Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Иркутской области в составе судьи Архипенко А.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Исаевой Е.А., рассмотрев в судебном заседании заявления финансового управляющего гражданки ФИО1 - ФИО2

к ФИО3

о признании сделок должника недействительными и применении последствий недействительности сделок

по делу по заявлению гражданки ФИО4 (адрес регистрации: Иркутская обл., Иркутский р-н, д. Максимовщина) о признании банкротом ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: п. Забитуй Аларского р-на Иркутской области, ИНН <***>, СНИЛС <***>, адрес регистрации: <...>),

при участии в судебном заседании:

от финансового управляющего – ФИО5 (доверенность от 05.08.020, паспорт),

от ответчика – ФИО3 (паспорт),

от конкурсного кредитора ФИО4 – ФИО4 (паспорт),

от должника – не явился, извещен,

установил:

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 19.09.2019 ФИО1 признана банкротом, в отношении должника открыта процедура реализации имущества, финансовым управляющим утвержден ФИО2

Финансовый управляющий гражданки ФИО1 - ФИО2 14.05.2020 обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании недействительными договора дарения, заключенного 14.11.2015 между ФИО1 и ФИО3

В соответствии с пунктом 46 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 (ред. от 21.12.2017) «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» при рассмотрении дела о банкротстве в суде первой инстанции все возникающие в его рамках (в том числе в рамках всех обособленных споров) вопросы подлежат разрешению одним и тем же судьей или составом суда (часть 2 статьи 18 АПК РФ) с заменой судьи или одного из судей в установленных законом случаях (части 3 - 5 той же статьи).

Однако в случае необходимости с учетом нагрузки и специализации судей рассмотрение требований кредиторов (статьи 71 и 100 Закона о банкротстве), заявлений об оспаривании сделок (статья 61.8 Закона) и требований, предусмотренных пунктом 1 статьи 201.8 Закона, может осуществляться не только судьей или составом суда, рассматривающим дело о банкротстве, но и любым другим судьей того же суда; такое рассмотрение не является заменой судьи.

Автоматизированным распределением первичных документов заявление под номером А19-6562-12/2019 распределено судье Архипенко А.А.

К участию в обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, привлечены Министерство социального развития, опеки и попечительства Иркутской области, финансовый управляющий ФИО3 – ФИО6.

Ответчик и должник возражали против удовлетворения заявления по мотиву – ФИО1 не являлась собственником спорных участков с кадастровыми номерами 38:06:070106:402 и 38:06:070106:403, недоказанности факта совершения сделок в целях причинения вреда кредиторам, пропуска финансовым управляющим сроков исковой давности и неуплаты финансовым управляющим государственной пошлины за рассмотрение заявления.

Кредитор ФИО4 полагает заявление финансового управляющего обоснованным и подлежащим удовлетворению.

Неявка должника, третьих лиц, надлежащим образом извещенных о месте и времени рассмотрения дела, не препятствует суду рассмотреть дело по существу, поэтому дело на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассматривается в их отсутствие по имеющимся в деле доказательствам.

Обстоятельства спора.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 19.09.2019 ФИО1 признана банкротом, в отношении должника открыта процедура реализации, финансовым управляющим утвержден ФИО2

Финансовому управляющего в ходе процедуры реализации имущества должника стало известно , что должник ФИО1 с 2001 по 2019 состояла в браке с ФИО3 (свидетельство о заключении брака от 12.03.2001 <...>, а по по свидетельству П-СТ № 520750 от 16.05.2019 брак между ФИО1 и ФИО3 был расторгнут).

14.11.2015 супругом должницы ФИО3 (покупатель) по договору купли-продажи земельного участка, заключенному с несовершеннолетними детьми ФИО3 и ФИО1 (продавцами) в лице их попечителя – ФИО7, был приобретен земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А, который на основании статьи 34 Семейного кодекса РФ поступил в совместную собственность супругов.

В этот же день -14.11.2015 между должником и ее супругом – ФИО3 было заключено соглашение об определении долей от 14.11.2015 в приобретенном по договору от 14.11.2015 земельном участке с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м. - долевое участие каждого из супругов сбыло определено по ½ доли в праве общей собственности на земельный участок (согласно пункту 2 статьи 254 Гражданского кодекса РФ и пункту 1 статьи 39 Семейного кодекса РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами).

В этот же день - 14.11.2015 между ФИО1 (даритель) и ФИО3 (одаряемый) заключен договор дарения, по условиям которого даритель ФИО1 безвозмездно передал в собственность одаряемого ФИО3 ½ доли в праве общей собственности на земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А.

Государственная регистрация перехода права собственности по всем перечисленным сделкам от ФИО1 (жена) к ее мужу ФИО3 осуществлена 26.11.2015.

Впоследствии ФИО3 (ответчик по спору) разделил земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А, на два смежных земельных участка с кадастровыми номерами:

- 38:06:070106:402 площадью 697 кв.м. по адресу: <...>;

- 38:06:070106:403 площадью 580 кв.м. по адресу: <...> уч. 9А. (государственная регистрации права на вновь образованные земельные участки произведена 20.04.2016).

По мнению финансового управляющего, сделка дарения от 14.11.2015 является недействительной по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 Гражданского кодекса РФ.

Пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно пункту 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам (кредиторов должника) или создающее условия для наступления вреда (требования кредиторов могут быть не удовлетворены, в частности вследствие совершения сделки по выводу имущества из собственности должника).

О злоупотребление право со стороны участников сделки как указывает финансовый управляющий свидетельствуют следующие обстоятельства.

На дату совершения сделки кредитором должника являлась ФИО4, требования которой подтверждены вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 28.11.2016 по делу № 33-15002/16.

Обязательства по возврату неосновательного обогащения для ФИО1 возникло в момент получения денежных средств от ФИО4 – 04.07.2015, о чем свидетельствует представленная в материалы дела расписка должника.

Денежные средства в размере 850 000 рублей ФИО4 передала ФИО1 в то время, когда последняя состояла в зарегистрированном браке с ФИО3

Ссылаясь на заключение оспариваемых сделок между законными супругами, а, значит, аффилированными лицами, продолжение владения супругами спорным имуществом и после совершения сделок, то их совместный умысел на вывод имущества от обращения на него взыскания кредитора, по мнению финансового управляющего, предполагается.

Данный вывод, как объясняет конкурсный управляющий, вытекает и из анализа оформления договора купли-продажи, и выдачи денежных средств по расписке, которые происходили исключительно в присутствии ФИО3, который фактически и руководил процессом подписания документов и передачи денежных средств (см. Протокол судебного заседания по гражданскому делу № 2-1745-2016 от 11.07.16).

На мнимость сделки указывает наличие у сторон оспариваемых сделок цели по выводу имущества из режима совместно нажитого, но не для цели фактической передачи земельных участков контрагенту.

В отзыве по иску должник и ответчик со ссылкой на статью 36 Семейного кодекса РФ также указывают, что подаренное имущество считается единоличной собственностью такого супруга. На подаренное имущество не распространяется режим совместно нажитого имущества.

Поскольку сокрытие действительного смысла сделки находилось в интересах обеих ее сторон, то приведенный должником и ответчиком довод конкурсный управляющий расценивает, как раскрытие действительного смысла действий сторон по совершению оспариваемых сделок, а именно: стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (разъяснения пункта 86 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Супруги, воспользовавшись договором дарения, фактически преследовали не цель передать земельные участки, а цель вывести земельные участки из режима совместно нажитого имущества и исключить тем самым риск обращения взыскания на указанные участки.

По утверждению ответчика, обстоятельства приобретения и отчуждения земельных участков отличаются от изложенных финансовым управляющим в заявлениях об оспаривании сделок.

Спорные земельные участки с кадастровыми номерами 38:06:070106:402 и 38:06:070106:403 были образованы из одного земельного участка с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенного по адресу: <...> уч. 9А.

В свою очередь, данный земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 был приобретен ФИО3 у общих с ФИО1 несовершеннолетних детей по договору купли-продажи земельного участка от 14.11.2015.

Впоследствии должником действительно было принято решение об определении долей в совместной собственности и дарении ½ доли в праве общей собственности на земельный участок, приобретенный ФИО3 с кадастровым номером 38:06:070106:0047, однако на дату совершения сделки дарения 14.11.2015 какая-либо задолженность у ФИО1 перед кредиторами отсутствовала, а потому доводы финансового управляющего о совершении договора дарения в целях причинения вреда кредиторам являются необоснованными.

В настоящем заседании ответчик пояснил, что супруги в 2013 году посчитали невозможным совместную жизнь и предприняли действия по разводу (обратились в мировой суд), указанные действия им предпринимались в 2015 году и завершились в 2019 году.

Параллельно между ними шел процесс раздела имущества , к одному из эпизодов которого и относится оспариваемая по настоящему спору сделка дарения.

Дело в том, что заключению оспариваемого в рамках настоящего обособленного спора договора дарения от 14.11.2015 предшествовало заключение супругами в августе 2015 года иного договора дарения от 24.08.2015 по аналогичной схеме с определением долей, которым, напротив, ФИО3 одарил ФИО1 ½ доли в праве общей долевой собственности на жилой дом по адресу: <...> и ½ доли в праве общей долевой собственности на земельный участок по адресу: <...>.

В результате этих сделок в личной собственности каждого из супругов оказался полностью один из объектов принадлежащих супругом объектов недвижимости :

земельный участок с жилым домом по адресу: <...> у супруги и спорный земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А, при этом стоимость переданного сторонами имущества по сделкам от 14.11.2015 и 24.08.2015 равноценна.

Какой-либо иной цели, кроме равноценного раздела нажитого имущества, супруги заключением ряда сделок не преследовали.

Ответчиком также представлено заявление о пропуске финансовым управляющим трехгодичного срока исковой давности по требованию о признании сделки недействительной (ничтожной).

Кредитор ФИО4 полагает заявление финансового управляющего обоснованным и подлежащим удовлетворению.

Исследовав материалы дела, суд считает заявление не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, ФИО1 до 2019 года состояла в браке с ФИО3, от указанного брака супруги имели четверых несовершеннолетних детей, впоследствии (в 2004 году) переданных под попечительство ФИО7

Несовершеннолетним детям супругов Д-вых на праве собственности принадлежал земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А.

14.11.2015 по договору купли-продажи земельного участка, заключенному несовершеннолетними детьми в лице их попечителя – ФИО7 (продавцы) с ФИО3 (покупатель) з емельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А, был приобретен в собственность ФИО3 .

Нажитое (приобретенное) супругами во время брака имущество в силу положений статьи 34 Семейного кодекса РФ является их совместной собственностью, потому приобретенный ФИО3 в период брака земельный участок поступил в совместную собственность супругов.

По заключенному в этот же день -14.11.2015 - между супругами соглашению об определении долей долевое участие каждого из супругов сбыло определено по ½ доли в праве общей собственности на земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м. (согласно пункту 2 статьи 254 Гражданского кодекса РФ и пункту 1 статьи 39 Семейного кодекса РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами).

14.11.2015 должник ФИО1 (даритель) заключает с ФИО3 (одаряемый) договор дарения, по условиям которого безвозмездно передает в собственность одаряемого ФИО3 ½ принадлежащей ей доли в праве общей собственности на земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м.

Данные обстоятельства сторонами не оспариваются.

Свои требования финансовый управляющий ФИО1 (поддерживаемый конкурсным кредитором ФИО4) обосновывает положениями статьей 10 и 168, 170 Гражданского кодекса РФ.

По правилам статьи 10 Гражданского кодекса РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Договор, при заключении которого допущено нарушение положений пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ, является ничтожным в силу статьи 168 ГК РФ.

Исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов в соответствии с пунктом 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума ВС РФ № 25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» , оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны.

Квалификация недействительности сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации допустима в отношении сделок с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 по делу № А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 № 306-ЭС15-20034 по делу № А12-24106/2014, от 29.04.2016 № 304-ЭС15-20061 по делу № А46-12910/2013).

Таким образом, по смыслу вышеуказанных норм права и разъяснений судебной практики, для квалификации сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса РФ финансовому управляющему, как лицу, оспаривающему сделку, надлежит доказать, что совершенная должником сделка дарения с супругом была направлена исключительно на нарушение прав и законных интересов кредиторов либо имеет пороки, выходящие за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок, поскольку добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Совершение супругами Д-выми договора дарения от 14.11.2015, финансовый управляющего и конкурсный кредитор ФИО4, обусловливают исключительно целями причинения ей вреда – уклонения от возврата суммы неосновательного обогащения (вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 28.11.2016 по делу № 33-15002/16 с ФИО1 в пользу ФИО4 сумма долга в размере 850 000 руб.).

