Гражданский кодекс часть 1

председательствующего	Рогачева И.А.
судей	Ягубкиной О.А. и Мирошниковой Е.Н.
с участием прокурора	Мазиной О.Н.
при секретаре	Клопове К.П.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Ермакова Вадима Гавриловича и апелляционное представление прокурора на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 12 декабря 2016 года по делу №2-6065/16 по иску Нижегородского прокурора по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах, предъявленному в интересах Ермакова Вадима Гавриловича, к федеральному государственному унитарному предприятию «Главное управление специального строительства по территории Северо-Западного федерального округа при Федеральном агентстве специального строительства» (ФГУП «ГУССТ №3 при Спецстрое России») об установлении факта трудовых отношений и внесении записей в трудовую книжку работника.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., выступление прокурора Санкт-Петербургской городской прокуратуры Мазиной О.Н., поддержавшей апелляционное представление и апелляционную жалобу, объяснения представителя ответчика Луценко М.В., возражавшей против их удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Вышеназванным решением суда отказано в удовлетворении требований прокурора об установлении факта трудовых отношений между Е. – сыном истца Ермакова В.Г., умершим 04.03.2016, и Управлением специального строительства №332 (УСР №332) – филиалом ФГУП «ГУССТ №3 при Спецстрое России», в период с 25.02.2016 по 04.03.2016, а также о внесении в трудовую книжку Е. записей о приеме на работу и о прекращении трудового договора.

В апелляционной жалобе истец Ермаков В.Г. просит отменить принятое судом решение, считая его не соответствующим нормам материального права, основанным на неверной оценке доказательств, и удовлетворить иск.

Нижегородским прокурором по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах также принесено апелляционное представление на решение суда первой инстанции, которое он просит отменить как незаконное и необоснованное и принять новое решение.

18.07.2017 ФГУП «ГУССТ №3 при Спецстрое России» изменило наименование на федеральное государственное унитарное предприятие "Главное военно-строительное управление №3" (ФГУП "ГВСУ №3) – л.д.210.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и представления, судебная коллегия приходит к выводу об их удовлетворении.

Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил подлежащие применению нормы материального права и круг юридически значимых обстоятельств, подлежащих доказыванию. Вместе с тем с данная судом первой инстанции оценка доказательств и правовая оценка установленных фактических обстоятельств дела, по мнению судебной коллегии, является неправильной.

В силу положений статьи 15 Трудового кодекса Российской Федерации (в ред. Федерального закона от 05.05.2014 N116-ФЗ) трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором (часть первая).

Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается (часть вторая).

Этим положениям корреспондирует статья 56 того же Кодекса, которой трудовой договор определен как соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

С учетом изложенного к обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения спора, относится то, выполнял ли умерший Е. определенную трудовую функцию у работодателя и подчинялся ли он действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, или соглашением сторон было предусмотрено только выполнение по заданию ответчика разовой работы (работ) и её конкретный результат, передаваемый заказчику, при самостоятельном определении порядка и времени выполнения работы исполнителем, связанным только итоговым сроком окончания работы либо её определенным объемом, что может быть признаком подрядных отношений, регулируемых гражданским законодательством (ст.ст.702, 704 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом из части четвертой ст.11, а также из части второй ст.15 Трудового кодекса Российской Федерации прямо следует, что не исключается признание трудовыми в том числе отношений, оформленных гражданско-правовым договором. Соответствующие разъяснения содержатся также в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации".

Частью второй ст.67 Трудового кодекса РФ (в редакции Федеральных законов от 30.06.2006 N 90-ФЗ, от 28.12.2013 N 421-ФЗ) предусмотрено, что трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе, а если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии были признаны трудовыми отношениями, - не позднее трех рабочих дней со дня признания этих отношений трудовыми отношениями, если иное не установлено судом.

Как разъяснено в пункте 12 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ, представителем работодателя в указанном случае является лицо, которое в соответствии с законом, иными нормативными правовыми актами, учредительными документами юридического лица (организации) либо локальными нормативными актами или в силу заключенного с этим лицом трудового договора наделено полномочиями по найму работников, поскольку именно в этом случае при фактическом допущении работника к работе с ведома или по поручению такого лица возникают трудовые отношения (статья 16 ТК РФ) и на работодателя может быть возложена обязанность оформить трудовой договор с этим работником надлежащим образом.

