Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании дело по заявлению уполномоченного органа - Федеральной налоговой службы в лице Инспекции Федеральной налоговой службы по г.Сыктывкару (ИНН:<***>, ОГРН:<***>)

к должнику - ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца гор. Сыктывкара, ИНН: <***>, СНИЛС: <***>, адрес: 167000, <...>)

об установлении требований и включении их в реестр требований кредиторов должника,

при участии:

от уполномоченного органа: ФИО2 – по доверенности от 15.11.2019 № 16-25/94, ФИО3 – по доверенности от 21.08.2019 № 16-25/6,

от должника: ФИО4 – финансовый управляющий,

установил:

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 13.09.2019 по делу № А29-2495/2019 в отношении ФИО1 введена процедура, применяемая в деле о банкротстве граждан - реструктуризация долгов гражданина, финансовым управляющим утверждена ФИО4, судебное заседание по рассмотрению вопроса об утверждении плана реструктуризации долгов гражданина назначено на 20.01.2020.

Федеральной налоговая служба в порядке статей 71 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» обратилась в Арбитражный суд Республики Коми с заявлением к ФИО1 об установлении требований в сумме 15593 руб. (недоимка) и включении их в реестр требований кредиторов должника.

Определением суда от 23.12.2019 требования Федеральной налоговой службы об установлении требований в сумме 12383 руб. (недоимка) и включении их в реестр требований кредиторов должника выделены в отдельное производство для рассмотрения в рамках настоящего дела; требования Федеральной налоговой службы в размере 3210 руб. (недоимка) признаны обоснованными и включены в третью очередь реестра требований кредиторов ФИО1.

Решением Арбитражного суда Республики Коми от 20.01.2020 по делу № А29-2495/2019 в отношении ФИО1 введена процедура реализация имущества гражданина, финансовым управляющим утверждена ФИО4, судебное заседание по рассмотрению результатов процедуры реализации имущества гражданина назначено на 20.05.2020.

Представитель уполномоченного органа в судебном заседании настаивал на заявленных требованиях.

Финансовый управляющий, возражая против включения заявленных требований в реестр требований кредиторов, поддержал доводы, изложенные в отзыве на заявление.

Должник, надлежащим образом извещенный о дате и времени судебного заседания, явку в судебное заседание не обеспечил.

В судебном заседании объявлялся перерыв до 10 час. 30 мин. 11 февраля 2020 года.

Исследовав материалы дела, заслушав представителя уполномоченного органа и финансового управляющего, суд установил следующее.

В соответствии со статьей 16 Закона о банкротстве требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер.

Статьей 4 Закона о банкротстве определено, что состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и заявленных после принятия арбитражным судом такого заявления и до принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, определяются на дату введения каждой процедуры, применяемой в деле о банкротстве и следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.

В соответствии с пунктом 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» (далее - Постановление № 45) при исчислении предусмотренного пунктом 2 статьи 213.8 и пунктом 4 статьи 213.24 Закона о банкротстве срока для заявления требований в деле о банкротстве гражданина следует учитывать, что по смыслу статьи 213.7 Закона о банкротстве информация о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов, а также о признании гражданина банкротом и введении реализации его имущества доводится до всеобщего сведения путем ее включения в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве и публикации в официальном печатном издании в порядке, предусмотренном статьей 28 Закона о банкротстве. При определении начала течения срока на предъявление требования в деле о банкротстве гражданина следует руководствоваться датой более позднего публичного извещения.

В соответствии со статьей 213.11 Закона о банкротстве требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, требования о признании права собственности, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными сделок и о применении последствий недействительности ничтожных сделок могут быть предъявлены только в порядке, установленном данным Законом.

Как следует из материалов дела, публикация объявления о введении в отношении должника процедуры реструктуризации долгов гражданина произведена в газете «Коммерсантъ» 21.09.2019.

Кредитор обратился в арбитражный суд с заявлением об установлении требований 02.10.2019, то есть в установленный законом срок.