Бремя опровержения этих доводов заявителя и кредитора, суд с учетом аффилированности сторон оспариваемого договора дарения и правовой позиции ВС РФ, изложенной в определениях от 15.06. 2016 № 308-ЭС161475, от 26.05. 2017 № 306-ЭС16-20056 (6) возложил на ответчика ФИО3, предложив раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки дарения земельных участков отличные от доводов противной стороны.

Согласно пояснениям ответчика супруги в 2013 году посчитали невозможным совместную жизнь и предприняли по обоюдному согласию действия по разводу (обратились в мировой суд), указанные действия им предпринимались в 2015 году и завершились в 2019 году.

При прекращении брака согласно статьям 20, 24 Семейного кодекса РФ одним из вопросов требующих разрешения – необходимость произвести раздел имущества, находящегося в их совместной собственности.

Раздел имущества, находящегося в их совместной собственности, супруги договорились производить посредством передачи в полную единоличную собственность каждого из супругов имеющихся у них объектов недвижимости.

Потому оспариваемой сделки дарения от 14.11.2015 ФИО3 ½ доли в праве общей собственности на земельный участок с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., предшествовала совершенная супругами 24.08.2015 сделка – заключение договора дарения, по условиям которого ФИО3 одарил свою супругу ФИО1 ½ долей в праве общей долевой собственности на жилой дом по адресу: <...> и ½ доли в праве общей долевой собственности на земельный участок по адресу: <...>.

В результате указанной сделки ФИО1 стала единоличным собственником ранее находившегося в общедолевой собственности жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <...>.

В свою очередь, в результате оспариваемой сделки дарения от 14.11.2015 ФИО3 стал единоличным собственником ранее находившегося в общедолевой собственности земельного участка с кадастровым номером 38:06:070106:0047 площадью 1 277 кв.м., расположенный по адресу: <...> уч. 9А.

Сравнительная стоимость переданного сторонами имущества по сделкам от 14.11.2015 и 24.08.2015 относительно равноценна.

Суд проверил доводы должника и находит их обоснованными в силу следующего.

Как видно из материалов заявления, заключению оспариваемого в рамках настоящего обособленного спора договора дарения от 14.11.2015, равно как и соглашения об определении долей от 14.11.2015 на спорные земельные участки предшествовало заключение супругами 24.08.2015 соглашения об определении долей в праве общей долевой собственности на жилой дом по адресу: <...> и в праве общей долевой собственности на земельный участок по адресу: <...>, и последующее заключение договора дарения от 24.08.2015, согласно которому ФИО3 одарил ФИО1 ½ доли в праве общей долевой собственности на жилой дом по адресу: <...> и ½ доли в праве общей долевой собственности на земельный участок по адресу: <...>.

После заключения договора дарения от 24.08.2015 в единоличную собственность ФИО1 поступили жилой дом площадью 35,3 кв.м. и земельный участок общей площадью 767 кв.м.

Суд понимает, что затраты на строительство жилого дома с коммуникациями в любом случае сопоставимы со стоимостью земельного участка, даже большей площадью.

Доводы кредитора о неравноценности переданного по договорам имущества ввиду того, что на земельных участках с кадастровыми номерами 38:06:070106:402 площадью 697 кв.м. по адресу: <...> и 38:06:070106:403 площадью 580 кв.м. по адресу: <...> уч. 9А также имеются дома, зарегистрированные ответчиком в установленном законом порядке, носят голословный характер, согласно представленным ФИО3 выпискам из ЕГРН такие сведения в отношении земельных участков не значатся.

При этом (даже при условии фактического нахождения домов на земельных участках) доказательств того, что данные дома были возведены и имелись на дату заключения сторонами договоров – 2015 год суду не представлено.

При изложенных обстоятельствах равноценности раздела супругами принадлежащего им совместно нажитого имущества, получения ФИО1 в единоличную собственность имущества по цене, равной подаренному, суд не усматривает в действиях супругов Д-вых злоупотребления правом.

Суд не может не согласиться и с доводами ответчика о том, что в случае не приобретения ФИО3 земельного участка у детей ФИО4 не имела бы возможности получения удовлетворения своего требования за счет данного имущества, а потому представляется нелогичным совершение супругами сначала сделки по приобретению земельного участка, а затем по его разделу в целях причинения вреда ФИО4

В настоящем заседании ФИО4 устно указала, что целью совершения супругами договора дарения от 04.08.2015 являлось причинение ФИО3 вреда иным кредиторам, с которыми в данный период времени длились судебные разбирательства по взысканию задолженности по кредитным обязательствам ответчика – ПАО «Сбербанк России» и АО «Альфа-Банк» (впоследствии кредитные договоры в части ФИО3 были признаны недействительными в виду его ограниченной дееспособности).