Таким образом, правовое значение имеют также обстоятельства допуска умершего Е. к работе, а именно то, было ли это сделано лицом, обладающим полномочиями по найму работников, либо с ведома такого лица.

Как следует из письменных возражений ответчика на иск, а также иных материалов дела, в том числе письменных объяснений М. – начальника УСР №332 – филиала ФГУП "ГУССТ№3 при Спецстрое России", данных 16.03.2016 помощнику Нижегородского прокурора по надзору за исполнением закона на особо режимных объектах в рамках проверки по заявлению Ермакова В.Г. относительно обстоятельств гибели Е., филиал на основании договора подряда, заключенного между ФГУП "ГУССТ №1 при Спецстрое России" и ФГУП "ГУССТ №3 при Спецстрое России", выполнял работы по обвязке вентиляционного оборудования на строящемся машиностроительном заводе в Нижнем Новгороде (л.д.74, 32-34).

Ответчиком не оспаривается, что в период с 24.02.2016 по 02.03.2016 Е. действительно выполнял по заданию ответчика работы (по перемещению элементов систем вентиляции) на указанном выше строительном объекте, и что его смерть наступила от травм, полученных при падении с высоты в ходе выполнении работ.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти Е. причиной его смерти, наступившей 04.03.2016 в 10.45, явилась сочетанная травма тела, перелом костей скелета (л.д.18-19).

То обстоятельство, что сам ответчик действовал в качестве подрядчика и выполняемые им работы носили временный характер, само по себе не исключает возможности их выполнения силами работников ответчика, т.е. лиц, состоявших с ним в трудовых отношениях.

Представленный ответчиком письменный договор подряда (л.д.12-15) не подписан Е., указанным в нем в качестве подрядчика. То же относится к «Акту-допуску для производства строительно-монтажных работ на территории организации» от 24.02.2016, в котором исполнителем и лицом, ответственным за безопасность работ, обозначен сам Е. (л.д.16-17). При этом вывод суда первой инстанции о том, что причиной их неподписания явилось только нахождение договора на оформлении у работодателя, имеющимися в деле доказательствами не подтверждается.

Согласно письменным объяснениям Д.<дата> рождения, данным 14.03.20116 помощнику Нижегородского прокурора по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах в рамках проверки по обращению Ермакова В.Г. (л.д.23-24), 24.02.2016 он Д. с Е. устроились на работу на стройку цехов в концерн «Алмаз-Антей» в г.Н.Новгород на Сормовском шоссе. Договор подряда с УСР№332 на выполнение работ был подписан 07.03.2016, но датирован 24.02.2016. Такой же договор 07.03.2016 был подписан с Н, работавшим вместе с ними. С Е. такой договор не заключался.

24.02.2016 они проходили инструктажи по технике безопасности и по пожарной безопасности, по итогам которых расписывались в журналах, их проводила Р. (сотрудник ФГУП "ГУССТ №1 при Спецстрое России" Р. – л.д.41-43).

Работы выполняли в строящемся цехе возле проходной. Работали с 08.00 до 18.00, им оформлялись пропуска на территорию завода.

02.03.2016 бригадир А. поручил им с Е. перенести элементы воздуховода в цех в помещение на втором этаже. Там отсутствовало освещение, размер помещения примерно 30 на 50 м. Два элемента они перетащили, после этого Е. вернулся к элементам, а Д. пошел спускаться вниз и в это время услышал хлопок, обернулся и увидел просвет в полу, подойдя к которому увидел Е., лежащего внизу в луже крови. Отверстие, в которое он упал, было накрыто профнастилом, никак не было обозначено и не ограждено. Им были выданы страховочные пояса, но при выполнении вышеуказанных работ они не пристегивались, т.к. в помещении отсутствовали места для крепления поясов. При выполнении работ на подъемнике они всегда пристегивались.

После падения Е. представителями УСР №3332 была вызвана скорая помощь, его отвезли в больницу. Затем представитель УСР 3332 С. предложил Д. написать объяснение о том, что Е. оступился и упал самостоятельно, но он отказался и написал подробную объяснительную на имя директора УСР №332 М.

03.03.2016 Д. написал заявление на увольнение, расчет с ним был произведен 07.03.2016, с приказом об увольнении его не знакомили.

П. в письменном объяснении от 18.03.2016 указал, что состоит в должности монтажника систем вентиляции УСР №332 с января 2016 г., на строительство нового машиностроительного завода в Нижнем Новгороде прибыл 04.01.2016. В конце февраля 2016 г. пришла бригада подсобных рабочих, в том числе Е.П. выдал ему страховочную обвязку, в её получении Е. не расписывался, распоряжений руководства о выдаче обвязки не поступало, это было сделано по просьбе Е.. К работам на подъемнике Е. не привлекался, дизельным подъемником не управлял (л.д.28-29).

По объяснениям А. от 17.03.2016 он с 17.04.2016 состоит в должности монтажника «УСР №332», на строительство нового машиностроительного завода в Нижнем Новгороде прибыл 05.01.2016. Бригаду, в которой работал Е., нашел он. В конце февраля 2016 г. от М. (руководителя УСР №332 – филиала ФГУП «ГУССТ №3») поступило распоряжение найти подсобных рабочих. Эту бригаду А. предложил ведущий инженер ГУСТ №1 К.. 19.02.2016 Е. прибыл в штаб строительства, с ним были оговорены условия предстоящей работы. 24.02.2016 Е. представил необходимые документы для оформления, которые были отправлены в центральный офис для оформления договора. 25.02.2016 Е. приступил к работе, которая заключалась в переноске воздуховодов в места, указанные А.. Задания Е. выдавались А.. Фактически Е. был допущен к работе А. 25.02.2016 после прохождения инструктажей и оформления пропуска.

В объяснении А. приведены обстоятельства падения Е., указано, что 02.03.2016 в 8.30 А. находился на месте производства Е. работ в венткамере.

А. также указал, что страховочные пояса Е. он не выдавал, где он их взял, не знает. К работам на подъемнике ни Е., ни Д. не привлекались. На момент начала работ Е.А. знал что договор подряда с ним еще не подписан, руководство было в курсе, что Е. работает без договора (л.д.26-27).

Согласно письменным объяснениям М. от 16.03.2016 он занимает должность начальника УСР №332 - филиала ФГУП "ГУССТ№3 при Спецстрое России", выполняющего по договору подряда работы по монтажу систем вентиляции и пуско-наладочные работы. В связи с временным характером работ на объекте "Нижегородский машиностроительный завод" для выполнения работ по переноске воздуховодов было привлечено 5 человек, в том числе Е., по договорам подряда. 24.02.2016, до начала работ, они прибыли на объект для прохождения вводного инструктажа, который проводился инспектором по технике безопасности ФГУП "ГУССТ №1" (заказчика по договору подряда) и оформления допуска на объект и пропусков. 25.02.2016 необходимые для оформления договоров подряда документы были направлены по электронной почте в центральный офис организации в Санкт-Петербурге, после чего переданы в планово-экономический отдел УСР №332 для оформления договоров. 29.02.2016 бланки договоров были направлены из Санкт-Петербурга в Нижний Новгород простой почтой и подписывались работниками, выполнявшими работы вместе с Е., 07.03.2016 (после его гибели); тогда же с ними был произведен расчет за выполненные работы. Комиссией филиала по факту гибели Е. было проведено служебное расследование и сделан вывод о гражданско-правовом характере отношений между ним и УСР №332, в связи с чем несчастный случай не должен считаться связанным с производством. Вина филиала УСР №332 заключается лишь в несвоевременном оформлении договора и в подписании акта-допуска на строительно-монтажные работы монтажником А., не обладающим необходимыми специальными познаниями и квалификацией (л.д.32-34).

Таким образом, хотя М. и указывалось на гражданско-правовой характер отношений с Е., из его объяснений вместе с тем следует, что привлечение этого и других лиц к выполнению работ на строительном объекте было осуществлено с ведома М.

Это согласуется с объяснениями А. о том, что поиск подсобных рабочих осуществлялся им по распоряжению М.ё (л.д.27).

При этом пунктом 6.2 должностной инструкции начальника филиала "УСР №332" предусмотрены его полномочия по найму и увольнению работников, заключению трудовых договоров, наложению взысканий и применению мер поощрения (л.д.113-121).

Следовательно, вытекающее из приведенных выше норм трудового законодательства требование о допуске работника к работе с ведома лица, уполномоченного работодателем на заключение трудового договора, в данном случае соблюдено.

В свою очередь, при отсутствии надлежащего оформления отношений с работником не имеют существенного значения объяснения работодателя относительно того, что у него имелось намерение установить гражданско-правовые, а не трудовые отношения с работником.

В равной степени отсутствие заявления Е. о приеме на работу, а также факта передачи им трудовой книжки ответчику, на что указано судом первой инстанции, не является безусловным свидетельством того, что у умершего не имелось намерения вступать в трудовые отношения.

Характер отношений между сторонами подлежит определению судом исходя из фактических условий выполнения работы.

Г. в письменном объяснении от 17.03.2016 указал, что работает в должности прораба УСР №332 с 12.02.206, на строительство нового машиностроительного завода в г.Н.Новгород прибыл 18.02.2016. Бригаду, в которой работал Е., нашел по объявлению мастер А. 02.03.2016 Г. по причине недомогания уехал со стройплощадки домой, о происшедшем несчастном случае с Е. узнал от Л., сразу приехал на стройплощадку, собрал объяснительные, сфотографировал место происшествия. Фактически допустил Е. к работе мастер А. Страховочный пояс Е. никто не выдавал, по предположению Г. он мог его взять самостоятельно в раздевалке. К выполнению работ на высоте он не привлекался, перед ним стояла четкая задача по переносу воздуховодов в указанное место. На момент начала работ Е.Г. знал, что договор подряда с ним еще не подписан, руководство было в курсе, что Е. работает без договора. В табеле учета рабочего времени часы работы Е. проставлялись лично Г., это делалось для отчетности генподрядчику. Приказами №61 от 29.02.2016 и №56 от 24.02.2016 Г. был назначен ответственным за производство работ и за обеспечение охраны труда, с приказами был ознакомлен в день их издания (л.д.30-31).

По объяснениям Л. – инженера ПТО УСР №332, данным 17.03.2016, Е. 24.02.2016 пришел в офис для оформления необходимых для работы документов, она получила от него необходимые документы и отправила их копии в Санкт-Петербург (л.д.49-50).

В письменном обращении от 25.02.2016 на имя начальника отдела режима ПАО "НМЗ", подписанном заместителем директора по строительству этой же организации Я. и руководителем строительства филиала "СУ №111" ФГУП "ГУССТ №1 при Спецстрое России" В., содержится просьба об оформлении временных электронных пропусков на территорию строительной площадки Нового завода ряду лиц, указанных как сотрудники УСР-332 - филиала ФГУП "ГУССТ №3 при Спецстрое России", в том числе Е., указанному в качестве монтажника со ссылкой на трудовой договор №09/02 от 24.02.2016; в том же обращении содержатся сведения о месте проведения работ, месте размещения бригады и сроке проведения работ – с 25.02.2016 по 30.06.2016, время работы – с 06:00 до 24:00 ежедневно, включая выходные (л.д.38).

Несмотря на то, что указанное обращение подписано лицами, не являющимися сотрудниками ответчика, по обстоятельствам дела сведения об основаниях допуска к работам Е., как и его паспортные данные, приведенные в обращении, могли быть получены ими только от УСР №332, из чего следует, что именно последнее указало Е. и других лиц в качестве своих сотрудников.

Изложенные обстоятельства, во взаимосвязи с содержанием объяснений сотрудников ответчика, позволяют сделать вывод только о том, что до поступления из головной организации проектов договоров подряда работодатель, фактически допустив к работе Е. и ряд других лиц, еще не определил окончательно условия выполнения работы и не согласовал их с работниками в письменной форме, однако это не исключает квалификации отношений сторон как трудовых исходя из реальных условий её выполнения и выявления вышеназванных признаков, предусмотренных статьями 15 и 56 Трудового кодекса РФ.

К делу приобщена также копия акта служебного расследования, на который указал М. в своих объяснениях, содержащего приведенные выше данные об обстоятельствах происшествия и вывод о гражданско-правовом характере отношений с Е., в связи с чем несчастный случай признан не связанным с производством (л.д.36-37).

В свою очередь, из приведенных объяснений Г. следует, что он лично вел табели учета рабочего времени, в том числе в отношении Е., вместе с тем никаких данных об учете конкретного объема выполненной Е. работы (в целях определения размера оплаты, который в договоре подряда указан исходя из стоимости перемещения одного комплекта воздуховодов), в объяснениях Г. не содержится.

Е. в качестве подсобного рабочего действительно включен в приложенный к исковому заявлению "табель учета рабочего времени" за февраль 2016 г. (с 24 по 27 февраля) наряду с монтажниками в количестве 22 человек, бригадиром П., четырьмя другими подсобными рабочими, ИТР А. (л.д.20-22).

Хотя данный "табель" никем не подписан, из объяснений Г. усматривается, что соответствующие записи вел именно он.

При этом факт учета в такой форме рабочего времени Е., осуществлявшегося представителем работодателя, ответственным за организацию работ, является косвенным доказательством выполнения работ в условиях подчинения режиму рабочего времени, установленному работодателем, а не самостоятельного определения Е. времени выполнения полученного им от ответчика задания.

Факт ведения указанного табеля, даже с учетом объяснений ответчика о том, что это было личной инициативой прораба Г. и что табель использовался только для внутренних целей (для отчетности перед генподрядчиком), также никак не согласуется с условиями договора подряда, на который ссылается ответчик, предполагавшими необходимость фиксации фактически выполненного объема работ.

Так, в представленном ответчиком договоре подряда №09/02 от 24.02.2016, не подписанном Е., в качестве его предмета обозначено выполнение подрядчиком по поручению заказчика работ по погрузке, разгрузке, перемещении вручную грузов и материалов на объекте «Машиностроительный завод» в г.Нижний Новгород, пунктом 2.1.1 договора предусмотрено обеспечение выполнения работ исполнителем на свой страх и риск, своими силами и средствами; пунктом 2.1.8 предусмотрена сдача заказчику законченных работ по акту приема-передачи, пунктом 4.1 предусмотрено денежное вознаграждение за выполненную работу в размере 1.494,25 руб. 25 коп. за 1 комплект воздуховодов.

Исходя из приведенных условий договора ответчиком должен был осуществляться в той или иной форме учет фактически выполненного объема работ (разгруженных, погруженных или перемещенных комплектов воздуховодов). При этом даже в том случае, если предусмотренный договором акт выполненных работ подлежал составлению в конце срока действия договора, необходимость ведения такого учета существовала в течение всего этого срока, однако никаких данных о том, велся ли такой учет, кем и в какой форме, ответчиком не представлено; из объяснений А. следует лишь, что он по мере необходимости поручал Е. переносить воздуховоды в определенные места.

Приведенные выше объяснения Д. относительно обстоятельств выполнения работ, из которых следует, в частности, что они выполнялись работниками совместно, также противоречат факту оформления индивидуального договора подряда с каждым из них, в котором никак не оговаривалось выполнение работ в составе бригады и то, каким образом должен учитываться объем работ, выполненных в таком порядке.

Никаких доказательств того, каким образом определялись суммы оплаты за выполненные работы при производстве расчета с работниками, и в частности, подтверждающих, что оплата действительно зависела от учтенных единиц объема работы, выполненной каждым из них, ответчиком в суд также не представлено.

При этом обозначенная в договоре работа по погрузке, разгрузке и перемещению грузов и материалов могла выполняться и в качестве определенной трудовой функции (ст.56 Трудового кодекса РФ), а в отсутствие доказательств выполнения Е. конкретных разовых поручений работодателя не имеется никаких оснований для вывода о том, фактически между сторонами существовали именно гражданско-правовые обязательства.

Согласно пункту 3.1 вышеназванного договора подряда подрядчик осуществляет работы в сроки, оговоренные в пункте 1.2 договора, однако такой пункт в договоре отсутствует, а его пунктом 5.1 предусмотрено выполнение работ в сроки с 24.02.2016 по 31.03.2016. Иных условий, касающихся времени производства работ, в договоре не содержится.

Таким образом, никаких доказательств, которые указывали бы на самостоятельное определение Е. порядка выполнения работы, в том числе режима рабочего времени, в суд также не представлено.