В силу пункта 4 статьи 213.24 Федерального закона № 127-ФЗ от 26.10.2002 «О несостоятельности (банкротстве)» в ходе процедуры реализации имущества гражданина требования конкурсных кредиторов и уполномоченного органа подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 100 указанного Федерального закона.

В силу пункта 26 Постановления от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

Согласно статье 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

По сведениям уполномоченного органа задолженность ФИО1 по обязательным платежам составляет 12383 руб. (недоимка) по налогу на имущество физических лиц за 2018 год.

В обоснование заявленных требований уполномоченным органом представлены: расшифровка сумм требований кредитора; расчет налога на имущество; налоговое уведомление № 48713558 от 25.07.2019.

Требование, предъявляемое уполномоченным органом к включению в реестр требований кредиторов должника, представляет собой недоимку по налогу на имущество физических лиц (нежилое помещение с кадастровым номером 11:20:0602005:5999, расположенное по адресу: <...>) за 2018 год со сроком уплаты до 02.12.2019.

В налоговом уведомлении № 48713558 от 25.07.2019, представленном уполномоченным органом, в качестве объекта налогообложения указано «иные строения, помещения и сооружения; 11:20:0602005:5999; ОКТМО 8772500; код ИФНС 1102».

05 сентября 2016 года ФИО1 по соглашению, заключенному между ФИО5 и ФИО1, о передаче недвижимого имущества в счет исполнения обязательства (договора займа от 01.03.2014), последнему передано нежилое помещение с кадастровым номером 11:20:0602005:5999, расположенное по адресу: <...> (далее – Нежилое помещение).

Вместе с тем, определением Арбитражного суда Республики Коми от 11.12.2018 по делу № А29-4190/2018 (З-79317/2018), оставленным без изменения постановлениями Второго арбитражного апелляционного суда от 26.02.2019 и Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 12.07.2019, договор займа от 01.03.2014 и соглашение о передаче недвижимого имущества в счет исполнения обязательства от 05.09.2016, заключенные между ФИО5 и ФИО1, признаны недействительными сделками.

Исследовав обстоятельства дела, суд пришел к выводу о мнимом характере договора займа от 21.03.2014, оформленного и подписанного для вида, без намерения создать соответствующие характеру заемных отношений правовые последствия, и ничтожности передачи объекта недвижимости в собственность ФИО1 по соглашению от 05.09.2016. Суд пришел к выводу, что конечной целью заключения договора займа является намерение безденежно вывести ликвидное имущество (нежилое помещение № 1.003 (номера помещений на поэтажном плане № 1-6), общей площадью 85,8 кв.м, расположенное по адресу: <...>, кадастровый номер объекта 11:20:0602005:5999) из собственности ФИО5, являющейся дочерью должника ФИО6, который является первоначальным собственником данного имущества и обладает признаками несостоятельности (банкротства), что, в свою очередь, в конечном итоге повлекло нарушение прав кредиторов на удовлетворение своих требований за счет имущества должника, и оценил указанные действия как недобросовестное поведение (статья 10 ГК РФ). Ввиду чего суд пришел к выводу о наличии оснований для признания оспариваемых сделок недействительными в силу статей 10, 168, 170, 409 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Суд обязал ФИО1 возвратить в конкурсную массу ФИО5 спорное нежилое помещение.

Финансовый управляющий сообщил о внесении 06.12.2019 в Единый государственный реестр недвижимости записи о восстановлении права собственности ФИО5 на объект налогообложения на основании определения Арбитражного суда Республики Коми от 11.12.2018 по делу № А29-4190/2018 (З-79317/2018), приложив копию выписки из ЕГРН об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости с кадастровым номером № 11:20:0602005:5999 от 06.12.2019 (л.д.57-58).

