действий по возврату указанных сумм в кассу предприятия и отмене незаконных приказов Р. не предпринимал, что уже само по себе говорит о незначительности суммы в размере 25 692 рублей для МУП «Благоустройство и озеленение».

Довод суда первой инстанции о том, что деяние Воронов К.Н. посягает на средства местного бюджета, не мотивирован, не нашел своего подтверждения в судебном заседании и опровергается исследованными судом доказательствами.

Судом при разрешении доводов стороны защиты о прекращении уголовного дела не были в полном объеме проанализированы признаки состава преступления, что прямо предусмотрено положениями ст. 14 УК РФ. Судом не были принято во внимание то, что Воронов К.Н. ничего не предпринимал с целью сокрытия своих действий, отсутствуют каких-либо негативные последствия для МУП «<данные изъяты>», полностью возмещен вред Воронов К.Н. потерпевшему, не учтены соотношение суммы ущерба, причиненной МУП «<данные изъяты>» в сумме 25 692 рубля, с размером прибыли, полученной за 2017 год данным предприятием в размере 2 252 000 рублей, а также сведения о личности Воронов К.Н., который характеризуется исключительно положительно, ранее не судим, отсутствие у потерпевшего каких-либо претензий имущественного характера. Все это свидетельствует о небольшой общественной опасности деяния, совершенного Воронов К.Н., и, соответственно, об отсутствии состава преступления в его действиях.

Просит отменить обвинительный приговор Алтайского районного суда от 29 мая 2019 года и вынести оправдательный приговор, применив положения ч. 2 ст. 14 УК РФ.

В возражениях государственный обвинитель С. считает доводы апелляционной жалобы осужденного Воронов К.Н. необоснованными.

В ходе рассмотрения уголовного дела судом достоверно установлены мотив совершения преступления, место, время, способ его совершения. Вина подсудимого в инкриминируемом преступлении подтверждена доказательствами: показаниями представителя потерпевшего, свидетелей, частично показаниями подсудимого, которые полностью согласуются в своей совокупности с предъявленным ему обвинением. Все представленные в суде и исследованные судом доказательства являются обоснованными, получены без нарушения уголовно-процессуального закона и правильно использованы при вынесении приговора. Назначенное Воронов К.Н. наказание является справедливым, соразмерным содеянному и не препятствует достижению целей, изложенных в ч. 2 ст. 43 УК РФ.

Просит приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В возражениях представитель потерпевшего Р. указывает следующее.

Довод обвиняемого о том, что его не ознакомили с Положением об условиях оплаты труда руководителей МУП МО <адрес> сельсовет от 16.10.2007 № 35 (в ред. от 08.07.2011), и, следовательно, он не знал о его существовании, считает несостоятельным. В соответствии с нормами трудового законодательства (ст. 145 ТК РФ) условия оплаты труда руководителей муниципальных унитарных предприятий определяются трудовыми договорами в соответствии с нормативными правовыми актами Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления. ДД.ММ.ГГГГВоронов К.Н. подписан трудовой договор, согласно которому Воронов К.Н. за выполняемую работу гарантировалось денежное вознаграждение (заработная плата), и который содержал ссылку на Положение об условиях оплаты труда. Таким образом, Воронов К.Н. не имел права самостоятельно устанавливать себе премии.

Издавая приказы о выплате себе премий, Воронов К.Н. использовал свои полномочия в нарушение действующего законодательства, и причинил МУП «<данные изъяты>» материальный ущерб.

Таким образом, умышленное противоправное поведение Воронов К.Н., направленное на хищение денежных средств муниципального унитарного предприятия, не свидетельствует о малозначительности деяния.

Довод о том, что приказы Воронов К.Н. о начислении премий не были отменены действующим директором МУП «<данные изъяты>» как незаконные, также не свидетельствует у незначительности ущерба для предприятия, поскольку МУП «<данные изъяты>» реализовало свое право на возврат премий путем обращения в правоохранительные органы.

На основании изложенных доводов просит приговор Алтайского районного суда РХ от 29 мая 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Воронов К.Н. без удовлетворения.