В приобщенных к делу копиях листов журнала инструктажа по охране труда на рабочем месте, принадлежащего филиалу "УСР №332" ФГУП "ГУССТ №3 при Спецстрое России" (л.д.44-46), записи в котором, как следует из письменных объяснений ответчика (л.д.76), производились Г., и это согласуется с содержанием письменных объяснений последнего, а также изданных ответчиком приказов от 24.02.2016 и от 29.02.2016 о назначении Г. ответственным за организацию и производство работ и за обеспечение безопасных условий труда на строительном объекте "Машиностроительный завод. Корпус №1" (л.д.47, 48), отражен факт проведения 24.02.2016 инструктажа с Е., указанным в журнале как разнорабочий.

Данное обстоятельство также вступает в противоречие с доводами ответчика о выполнении Е. работ на условиях подряда, при котором за безопасность работ должен был бы отвечать подрядчик.

В свою очередь, факт проведения вводного инструктажа по охране труда 24.02.2016 Р., не являвшейся сотрудником ответчика, а занимавшей должность главного специалиста по охране труда ФГУП "ГУССТ №1 при Спецстрое России" (л.д.41-43) хотя и не подтверждает основания предъявленного иска, но не опровергает изложенные выше обстоятельства, указывающие на такой порядок взаимодействия между Е. и ответчиком, который не свойственен гражданско-правовым отношениям подряда.

Указание суда первой инстанции на то, что проведение вводного инструктажа предусмотрено пунктом 2.2.2 договора подряда от 24.02.2016, нельзя признать правильным, поскольку данный договор Е. подписан не был.

Представленное ответчиком штатное расписание филиала "УСР №332" на период с 02.03.2015, на которое он ссылается, указывая на отсутствие в нем должностей подсобных рабочих (л.д.85-88), в качестве достоверного доказательства рассматриваться не может, поскольку в нем вообще отсутствуют какие-либо рабочие должности, в том числе должности монтажников, хотя из объяснений А. и П. прямо следует, что они состоят в трудовых отношениях с ответчиком, и последний данное обстоятельство не оспаривал; монтажники также включены в приобщенные к делу табели учета рабочего времени за февраль и март 2016 г., подписанные руководителем филиала М. (л.д.122-127).

Оценивая изложенные обстоятельства в совокупности, судебная коллегия приходит к выводу о том, что между ответчиком и Е., которому с ведома и по распоряжению лица, обладавшего правом найма и увольнения работников, было фактически поручено выполнение определенной трудовой функции под контролем работодателя за безопасным ведением работ и с подчинением режиму рабочего времени, установленному работодателем, фактически возникли трудовые отношения, не оформленные надлежащим образом, а потому иск подлежит удовлетворению.

Отсутствие в исковом заявлении указания должности Е. не исключает удовлетворения иска, поскольку в этой части исковые требования могли быть уточнены судом в ходе судебного разбирательства, не имеется препятствий для обозначения соответствующей должности в решении суда исходя из фактического характера обязанностей работника, которые позволяют определить, что он был нанят в качестве подсобного рабочего, при этом использовавшееся в документах ответчика (журнале инструктажа на рабочем месте) наименование должности "разнорабочий" по существу является обозначением той же должности. Наименование должности "подсобный рабочий" и характеристика работ, соответствующая выполнявшимся Е., предусмотрены ныне действующим Единым тарифно-квалификационным справочником работ и профессий рабочих (раздел "Профессии рабочих, общие для всех отраслей народного хозяйства", выпуск 1, параграф 271).

На основании изложенного, руководствуясь ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 12 декабря 2016 года по настоящему делу отменить.

Установить факт трудовых отношений между Е., <дата> года рождения, умершим 04 марта 2016 года, и федеральным государственным унитарным предприятием «Главное управление специального строительства по территории Северо-Западного федерального округа при Федеральном агентстве специального строительства» (после переименования – федеральное государственное унитарное предприятие "Главное военно-строительное управление №3") в лице его филиала – Управления специализированных работ №332, а именно факт работы Е. в должности подсобного рабочего (разнорабочего) в период с 24 марта 2016 года по 04 марта 2016 года.

Обязать федеральное государственное унитарное предприятие "Главное военно-строительное управление №3" внести в трудовую книжку Е. записи о его приеме на работу на указанную должность 24 марта 2016 года и о прекращении трудового договора 04 марта 2016 года на основании пункта 6 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации (смерть работника – физического лица).

Председательствующий:

Судьи: