Гражданский кодекс часть 1

2-й Восточный окружной военный суд в составе: председательствующего Гордиенко Ю.А., судей Дуняшина О.О. и Винника С.Ю., при секретаре судебного заседания Чернавине А.Н. рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело № 1-19/2020 по апелляционным (основным и дополнительным) и кассационным (в той части, в которой судом кассационной инстанции их предписано рассмотреть суду апелляционной инстанции) жалобам (далее – апелляционные жалобы и дополнения к ним) осуждённого Гарипова Р.А., его защитника – адвоката Мамутова М.З., защитника Леднева А.М. на приговор Борзинского гарнизонного военного суда от 18 июня 2020 года, согласно которому военнослужащий войсковой части <№><...>

Гарипов Руслан Ахатович, <...>

осуждён по ч. 2 ст. 228 УК РФ к лишению свободы на срок три года шесть месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи Гордиенко Ю.А., кратко изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и дополнений к ним, возражений на них, выслушав выступления осуждённого Гарипова Р.А., его защитников – адвоката Мамутова М.З. и Леднева А.М. в поддержание доводов апелляционных жалоб и дополнений к ним, а также мнение военного прокурора отдела военной прокуратуры Восточного военного округа подполковника юстиции Бузмакова А.И., полагавшего необходимым приговор изменить в части исчисления начала срока отбывания наказания и зачёта времени содержания под стражей в срок лишения свободы, а апелляционные жалобы и дополнения к ним оставить без удовлетворения, окружной военный суд

установил:

Гарипов признан виновным в незаконном приобретении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере, совершённом при следующих, изложенных в приговоре, обстоятельствах.

С <дата> вблизи <адрес> Гарипов с целью личного потребления осуществлял сбор дикорастущей конопли и был задержан сотрудниками полиции, которые изъяли у него полимерный мешок с наркотическим средством – каннабисом (марихуана) общей массой 764 грамма в пересчёте на сухое вещество, то есть в крупном размере.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осуждённый и его защитники Мамутов и Леднев просят приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела и нарушением норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, и оправдать Гарипова либо возвратить уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом, приводя в обоснование следующее.

По мнению Гарипова и его защитников, суд не дал оценку показаниям Гарипова, <ФИО>1., <ФИО>2., явке с повинной последнего, протоколу очной ставки между Гариповым и <ФИО>2, протоколам проверки показаний на месте Гарипова и <ФИО>2, из которых следует, что изъятое у Гарипова наркотическое средство принадлежит <ФИО>2, не оценил показания свидетелей защиты <ФИО>3, <ФИО>4, <ФИО>5, <ФИО>6 и <ФИО>7 о непричастности Гарипова к вменённому ему деянию, а положил в основу приговора показания свидетелей обвинения, рассмотрев тем самым дело с обвинительным уклоном.

При этом, считают Гарипов и его защитники, суд необоснованно принял за основу противоречивые и основанные на предположении показания сотрудников полиции <ФИО>8, <ФИО>9, <ФИО>10 и <ФИО>11, заинтересованных в исходе дела, из которых следует, что они лично не видели, что Гарипов собирал дикорастущую коноплю в полимерный мешок и убегал с ним, поскольку они не смогли ответить на вопросы стороны защиты о том, каким способом собиралась конопля в данный мешок и что именно Гарипов убегал с данным мешком, каким образом он держал этот мешок, куда и каким способом затем его бросил.

По утверждению Гарипова и его защитников, полимерный мешок с дикорастущей коноплей не был изъят у Гарипова, а был обнаружен в поле, обвинение не представило доказательств того, что Гарипов оставил его там, при этом из показаний свидетеля <ФИО>11 следует, что когда он подошёл с понятыми к месту происшествия, полимерный мешок находился возле ограды дома, этого мешка рядом с Гариповым при его задержании не было.

Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении по делу генетической экспертизы на предмет наличия на данном полимерном мешке биологических следов Гарипова, лишив сторону защиты возможности представить доказательства его непричастности к данному полимерному мешку.

Гарипов и его защитники полагают, что суд положил в основу приговора недопустимые доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ – материалы оперативно-розыскных мероприятий (далее – ОРМ), протокол осмотра места происшествия от 24 июля 2019 года, содержание которого не соответствует обстоятельствам дела и показаниям участников осмотра места происшествия. При этом Гарипов и защитник Мамутов обращают внимание на то, что в протоколе осмотра места происшествия указано, что полимерный мешок изъят у Гарипова, хотя тот у него не изымался, не указаны основания проведения данного следственного действия, а прилагаемая фототаблица не подписана участниками этого следственного действия.

По мнению Гарипова и его защитников, оснований для проведения ОРМ не имелось, поскольку план совместных розыскных мероприятий отдела ФСБ России и отдела полиции по Ононскому району Забайкальского края в сфере противодействия незаконному обороту наркотических веществ № 1903 от 22.07.2019 (л.д. 61-62, т. 1) сфальсифицирован, так как подписан начальником отдела полиции <ФИО>12., находившимся в это время в отпуске, вместо него исполнял обязанности <ФИО>7. Сами материалы ОРМ оформлены с нарушением законодательства. Сотрудники полиции <ФИО>8, <ФИО>9, <ФИО>11 и <ФИО>10 в своих первичных объяснениях сообщали, что проводили ОРМ в рамках межведомственной оперативно-профилактической операции «Мак-2019», которая запланирована на другой период времени и не проводилась на территории их отделения полиции «Акшинский».

