Статья 1224 ГК РФ. Право, подлежащее применению к отношениям по наследованию.

Комментарий к статье 1224

1. Коллизионные нормы ст. 1224 (в ранее действовавшем законодательстве ей соответствовала ст. 169 ОГЗ 1991 г.) определяют, праву какой страны подчинены наследственные отношения. При квалификации понятия "наследование" по российскому праву (см. ст. 1187 ГК и комментарий к ней) действие норм комментируемой статьи распространяется на переход имущества умершего к другим лицам в порядке универсального правопреемства, т.е. в неизменном виде как единого целого в один и тот же момент (ст. 1110 ГК). Это, в частности, относится к правилам об основаниях наследования, составе наследства, его открытии, включая время и место, круге наследников, а также к специальным правилам о наследовании отдельных видов имущества (ст. ст. 1110 - 1185 ГК). Что касается исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности, то вопросам их наследования посвящена ст. 1241 ГК, а также ст. 1283 ГК (авторское право) и ст. 1318 ГК (смежные права). Следует иметь в виду, что в России те же правовые последствия, что и смерть, влечет объявление лица судом умершим (ст. 45 ГК).

2. Статья 1224 содержит несколько коллизионных норм, каждая из которых, затрагивая вопросы наследования, имеет в этих рамках свою область применения. Для определения "объема" каждой из этих норм существенна квалификация использованных в ней юридических понятий.

Так, чтобы разграничить сферы действия норм абз. 1 и 2, необходимо определить понятия движимого и недвижимого имущества. При квалификации этих понятий п. 1 ст. 1187 ГК признает решающим российское право, если иное не установлено законом. В данном случае, по нашему мнению, есть основания привлечь в качестве такого "иного" регулирования специальную норму п. 2 ст. 1205 ГК, отсылающую - в вопросе о принадлежности имущества к движимым или недвижимым вещам (применительно к вещным правам) - к праву страны, где это имущество находится (см. комментарий к ст. 1205). Сложен вопрос о квалификации соответствующего понятия при наследовании движущихся объектов, внесенных в государственный реестр за пределами России <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий А.Л. Маковского к ст. 1224 в кн.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации. М.: Юристъ, 2002. С. 490, где предлагается квалифицировать понятия движимого и недвижимого имущества в этом случае по праву страны, "с которой наследственное правоотношение наиболее тесно связано (скорее всего, таким правом будет право страны места жительства или гражданства наследодателя)".

3. Коллизионная норма абз. 1 п. 1 касается наследования любого входящего в состав наследства имущества, кроме недвижимости. Речь здесь, следовательно, идет о движимом имуществе, включая вещи, не относящиеся к недвижимости, а также права и обязанности, вытекающие из корпоративных отношений и отношений в сфере интеллектуальной собственности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 485.

Закон не связывает применение коллизионной нормы абз. 1 п. 1 с местом нахождения наследства, поэтому ее следует распространять и на "заграничное имущество". Примером может служить случай, когда наследодатель к моменту смерти имел за границей права, вытекающие из договора с иностранным банком или из договора с иностранной страховой компанией.

В литературе обращается внимание на то, что отнесение законом к наследству помимо вещей и имущественных прав и обязанностей "иного имущества" (см. ст. 1112 ГК) дает возможность включать в наследство такие "явления", которые не представляют собой ни вещи, ни имущественные права, ни имущественные обязанности. Это, в частности, может произойти в случае, если в наследство входит "заграничное имущество" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к ст. 1112 ГК А.А. Рубанова в упом. кн. С. 53.

Нормы абз. 2 п. 1 охватывают наследование недвижимости, причем выделяется наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации.

4. Коллизионные нормы ст. 1224 по-разному определяют подлежащее применению право. Поэтому в отдельных случаях, если, например, в состав наследства входит движимое и недвижимое имущество, отношения по наследованию после смерти конкретного лица могут оказаться подчиненными законам разных государств.

