Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Республики Алтай в составе судьи Боркова А.А., при ведении протокола судебного заседания секретарем Овчаровой Е.И., рассмотрев в открытом судебном заседании заявление общества с ограниченной ответственностью «Калгутинское» (ОГРН <***>, ИНН <***>) о взыскании в солидарном порядке с ФИО1, ФИО2 и ФИО3 в пользу должника убытков, причиненных ненадлежащим исполнением их обязанностей, в общей сумме 227 290 390 руб. 63 коп.,

при участии:

ФИО3, личность установлена,

иных лиц, участвующих в обособленном споре, не явились, уведомлены,

установил:

Определением от 10.09.2018 в отношении общества с ограниченной ответственностью «Калгутинское» (далее – ООО «Калгутинское», общество, должник) введена процедура наблюдения сроком на четыре месяца. Временным управляющим должника утвержден ФИО4.

29.04.2020 ООО «Калгутинское» обратилось в суд с заявлением, с учетом уточнения, о взыскании с ФИО1, ФИО2 и ФИО3 в солидарном порядке в пользу ООО «Калгутинское» убытов в размере 227 290 390 руб. 63 коп., причиненных ненадлежащим исполнением обязательств по сохранению лицензии ГОА №00141 ТР на геологическое изучение и добычу руд на Калгутинском молибден-вольфрамовом месторождении, а также не заявлением возражений и препятствованием заявлению обоснованных возражений при взыскании денежных сумм с ООО «Калгутинское».

В обоснование первоначально поданного заявления, в котором ответчиком являлся ФИО3, указано, что после прекращения дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Калгутинское» обязанности директора общества, с 17.01.2014 по 11.05.2017 года, исполнял ФИО3. В указанные период у общества была отозвана лицензия ГОА № 00141 ТР на геологическое изучение и добычу руд на Калгутинском молибден-вольфрамовом месторождении, в результате чего должник лишился возможности осуществлять свою основную деятельность, при этом акции АО «Калгутинское» являлись единственным активом должника, стоимость которых при осуществлении деятельности по добыче руды позволяла погасить кредиторскую задолженность. Соответственно, ФИО3, ненадлежащим образом исполняя обязанности руководителя должника, допустил отзыв лицензии, причинив убытки обществу, размер которых определяется исходя из рыночной стоимости акций АО «Калгутинское». Кроме того, в заявлении указано, что ФИО3 не обеспечил сохранность документации общества и не передал её вновь назначенному директору. Также, заявитель указывает, что в период исполнения обязанностей директора ФИО3 с должника в пользу ФИО5, ФИО6 и ФИО6 взысканы текущие расходы в общей сумме 3 387 390,63 руб., при отсутствии возражений со стороны указанного директора несмотря на оплату данных расходов.

К участию в обособленном споре привлечены конкурсные кредиторы ФИО6, ФИО5 и ФИО7.

Решением от 10.06.2020 года суд признал ООО «Калгутинское» несостоятельным (банкротом) и ввел в отношении должника конкурсное производство сроком на шесть месяцев, и.о. конкурсного управляющего должника утвержден ФИО4.

29.06.2020 ФИО4 представил уточненное заявление, в котором дополнительно указано, что определением от 22.01.2020 по настоящему делу требования ООО «Эдельвейс» включены в реестр требований кредиторов ООО «Калгутинское», как обеспеченные залогом акций АО «Калгутинское». При разрешении указанного спора, суд, в том числе пришел к выводу, что ФИО1 одновременно является конечным бенефициаром должника и ООО «Эдельвейс». Таким образом, в ходе процедуры наблюдения в отношении ООО «Калгутинское» достоверно установлено, что лицом, определявшим действия общества и обладавшим корпоративным контролем над ним, являлся именно ФИО1, которым предприняты действия по выкупу кредиторской задолженности независимых кредиторов через ООО «Эдельвейс», что позволило создать мажоритарного кредитора, определяющего дальнейшую судьбу процедуры банкротства должника.

В дальнейшем, на собрании кредиторов от 19.04.2012 ФИО1, через ООО «Эдельвейс», было принято решение о замещении активов в отношении ООО «Калгутинское» путем передачи всего имущества должника, за исключением лицензии ГОА № 00141 ТР, созданному АО «Калгутинское» исполнительным органом которого избран ФИО2, а затем родной брат ФИО1, ФИО8.

Конкурсный управляющий полагает, что указанные действия были предприняты контролирующим лицом в целях последующего вывода всех активов ООО «Калгутинское», в том числе лицензии ГОА № 00141 ТР в АО «Калгутинское». Однако 28.06.2013 в переоформлении указанной лицензии уполномоченным органом отказано, так как было установлено, что акционерное общество не сможет вести геологическое изучение и добычу руд, поскольку не имеет необходимых технических и финансовых средств, квалифицированных специалистов и сопутствующих лицензий, связанных с недропользованием.

С учетом изложенных обстоятельств, в целях прекращения производства по делу № А02-1046/2008, на собрании кредиторов от 10.11.2013, ООО «Эдельвейс» принято решение о заключении мирового соглашения, по условиям которого акции АО «Калгутинское» переходят в залог ООО «Эдельвейс» в качестве обеспечения исполнения обязательств должника по данному соглашению.

11.12.2013 мировое соглашение утверждено судом, однако до момента введения в отношении ООО «Калгутинское» процедуры наблюдения по делу № А02-1426/2018 должник к исполнению мирового соглашения не приступил.

Кроме того, конкурсный управляющий в уточненном заявлении отмечает, что по условиям лицензионного соглашения ООО «Калгутинское» должно было добывать ежегодно определенный объем полезных ископаемых, между тем, указанные выше действия ФИО1, в ходе проведения процедуры банкротства по делу № А02-1046/2008 повлекли за собой невозможность ведения деятельности по добыче полезных ископаемых непосредственно ООО «Калгутинское» (решение собрания кредиторов от 19.04.2012), следовательно, сохранение лицензии было возможно в случае ведения производственной деятельности АО «Калгутинское», то есть обществом, подконтрольным ФИО1, как через ООО «Калгутинское», так и через его родного брата ФИО8. Однако деятельность акционерным обществом по добыче руды не велась с момента передачи в уставной капитал имущества, ранее принадлежавшего должнику.

При этом ФИО4 указывает, что единоличные исполнительные органы ООО «Калгутинское» не оказывали какого-либо влияния на судьбу данного общества, а также на процесс сохранения лицензии.

Помимо этого, конкурсный управляющий отмечает, что согласно условиям соглашения от 04.08.2014 года, подписанного между ФИО9 и ФИО1, последний принял обязанности по взаимодействию с лицензирующими органами по вопросам, связанным с сохранением лицензий за обществом.

С учетом изложенных обстоятельств, ФИО4 полагает, что действия ФИО1 по применению в отношении ООО «Калгутинское» процедуры замещения активов, передаче имущества должника в АО «Калгутинское», бездействие в части создания условий для добычи полезных ископаемых на Калгутинском месторождении (восстановление построек, получение соответствующих лицензий, приема в штат квалифицированных специалистов и др.), отсутствие финансирования подконтрольных обществ, привело к невозможности исполнения лицензионного соглашения и отзыву лицензии ГОА № 00141 ТР.

Кроме того, конкурсный управляющий указывает на отсутствие у него доказательств, подтверждающих передачу ФИО3 документов по погашению обязательств перед кредиторами Фоноберовами, в связи с чем, убытки в соответствующей части, также подлежат взысканию с конечного бенефициара, препятствовавшего заявлению возражений со стороны ФИО3 при взыскании денежных средств.

ФИО3 в представленном отзыве указал, что при назначении директором ООО «Калгутинское» ему была поставлена задача по восстановлению учредительных документов общества и приведении их в соответствие с действующим на тот момент законодательством, а также возобновление договора аренды земельного участка и переоформление его на ОАО «Калгутинское». Указанные задачи, по мнению ФИО3, были им выполнены, помимо этого, в процессе осуществления своей деятельными выдавались доверенности сотрудникам ФИО1 для представления интересов ООО «Калгутинское» в процессе переоформления лицензии на ОАО «Калгутинское». При этом ФИО3 отмечает, что согласно соглашения от 04.08.2014 ведение бухгалтерского и налогового учета, а также вопросы, связанные с сохранением лицензии, должны были осуществляться ФИО1.

