Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании административное дело по апелляционной жалобе представителя административного ответчика на решение Псковского гарнизонного военного суда от 23 июля 2020 года по административному делу по административному исковому заявлению <данные изъяты> ФИО3 об оспаривании решения Федерального государственного казенного учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации (далее – ЗРУЖО) об отказе в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

Заслушав доклад судьи Пестуновича В.И., окружной военный суд

УСТАНОВИЛ:

Решением ЗРУЖО от 26 декабря 2019 года ФИО3 отказано в принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях по договору социального найма.

Основанием для отказа послужил факт того, что с 4 августа 2010 года до 2 июля 2019 года ФИО3 был зарегистрирован по месту жительства в качестве члена семьи в доме его матери по <адрес>. В решении указано, что ФИО3 снялся с регистрационного учёта по вышеуказанному адресу с намерением приобрести право состоять на учёте нуждающихся в жилых помещениях, в связи с чем он ухудшил свои жилищные условия и в соответствии со ст. 53 ЖК РФ до истечения пятилетнего срока со дня совершения указанных действий, он не может быть признан нуждающимся в предоставлении жилого помещения для постоянного проживания.

Не соглашаясь с таким решением, ФИО3 обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным решение ЗРУЖО от 26 декабря 2019 года об отказе в принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях по договору социального найма его и членов его семьи, обязав ответчика принять его на указанный учет.

Решением Псковского гарнизонного военного суда требования истца удовлетворены полностью.

Решение ЗРУЖО от 26 декабря 2019 года об отказе в принятии административного истца и членов его семьи на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, признано незаконным, а на административного ответчика возложена обязанность его отменить и повторно рассмотреть вопрос об их принятии на жилищный учет.

В обоснование решения суд указал, что ФИО3, проживавший в <данные изъяты>, в 2014 году поступил на военную службу по контракту и фактически убыл вместе с членами семьи к месту её прохождения в <данные изъяты>, где был зарегистрирован по адресу воинской части по месту пребывания.

Кроме того, суд указал, что в 2010 году истец был вселен в жилое помещение в <данные изъяты> его дедушкой (Д..), умершим в 2011 году. Так как новый собственник данного жилья (С..) вступила в права наследования только в 2015 году, то есть уже после убытия административного истца в 2014 году в <данные изъяты> в связи с поступлением на военную службу, суд сделал вывод о том, что ФИО3 не вселялся в указанное жилое помещение в качестве члена семьи нового собственника.

Эти факты нашли своё подтверждение и в решении <данные изъяты> от 2 июля 2019 года, установившего, что в связи убытием к месту военной службы по контракту в 2014 году, ФИО3 перестал быть членом семьи С.. и утратил право пользования жилым помещением в <адрес>

В апелляционной жалобе представитель административного ответчика, указывая на неправильное применение судом норм материального права, просит обжалуемый судебный акт отменить и принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявленных ФИО3 требований.

Ссылаясь на ч. 1 ст. 31, ст.ст. 51, 53 ЖК РФ, абз. 13 п. 1 ст. 15 Закона «О статусе военнослужащих», п.4 Инструкции, утвержденной Приказом Министра Обороны Российской Федерации от 30.09.2010 года №1280 «О предоставлении военнослужащим Вооруженных Сил Российской Федерации жилых помещений по договору социального найма и служебных жилых помещений», автор жалобы указывает, что ФИО3 не мог быть признан нуждающимся в жилых помещениях ранее истечения пяти лет после совершения им действий по намеренному ухудшению жилищных условий, в результате которых на военнослужащих и членов их семей стало приходиться менее установленной учетной нормы площади жилого помещения.

Автор жалобы указывает, что поведение ФИО3 не являлось добросовестным и свидетельствовало о намеренном ухудшении жилищных условий, поскольку в результате совершения им действий обеспеченность ФИО3 и членов его семьи стала ниже учетной нормы, установленной в <данные изъяты>. Решение <данные изъяты> о признании его утратившим право пользования жилым помещением в <данные изъяты> истец не обжаловал.

Доводы суда первой инстанции о том, что ФИО3 был вселен в 2010 году в жилое помещение в <данные изъяты> его бывшим собственником, умершим в 2011 году, а следовательно не вселялся в указанное жилое помещение в качестве члена семьи нового его собственника - С. основаны на ошибочном толковании п.1 ст.31 Жилищного кодекса РФ. Кроме того, факт наличия у административного истца ФИО3 права пользования жилым помещением по <адрес> в качестве члена семьи собственника был установлен вступившим в законную силе решением <данные изъяты> от 04.02.2020 г. по административному делу 2а-10/2020.

В заключение в жалобе ставится вопрос об отмене решения суда первой инстанции и принятии по делу нового решения об отказе в иске полностью.

Рассмотрев материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, окружной военный суд полагает оставить решение без изменения, поскольку суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, в полном объеме исследовал представленные сторонами доказательства и дал им надлежащую правовую оценку. Выводы суда основаны на правильном применении норм материального права.

Из материалов дела следует, что первый контракт о прохождении военной службы ФИО3 заключил в июне 1997 года, проходил военную службу непрерывно до 26 августа 2009 года, после чего уволился в запас.

С 4 августа 2010 года ФИО3 был зарегистрирован по месту жительства в жилом помещении по <адрес>, общей площадью 102,3 кв. м, принадлежащем его дедушке, а после его смерти в 2011 году - его матери – С.

В декабре 2014 года ФИО3 вновь поступил на военную службу по контракту в в/ч № в <данные изъяты>, в связи с чем с семьей убыл к месту военной службы, где зарегистрировался по месту пребывания при войсковой части № в <данные изъяты> с 18 декабря 2014 года. Члены семьи истца (жена и двое детей) зарегистрированы по адресу воинской части по месту жительства.

Вступившим в законную силу решением <данные изъяты> от 2 июля 2019 года ФИО3 признан утратившим право пользования жилым помещением в <адрес> в связи с выбытием к новому месту жительства в другой населенный пункт.

17 октября 2019 года ФИО3 обратился в ЗРУЖО с заявлением о принятии его и членов семьи на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма по месту прохождения военной службы в <данные изъяты>, в чем ему решением ЗРУЖО от 26 декабря 2019 года было отказано в связи с тем, что не истёк пятилетний срок, предусмотренный ст. 53 ЖК РФ со дня прекращения права пользования жилым помещением в <данные изъяты>.

Право военнослужащих на жилище установлено п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", согласно которому государство гарантирует военнослужащим обеспечение их жилыми помещениями в порядке и на условиях, установленных данным Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, за счет средств федерального бюджета.

Согласно абзацам 13 и 14 п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих» (в ред. Федерального закона от 02.12.2019 N 416-ФЗ, действовавшего на момент принятия оспариваемого решения ЗРУЖО) военнослужащие-граждане, в том числе обеспеченные в качестве членов семей других военнослужащих или иных граждан жилыми помещениями либо денежными средствами на приобретение или строительство жилых помещений до поступления указанных военнослужащих-граждан на военную службу по контракту либо после заключения контракта о прохождении военной службы, признаются нуждающимися в жилых помещениях по основаниям, предусмотренным статьей 51 Жилищного кодекса Российской Федерации, в порядке, утверждаемом Правительством Российской Федерации, и обеспечиваются жилыми помещениями либо денежными средствами на приобретение или строительство жилых помещений в соответствии с настоящим Федеральным законом.

При признании военнослужащих-граждан нуждающимися в жилых помещениях и предоставлении им и совместно проживающим с ними членам их семей жилых помещений либо денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений учитываются положения статьи 53 и части 8 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с ч. 1 ст. 51 ЖК РФ нуждающимися в жилых помещениях признаются в том числе граждане, являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы.

По делу установлено, что ФИО3 и члены его семьи по месту прохождения им военной службы жилыми помещениями не обеспечивались, собственниками или членами семьи собственников или нанимателей жилых помещений не являются, в связи с чем оснований для отказа в признании их нуждающимися в получении жилых помещений не имелось.

Выводы ЗРУЖО о том, что ФИО3 обратился с заявлением о постановке на жилищный учет до истечения пяти лет после совершения им действий по намеренному ухудшению жилищных условий, что исключало признание его нуждающимся в соответствии с положениями ст. 53 ЖК РФ, являются ошибочными.

По смыслу статьи 53 ЖК РФ, ограничения в постановке граждан на учет нуждающихся в жилых помещениях применяются лишь в том случае, если гражданами совершались умышленные действия с целью создания искусственного ухудшения жилищных условий, могущих привести к состоянию, требующему участия со стороны органов государственной власти и местного самоуправления в обеспечении их другим жильем.

При этом применение статьи 53 ЖК РФ должно осуществляться во взаимосвязи с пунктом 3 статьи 10 ГК Российской Федерации, согласно которому в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

По делу установлено, что ФИО3 прекратил пользование жилым помещением в <данные изъяты> исключительно в связи с поступлением на военную службу и необходимостью убытия к месту службы в <данные изъяты> для исполнения обязанностей по прохождению военной службы.

Согласно послужному списку истца с 2014 года он проходил военную службу в этом населенном пункте вплоть до увольнения с военной службы в 2019 году. Данные факты нашли своё подтверждение и в решении <данные изъяты> от 2 июля 2019 года, установившего, что в связи убытием к месту военной службы по контракту в 2014 году, ФИО3 перестал быть членом семьи С. и утратил право пользования жилым помещением в <адрес>.

Очевидно, что такие действия истца нельзя признать умышленными действиями с целью создания искусственного ухудшения жилищных условий, в связи с чем последствия, указанные в ст. 53 ЖК РФ, в данном случае применены жилищным органом ошибочно.

Иных, предусмотренных статьёй 54 ЖК РФ оснований для отказа в принятии ФИО3 на учет нуждающихся в жилых помещениях, оспариваемое решение ЗРУЖО не содержит.

Ссылка автора апелляционной жалобы на обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением <данные изъяты> от 4 февраля 2020 года, в данном случае является необоснованной, так как указанным решением оценивалась правомерность решения ЗРУЖО об отказе в признании истца нуждающимся в получении жилья по избранному месту жительства в <данные изъяты>. Решение ЗРУЖО было признано правомерным в связи с отсутствием у истца на момент обращения в ЗРУЖО права на выбор места жительства, так как увольняемым он не являлся. Кроме того, указанное решение выносилось в рамках правового регулирования, установленного Федеральным законом "О статусе военнослужащих» в редакции до 2 декабря 2019 года, в связи с чем указанные в нем выводы преюдициального значения для данного дела не имеют.

Вывод суда первой инстанции о том, что в связи со сменой собственника жилого помещения после убытия ФИО3 к месту военной службы его нельзя признать членом семьи нового собственника, основанием к отмене правильного по существу решения суда служить не может.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 309-311 КАС РФ, окружной военный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Решение Псковского гарнизонного военного суда от 23 июля 2020 года по административному исковому заявлению ФИО3 оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя административного ответчика – без удовлетворения.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ

СУДЬИ: