Гражданский кодекс часть 1

Решением Арбитражного суда Республики Коми от 03.06.2015 по делу № А29-11345/2014 ООО «Капитальный ремонт и управление» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО4.

Конкурсный управляющий ФИО4 обратился в Арбитражный суд Республики Коми с заявлением о привлечении ФИО1, ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с них солидарно в порядке субсидиарной ответственности в пользу ООО «Капитальный ремонт и управление» (в конкурсную массу) 7 536 202,80 руб.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 28.04.2018 по делу № А29-11345/2014 ФИО4 отстранен от исполнения обязанностей конкурсного управляющего в деле о несостоятельности (банкротстве) ООО «Капитальный ремонт и управление».

Определением суда от 04.05.2018 производство по обособленному спору № А29-11345/2014 (З?1574/2018) приостановлено до вступления в законную силу судебного акта по обособленному спору № А29-11345/2014 (З?128877/2017).

Определением арбитражного суда от 02.08.2018 конкурсным управляющим ООО «Капитальный ремонт и управление» утвержден ФИО5.

Определением от 20.08.2018 производство по обособленному спору возобновлено.

Ответчики направили ходатайство о приобщении к материалам дела копии постановления Второго арбитражного апелляционного суда от 20.11.2018 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-128877/2017), полагают, что выводы Второго арбитражного апелляционного суда, изложенные в вышеуказанном постановлении, являются преюдициальными для целей настоящего спора.

Ранее ответчики в отзыве на заявлении, дополнительном отзыве на заявление (т. 1, л. 22–24; т. 1, л. 77–79) возражали против удовлетворения заявления, полагали, что действия ответчиков не повлекли существенного ущерба для кредиторов, заявителем не доказана утрата права на принудительное взыскание сумм, присужденных в рамках обособленных споров, требование конкурсного управляющего должно квалифицироваться как требование о взыскании убытков, должником пропущен 3-летний срок исковой давности на подачу заявления.

В судебном заседании представитель ответчиков возражал против удовлетворения заявления.

Заслушав представителя ответчиков, исследовав материалы дела, суд установил следующее.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Пунктом 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции настоящего Федерального закона).

Заявление подано конкурсным управляющим 10.01.2018 (т. 1, л. 2).

Пунктом 14 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

В силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более, чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с пунктом 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более, чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более, чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Обращаясь в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, конкурсный управляющий ссылается на положения подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, согласно которому пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в случае, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

В пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53) разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе, сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Таким образом, на заявителе лежит обязанность по доказыванию совершения и одобрения контролирующими лицами сделок, в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

В соответствии с пунктом 16 Постановления № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Из буквального содержания норм главы III.2 и приведенных в Постановлении № 53 разъяснений не следует, что при рассмотрении заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности оценке подлежат исключительно действия указанных лиц, совершенные в рамках осуществления хозяйственной деятельности должника.

В соответствии с пунктом 20 Постановления № 53 при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Как разъяснено в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление № 6/8), при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем, их привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность, наличие у потерпевшего убытков, а также причинно-следственную связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими последствиями, вину правонарушителя. При недоказанности любого из этих элементов данного юридического состава в удовлетворении заявления должно быть отказано.

Из анализа вышеназванных норм права следует, что для привлечения руководителя юридического лица к субсидиарной ответственности по общему правилу необходимо наличие следующих условий: признание такого юридического лица банкротом, недостаточность его имущества для удовлетворения требований кредиторов, причинно-следственная связь между действием (бездействием) учредителей или руководителей юридического лица и его банкротством.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 21.06.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-75183/2015) признан недействительным (ничтожным) сделку по перечислению обществом с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление» индивидуальному предпринимателю ФИО6 денежных средств в сумме 133 300 руб. на основании платежного поручения от 22.08.2013 № 345; применены последствия недействительности сделки; взыскано с ФИО6 в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление» 133 300 руб. (т. 2, л. 92–95).

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 05.07.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-30126/2016) признан недействительным договор № 03/2013 перевозки грузов от 01.03.2013, заключенный между ООО «Капитальный ремонт и управление» и индивидуальным предпринимателем ФИО7; применены последствия недействительности сделки; взыскано с индивидуального предпринимателя ФИО7 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» 105 000 руб. (т. 2, л. 96–98).

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 26.08.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-69597/2015) признан недействительным договор подряда № 62/1 от 01.06.2013, заключенный между ООО «Капитальный ремонт и управление» и индивидуальным предпринимателем ФИО6; применены последствия недействительности сделки; взыскано с индивидуального предпринимателя ФИО6 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» 161 955 руб. (т. 2, л. 99–102).

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 20.12.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-75190/2015) признано недействительным платежное поручение № 306 от 23.07.2013, согласно которому ООО «КРиУ» перечислило индивидуальному предпринимателю ФИО6 201 560 руб.; применены последствия недействительности сделки; взыскано с индивидуального предпринимателя ФИО6 в пользу ООО «Капитальный ремонт и управление» (в конкурсную массу) 201 560 руб. (т. 2, л. 103–106).

