от 11.08.2023, принятые в деле № А22-228/2021 о несостоятельности (банкротстве) ФИО4 (должника) по заявлению акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» (далее – банк) о включении требования в реестр, установил: определением Арбитражного суда Республики Калмыкия от 10.02.2023, оставленным без изменения постановлением Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2023 и постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 11.08.2023, заявление удовлетворено, требование кредитора включено в третью очередь реестра. В кассационных жалобах заявители просят об отмене судебных актов, ссылаясь на увеличение долговой нагрузки включением требования банка в реестр, неопределенность в распределении голосов кредиторов. В силу части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения Судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных актов в порядке кассационного производства являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности,
результата на три. Суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 5, пунктов 2, 3 - 4 статьи 269, статей 309 и 310 Налогового кодекса, признал законным решение инспекции, согласившись с выводами, сделанными налоговым органом. При этом суд отклонил доводы общества о необходимости определения коэффициента капитализации с применением делителя, равного двенадцати с половиной, в соответствии со специальными правилами, установленными для банков и лизинговых компаний. Как указал суд, названные специальные правила, предполагающие применение более высокого уровня допустимой долговой нагрузки , применяются при условии, что налогоплательщиком осуществляется исключительно лизинговая деятельность, в то время как общество в охваченной проверкой период имело доходы от иной деятельности. Кроме того, по выводу суда, положения пункта 2 статьи 269 Налогового кодекса не ставят применение специальных правил определения коэффициента капитализации в зависимость от объема доходов, полученных лизинговой организацией от иных операций. В этой связи суд признал несостоятельным довод общества о том, что доходы в виде лизинговых платежей в рассматриваемый период
также указали, что с заявлениями об оспаривании сделок обратились общества «Версоргунг» и «Дельта-Тэсэра», которые наряду с должником входят в ту же самую группу аффилированных лиц, подконтрольную единому бенефициару. Суд округа, применив положения пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) согласился с выводами судов первой и апелляционной инстанций о недействительности договоров о переводе долга, отметив, что причиненный конкурсным кредиторам вред выразился в необоснованном увеличении долговой нагрузки у должника. В поданной кассационной жалобе заявитель, выражая несогласие с принятыми по спору судебными актами в обжалуемой части, настаивает на отсутствии у оспариваемых договоров о переводе долга пороков, выходящих за пределы подозрительных сделок, охватываемых пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. При этом имущественный вред от данных сделок, по мнению заявителя, не мог наступить в принципе, поскольку на момент их заключения у должника отсутствовали независимые конкурсные кредиторы, которым должник и банк могли этот вред
(или) иной экономической выгоды. В качестве последствий недействительности сделок обязательства заемщиков – обществ «Янтарь» и «Строительная Индустрия» перед банком по заключенным между ними двум кредитным договорам были восстановлены. Суд округа, применив положения пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) согласился с выводами судов первой и апелляционной инстанций о недействительности договоров о переводе долга, отметив, что причиненный конкурсным кредиторам вред выразился в необоснованном увеличении долговой нагрузки у должника. Между тем судами не учтено следующее. Институт конкурсного оспаривания сделок, прежде всего, направлен, на защиту интересов независимых кредиторов, чьи требования объективно существовали к моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия. В рассматриваемом случае судами установлено, что на момент заключения сделок по переводу долга, оспорившие их общества «Версоргунг» и «Дельта- Тэсэра», банк - займодавец, заемщики и должник входили в одну группу лиц, подконтрольную единому бенефициару - ФИО4 Следовательно, у таких аффилированных с должником конкурсных
Чепурченко О.Н.) определение суда оставлено без изменения. В кассационной жалобе общество «Росбанк» просит обжалуемые судебные акты отменить, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделки недействительной отказать. Заявитель считает, что цель причинения вреда имущественным правам кредиторов при совершении спорного платежа конкурсным управляющим не доказана. По утверждению общества «Росбанк», дополнительное соглашение от 24.10.2011 № 2 к договору цессии заключено исключительно в интересах должника с целью продления срока исполнения обязательств. В результате его заключения значительно снизилась долговая нагрузка должника. Так, на основании ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации банк мог потребовать уплаты процентов в сумме 7 456 361 руб. 30 коп., что значительно превышает полученную банком сумму пени. Общество «Росбанк» считает, что оспариваемый платеж должен соответствовать условиям п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве, и, ссылаясь на то, что по договору уступки права требования было передано право требования на сумму 372 693 017 руб. 68 коп. за 69 500 000 руб. (плюс
в текущей хозяйственной деятельности общества. При разрешении спора судом апелляционной инстанции приняты в внимание обстоятельства, установленные судом в рамках рассмотрения спора о привлечении к субсидиарной ответственности других контролирующих должника лиц, нашедшие отражение в определении суда от 20.08.2019. Так, в рамках названного обособленного спора установлено, что ООО «Анама-Земля» и должник ООО «Анама-Групп», входящие в одну группу лиц и подконтрольные ФИО14, организовали предпринимательскую деятельность таким образом, что на стороне ООО «Анама-Групп» аккумулировались затраты на производство и долговая нагрузка , а доходы от реализации продукции поступали на счета ООО «Анама-Земля», не обладавшего техническими ресурсами, позволявшими осуществить производство и продажу продукции в объеме, соответствующем полученным доходам. Установленные судом в рамках указанного спора обстоятельства, позволили суду седлать вывод о наличии оснований для привлечения ООО «Анама-Земля» как контролирующего должника лицо к субсидиарной ответственности. Этим же определением от 20.08.2019 признано доказанным наличие оснований для привлечения контролирующих должника бывших директоров должника ФИО13 и ФИО15, учредителей ФИО16 и ООО
при сведении коммерческих рисков к минимуму мог иметь выручку в большем размере по сравнению с тем, который был им получен по сделкам с ООО «Молочные продукты «Русагро», а также того, что наряду с такой выручкой итоговый убыток должника был бы уменьшен. В связи с этим суд апелляционной инстанции признал несостоятельным суждение заявителей о консолидации убытков по вышеуказанным сделкам на стороне должника, указав, что согласно сложившейся судебной практике под созданием центра убытков понимаются действия, когда долговая нагрузка аккумулируется на должнике, и при этом аффилированные лица безвозмездно получают его имущество и пользуются им, избегая расчетов с кредиторами должника для дальнейшего направления прибыли общему бенефициару. Между тем, в рассматриваемом случае вся долговая нагрузка АО «Алев» была сформирована до заключения договоров с ООО «Молочные продукты «Русагро», и все активы должника остались в его собственности до настоящего времени. Отклоняя доводы заявителей о принятии единственным участником должника ФИО6 решения о добровольной ликвидации в отсутствие признаков несостоятельности
значительного объема текущих обязательств (подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве); - передача части автобусов должника в аренду ООО «БарышПасСервис», при этом расходы на содержание данных автобусов нес должник, таким образом, руководителем должника и заинтересованным лицом ООО «БарышПасСервис», а также его руководителем ФИО6 (мать супруги ФИО3) была организована такая система предпринимательской деятельности, при которой доход от осуществления деятельности по перевозке пассажиров аккумулировался на ООО «БарышПасСервис», а на МУП «Барышское АТП» оседала основная долговая нагрузка . В отношении Комитета, как учредителя должника и собственника имущества должника (пункт 14 Устава МУП «Барышское АТП») и Администрации муниципального образования «Барышский район», как органа местного самоуправления, осуществляющего исполнительно-распорядительные функции: - неподача заявления о банкротстве должника (статья 61.12 Закона о банкротстве); должен был обратиться с заявлением о банкротстве не позднее 30.04.2017 после сдачи бухгалтерского баланса за 2016 год, из которого следовало, что предприятие ведет убыточную деятельность; - согласование Комитетом убыточной сделки с ИП ФИО5
сети А. с 2016 года не предоставляло. Обеспечение земельных участков, подлежащих предоставлению гражданам, имеющим трех и более детей, объектами инфраструктуры может осуществляться органами государственной власти субъектов Российской Федерации в порядке реализации указанных полномочий, установленных статьей 26.3 Федерального закона № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации». Согласно справке Финансового управления администрации А. дефицит бюджета городского округа на 2023 год утвержден в сумме 86024,0 тыс. рублей и долговая нагрузка составляет 201068,9 тыс. рублей, что суммарно составляет 92,4% от налоговых и неналоговых доходов бюджета. Пунктом 3.2 Методических рекомендаций органам государственной власти субъектов Российской Федерации и органам местного самоуправления по регулированию межбюджетных отношений на региональном и муниципальном уровнях установлен прямой запрет органам местного самоуправления в части использования собственных материальных ресурсов и финансовых средств для исполнения отдельных государственных полномочий, переданных им в соответствии со ст.19 Федерального закона №131-ФЗ. Администрацией А. принимаются возможные меры для обеспечения земельного