Настаивая на включении спорной задолженности в реестр требований кредиторов должника ФИО1, уполномоченный орган указывает, что должник в 2018 году являлся собственником спорного объекта недвижимости, о чем свидетельствуют сведения из Единого государственного реестра недвижимости. Исходя из системного толкования положений статей 23, 44, 45, 396, 397, 400, 401 Налогового кодекса Российской Федерации следует, по мнению уполномоченного органа, что при расчета налога на имущество физических лиц налоговый орган должен руководствоваться сведениями, представленными ему органами, осуществляющими кадастровый учет, ведение государственного кадастра недвижимости и государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а также органами технической инвентаризации. Нормы гражданского законодательства в силу положений статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации неприменимы к налоговым правоотношениям, в силу чего признание гражданско-правовой сделки недействительной само по себе не может изменять налоговых правоотношений, если только законодательство о налогах и сборах не предусматривает это обстоятельство в качестве основания возникновения, изменения или прекращения обязанности по уплате налога.

Согласно выписке о переходе прав на объект недвижимости (нежилое помещение с кадастровым номером 11:20:0602005:5999, расположенное по адресу: <...>), представленной уполномоченным органом 10.02.2020 в материалы дела, правообладателем в период с 23.09.2016 по 06.12.2019 значился ФИО1, право собственности в отношении указанного имущества 06.12.2019 восстановлено за ФИО5, дата регистрации 08.04.2014.

Суд считает, что заявление уполномоченного органа не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 16.07.2004 № 14-П, в силу конституционного требования о необходимости уплаты только законно установленных налогов и сборов во взаимосвязи с предписаниями статей 15 и 18 Конституции Российской Федерации, механизм налогообложения должен обеспечивать полноту и своевременность взимания налогов и сборов с обязанных лиц и одновременно - надлежащий правовой характер деятельности уполномоченных органов и должностных лиц, связанной с изъятием средств налогообложения.

Как отмечено Конституционным Судом Российской Федерации, Налоговый кодекс исходит из недопустимости причинения неправомерного вреда при проведении налогового контроля (статьи 35 и 103). Если, осуществляя его, налоговые органы руководствуются целями и мотивами, противоречащими действующему правопорядку, налоговый контроль в таких случаях может превратиться из необходимого инструмента налоговой политики в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности, что в силу статей 34 (часть 1), 35 (части 1 - 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации недопустимо.

Учитывая изложенное и принимая во внимание положения пункта 2 статьи 22 Налогового кодекса Российской Федерации, устанавливающие обязанность налоговых органов обеспечивать права налогоплательщиков, налоговое администрирование должно осуществляться с учетом принципа добросовестности, предполагающего учет законных интересов плательщиков налогов и недопустимость создания условий для взимания налогов сверх того, что требуется по закону.

В соответствии с пунктом 1 статьи 38, статьей 400, пунктом 1 статьи 401 Налогового кодекса Российской Федерации возникновение обязанности по уплате налога на имущество физических лиц связывается с наличием у налогоплательщика на праве собственности движимого и недвижимого имущества.

В силу пункта 1 статьи 166 ГК РФ ничтожная сделка недействительна по основаниям, установленным законом, независимо от ее признания таковой судом. В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Основным последствием признания сделки недействительной является реституция, т.е. возвращение сторон в первоначальное состояние, в котором они пребывали до совершения сделки.

В отличие от гражданского права в налоговом законодательстве нет специальных положений о том, какие последствия влечет недействительная сделка.

При этом сам факт признания сделки недействительной не является достаточным основанием для перерасчета их налоговых обязательств. Признание гражданско-правовой сделки недействительной без проведения реституции (приведения сторон сделки в первоначальное состояние) не может являться основанием для внесения изменений в налоговые обязательства и исключения из объекта налогообложения операций.

Согласно правовой позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 9 Информационного письма от 17 ноября 2011 года № 148 «Обзор практики разрешения арбитражными судами дел, связанных с применением отдельных положений главы 30 Налогового кодекса Российской Федерации» по смыслу пункта 1 статьи 54 Кодекса налоговые последствия влекут не сами гражданско-правовые сделки, а совершаемые во исполнение этих сделок финансово-хозяйственные операции.

