Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Чупрыновой М.А. (до перерыва), помощником судьи Россохиной Л.Н. (после перерыва),

рассмотрев в судебном заседании заявление конкурсного управляющего акционерного общества «Региональный информационный центр Кировской области» (ИНН: <***>, ОГРН: <***>; адрес: 610000, <...>) ФИО1

к акционерному обществу «Расчетные решения» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 117587, <...>, этаж 12, помещение XLIV), Кировскому областному государственному автономному учреждению «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 610017, <...>), ФИО2 (Кировская область, г.Киров)

о привлечении к субсидиарной ответственности,

при участии в судебном заседании представителей лиц, участвующих в деле (согласно протоколу),

установил:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «Региональный информационный центр Кировской области» (далее – должник, АО «РИЦ КО», Общество) конкурсный управляющий ФИО1 (далее – заявитель, конкурсный управляющий) на основании положений статей 61.10, 61.11, 61.12, 61.16 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности учредителей должника - акционерного общества «Расчетные решения» (далее – ответчик1, АО «Расчетные решения»), Кировского областного государственного автономного учреждения «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» (далее – Учреждение, ответчик2) и бывшего руководителя должника ФИО2 (далее – ФИО2, ответчик3) по денежным обязательствам должника.

В обоснование заявленных требований заявитель ссылается на то, что при анализе сделок должника АО «РИЦ КО» конкурсным управляющим был установлен факт массового досрочного расторжения договоров, заключенных АО «РИЦ КО» с управляющими организациями, путем направления писем о расторжении в адрес АО «РИЦ КО». Все письма являются идентичными, подготовлены фактически одним человеком, представлены в короткий промежуток времени, что говорит о том, что действия по заключению соглашений по расторжению договоров были систематизированы и срежиссированы. Исполняющий обязанности директора АО «РИЦ КО» ФИО2 не предусмотрел штрафные санкции по досрочному расторжению договоров.После расторжения данных договоров деятельность организации - должника акционерного общества «Региональный информационный центр Кировской области» была прекращена. При этом, предпосылки для расторжения агентских договоров отсутствовали. Меры со стороны участников общества по оздоровлению организации не осуществлялись, наоборот, один из участников акционерного общества «Региональный информационный центр Кировской области» - акционерное общество «Расчетные решения» 23.01.2018 необоснованно получил денежные средства с приоритетом в сумме 125 358,95 руб. (оплата процентов за январь 2018 года по договору займа № 130/14/УЭК от 31.12.2014) и 01.02.2018 в сумме 1 500 000,0 руб. (оплата основного долга по договору займа №130/14/УЭК от 31.12.2014). ФИО2, заключая соглашения о прекращении действий агентских договоров, действовал с согласия и/или ведома участников должника: открытого акционерного общества «Универсальная электронная карта» (изменено наименование на АО «Расчетные решения») и Кировской области, в лице Кировского областного государственного автономного учреждения «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг».

В заявлении от 21.04.2020 конкурсный управляющий указал, что в нарушение пункта 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника о признании АО «РИЦ КО» несостоятельным (банкротом) было подано лишь 03.05.2018 - более чем через три года с момента возникновения неплатежеспособности предприятия с 2015 года; - более одного месяца с момента расторжения агентских договоров - январь-февраль 2018 года, то есть фактического прекращения деятельности АО «РИЦ КО»; - более одного месяца с момента вступления в законную силу 23.01.2018 определения Арбитражного суда Самарской области по делу А55-11508/2016 от 13 октября 2017 года.АО «Расчетные решения» и КОГАУ «МФЦ» как участники АО «РИЦ КО» являются в силу закона лицами, имеющими право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, обязаны потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, которое должно быть проведено не позднее десяти календарных дней со дня представления требования о его созыве. Указанный орган обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника, если на дату его заседания не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым - восьмым пункта 1 настоящей статьи. За период с 23.01.2018 по 02.02.2018 (десять календарных дней) не было проведено внеочередное общее собрание акционеров (участников) должника для принятия решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

Учреждение в письменном отзыве заявленные требования не признало, указало, что не давало обязательных для исполнения указаний/распоряжений исполнительному органу должника. Все ключевые деловые решения принимались им самостоятельно. Сделки по заключению/расторжению агентских договоров не являлись ни крупным, ни взаимосвязанными, в отношении которых имеется заинтересованность, согласие учредителей не требовалось. С 2015 года должник уже был финансово неустойчив, имел низкую рентабельность активов для поддержания платежеспособности на приемлемом уровне.

В судебном заседании представитель Учреждения пояснил, что поддерживает позицию ответчика ФИО2 об отсутствии нарушения срока для обращения в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), а также об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по основанию расторжения договоров.

ООО «Расчетные решения» требования не признало, в частности указывало, что банкротство должника обусловлено исключительно расторжением договоров с управляющими компаниями по инициативе ФИО2 При расторжении договоров ФИО2 действовал в рамках своих полномочий без согласования либо уведомления АО «Расчетные решения» о принимаемых действиях. Возврат Обществом ответчику2 заемных денежных средств произведен до расторжения агентских договоров. Кроме того, Советом директоров должника был утвержден бизнес-план Общества до 2020 года включительно. Бизнес-план свидетельствует о намерении Общества активно и планомерно развиваться, а также об отсутствии предпосылок, свидетельствующих об объективном банкротстве, несмотря на временные кассовые разрывы, которые могли возникнуть у Общества на начальном этапе осуществления им предпринимательской деятельности.

В судебном заседании до перерыва представитель ООО «Расчетные решения» поддержал доводы отзыва, также указал, что в приведенных конкурсным управляющим расчетах ожидаемой прибыли не учтены расходы должника для осуществления деятельности, приносящей прибыль.

ФИО2 в судебном заседании заявленные требования также не признал по основаниям, изложенным в отзывах. В частности ссылается на то, что соглашения о расторжении агентских договоров не могут повлечь невозможность осуществления деятельности, поскольку основные средства остались в распоряжении должника, как указывает сам управляющий по итогам 2018 года чистая прибыль составила 312 тыс.руб., выручка составляла 15 000 062 руб. Расчет конкурсного управляющего, положенный в основу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, характеризуется наличием упущенной выгоды и не подтверждает наличия вреда кредиторам, поскольку исходит из показателей выручки, а не прибыли, а упущенная выгода в принципе не рассматривается как имущественный вред кредиторам. Отрицательный финансовый результат должник получил по итогам 2017 года в связи с наличием решения Арбитражного суда Самарской области от 13.10.2017 по делу №А55-11508/2016. Согласно оборотно-сальдовым ведомостям расходы за 2017 год составили 60 657 178,08 руб. по основному производству, 22 082 856,35 руб. по общехозяйственным расходам, 19 415 383,27 руб. прочих расходов, включая 15 181 023,23 руб. Корректность данной операции подтверждена аудиторским заключением за 2017 год. Доводы конкурсного управляющего о наличии у должника возможности за непродолжительное время рассчитаться с взысканной задолженностью, по мнению ответчика3, также ошибочны, поскольку не подтверждены показателями финансовой отчетности должника. Относительно нарушения срока для подачи заявления ФИО2 отмечает, что определение Арбитражного суда Самарской области вынесено 04.10.2017 (в полном объеме изготовлено 13.10.2017), постановление суда апелляционной инстанции вступило в законную силу 16.01.2018, неспособность должника удовлетворить данное требование о взыскании в течение трех месяцев как признак банкротства установлена 16.04.2018, поскольку обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом руководителем должна быть исполнена в срок не позднее 1 месяца с указанной даты, направление руководителем должника заявления по почте 26.04.2018 следует признать соблюдением указанного срока. Указанное, в свою очередь, исключает возможность привлечения к ответственности за нарушение сроков подачи заявления о признании должника банкротом учредителей ООО «РИЦ КО».

Представители сторон в судебном заседании поддержали свои правовые позиции.

В судебном заседании в порядке статьи 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации объявлялся перерыв с 07.12.2020 до 09 час. 00 мин. 10.12.2020, о чем на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет размещена соответствующая информация.

В соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) судебное заседание проведено в отсутствие неявившихся лиц по имеющимся в материалах дела документам.

Исследовав представленные доказательства, заслушав лиц, участвующих в деле, суд установил следующие обстоятельства.

Согласно протоколу общего собрания учредителей от 12.11.2014 ОАО «Универсальная электронная карта» (ИНН <***>, ОГРН <***>, после смены наименования – АО «Расчетные решения») и Кировская область в лице Учреждения в целях осуществления хозяйственной деятельности и получения прибыли, в том числе в целях развития бизнеса по интеграции услуг по начислению платежей и организации сбора за жилищно-коммунальные услуги в единые информационные пространства, приняли решение о создании на территории Российской Федерации АО «РИЦ КО». Геренральным директором АО «РИЦ КО» избрана ФИО3. Сведения о ней как о руководителе внесены в ЕГРЮЛ 21.11.2014.

Уставный капитал Общества определен в размере 1 000 000 руб., акции распределены следующим образом: ОАО «Универсальная электронная карта» - 490 000 руб. (49% уставного капитала), Учреждение – 510 000 руб. (51% уставного капитала).

Сведения об АО «РИЦ КО» как юридическом лице внесены в Единый государственный реестр юридических лиц (далее также - ЕГРЮЛ) 21.11.2014, Обществу присвоен ОГРН <***>.

Органами управления должника в соответствии с положениями раздела 10 Устава являются: Общее собрание акционеров, Совет директоров, генеральный директор. Высшим органом управления является общее собрание акционеров.

Совет директоров Общества осуществляет общее руководство деятельностью Общества, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции Общего собрания акционеров законом и Уставом (пункт 12.1 Устава).

Руководство текущей деятельностью осуществляет единоличный исполнительный орган – генеральный директор, избираемый Советом директоров сроком на три года.

Как следует из пункта 3.2 Устава Общества, АО «РИЦ КО» для получения прибыли вправе осуществлять любые виды деятельности, в том числе: выполнение функций по начислению платежей за жилые помещения, коммунальные и прочие услуги нанимателям по договорам найма, арендаторам, владельцам, собственникам жилых и нежилых помещений, иным организациям, финансируемым из бюджета, включая бюджетные учреждения социальной сферы, а также формирование и доставка единого платежного документа; осуществление деятельности по созданию, использованию баз данных и информационных ресурсов в электронной форме и на бумажных носителях; осуществление функций по выпуску и обслуживанию универсальных электронных карт; осуществление деятельности по формированию, ведению, обработке данных, предоставлению жилищным, ресурсоснабжающим, транспортным и другим организациям и ведомствам информации, необходимой для учета платежей за жилые помещения, коммунальные, транспортные и прочие услуги и др.

В соответствии с выпиской из ЕГРЮЛ в качестве основного вида экономической деятельности должника зарегистрирована деятельность по предоставлению прочих вспомогательных услуг для бизнеса.