Однако, как следует из пояснений ответчика и не оспаривается финансовым управляющим и ФИО4, в кредитных договорах с ПАО «Сбербанк России» и АО «Альфа-Банк» ФИО1 выступала созаемщиком, а в судебных разбирательствах, соответственно, соответчиком, а потому представляется неразумным при наличии судебных разбирательств в отношении обоих супругов-солидарных должников совершать сторонами договор дарения от 04.08.2015 в пользу ФИО1, с которой была бы взыскана задолженность.

Суд также учитывает, что на дату совершения супругами сделки решений судов о взыскании задолженности с супругов не имелось, а потому оснований считать совершение должником и ответчиком сделки в целях причинения вреда кредиторов не имеется.

Доводы финансового управляющего и кредитора о необходимости оценки договоров дарения от 14.11.2015, от 04.08.2015 наряду с иными заключенными сторонами договорами дарения, совершенными в 2015 году, судом рассмотрены и отклоняются, поскольку предметом настоящего заявления является оспаривание одного договора дарения – от 14.11.2015 и в качестве доказательства разумности экономических мотивов совершения именно данной сделки ответчиком представлен договор дарения от 24.08.2015; иные договоры дарения будут предметом исследования в иных судебных разбирательствах, возбужденных по иным заявлениям финансового управляющего об оспаривании сделок должника.

Судом рассмотрены доводы конкурсного кредитора и управляющего о том, что оспоренный договор дарения заключен в целях противоправного сокрытия имущества от взыскания со стороны кредиторов, что подпадает под признаки мнимой сделки, изложенной в пункте 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Судебная практика исходит из того, что характерной особенностью мнимой сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной (Определение Верховного Суда РФ от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197 по делу N А32-43610/2015).

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

В этой связи заявитель должен подтвердить наличие в действиях ответчика и должника перечисленных признаков, чего в данной случае сделано не было.

Как видно из материалов заявления, ответчик после заключения договора дарения произвел раздел земельного участка, по настоящее время продолжает владеть ими, а потому следует признать, что стороны при заключении договора имели намерение создать соответствующие ей правовые последствия в виде передачи имущества одаряемому.

Доказательств обратного суду не представлено.

Материалами дела подтверждается фактическое исполнение оспариваемой сделки сторонами и в этой связи сделка согласно правовой позиции постановления Президиума ВАС РФ от 01.11.2005 № 2521/05, Определения Верховного Суда РФ от 28.05.2013 № 5-КГ13-49 не может быть признана мнимой.

Судом рассмотрено и отклонено заявление ответчика, должника о пропуске сроков исковой давности.

На основании статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 60 "О внесении дополнений в постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" дополнен новым предложением, согласно которому по требованию арбитражного управляющего или кредитора о признании недействительной сделки, совершенной со злоупотреблением правом (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации) до или после возбуждения дела о банкротстве, исковая давность в силу пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Как видно из материалов дела, первая процедура банкротства ФИО1 - реструктуризация долгов введена определением от 13.05.2019 (дата объявления резолютивной части).

С настоящим заявлением финансовый управляющий обратился в суд 14.05.2020 и до момента обращения финансового управляющего в суд с настоящим требованием трехлетний срок исковой давности не истек.

Таким образом, доводы о пропуске сроков исковой давности при подаче заявления о признании недействительным договора дарения не соответствуют обстоятельствам обособленного спора.

Поскольку финансовым управляющим не доказана цель причинения вреда оспариваемой сделкой кредиторам, злоупотребление сторон правом при ее заключении, мнимость договора, оснований для признания ее недействительной по правилам пункта статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса РФ у суда не имеется.

Всем существенным доводам заявителя и сторон дана соответствующая правовая оценка, иные доводы сторон к существу спора и правового значения не имеют.

Расходы по государственной пошлине взысканию с должника не подлежат, поскольку последний от ее уплаты освобождён в силу подпункта 2 пункта 2 статьи 333.36 Налогового кодекса РФ.

Руководствуясь статьями 167-170, 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении заявления отказать

Определение может быть обжаловано в Четвертый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Иркутской области в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья А.А.Архипенко