Следовательно, перерасчет налоговых обязательств по недействительной сделке должен проводиться после осуществления реституции, то есть, возврата сторонами друг другу всего полученного по сделке.

Из материалов дела следует, что определением Арбитражного суда Республики Коми от 11.12.2018 по делу № А29-4190/2018 (З-79317/2018) помимо возврата в конкурсную массу ФИО5 спорного недвижимого имущества применены последствия признания сделок недействительными в виде взыскания денежных средств:

1)процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на сумму неосновательно сбереженных денежных средств в размере 5 797 000 рублей, которую гражданин был обязан уплатить ФИО5 за полученное нежилое помещение, за период с 06.09.2016 по 26.03.2018 в размере 1 006 380,71 рублей (в судебном акте допущена опечатка в дате окончания периода, за который взысканы проценты, фактически они взысканы за период с 06.09.2016 по 05.09.2018);

2)доходов от сдачи нежилого помещения в аренду ООО «Меридиан» в размере 1700000 рублей, которые он извлек или должен был извлечь за период незаконного владения нежилым помещением с 05.09.2016 по 05.09.2018;

3)процентов за пользование чужими денежными средствами в размер 180055,40 рублей, начисленных на сумму неосновательно сбереженных доходов от сдачи нежилого помещения в аренду ООО «Меридиан» за период с 05.09.2016 по 05.08.2018 (в судебном акте допущена опечатка в дате окончания периода, за который взысканы проценты, фактически они взысканы за период с 05.09.2016 по 05.09.2018).

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 03.12.2019 по делу № А29- 2495/2019 (Т-125926/2019) признаны обоснованными и включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника требования ФИО5 в общем размере 476 814,53 рублей, из которых:

1)250 000 рублей – доходы от сдачи в аренду нежилого помещения за период с 05.10.2018 по 05.02.2019;

2) 226 814,53 рублей – проценты за пользование чужими денежными средствами (14 668,15 рублей – проценты, начисленные на арендные платежи за период с 05.10.2018 по 05.02.2019, и 212 146,38 рублей – проценты, начисленные на сумму неосновательно сбережённых денежных средств в размере 5 797 000 рублей за период с 06.09.2018 по 28.02.2019 (судебный акт в законную силу не вступил).

Таким образом, финансовым управляющим имуществом ФИО5 с гражданина ФИО1 взысканы все доходы, которые были им получены (могли быть получены) за весь период незаконного пользования имуществом с 05.09.2016 по 28.02.2019. Несмотря на то, что запись о восстановлении права собственности за ФИО5 внесена в ЕГРН 06.12.2019, доходы от сдачи в аренду спорного недвижимого имущества стали поступать в конкурсную массу ФИО5, начиная с 01.03.2019.

Кроме того, в рамках дела о банкротстве ФИО5 финансовым управляющим ФИО7 оспаривается заключенное гражданином дополнительное соглашение № 1 от 31.07.2017 к договору аренды спорного недвижимого имущества от 11.11.2014, которым арендная плата за пользование нежилым помещением по сравнению с первоначальным договором уменьшена в три раза, как сделка совершенная не должником (ФИО5), а другими лицами за счет должника.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 05.11.2019 по делу № А29-4190/2018 (З-27104/2019) требование финансового управляющего ФИО7 в части признания дополнительного соглашения недействительной сделкой было оставлено без рассмотрения, т.к., по мнению суда, оно не подлежало рассмотрению в деле о банкротстве ФИО5, поскольку последняя не являлась участницей спорного соглашения.

