Гражданский кодекс часть 1

Судья Московского областного суда Киселёв И.И., с участием помощников судьи А. и Г., прокуроров Пашнева В.Н. и Фадеевой Т.В., представителя потерпевшей А. адвоката Самойлова А.Г., осужденного Г. и его адвоката Шулимова А.И., а также специалиста Мособлсуда Бражникова П.Д., рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Шулимова А.И. на приговор Видновского городского суда Московской области от 11 февраля 2021 года, которым

Г., <данные изъяты>, ранее не судимый, осужден по ст. 264 ч. 1 УК РФ к наказанию виде ограничения свободы сроком на два года, с установлением конкретных обязанностей и ограничений, предусмотренных ст. 53 УК РФ, с лишением права заниматься определённой деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на два года, а также одновременным взысканием по иску прокурора в пользу территориального отдела ФОМС 16 тыс. 727 руб. за лечение потерпевшей А. и компенсации в пользу последней причинённого морального вреда в размере 500 тысяч рублей,

у с т а н о в и л:

оспариваемым решением первой инстанции гр-н Г. был признан виновным и осужден за нарушение лицом, управляющим транспортным средством, Правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, при обстоятельствах, изложенных в приговоре. В суде он отрицал собственную вину в содеянном.

Утверждая о том, что к уголовной ответственности привлечён невиновный, адвокат Шулимов, действующий в интересах Г., в жалобе просит отменить приговор. Излагая обстоятельства дела, убеждает, что ни одно из собранных доказательств не подтверждает вину подзащитного в содеянном, а целый ряд имеющихся в деле доказательств, положенных судом в основу приговора, является недопустимым. Обращая затем внимание на то, что ни место, ни время и ни способ наезда на гр-ку А. следствием не выяснены, отмечает, что приобщённая к делу видеозапись имеет признаки монтажа, а судебно-медицинская и автотехническая экспертизы, определившие степень тяжести повреждений, причины ДТП и механизм образований увечий у потерпевшей, проведены с грубыми нарушениями закона и явным игнорированием прав защиты. Подвергая затем критической оценке действия следствия и суда, настаивает, что существенные обстоятельства происшедшего обвинением так и не были установлены, а в связи с видимыми противоречиями, которые не были устранены судом на слушаниях, по делу требуется назначить и провести новые судебные экспертизы, оценить допустимость полученной видеозаписи ДТП и дополнительно исследовать другие доказательства. Ссылаясь в заключение на положения Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55, нарушенные, на его взгляд, первой инстанцией, по изложенным основаниям просить вернуть дело на новое разбирательство иным составом.

Проверив дело, выслушав осужденного и его адвоката, поддержавших доводы поданной жалобы, мнение прокурора, полагавшую оспариваемое решение отменить, а также представителя потерпевшей, просившего оставить судебный акт в силе, вторая инстанция считает необходимым отменить обвинительный приговор, ввиду допущенных нарушений закона, а поступившее дело вернуть в тот же суд на новое разбирательство, со стадии подготовки к судебному заседанию.

Согласно ст. 302 ч. 4 УПК РФ, приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе проведённого разбирательства виновность лица в инкриминированном деянии подтверждена совокупностью собранных доказательств. Как следует, однако, из дела, эти требования закона судом в отношении гр-на Г. не были соблюдены.

Фигурант, как видно из приговора, осужден за то, что не позднее 06 часов 28 минут 01 июля 2020 года, управляя технически исправным грузовым фургоном «<данные изъяты>» весом 8200 кг, двигаясь в ясную и солнечную погоду со скоростью 60 км. в час по автотрассе М-5 Урал в направлении <данные изъяты>, имеющей две полосы движения, проявив преступную небрежность и легкомысленное отношение к соблюдению ПДД, не обеспечил контроль за движением транспортного средства и, имея возможность обнаружить впереди себя опасность для движения в виде лежавшей на проезжей части по пути следования автомобиля пешехода Алексеевой, и предотвратить тем самым наезд на человека путём применения экстренного торможения, своевременно не принял мер для снижения скорости управляемой машины вплоть до полной остановки транспортного средства, а, находясь на участке проезжей части, расположенного в 80 метрах от дорожного информационного знака «22 км» по направлению к <данные изъяты>, произвёл наезд фургона на Алексееву, находившуюся в это время на проезжей части автотрассы, причинив последней множественные травмы головы и тела, опасные для жизни, квалифицированные экспертом, как причинившие тяжкий вред здоровью.

Видно из дела и то, что вывод суда о виновности Г. в содеянном основан на показаниях свидетеля Л., представившего следствию полученную им видеозапись наезда автомобиля на человека, лежавшего на трассе, протоколах осмотра места ДТП и названной видеозаписи, заключениях судебно-медицинской и автотехнической экспертиз, допросах экспертов в суде, а также сведениях из системы «Трафик» ГИБДД о том, что в период с 06 час. до 06 час. 45 мин. 01 июля 2020 года (совпадающего со временем обнаружения потерпевшей), никаких иных грузовиков, кроме как автомобиля «<данные изъяты>» под управлением Г., по трассе М-5 возле знака «22 км» у <данные изъяты> не проезжало. Ни одно из этих доказательств, однако, считает вторая инстанция, ни само по себе, ни в совокупности, не позволяет сделать однозначный вывод о том, что именно Г. совершил наезд на гр-ку <данные изъяты>, а сделанный судом вывод о его виновности по ст. 264 ч. 1 УК РФ, не соответствует положениям ч. 1 ст. 88 УПК РФ.

Из представленных материалов усматривается, что ключевым доказательством совершения ДТП со стороны осужденного стала видеозапись того, как некий фургон со схожей рекламой на борту, что и у автомобиля «<данные изъяты>» под управлением Г., проезжая по трассе М-5 Урал в названный период, совершает наезд на неизвестного человека, лежащего на проезжей части. Данную видеозапись, как следует из показаний Л., он получил на свой самартфон от неизвестного лица, с неизвестного номера телефона, который не сохранил, а каким образом и при каких обстоятельствах было сделано полученное им видео, свидетель не был поставлен в известность. Без учёта положений ст. 75 ч. 2 п. «2» УПК РФ, между тем, первой инстанцией (<данные изъяты>) было констатировано, что все собранные по делу доказательства получены с соблюдением закона, а никаких нарушений при их оформлении следствием, судом на слушаниях не было установлено. Изученная в заседании апелляции видеозапись, представленная Л., между тем, показала, что на ней присутствуют два видео-файла, обозначенные как <данные изъяты>, с длительностью воспроизведения имеющихся на них изображений примерно в 55 и 05 секунд, причём даты создания этих видео-файлов кардинально отличны (первый сделан <данные изъяты>, а другой, - <данные изъяты>); кем, где и при помощи какой аппаратуры производились записи названных файлов - на видео не зафиксировано; кроме рекламы на борту грузовика, производящего наезд на тело человека, лежащего на трассе, никаких идентификационных номеров на нём не просматривается; что за человек (и человек ли вообще) лежит на трассе, не видно; подвергались ли монтажу или редактированию полученные свидетелем файлы, - ни следствием, ни судом на слушаниях не выяснены. А в такой ситуации, полагает вторая инстанция, сделанный судом вывод о том, что без проведения технической экспертизы её подлинности, представленная Л. органам следствия видеозапись наезда неизвестного автомобиля на какого-то человека, как доказательство отвечает закону, - противоречит требованиям частей 1, 2 ст. 84 УПК РФ.

Немотивированно остались без правовой оценки суда, считает апелляция, и аргументы защиты о том, что обвинением не представлено доказательств того, что именно фургон Г. причинил все телесные увечья, обнаруженные у потерпевшей А.. В силу тяжёлого опьянения, как видно из дела (<данные изъяты>), та абсолютно не помнит: ни как оказалась после поездки в такси на трассе, ни когда произошло ДТП, ни что за транспортное средство на неё наехало или ударило. Между тем, действительно, как следует из материалов, никаких биоследов потерпевшей ни с корпуса грузовика «<данные изъяты>», ни с его колёс, ни с днища автомобиля Г., следствием не изымалось. Более того, не были установлены обвинением и размеры клиренса транспортного средства, предполагаемо наехавшего на А.. А в такой ситуации, полагает вторая инстанция, для объективной оценки происшедшего, с учётом осмотра и зафиксированных параметров грузового фургона «<данные изъяты>», судебные эксперты обязаны дать ответ о том, соотносятся ли все телесные повреждения, обнаруженные у потерпевшей, с теми фрагментами (частями) автомобиля (или предполагаемых транспортных средств), которыми такие увечья одномоментно (или же последовательно и в несколько касаний) могли быть в действительности ей причинены.

Не может согласиться апелляция в этой связи, и с мнением первой инстанции о том, что данные из системы «Трафик» ГИБДД за <данные изъяты> убедительно свидетельствуют о том, что лишь фургон «<данные изъяты>», управляемый Г., в период, совпадающий со временем наезда на потерпевшую, который зафиксирован на видео, мог совершить инкриминированное ему деяние. Как следует из показаний А., пила спиртное та после работы <данные изъяты>, в этот же день вечером, вызвав такси, поехала домой, что происходило в такси не помнит, но очнулась уже в незнакомом месте на автодороге, где пыталась звонить родителям, а потом опять, потеряв сознание, пришла в себя лишь в реанимации. Совершенно очевидно в этой связи, что время пребывания в неадекватном состоянии потерпевшей А. на автотрассе М-5 Урал не ограничивалось лишь периодом с 06 час. 00 мин. до 06 час. 45 мин. <данные изъяты>, когда по дороге двигался фургон Г.. Между тем, вопреки требованиям ст. 307 п. 2 УПК РФ, версия осужденного о том, что с вечера 30 июня, до 06 час. <данные изъяты>, по трассе М-5 могли двигаться и другие, схожие с его «<данные изъяты>» грузовики, ни следствием, ни судом на слушаниях также не была проверена и мотивированная оценка названным обстоятельствам дана не была.

Решением Конституционного Суда РФ от 22 марта 2011 года № 294 по делу гр-на Гончарова, между тем, чётко определено, что действующие нормы процессуального закона не позволяют суду в приговоре уклоняться от оценки исследованных в заседании доказательств, в том числе и оправдывающих подсудимого, а описательно-мотивировочная часть обвинительного решения должна содержать не только доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, но и мотивы, по которым им отвергнуты другие доказательства, представленные сторонами. Как видно, однако, из поступивших материалов, эти требования первой инстанцией при осуждении гр-на Г. по ст. 264 ч. 1 УК РФ были грубо нарушены.

А в такой ситуации, апелляция, не может признать постановленный приговор в отношении гр-на Г. законным и обоснованным, и, в порядке ст. 389.17 УПК РФ, отменяет его с передачей дела на новое разбирательство в ином составе судей. В ходе нового рассмотрения суду первой инстанции следует устранить допущенные нарушения, тщательно проверить доказательства, представленные сторонами, на предмет их допустимости, достоверности и достаточности, и, по результатам, с учётом всесторонней оценки собранных доказательств и аргументов сторон, принять надлежаще мотивированное и основанное на законе решение. Ранее принятым постановлением в порядке ст. 228 УПК РФ, судом Г. была сохранена избранная следствием мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении (<данные изъяты>). Отменяя настоящий приговор с направлением дела на новое разбирательство, вместе с тем, вторая инстанция, с учётом обстоятельств дела и тяжести содеянного, а также в целях охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, оснований для отмены либо изменения названной меры пресечения в отношении обвиняемого не усматривает.

Руководствуясь статьями 389.20, 389.22, 389.33 УПК РФ, судья

п о с т а н о в и л:

апелляционную жалобу, поданную адвокатом Шулимовым А.И., частично удовлетворить. Приговор Видновского городского суда Московской области от 11 февраля 2021 года в отношении Г. отменить. Передать дело на новое разбирательство в тот же суд в ином составе, со стадии подготовки к судебному заседанию. Ранее избранную обвиняемому Г. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить прежней. В течении шести месяцев с момента получения копии настоящего решения, оно может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном Главой 47.1 УПК РФ. В случае желания Г. принимать участие в рассмотрении его дела судом кассационной инстанции, он вправе подать об этом соответствующее ходатайство.

Судья И.И. Киселёв