В заседании суда апелляционной инстанции осужденный Воронов К.Н., его защитник О. поддержали доводы апелляционной жалобы, просили об отмене приговора и оправдании Воронов К.Н. Осужденный при этом обратил внимание на то, что средства МУП не являются бюджетными средствами, предприятие имело прибыль, что свидетельствует о малозначительности деяния. Указал на заказной характер уголовного дела со стороны главы МО <адрес> и возможную заинтересованность судьи в исходе дела.

Защитник О. отметил, что органом следствия в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела было отказано лишь по тому основанию, что возглавляемое Воронов К.Н. предприятие было убыточным. Однако судом установлена прибыльность предприятия.

Прокурор Я. возражал по доводам апелляционных жалоб, высказался о законности, обоснованности и справедливости приговора суда.

Выслушав стороны, обсудив доводы апелляционных жалоб, письменных возражений прокурора, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора суда.

Рассмотрев уголовное дело, суд первой инстанции на основании исследования представленных по уголовному делу доказательств, их проверки в судебном заседании путем сопоставления между собой, проверки доводов сторон пришел к обоснованному выводу о доказанности вины осужденного в совершении инкриминируемого ему противоправного деяния.

Исследовав в судебном заседании обстоятельства, подлежащие доказыванию, суд в соответствии с требованиями закона указал мотивы, по которым приняты одни доказательства и отвергнуты другие. В приговоре подробно приведены доказательства, подтверждающие вину осужденного, содержится их анализ.

В судебном заседании Воронов К.Н. вину не признал, показал, что в МУП «<данные изъяты>» он работал с марта 2016 года в должности директора. При трудоустройстве и последующем заключении срочных трудовых договоров он знакомился с их содержанием под роспись, однако с Положением (о порядке оплаты) его никто не знакомил. В трудовом договоре от 30.03.2017 г. № 1 отсутствует его подпись о том, что он ознакомился с Положением. Осенью 2017 года он наравне со свидетелем М.. баллотировался на должность главы <адрес> сельсовета. После победы на выборах М. предложил ему уволиться по собственному желанию. Поскольку он увольняться не стал, между ними сложились личные неприязненные отношения. Лишь раз после окончания 2017 года обращался в администрацию <адрес> сельсовета с новым штатным расписанием предприятия в связи с изменением минимального размера оплаты труда и ставки рабочего первого разряда. В ответ на обращение ему пояснили, что эти вопросы будет решать новый руководитель предприятия. Вопрос о выплате премии себе он перед должностными лицами администрации <адрес> сельсовета не ставил. Полагает, что его уголовное преследование инициировано главой <адрес> сельсовета из-за личных неприязненных отношений. Предприятие он принял с убытком по итогам 2015 года, но 2017 год предприятие отработало с прибылью в 2 252 000 рублей. Поскольку убытки предыдущего периода были покрыты, он счел возможным мотивировать трудовой коллектив премией. Ко дню работника жилищно-коммунального хозяйства в феврале 2018 года трудовому коллективу была выписана премия, в том числе, и ему. Полагает, что сумма полученных им премий по отношению к финансовому обороту предприятия, и в частности, к доходам МУП «<данные изъяты>», являлась не существенной для предприятия и не повлияла на его деятельность. Сумма в 25 692 рубля, полученная им в качестве премий, составляет немногим более 1% от всей прибыли предприятия и чуть больше чем 0,01% от общего оборота предприятия. На момент его увольнения <адрес> Республики Хакасия. Существенного вреда предприятию не причинил, в связи с чем его деяние отвечает критериям малозначительности. На малозначительность указывает не только прибыльность предприятия, но и бездействие его должностных лиц и администрации <адрес> сельсовета после его увольнения, которые не предприняли мер по отмене его приказов о премировании в соответствии с п. 6.8 Устава МУП «<данные изъяты>». Осенью 2018 года его пригласили в ОМВД России по <адрес>. Там он ознакомился с Положением и сразу же добровольно внес на счет предприятия денежные средства в сумме полученных премий и уплаченного налога.