23.01.2020, отменяя судебный акт в указанной части и направляя дело в Арбитражный суд Республики Коми на новое рассмотрение, апелляционная инстанция указала, что поскольку дополнительное соглашение подписано от имени арендодателя лицом, не являющемся собственником, изменена арендная плата с 150 000 рублей до 50 000 рублей в месяц, определением суда спорное имущество возвращено в конкурсную массу ФИО5, то, соответственно, при наличии обязанности оплачивать арендную плату за пользование имуществом, должник получал бы экономический эффект от пользования данным имуществом, следовательно, дополнительное соглашение фактически совершено за счет имущества ФИО5

Таким образом, доводы налогового органа о получении должником какого-либо экономического эффекта от незаконного пользования спорным имуществом не подтверждаются материалами дела, имущество возвращено ФИО5, право собственности на которое восстановлено за последней с 08.04.2014, о чем свидетельствуют, в том числе, сведения, отраженные в ЕГРН.

В рассматриваемом случае возложением на должника, не получившего доходы от использования имущества, обязательств по уплате налога на имущество, возвращенного предыдущему собственнику, нарушается принцип экономической обоснованности взимания указанного налога как имущественного налога.

Также суд считает необходимым отметить, что сделки по договору займа и передаче спорного имущества в качестве отступного признаны судом недействительными (ничтожными) в силу их мнимости, что свидетельствует об отсутствии сторон сделки намерения создать соответствующие ей правовые последствия, совершены для вида.

Стороны такой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК Российской Федерации (пункт 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25).

Следовательно, установлен факт, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение гражданских прав и обязанностей по договору займа и, как следствие, передачи спорного имущества в качестве отступного.

В силу пункта 2 статьи 44 Налогового кодекса Российской Федерации обязанность по уплате конкретного налога или сбора возлагается на налогоплательщика и плательщика сбора с момента возникновения установленных законодательством о налогах и сборах обстоятельств, предусматривающих уплату данного налога или сбора.

Налоговые правоотношения, как и любые правоотношения, возникают, изменяются или прекращаются при наличии соответствующего юридического факта.

Под юридическими фактами в налоговом праве следует понимать действия и события, закрепленные государством в нормах налогового права, влекущие соответствующие правовые последствия для субъектов налоговых правоотношений, а также воздействующие на правовой режим налогообложения. Все виды юридических фактов имеют способность вызывать наступление правовых последствий, так или иначе влияющих на функционирование финансовой (налоговой) деятельности государства.

Поскольку участником налогового правоотношения лицо становится с появлением у него объекта налогообложения, соответственно, возникновение налоговой обязанности законодатель связывает с определенным юридическим фактом – приобретением лицом объекта налогообложения. Наличие объекта налогообложения является для конкретного лица основным условием, порождающим обязанность по уплате того или иного предусмотренного законом налога. Это главный юридический факт, порождающий налоговую обязанность и налоговые правоотношения.

В рассматриваемом случае значимый для налогообложения юридический факт, влекущий наступление правовых последствий по уплате должником налога на имущество в отношении спорного объекта недвижимости, отсутствует, в том числе, по основаниям мнимости совершенных операций. Признание сделки по передаче недвижимого имущества в счет исполнения обязательства от 05.09.2016 недействительной в силу ее ничтожности и применение правил реституции означает, что передача имущества не состоялась, объект налогообложения у должника отсутствует, и предусмотренные пунктом 1 статьи 38, статьей 400, пунктом 1 статьи 401 Налогового кодекса Российской Федерации основания для включения спорной суммы в реестр требований кредиторов должника ФИО1 утрачены.

Уполномоченным органом не представлены надлежащие доказательства, свидетельствующие о невозможности в силу положений налогового законодательства и законодательства о банкротстве предъявления к уплате (к включению в реестр требований кредиторов) налога на имущество физических лиц за 2018 года по спорному объекту недвижимости на основании установленных фактических обстоятельств взаимоотношений сторон и сведений, содержащихся в ЕГРН, к собственнику спорного объекта недвижимости.

Руководствуясь статьями 184-186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 16, 60 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

В удовлетворении заявления Федеральной налоговой службы о включении задолженности в размере 12383 руб. (недоимка) в реестр требований кредиторов должника ФИО1 отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в десятидневный срок во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей апелляционной жалобы через Арбитражный суд Республики Коми.

Судья Ж.А. Василевская