Также, в представленном отзыве указано, что основанием для отзыва лицензии ГОА № 00141 ТР послужило не бездействие ФИО3, а невыполнение условий лицензионного соглашения, а именно среднегодового уровня добычи руды в 2008-2012 годах, то есть до назначения данного ответчика на должность директора. Более того, до назначения ФИО3 единоличным исполнительным органом должника, сотрудниками ОАО «Калгутинское» была утрачена производственная база, за счет которой возможно было восстановить производство по добыче руды.

На основании изложенного, а также учитывая отсутствие доказательств выплаты кредиторам ФИО10 текущих расходов и доказательств наличия такой информации у ФИО3, ответчик просит в удовлетворении заявленных требований отказать.

16.10.2020 конкурсный управляющий представил письменные пояснения, в которых указал, что являясь контролирующим лицом, ФИО1 одобрил привлечение для проведения процедуры банкротства специалистов Ф-вых и сумму соответствующих расходов, а, в дальнейшем не предпринял мер к погашению такой задолженности, что указывает на противоправный характер действий контролировавших должника лиц – ФИО1 и ФИО3 и наличия основания для взыскания с них убытков.

В свою очередь, ФИО3 в письменных пояснениях от 16.10.2020 года поддержал ранее изложенную позицию, дополнительно указав на несостоятельность доводов конкурсного управляющего в части определения размера убытков.

Конкурсный управляющий 23.12.2020 представил уточненное заявление, в котором, поддерживая изложенную ранее позицию, указал на наличие идентичных оснований для взыскания убытков с ФИО2, также являвшимся лицом, контролировавшим должника.

20.05.2021 ФИО1 и ФИО2 представили отзыв на заявление, в котором указано, что в их действиях отсутствует противоправность, недобросовестность и неразумность, также как и отсутствует причинно-следственная связь между убытками и действиями указанных лиц. Так, период возникновения обстоятельств, послуживших основанием досрочного прекращения права недропользования на основании лицензии ГОА № 00141 ТР пришелся на период когда управление текущей деятельностью ООО «Калгутинское» осуществлял ФИО3, который не предпринял никаких разумных и добросовестных действий для того, чтобы общество продолжало отвечать лицензионным требованиям. Кроме того, ФИО3 не осуществлено действий по переоформлению указанной лицензии на ОАО «Калгутинское». При этом ответчики отмечают, что ссылка конкурсного управляющего на соглашение от 04.08.2014 года не имеет правового значения, так как указанное соглашение регулирует отношения между сторонами его заключившими и не имеет юридической силы для иных лиц. Более того, соглашение ограничивается периодом с 04.08.2014 по 01.01.2015, следовательно, поведение сторон, выходящие за пределы указанного периода, регулируются общими нормами права, существующими в момент совершения указанных действий.

В дополнениях к отзыву ФИО1 и ФИО2 заявили о пропуске срока исковой давности по заявленным требованиям, поскольку обществу было известно о допущенном нарушении его прав, вызванных досрочным прекращением действия лицензии не позднее 05.04.2017 года.

Конкурсный управляющий в письменных пояснениях от 24.08.2021 года, ссылаясь, что ФИО1 и ФИО2 являлись лицами, контролировавшими должника, в связи с чем, ООО «Калгутинское» не обращалось с заявлением о взыскании убытков с указанных лиц, так как это противоречило их интересам. При этом с даты принятия решения от 10.06.2020 о введении в отношении ООО «Калгутинское» процедуры конкурсного производства возможность контроля над данным обществом у ФИО1 и ФИО2 отсутствовала ввиду утверждения и.о. конкурсного управляющего. Следовательно, уточненные заявления в отношении указанных ответчиков были поданы в срок, менее 1 года с момента получения у независимого лица возможности контролировать должника, а, следовательно, срок исковой давности не пропущен.