Суд первой инстанции правильно признал показания подсудимого в ходе судебного следствия достоверными лишь в той части, в какой они согласуются между собой и подтверждены иными исследованными доказательствами.

В судебном заседании представитель потерпевшего Р., занимающий в настоящее время должность директора МУП «<данные изъяты>», пояснил, что работал в должности юрисконсульта, когда Воронов К.Н. был директором предприятия. Ему не было известно о том, что для премирования руководителей предприятий <адрес> сельсовета есть Положение. Положения о премировании работников в МУП «<данные изъяты>» нет, поэтому директор может выплатить премии работникам по своей инициативе. Он готовил проекты приказов о премировании работников предприятия, включая директора, в марте 2017 года и феврале 2018 года ко дню работников жилищно-коммунального хозяйства, и в декабре 2017 года ко дню юриста. Денежные средства были получены работниками в кассе предприятия. От полученных Воронов К.Н. премий предприятию причинен ущерб в сумме 25 692 рубля. Данный ущерб Воронов К.Н. возместил в кассу предприятия в полном объеме, включая суммы, уплаченные предприятием с премии в качестве налога на доходы физических лиц. Ущерб в сумме 25 692 рубля является для предприятия существенным, поскольку эти деньги могли пойти на уплату налогов или расчеты с контрагентами.

Свидетель А. пояснила, что она работает на предприятии главным бухгалтером с 2015 года по настоящее время. Воронов К.Н. назначал себе премию в 2018 году ко дню работника жилищно-коммунального хозяйства. Премию она с Воронов К.Н. рассчитывала из дохода от оказания платных работ, услуг населению и организациям. Фонд премий для всех работников определили в размере 25% от вышеуказанных доходов, полученных предприятием помимо осуществления основного вида деятельности. Воронов К.Н. получил премию в кассе предприятия, но после возбуждения уголовного дела вернул ее обратно на счет предприятия. Полагает, что Воронов К.Н. мог себя премировать, так как предприятие получало доход.

Из показаний свидетеля М., являющегося главой МО <адрес> сельсовет <адрес><адрес> следует, что неприязненных отношений к Воронов К.Н. не имеет. В <адрес> сельсовете создано два предприятия: МУП «<данные изъяты>», являющееся ресурсоснабжающей организацией, и МУП «<данные изъяты>», занимающееся управлением многоквартирных жилых домов. Директор муниципального унитарного предприятия принимается на работу по срочному трудовому договору, при заключении которого знакомится среди прочего с Положением. В 2017 году, когда его избрали главой <адрес> сельсовета, Воронов К.Н. уже занимал должность директора в МУП «Благоустройство и озеленение», поэтому от имени учредителя он подписывал только один трудовой договор на 2018 год. В 2007-2012 годах Воронов К.Н. также работал директором одного из муниципальных унитарных предприятий. Премии работникам муниципальных унитарных предприятий выплачивались на основании приказа их директора. Все премии директора, предусмотренные Положением, выплачивались только на основании распоряжения главы <адрес> сельсовета. В 2017 году и 2018 году Воронов К.Н. обращался с устной просьбой о выплате премии, однако ему было отказано, так как у предприятия имелась задолженность по обязательным платежам, в том числе пени. Кроме этого, у МУП «<данные изъяты>» накопились долги перед МУП «<данные изъяты> за платежи на общедомовые нужды за 2017 год. Поскольку администрация Белоярского сельсовета является учредителем обоих предприятий, он просил МУП «<данные изъяты>» не обращаться в суд с иском о взыскании долга, чтобы не ухудшать финансовую ситуацию в МУП «<данные изъяты>». С ДД.ММ.ГГГГВоронов К.Н. был уволен. Комиссией была проведена проверка финансовой деятельности МУП «<данные изъяты>» и обнаружены факты получения премии директором. С 2017 года ни одному из руководителей муниципальных унитарных предприятий не выплачивались единовременные премии по результатам финансово-хозяйственной деятельности.

Свидетель Н., первый заместитель главы Белоярского сельсовета <адрес>, что с Воронов К.Н. ежегодно заключался срочный трудовой договор, который предусматривал условия оплаты труда директора муниципального унитарного предприятия. В данном трудовом договоре имеется отсылка к Положению, которое предусматривает порядок премирования директора. При подписании трудового договора Воронов К.Н. был ознакомлен с Положением. Премия директору может быть выдана в соответствии с Положением только на основании распоряжения главы <адрес> сельсовета по ходатайству директора при условии прибыльности предприятия. Воронов К.Н. дважды в 2018 году в устной форме обращался по поводу премии и заработной платы. Заработную плату поднять не представлялось возможным, а для решения вопроса о премии Воронов К.Н. было предложено предоставить информацию о прибыльности предприятия. Поскольку данная информация не была предоставлена, распоряжение главы <адрес> сельсовета о выплате премии директору не принималось. После увольнения Воронов К.Н. изучал в ходе проверки бухгалтерские документы МУП «<данные изъяты>». Было установлено, что предприятие убыточно, а также выявлены случаи премирования директора без согласия учредителя. Информация об обнаруженных недостатках была передана в правоохранительные органы.

Допрошенная в судебном заседании свидетель У. показала, что в 2014-2017 гг. занимала должность начальника отдела юридической и кадровой работы администрации <адрес> сельсовета <адрес>. В 2016 году Воронов К.Н. был принят на должность директора МУП «<данные изъяты>», а до этого, в 2015-2016 годах, исполнял обязанности первого заместителя главы <адрес> сельсовета. Проекты трудовых договоров директоров муниципальных унитарных предприятий на каждый год были практически идентичными, содержали условия об оплате труда и ссылку на Положение, которое устанавливало порядок премирования. Сначала трудовой договор подписывал глава <адрес> сельсовета, а затем – директор предприятия. Один экземпляр договора передавали директору. Положение находилось в отделе юридической и кадровой работы администрации <адрес> сельсовета в свободном доступе в подшивке с локальными правовыми актами, с которыми знакомили граждан при приеме на работу.

Специалист К., являющаяся аудитором, показала, что она подготовила письменный отчет по результатам исследования представленных Воронов К.Н. бухгалтерских документов и отчетности МУП «<данные изъяты>». Именно бухгалтерский баланс характеризует финансовое положение организации. Доходы и расходы в бухгалтерском балансе предприятия определяется методом начисления. По данным бухгалтерского баланса за 2017 год доходы МУП «<данные изъяты>» составили 19 346 000 рублей, а расходы – 17 094 000 рублей. Таким образом, прибыль предприятия за 2017 год составила 2 252 000 рублей. Пояснила, что в бухгалтерском учете имеется понятие существенности, превышение которого требует корректировки бухгалтерской отчетности. По данным отчетности МУП «<данные изъяты>» за 2017 год ею был рассчитан предельный уровень существенности в сумме 213 100 рублей.

Оценивая приведенные выше показания представителя потерпевшего, свидетелей и специалиста, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о их допустимости и достоверности. Показания свидетелей на предварительном следствии получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, с разъяснением всех прав и ответственности. Показания, данные потерпевшим, свидетелями в судебном заседании, суд признал достоверными в части, не противоречащей совокупности исследованных в судебном заседании доказательств. Выводы относительно оценки показаний свидетелей и обоснование этих выводов в приговоре приведены в полном объеме, и потому оценка показаний у судебной коллегии сомнений не вызывает.

Тот факт, что свидетель А. не подтвердила свои показания на предварительном следствии о том, что ей было известно о незаконности премирования себя Воронов К.Н., и она говорила ему об этом (т. 1 л.д. 144-146), соответствует праву свидетеля, являющегося главным бухгалтером предприятия, где выявлено хищение, не свидетельствовать в отношении себя, и не ставит под сомнение невиновность осужденного.

Осведомленность Воронов К.Н. о возможности его премирования лишь решением учредителя (МО <адрес> сельсовет) подтверждена показаниями свидетелей М. и Н. о том, что Воронов К.Н. неоднократно обращался в сельсовет по поводу премии, показаниями свидетеля У. об идентичности ежегодных трудовых договоров, подписываемых Воронов К.Н., которые содержали ссылку на Положение о порядке премирования, подписью Воронов К.Н. в трудовом договоре № 3 от 30 марта 2016 года и дополнительном соглашении к нему от 28.07.2016, трудовых договорах № 1 от 30 марта 2017 года, № 1 от 30 марта 2018 года, из пункта 7.6 каждого из которых следует, что до их подписания Воронов К.Н. ознакомлен с Положением об условиях оплаты труда руководителей муниципальных унитарных предприятий МО <адрес> сельсовет. (т. 1 л.д. 208-214, 215-221,222, 223-229, 107-108)

Названные трудовые договоры и доп.соглашение изъяты в ходе выемки 28.09.2018 в Администрации <адрес> сельсовета (т. 1 л.д. 171-174), осмотрены (т. 1 л.д. 193-205) и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств. (т. 1 л.д. 206-207)

Заключением почерковедческой экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ№ подтверждено, что подписи в трудовых договорах от 30.03.2016 г., от 30.03.2017 г., как и в приказах от 01.12.2017 г., от 27.02.2018 г., в платежных ведомостях от имени Воронов К.Н. выполнены Воронов К.Н. (т. 2 л.д. 2-7)

Отсутствие отдельной подписи Воронов К.Н. в строке п. 7.6 трудового договора от 30 марта 2017 года, на что указывается в апелляционной жалобе, не ставит под сомнение выводы суда, поскольку данный договор подписан Воронов К.Н. в целом, а соответствующая его подпись об ознакомлении с Положением имеется в предыдущем договоре от 30 марта 2016 года.

При таких обстоятельствах доводы осужденного о том, что каждый год он подписывал новый трудовой договор, а действие предыдущего прекращалось, не влияют на вывод об осведомленности осужденного о порядке премирования, который соответствует также характеру ранее занимаемых им должностей директора МУП «<адрес> тепловодоканал» и первого заместителя главы МО <адрес> сельсовет.

Помимо показаний представителя потерпевшего и свидетелей судом приведены в приговоре и иные доказательства, подтверждающие вину Воронов К.Н.

На основании постановления Главы <адрес> сельсовета от 19.11.0212 № 143 создано Муниципальное унитарное предприятие муниципального образования <адрес> сельсовет «<данные изъяты>» (далее МУП «Благоустройство и озеленение») и утвержден его Устав. (т. 1 л.д. 39)

Согласно распоряжению Администрации <адрес> сельсовета от ДД.ММ.ГГГГ№-к Воронов К.Н. назначен на должность директора МУП «<данные изъяты>» с ДД.ММ.ГГГГ, с ним заключен срочный трудовой договор. (т. 1 л.д. 233)

В соответствии с п. 4.1 Положения об условиях оплаты труда руководителей муниципальных унитарных предприятий МО <адрес> сельсовет, утверждённого постановлением и.о. главы МО <адрес> сельсовет от ДД.ММ.ГГГГ№ (л.д. 105) руководителю предприятия предусмотрена ежемесячная премия в процентах от должностного оклада, п. 5.2 Положения – премия за год по результатам хозяйственной деятельности предприятия в размере до двух должностных окладов. Согласно п.п. 4.2, 4.3, 5.2 Положения условием для назначения указанных премий являются положительные результаты хозяйственной деятельности предприятия, а основанием к выплате – распоряжение главы муниципального образования. Кроме премий, п. 5.1 (в ред. постановления и.о. главы <адрес> сельсовета от ДД.ММ.ГГГГ№) предусмотрена единовременная выплата в виде материальной помощи, которая также выплачивается на основании распоряжения главы муниципального образования.

При осмотре места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ осмотрены помещения в МУП «Благоустройство и озеленение», расположенном по <адрес>А, <адрес>, а также кабинет, где ранее располагался кабинет директора МУП Воронов К.Н. (т. 1 л.д. 123-129)

В ходе выемки ДД.ММ.ГГГГ у представителя потерпевшего Р. изъяты приказы о премировании Воронов К.Н. от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ. (т. 1 л.д.158-161)

Также в ходе выемки ДД.ММ.ГГГГ изъяты 16 подшивок бухгалтерских и кассовых документов МУП «<данные изъяты>». (т. 1 л.д. 176-180) Все изъятые документы осмотрены (т. 1 л.д. 181-184, 194) и признаны вещественными доказательствами (т. 1 л.д. 185-192, 206-207).

Из заключения почерковедческой экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ№ следует, что подписи от имени Воронов К.Н. в приказах от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ, платежных ведомостях выполнены Воронов К.Н. (т. 2 л.д. 2-7)

Заключением бухгалтерской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ№ установлено, что общая сумма денежных средств, полученных директором МУП «<данные изъяты>» Воронов К.Н. в качестве премий на основании приказов от ДД.ММ.ГГГГ, от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, составила 25 692 рубля. (т. 1 л.д. 238-243)

Выводы, изложенные экспертами, основаны на надлежащем исследовании с применением соответствующих методик и критериев оценки полученных данных. Заключения соответствуют требованиям УПК РФ, в связи с чем обоснованно признано судом допустимым доказательством.

Полученные в ходе предварительного следствия документы сторонами не оспаривались, непосредственно исследованы судом первой инстанции, оснований для признания их недопустимыми или недостоверными доказательствами не имеется.

Изложенные доказательства и иные, приведенные в приговоре в обоснование вывода о виновности Воронов К.Н. в инкриминируемом ему деянии, получили надлежащую мотивированную оценку суда в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ.

Следственные действия проведены в соответствии с требованиями закона, а потому их результаты, нашедшие отражение в протоколах следственных действий, обоснованно приняты судом в качестве доказательств вины П.

Судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, находит, что приведенные письменные доказательства в сопоставлении с показаниями представителя потерпевшего и свидетелей подтверждают, что Воронов К.Н. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ занимал должность директора МУП «<данные изъяты>» на основании срочных трудовых договоров, заключенных между ним и Администрацией <данные изъяты> и выполнял организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, в том числе, был наделен правом распоряжаться денежными средствами МУП «<данные изъяты>».

Вместе с тем, в судебном заседании установлено и подтверждено исследованными документами, в частности, Положением об условиях оплаты труда руководителей муниципальных унитарных предприятий МО Белоярский сельсовет, утверждённым постановлением и.о. главы МО <адрес> сельсовет от ДД.ММ.ГГГГ№ (т.1 л.д.105, 106, 107 - 108), что основанием для премирования руководителя предприятия МУП «<данные изъяты>» является распоряжение главы муниципального образования, в отсутствие которого Воронов К.Н. не имел права назначать себе премии.

В нарушение порядка премирования, в период осуществления своих полномочий директора МУП «<данные изъяты>» Воронов К.Н. издал приказы о своем премировании от ДД.ММ.ГГГГ в размере 1000 рублей, от ДД.ММ.ГГГГ в размере 500 рублей, ДД.ММ.ГГГГ в размере 26 838 рублей к праздничным календарным датам, тем самым получил премиальную выплату в размере 25 692 (за вычетом налога на доходы физических лиц), о чем также сообщили в судебном заседании представитель потерпевшего Р. и свидетель А.

Факты получения премиальных денежных средств в кассе предприятия подтверждены письменными доказательствами и показаниями свидетеля А.

Как правильно установил суд первой инстанции, о наличии у Воронов К.Н. умысла на хищение денежных средств свидетельствуют его неоднократные действия по своему премированию путем издания и подписания соответствующих приказов, которые издавались к праздничным датам и не были обусловлены результатами хозяйственно-экономической деятельности предприятия.

Таким образом, Воронов К.Н., являясь директором МУП «<данные изъяты>» используя свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции, совершил хищение денежных, причинив своими умышленными действиями ущерб МУП «<данные изъяты>».

С учетом изложенного, действия Воронов К.Н. верно квалифицированы судом по ч. 3 ст. 160 УК РФ как присвоение, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.

Доводы стороны защиты о малозначительности совершенного осужденным деяния и необходимости применения ч. 2 ст. 14 УК РФ, были предметом тщательного рассмотрения судом первой инстанции. В сопоставлении исследованных доказательств и на основании анализа нормативно-правовых актов суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об общественной опасности совершенного Воронов К.Н. деянии и, следовательно, отсутствии оснований для его оценки как малозначительного.