Кроме того, обращают внимание в жалобах Гарипов и его защитники, назначенное Гарипову наказание при наличии у него смягчающих вину обстоятельств и положительных данных о его личности (ранее ни в чём предосудительном замечен не был, положительно характеризуется по месту службы, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка, государственные награды за отличие в службе, грамоты, принимал активное участие в общественной жизни воинской части и города, занимался благотворительностью) является суровым, суд не мотивировал невозможность применения положений ст. 73 УК РФ.

Помимо этого, в апелляционных жалобах и дополнениях к ним защитник Леднев указывает на то, что протокол осмотра места происшествия в нарушение ч. 7 ст. 166 УПК РФ подписан не всеми участникам этого следственного действия (не подписан <ФИО>9. и <ФИО>10.), в нём не указаны технические средства, применённые при его проведении, а прилагаемая к этому протоколу фототаблица не подписана понятыми и другими участниками этого следственного действия. Протоколы получения образцов для сравнительного исследования в виде смывов с рук Гарипова и об ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы растительной массы, составленные в период с <дата> и результаты освидетельствования Гарипова на состояние опьянения, проведённого с <дата> (время забора биологического объекта у освидетельствуемого) совпадают, в связи с чем, по мнению защитника, данные протоколы, а, следовательно, и заключения экспертов, являются недопустимыми доказательствами. Кроме того, протокол ознакомления Гарипова с постановлением о назначении судебной экспертизы не содержит сведений о том, с какой именно экспертизой происходит ознакомление. Обнаруженное экспертом у Гарипова на ватных дисках и срезах ногтевых пластин следовое количество наркотического средства, в случае, если бы Гарипов занимался сбором верхушечных частей конопли, по мнению защитника, было бы обнаружено в большем количестве. Экспертиза растительной массы (л.д. 88-89, т. 1), считает защитник Леднев, проведена с нарушением требований используемой литературы, указанной в тексте экспертизы, поскольку нарушены порядок отбора проб, определения сухой массы исследуемого вещества и методика исследования.

Явка с повинной <ФИО>2. и рапорты сотрудников полиции <ФИО>8 и <ФИО>13 органом предварительного следствия расценены как сообщение об одном и том же преступлении, при этом следователем СО МО МВД России «Акшинский»18 мая 2020 года вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по явке с повинной <ФИО>2. Суд, обращает внимание Леднев, данное противоречие не разрешил.

По мнению защитника Леднева, показания свидетеля <ФИО>9., который не находился при исполнении служебных обязанностей, о том, что он непрерывно наблюдал за Гариповым, не соответствуют материалам дела и не опровергают показания Гарипова и <ФИО>2, поскольку из показаний <ФИО>9 следует, что он следовал по улице <адрес>, а после того, как догоняемый им человек скрылся за углом этого дома, он его уже не наблюдал.

Имеющиеся в материалах дела документы о проведении ОРМ – рапорт <ФИО>8, план ОРМ, считает защитник Леднев, не соответствуют требованиям Инструкции о порядке представления результатов ОРМ органу дознания, следователю или в суд. В материалах дела также отсутствуют указанные в препроводительной о представлении результатов ОРД органу дознания объяснение сотрудника полиции <ФИО>8 от 24 июля 2019 года и два из 47 листов материалов, что, как считает Леднев, свидетельствует об уничтожении доказательств органом предварительного следствия. Материалы проверки не содержат данных о том, что Гарипов является военнослужащим.

Ознакомление Гарипова 24 июля 2019 года с постановлениями о назначении экспертиз проведено в ночное время, однако оснований для этого, предусмотренных ч. 3 ст. 164 УПК РФ, по мнению защитника Леднева, не имелось, и свидетельствует о недопустимости заключений экспертов как доказательств.

Указанное в заключении эксперта описание содержимого мешка при его вскрытии – вещества, сходного по внешним признакам с измельчёнными верхушечными частями растения конопли, не соответствует данным фототаблицы по поводу изъятого при осмотре места происшествия и находящегося в мешке растительного вещества, из которых, полагает Леднев, видно, что это вещество не измельчено, что, по мнению защитника Леднева, свидетельствует о том, что на экспертизу поступил другой мешок, содержимое которого отличается от изъятого при осмотре места происшествия. В заключении эксперта также не указаны консистенция, запах, степень измельчённости, наличие посторонних примесей исследуемого объекта, растительные признаки – форма веток, листьев, соцветий, плодов. Эксперт также не оценил результаты исследований тонкослойной и газожидкостной хромотографии.

Растительная масса, ногтевые срезы и ватные диски, обращает внимание Леднев, не признаны вещественными доказательствами по делу и не могли быть положены в основу приговора.

Суд первой инстанции, считают защитники, постановил приговор на основе обвинительного заключения, составленного с грубыми нарушениями УПК РФ, что недопустимо. При этом суд не учёл, что Гарипов обвинялся в совершении преступления в составе группы лиц по предварительному сговору, а уголовное дело в отношении <ФИО>2 и неустановленных лиц выделено без решения о его возбуждении. Наличие в материалах дела данных о совершении преступления, инкриминируемого осуждённому иным лицом (явки с повинной, протоколов допроса свидетеля <ФИО>2, проверки показаний на месте и очных ставок с участием <ФИО>2), препятствовало, считают защитники, рассмотрению уголовного дела в отношении Гарипова. В этой связи суд необоснованно и с процессуальным нарушением отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору, без удаления в совещательную комнату.

При отсутствии согласия стороны защиты суд первой инстанции в нарушение требований ч. 2 ст. 240 УПК РФ огласил показания специалиста <ФИО>14 и использовал их при разрешении ходатайства стороны защиты, чем, считает защитник Леднев, нарушил принцип состязательности сторон.