Согласно протоколу заседания Совета директоров АО «РИЦ КО» от 21.12.2015 №7/2015 к сведению принят актуализированный бизнес план Общества до 2020 года включительно и соответствующие показатели за период 2016-2020 года. В приложении к данному протоколу имеется расчет экономической эффективности, согласно которому чисты денежный поток приобретает положительное значение лишь в 2017 году.

Согласно протоколу повторного годового общего собрания акционеров АО «РИЦ КО» от 31.07.2017 избран Совет директоров: ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8

Приказом генерального директора АО «РИЦ КО» ФИО3 от 26.12.2017 №157-К временное исполнение обязанностей генерального директора с правом подписи возложено на начальника юридического отдела ФИО9 без освобождения его от основной работы.

Приказом от 07.02.2018 №6 временное исполнение обязанностей генерального директора с правом подписи документов в период с 07.02.2018 по 14.02.2018 возложено на начальника юридического отдела ФИО2

Как следует из протокола заседания Совета директоров АО «РИЦ КО» от 16.02.2018 принято решение о расторжении трудового договора с генеральным директором ФИО3, избрании генеральным директором должника ФИО2 (за – 3 голоса, против – 2 голоса).

В материалы дела АО «Расчетные решения» представлены копии опросных листов, согласно которым данное лицо голосовало против кандидатуры ФИО2

16.02.2018 с ФИО2 был подписан трудовой договор на срок 3 года, согласно которому работник принят на должность генерального директора.

По пояснениям ФИО2 сведения о нем как о руководителе не вносились в Единый государственный реестр юридических лиц, доказательства, свидетельствующие об обратном, конкурсным управляющим не представлены.

Согласно сведениям заключения о финансовом состоянии должника, подготовленного конкурсным управляющим, должник фактически осуществлял деятельность по приему платежей населения и перераспределения их юридическим лицам.

Чистая прибыль как и совокупный финансовый результат деятельности предприятия – должника составили: в 2015 году в виде убытка в размере 10 592,0 тыс.руб., в 2016 году в виде убытка (снижения размера убытка) 3 595,0 тыс.руб., за 2017 году финансовый результат организации должника составил также отрицательное значение в размере 4 709,0 тыс.руб. По итогам 9 месяцев 2018 года предприятие закончило свою деятельность в виде чистой прибыли в размере 935,0 тыс.руб., а по итогам 2018 года чистая прибыль составила 312,0 тыс.руб. На 31.12.2019 убыток составил 1 072,0 тыс.руб.

Прибыль (убыток) от основной деятельности:

В 2015 г.- (10 412,0) тыс.руб. – убыток;

В 2016 г. – 236,0 тыс.руб.;

В 2017 г. – 12 894,0 тыс.руб.

В 2018 г. (9 месяцев 2018 г.) – 1 461,0 тыс.руб.

В 2018 г. – 998,0 тыс.руб.

В 2019 г. – (1 003,0) тыс.руб. – убыток.

Прибыль (убыток) от прочей деятельности:

В 2015 г.- (2 706,0 тыс.руб.) - убыток;

В 2016 г. – (4 622,0 тыс.руб.) - убыток;

В 2017 г. - (18 740,0 тыс.руб.) - убыток;

В 2018 г. – 0,0 тыс.руб.

В 2019 г. – (69,0) тыс.руб. – убыток.

Чистая прибыль (после уплаты налогов) составила:

В 2015 г.- (10 592 тыс.руб.) - убыток;

В 2016 г. – (3 595,0 тыс.руб.) - убыток;

В 2017 г. – (4 709,0 тыс.руб.) - убыток;

В 2018 г. – 312,0 тыс.руб.

В 2019 г. – (1 072,0) тыс.руб. – убыток.

Одной из причин ухудшения финансового положения в 2017 году - 2018 году конкурсный управляющий в анализе финансового состояния должника определил вступление в законную силу определения Арбитражного суда Самарской области от 13 октября 2017 года, принятого по заявлению конкурсного управляющего ГК «Агентство по страхованию вкладов» о признании расходных операций недействительными по основаниям пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве в рамках дела № А55-11508/2016.

Согласно данному определению арбитражным судом применены последствия недействительности сделок в виде взыскания с АО «Региональный информационный центр Кировской области» денежных средств в размере 15 181 023 руб. 23 коп., ранее перечисленных со счета должника, открытого в ООО КБ «Эл Банк».

С января по февраль 2018 года должником заключены соглашения по расторжению договоров с управляющими компаниями на основании их уведомлений.

26.04.2018 посредством почтовой связи АО «РИЦ КО» в порядке статей 37, 38 Закона о банкротстве обратилось в Арбитражный суд Кировской области с заявлением о признании себя несостоятельным (банкротом).

Определением арбитражного суда от 06.07.2017 заявление принято к производству.

Определением суда от 02.10.2018 (резолютивная часть от 26.09.2018) заявление АО «РИЦ КО» признано обоснованным, в отношении АО «РИЦ КО» введена процедура банкротства – наблюдение; временным управляющим АО «РИЦ КО» утвержден ФИО1; дело назначено к судебному разбирательству в судебном заседании арбитражного суда на 21.03.2019.

Сведения о введении в отношении должника процедуры банкротства опубликованы в выпуске газеты «Коммерсантъ» от 13.10.2018 № 188.

Решением Арбитражного суда Кировской области от 06.05.2019 9резолютивная часть от 29.04.2019) акционерное общество «Региональный информационный центр Кировской области» признано несостоятельным, в отношении него открыта процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев; конкурсным управляющим утвержден ФИО1.

Сведения о признании должника несостоятельным (банкротом) опубликованы в выпуске газеты «Коммерсантъ» от 18.05.2019 № 84.

Определениями арбитражного суда срок конкурсного производства в отношении АО «РИЦ КО» продлен до 28.01.2020.

Полагая, что учредители должника и бывший руководитель несут субсидиарную ответственность по денежным обязательствам должника за несвоевременную подачу заявления о признании должника банкротом, принятие решений о расторжении агентских договоров, перечислении денежных средств в качестве возврата займа в адрес АО «Расчетные решения», явившееся причиной объективного банкротства, конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Исследовав представленные доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд пришел к следующим выводам.

В силу статьи 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

На основании статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к правоотношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо было предусмотрено законом.

Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в Закон о банкротстве была введена глава III.2. Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

В силу пункта 3 статьи 4 Закона №266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, в том числе предусмотренной статьями 9 и 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

Поскольку заявление о привлечении к субсидиарной ответственности поступило 27.01.2020, то оно подлежит рассмотрению в порядке главы III.2 Закона о банкротстве (в части применения процессуальных положений), с учетом положений Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Материальной нормой, применимой к спорным правоотношениям и регулирующей основания для привлечения к субсидиарной ответственности в силу части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, является соответствующая статья Закона о банкротстве, которая действовала в период, когда имело место вменяемое контролирующему должника лицу бездействие.

1.По основанию неисполнения обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом.

Конкурсный управляющий указывает на неисполнение ответчиками обязанности по обращению в суд с заявлением о признании Общества банкротом с 2015 года, поскольку по состоянию на указанную дату на основании бухгалтерских документов организации конкурсным управляющим установлена неплатежеспособность организации.

Также конкурсный управляющий полагает, что соответствующий срок на подачу заявления пропущен и с момента расторжения агентских договоров – январь-февраль 2018 года, по мнению конкурсного управляющего, с указанной даты должник прекратил осуществление деятельности.

Кроме того, конкурсный управляющий указывает на пропуск срока с момента вступления в силу определения арбитражного суда от 13.10.2017 по делу №А55-11508/2016.

Арбитражный суд полагает необходимым отметить, что в данном случае конкурсный управляющий сам не определил дату либо период, в который с необходимой степенью очевидности у участников правоотношения возникла обязанность по подаче заявления о банкротстве Общества, поскольку им самим указано три периода времени и три самостоятельных события.

Обстоятельства, заявленные в качестве оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, возникли частично до вступления в законную силу положений статей 61.11, 61.12 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ) (конец 2015 года на основании данных бухгалтерской отчетности) и частично после (23.01.2018 – вступление в силу определения по делу №А55-11508/2016, февраль 2018 года – расторжение агентских договоров).

В силу пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве (в редакции, применимой к спорным правоотношениям на 31.12.2015) руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

При этом заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных данной статьей, не позднее, чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

Обязательство по подаче соответствующего заявления учредителями должника (пункт 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве) введено в Закон о банкротстве Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ и распространяет свою силу на отношения, возникшие с момента вступления в силу данных изменений, при этом эти изменения не имеют обратной силы. Следовательно, не может применяться к акционерам должника по эпизоду 2015 года, поскольку, исходя из норм права (в подлежащей применению редакции), учредители должника не относились к субъектам ответственности, предусмотренной в настоящее время пунктом 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве.

В отношении предъявления требований в указанной части к ФИО2, арбитражный суд отмечает, что в указанный период он не являлся руководителем должника на 2015 год, следовательно, также не может нести ответственность по указанному основанию.

Трудовой договор с данным лицом подписан с данным лицом 16.02.2018, а запись в ЕГРЮЛ о ФИО10 как руководителем должника внесена 17.09.2018.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

В силу пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом).

Согласно пункту 2 статьи 9 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей на январь, февраль 2018 года) заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Согласно пункту 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве если в течение указанного срока руководитель должника не обратился в арбитражный суд с заявлением должника и не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым - восьмым пункта 1 статьи 9, в течение десяти календарных дней со дня истечения этого срока: собственник имущества должника - унитарного предприятия обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; лица, имеющие право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иные контролирующие должника лица обязаны потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, которое должно быть проведено не позднее десяти календарных дней со дня представления требования о его созыве. Указанный орган обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника, если на дату его заседания не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым - восьмым пункта 1 статьи 9.

Пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, применяемой к спорным правоотношениям, установлено, что нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 названного Закона.

Согласно пункту 1 статьи 55 Федерального закона от 26.12.1995 №208-ФЗ «Об акционерных обществах» внеочередное общее собрание акционеров проводится по решению совета директоров (наблюдательного совета) общества на основании его собственной инициативы, требования ревизионной комиссии общества, аудитора общества, а также акционеров (акционера), являющихся владельцами не менее чем 10 процентов голосующих акций общества на дату предъявления требования.

Следовательно, поскольку ответчик1 и ответчик2 вправе требовать проведения общего собрания акционеров, они могут выступать субъектами субсидиарной ответственности применительно к пункту 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве за неподачу заявления о признании должника банкротом при наличии расторгнутых в период январь – февраль 2018 года агентских договоров и определения суда от 23.10.2017 по делу №А55-11508/2016, вступившего в силу 23.01.2018.

Применительно к пункту 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве ответственность наступает в случае отсутствия инициативы со стороны акционера общества по проведению общего собрания акционеров общества с целью принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

Данная норма является специальной, в предмет доказывания по такому спору входит в том числе, установление момента, начиная с которого у должника появились признаки неплатежеспособности, а у руководителя должника и его участников возникла обязанность по инициированию дела о банкротстве, в том числе по принятию соответствующего решения участниками общества – банкрота.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление №53) разъяснено, что обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, само по себе наличие задолженности перед конкретным кредитором не может являться безусловным основанием для вывода о возникновении обязанности контролирующих лиц по подаче заявления о банкротстве.

Согласно статье 2 Закона о банкротстве недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника;

неплатежеспособностью является прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве установлены признаки банкротства юридического лица: юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (пункт 2 статьи 3 Закона о банкротстве).

В материалы дела был представлен утвержденный на собрании акционеров бизнес-план, который предусматривал, что показатель NPV (представляющий собой разницу между всеми денежными притоками и оттоками, приведёнными к текущему моменту времени) выходил на 66 476 тыс.руб. к 2020 году. При этом чистый денежный поток (англ. Net Cash Flow), отражающий разницу между положительной и отрицательной направленностью движения финансов за определенный период, приобретает положение значение лишь по итогам 2017 года, что фактически и имело бы место при условии отсутствия определения Арбитражного суда Самарской области от 13.10.2017.

Из бухгалтерских балансов должника усматривается, что должник по итогам 2017 года получил убыток в сумме 4 709 тыс.руб. (с учетом определения Арбитражного суда Самарской области от 13.10.2017). Вместе с тем активы баланса за период с 2015 по 2017 года имели тенденцию к увеличению (с 22 213 тыс.руб. до 28021 тыс. руб).

Однако, указанный бизнес-план был рассчитан на средние, ординарные условия деятельности и не предусматривал возникновения у должника обязанности по выплате 15 млн. руб. в результате признания недействительной сделки.

По указанному обстоятельству не могут быть приняты во внимание и доводы арбитражного управляющего относительно наличия обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника по итогам 2015 года.

В данном случае показателями финансовой отчетности должника, достоверность которой установлена аудиторскими заключениями, подтверждено осуществление должником предпринимательской деятельности на основании разработанного бизнес-плана, улучшение финансовых показателей по отношению к финансовому результату первого года работы должника (2015), в том числе в виде уменьшения размера убытка по итогам 2016 года свидетельствует о соблюдении АО «РИЦ КО» планируемых показателей деятельности.

Следует отметить, что в материалы основного дела было представлено заключение по анализу финансового состояния должника за 2016-2018 годы, выполненное ФИО11, согласно которому на основании анализа бухгалтерской документации установлено, что выручка предприятия в 2016-2017 году была стабильна, как и основные расходы.

Для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по основанию нарушения срока на подачу заявления о признании должника банкротом установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Возникновение в указанный конкурсным управляющим период задолженности перед конкретным кредитором – ООО КБ «ЭЛ Банк» не свидетельствует безусловно о том, что должник "автоматически" стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества в целях привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве. Имеющиеся неисполненные перед кредиторами обязательства не влекут безусловной обязанности руководителя должника обратиться в суд с заявлением о признании последнего банкротом.

Неудовлетворительная структура баланса должника не отнесена законодателем к обстоятельствам, из которых в силу статьи 9 Закона о банкротстве возникает обязанность руководителя обратиться в арбитражный суд с заявлением должника о признании банкротом.

Наличие у должника кредиторской задолженности в определенный период времени не свидетельствует о неплатежеспособности организации в целом, не является основанием для обращения руководителя с заявлением о банкротстве должника и не свидетельствует о совершении контролирующими лицами действий по намеренному созданию неплатежеспособного состояния организации, поскольку не является тем безусловным основанием, которое свидетельствует о том, что должник был неспособен исполнить свои обязательства, учитывая, что структура активов и пассивов баланса находится в постоянной динамике в связи с осуществлением хозяйственной деятельности.

Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.

Сокрытие руководителем должника действительного финансового состояния должника влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения. Поведение субсидиарного ответчика при таких обстоятельствах выходит за рамки стандартного управления, является противоправным и виновным. Создавая новые обязательства, такой руководитель осознает отсутствие возможности исполнения обязательств, отсутствует предпринимательский расчет в получении прибыли, за счет которой возможно удовлетворение требований кредиторов.

Вместе с тем, обстоятельств, свидетельствующих о том, что в указанный период действия ФИО12 выходили за рамки стандартной управленческой практики и обычного делового оборота применительно к организации, осуществляющей начисление, сбор и перераспределение денежных средств населения, а необращение в арбитражный суд было обусловлено недобросовестным и неразумным поведением ответчика3, судом не установлено, в связи с чем, привлечение ответчика3 к субсидиарной ответственности в рассматриваемом случае не отвечает основным началам и принципам гражданского законодательства.

Следует отметить, что 23.05.2018 по делу №А55-11508/2016 принято постановление суда кассационной инстанции, то есть должником принимались меры по обжалованию судебного акта. В данном случае, делая вывод об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по указанному обстоятельству, арбитражный суд исходит из того, что задолженность перед ООО КБ «Эл Банк» не являлась очевидным договорным обязательством, а возникла вследствие признания недействительной сделки по формальному составу, предусмотренному законодательством о банкротстве.

В представленном в материалы дела вместе с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) списке дебиторов имеется указание на наличие дебиторской задолженности в сумме 23 449 152,27 руб., при этом в графе сумма резерва по сомнительным долгам отражена задолженность ООО КБ «ЭЛ Банк» в сумме 20 826 497,88 руб. и 2 526 300,21 – балансовая стоимость дебиторской задолженности без учета резерва по сомнительным долгам.

Сумма дебиторской задолженности сопоставима с размером требований кредиторов, включенных в реестр – 24 367 960,38 руб.

Таким образом, конкурсным управляющим не доказано, что по состоянию даже на февраль 2018 года у руководителя должника возникла обязанность по подаче соответствующего заявления о признании должника банкротом.

При этом заявление о признании должника банкротом направлено в суд в срок менее месяца после истечения срока на сдачу годовой бухгалтерской отчетности.

Кроме того, арбитражный суд находит убедительными доводы ФИО9 в указанной части, согласно которым очевидное неисполнение обязательства, возникшего из судебного акта о взыскании с должника боле 15 млн. руб., в течение трех месяцев наступило 16.04.2018, с указанной даты месячный срок на подачу заявления не может быть признан пропущенным, поскольку заявление направлено в суд 26.04.2018.

Само по себе отражение задолженности перед ООО КБ «ЭЛ Банк» в отчетности 2017 года, а на 2018 года, по мнению суда на обстоятельства недоказанности наличия оснований для подачи заявления не влияет. В том числе, с учетом вывода аудиторского заключения ООО Центр управленческих консультаций «Вятка-Академаудит» от 23.05.2018, согласно которому годовая бухгалтерская отчетность АО «РИЦ КО», состоящая из бухгалтерского баланса по состоянию на 31 декабря 2017 года, отчета о финансовых результатах, приложений к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах, в том числе отчета об изменениях капитала и отчета о движении денежных средств за 2017 год, пояснений к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах, отражает достоверно во всех существенных отношениях финансовое положение АО «РИЦ КО» по состоянию на 31 декабря 2017 года, финансовые результаты его деятельности и движение денежных средств за 2017 год в соответствии с правилами составления бухгалтерской отчетности, установленными в Российской Федерации.

Следует отметить, что даже по контрагентам, чьи требования включены в реестр требований кредиторов, должник производил расчеты, в частности ООО «Фрешпринт» получило оплату 03.04.2018 на сумму 300 000 руб., 28.04.2018 на сумму 250 000 руб., задолженность по налогам сформирована за 2 квартал 2018 года по НДС в сумме 135 817 руб.

С учетом приведенных выше обстоятельств, поскольку арбитражный суд пришел к выводу о недоказанности нарушения бывшим руководителем должника срока, установленного для подачи соответствующего заявления о признании ООО «РИЦ КО», не имеется оснований и для привлечения по данному оснований к ответственности акционеров должника (ответчик1 и ответчик2) применительно к пункту 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве.

2.По эпизоду, связанному с расторжением агентских договоров.

Как указывает конкурсный управляющий, расторжение агентских договоров в период январь – февраль 2018 года привело к невозможности осуществлять хозяйственную деятельность, направленную на получение прибыли, должником.

В подтверждение данного обстоятельства конкурсным управляющим в материалы дела представлены письма контрагентов должника – ООО Управляющая компания «Азбука быта», ООО «Вятка 5», ООО «Жилремкомплекс», ООО «Управляющая компания «Карат», ООО «Квартал», ООО «Кировская управляющая компания», ТСЖ «Локомотив», ТСЖ «Некрасова 32А», ТСЖ «Новая 10», ООО «Управляющая компания «Паритет», Управляющая компания ООО «Порядок», ТСЖ «Проспект Строителей 42», ООО «Рассвет», ООО «Реал-сервис», ООО «УК «Стен-Сервис», ООО «Управление жилищного хозяйства», ООО «Управляющая компания Октябрьского района г. ФИО13» и др., а также соглашения о расторжении агентских договоров.

Конкурсный управляющий должника в порядке главы 3.1 Закона о банкротстве обратился в Арбитражный суд Кировской области с заявлением о признании сделки – соглашения от 08.02.2018 о расторжении договора №9/15АГ от 10.02.2015, заключенного АО «РИЦ КО» и обществом с ограниченной ответственностью Управляющая компания «Азбука быта» (далее - ООО УК «Азбука быта», ответчик) – недействительной.

Определением суда от 19.02.2020 в удовлетворении заявления отказано, поскольку арбитражный суд пришел к выводу о недоказанности наличия оснований для признания сделки недействительной по положениям статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В силу подпункта 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица, либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 23 Постановления №53, следует, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке. По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Согласно пункту 56 Постановления №53 по общему правилу на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В данном случае из материалов дела следует, что основным видом деятельности должника было производство расчета размера платы за жилищные, коммунальные и иные услуги собственникам и нанимателям жилых помещений многоквартирных домов; ведение лицевых счетов потребителей услуг по содержанию и ремонту помещений, коммунальным и прочим услугам в жилых помещениях; ведение базы данных потребителей, исполнителей, поставщиков услуг, жилых помещений; формирование и печать счет-квитанций счет-извещений на оплату жилья и коммунальных услуг; прием на свой расчетный счет безналичных переводов денежных средств физических лиц, совершенных в целях исполнения денежных обязательств потребителей перед исполнителем, с последующим распределением указанных денежных средств; прием на свой расчетный счет денежных средств, взысканных в судебном порядке с потребителей в целях исполнения денежных обязательств потребителей перед поставщиком; прием на свой специальный банковский счет денежных средств, принятых от плательщиков в наличной форме, направленных на исполнение денежного обязательства физических лиц перед поставщиком по оплате жилищных, коммунальных и иных услуг, в том числе пени, с последующим распределением указанных денежных средств; перечисление поступивших от потребителей денежных средств на счета поставщиков услуг и т.д.

Прибыль организации фактически составляло вознаграждение, получаемое в рамках агентских договоров.

В связи с чем, следует отметить, что конкурсным управляющим при арифметическом обосновании невыгодности для должника расторжения агентских договоров в части определения размера упущенной выгоды во внимание принимается оборот денежных средств по агентским договорам (исключительно поступаемое агентское вознаграждение), а не сумма чистой прибыли в виде агентского вознаграждения за минусом всех приходящихся на нее расходов должника.

Вместе с тем, такой расчет, по мнению суда, не отражает действительное финансовое состояние расчетов, поскольку денежные средства, поступающие на счета ООО «РИЦ КО» не являлись собственными денежными средствами должника, а представляли из себя плату иных лиц (собственников и нанимателей жилых и нежилых помещений) за коммунальные услуги и оплату жилья; они подлежали дальнейшему распределению в пользу ресурсоснабжающих организаций и исполнителей коммунальных услуг. Вознаграждение же, получаемое в рамках агентских договоров, направлялось, в том числе, на покрытие расходов АО «РИЦ КО».

Следует отметить, что в заключении о наличии/отсутствии признаков преднамеренного, фиктивного банкротства (стр. 8) арбитражный управляющий приводил иной расчет: среднемесячная выручка в 2017 году составляла 7969,50 тыс.руб., а в 2016 г. – 7648,45 тыс.руб., а в 2015 г. – 6491,8.

При этом единственным годом, в котором у должника имелся положительный баланс, являлся 2018 год.

По приведенным выше основаниям арбитражный суд критически относится к представленным конкурсным управляющим расчетам прибыли должника, позволяющим в течение непродолжительного периода времени осуществления деятельности произвести полный расчет с ООО КБ «Эл Банк».

Конкурсный управляющий в ходе рассмотрения дела не ссылался на то, что контрагенты должника являются аффилированными по отношению к нему лицами. Следовательно, отсутствуют основания полагать, что должник имел возможность оказывать на них влияние в части формирования воли на продолжение совместной с должником деятельности.

Агентские договоры не носят характер публичных договоров, правовых оснований для принуждения контрагентов к продолжению совместных правоотношений у бывшего руководителя должника не имеется.

Само по себе подписание соглашений о расторжении без оговорки штрафных санкций не свидетельствует о наличии оснований для привлечения бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности, поскольку условия договоров формируются на основании согласования воли участников сделки.

В данном случае в результате заключения соглашений должник не получил прямого ущерба, возможность продолжения деятельности, направленной на получение прибыли, не была очевидно исключена. В результате расторжения договоров должник действительно лишился контрагентов, вместе с тем, обязательства между коммерческими организациями, направленные на получение прибыли, по общему правилу имеют встречный характер, то есть, осуществляя исполнение по агентским договорам, должник всегда нес определенные затраты.

По смыслу пункта 23 Постановления №53 основанием применения презумпции доведения до банкротства в результате заключения сделок является существенная убыточность сделок. Вместе с тем, арбитражный суд полагает, что в данном случае категория упущенной выгоды (фактически конкурсным управляющим вменяется непринятие мер по ее получению) не предполагает существенной убыточности соглашений о расторжении агентских договоров. Должник не лишился имеющихся у него активов для продолжения деятельности.

Доводы о несоблюдении трехмесячного срока при одностороннем отказе от договора были отклонены в определении от 19.02.2018 при рассмотрении заявления о признании сделки недействительной, оснований для иных выводов в данном случае арбитражный суд не усматривает.

Согласно пункту 16 Постановления №53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В соответствии с пунктом 18 Постановления №53 контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

В данном случае арбитражный суд принимает во внимание, что соглашения заключались в условиях наличия вступившего в законную силу судебного акта о взыскании с должника задолженности в пользу ООО КБ «Эл Банк», при этом на счета должника поступали денежные средства населения для оплаты коммунальных услуг. В связи с чем, арбитражный суд полагает возможным применить в данном случае правило защиты делового решения руководителя должника.

С учетом изложенного выше, из материалов дела не представляется возможным сделать вывод о том, что продолжение осуществления деятельности должником однозначно позволило бы в максимально непродолжительный период времени исполнить обязательства перед ООО КБ «Эл Банк», не допустив образования задолженности перед иными контрагентами должника в рамках исполнения им обязательств по агентским договорам.

С учетом характера деятельности должника рассматриваемая процедура банкротства требует поиска баланса интересов с одной стороны - кредиторов должника, с другой – собственников жилых и нежилых помещений, осуществляющих через агента расчеты за коммунальные услуги.

При наличии риска обращения взыскания на денежные средства населения недопущение образования по вине агента задолженности уже населения перед ресурсоснабжающими организациями представляется арбитражному суду обоснованным.

Следовательно, наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по основанию расторжения агентских договоров не доказано (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

3. Признание недействительной сделки по перечислению АО «Расчетные решения» денежных средств в сумме 1 625 358,95 руб.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако, как уже было указано выше, и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

В обоснование возможности привлечения ответчика1 к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий ссылался на признание недействительной по основаниям пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве сделки по возврату должником заемных денежных средств.

31.12.2014 между ОАО «Универсальная электронная карта» (предшествующее наименование АО «Расчетные решения»; займодавец) и АО «РИЦ КО» (заемщик) заключен договор займа № 130/14/УЭК, по условиям которого (в редакции дополнительного соглашения от 21.07.2017 № 2) заемщику был предоставлен возвратный целевой заем в сумме 8 914 670 рублей 00 копеек на срок до 31.07.2018 под 19 % годовых (с последующим снижением ставки до 18 % годовых в связи с заключением дополнительного соглашения от 21.07.2017 № 2).

Возврат суммы займа должен был осуществляться по следующему графику:

не позднее 31.01.2018 – 2 200 000 рублей 00 копеек; не позднее 30.04.2018 – 2 600 000 рублей 00 копеек; не позднее 31.07.2018 – 4 114 670 рублей 00 копеек.

С учетом частичной оплаты по состоянию на 25.09.2018 на стороне заемщика образовалась задолженность в сумме 7 483 813 рублей 66 копеек, в том числе:

- 6 700 000 рублей 00 копеек – основной долг;

- 783 813 рублей 66 копеек – проценты.

Определением суда от 28.01.2019 требования АО «Расчетные решения» включены в реестр требований кредиторов.

23.01.2018 ответчику должником перечислено 125 358,95 руб. в качестве оплаты процентов за январь 2018 года по договору займа; 01.02.2018 произведена оплата 1 500 000 руб. по договору займа с указанием «по сроку до 31.01.2018».

Конкурсный управляющий, полагая, что указанные сделки по перечислению денежных средств повлекли за собой преимущественное удовлетворение требования отдельного кредитора, обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Вступившим в законную силу определением суда от 07.02.2020 (резолютивная часть оглашена 03.02.2020) заявление конкурсного управляющего о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки удовлетворено, восстановлена задолженность АО «РИЦ КО» перед АО «Расчетные решения» по договору займа от 31.12.2014 №130/14/УЭК, с АО «Расчетные решения» в пользу АО «РИЦ КО» взыскано 1 625 358 рублей 95 копеек.

Факт первоначального финансирования АО «РИЦ КО» ответчиком1 подтвержден при рассмотрении дел №А28-5005/2018-739 и №А28-5005/2018-322, следовательно, сам по себе возврат займа не может свидетельствовать о причинении убытков, в том числе с учетом суммы первоначально выданного займа (14 000 000 руб.) и возвращенного по оспариваемой сделке (1 625 358, 95 руб.).

15.06.2020 № 2650 АО «Расчетные решения» возвратило на расчетный счет должника денежные средства в сумме 1 625 358 рублей 95 копеек.

Указанные обстоятельства установлены при рассмотрении обособленного спора №А28-5005/2018-197.

В настоящем случае конкурсным управляющим не представлено доказательств, очевидно свидетельствующих о том, что осуществление спорных перечислений в совокупности повлекли объективное банкротство должника, поскольку у арбитражного суда не имеется оснований полагать, что спорные перечисления осуществлялись должником без наличия на то правовых оснований в счет исполнения несуществующего обязательства.

Преимущественное удовлетворение требования отдельного кредитора само по себе не повлекло банкротство должника, а лишь перераспределило денежные средства должника в пользу одного лица. Данное обстоятельство свидетельствует о пороке сделки, установленном статьей 61.3 Закона о банкротстве, но при наличии иной существенной задолженности, само по себе не явилось самостоятельной причиной банкротства должника.

В силу подпункта 1 пункта 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), выходящая за пределы обычной хозяйственной деятельности и при этом связанная с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества (в том числе заем, кредит, залог, поручительство, приобретение такого количества акций или иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции публичного общества, которое повлечет возникновение у общества обязанности направить обязательное предложение в соответствии с главой XI.1 настоящего Федерального закона), цена или балансовая стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату.

Из указанных законоположений, а также разъяснений, изложенных в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 №27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность», следует, что для квалификации сделки как крупной необходимо одновременное наличие у сделки на момент ее совершения двух признаков (пункт 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах):

1) количественного (стоимостного): предметом сделки является имущество, в том числе права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (далее - имущество), цена или балансовая стоимость (а в случае передачи имущества во временное владение и (или) пользование, заключения лицензионного договора - балансовая стоимость) которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату;

2) качественного: сделка выходит за пределы обычной хозяйственной деятельности, т.е. совершение сделки приведет к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов (пункт 4 статьи 78 Закона об акционерных обществах, пункт 8 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Например, к наступлению таких последствий может привести продажа (передача в аренду) основного производственного актива общества.

В соответствии с пунктом 12 Постановления №27 балансовая стоимость активов общества для целей применения пункта 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах, по общему правилу, определяется в соответствии с данными годовой бухгалтерской отчетности на 31 декабря года, предшествующего совершению сделки (статья 15 Федерального закона от 6 декабря 2011 года №402-ФЗ «О бухгалтерском учете»); при наличии предусмотренной законодательством или уставом обязанности общества составлять промежуточную бухгалтерскую отчетность, например ежемесячную, упомянутые сведения определяются по данным такой промежуточной бухгалтерской отчетности.

Последней отчетной датой являлось 31.12.2017, размер активов должника на указанную дату составлял 28 021 тыс.руб., 25% активов – 7 005 250 руб., спорные перечисления в совокупности составили сумму в размере 1 625 358,95 руб., то есть менее 25% балансовой стоимости активов общества.

Таким образом, в силу положений статей 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявителем не доказан факт совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, так как сам по себе факт совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов не подтверждает факт значимости сделки и ее существенной убыточности.

С учетом изложенного, оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по приведенным в заявлении обстоятельствам не имеется.

Руководствуясь статьями 32, 61.16, 129 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184-188, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении заявления отказать.

Определение может быть обжаловано в арбитражный суд апелляционной инстанции в течение десяти дней со дня его вынесения.

Апелляционная жалоба подается через Арбитражный суд Кировской области.

Судья А.С. Калинина