В совокупности по всем указанным сделкам причиненный ущерб составляет 601 815 руб.

Из данных бухгалтерского баланса должника на 31.12.2014, представленного в материалы дела ответчиками (т. 1, л. 91–92), следует, что по состоянию на 31.12.2013 должник располагал активами в размере 8 170 000 руб. Нераспределенная прибыль должника за 2013 год составила 806 000 руб.

Факт осуществления должником хозяйственной деятельности подтверждается выписками из банков (т. 1, л. 93–169, т. 2, л. 1–12).

Данные бухгалтерского баланса (скорректированного) на 31.03.2013, представленного конкурсным управляющим, судом не учитываются, поскольку баланс подписан самим конкурсным управляющим, кроме того, отсутствуют сведения о сдаче его в налоговый орган.

Таким образом, размер активов должника в 2013 году более чем в 10 раз превышает размер выплаченных денежных средств по оспоренным сделкам должника.

В анализе финансового состояния должника, также имеющегося в материалах дела (т. 2, л. 13–31), указано, что собственные средства имели положительное значение в 3 и 4 квартале 2013 года.

Следовательно, материалами дела подтверждается, что в 2013 году должником велась хозяйственная деятельность, заключение указанных сделок не повлияло на осуществление должником хозяйственной деятельности.

Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Доказательства в суд представляются лицами, участвующими в деле (статьи 65 и 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Заявителем не представлено доказательств причинения указанными сделками существенного вреда имущественным правам кредиторов, и того, что именно действия ответчиков явились причиной банкротства должника, а также причинно-следственной связи между данными действиями и фактически наступившим объективным банкротством.

Кроме того, конкурсным управляющим не представлены доказательства невозможности исполнения судебных актов Арбитражного суда Республики Коми, принятых по результатам рассмотрения заявлений конкурсного управляющего о признании недействительными сделок должника (невозможности взыскания денежных средств с ответчиков), как и доказательства предъявления исполнительных листов к исполнению (права требования уступлены самому управляющему).

Таким образом, у суда отсутствуют достаточные основания полагать, что исключительно в результате заключения должником вышеуказанных сделок, был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов общества и действия по заключению данных сделок привели к банкротству должника.

В связи с вышеизложенным и с учетом положений пункта 20 Постановления № 53 суд приходит к выводу, что в рассматриваемом случае подлежат применению общие положения о возмещении убытков.

На основании статьи 195 Гражданского кодекса РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности устанавливается в три года (статья 196 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии со статьей 200 Гражданского кодекса РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, независимо от того, кто обратился за судебной защитой: само лицо, право которого нарушено, либо в его интересах другие лица в случаях, когда закон предоставляет им право на такое обращение.

В пункте 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» даны разъяснения, что арбитражным судам следует учитывать, что участник юридического лица, обратившийся с иском о возмещении директором убытков, действует в интересах юридического лица (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса РФ и статья 225.8 Арбитражного процессуального кодекса РФ). В связи с этим не является основанием для отказа в удовлетворении иска тот факт, что лицо, обратившееся с иском, на момент совершения директором действий (бездействия), повлекших для юридического лица убытки, или на момент непосредственного возникновения убытков не было участником юридического лица. Течение срока исковой давности по требованию такого участника применительно к статье 201 ГК РФ начинается со дня, когда о нарушении со стороны директора узнал или должен был узнать правопредшественник такого участника юридического лица.

В случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Поскольку признанные недействительными сделки были совершены в период с марта 2013 года по август 2013 года, то реальная возможность получения обществом в лице нового единоличного исполнительного органа информации о наличии в действиях бывшего руководителя недобросовестности и неразумности, возможно повлекших причинение убытков, возникла с момента утверждения нового руководителя, а именно с 07.02.2014, т.е. с даты внесения в ЕГРЮЛ сведений о ФИО8 как о новом руководителе ООО «Капитальный ремонт и управление» (сведения о руководителях должника – т. 2, л. 74–75), при этом он являлся руководителем до 03.06.2015, т.е. более года, а учредителем с 12.11.2013.

Таким образом, срок исковой давности по требованию о взыскании убытков начал течь с 07.02.2014 и истек 07.02.2017, тогда как конкурсный управляющий обратился с заявлением 10.01.2018, т.е. с пропуском установленного законодательством срока.

В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно пункту 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

На основании вышеизложенного, оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, суд не усматривает правовых оснований для удовлетворения заявления, поскольку заявителем пропущен срок исковой давности для подачи заявления.

При этом, суд учитывает, что указанные выводы Арбитражного суда Республики Коми подтверждены постановлением Второго арбитражного суда Республики Коми от 20.11.2018 по аналогичному обособленному спору № А29-11345/2014 (З-128877/2017).

Кроме того, аналогичные правовые выводы содержатся в определении Верховного суда РФ от 20.12.2017 № 304-ЭС17-19817.

Руководствуясь статьями 9, 60, 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

В удовлетворении заявления отказать.

Определение может быть обжаловано во Второй арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми.

Судья А.В. Шершунов