Суд первой инстанции необоснованно, полагает защитник Леднев, воспроизвёл признательные объяснения Гарипова, полученные без участия защитника в ходе досудебного производства и не подтверждённые им в суде, изложив их в показаниях свидетелей <ФИО>8 и <ФИО>9.

В судебном заседании осуждённый Гарипов и его защитники поддержали приведённые выше доводы апелляционных жалоб (основных и дополнительных) и кассационных жалоб (в той части, в которой их рассмотрение судом кассационной инстанции поручено суду апелляционной инстанции), и просили возвратить уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом. По мнению защитника Леднева, основным таким препятствием является наличие в уголовном деле постановления о выделении материалов уголовного дела в отношении неустановленных лиц и Фролова, без указания номера дела, не позволяющее считать уголовное дело в их отношении выделенным, несмотря на указание об этом в обвинительном заключении.

В возражениях на апелляционные жалобы и дополнения к ним старшие помощники военного прокурора Борзинского гарнизона майор юстиции Ласьков С.В. и старший лейтенант юстиции Андреев И.Ю. просят приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы с дополнениями к ним – без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и дополнениях к ним (включая кассационные жалобы в той части, в которой их рассмотрение поручено судом кассационной инстанции суду апелляционной инстанции), возражениях на них, выслушав выступления сторон, окружной военный суд приходит к следующему.

Вывод суда о виновности Гарипова в совершении вменённого ему противоправного деяния соответствует фактическим обстоятельствам дела и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании и приведённых в приговоре доказательств.

Так, свидетель <ФИО>9 (сотрудник полиции) показал, что в <дата> в <адрес> он совместно с <ФИО>8, <ФИО>11 и <ФИО>10 занимались выявлением лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотических средств. Подойдя с <ФИО>10 на свет фонарей в месте, где произрастает дикорастущая конопля, он услышал характерный, при срывании веток с кустов конопли, хруст, и на расстоянии около 10 метров стал наблюдать за мужчиной, который держал в руках предмет, схожий с мешком белого цвета, и что-то в него складывал. На его окрик: «Стоять! Полиция!» мужчина стал убегать, а он стал его преследовать. Пробегая возле <адрес>, мужчина бросил в сторону мешок, однако через несколько метров упал в кустах крапивы и в течение минуты после начала преследования был им задержан. Этот мужчина, оказавшийся Гариповым, признался, что это его мешок, до прибытия понятых этот мешок никто не трогал, мешок лежал в том же месте, где его бросил Гарипов. После прибытия понятых <ФИО>8 в их присутствии назвал задержанного и указал им на полимерный мешок, при этом Гарипов сознался, что этот мешок и содержимое мешка принадлежат ему (Гарипову), что он собирал дикорастущую коноплю в целях личного потребления, после чего данный мешок с содержимым при осмотре места происшествия был изъят <ФИО>8, проводившим осмотр места происшествия, опечатан и скреплён пояснительной запиской с подписями понятых. При этом других мешков не было. В осмотре места происшествия он участия не принимал, находился рядом. Гарипову при этом никто из сотрудников не угрожал, насилия к нему не применялось (л.д. 18-24, т. 6).

Из показаний свидетеля <ФИО>10 усматривается, что в <дата> в <адрес> он участвовал в задержании лиц, собиравших дикорастущую коноплю, в ходе которого сотрудник полиции <ФИО>9 преследовал и задержал Гарипова. Подойдя к ним, он увидел, что рядом с Гариповым, на расстоянии около 5 метров от Гарипова, лежал мешок, других мешков не было, этот мешок до его изъятия никто не трогал. Со слов <ФИО>8 ему известно, что Гарипов признался, что этот мешок принадлежит ему (л.д. 26-28, т. 6).

Свидетель <ФИО>8 (сотрудник полиции) показал, что <дата> он входил в состав рабочей группы с <ФИО>9, <ФИО>10 и <ФИО>11 по выявлению и пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. При этом в ночь с <дата> в районе <адрес>, увидев свет от фонарей в месте, где произрастает дикорастущая конопля, <ФИО>9 и <ФИО>10 выдвинулись вперёд, а когда он к ним подошёл, сообщили ему, что они задержали там при попытке скрыться человека в военной форме без знаков различия, собиравшего дикорастущую коноплю, а также указали на лежавший рядом с задержанным полимерный мешок белого цвета, который был наполнен растительным веществом зелёного цвета с характерным запахом дикорастущей конопли. На заданные вопросы задержанный сообщил ему (<ФИО>8), что является Гариповым Русланом Ахатовичем и сознался ему в том, что собирал дикорастущую коноплю для собственного потребления в указанный мешок, что это его (Гарипова) мешок, и что при задержании он пытался скрыться. После того, как Власьевский прибыл с понятыми, он (<ФИО>8) с участием понятых составил протокол осмотра места происшествия, в ходе которого был изъят мешок с данным растительным веществом, при этом замечаний и дополнений по составлению протокола от участвовавших лиц, в том числе от Гарипова, понятых и сотрудников полиции, не поступило. Затем они все вместе убыли в село <адрес> в отделение полиции по Ононскому району, где от Гарипова были получены признательные объяснения, отобраны смывы с его рук и срезы ногтевых пластин (л.д. 9, 10, 15, т. 6).

Приведённые выше показания свидетелей подтверждены ими при проведении очных ставок с Гариповым.