При этом судом учтены ссылки стороны защиты на показания специалиста К. о прибыльности МУП «<данные изъяты>» и уровне существенности корректировки бухгалтерской отчетности, а также доводы о том, что приказы о начислении премий не были отменены, однако все они признаны не влияющими на вывод о наличии состава преступления в действиях подсудимого.

Мотивы в обоснование выводов по рассмотренным доводам судом приведены в приговоре в полном объеме, оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает.

Довод о том, что ущерб, причиненный преступлением, был погашен после возбуждения уголовного дела, не влияет на вывод суда о доказанности вины Воронов К.Н., однако данное обстоятельство учтено при назначении наказания.

Утверждение осужденного о том, что уголовное дело инициировано главой Белоярского сельсовета М. по причине сложившихся неприязненных отношений, судом первой инстанции также было рассмотрено и обоснованно отвергнуто. Уголовное дело о преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 160 УК РФ, за которое осужден Воронов К.Н., относится, в силу положений ч.3 и ч.5 ст.20 УПК РФ к категории дел публичного обвинения, возбуждение и расследование которых не связано с обязательным наличием заявления о преступлении. В то же время показания М.. в качестве свидетеля оценены судом надлежащим образом и, с учетом их согласованности с другими исследованными доказательствами, оснований не доверять им суд не усмотрел.

Выраженное в суде апелляционной инстанции предположение осужденного о заинтересованности судьи в исходе дела не может быть принято во внимание, поскольку не основано на конкретных фактических данных, при том, что в суде первой инстанции отвод судье в установленном порядке заявлен не был.

Изучение материалов уголовного дела показало, что уголовное дело рассмотрено судом первой инстанции с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ.

Судебное разбирательство по делу проведено с соблюдением принципов уголовного судопроизводства, в том числе и принципа состязательности. Участникам судебного разбирательства были созданы необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав. Ни одна из сторон не была ограничена в возможности выяснять те или иные значимые для дела обстоятельства и представлять доказательства в подтверждение своей позиции. Уголовное дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, замечаний на протокол от участников процесса в установленном порядке не поступило.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона в ходе производства по делу предварительного расследования также допущено не было.

При решении вопроса о наказании суд принял во внимание как характер и степень общественной опасности содеянного, так и данные о личности виновного, его возраст, состояние здоровья.

Выводы суда о признании в качестве смягчающих наказание обстоятельств добровольного возмещения имущественного ущерба, а также наличия <данные изъяты> судебная коллегия находит правильными.

Обстоятельств, отягчающих наказание Воронову К.Н., как верно указал суд первой инстанции, по делу не имеется.

Сопоставив все установленные по делу обстоятельства, в том числе, и связанные с данными о личности подсудимого, имущественное положение его семьи, наличие у него постоянного заработка, исходя из необходимости достижения целей наказания, предусмотренных ст. 43 УК РФ, суд обоснованно назначил Воронову К.Н. наказание в виде штрафа.

Признав исключительной совокупность смягчающих обстоятельств и сведений, положительно характеризующих личность Воронова К.Н., а также его поведение после совершения преступления, включая действия по добровольному возмещению им ущерба, суд обоснованно применил положения ст. 64 УК РФ и назначил наказание ниже низшего предела, установленного санкцией ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Вместе с тем, следует признать правильным решение о неприменении положений ч. 6 ст. 15 УК РФ. Выводы суда в этой части достаточным образом мотивированы, оснований не согласиться с ними не имеется.

С учетом изложенного, назначенное Воронову К.Н. в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ наказание судебная коллегия находит справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим данным о личности виновного. Оснований полагать о чрезмерной суровости наказания не имеется.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит законных оснований для отмены или изменения приговора суда, в т.ч. по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

На основании вышеизложенного, руководствуясь стст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Алтайского районного суда Республики Хакасия от 29 мая 2019 года в отношении осужденного Воронов К.Н. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Воронова К.Н. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи