Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя прокуратуры Торопецкого района Тверской области Иванова А.В. на приговор Торопецкого районного суда Тверской области от 03 июля 2014 года, которым

ФИО1, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ранее не судимая:

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, за отсутствием состава преступления на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Постановлено меру пресечения ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.

Постановлено за ФИО1 признать право на реабилитацию и обращение в Торопецкий районный суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда.

Определена судьба вещественного доказательства.

установил:

Органами предварительного расследования ФИО1 обвиняется в причинении смерти новорожденному ребенку ФИО5 по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ею своих профессиональных обязанностей в период времени с <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>.

В судебном заседании ФИО1 вину в совершении преступления не признала.

Приговором суда ФИО1 оправдана по предъявленному ей обвинению в совершении причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, за отсутствием в её действиях состава преступления на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ

В апелляционном представлении государственный обвинитель прокуратуры Торопецкого района Тверской области Иванов А.В. просит приговор суда отменить и направить материалы дела на новое рассмотрение в ином составе суда в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В обоснование доводов представления указывает, что в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие. Отмечает, что согласно протоколу ведомственной комиссии по качеству оказания акушерско-гинекологической помощи ФИО5 в ГБУЗ Тверской области <данные изъяты> ЦРБ» отсутствие своевременного оперативного родоразрешения при «крупном плоде» повлекли трудности ведения потужного периода и неэффективность вакуум-экстракции. Это в свою очередь, привело к усугублению внутриутробной гипоксии, от которой и произошла интранатальная гибель плода. Главному врачу ГБУЗ «<данные изъяты> ЦРБ» рекомендовано объявить выговор со снятием стимулирующих выплат врачам ФИО1 и ФИО13 Согласно показаниям потерпевшей ФИО5, свидетелей ФИО7, ФИО8 в период с 9.00 до 15 часов 20 минут ДД.ММ.ГГГГ роды вела, врач акушер-гинеколог ФИО1 Мер для проведения оперативного родоразрешения ФИО1 не предприняла. Указанные доказательства, в том числе и протокол разбора случая мертворожденного ребенка ФИО5, и другие доказательства, представленные стороной обвинения, согласуются с заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому смерть ребенка наступила во время родов от внутриутробной асфиксии плода, вследствие аспирации околоплодных вод. Учитывая дородовое отхождение околоплодных вод, наличие крупного плода, нарастающий безводный период, слабость родовой деятельности комиссия пришла к выводу, что единственным методом благополучного родоразрешения было «кесарево сечение». Операция «кесарево сечение» могла быть проведена как во время ведения родов врачом ФИО1, так и во время ведения родов ФИО13 Возможность для проведения операции имелась у обоих врачей, никаких противопоказаний для этого не было. При родоразрешении путем «кесарево сечение» можно было рассчитывать на благоприятный исход, то есть сохранение жизни новорожденному ребенку. Между дефектом, допущенным врачами ФИО1 и ФИО13 в виде не проведения операции «кесарево сечение» и наступлением неблагоприятного исхода имеется прямая причинно-следственная связь. Приводя данные заключений экспертиз № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, указывает, что единственным методом, гарантировавшим благополучное родоразрешение, являлась операция «кесарево сечение». Отмечает, что перед проведением комиссионной судебно-медицинской экспертизы и дополнительных комиссионных судебно-медицинских экспертиз, экспертам были разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, они были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. При проведении экспертиз эксперты неоднократно указывали на наличие абсолютных показаний для родоразрешения посредством операции «кесарево сечение» во время ведения родов врачом ФИО1 и на наличие причинно-следственной связи между не проведением врачом ФИО1 операции «кесарево сечение» и наступлением смерти новорожденного ребенка. Указывает, что в ходе судебного заседания были допрошены эксперты ФИО9 и ФИО10, которым были разъяснены права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ они судом также предупреждены. Однако в суде эксперты ФИО9 и ФИО10 заявили, что в период ведения родов врачом ФИО1 ни абсолютных, ни относительных показаний для операции «кесарево сечение» не имелось. Суд пришел к выводу, что эксперты ФИО9 и ФИО10 опровергли доводы ранее проведенных комиссионной судебно-медицинской экспертизы и дополнительных комиссионных судебно-медицинских экспертиз. При этом другие эксперты, проводившие указанные экспертизы судом допрошены не были. Причины, по которым суд признал показания экспертов, данные в судебном заседании достоверными, и отверг письменные доказательства в виде заключений экспертиз № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ в приговоре суда не указаны. Судом не исполнены требования п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ. Выводы заключения судебно-медицинских экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым в период ведения родов врачом ФИО1 показаний для проведения операции «кесарево сечение» не имелось, причинно-следственная связь между действиями врача ФИО1 и внутриутробной гибелью плода ФИО5 отсутствует, полностью противоречат выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы и повторных экспертиз, назначенных и проведенных в ходе предварительного следствия. Все экспертизы были проведены в одном экспертном учреждении «Бюро судебно-медицинской экспертизы» <адрес>. Однако в удовлетворении ходатайства о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы в другом экспертном учреждении, с целью устранения указанных противоречий, стороне обвинения было отказано. Таким образом, приговор вынесен на основании противоречащих друг другу заключений экспертных комиссий. Ссылаясь на ст. 74 УПК РФ, п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 года № 1 «О судебном приговоре», указывает, что в случаях, когда в деле имеется несколько заключений экспертов, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, суду следует дать в приговоре оценку каждому из них в совокупности с другими доказательствами по делу и привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и отверг другие. При наличии указанных выше противоречий, судом ошибочно указано, что каких либо противоречий между выводами экспертиз и другими материалами дела не обнаружено. Кроме того, ссылаясь на п. 3 ст. 304 УПК РФ, отмечает, что во вводной части приговора отсутствуют сведения о потерпевшей.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя прокуратуры Торопецкого района Тверской области Иванова А.В. адвокат Родионова Г.В. указывает, что суд пришел к верному выводу о том, что показания подсудимой в части отрицания ею своей вины стороной обвинения с достаточной полнотой в судебном заседании не опровергнуты; стороной обвинения не представлено достоверных и утвердительных доказательств вины ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, в связи с чем, в деянии ФИО1 B.C. состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 109 УК РФ, отсутствует. Считает, что причинно-следственной связи между наступлением смерти новорожденного ребенка ФИО5 и невыполнением операции «кесарево сечение» не имеется.

Обращает внимание, что в имеющихся выводах протокола комиссии указаны замечания, свидетельствующие об отклонении от общепринятых медицинских стандартов ведения родов, но эти замечания не конкретизированы, то есть отсутствует указание к кому непосредственно из врачей акушеров-гинекологов ФИО1 или ФИО13 и какие именно относятся, либо вообще только к одному из них. Принятие мер к обоим врачам носит рекомендательный характер. Кроме того, возложение на ФИО1 в устной форме функции заведующей гинекологическим отделением могло повлиять на выводы комиссии и соответственно на принятие решения о применении к обоим врачам рекомендованных мер. Сам факт принятия таких мер к обоим врачам не может свидетельствовать о допущении отклонения от общепринятых медицинских стандартов ведения родов именно врачом ФИО1

В протоколе разбора случая мертворожденного ребенка ФИО5 от ДД.ММ.ГГГГ недостатки указаны в общем, отсутствует указание, к кому непосредственно из врачей акушеров-гинекологов ФИО1 или ФИО13 и какие именно относятся, либо вообще только к одному из них.

Отмечает, что государственным обвинителем не обращено внимания на причины назначения многочисленного количества экспертиз (одна основная и три дополнительные) на стадии предварительного следствия, выполнение всех без исключения экспертиз на основании, в том числе истории родов № <данные изъяты> ЦРБ на имя ФИО5, которая врачом-акушером-гинекологом ФИО13 заполнена не в момент проведения родов либо в течение двух часов после их окончания, а спустя продолжительный период времени - более 10 часов; неполноту экспертиз, в которых не на все поставленные на разрешение экспертизы вопросы экспертами давались ответы, что и служило основанием на предварительном следствии для назначения последующей дополнительной комиссионной медицинской судебной экспертизы; нарушение прав подзащитной ФИО1 в части участия в проведении экспертизы – не предоставлении возможности задавать экспертам вопросы, давать свои объяснения; противоречивость выводов экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ. В судебном заседании государственным обвинителем не дана оценка имеющимся противоречиям данной экспертизы и своевременно не заявлено ходатайство о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Указывает, что выводы заключения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, согласно которым причиной гибели плода у ФИО5 явилась внутриутробная асфиксия во время родов, вследствие аспирации околоплодных вод, каких-либо противоречий с другими материалами дела не имеют.