Свидетели <ФИО>11 и <ФИО>15, каждый в отдельности, показали, что в <адрес> в ночное время они участвовали в качестве понятых при составлении сотрудником полиции <ФИО>8 протокола осмотра места происшествия в связи с задержанием Гарипова при сборе им дикорастущей конопли. В ходе осмотра был изъят белый полимерный мешок с массой зелёного цвета с характерным запахом дикорастущей конопли, который был сфотографирован, упакован, опечатан и заверен их подписями. У Гарипова спрашивали, кому принадлежит этот мешок, и он соглашался с принадлежностью мешка ему и не отрицал, что это его мешок. При оформлении процессуальных действий им и Гарипову разъяснялись процессуальные права. После того, как протокол был составлен и зачитан им <ФИО>8, они и Гарипов подписали протокол. <ФИО>15, кроме того, показал, что лично сам видел, что в мешке находилась дикорастущая конопля, он знает, как она выглядит, и что он лично слышал, как Гарипов говорил, что это его конопля (л.д.40-42, 44-48, т. 6).

Как следует из содержания протокола осмотра места происшествия от 24 июля 2019 года и фототаблиц, приложенных к нему, сотрудником полиции <ФИО>8 в период с <дата> с участием Гарипова Р.А. в присутствии понятых <ФИО>11 и <ФИО>15. в 20 метрах восточнее <адрес> был осмотрен участок местности, на котором произрастает дикорастущая конопля, где был задержан Гарипов, занимавшийся её сбором. В ходе осмотра Гарипов пояснил, что собирал коноплю в белый мешок для собственного потребления без цели сбыта. Белый полимерный мешок, который находился у Гарипова, с растительной массой зелёного цвета был предъявлен понятым и Гарипову и изъят, мешок был скреплён, опечатан, составлена пояснительная записка с подписями понятых. В ходе осмотра применено техническое средство – цифровой фотоаппарат, которым производилась фотосъёмка, к протоколу приложена фототаблица. Протокол предъявлен для ознакомления всем лицам, участвовавшим при его составлении, путём оглашения вслух, при этом замечаний и дополнений от Гарипова и понятых, а также от <ФИО>9 и от <ФИО>10 не поступило. Протокол подписан понятыми, Гариповым и <ФИО>8 (л.д. 69-74, т. 1).

Согласно заключению эксперта-химика от 6 августа 2019 года № 3279 поступившее на экспертизу вещество растительного происхождения является наркотическим средством – каннабисом (марихуаной), масса которого, определённая после высушивания до постоянной массы, составляет 764 грамма. Исследуемое вещество поступило на экспертизу в мешке из тканного полимерного материала белого цвета, в опечатанном виде, с пояснительной запиской, содержащей сведения о том, что изъята растительная масса зелёного цвета, упакованная в белый мешок <ФИО>8., проставлены его подпись, две подписи представителей общественности (понятых), а также указано лицо, у которого изъят этот объект исследования, – Гарипов. Данное заключение эксперта, имеющего высшее химическое образование и стаж экспертной работы 13 лет, в своей обоснованности сомнений не вызывает (л.д. 88-89, т. 1).

В соответствии с постановлением Правительства РФ от 1 октября 2012 года № 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 2281, 229 и 2291 Уголовного кодекса Российской Федерации», размер наркотического средства каннабис (марихуана) массой более 100 граммов, является крупным.

Согласно протоколу получения образцов для сравнительного исследования от 24 июля 2019 года у Гарипова получены смывы с правой и левой рук, а также срезы ногтевых пластин.

Как усматривается из заключения эксперта от 9 августа 2019 года № 3280, проводившего судебную криминалистическую экспертизу, в наслоениях веществ на ватном диске (смывы с рук) и срезах ногтевых пластин, изъятых у Гарипова, содержится наркотическое средство тетрагидроканнабинол в следовых количествах (л.д. 81-83, т. 1).

Перечисленные выше и другие, приведённые в приговоре доказательства, исследованные судом первой инстанции и положенные в основу приговора, вопреки утверждению стороны защиты об обратном, являются относимыми, достоверными и допустимыми, поскольку получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Эти доказательства дополняют друг друга, согласуются между собой, являются последовательными и в совокупности являются достаточными для разрешения дела, в связи с чем обоснованно положены в основу приговора, а представленные стороной защиты доказательства, в том числе перечисленные в апелляционных жалобах и дополнениях к ним в подтверждение довода стороны защиты о невиновности Гарипова в совершении вменяемого ему деяния, подробно проанализированы и обоснованно отвергнуты гарнизонным военным судом, как противоречащие положенным в основу приговора доказательствам и обстоятельствам дела.

Так, суд первой инстанции с достаточной полнотой проверил версию стороны защиты о непричастности Гарипова к вменённому ему деянию, и в этой связи, вопреки утверждению Гарипова и его защитников об обратном, дал надлежащую оценку и критически отнёсся к показаниям Гарипова, <ФИО>1., <ФИО>2., явке с повинной последнего, из которых следует, что изъятое у Гарипова наркотическое средство принадлежит <ФИО>2, а также дал надлежащую оценку показаниям свидетелей со стороны защиты <ФИО>3, <ФИО>4, <ФИО>5 и <ФИО>6 о непричастности Гарипова к вменённому ему деянию, как противоречащим положенным в основу приговора доказательствам.

При этом <ФИО>1, <ФИО>2, <ФИО>3, <ФИО>4, <ФИО>5, <ФИО>6 не являлись очевидцами задержания сотрудниками полиции Гарипова и проведения осмотра места происшествия. Каких-либо существенных противоречий и предположений в показаниях сотрудников полиции <ФИО>8, <ФИО>9, <ФИО>10 и <ФИО>11, равно как и данных об их заинтересованности в исходе дела, фальсификации представленных ими доказательств, на что обращают внимание в жалобах защитники, судом апелляционной инстанции не установлено и из материалов дела не усматривается. Сотрудник же полиции <ФИО>7, на показания которого имеется ссылка в жалобах, исполнявший обязанности начальника отделения полиции по Ононскому району в период с 15 июля по 25 августа 2019 года, подтвердил проведение в июле 2019 года совещания по оперативной информации сотрудников ФСБ и проведение в этой связи сотрудниками полиции в группе с <ФИО>8 операции, направленной на изъятие наркотических средств, в ходе которой при сборе дикорастущей конопли был задержан военнослужащий, то есть Гарипов (л.д. 86-87, т. 6).

Приведённые судом в приговоре показания свидетелей <ФИО>8 и <ФИО>9 о том, что Гарипов при задержании признался в том, что собирал для личного потребления дикорастущую коноплю в полимерный мешок, изъятый при осмотре места происшествия, и что этот мешок принадлежит Гарипову, а также о том, что Гарипов затем дал признательные объяснения по этому поводу, не противоречат требованиям уголовно-процессуального законодательства и вопреки утверждению защитника Леднева, не свидетельствуют о том, что суд таким образом воспроизвёл признательные объяснения Гарипова, полученные без участия защитника в ходе досудебного производства и не подтверждённые им в суде.

Суждения Гарипова и его защитников: о том, что перечисленные свидетели стороны обвинения лично не видели, что Гарипов собирал дикорастущую коноплю в полимерный мешок и убегал с ним, поскольку они не смогли ответить на вопросы стороны защиты о том, каким способом собиралась конопля в данный мешок и что именно Гарипов убегал с данным мешком, каким образом он держал этот мешок, куда и каким способом затем его бросил; о том, что полимерный мешок с дикорастущей коноплей не был изъят у Гарипова, а был обнаружен в поле, исходя их показаний свидетеля <ФИО>11 о том, что при задержании Гарипова полимерный мешок находился не рядом Гариповым, а возле ограды дома; о том, что сотрудник полиции <ФИО>9 не находился при исполнении служебных обязанностей и исходя из его показаний, он не наблюдал непрерывно за Гариповым, поскольку после того как догоняемый им человек скрылся за углом этого дома, он его уже не наблюдал, направлены на переоценку выводов суда о виновности Гарипова в инкриминируемом ему деянии и по приведённым выше основаниям не влияют на эти выводы. При этом согласно материалам дела и вопреки утверждениям защитников, свидетель <ФИО>11 показал, что по прибытии на место задержания Гарипова видел рядом с ним, на расстоянии около 5 метров, мешок белого цвета (л.д. 33, т. 6), а свидетель <ФИО>9, находившийся также как и <ФИО>8, <ФИО>10 и <ФИО>11, при исполнении служебных обязанностей, дал показания о том, что преследование Гарипова длилось всего около минуты и на расстоянии около 10 метров от преследуемого, при этом он видел, как именно Гарипов бросил мешок, который в момент его задержания находился на расстоянии около 5 метров от задержанного (л.д. 20-22, т. 1).

Все исследованные в судебном заседании доказательства получили в приговоре надлежащую оценку. Причины расхождений в показаниях допрошенных по обстоятельствам дела свидетелей выяснялись судом, в приговоре приведены мотивы, по которым суд взял за основу показания свидетелей и другие доказательства стороны обвинения и отверг доказательства, представленные стороной защиты.

В этой связи оснований утверждать, что дело рассмотрено судом с обвинительным уклоном, как считают Гарипов и его защитники, не имеется.

С учётом изложенного суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела и верно квалифицировал действия Гарипова по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконное приобретение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.

Суд первой инстанции, вопреки утверждению стороны защиты об обратном, с достаточной полнотой рассмотрел ходатайство стороны защиты (защитника Леднева) о назначении по делу судебно-генетической экспертизы на предмет наличия либо отсутствия генетического материала, принадлежащего Гарипову на изъятом в ходе осмотра места происшествия 24 июля 2019 года полимерном мешке белого цвета, и обоснованно отказал в его удовлетворении с приведением соответствующих мотивов. При этом, изучив исследованные в судебном заседании доказательства – протокол осмотра места происшествия от 24 июля 2019 года, заключение эксперта от 6 августа 2019 года № 3279, протокол осмотра предметов от 3 сентября 2019 года и показания специалиста <ФИО>14 – эксперта, имеющего специальные познания в области генетики и биологии (л.д. 183-185, т. 3), суд исходил из нецелесообразности проведения такой экспертизы, поскольку данный полимерный мешок по состоянию на 10 июня 2020 года (дата разрешения ходатайства в суде первой инстанции) не был изолирован от внешнего воздействия, имел многократный контакт с различными лицами (сотрудниками полиции, следователями, экспертами), подвергался поражающим факторам - был пропитан жидкостью, образовавшейся в результате гниения содержимого мешка, что привело к утрате биологических следов, первоначально оставленных на данном объекте (л.д. 143, т. 6). Оглашение судом показаний специалиста <ФИО>14 (л.д. 142, т. 6) о нецелесообразности проведения такой экспертизы ввиду утраты на вышеуказанном полимерном мешке первоначально оставленных биологических следов и невозможности по приведённым выше основаниям идентифицировать по ним личность, вопреки утверждению стороны защиты произведено с учётом мнения сторон, на основании постановления суда и не противоречит требованиям ст. 285 УПК РФ.

Вопреки доводам стороны защиты не имеется оснований для признания недопустимыми и исключения из доказательств в связи с предполагаемым нарушением требований УПК РФ: протокола осмотра места происшествия от 24 июля 2019 года (по мотиву того, что не указаны основания проведения данного следственного действия, фототаблица и сам протокол не подписаны другими присутствовавшими сотрудниками полиции кроме <ФИО>8, что, якобы, в протоколе неверно указано, что полимерный мешок изъят у Гарипова, хотя у него не изымался, и не указаны технические средства, применённые при его проведении); протоколов получения у Гарипова образцов для сравнительного исследования от 24 июля 2019 года и об ознакомлении его с постановлениями о назначении экспертиз от 24 июля 2019 года (по мотиву проведения их в ночное время и в одно время с медицинским освидетельствованием на состояние опьянения), поскольку каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих признание недопустимыми этих доказательств, протоколов и последующих заключений экспертов, не допущено. Так, в качестве основания проведения осмотра места происшествия указано сообщение <ФИО>8 о факте задержания Гарипова при сборе дикорастущей конопли (соответствующее сообщение, зарегистрированное в отделе полиции, имеется в материалах дела, л.д. 68, т. 1), к протоколу осмотра места происшествия приложена фототаблица, подписанная лицом, проводившим осмотр места происшествия и фотографирование (<ФИО>8), в соответствующих графах протокола имеются записи: о том, что в ходе осмотра применено техническое средство – цифровой фотоаппарат, которым производилась фотосъёмка; что полимерный мешок с содержимым изъят у Гарипова, пояснившего, что в этот мешок он собирал дикорастущую коноплю для личного потребления; что протокол после его оглашения кроме <ФИО>8 подписан Гариповым и понятыми <ФИО>11 и <ФИО>15, от которых никаких замечаний при этом не поступило. Указание в протоколе осмотра места происшествия об оглашении этого протокола вслух кроме перечисленных лиц сотрудникам полиции <ФИО>9 и <ФИО>10, присутствовавшим при осмотре места происшествия, но не участвовавших в его проведении, не влечёт за собой недопустимость этого протокола как доказательства. Перечисленные обстоятельства, а также имевшие место в ночь на 24 июля 2019 года факты отбора у Гарипова ногтевых срезов, смывов с рук для проведения экспертизы и биологического объекта для его медицинского освидетельствования на состояние опьянения, факты ознакомления Гарипова с постановлениями о назначении экспертиз, полностью подтверждены приведёнными выше показаниями сотрудников полиции, понятых и другими материалами дела. В этой связи возможное неточное указание и совпадение времени отбора у Гарипова биологического объекта для медицинского исследования на состояние опьянения <дата>), времени окончания этого освидетельствования <дата> со временем получения у него образцов смывов с рук и срезов с ногтевых пластин <дата>, ознакомления с постановлением о назначении судебной экспертизы растительной массы <дата> не опровергают факты проведения этих процессуальных действий и не свидетельствуют о недопустимости полученных при этом доказательств. При этом химико-токсикологическое исследование полученного у Гарипова в <дата> биологического объекта (мочи) производилось без его дальнейшего участия, а проведение в ночное время перечисленных выше и указанных в жалобе следственных действий, являющихся при изложенных выше обстоятельствах неотложными, не противоречит требованиям ч. 3 ст. 164 УПК РФ.

Утверждение защитника Леднева в жалобе о том, что изъятые по делу растительная масса, ногтевые срезы и ватные диски не признаны вещественными доказательствами по делу и не могли быть положены в основу приговора, опровергается материалами дела, содержащими постановления о признании перечисленных предметов вещественными доказательствами (л.д. 114-115, 124-125, т. 1).

Доводы защитников, которые сводятся к утверждению о неправомерности проведения в ночь на 24 июля 2019 сотрудниками полиции оперативно-розыскного мероприятия в рамках операции «МАК-2019» по приведённым выше основаниям не влекут за собой признание недопустимыми положенных в основу приговора доказательств. При этом вопреки утверждению защитников об обратном, сотрудники полиции <ФИО>8, <ФИО>9, <ФИО>10 и <ФИО>11 находились при исполнении должностных обязанностей и действовали в совместной группе, что подтверждается их показаниями об этом, и другими материалами уголовного дела, которым дана надлежащая оценка в приговоре. Не влечёт за собой признание недопустимыми полученных по делу доказательств, положенных в основу приговора, и факт утверждения 22 июля 2019 года плана совместных розыскных мероприятий отдела ФСБ России и отдела полиции по Ононскому району Забайкальского края в сфере противодействия незаконному обороту наркотических веществ № 1903 начальником отдела полиции Мархановым А.З. (л.д. 61-62, т. 1), который согласно показаниям свидетеля <ФИО>7 находился в это время в отпуске и прибывал в отдел полиции, что, вопреки утверждению защитника, не свидетельствует о фальсификации этого плана.

Оснований для признания заключений экспертов от 6 августа 2019 года № 3279 и от 9 августа 2019 года №3280 недопустимыми доказательствами, о чём поставлен вопрос в жалобах, не имеется, поскольку они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Порядок и производство указанных экспертиз соблюдены, заключения экспертов соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, в них приведены выводы по поставленным перед экспертами вопросам и их обоснование. Заключения экспертов сомнений в своей обоснованности не вызывают.

Суждение защитника Леднева о том, что указанное в заключении эксперта описание содержимого мешка как вещества, сходного по внешним признакам с измельчёнными верхушечными частями конопли, не соответствует данным фототаблицы, из которых, полагает Леднев, видно, что это вещество не измельчено, является субъективным и вопреки утверждению защитника, не свидетельствует о поступлении на экспертизу другого мешка, содержимое которого отличается от изъятого при осмотре места происшествия. При этом суд апелляционной инстанции принимает во внимание то, что согласно описанию эксперта в заключении от 6 августа 2019 года № 3279 целостность упаковки поступившего на экспертное исследование вещества, изъятого у Гарипова при осмотре места происшествия, не была нарушена, содержала подписи понятых. Отсутствие подробных сведений в данном заключении эксперта о консистенции, запахе, степени измельчённости, наличии посторонних примесей, растительных признаков исследуемого объекта, на что ссылается в жалобе защитник Леднев, при наличии описания этого объекта как вещества растительного происхождения цветом от тёмно-зелёного до тёмного зеленовато-коричневого, сходного по внешним признакам на измельчённые верхушечные части растения конопли, имеющего признаки гниения, не влечёт за собой признания этого заключения эксперта в качестве недопустимого доказательства.

Ссылки защитника Леднева в жалобах на то, что экспертиза растительной массы вопреки требованиям используемой литературы проведена с нарушением порядка отбора проб и определения сухой массы исследуемого вещества, методики исследования, что эксперт, якобы, не оценил в заключении результаты исследований тонкослойной и газожидкостной хромотографии, несостоятельны. Так, описание химического исследования образца содержит вывод о результате этих исследований (л.д. 89, т. 1). Описание же отбора представительной пробы поступившего на экспертизу вещества растительного происхождения не противоречит указанным в заключении эксперта методическим рекомендациям «Отбор проб при исследовании наркотических средств», утверждённых Постоянным комитетом по контролю наркотиков 16 ноября 1993 года (протокол № 26), в соответствии с которыми при поступлении на исследование неизмельченных частей растения, пробы отбирают из трёх разных мест: сверху, снизу и из середины упаковки, объединяют, подвергают измельчению и методом «конуса» выделяют необходимое для исследования количество вещества, равное примерно 25 грамм. Описанный в данных рекомендациях метод «конуса» заключается в том, что содержимое гомогенизируют встряхиванием в какой-либо емкости (полиэтиленовый пакет, склянка с крышкой и т.д.), затем высыпают на ровную поверхность в форме конуса, который разделяется на четыре части и отбирают произвольно две противоположные части, а остальной материал возвращают в емкость, откуда он был взят. Операцию повторяют до тех пор, пока количество отобранного вещества не будет равно примерно 25 грамм. Согласно описанию порядка отбора представительской пробы, указанному в заключении эксперта от 6 августа 2019 года № 3279, представленное вещество гомогенизировали путём перемешивания в поступившей на экспертизу упаковке, затем методом конуса отбирали представительную пробу до получения вещества массой 25 грамм, которую подвергли дальнейшему исследованию. Определение сухой массы исследуемого вещества, указанное в заключении эксперта, в своей обоснованности сомнений не вызывает.

Изменение Гарипову обвинения в сторону смягчения путём исключения из предъявленного ему обвинения квалифицирующих признаков: в составе группы лиц и по предварительному сговору, произведённое судом согласно позиции государственного обвинителя в соответствии с п. 1, 3 ч. 8 ст. 246 и ч. 2 ст. 252 УПК РФ, на что обращено внимание в жалобах, не нарушает право осуждённого на защиту и не ухудшает его положение.

Разрешение судом ходатайства стороны защиты о возвращении в порядке ст. 237 УПК РФ уголовного дела прокурору, в удовлетворении которого было отказано, без удаления в совещательную комнату, не противоречит требованиям ч. 2 ст. 256 УПК РФ.

Оснований для возращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в том числе со стадии предварительного слушания, по перечисленным в жалобах доводам и иным основаниям из материалов дела не усматривается. Доводы стороны защиты о том, что обвинительное заключение составлено с нарушениями требований уголовно-процессуального закона и препятствует вынесению обвинительного приговора, проверялись судом первой инстанции и были обоснованно отвергнуты как несостоятельные.

Вопреки утверждению защитника Леднева в судебном заседании суда апелляционной инстанции об обратном, наличие в обвинительном заключении при описании вменённого Гарипову органами предварительного следствия деяния указания о выделении материалов уголовного дела в отношении неустановленных лиц в отдельное производство, что подтверждается текстом соответствующего постановления, имеющегося в материалах уголовного дела (л.д. 54, т. 3, л.д. 2, т. 4), не препятствовало суду первой инстанции постановить обжалуемый приговор на основе данного обвинительного заключения. Обвинительное заключение не противоречит требованиям ст. 220 УПК РФ.

В свою очередь, наличие в уголовном деле вышеуказанного постановления о выделении материалов уголовного дела в отношении неустановленных лиц, включая материалы в отношении <ФИО>2, в котором в качестве основания их выделения ошибочно указана ст. 154 УПК РФ вместо ст. 155 УПК РФ, по указанным стороной защиты в жалобах и в суде второй инстанции доводам, а также сам факт выделения этих материалов в отдельное производство для принятия процессуального решения, не противоречат требованиям уголовно-процессуального законодательства и не ставят под сомнение законность и обоснованность обжалуемого приговора.

Остальные доводы, изложенные в апелляционных жалобах и дополнениях к ним Гарипова и его защитников, по приведённым выше основаниям на законность и обоснованность вынесенного по делу приговора не влияют.

Уголовное дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон. В ходе судебного разбирательства судом исследованы все представленные сторонами доказательства и сторонам предоставлены необходимые условия для осуществления ими своих процессуальных обязанностей и прав, включая возможность задавать вопросы свидетелям и представлять доказательства.

Принимая решение о виде и размере наказания, суд первой инстанции, исходя из положений ст. 6, 43, 60 УК РФ, правильно учёл характер и степень общественной опасности совершённого Гариповым Р.А. деяния, данные о его личности, наличие у него смягчающего наказание обстоятельства – малолетнего ребенка, и как назначенное наказание может повлиять на его исправление.

При этом суд принял во внимание, что Гарипов к уголовной ответственности привлекается впервые, по военной службе и в быту характеризуется положительно, имеет ведомственные награды, участвует в общественной жизни и благотворительности, то есть суд учёл все те обстоятельства, на которые имеются ссылки в жалобах.

С учётом данных обстоятельств суд пришёл к обоснованным выводам, надлежаще мотивировав их в приговоре, об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ и о назначении виновному наказания в виде реального лишения свободы, с которыми соглашается и суд апелляционной инстанции.

Оснований полагать назначенное Гарипову наказание несправедливым и суровым, а также оснований для снижения назначенного ему наказания и применения ст. 73 УК РФ, о чём поставлен вопрос в жалобах, окружной военный суд не усматривает.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания Гарипову назначен в соответствии с положениями ст. 58 УК РФ.

Приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, из материалов настоящего уголовного дела не усматривается.

Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 7 ст. 302 УПК РФ и п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в обвинительном приговоре с назначением наказания, подлежащего отбыванию осуждённым, суд должен определить начало исчисления срока наказания, а также принять решение о зачёте в срок наказания времени предварительного содержания под стражей.

Данные требования уголовно-процессуального закона не были выполнены судом первой инстанции в полном объёме.

Так, в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ в отношении осуждённых за преступления, предусмотренные чч. 2, 3 ст. 228 УК РФ, в срок лишения свободы засчитывается время содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу, из расчета один день за один день.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в ответе на вопрос №2 Ответов на вопросы, поступившие из судов, по применению положений статьи 72 УК РФ, утверждённых Президиумом Верховного Суда РФ 31 июля 2019 года, учитывая положения ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ о зачёте в срок лишения свободы времени содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу, началом срока отбывания наказания необходимо признавать день вступления приговора в законную силу, за исключением случаев, когда срок отбывания наказания исчисляется со дня прибытия осуждённого в исправительный центр (ч. 1 ст. 60.3 УИК РФ), колонию-поселение (ч. 3 ст.75.1 УИК РФ), или в тюрьму (ч.1 ст. 130 УИК РФ) либо со дня задержания (ч. 7 ст. 75.1 УИК РФ).

Между тем суд определил исчислять срок наказания Гарипову с даты вынесения приговора и в связи с изменением меры пресечения не зачёл ему в срок отбывания наказания время содержания под стражей с даты изменения меры пресечения в виде подписки о невыезде на заключение под стражу, то есть с 18 июня 2020 года, до вступления приговора в законную силу.

С учётом приведённых выше разъяснений началом срока отбывания наказания Гарипову следует считать день вступления приговора в законную силу.

Гарипов по данному делу содержался под стражей с 18 июня 2020 года (заключен под стражу по приговору Борзинского гарнизонного военного суда от 18 июня 2020 года), при этом 26 сентября 2020 года был этапирован к месту отбытия наказания в исправительную колонию общего режима <...> (л.д. 170, т. 8, в связи с сообщением о вступлении в законную силу апелляционного определения 2-го Восточного окружного военного суда от 17 августа 2020 года, которое отменено кассационным определением Кассационного военного суда от 12 февраля 2021 года с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение), 24 марта 2021 года был этапирован в <...> (л.д. 13, т. 10), где содержался под стражей по 20 апреля 2021 года (апелляционным определением 2-го Восточного окружного военного суда от 20 апреля 2021 года, отмененным кассационным определением Кассационного военного суда от 20 июля 2021 года с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение, избранная на предварительном следствии мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Гарипова оставлена без изменения).

При изложенных обстоятельствах окружной военный суд считает необходимым изменить приговор в отношении Гарипова в части указания исчисления начала срока отбывания наказания, указав его не с даты вынесения приговора, а со дня вступления его в законную силу, и в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ зачесть в срок наказания осуждённому время содержания его под стражей, включая время нахождения его в исправительной колонии общего режима и время его этапирования по данному делу до вступления приговора в законную силу, то есть с 18 июня 2020 года по 20 апреля 2021 года, из расчёта один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

В соответствии с ч. 2 ст. 97 УПК РФ, в целях обеспечения исполнения приговора, суд изменяет Гарипову меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу.

Руководствуясь ст. 389.15, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, окружной военный суд

определил:

приговор Борзинского гарнизонного военного суда от 18 июня 2020 года в отношении Гарипова Руслана Ахатовича изменить.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы Гарипову Руслану Ахатовичу исчислять со дня вступления приговора в законную силу, то есть с 14 сентября 2021 года.

В соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ зачесть осуждённому Гарипову Р.А. в срок лишения свободы время его содержания под стражей, а также время отбывания им наказания в исправительной колонии общего режима и время его этапирования по данному делу до вступления приговора суда в законную силу, то есть с 18 июня 2020 года по 20 апреля 2021 года из расчёта один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

В остальном этот приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы и дополнения к ним (основные, дополнительные, а также кассационные жалобы в той части, в которой судом кассационной инстанции их предписано рассмотреть суду апелляционной инстанции) Гарипова Р.А. и его защитников Мамутова М.З. и Леднева А.М. – без удовлетворения.

Ранее избранную в отношении Гарипова Р.А. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в соответствии с ч. 2 ст. 97 УПК РФ, в целях обеспечения исполнения приговора изменить на заключение под стражу и содержать его в <...>, г. Чита, для последующего этапирования к месту отбывания наказания в виде лишения свободы.

Приговор в части, оставленной без изменения, и апелляционное определение вступают в законную силу с момента оглашения апелляционного определения.

Кассационные жалоба, представление на приговор и апелляционное определение могут быть поданы через суд первой инстанции в Кассационный военный суд в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осуждённым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

В случае пропуска этого срока или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление на приговор и апелляционное определение могут быть поданы непосредственно в Кассационный военный суд.

Осуждённый вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Ю.А. Гордиенко

Судьи: С.Ю. Винник

О.О. Дуняшин