Кроме того, ФИО4 в указанных выше пояснениях заявил ходатайство о допросе в качестве свидетеля ФИО11, являвшейся исполнительным органом ООО «Калгутинское» в период с 11.05.2017 по 26.07.2018 года, и имеющей глубокие знания о финансовом состоянии компании.

Кредиторы ФИО6, ФИО5 и ФИО7 представили ходатайство об отложении судебного заседания, в обоснование которого сослались на недобросовестные действия конкурсного управляющего, направившего в их адрес письменные пояснения лишь 23.08.2021 без приложений, что лишило возможности подготовить обоснованную позицию по ним в связи с занятостью представителя в ином судебном процессе.

Разрешая ходатайство о вызове свидетеля, суд отмечает следующее.

Часть 1 статьи 56 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указывает, что свидетелем является лицо, располагающее сведениями о фактических обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения дела.

Между тем, ФИО4 не обосновано какими сведениями, имеющими значения для разрешения настоящего спора, может располагать предполагаемый свидетель – ФИО11.

Арбитражный суд принимает только те доказательства, которые имеют отношение к рассматриваемому делу (часть 1 статьи 67 АПК РФ).

Обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами (статья 68 АПК РФ).

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, об отсутствии надлежащего обоснования того, что показания предполагаемого свидетеля будут отвечать признакам относимости и допустимости доказательств, подтверждать либо опровергать возможность восстановления добычи вольфрамовых и молибденовых руд в объемах, предусмотренным лицензионным соглашением.

Также, суд находит не обоснованным и отказывает в удовлетворении ходатайства кредиторов Ф-вых об отложении судебного заседания, поскольку в письменных пояснениях конкурсного управляющего, на позднее получение которых указывают кредиторы, содержатся возражения на доводы ответчиков о пропуске срока исковой давности, которые были изложены в дополнительном отзыве, поступившем в суд 08.07.2021 года.

Таким образом, у участников настоящего обособленного спора было достаточно времени для подготовки своей позиции по указанным выше доводам, при этом о существовании приложенной конкурсным управляющим к пояснениям копии заявки, направленной ОАО «Калгутинское», в лице генерального директора ФИО2, в адрес Управления по недропользованию по Республике Алтай, о переоформлении лицензии ГОА 00141 ТР, не могло быть не известно ФИО6, являвшимся представителем конкурсного управляющего ФИО5 в деле о банкротстве ООО «Калгутинское» (А02-1046/2008).

Также, суд отмечает, что отложение судебного разбирательства, в рассматриваемом случае, приведет к необоснованному затягиванию рассмотрения обособленного спора, что в целом негативным образом отразиться на процедуре конкурсного производства.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, в настоящее судебное заседание, не явились.

Руководствуясь статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд счел возможным провести судебное заседание в отсутствие представителей указанных лиц.

В судебном заседании ФИО3 поддержал возражения, изложенные в отзыве, с учетом его дополнений.

Оценив доводы участников процесса, в том числе, о пропуске срока исковой давности, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности устанавливается в три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Согласно пункту 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В силу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите своего права.

Согласно абзацу второму пункта 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" в случаях, когда требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Как отмечено выше, существом вменяемого ответчикам деликта является досрочное прекращение права пользования недрами, предоставленное ООО «Калгутинское» на основании лицензии ГОА № 00141 ТР (приказ от 05.04.2017 № 144), а также взыскание с должника в пользу ФИО5, ФИО6 и ФИО6 текущих расходов в общей сумме 3 387 390,63 руб., при отсутствии возражений со стороны директора ФИО3, несмотря на оплату данных расходов (определения от 30.05.2014 по делу № А02-1046/2008).

Таким образом, обществу было известно о предполагаемом нарушении его прав, соответственно с 05.04.2017 и 30.05.2014 года.

Рассматриваемое заявление поступило в суд 29.04.2020, в связи с чем, срок исковой давности по требованиям о взыскании убытков с ФИО3 пропущен, а, следовательно, заявленные к нему требования удовлетворению не подлежат.

Как отмечено выше, в рамках настоящего дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Калгутинское», рассматривая заявление ООО «Эдельвейс» о включении требований в реестр требований, суд пришел к выводу о том, что ФИО1 является конечным бенефициаром должника и ООО «Эдельвейс», в том числе через ФИО2, который, ведя совместный бизнес с ФИО1, также оказывал влияние и определял финансово-хозяйственную деятельность указанных лиц.

При таких обстоятельствах, суд находит обоснованными доводы конкурсного управляющего о том, что ООО «Калгутинское» не обращалось с заявлением о взыскании убытков с указанных контролирующих лиц, так как это противоречило их интересам.

При этом с даты принятия решения от 10.06.2020 о введении в отношении ООО «Калгутинское» процедуры конкурсного производства возможность контроля над данным обществом у ФИО1 и ФИО2 отсутствовала ввиду утверждения и.о. конкурсного управляющего, которым указанные лица были привлечены в качестве соответчиков, путем подачи уточненных заявлений, соответственно 29.06.2020 и 23.12.2020 года.

С учетом изложенного, срок исковой давности, исчисляемый с даты утверждения независимого управляющего, выступающего в качестве исполнительного органа общества, по требованиям к ФИО1 и ФИО2, не пропущен.

Давая оценку доводам участников процесса по существу заявленных требований, суд отмечает следующее.

По смыслу пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 ГК РФ), несет гражданско-правовую ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.

Добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо.

В пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время - подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве) закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при совершении им сделки, которой был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Состав деликта, влекущего обязанность руководителя юридического лица по возмещению убытков подконтрольному ему обществу и деликта, влекущего для него правовые последствия в виде привлечения его к субсидиарной ответственности, имеют схожую структуру (гражданско-правовой характер), и аналогичны по необходимости установления пороков в действиях лица, контролирующего должника.

Отличия указанных правовых институтов заключаются в объеме негативных последствий для обязанного лица (руководителя). Так, при взыскании убытков причинитель вреда возмещает лицу, чьи права нарушены, размер фактически нарушенного права (статья 15 ГК РФ), в то время как при привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица размер ответственности равен совокупному размеру реестра требований кредиторов предприятия (абзац десятый пункта 4 статьи 10, пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Как разъяснено в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее - ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

При этом независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Согласно пункту 3 статьи 139 Закона о банкротстве после проведения инвентаризации и оценки имущества должника конкурсный управляющий приступает к его продаже. Продажа имущества должника осуществляется в порядке, установленном пунктами 3 - 19 статьи 110 и пунктом 3 статьи 111 настоящего Федерального закона, с учетом особенностей, установленных настоящей статьей. Оценка имущества должника осуществляется в порядке, установленном статьей 130 настоящего Федерального закона. Денежные средства, вырученные от продажи имущества должника, включаются в состав имущества должника.

Исходя из содержания названных правовых норм, право на лицензию не подлежит включению в конкурсную массу как самостоятельное имущество, однако в силу положений статьей 110, 139 Закона о банкротстве в процедуре может быть реализовано в составе предприятия (имущественного комплекса) должника.

Аналогичная правовая позиция поддержана Верховным судом Российской Федерации в определении от 21.03.2018 N 303-ЭС18-1050.

Основной целью конкурсного производства как ликвидационной процедуры является получение максимального экономического эффекта при удовлетворении требований кредиторов должника, что достигается, в первую очередь, через процедуру торгов, направленную на реализацию принадлежащего должнику имущества по наиболее высокой цене в пределах установленного или разумного срока с учетом ограниченного периода конкурсного производства.

Таким образом, наличие у должника лицензий на осуществление определенных видов деятельности может привести к повышению стоимости предприятия (как имущественного комплекса) при его продаже или при замещении активов должника по правилам статьи 141 Закона о банкротстве).

При этом замещение активов должника является одним из способов восстановления платежеспособности должника. Смысл замещения активов в конкурсном производстве заключается в достижении максимальной выгоды от реализации имущества должника. Право на лицензию может быть переоформлено на создаваемое в результате замещения активов акционерное общество (абзац 2 пункта 3 статьи 141 Закона о банкротстве); стоимость акций нового общества, созданного на базе материального и нематериальных активов должника, может, при наличии спроса, превысить стоимость реализации одного лишь материального актива.

Участниками процесса не оспаривается, что на собрании кредиторов от 19.04.2012, принято решение о замещении активов в отношении ООО «Калгутинское» путем передачи всего имущества должника, за исключением лицензии ГОА № 00141 ТР, созданному АО «Калгутинское» исполнительным органом которого избран ФИО2, а затем родной брат ФИО1 - ФИО8.

Принятие указанного выше решения обусловлено голосованием ООО «Эдельвейс».

23.04.2012 между ООО «Калгутинское» и АО «Калгутинское» подписан акт приема-передачи имущества, вносимого учредителем в уставной капитал данного акционерного общества.

В силу части 4 статьи 115 Закона о банкротстве документ, подтверждающий наличие лицензии на осуществление отдельных видов деятельности, подлежит переоформлению на документ, подтверждающий наличие соответствующей лицензии у открытого акционерного общества или открытых акционерных обществ, в порядке, установленном федеральным законом.

Рассмотрев заявку ОАО «Калгутинское», Комиссия Управления по недропользованию по Республике Алтай отказала в переоформлении лицензии ГОА № 00141 ТР, с связи с тем, что данное акционерное общество не обладает необходимыми финансовыми и техническими средствами для эффективного и безопасного проведения работ, не обладает квалифицированными специалистами и не имеет необходимых разрешений (лицензий) на взрывные и маркшейдерские работы.

В дальнейшем, в рамках дела № А02-1046/2008 о несостоятельности (банкротстве) ООО «Калгутинское», на собрании, проведенном 12.11.2013 года, большинством голосов кредитора - общества с ограниченной ответственностью «Эдельвейс», принявшего участие в собрании (98,5%), принято решение о заключении мирового соглашения. Остальные кредиторы участия в собрании не принимали, хотя были уведомлены конкурсным управляющим о времени, месте его проведения и о повестке собрания заблаговременно и надлежащим образом.

11.12.2013 года судом утверждено мировое соглашение по делу о банкротстве №А02-1046/2008, заключенное 15.11.2013 между ООО «Калгутинское» в лице конкурсного управляющего ФИО5 и конкурсными кредиторами данного должника.

В результате заключения указанного выше мирового соглашения, обязательства должника перед ООО «Эдельвейс» в общем размере 158 261 263,10 руб., установленные в ходе процедуры банкротства и включенные в реестр требований кредиторов, заменяются на вексельное обязательство, то есть новируются выдачей простого беспроцентного векселя, срок платежа которого установлен по предъявлении, но не ранее 01 декабря 2018 года.

27.12.2013 ООО «Калгутинское» передало ООО «Эдельвейс» вексель № 7297 на сумму 158 261 263 руб. 10 коп..

В последующем, между указанными лицами заключен договор залога акций от 22.01.2014 года, в соответствии с которым, в обеспечение исполнения указанных выше обязательств, должник передал ООО «Эдельвейс» 108131 штуку обыкновенных именных бездокументарных акций ОАО «Калгутинское» номинальной стоимостью 1000 руб. каждая, номер выпуска акций 1-01-13118-F.

После утверждения мирового соглашения и прекращения производства по делу о банкротстве №А02-1046/2008 обязанности директора ООО «Калгутинское» исполнял ФИО3 (с 17.01.2014 по 11.05.2017 года).

Кроме того, как отмечено выше, в рамках настоящего дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Калгутинское», рассматривая заявление ООО «Эдельвейс» о включении требований в реестр требований, суд пришел к выводу о том, что ФИО1 является конечным бенефициаром должника и ООО «Эдельвейс», в том числе через ФИО2, который, ведя совместный бизнес с ФИО1, также оказывал влияние и определял финансово-хозяйственную деятельность указанных лиц.

Доказательств обратного, в нарушение статей 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса, указанными ответчиками, в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора, не предоставлено.

Приказом от 05.04.2017 № 144 Федерального агентства по недропользованию Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации досрочно прекращено право пользования недрами, предоставленное ООО «Калгутинское» на основании лицензии ГОА № 00141 ТР.

Основанием для прекращения указанного выше права послужили рекомендации Комиссии по рассмотрению вопросов о досрочном прекращении права пользования участками недр (протокол от 23.03.2017 года № СА-04-56/4-д).

В частности комиссией установлено, что ООО «Калгутинское» продолжительное время не осуществляет пользование недрами в необходимых объемах. Работы, предусмотренные подпунктом 2 пункта 1.6 Лицензионного договора (соглашения), в штольнях 22, 1, 20, 19 по блокам, запасы которых прошли экспертизу, прекращены в 2008 году и до настоящего времени не начаты. Вместе с тем, в соответствии с пунктом 1.7 Лицензионного договора среднегодовой уровень добычи установлен в объеме не менее 2 тыс. тонн руды в год.

Кроме того, в протоколе указано, что общество не обеспечило должным образом сохранность своего имущества, инфраструктура и материально-техническая база рудника разрушена.

Также, комиссия отметила, что ООО «Калгутинское» не имеет задолженности по предоставлению отчетов по завершенным видам работ, информационные и статистические отчеты с 2012 года предоставляются обществом в полном объеме.

Таким образом, причиной досрочного отзыва лицензии у должника явилось прекращение исполнения условий лицензионного соглашения именно в части добычи руды с 2008 года, то есть, до избрания директором ООО «Калгутинское» ФИО3 (январь 2014 года) и получения фактического контроля над должником со стороны ФИО1 и ФИО2 (2012 год).

Указанные последствия фактически являлись необратимыми и находились вне контроля со стороны отвечиков.

Помимо этого, включая требования ООО «Эдельвейс» в реестр требований ООО «Калгутинское», судом было установлено, что данные требования были приобретены ООО «Эдельвейс» по возмездным договорам уступки, в результате чего имело место последующее правопреемство.

При этом в определении от 22.01.2020 года судом было установлено, что реальность правоотношений, из которых возникла задолженность у ООО «Калгутинское» перед первоначальными кредиторами, участниками процесса не оспаривается, судебные акты о её взыскании обжалованы не были, доказательств наличия аффилированности между указанными лицами не представлено.

Помимо этого, суд отметил, что с учетом приобретения права требования к должнику с дисконтом и предполагаемого возобновления хозяйственной деятельности ООО «Калгутинское» в результате заключения мирового соглашения, заявитель имел намерения на удовлетворение своих требований в существенно большем объеме, чем при распределении конкурсной массы.

Суд, в указанном выше определении, пришел к выводу, что действия ООО «Эдельвейс» имели своей целью положительный экономический эффект, даже с учетом фактически имевшей место отсрочке платежа на пять лет, при этом указанные действия общества не были направлены на установление контроля за процедурой банкротства именно в целях причинения вреда кредиторам, а также «размывания» реестра требований кредиторов, а были обусловлены исключительно целью восстановления финансово-хозяйственной деятельности ООО «Калгутинское», имевшего лицензию на разработку месторождения по добыче полезных ископаемых, которая была отозвана намного позднее.

С учетом изложенного, суд в определении от 22.01.2020 года пришел к выводу, что само по себе обстоятельство заинтересованности не является основанием для понижения очередности требований ООО «Эдельвейс».

Более того, из пункта 7 мирового соглашения усматривается, что кредиторы были поставлены в известности о заинтересованности ООО «Эдельвейс», ОАО «Калгутинское» и ФИО2 по отношению к ООО «Калгутинское».

Следовательно, получение контроля над должником, находящимся в процедуре конкурсного производства через мажоритарного кредитора, а также последующие действия ответчиков не могли повлечь, как его объективного банкротства, так и причинения убытков ООО «Калгутинское».

Указанные действия контролировавших должника лиц расцениваются судом, как совершенные в пределах обычного предпринимательского риска, без намерений причинения вреда, как юридическому лицу, так и его кредиторам.

Суд отмечает, что во исполнение решения о замещении активов, все имущество, принадлежащее должнику, было передано АО «Калгутинское» (акт от 23.04.2012 года).

Между тем, как отмечено выше, комиссия Управления по недропользованию по Республике Алтай, отказывая в переоформлении лицензии ГОА № 00141 ТР, установила, что акционерное общество не обладает необходимыми финансовыми и техническими средствами для эффективного и безопасного проведения работ.

Учитывая, что при принятии указанного решения фактически давалась оценка имущественному комплексу ООО «Калгутинское», следовательно, переданное в уставной капитал акционерного общества имущество должника, с учетом его технического состояния, не позволяло и ООО «Калтутинское» обеспечить процесс разведки месторождений и добычи руды, предусмотренный лицензионным соглашением на соответствующую дату, а, следовательно, принятие решения о замещении активов не является причиной отзыва лицензии.

Также, суд отмечает, что финансирование деятельности должника, а также привлечение инвестиций является правом, а не обязанностью контролирующих лиц и обусловлено их финансовым состоянием и такими объективными факторами, как санкционная политика, курсы валют, спрос и цена на редкоземельные металлы и т.д..

Оценив доводы участников процесса об утрате ФИО3 документации ООО «Калгутинское» и не передаче её вновь избранному директору, суд отмечает, что какие-либо доказательства, подтверждающие указанные обстоятельства, в материалы настоящего обособленного спора не представлены.

Напротив, лица, исполнявшие обязанности директора должника после ФИО3 (ФИО11, ФИО12, ФИО13), о фактах утраты документации ООО «Калгутинское» не заявляли.

Более того, определением от 21.10.2020 года суд удовлетворил ходатайство и.о. конкурсного управляющего ООО «Калгутинское» ФИО4 об истребовании документации должника у ФИО13, при этом суд пришел к выводу, что бывшим руководителем не представлено информации об отсутствии у него истребованных документов, объективных причин невозможности передать необходимые сведения арбитражному управляющему.

Также, участниками процесса не оспаривается, что в настоящее время документация должника передана конкурсному управляющему, вопрос об объеме и полноте переданного комплекта документов является предметом отдельного спора (о наложении судебной неустойки), при этом доводы о её утрате ФИО3 участниками указанного спора не приводятся, соответствующие доказательства не предоставляются.

Давая оценку доводам заявителя о причинении убытков обществу в результате взыскания с него задолженности в пользу Ф-вых, суд приходит к следующим выводам.

В рамках дела № А02-1046/2008 о несостоятельности (банкротстве) ООО «Калгутинское», с должника в пользу ФИО5, ФИО6 и ФИО7 взысканы денежные средства в общей сумме 3 387 390,63 руб. (определения от 30.05.2014 года).

В последующем, требования указанных выше кредитором включены в реестр требований кредиторов ООО «Калгутинское» в рамках дела № 1426/2018.

Соответствующие судебные акты вступили в законную силу, каких-либо доказательств, подтверждающих, как погашение задолженности перед кредиторами Ф-выми до вынесения указанных выше судебных актов, так и о наличии таких сведений у ФИО3, в материалы обособленного спора не предоставлено, в связи с чем, доводы заявителя об обратном являются несостоятельными.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправный характер действий ответчика, наличие и размер убытков, причинно-следственную связь между противоправными действиями и понесенными убытками.

Исследовав представленные в материалы обособленного спора доказательства и, дав им соответствующую статье 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оценку, суд приходит к выводу о недоказанности самого факта причинения убытков в результате действий (бездействия) ответчиков, совершенных, как в рамках рассмотрения иска по делу № А02-1046/2008, так и после прекращения производства по нему, в связи с чем, заявленные требования удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь статьями 32, 61.20 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

определил:

В удовлетворении заявленных требований отказать в полном объеме.

Определение может быть обжаловано в течение десяти дней со дня его вынесения в Седьмой арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Республики Алтай.

Судья А.А. Борков