Судья Рахимова Л.А. дело № 22-2324-2020
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
г. Тюмень 01 декабря 2020 года
Тюменский областной суд в составе:
председательствующего судьи Пискулиной Е.В.,
при секретаре Крашенинине А.Ю.,
с участием прокурора Баклановой Н.В.,
потерпевшего Потерпевший №1,
представителя потерпевшего ФИО19,
осужденного Жакенова Н.Х.,
защитников – адвокатов Никитиной И.Н., Жумагаженовой Б.Ш., Гирв Е.А.,
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Жакенова Н.Х., адвокатов Никитиной И.Н. и Жумагаженовой Б.Ш. в интересах осужденного Жакенова Н.Х., адвоката Гирв Е.А. в интересах осужденного Киргинцева Д.И. на приговор Армизонского районного суда Тюменской области от 18 сентября 2020 года, которым:
Жакенов Н.Х., родившийся <.......>, несудимый,
Киргинцев Д.И., родившийся <.......> несудимый,
осуждены по ч. 2 ст. 109 УК РФ к 1 году ограничения свободы, с установлением следующих ограничений: не выезжать за пределы территории Армизонского района Тюменской области без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания; не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания, а также возложена обязанность: являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием наказания, один раз в месяц для регистрации в установленные этим органом дни, с лишением права заниматься медицинской деятельностью на срок 1 год.
На основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ Жакенов Н.Х. и Киргинцев Д.И. освобождены от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
Мера пресечения Жакенову Н.Х. и Киргинцеву Д.И. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена прежней до вступления приговора в законную силу.
Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Пискулиной Е.В., мнения осужденного Жакенова Н.Х., защитников Никитиной И.Н., Жумагаженовой Б.Ш., Гирв Е.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, просивших приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор, мнения потерпевшего Потерпевший №1 и его представителя ФИО19, прокурора Баклановой Н.В., возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб, полагавших приговор оставить без изменения, как законный, обоснованный и справедливый, суд апелляционной инстанции
установил:
Жакенов Н.Х. и Киргинцев Д.И. осуждены за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, в отношении потерпевшего ФИО13
Преступление совершено <.......> и <.......> в <.......> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
Жакенов Н.Х. и Киргинцев Д.И. в судебном заседании виновными себя не признали.
В апелляционной жалобе осужденный Жакенов Н.Х. считает приговор незаконным и необоснованным, подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, а также в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Отмечает, что суд не принял во внимание то обстоятельство, что операцию по торакотомии ФИО40 проводил Свидетель №22, как ведущий хирург, а он всего лишь ему ассистировал и не несет ответственности за проведение операции, в ходе которой хирург Свидетель №22 установил источник кровотечения и проводил подсчет кровопотери. Суд также не принял во внимание, что ФИО40 вовремя не обратился за медицинской помощью в период с 22 по 27 марта 2016 года, а когда обратился, то у него уже были явные признаки полиорганной недостаточности. Ссылается на то, что у него не было возможности провести контрольное обследование ФИО40, так как в больнице отсутствует переносной рентгенаппарат, перевозить пациента в другое медицинское учреждение также не было возможности по причине его состояния здоровья. Просит приговор суда отменить и уголовное дело прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.
Адвокат Никитина И.Н. в защиту интересов Жакенова Н.Х. в апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным, в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.
Ссылается на нарушения, допущенные при производстве экспертных исследований, в частности, просит признать недопустимыми: заключение судебно-медицинской экспертизы № 206 от 21 апреля 2016 года, заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 44 от 30 марта 2017 года, заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 100 от 30 июня 2017 года и заключение повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 076/2019 от 26 апреля 2019 года.
Указывает, что стороной защиты аналогичное ходатайство заявлялось в суде первой инстанции, однако, суд разрешил его при вынесении итогового решения по делу не в полном объеме.
Отмечает, что при проведении экспертизы <.......> от <.......> эксперт грубо нарушил требования п. 2 ч. 4 ст. 57 УПК РФ и ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», изменив предмет исследования, самостоятельно собрав материалы для исследования и проведя экспертизу по медицинским документам, которые ему не предоставлялись. Указанные нарушения влекут недопустимость данного заключения как доказательства.
Просит исключить как недопустимое доказательство показания специалиста ФИО33, ссылаясь на его предыдущее участие в качестве эксперта при производстве экспертизы № 2-2018 от 18 июня 2018 года, которая признана недопустимой следователем. Кроме того, суд не установил наличие у специалиста ФИО42 медицинского образования, его квалификацию, а также то обстоятельство, что он обладает специальными познаниями в области медицины, документы об этом в суде первой инстанции не исследовались.
Несмотря на доводы защиты о недопустимости заключения экспертов № 076/2019, суд не исключил ее из числа доказательств, тогда как она содержит фиктивные сведения в части периода производства экспертизы, поскольку не могла быть начата в 09 часов 09 апреля 2019 года, когда только было вынесено постановление о возобновлении следствия. Данное заключение является недопустимым и потому, что обвиняемый Жакенов был ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы только в то время, когда экспертиза уже проводилась. В удовлетворении ходатайства Жакенова и его защитника о производстве данной экспертизы в другом субъекте следователем было отказано. Таким образом, Жакенов был лишен права заявить отвод экспертам и требовать производства экспертизы в другом экспертном учреждении. Полагает, что при назначении экспертизы был грубо нарушен порядок ее назначения, выразившийся в том, что следователь назначил и направил постановление и другие материалы ни руководителю экспертного учреждения, а непосредственно в отдел сложных экспертиз. Заключение экспертов не соответствует п. 7 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, поскольку в ней не указаны сведения об объектах исследования (их виде, состоянии, характере упаковки, наличии и содержании удостоверительных надписей и подписей). Эксперты при производстве экспертизы не могли ссылаться на заключения предыдущих экспертиз, признанных недопустимыми, а также на заключения экспертов № 44 и № 100, поскольку они являются дополнительными к заключению эксперта № 113, которое признано недопустимым, и, следовательно, эти экспертизы также не отвечают принципу допустимости доказательств.
Просит повторно исследовать заключения экспертов № № 206, 44, 100, 076/2019, показания специалиста ФИО42 в суде первой инстанции и признать их недопустимыми, приговор отменить и Жакенова оправдать.
С приговором суда не согласна адвокат Жумагаженова Б.Ш. В апелляционной жалобе в защиту интересов Жакенова Н.Х. указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. В приговоре суд не привел в полном объеме показания подсудимого Жакенова и свидетеля Свидетель №22, в частности о том, что он являлся ведущим оперирующим ФИО40 хирургом, а Жакенов являлся его ассистентом, в связи с чем, не является лицом, ответственным за проведение операции. Ни в ходе следствия, ни экспертами, ни судом оценка данному обстоятельству не дана, вопрос разграничения обязанностей и ответственности между ведущим хирургом и ассистентом не выяснялся.
Судом не дана оценка тому обстоятельству, что ФИО40 сам своевременно не обратился в медицинское учреждение за медицинской помощью, а при первоначальном обращении 22 марта 2016 года отказался от рентгенографии.
Обвинение Жакенова не конкретизировано, не указано, какие именно правовые нормы были нарушены Жакеновым, не указано, какие дефекты оказания медицинской помощи им допущены, в том числе при проведении первоначального дренирования, не указано это и в заключении повторной экспертизы № 076/2019. Суд не дал оценки доводам Жакенова о том, что в ходе дренирования устранить источник кровотечения невозможно, поскольку такая операция позволяет определить только наличие жидкости в легких.
Полагает, что непроведение ФИО40 рентгенологического исследования после операции обусловлено объективными причинами, а именно: отсутствием такого аппарата и рентгенлаборанта в медучреждении, а также невозможностью транспортировки ФИО40 по состоянию здоровья в другое медицинское учреждение.
Судом не дана оценка необоснованным выводам органов следствия о том, что в послеоперационный период имелись все основания для повторного хирургического вмешательства.
В заключении экспертов не указано, какие именно стандарты медицинской помощи нарушил Жакенов.
Суд неправильно применил уголовный закон, поскольку в приговоре отсутствуют мотивы суда в части применения дополнительного наказания, которое санкцией статьи не предусмотрено, в резолютивной части не указано на применение ч. 3 ст. 47 УК РФ.
Просит приговор суда отменить, уголовное дело в отношении Жакенова прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.
В апелляционной жалобе адвокат Гирв Е.А. в защиту интересов осужденного Киргинцева Д.И. выражает несогласие с приговором суда в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, а также в связи с неправильным применением уголовного закона. Указывает, что в приговоре отсутствуют ссылки на нарушение конкретных нормативно-правовых актов, непосредственно регулирующих порядок действий при оказании медицинской помощи в данном случае. Обвинение Киргинцева не конкретизировано и носит предположительный характер.
В заключении экспертов № 076/2019 также не указано, какие именно стандарты были нарушены Киргинцевым при оказании медицинской помощи, какими документами он должен был руководствоваться при оценке клинической картины и лабораторных показателей и исходя из каких критериев должен был определяться уровень их критичности для срочной организации врачебного консилиума.
Уголовное дело в отношении Киргинцева возбуждено после истечения сроков давности уголовного преследования и является незаконным. В материалах уголовного дела отсутствуют данные о разъяснении Киргинцеву права возражать против отказа в возбуждении уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, равно как отсутствуют данные о том, что он возражал против вынесения такого постановления в его отношении.
Отмечает, что экспертизы № 44 и № 100 проведены в то время, когда первоначально назначенная (основная) экспертиза № 113 еще не была окончена, что в уголовно-процессуальном смысле является незаконным, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 207 УПК РФ дополнительная экспертиза назначается при недостаточной ясности и полноте первоначального заключения эксперта. Кроме того, экспертиза № 113 признана следователем недопустимой и исключена из числа доказательств.
Относительно экспертного заключения № 076/2019 года отмечает, что следователь в резолютивной части не указал о виде экспертизы, следовательно, не ясно, какая экспертиза им была назначена: повторная или дополнительная, при условии, что основания для их проведения различны. Кроме того, данная экспертиза не могла быть начата в 09 часов 09 апреля 2019 года, поскольку уголовное дело, оригинал постановления, медицинские документы находились в Голышмановском МСО и одновременно не могли находиться в другом субъекте – в г. Сургуте. Сторона защиты полагает, что при таких обстоятельствах при проведении экспертизы материалы уголовного дела и вещественные доказательства не исследовались.
Ссылается в жалобе на постановления следователя и заместителя прокурора, которыми экспертизы № 113 и № 2-2018 признаны недопустимыми, следовательно, эксперты при производстве экспертизы № 076/2019 не могли ссылаться в своем заключении на исследовательские части и выводы экспертов.
Показания эксперта ФИО32 также не могли быть использованы экспертами в исследовательской части заключения № 076/2019, поскольку он был допрошен в рамках другого уголовного дела и относительно выводов несуществующей экспертизы № 62. То же самое касается показаний экспертов Е, Г. Полагает, что заключение комиссии экспертов № 076/2019 является недопустимым доказательством по делу в силу допущенных при назначении и проведении нарушений.
Судом не дана оценка в приговоре тому обстоятельству, что в ходе следствия были сфальсифицированы материалы уголовного дела, а именно: постановление о возобновлении производства по делу от 09 января 2018 года, которое было им откопировано в ходе ознакомления. Однако, при исследовании данного постановления в судебном заседании было установлено, что оно датировано 09 января 2019 года. В удовлетворении ходатайства защиты о признании всех доказательств, полученных после 30 декабря 2018 года, незаконными, судом было отказано.
Просит приговор отменить и оправдать Киргинцева по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденного Жакенова Н.Х., адвокатов Никитиной И.Н., Жумагаженовой Б.Ш., Гирв Е.А. государственный обвинитель Волик Е.Н., считая приговор законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.
Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах осужденного Жакенова, защитников, возражения государственного обвинителя, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции находит, что вывод о доказанности вины Жакенова, Киргинцева в преступном деянии, за совершение которого они осуждены, сделан судом первой инстанции в результате всестороннего, полного и объективного исследования собранных по делу доказательств с соблюдением требований ст. 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
Обстоятельства, при которых Жакеновым, Киргинцевым было совершено преступление и которые в силу требований ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, установлены верно.
Виновность Жакенова и Киргинцева в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей в отношении ФИО13 подтверждена исследованными в суде и подробно изложенными в приговоре доказательствами, достоверность которых у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает.
В обоснование вывода о виновности осужденных судом положены показания потерпевшего Потерпевший №1 об обстоятельствах получения травмы его отцом ФИО13, обращении его за медицинской помощью 22 марта 2016 года, ухудшении состояния его здоровья и госпитализации 28 марта 2016 года в стационар и его осмотре врачом Жакеновым, а также его заявление от 02 апреля 2016 года, в котором он просит возбудить уголовное дело по факту смерти его отца – ФИО13, из-за халатного отношения врачей лечебного учреждения;
показания свидетелей Свидетель №8 (после устранения противоречий в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ), Свидетель №1, Свидетель №2 о получении травмы ФИО13 и обращении им за медицинской помощью 22 марта 2016 года, непроведении ему рентгена при обращении в первый раз;
показания свидетеля – фельдшера ФАП с. Южно-Дубровное Армизонского района Тюменской области, Свидетель №3 о первом вызове скорой помощи ФИО13, а также о втором вызове для него, когда клиническая картина свидетельствовала о наличии у него внутреннего кровотечения, поскольку у него было низкое давление, липкий пот, не прослушивалось легкое;
показания свидетеля – фельдшера СМП, Свидетель №12 о госпитализации ФИО13 28 марта 2016 года в стационар, установившего при осмотре нечеткое прослушивание легкого, ухудшение состояния больного, который поставил предварительный диагноз гемоторакс, нахождение крови в полости;
показания свидетеля Свидетель №10 о госпитализации ФИО13 28 марта 2016 года по решению фельдшера бригады СМП Свидетель №12 и о проведении рентгена пациенту в Армизонской больнице;
показания свидетеля Свидетель №22 о том, что операцию ФИО13 начал Жакенов, потом приехал он и стал руководить операцией, а Жакенов ему ассистировал, пояснившего, что при проведении операции он не выявил перелом ребер, а им был найден и устранен источник кровотечения – разрыв диафрагмы, что не исключает наличие иного источника кровотечения и перелома ребер, которые не были видны при операции;
показания свидетеля Свидетель №4 в ходе следствия о том, что в марте 2016 года она замещала должность рентген-лаборанта Армизонской районной больницы и 28 марта 2016 года делала рентгеновские снимки ФИО13, которые передала врачу;
показания свидетеля – заведующего операционным блоком ГБУЗ ТО «Областная клиническая больница № 1», Свидетель №6 в ходе следствия о том, что после осмотра рентген-снимков ФИО13 видно, что в левой половине грудной клетки имеется свободная жидкость (гемоторакс), во время проведения экстренной операции важно было найти источник кровотечения и устранить, при этом наличие или отсутствие перелома ребер в данной ситуации непринципиально;
показания свидетеля – заведующего ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г. Ишим) ОФ № 3 Армизонской районной больницы, Свидетель №11 в ходе следствия о том, что про отказ больного ФИО13 от рентгена при первичном обращении ему известно только от врача Свидетель №13;
показания свидетеля – медсестры ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г. Ишим) ОФ № 3 Армизонской районной больницы, Свидетель №15 в ходе следствия о том, что операцию ФИО13 проводил Жакенов, который после операции несколько раз заходил в палату и осматривал его, о проведении консилиума Жакеновым и Киргинцевым, о том, что в период нахождения ФИО13 в палате интенсивной терапии все лечение назначал и проводил Киргинцев. В ночное время Жакенов в палату к ФИО13 не приходил. Все, что было указано в листе назначения, ею было выполнено в полном объеме. Жакенов приходил в палату интенсивной терапии до 08 часов 29 марта 2016 года и осматривал ФИО13;
показания свидетеля – медсестры ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г. Ишим) ОФ № 3 Армизонской районной больницы, Свидетель №16 в ходе следствия о том, что после проведения операции ФИО13 находился в палате интенсивной терапии, где его наблюдали Жакенов и Киргинцев. Последний был постоянно в палате и наблюдал состояние больного, также туда приходил Жакенов. О состоянии больного ей не было известно, все необходимые назначения и процедуры она выполняла. Помнит, что у ФИО13 была большая кровопотеря. Он умер в 11 часов 55 минут 29 марта 2016 года, перед смертью его состояние ухудшилось, проводились реанимационные мероприятия, которые результатов не дали. Как она помнит, Жакенова в палате не было;
показания свидетеля Свидетель №17 в суде и в ходе следствия (после устранения противоречий в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ) о том, что во время случившегося она занимала должность заведующей ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г. Ишим) ОФ № 3 Армизонской районной больницы. Днем 28 марта 2016 года от хирурга Жакенова ей стало известно о поступлении в медицинское учреждение на скорой помощи пациента ФИО40 в тяжелом состоянии, которому требовалось оперативное вмешательство в связи с подозрением на повреждение органов грудной клетки, так как при торакоцентезе обнаружена кровь. Жакенов лично вызвал на операцию хирурга Свидетель №22 из вышестоящего медицинского учреждения <.......>. На операции присутствовал Свидетель №22, который диагностировал разрыв диафрагмы, ушил его, и пациент был переведен в реанимацию в тяжелом, но стабильном состоянии. Дежурным врачом при этом был врач анестезиолог-реаниматолог Киргинцев. Лечащим врачом пациента являлся Жакенов. После операции до 08 часов 29 марта 2016 года ответственность за ФИО13 нес дежурный врач анестезиолог-реаниматолог Киргинцев, с 08 часов наблюдать больного должны были лечащий врач Жакенов и врач анестезиолог-реаниматолог Киргинцев. В обязанности дежурного врача в случае с ФИО13 входило: наблюдение больного, тотальный контроль за пациентом, включающий в себя визуальный осмотр, ознакомление с данными, полученными при осмотре среднего медицинского персонала, непосредственное обследование пациента при каждом осмотре – аускультация, при необходимости – перкуссия, оценка состояния кожных покровов и прочее, в случае ухудшения состояния пациента – экстренное извещение об этом лечащего врача, при подозрении на какое-либо осложнение должны были быть предприняты все возможные диагностические мероприятия, направленные на исключение или подтверждение данного осложнения. Исходя из дневников наблюдения пациента ФИО13, врач анестезиолог-реаниматолог Киргинцев оценивал состояние пациента, проводил аускультацию, при этом отмечено, что аускультативное дыхание пациента слева резко ослаблено. Уже в 03 часа 30 минут 29 марта 2016 года можно было заподозрить продолжающееся кровотечение и вызвать лечащего врача для решения вопроса о тактике ведения пациента. Лечащий врач Жакенов, придя на работу в 08 часов 29 марта 2016 года, должен был ознакомиться с динамикой состояния ФИО13 и полностью осмотреть его, включая аускультацию, перкуссию, назначить анализ крови и т.д. На момент поступления ФИО13 перкуссию и аускультацию должен был выполнять Жакенов, в период с момента окончания операции до 08 часов 29 марта 2016 года – Киргинцев Д.И., а с 08 часов 29 марта 2016 года – как Жакенов, так и Киргинцев, при этом данных о проведении перкуссии пациента ФИО13 с момента проведения операции до наступления его смерти не имеется. Утром 29 марта 2016 года в 08 часов 15 минут проводилась планерка, где дежурный врач Киргинцев доложил о состоянии ФИО13 К моменту начала планерки лечащий врач Жакенов был обязан осмотреть его. В дальнейшем на планерке Жакенов предложил провести консилиум в связи с тяжелым ухудшающимся состоянием пациента. При проведении консилиума в палате у постели больного, ей еще раз было доложено о состоянии ФИО13 Она ознакомилась с результатами анализов, у нее возникла мысль о продолжающемся кровотечении, в связи с чем она предложила позвонить в Центр медицины катастроф для консультации, так как состояние пациента ухудшалось, несмотря на переливание крови. При этом лечащий врач и анестезиолог высказали мнение, что состояние тяжести ФИО13 соответствует послеоперационному периоду, они не видят признаков кровотечения. После консилиума лечением занимался лечащий врач Жакенов и анестезиолог-реаниматолог Киргинцев. Затем ей стало известно о клинической смерти пациента ФИО13 и проведении реанимационных мероприятий, которые не дали результата. Также свидетель пояснила, что до операции ФИО13 был поставлен диагноз «Закрытый перелом 11 ребра, тотальный гемоторакс», а после операции – «Непроникающее ранение диафрагмы, осложненное большим гемотораксом». Наличие 3661 мл крови в плевральной полости больного должно было быть выявлено при полноценно проведенной аускультации и перкуссии органов грудной клетки;
показания свидетеля Свидетель №13 в ходе следствия о первичном обращении ФИО13 22 марта 2016 года в лечебное учреждение по поводу травмы груди и его отказе от прохождения рентгена;
показания специалиста ФИО14 о том, что при обширном кровотечении по количеству и качеству крови в плевральной полости можно определить его срок и искать причину. Факт кровотечения в плевральной полости можно установить путем аускультации, перкуссии, рентгена. При кровотечении источник должен быть установлен;
заключение эксперта № 206 от 21 апреля 2016 года, которым установлены имевшиеся у ФИО13 телесные повреждения на момент обращения за медицинской помощью 28 марта 2016 года, указан механизм их возникновения; травма сопровождалась кровотечением в левую плевральную полость, осложнилась развитием гемоторакса (скопление крови в левой плевральной полости объемом 3661 мл) и сдавлением левого легкого (ателектаз);
заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 44 от 30 марта 2017 года, из выводов которой следует, что кровотечение в плевральную полость у ФИО13 обусловлено тупой травмой грудной клетки, вероятнее всего образовавшейся 22 марта 2016 года, началось сразу же после травмы и продолжалось в последующем до ухудшения состояния, обусловленного развитием геморрагического шока, до 28 марта 2016 года. На момент обращения 22 марта 2016 года в 18 часов 30 минут в приемное отделение ГБУЗ ТО «ОБ №4» ОФ № 3 с. Армизонское травма грудной клетки уже имела место. Сбор жалоб, осмотр и обследование в приемном отделении проведены в недостаточном объеме: не учтены анамнестические данные, не назначены и не проведены дополнительные методы исследования, недооценена тяжесть состояния, неправильно выставлен диагноз, вследствие чего не были заподозрены и / или диагностированы переломы ребер, пациент не направлен на консультацию / лечение соответственно профилю;
заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 100 от 30 июня 2017 года, из которого следует, что, с учетом данных о состоянии ФИО13, 22 марта 2016 года клинических проявлений гемоторакса, гиповолемического и геморрагического шока, а так же полиорганной недостаточности у него не было, на момент поступления в 11 часов 28 марта 2016 года в ГБУЗ ТО «Областная больница № 4» Объединенный филиал № 3 с. Армизонское у ФИО13 имелись клинические симптомы гемоторакса и геморрагического (гиповолемического) шока. Кровотечение в плевральную полость началось сразу же после получения тупой травмы грудной клетки и продолжалось в последующем. Кроме того, согласно выводам комиссии экспертов, по данным, отмеченным в листе наблюдения, можно сделать вывод о качестве оказанной на данном этапе медицинской помощи и допущенных дефектах диагностики, тактики и лечения;
заключение экспертов № 076/2019 от 26 апреля 2019 года, согласно выводам которого установлено наличие причинно-следственной связи смерти ФИО13 не только с самой травмой грудной клетки, полученной 22 марта 2016 года, но и с множественными дефектами оказания медицинской помощи, допущенными 28–29 марта 2016 года врачом-хирургом Жакеновым и врачом-реаниматологом Киргинцевым, которые привели к развитию у пациента опасного для жизни состояния, повлекшего наступление его смерти, поэтому они расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Так, из выводов комиссии экспертов следует, что в 11 часов 30 минут 28 марта 2016 года врачом-хирургом Жакеновым была проведена операция по дренированию левой плевральной полости, однако протокол этой операции оформлен ненадлежащим образом, с грубым нарушением общепринятых требований. Данное оперативное вмешательство не решило проблему по продолжающемуся внутреннему кровотечению у ФИО13, следовательно, самочувствие пациента продолжало ухудшаться из-за нарастающих посттравматических осложнений. Лечащий врач-хирург должен был в обязательном порядке провести контрольное рентгенологическое исследование грудной клетки ФИО13 (на предмет оценки степени расправления легкого, уровня гемоторакса, характера смещения контуров средостения), чего так и не было назначено Жакеновым и не было сделано, в нарушение стандартов.
В 14 часов 55 минут 28 марта 2016 года этим же врачом-хирургом Жакеновым совместно с хирургом Дудкиным проведена более обширная операция – со вскрытием грудной клетки (торакотомия) и ушиванием несквозной раны диафрагмы. Однако, в данном случае протокол этой операции также был оформлен ненадлежащим образом, без подсчета объема кровопотери, без выявления поврежденных 11-12 левых ребер, без выяснения возможного повреждения левого легкого или межреберной артерии (то есть без уточнения источника кровотечения). Проведенная хирургом проверка на гемостаз оказалась недостаточной, источник кровотечения у ФИО13 не был до конца установлен, что является грубым дефектом оказания хирургической помощи.
В итоге, все эти выявленные тактические, технические и оформительские дефекты во время двух операций и проводимого 28 марта 2016 года лечения привели к недостаточному гемостазу и продолжающемуся внутреннему кровотечению у ФИО13, что явилось точкой невозврата и повлекло неблагоприятный исход для пациента.
При соблюдении лечащим врачом-хирургом Жакеновым медицинских правил и требований имелась реальная возможность остановить внутреннее кровотечение у ФИО13 28 марта 2016 года и сохранить ему в последующем жизнь.
Таким образом, допущенные лечащим врачом-хирургом Жакеновым дефекты оказания медицинской помощи привели к существенному ухудшению состояния здоровья ФИО13, что рассматривается как причинение вреда здоровью.
Помимо нарушений со стороны врача-хирурга, выявлены нарушения в работе врача-реаниматолога Киргинцева, выполнявшего в послеоперационном периоде 28-29 марта 2016 года функции дежурного врача и лечащего врача по отношению к ФИО13
Так, врач-реаниматолог Киргинцев, согласно общеутвержденному порядку и сложившейся практике оказания медицинской помощи, при продолжающемся ухудшении состояния здоровья ФИО13 в послеоперационном периоде (то есть в вечернее и ночное время 28-29 марта 2016 года), исходя из имеющейся клинической картины и ухудшающихся лабораторных показателей крови ФИО13, мог заподозрить продолжающееся у пациента внутреннее кровотечение, следовательно, был обязан организовать врачебный консилиум, поставить в известность начмеда больницы, вызвать на себя врача-хирурга (того же Жакенова). Однако, до самого утра 29 марта 2016 года врач-реаниматолог Киргинцев не сообщил никому из врачебного персонала о неблагоприятной динамике у пациента и критическом его состоянии, легкомысленно считая, что это закономерный исход, обусловленный развитием у ФИО40 синдрома полиорганной недостаточности. При должной внимательности и осмотрительности, при надлежащем соблюдении медицинских требований, врач-реаниматолог ФИО2 мог попытаться и должен был организовать комплекс вышеперечисленных мероприятий, чего им, в нарушение стандартов, сделано не было, что является дефектом оказания квалифицированной медицинской помощи.
При надлежащем и квалифицированном оказании ФИО13 медицинской помощи в послеоперационном периоде 28-29 марта 2016 года врачом-реаниматологом Киргинцевым сохранялась возможность организовать медицинскую помощь надлежащего хирургического качества, направленную на остановку внутреннего кровотечения, что могло продлить жизнь ФИО13
Таким образом, допущенные лечащим врачом-реаниматологом Киргинцевым организационные и тактические дефекты оказания медицинской помощи не оказали должного положительного эффекта для здоровья ФИО13, продолжали способствовать ухудшению его состояния, что также рассматривается как причинение вреда здоровью.
Придя утром 29 марта 2016 года на работу, у врача-хирурга Жакенова была последняя возможность изменить тактику ведения больного и предпринять активные действия по выявлению и остановке продолжающегося кровотечения, в том числе имелись абсолютные медицинские показания для повторного хирургического вмешательства со вскрытием левой плевральной полости ФИО13, на что указывала начмед Свидетель №17
Последствия массивного кровотечения, обнаруженные во время секции трупа ФИО13, в том числе левосторонний гемоторакс объемом 3661 мл, являются результатом длительно продолжавшегося неостановленного кровотечения, а не следствием реанимационных мероприятий либо ДВС-синдрома.
Ненадлежащая тактика ведения больного ФИО13 и дефекты оказания ему медицинской помощи в сельской больнице не позволили сделать это на высоком профессиональном уровне, как это должно соответствовать современным достижениям медицинской науки и медицинского ремесла;
показания эксперта Свидетель №20, подтвердившего выводы комиссии экспертов и поступление материалов уголовного дела с постановлением следователя о назначении экспертизы в экспертное учреждение 09 апреля 2019 года. При проведении экспертизы была установлена небрежность и невнимательность лечащего врача и врача-анестезиолога, как при оказании медицинской помощи, так и при заполнении медицинских документов. Выявленные экспертами дефекты оказания медицинской помощи повлекли наступление смерти пациента, которую можно было избежать при надлежащем оказании медицинской помощи. Объективных, существенных причин, препятствующих оказанию квалифицированной медицинской помощи, экспертами не установлено. Показателем для повторного хирургического вмешательства являлось продолжающееся кровотечение у ФИО13
Кроме перечисленных выше доказательств, судом правильно положены в основу обвинительного приговора рапорт о поступлении сообщения по факту смерти 29 марта 2016 года ФИО13 в реанимационном отделении ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г. Ишим) ОФ № 3 Армизонская районная больница; копия свидетельства о смерти ФИО13; протокол осмотра места происшествия – ГБУЗ ТО «ОБ № 4» г. Ишим ОФ № 3 Армизонская районная больница, где был осмотрен труп ФИО13; протоколы выемки и осмотра документов – журнала записи вызовов скорой медицинской помощи, в котором имеется запись о вызове скорой медицинской помощи ФИО13 в 10 часов 28 марта 2016 года; протокол осмотра места происшествия, которым зафиксирована обстановка приемного отделения и палаты осмотра ГБУЗ ТО «ОБ № 4» ОФ № 3 Армизонская районная больница; протокол осмотра места происшествия, в ходе которого был произведен осмотр журнала учета больных и отказа от госпитализации в «ОБ № 4» г. Ишима ОФ № 3 Армизонской районной больницы; протоколы выемки и осмотра документов - личного дела Жакенова; протокол осмотра документов – медицинской карты больного ФИО13 № 625, амбулаторной карты больного в приемном отделении № 832, листа наблюдения больного в приемном отделении, двух рентгеновских снимков от 28 марта 2016 года; протокол выемки и осмотра документов – журнала вызовов Южно-Дубровинского ФАП, в котором под № 4 имеется запись о вызове в 17 часов 15 минут 22 марта 2016 года по поводу жалоб на боли в грудной клетке к ФИО13, установлен диагноз «Перелом ребер слева 11–12?», оказана помощь, направлен в ОФ № 3 с. Армизонское в сопровождении родственников; под № 3 имеется запись о вызове в 09 часов 25 минут 28 марта 2016 года по поводу артериального давления 80/60 к ФИО13, установлен диагноз «З/п ребер, гемоторакс слева», вызвана СМП, госпитализирован.
Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно, объективно исследованы в судебном заседании, в соответствии со ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ, сомнений в достоверности не вызывают и в своей совокупности опровергают доводы жалоб о невиновности Жакенова и Киргинцева в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.
Вопреки доводам жалоб, у суда первой инстанции отсутствовали основания не доверять показаниям потерпевшего, свидетелей, специалиста и эксперта, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, подробны, существенных противоречий не содержат, согласуются между собой и с другими доказательствами, в том числе с протоколами осмотров мест происшествия, предметов и документов, заключениями экспертов, в том числе комиссионных.
Каких-либо оснований для оговора подсудимых у допрошенных в ходе судебного следствия лиц, не установлено.
На основании тщательного исследования документов, касающихся трудовой деятельности врача-хирурга хирургического отделения стационара Армизонской районной больницы ОФ № 3 ГБУЗ ТО «ОБ № 4» Жакенова и врача анестезиолога-реаниматолога палаты интенсивной терапии и реанимации хирургического отделения стационара Армизонской районной больницы ОФ № 3 ГБУЗ ТО «ОБ № 4» Киргинцева, содержание которых подробно приведено в приговоре, суд правильно установил круг их должностных обязанностей, согласно которым Жакенов обязан: выполнять перечень работ и услуг по диагностике заболевания, оценке состояния больного и клинической ситуации в соответствии со стандартом медицинской помощи; выполнять перечень работ и услуг для лечения заболевания, состояния, клинической ситуации в соответствии со стандартом медицинской помощи; оформлять необходимую документацию, предусмотренную законодательством по здравоохранению; оказывать экстренную и неотложную помощь в ночное время и выходные дни в качестве дежурного врача по стационару согласно графику дежурств; Киргинцев обязан: оценивать состояние больного перед операцией, назначать необходимые лечебно-диагностические мероприятия, связанные с подготовкой больного к наркозу, определять тактику ведения больного в соответствии с порядком и стандартом медицинской помощи, осуществлять анестезиологическое обеспечение операций, диагностических и лечебных процедур, требующих обезболивания или проведения мониторинга системы дыхания и кровообращения в период их выполнения, поддерживать анестезию, осуществлять постоянный контроль состояния больного во время анестезии, осуществлять наблюдение за больным и проводить необходимое лечение в периоде выхода из анестезии, а также в ближайшем послеоперационным периоде до полного восстановления жизненно важных функций, проводить неотложные мероприятия при различных заболеваниях, острых и критических состояниях различного генеза у взрослых и детей, проводить неотложные мероприятия при различных формах шока, травме груди, нарушениях функций жизненно важных систем организма, шоковых состояниях, оказывать экстренную и неотложную помощь в ночное время и выходные дни в качестве дежурного врача по стационару согласно графику дежурств.
Судом первой инстанции дана надлежащая оценка показаниям, изложенным осужденным Жакеновым о том, что проведение рентгена было невозможно по объективным причинам, в связи с отсутствием рентгенаппарата в медицинском учреждении и невозможностью доставления ФИО13 в другое медицинское учреждение, о том, что данных о повторном кровотечении и ухудшении состояния ФИО13 не было, отделяемое у ФИО40 было в пределах нормы, а причиной его смерти явилась полиорганная недостаточность и его несвоевременное обращение за медицинской помощью, поэтому он не виновен в смерти ФИО13; показаниям осужденного ФИО2 о его невиновности в смерти ФИО13, причиной которой, по его мнению, является полиорганная недостаточность, данных о большой кровопотере не было; доказательствам, на которые ссылалась сторона защиты – ответу из ГБУЗ ТО «ОБ № 4» (г. Ишим) ОФ№ 3 Армизонская районная больница от 28 марта 2016 года, их доводы обоснованно отвергнуты судом на основании тщательно исследованных в судебном заседании, положенных в основу приговора доказательств, полученных в установленном законом порядке, не вызвавших сомнений в своей достоверности у суда первой инстанции и не вызывающих сомнений у суда апелляционной инстанции.
Доводы апелляционной жалобы Жакенова и его защитника Жумагаженовой о том, что судом первой инстанции не было принято во внимание то обстоятельство, что ФИО13 несвоевременно обратился за медицинской помощью, а когда обратился, у него уже были явные признаки полиорганной недостаточности, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными, поскольку Жакенов и Киргинцев осуждены за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей в период 28-29 марта 2016 года, то есть при оказании медицинской помощи ФИО13 именно в это время, безотносительно причин и обстоятельств его госпитализации, поскольку именно в это время осужденными были допущены нарушения, повлекшие по неосторожности смерть ФИО13
Отсутствие в больнице переносного рентгеновского аппарата не свидетельствует о невиновности Жакенова, поскольку, согласно заключению экспертов № 076/2019, лечащий врач-хирург должен в обязательном порядке, то есть в любом случае, провести контрольное рентгенологическое исследование грудной клетки ФИО13 Кроме того, своевременно выявить продолжающееся внутреннее кровотечение, исходя из показаний свидетеля Свидетель №17, специалиста ФИО42, других свидетелей, было возможно иными методами. В связи с этими же обстоятельствами суд апелляционной инстанции не принимает во внимание довод о том, что в ходе дренирования устранить источник кровотечения невозможно. Необходимость повторного хирургического вмешательства при оказании медицинской помощи ФИО13 установлена заключением комиссии экспертов и обоснованно принята судом первой инстанции.
Указание осужденного Жакенова и его защитника Жумагаженовой на то обстоятельство, что при проведении операции ФИО13 совместно со свидетелем Свидетель №22, осужденный лишь ассистировал ведущему хирургу, по мнению суда апелляционной инстанции, является необоснованным, поскольку в приведенном в приговоре заключении комиссии экспертов № 076/2019 указаны конкретные, допущенные именно лечащим врачом-хирургом Жакеновым, нарушения в послеоперационный период, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего. После операции до 08 часов 29 марта 2016 года Ч наблюдал и нес за него ответственность дежурный врач анестезиолог-реаниматолог Киргинцев, с 08 часов наблюдать больного и, соответственно, нести за него ответственность, должны были лечащий врач-хирург Жакенов и врач анестезиолог-реаниматолог Киргинцев.
Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Никитиной, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для признания показаний специалиста ФИО42 недопустимым доказательством, поскольку, как следует из протокола судебного заседания, судом выяснялось наличие необходимой компетенции указанного специалиста, при этом, вопросы, связанные с заключением эксперта № 2-2018, признанного недопустимым, ему не задавались, в том числе по просьбе стороны защиты, а предыдущее его участие в деле в качестве эксперта, в силу ст. 70, ст. 71 УПК РФ, не является основанием для его отвода, как специалиста.
Доводы защитников Жумагаженовой, Гирв о неконкретизированности обвинения Жакенова, Киргинцева, о том, что в приговоре суд не указал на нарушение конкретных правовых норм осужденными, также не нашли своего подтверждения, поскольку судом первой инстанции после анализа собранных по делу доказательств приведены нарушения конкретных нормативных документов при оказании медицинской помощи ФИО13
Так, согласно приговору Жакенов допустил нарушение требований Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», приказа Минздравсоцразвития РФ от 23 июля 2010 года № 541 н, приказа Минздрава России от 07 июля 2015 года № 422ан, а Киргинцев допустил нарушение требований Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», приказа Минздравсоцразвития РФ от 23 июля 2010 года № 541 н, приказов Минздрава России от 07 июля 2015 года № 422ан, от 15 ноября 2012 года № 919н. Судом объективно установлена причинно-следственная связь между допущенными нарушениями и наступившими общественно-опасными последствиями.
При этом приказом Минздравсоцразвития РФ от 23 июля 2010 года № 541 н определены общие квалификационные характеристики работников в сфере здравоохранения, а приказы Минздрава России от 07 июля 2015 года № 422ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» (утратил силу с 01 июля 2017 года в связи с изданием приказа Минздрава России № 203 н от 10 мая 2017 года), от 15 ноября 2012 года № 919 н «Порядок оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология» на момент совершения преступления являлись составными частями действовавших на тот период Стандартов и порядков оказания медицинской помощи.
Иные доводы, приведенные в апелляционных жалобах о недопустимости заключений экспертов, фальсификации материалов уголовного дела (постановление о возобновлении производства по делу от 09 января 2018 года), были предметом рассмотрения в суде первой инстанции при разрешении ходатайств защитников о признании доказательств недопустимыми и обоснованно признаны несостоятельными, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания не согласиться с выводами суда первой инстанции, изложенными в приговоре, поскольку они соответствуют исследованным в суде обстоятельствам и материалам дела.
В частности, мнение защитника Гирв о фальсификации постановления о возобновлении производства по делу не соответствует материалам уголовного дела, поскольку в нем отсутствует постановление от 09 января 2018 года, при этом постановление следователя от 30 декабря 2018 года о приостановлении предварительного следствия в связи с неустановлением местонахождения подозреваемого (обвиняемого) отменено постановлением руководителя 09 января 2019 года, в связи с чем, у суда первой инстанции отсутствовали основания для признания всех последующих следственных и процессуальных действий незаконными и недопустимыми.
В приговоре правильно дана оценка заключениям экспертов. Доводы о недопустимости заключений, изложенные в апелляционных жалобах защитниками Никитиной, Гирв, безосновательны, поскольку нарушений правовых норм, регулирующих основания и порядок производства экспертизы по уголовному делу, а также правил проверки и оценки, оспариваемых стороной защиты, экспертиз, которые могли бы повлечь недопустимость заключений экспертов, допущено не было.
В суде первой инстанции была допрошена свидетель Свидетель №23, работавшая в 2016 году старшим следователем и заместителем руководителя Голышмановского МСО СУ СК РФ по Тюменской области, которая дала пояснения о причинах длительного расследования уголовного дела, об указании ее в документах как заместителя руководителя и следователя, что является опиской, а также о том, что постановление о назначении экспертизы ею было вынесено именно 09 апреля 2019 года и в этот же день дело было направлено на экспертизу.
Таким образом, доводы защитников Никитиной и Гирв о том, что заключение экспертов № 076/2019 содержит фиктивные сведения по поводу даты начала экспертизы, безосновательны и опровергаются показаниями эксперта ФИО41 и свидетеля Свидетель №23 о начале экспертизы 09 апреля 2019 года.
Комиссионная экспертиза № 076/2019 проведена на основании постановления следователя о ее назначении от 09 апреля 2019 года, в мотивировочной части указаны повод и основания ее проведения, вопросы перед экспертами и перечень предоставленных экспертам доказательств и материалов, в соответствии с требованиями ст. 195 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что отсутствие в резолютивной части постановления указания на назначение повторной или дополнительной экспертизы, а также указание в протоколе ознакомления обвиняемых и их защитников с постановлением о назначении экспертизы на ознакомление с постановлением о назначении дополнительной экспертизы, не является основанием для признания постановления незаконным и не говорит о недопустимости заключения.
Вопреки доводам жалоб защитников Никитиной и Гирв, постановление о назначении комиссионной экспертизы № 076/2019, материалы уголовного дела и медицинские документы, в соответствии со ст. 199 УПК РФ, направлены начальнику КУ ХМАО Югры Бюро судебно-медицинских экспертиз, что подтверждается представленным стороной обвинения в суде первой инстанции сопроводительным письмом от 09 апреля 2019 года, на котором имеется отметка о поступлении перечисленных материалов адресату в этот же день (т. 13 л.д. 133). Экспертам в надлежащем виде были представлены материалы уголовного дела, медицинские документы, журналы вызова скорой помощи и учета больных, а также гистологические препараты трупного материала ФИО13, которые были исследованы в полном объеме.
Не основаны на материалах дела и доводы адвоката Никитиной об отсутствии в заключении экспертов № 076/2019 сведений об объектах, представленных на исследование, поскольку в исследовательской части заключения перечислены все объекты, подвергнутые экспертами исследованию.
Как было верно отмечено судом первой инстанции, указание в заключениях экспертов № 44, № 100, № 076/2019 сведений из ранее данных заключений, признанных недопустимыми, показаний экспертов ФИО32, ФИО33, ФИО34, не противоречит закону, поскольку не влияет на обоснованность выводов экспертов, признанных судом первой инстанции допустимыми, поскольку данные сведения носят описательный характер. Это же следует и из показаний эксперта Свидетель №20 в суде первой инстанции, пояснившего суду, что объектами исследований являлись 9 томов уголовного дела, медицинские карты, различные журналы, а выводы предыдущих экспертиз значения не имеют, ни процессуального, ни судебно-медицинского. С учетом приведенных обстоятельств, доводы адвокатов Никитиной и Гирв в этой части, суд апелляционной инстанции считает необоснованными.
Вопреки доводам защитников Гирв, Никитиной, дополнительные экспертизы № 44 и № 100 одновременно с первоначально назначенной экспертизой № 113 не проводились и оснований для признания их недопустимыми на этом основании не имеется. При указании даты окончания экспертизы № 113, экспертами допущена описка и вместо 2016 года указан 2017 год. Объективно данная описка подтверждается сопроводительным письмом о направлении данной экспертизы <.......> (т. 2 л.д. 39), а также это следует из заключений экспертиз <.......> (т. 2 л.д. 118) и <.......> (т. 2 л.д. 170), согласно исследовательским частям которых экспертами изучалось заключение № 113 от 02.06-11.07.2016 года. По мнению суда апелляционной инстанции, указанная описка не влияет на обоснованность выводов суда о виновности осужденных, при этом, признание основной экспертизы недопустимым доказательством не влечет признания недопустимыми дополнительных экспертиз.
Вопреки доводам защитника Никитиной суд апелляционной инстанции не находит оснований для признания недопустимым заключения эксперта № 206 от 21 апреля 2016 года, поскольку из его текста следует, что экспертом сделаны выводы на основании исследования предоставленного трупа ФИО13, а не по медицинским документам или иным самостоятельно собранным экспертом материалам, как об этом указывает автор жалобы.
Из материалов дела следует, что экспертизы произведены на основании постановлений следователя, вынесенных в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона. Заключения экспертов отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ, а также ст. 207 УПК РФ, содержат полные ответы на поставленные вопросы, ссылки на примененные методики и другие необходимые данные, в том числе заверенные подписями экспертов записи, удостоверяющие то, что им разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Возможность воспользоваться правами, предусмотренными ст. 198 УПК РФ, о заявлении отвода эксперту, производстве экспертизы в другом экспертном учреждении как при назначении, так и при производстве экспертизы, обвиняемым была предоставлена, заявленные ходатайства были разрешены органами предварительного расследования. Ознакомление обвиняемого и его защитника с постановлением о назначении экспертизы, когда экспертиза уже проводилась, не является нарушением права на защиту Жакенова и Киргинцева и не ставит под сомнение объективность заключения. Экспертам были поставлены вопросы, и при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы других вопросов ни от обвиняемых, ни их защитников не поступало, отводы экспертам не заявлялись. Считать, что указанное обстоятельство нарушило права Жакенова и Киргинцева на защиту, не имеется.
Суд оценил результаты экспертных заключений во взаимосвязи с другими фактическими данными, что в совокупности позволило суду правильно установить виновность осужденных.
Суд апелляционной инстанции находит необоснованными доводы адвоката Жумагаженовой о неполном приведении в приговоре показаний подсудимого Жакенова и свидетеля Свидетель №22, поскольку они приведены в объеме, имеющем значение для разрешения дела по существу и установления фактических обстоятельств по делу, а уголовно-процессуальный закон не требует дословного отражения в приговоре показаний допрошенных в судебном заседании лиц.
Как правильно указал суд первой инстанции и суд апелляционной инстанции с этим согласен, нарушений прав Киргинцева при возбуждении уголовного дела не допущено, поскольку отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию возможен только в случае согласия на это лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Согласно протоколу судебного заседания, судом первой инстанции выяснялось мнение участников процесса о прекращении уголовного дела за истечением сроков давности, однако, сторона защиты Киргинцева и Жакенова против этого возражала. При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции считает доводы адвоката Гирв в этой части необоснованными.
Таким образом, положенные в основу приговора доказательства отвечают требованиям достоверности и допустимости, существенных нарушений уголовно-процессуального закона при собирании и исследовании доказательств по делу, производстве следственных и процессуальных действий, в том числе при производстве судебных экспертиз, судом апелляционной инстанции не установлено.
Судом первой инстанции установлены все обстоятельства, которые, в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию. Им обоснованно отвергнуты показания осужденных Жакенова и Киргинцева о невиновности в инкриминируемом им преступлении, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных доказательств. Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции и считает показания осужденных способом защиты от обвинения в совершении преступления.
Доказательства, приведенные в приговоре, являются относимыми, допустимыми, в совокупности – достаточными для вывода о виновности Жакенова в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, Киргинцева в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, каких-либо правовых оснований для иной юридической оценки их действий, а также оснований не согласиться с оценкой, данной судом первой инстанции представленным по делу доказательствам, у суда апелляционной инстанции не имеется, несогласие стороны защиты с этой оценкой, доводы апелляционных жалоб, направленные на переоценку исследованных в ходе судебного заседания доказательств, не свидетельствуют о незаконности или необоснованности приговора суда первой инстанции.
Суд апелляционной инстанции также не находит оснований сомневаться в правильности установления судом всех обстоятельств, имеющих значение для дела, их доказанности, поскольку какие-либо не устраненные судом первой инстанции существенные противоречия в доказательствах, требующие истолкования в пользу осужденных, отсутствуют.
Суд апелляционной инстанции отмечает, что приведенные осужденным Жакеновым, адвокатами Никитиной, Жумагаженовой, Гирв в апелляционных жалобах доводы о нарушениях, допущенных органами следствия на досудебной стадии, положений ст. ст. 24, 57, 70, 71, 88, 195, 198, 199, 204 УПК РФ, о недопустимости доказательств, в части возбуждения уголовного дела за истечением сроков давности в отношении осужденного Киргинцева, аналогичны доводам, ранее высказанным в суде первой инстанции. Все доводы получили правильную оценку суда первой инстанции, убедительно и мотивированно отвергнуты в приговоре. Каких-либо новых обстоятельств, ранее не заявленных перед судом, вследствие чего оставленных без оценки, а также сведений, способных поставить ранее сделанные выводы под обоснованное сомнение, в жалобах не приведено.
При назначении наказания осужденным суд первой инстанции, исходя из требований ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенного ими преступления, данные о личности виновных, обстоятельства, смягчающие наказание и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.
В качестве данных о личности осужденных суд учел отсутствие у них судимостей, положительные характеристики по месту жительства и работы, наличие у Киргинцева несовершеннолетнего ребенка на иждивении, а у Жакенова – четверых несовершеннолетних детей, а также то обстоятельство, что на учете врачей психиатра и нарколога осужденные не состоят.
Обстоятельствами, смягчающими наказание обоих осужденных, суд первой инстанции обоснованно счел положительные характеристики их личностей, совершение преступления впервые, наличие на иждивении Киргинцева одного несовершеннолетнего ребенка.
Отягчающих обстоятельств не установлено.
Оснований для применения положений ст. 64 УК РФ к осужденным суд первой инстанции не установил, не усматривает таких оснований и суд апелляционной инстанции.
Назначенное осужденным наказание является справедливым, соразмерным содеянному, оснований для его изменения, учитывая общественную опасность совершенного преступления, данные о личности виновных, а также фактические обстоятельства дела, суд апелляционной инстанции не усматривает.
Не может не согласиться суд апелляционной инстанции с решением суда первой инстанции об освобождении осужденных от наказания на основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Суд первой инстанции обоснованно признал несостоятельным довод защитника Гирв, повторяемый в его апелляционной жалобе, о якобы незаконности возбуждения в отношении Киргинцева уголовного дела по истечению сроков давности уголовного преследования, исходя из принципов уголовного судопроизводства и позиции Конституционного суда Российской Федерации и с учетом отсутствия в деле согласия осужденного на прекращение уголовного дела по данному основанию.
Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона при назначении наказания. Так, назначая осужденным в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права заниматься медицинской деятельностью на 1 год, суд первой инстанции не указал на применение указанной нормы закона в резолютивной части приговора, в связи с чем в данной части приговор суда подлежит изменению.
Не указание судом первой инстанции на применение ч. 3 ст. 47 УК РФ в резолютивной части приговора при назначении дополнительного наказания, вопреки доводам жалобы адвоката Жумагаженовой, не является безусловным основанием для исключения из приговора решения суда о назначении дополнительного наказания, поскольку такое нарушение может быть исправлено судом апелляционной инстанции путем внесения соответствующих изменений в резолютивную часть приговора, учитывая, что ссылка на применение указанной нормы закона имеется в описательно-мотивировочной части приговора с приведением мотивов принятого решения.
Кроме того, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, обстоятельством, смягчающим наказание, признается наличие малолетних детей у виновного.
Согласно приговору, суд при назначении наказания учел в качестве смягчающего обстоятельства наличие у осужденного Жакенова четверых несовершеннолетних детей.
Между тем, как следует из протокола судебного заседания и материалов уголовного дела, осужденный Жакенов имеет четверых малолетних детей, в связи с чем, приговор в этой части подлежит уточнению.
Внесение указанных изменений не ставит под сомнение законность и обоснованность приговора в целом, не является основанием для снижения назначенного наказания, а также исключения из приговора указания суда на применение дополнительного наказания.
Иных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих изменение либо отмену приговора, не имеется, апелляционные жалобы осужденного Жакенова, адвокатов Никитиной и Жумагаженовой в интересах осужденного Жакенова, адвоката Гирв в интересах осужденного Киргинцева, удовлетворению не подлежат.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд
постановил:
приговор Армизонского районного суда Тюменской области от 18 сентября 2020 года в отношении Жакенова Н.Х. и Киргинцева Д.И. изменить:
указать во вводной и описательно-мотивировочной частях приговора о наличии у осужденного Жакенова Н.Х. четверых малолетних детей, вместо четверых несовершеннолетних детей.
Дополнить в резолютивной части приговора о назначении дополнительного наказания в виде лишения права заниматься медицинской деятельностью на 1 год в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ.
В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Жакенова Н.Х., адвокатов Никитиной И.Н. и Жумагаженовой Б.Ш. в интересах осужденного Жакенова Н.Х., адвоката Гирв Е.А. в интересах осужденного Киргинцева Д.И. – без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, в соответствии с главой 47.1 УПК РФ.
Мотивированное апелляционное постановление, в соответствии с ч. 2 ст. 389.33 УПК РФ, вынесено 02 декабря 2020 года.
Председательствующий судья подпись Е.В. Пискулина
Копия верна:
Судья Е.В. Пискулина