В судебном заседании подсудимая ФИО1 и ее адвокат Родионова Г.В., возражая против удовлетворения доводов апелляционного представления, просили оправдательный приговор оставить без изменения.

Прокурор Егоров С.В. поддержал доводы апелляционного представления, полагая оправдательный приговор суда подлежащим отмене.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционного представления государственного обвинителя, и возражений на него адвоката, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции находит оправдательный приговор в отношении ФИО1 законным, обоснованным и мотивированным.

Настоящее дело рассмотрено в соответствии с требованиями уголовно- процессуального закона. Постановленный приговор соответствует закону и основан на материалах дела, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Оправдательный приговор соответствует требованиям ст. 305 УПК РФ, в нем приведены обоснованные доказательства, послужившие основанием для оправдания ФИО1, подробно изложены доводы и мотивы, по которым суд отверг предъявленное ей обвинение.

Всем доказательствам, представленным стороной обвинения и защиты, судом дана объективная оценка, без анализа не оставлено ни одно из доказательств, на которое опиралось обвинение. Выводы суда основаны на достоверных доказательствах в совокупности, что исключает другое решение, кроме принятого судом.

К выводу о невиновности ФИО1 в совершении инкриминируемого ей преступления суд пришел на основании всестороннего исследования с участием сторон в состязательном процессе всех доказательств, подробный анализ и оценка которых даны в приговоре.

При этом, как о том обоснованно указал суд в приговоре, согласно ст. 49 Конституции РФ и ч. 4 ст. 302 УПК РФ все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постанавливается лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

По данному делу достоверных доказательств, на которых мог быть постановлен обвинительный приговор, стороной обвинения не представлено, а доводы ФИО1 о ее невиновности в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ею своих профессиональных обязанностей следственными органами не опровергнуты. Более того, они подтверждены исследованными по делу доказательствами.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционного представления, в которых ставится вопрос об отмене оправдательного приговора со ссылкой на приведенный стороной обвинения собственный анализ тех же доказательств, которым судом дана надлежащая оценка в приговоре.

В апелляционном представлении не содержится каких-либо новых доводов, которые не были бы известны суду первой инстанции и которые остались без разрешения в ходе проведенного с участием сторон и в условиях их состязательности судебного разбирательства.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 109 ч. 2 УК РФ, в совершении которого обвинялась ФИО1, включает в себя наступление смерти, дефекты оказания медицинской помощи - несоответствие действий врача существующим в современной медицине правилам, стандартам применительно к конкретному случаю, и наличие прямой причинной связи между этими дефектами и наступившими для потерпевшего последствиями. Согласно обвинительному заключению, ФИО1 было предъявлено обвинение в совершении преступления вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Под ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей понимают те обстоятельства, когда врач не предвидел возможности наступления вредных последствий своих действий для пациента, хотя при необходимой внимательности, предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия.

Как следует из приговора, судом тщательно исследовался вопрос о необходимости проведения оперативного родоразрешения путем «кесарева сечения» во время ведения родов врачом ФИО1, были ли ею надлежащим образом исполнены профессиональные обязанности. Судом были изучены и проанализированы в приговоре должностная инструкция врача акушера- гинеколога № от ДД.ММ.ГГГГ, на которую имеется ссылки в апелляционном представлении прокурора, а так же протоколы ведомственных медицинских комиссий, приведенных в обвинительном заключении в обоснование виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст. 109 ч. 2 УК РФ.

В соответствии с указанной инструкцией, нарушение которой инкриминировалось ФИО1, врач акушер- гинеколог обязан оказывать квалифицированную медицинскую помощь, используя современные методы профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, разрешенные для применения в медицинской практике; определять тактику ведения больного в соответствии с установленными правилами и стандартами; разрабатывать план обследования больного, уточнять объем и рациональные методы обследования пациента с целью получения в минимально короткие сроки полной и достоверной диагностической информации; на основании клинических наблюдений и обследования, сбора анамнеза, данных клинико-лабораторных и инструментальных исследований устанавливать диагноз.

Суд проанализировал положения указанной инструкции, исследовал Приказ Минздрава России от 01 ноября 2012 года N 572н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология», показания подсудимой ФИО1, из которых следует, что в 9 часов утра после ознакомления с историей болезни, она осмотрела роженицу, которая жаловалась на ноющую боль в поясничной области, родовая деятельность отсутствовала. Общее состояние роженицы было нормальное. В 12 часов у ФИО5 появились незначительные боли схваткообразного характера внизу живота через 10 минут продолжительностью 15 секунд, то есть короткие схватки. Сердцебиение плода было хорошее. Она произвела внутривлагалищное исследование, для того чтобы определить готовность родовых путей к родам. Родовые пути были готовы, но ее смутило то, что схватки короткие и поэтому в 13 часов она назначила препарат «энзапрост» внутривенно по 8 капель в минуту, который усиливает родовую деятельность. До 15 часов 20 минут она наблюдала за тем, как будет развиваться родовая деятельность у ФИО5 Вопрос был в том, что если на фоне препарата энзапрост родовая деятельность разовьется хорошо, схватки будут хорошими, то значит с осложнением - первичной слабостью родовой деятельности она справилась, если родовая деятельность не разовьется, то нужно решать вопрос родоразрешения оперативным путем. Схватки усилились, стали чаще, через 7-8 минут. Перед уходом она разговаривала по телефону с ФИО13, говорила той, что ФИО5 поставлена капельница с «энзапростом», схватки усилились и родовая деятельность развивается хорошо, а дальше нужно смотреть, и если что-то не так - это клиническое несоответствие головки плода с размерами таза матери, то нужно приступать к оперативному родоразрешению. Врач ФИО13 ответила ей, что все поняла и идет в стационар. В 15 часов 20 минут она ушла из отделения.

Суд обоснованно учел показания потерпевшей ФИО5, свидетеля - акушерки ФИО7, которые подтвердили назначения и действия врача ФИО1 в отношении роженицы ФИО5 в период времени с 9 часов до 15 часов 20 минут.

Пришедший на смену врач ФИО13, уголовное дело в отношении которой было прекращено на основании п.3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, подтвердила показания подсудимой, о том, что у ФИО5 при ведении родов врачом ФИО1 не было показаний к операции кесарево сечение, пояснив, что на момент принятия роженицы было полное открытие шейки матки, головка была еще в полости таза, либо в большом сегменте. После 18 часов она так же не провела операцию кесарево сечение, так как было полное открытие шейки матки, было начало второго периода родов, первый период родов прошел. Головка плода продвигалась, и несоответствия размеров таза женщины и размеров головки плода не было.

Согласно показаниям свидетеля ФИО14, заместителя главного врача по лечебной работе в <данные изъяты> ЦРБ, на совещании в кабинете главного врача по поводу случая рождения мертвого ребенка речь шла в основном о враче ФИО13, которая не провела кесарево сечение. Считает, что в сложившейся ситуации врач ФИО1 могла уйти вести прием больных амбулаторно, передав роженицу другому врачу ФИО13

Из показаний эксперта ФИО10, данных им в судебном заседании, следует, что в период наблюдения роженицы врачом ФИО1 у последней не было абсолютных показаний к операции кесарево сечение как со стороны матери, так и со стороны плода. В период ведения родов врачом ФИО1 проводилось родовозбуждение, которое было с хорошим эффектом, за 7 часов, а именно с 13 час до 19 часов произошло полное открытие шейки матки. Когда роды вела врач ФИО1 относительных показаний для операции «кесарева сечения» не имелось, врач ФИО1 делала правильные назначения для родоразрешения. Порядок оказания медицинской помощи регламентирован в их приказе № и врачом ФИО1 выполнен в полном объеме. Считает, что вины ФИО1 в рождении мертвого ребенка не имеется. Смерть плода наступила вследствие внутриутробной асфиксии и аспирации околоплодными водами.

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО9, так же показал, что абсолютных показаний для проведения операции кесарево сечения у врача ФИО1 не было, врач ФИО1 правильно вела роды в период нахождения ею в роддоме. Экспертом ФИО15 неверно отражены их пояснения в части наличия абсолютных показаний у врача ФИО1 для проведения операции кесарево сечение, так как таковых не было.

Согласно повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, исследованной судом, причиной гибели плода у ФИО5 явилась внутриутробная асфиксия во время родов, вследствие аспирации околоплодных вод. Время наступления внутриутробной асфиксии, согласно записям в истории родов, может быть во временном промежутке 23.30-23.45 часов ДД.ММ.ГГГГ. Медицинская помощь в первом периоде родов врачом ФИО1 оказана правильно. Имеется причинно-следственная связь между способом оказания помощи врачом ФИО13 во втором периоде родов ФИО5 и неблагоприятным исходом - гибелью плода. Абсолютных показаний для родоразрешения путем кесарева сечения у ФИО5 в период ведения родов ФИО1 не было. Нарушений нормативно-правовых актов в области медицины врачом ФИО1 не имеется. Причинно-следственная связь между действиями врача ФИО1 и внутриутробной гибелью плода ФИО5 отсутствует. Все назначения и действия, проведенные в период ведения родов врачом ФИО1 соответствовали состоянию ФИО5 и ее плода.

Как видно из материалов дела, заключение повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ составлено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и проведено специализированной комиссией экспертов, имеющих соответствующее высшее образование, большой стаж работы по специальности. Квалификация и объективность экспертов сомнений не вызывают. Кроме того, эксперты предупреждались об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.

При производстве повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы были использованы материалы уголовного дела, результаты их личного контакта с ФИО1 Выводы экспертов мотивированны, ясны и понятны, оснований сомневаться в объективности экспертного заключения у суда не имеется.

Учитывая данные обстоятельства, а также, что именно заключение экспертов № содержит все необходимые сведения о причине гибели плода ФИО5, суд правильно признал его относимым и допустимым доказательством отсутствия вины подсудимой ФИО1 в инкриминируемом ей преступлении и положил в основу оправдательного приговора.

Поскольку выводы повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ и показания допрошенных по делу подсудимой, потерпевшей, свидетелей и экспертов не содержат противоречий, согласуются между собой и дополняют друг друга, суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для проведения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, как о том указано в апелляционном представлении, и правомерно отказал в удовлетворении данного ходатайства государственного обвинителя.

Суд апелляционной инстанции так же не находит оснований для удовлетворения ходатайства прокурора о проведении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы в ином экспертном учреждении. Как следует из материалов дела, перед назначением повторной судебно-медицинской экспертизы судом первой инстанции государственному обвинителю была предоставлена возможность выбора экспертного учреждения и постановки вопросов для экспертов. Кроме того, согласно постановлению от ДД.ММ.ГГГГ о назначении повторной экспертизы государственным обвинителем были представлены вопросы, которые включены в перечень вопросов для проведения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Доводы апелляционного представления о том, что судом не указаны причины, по которым он признал показания экспертов, данные в судебном заседании, достоверными и отверг выводы заключений экспертиз № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ являются необоснованными.

Поскольку показания экспертов ФИО10 и ФИО9, данные ими в судебном заседании, противоречили выводам ранее проведенных ими комиссионной судебно-медицинской экспертизы и дополнительных комиссионных экспертиз на стадии предварительного следствия, о чем указано в судебном решении, суд обоснованно удовлетворил ходатайство защитника Родионовой Г.В. о проведении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Как показал анализ проведенных по уголовному делу экспертиз, сами по себе экспертные заключения № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ противоречат Приказу Минздрава России от 01 ноября 2012 года N 572н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология».

Согласно Приказу Минздрава России от 01 ноября 2012 года N 572н регламентирующего деятельность врача акушера- гинеколога, абсолютными показаниями операции «кесарево сечение» являются состояния, угрожаемые жизни матери:

1) центральное прилежание плаценты,

2) преждевременная отслойка плаценты,

3) анатомически узкий таз.

Как следует из заключения экспертиз, полученных в ходе предварительного расследования по делу и на которые имеется ссылка в апелляционном представлении прокурора: несоответствие между размерами головки плода и таза матери не установлено. (п.4 экспертизы №83, п.20 экспертизы № 95, п.2 экспертизы № 63)

Таким образом, признав, что анатомический склад ФИО5 позволяет её самопроизвольное родоразрешение, эксперты в противоречие Приказу Минздрава России от 01 ноября 2012 года N 572н пришли к выводу о необходимости проведения врачом ФИО1 «кесарева сечения». В связи с чем, суд первой инстанции обоснованно не принял ко вниманию заключения медицинских экспертиз, полученных в ходе проведения предварительного расследования по делу. Не согласиться с приведенными мотивами, у апелляционного суда оснований нет.

Вопреки доводам апелляционного представления наличие крупного плода не является абсолютным показанием для проведения операции «кесарево сечение». Согласно приказу Минздрава России от 01 ноября 2012 года N 572н предполагаемый крупный плод является лишь основанием для направления беременной женщины в акушерский стационар второй группы.

Между тем, вопрос о показаниях для направления ФИО5 для родоразрешения в учреждение второго уровня так же был исследован судом первой инстанции. Как следует из заключения экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, указанное было необходимо сделать в 38 недель при наблюдении ФИО5 в женской консультации.

Однако как следует из показаний самой потерпевшей, она отказалась от планового помещения в учреждение второго уровня в период наблюдения её в женской консультации.

Как указали эксперты, возможность транспортировки в родах при отошедших водах при крупном плоде на значительное расстояние нецелесообразна ввиду возможных осложнений. Следовательно, возможность таких действий у врача ФИО1 в период времени с 9 часов до 15 часов 30 минут ДД.ММ.ГГГГ отсутствовала.

При таких обстоятельствах суд пришел к правильному выводу, что медицинская помощь в первом периоде родов врачом ФИО1 оказана правильно. Нарушений нормативно-правовых актов в области медицины врачом ФИО1 не допущено. Все назначения и действия, проведенные в период ведения родов врачом ФИО1 соответствовали состоянию ФИО5 и ее плода. Учитывая, что причинно-следственная связь между действиями врача ФИО1 и внутриутробной гибелью плода ФИО5 отсутствует, суд постановил оправдательный приговор за отсутствием в действиях ФИО1, состава преступления предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ.

Довод апелляционного представления о том, что другие эксперты, проводившие экспертизы на стадии предварительного следствия, судом допрошены не были, не могут быть приняты во внимание судом апелляционной инстанции. Как следует из материалов дела, судом были предприняты меры для вызова в суд экспертов ФИО15, ФИО16, ФИО17 и ФИО18, которые в судебное заседание не явились. Кроме того, ходатайство о вызове указанных экспертов в суд было заявлено стороной защиты, а не обвинения. При этом на повторном вызове экспертов в судебное заседание адвокат Родионова Г.В. и подсудимая ФИО1 не настаивали и полагали возможным окончить судебное следствие в их отсутствие. От стороны обвинения никаких ходатайств не поступило (л.д. 91-92 том 6).

Указанные в апелляционном представлении протокол ведомственной комиссии по качеству оказания акушерско-гинекологической помощи ФИО5 в ГБУЗ «<данные изъяты> ЦРБ» и протокол разбора случая мертворожденного ребенка ФИО5 не могут быть оценены судом как доказательства вины ФИО1 в совершении преступления, поскольку не устанавливают причинно-следственной связи между действиями врача ФИО1 и внутриутробной гибелью плода ФИО5

Доводы апелляционного представления прокурора о том, что во вводной части приговора отсутствуют сведения о потерпевшей, не является основанием для отмены приговора суда. Факт участия потерпевшей сомнения не вызывает и подтверждается протоколом судебного заседания (том 6, л.д. 88-108).

При таких обстоятельствах суд обоснованно в связи с отсутствием доказательств вины подсудимой оправдал ФИО1 по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Оснований считать мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения, несостоятельными из материалов дела не усматривается.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора по делу не установлено, не указаны они и в апелляционном представлении государственного обвинителя.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены приговора по мотивам, изложенным в апелляционном представлении государственного обвинителя.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд

постановил:

Приговор Торопецкого районного суда Тверской области от 03 июля 2014 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя прокуратуры Торопецкого района Тверской области Иванова А.В. - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано сторонами в кассационном порядке в президиум Тверского областного суда в течение одного года со дня вступления в законную силу.

Судья Н.А. Бычкова