Основная коллизионная норма, определяющая статут наследования, содержится в абз. 1 п. 1 рассматриваемой статьи: к отношениям по наследованию подлежит применению право страны, где наследодатель имел последнее место жительства. Привязка к последнему месту жительства наследодателя использовалась и в ранее действовавшем российском законодательстве (п. 1 ст. 169 ОГЗ 1991 г.). Однако в упомянутых Основах говорилось (в отличие от п. 1 ст. 1224) о последнем "постоянном" месте жительства. Исключение слова "постоянное" едва ли меняет содержание коллизионной привязки: закон, как и ранее, имеет в виду (при квалификации по российскому праву - см. ст. 1187 ГК) обращение к понятию места жительства гражданина, содержащемуся в ст. 20 ГК. Местом жительства наследодателя должно, следовательно, считаться место, где он постоянно или преимущественно проживал. При этом, по смыслу закона, признак преимущественного проживания должен привлекаться лишь при отсутствии первого признака - постоянного проживания (т.е. при отсутствии или невозможности установить место постоянного жительства). Если, например, установить место постоянного проживания наследодателя невозможно, ввиду того что он жил фактически в двух государствах, статутом наследования будет считаться право того из государств, в котором лицо проживало преимущественно.

В таком смысле высказался и Экономический Суд СНГ в решении от 15 января 2002 г. N 01-1/3-2001 <1>. Рассматривая по запросу Исполнительного комитета СНГ вопрос о толковании п. 1 ст. 28 и п. 1 ст. 29 Минской конвенции 1993 г., содержащих правила о подсудности и подлежащем применению праве по делам о расторжении брака, Суд указал, что "вопрос о месте жительства надлежит разрешать на основе норм национального, в частности гражданского права государства по месту нахождения суда, устанавливающего свою компетентность". Отметив, что законодательство стран - участниц Конвенции однозначно определяет понятие места жительства как место (населенный пункт) постоянного или преимущественного проживания (кроме Азербайджана, ст. 27 Гражданского кодекса которого устанавливает, что местом жительства признается место, где физическое лицо обычно проживает, и что лицо может иметь несколько мест жительства), Суд признал, что "используемый в нормах гражданского законодательства, определяющих место жительства лица, сочинительный союз "или" является разделительным, что означает употребление его в значении "или то, или это" (что-нибудь одно). Поэтому если лицо, к которому предъявлен иск о разводе, имеет место постоянного жительства, то именно оно должно определять компетентность суда по рассмотрению дела. При наличии у лица нескольких мест жительства и отсутствии при этом места, где он постоянно проживает, подлежит применению второе понятие - "преимущественное проживание". Временное выбытие гражданина, в том числе за границу на определенный срок, не означает потерю им места жительства в государстве его гражданства. Поэтому в данном случае нет оснований для признания его проживания в другом государстве "преимущественным", как это имело место в практике отдельных судов, тем более что нормы национального права о месте жительства применяются для регулирования отношений внутри этого государства".

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

Суд высказался и относительно места постоянного жительства: "Национальное законодательство не определяет, что понимается под местом постоянного жительства. В доктрине международного частного права под ним понимается "место средоточия жизненных связей лица, центр его существования". Следовательно, является ли место жительства супруга в государстве, гражданином которого он является, местом его постоянного жительства, решается судом на основе выяснения всех обстоятельств, характеризующих его как место "средоточения его жизненных связей" (проживание совместно с ним детей, постоянная работа, длительность проживания, наличие вида на жительство и т.д.)".

В свете данного вопроса имеют значение правила Закона о правовом положении иностранных граждан, согласно которым законно находящиеся на территории России иностранные граждане могут быть временно пребывающими, временно проживающими и постоянно проживающими. К постоянно проживающим отнесены лица, получившие вид на жительство, под которым понимается документ, выдаваемый иностранному гражданину или лицу без гражданства в подтверждение их права на постоянное проживание в России. Лицо, имеющее действительный вид на жительство либо разрешение на временное проживание, либо визу, либо иные предусмотренные федеральным законом или международным договором Российской Федерации документы, подтверждающие право иностранного гражданина на пребывание (проживание) в Российской Федерации, считается законно находящимся в Российской Федерации. Экономический Суд СНГ в упомянутом решении признал, что данные положения должны учитываться судами, разрешающими вопросы компетенции по бракоразводным делам (относительно представления удостоверения личности, подтверждения постоянного или временного проживания и т.д.). Однако это законодательство, как указал Суд, "не служит непосредственно цели установления компетенции по разрешению правовых вопросов с участием иностранных граждан".

Толкование Экономическим Судом понятия места жительства иностранного гражданина имеет, очевидно, общее значение и должно применяться, во-первых, не только по делам о разводе и не только по семейным делам, во-вторых, и за пределами действия Минской конвенции 1993 г.

Абзац 1 п. 1, как и ранее действовавшее российское законодательство, содержит указание на последнее место жительства лица. Это значит, что наличие места жительства должно устанавливаться на момент смерти наследодателя (момент открытия наследства). Следует подчеркнуть, что решающими признаются законы именно страны последнего места жительства, а не страны, где наступила смерть временно находившегося там наследодателя (если речь идет о разных странах).

При квалификации понятия последнего места жительства наследодателя по российскому праву надо также учитывать нормы п. 2 ст. 20 ГК об определении места жительства несовершеннолетних, не достигших 14 лет, и лиц, находящихся под опекой: страной их последнего места жительства является страна места жительства их законных представителей (родителей, усыновителей или опекунов) на момент смерти наследодателя.

Определение страны последнего места жительства наследодателя в случае признания его судом умершим может встретить трудности, так как основанием для признания лица умершим является именно отсутствие в течение определенного срока (в России - пяти лет) сведений о месте его пребывания. В данном случае, очевидно, подлежащим применению должно быть признано право страны последнего известного места жительства наследодателя.

Принцип определения статута наследования на основании отсылки к праву страны последнего места жительства наследодателя используется и в некоторых других государствах (например, в Китае, с известными оговорками - в Швейцарии), но чаще соответствующие коллизионные нормы иностранных государств отсылают к личному закону наследодателя, понимаемому либо как закон страны гражданства, либо как закон страны места жительства (домицилия). В ст. 1233 Модели ГК для стран СНГ использована та же привязка, что и в абз. 1 п. 1 комментируемой статьи. Однако Модель дает наследодателю возможность избрать в завещании право страны, гражданином которой он является.

5. Нормы абз. 2 п. 1 являются специальными по отношению к рассмотренной выше общей норме. Это подчеркнуто в абз. 1 п. 1, где в отличие от ранее действовавшего п. 1 ст. 169 ОГЗ 1991 г. содержатся слова "если иное не предусмотрено настоящей статьей".

Пункт 3 ст. 169 ОГЗ 1991 г. тоже содержал особую норму о наследовании недвижимости, однако в нем речь шла только о той недвижимости, которая "находится в СССР". Это создавало почву для различного толкования. Рассмотрение ее в качестве специальной нормы, представляющей собой изъятие из общего правила п. 1 ст. 169, приводило к выводу о том, что наследование недвижимости, находящейся за границей, подпадало под действие общего правила п. 1. В то же время выдвигались - основанные на признании действия для движимого и недвижимого имущества самостоятельных статутов - предложения расширительно толковать одностороннюю норму п. 3 и путем аналогии применять тот же принцип rei sitae к разрешению коллизионных вопросов наследования недвижимости, находящейся за границей <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3-х томах. С. 700. Анализируя норму ст. 127 ОГЗ 1961 г., аналогичную норме ст. 169 ОГЗ 1991 г., Л.А. Лунц полагал, что практика должна пойти по второму пути, более соответствующему нашим традициям в данном вопросе. В абз. 2 п. 1 ст. 1224, по существу, воспринята именно эта позиция.

Коллизионная норма первого предложения абз. 2 п. 1 сформулирована как двусторонняя, охватывающая наследование недвижимости, находящейся как в России, так и за границей.

Право, подлежащее применению к наследованию недвижимого имущества, определяется исходя из места нахождения такого имущества (lex rei sitae). Это соответствует общему принципу определения статута недвижимости (см. ст. ст. 1205, 1213 и комментарий к ним).

6. Относящиеся к недвижимости положения абз. 2 п. 1 содержат помимо рассмотренной выше двусторонней нормы о подчинении наследования недвижимости праву места ее нахождения еще одну (одностороннюю) коллизионную норму, подчиняющую наследование недвижимости, внесенной в государственный реестр в Российской Федерации, российскому праву. Эта норма распространяется на внесенное в государственный реестр России недвижимое имущество независимо от места его нахождения - в России или за границей. Таким образом, наследование находящегося за границей недвижимого имущества, внесенного в государственный реестр России, должно подчиняться не праву страны места его нахождения, а российскому праву. Основные правила о государственной регистрации, в частности, воздушных судов содержит Воздушный кодекс (ст. ст. 32, 33), о регистрации морских судов - КТМ (гл. III), судов внутреннего плавания - КВВТ (ст. 17 и др.). Статья 169 ОГЗ 1991 г. не содержала специальной коллизионной нормы о наследовании такого имущества.

Следует иметь в виду, что подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты относятся в России к недвижимым вещам (ст. 130 ГК). Определяя подлежащее применению право, законодатель учитывал то, что подчинение таких движущихся объектов, внесенных в государственный реестр, закону страны места их нахождения может оказаться случайным, неудобным и затруднительным (см. подробнее комментарий к ст. 1207 применительно к вещным правам на подобные объекты).

7. В п. 2, как и ранее в п. 2 ст. 169 ОГЗ 1991 г., решаются коллизионные вопросы наследования по завещанию, а именно о способности составлять и отменять завещание (завещательная дееспособность) и о форме завещания. При этом в отличие от п. 2 ст. 169 ОГЗ 1991 г., где способность составлять завещание в отношении недвижимого имущества регулировалась особо (вместе с другими вопросами наследования недвижимости), рассматриваемая норма касается наследования как движимого, так и недвижимого имущества.

Поскольку правила п. 2 содержат специальное (по отношению к правилам п. 1) регулирование возникающих при наследовании коллизий, другие, кроме упомянутых в п. 2, коллизионные вопросы наследования по завещанию (например, последствия недействительности завещания, его исполнение) следует решать в соответствии с общими нормами п. 1. Надо заметить, что Модель ГК для стран СНГ (ст. ст. 1233, 1235), предусматривая возможность избрания завещателем права страны, гражданином которой он является, тем самым, очевидно, допускает применение к наследованию по завещанию (не только в отношении завещательной дееспособности и формы завещания) права страны гражданства завещателя.

8. Способность составлять и отменять завещание означает признание лица способным распорядиться своим имуществом на случай смерти. При обращении к российскому праву надо учитывать: положение п. 2 ст. 1118 ГК о том, что завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его составления дееспособностью в полном объеме; нормы ст. 1130 ГК, касающиеся отмены завещания; нормы ст. 21 ГК, раскрывающие общее понятие дееспособности гражданина, и др.

Норма п. 2 подчиняет способность лица к составлению и отмене завещания праву страны, где завещатель имел место жительства (о понятии места жительства см. ст. 1195 и комментарий к ней) в момент составления завещания или акта его отмены. Право страны места жительства завещателя применяется и в том случае, когда завещание было составлено (отменено) за ее пределами, в стране временного пребывания. Если наследодатель в дальнейшем (после составления завещания) изменит место жительства, это может привести к тому, что к завещательной дееспособности будет применено иное - по сравнению с наследственным статутом - право.

9. Право, которому подчинена форма завещания или акта его отмены, определяется в п. 2 особо. Предписывается применять право страны, где завещатель имел место жительства в момент составления завещания (его отмены). Однако допустимо также применить право страны места составления завещания (его отмены) или российское право. Завещатель, очевидно, может составить (отменить) завещание в форме, предусмотренной правом любой из трех упомянутых стран. Выбора завещателем - за этими рамками - подлежащего применению права закон не предусматривает. Надо заметить, что Модель ГК для стран СНГ (ст. 1235) допускает подчинение формы завещания и праву страны гражданства завещателя.

При обращении к российскому праву следует учитывать, что в соответствии со ст. 1124 завещание (под угрозой его недействительности) должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом; в случаях, предусмотренных в законе (п. 7 ст. 1125, ст. 1127, п. 2 ст. 1128 ГК), допускается его удостоверение другими лицами или составление в простой письменной форме, без нотариального удостоверения (см. ст. 1124).

10. Статья 1224 не упоминает специально о выморочном имуществе (при квалификации по российскому праву понятие выморочного имущества определяется в соответствии со ст. 1151 ГК). Если в соответствии с наследственным статутом такое имущество считается переходящим в собственность государства в порядке наследования <1> (а в России государство в силу ст. 1204 ГК и п. 2 ст. 1151 ГК рассматривается как наследник по закону или по завещанию), отношения по его наследованию должны подчиняться тому праву, на которое указывают соответствующие коллизионные нормы ст. 1224 ГК (если, конечно, иное не предусмотрено в международном договоре РФ, см. ниже).

--------------------------------

<1> В некоторых государствах (например, США, Франции) переход наследственного имущества к государству осуществляется не в порядке наследования, а на основе права "оккупации", когда имущество поступает в казну государства, на территории которого оно находится.

11. Вопросы наследования затронуты в некоторых международных договорах РФ. Таковы нормы Минской конвенции 1993 г., ряда двусторонних договоров о правовой помощи, консульских договоров и конвенций, которые приравнивают в отношении наследования граждан договаривающихся государств ("на равных условиях и в том же объеме") к собственным гражданам, т.е. предоставляют в этой области "национальный режим" (например, ст. 44 Минской конвенции 1993 г.). Наряду с нормами о приравнивании указанная Конвенция и некоторые из договоров о правовой помощи (с Албанией, Болгарией, КНДР, Кубой, Монголией, Польшей, Румынией, Чехией и Словакией, Югославией, а также с Азербайджаном, Киргизией, Латвией, Литвой, Молдавией, Эстонией) содержат коллизионные нормы о наследовании (о праве, подлежащем применению к наследованию движимого и недвижимого имущества, к завещательной дееспособности, форме завещания), а также нормы о выморочном имуществе и разграничении компетенции учреждений договаривающихся сторон по делам о наследовании.

Коллизионные нормы договоров по содержанию близки друг к другу и во многом совпадают с регулированием, содержащимся в ст. 1224. Так, наследование недвижимости во всех упомянутых договорах тоже подчинено праву страны, на территории которой находится имущество, а наследование движимого имущества - праву страны, где наследодатель имел последнее постоянное место жительства (указание на "постоянное" место жительства, как отмечалось выше, не означает, по существу, различия в регулировании). Однако ряд договоров о правовой помощи подчиняет наследование движимости иному, чем ст. 1224 ГК, праву. Так, договоры с Болгарией (п. 1 ст. 32), Венгрией (п. 1 ст. 37), Вьетнамом (п. 1 ст. 35), КНДР (п. 1 ст. 36), Польшей (п. 1 ст. 39), Румынией (п. 1 ст. 37) считают в этом случае определяющим право страны, гражданином которой был наследодатель в момент смерти. Эти коллизионные нормы, будучи нормами международных договоров Российской Федерации, "вытесняют" действие нормы абз. 1 п. 1 комментируемой статьи.

В некоторых договорах (например, с Вьетнамом, Польшей, Чехией и Словакией) есть правила о квалификации понятий движимого и недвижимого имущества. Вопрос о том, какое имущество следует считать движимым, а какое - недвижимым, решается по праву страны, на территории которой находится имущество. Как видно, квалификация этих понятий на основании указанных норм международных договоров, как правило, не расходится с квалификацией их в российском праве (см. п. 2 комментария к рассматриваемой статье).

Есть различия в коллизионном регулировании наследования по завещанию. Так, в отличие от норм п. 2 комментируемой статьи нормы Минской конвенции 1993 г., как и ряда договоров о правовой помощи, подчиняют способность составлять и отменять завещание только праву страны, гражданином которой был наследодатель в момент составления (отмены) завещания; этому же праву (а не праву страны места жительства) подчинена форма завещания.

Например, ст. 41 Договора о правовой помощи с Польшей предусматривает: "1. Способность составлять или отменять завещание, равно как и правовые последствия недостатков волеизъявления, определяются законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой был наследодатель в момент составления или отмены завещания. 2. Форма составления или отмены завещания определяется законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой был наследодатель в момент составления или отмены завещания. Однако достаточно соблюдения законодательства Договаривающейся Стороны, на территории которой было составлено или отменено завещание". Эта норма имеет преимущество перед правилом п. 2 ст. 1224 ГК. Поэтому, в частности, если проживавшее в России лицо на момент составления завещания не имело российского гражданства и при этом завещание было составлено вне России, например в Польше, применять к его форме российское право, как это вытекало бы из п. 2, неправомерно.

В отношении выморочного имущества Минская конвенция 1993 г. (ст. 46) и ряд двусторонних договоров о правовой помощи содержат материально-правовую норму, устанавливая, что если по законодательству, подлежащему применению при наследовании, наследником является государство, то движимое наследственное имущество переходит государству, гражданином которого был наследодатель в момент смерти, а недвижимое - государству, на территории которого оно находится. Эта норма в отношениях со странами - участницами соответствующего международного договора исключает действие коллизионных норм ст. 1224 (см. п. 8 комментария к настоящей статье, а также п. 3 ст. 1186 и комментарий к ней).

Посвященные вопросам наследования нормы Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанной 7 октября 2002 г. в Кишиневе странами - участницами Минской конвенции 1993 г., воспроизводят соответствующие правила Минской конвенции.

В многосторонних конвенциях, которые содержат относящиеся к наследованию коллизионные и материально-правовые нормы, Россия не участвует. Среди них Конвенция о коллизиях законов, касающихся формы завещательных распоряжений, 1961 г., оказавшая значительное влияние на внутреннее законодательство стран-участниц. СССР в свое время подписал Вашингтонскую конвенцию, предусматривающую единообразный закон о форме международного завещания, 1973 г., но не ратифицировал ее.