АРБИТРАЖНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КОМИ

ул. Орджоникидзе, д. 49а, г. Сыктывкар, 167982

8(8212) 300-800, 300-810, http://komi.arbitr.ru, е-mail: info@komi.arbitr.ru

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Сыктывкар

29 апреля 2019 года Дело № А29-9855/2018

(Т-150901/2018)

Резолютивная часть определения объявлена 22 апреля 2019 года, полный текст определения изготовлен 29 апреля 2019 года.

Арбитражный суд Республики Коми в составе судьи Шершунова А.В.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Колесниковой М.В.,

рассмотрев в судебном заседании заявление ФИО1 (г. Москва)

к должнику – ООО «Воркутинский цементный производственный комплекс» (ИНН: <***>, ОГРН: <***>)

об установлении требований и включении их в реестр требований кредиторов,

при участии в заседании:

от заявителя: ФИО2 – по доверенности от 12.02.2018;

от должника: ФИО3 - по доверенности от 01.02.2017;

ФИО4 – временный управляющий;

установил:

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 14.11.2018 по делу № А29-9855/2018 в отношении ООО «Воркутинский цементный производственный комплекс» (далее также – ООО «ВЦПК», должник) введена процедура банкротства - наблюдение, временным управляющим утвержден ФИО4.

ФИО1 в порядке статьи 71 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) обратилась в Арбитражный суд Республики Коми с заявлением к должнику об установлении требований в сумме 30 806 311,32 руб. и включении их в реестр требований кредиторов должника как обеспеченных залогом имущества должника.

Временный управляющий представил позицию на заявление кредитора, в которой просит отказать ФИО1 во включении требований в реестр требований кредиторов ООО «ВЦПК», указывает, что из банковской выписки должника усматривается, что из первых двух займов, предоставленных ФИО1 на общую сумму 21 млн. руб. 11 152 250 руб. были транзитом перечислены на счета аффилированных компаний (ООО «Човская компания», ООО «Северный транспортный участок»), что подтверждает корпоративный характер сделок, связанных с оформлением займов на должника с последующим финансированием аффилированных компаний. Более 16 млн. руб. руководитель ФИО5 перечислил себе на именную банковскую карту. Также управляющий указывает, что ФИО1 и руководитель должника ФИО5, злоупотребляя правами, оформили дополнительные соглашения от 18.12.2017 к договорам займов, установившие новые сроки возврата займов – не позднее 29.12.2017, что позволило ФИО1 обратиться в Сыктывкарский городской суд Республики Коми с иском и получить решение, на котором основываются ее требования к должнику.

Ранее в отзыве на заявление и дополнениях к отзыву (л.л. 89–92, л. 96–98) временный управляющий также возражал относительно удовлетворения требований кредитора, исходя из наличия между кредитором и должником корпоративных отношений.

От должника поступил отзыв на заявление, в котором он не возражает относительно включения требований в сумме 30 806 311,32 руб. в реестр требований кредиторов должника, считает, что имущественному комплексу ООО «ВЦПК» был причинен значительный ущерб в результате совместных неэффективных действий руководителей ООО «ЦСК» и ОО «Северный Цемент», указывает, что займы предоставлены должнику на рыночных условиях за счет личных средств ФИО1, заемный характер денежных средств подтвержден вступившим в законную силу решением Сыктывкарского городского суда Республики Коми по делу № 2-2210/2018, полагает, что поскольку требование Лопуховой Е..И. основано на судебном акте, учитывая отсутствие доказательств его исполнения, и то, что разногласий по исполнению судебного акта и погашению долга в полном объеме либо в части кредитором и временным управляющим не заявлено, требование ФИО1 является обоснованным и подлежащим включению в реестр требований кредиторов ООО «ВЦПК».

ООО «Северный цемент» представило дополнительную позицию к заявлению, в которой просит признать необоснованными требования ФИО1 и отказать во включении требований ФИО1 в реестр требований кредиторов должника.

В представленных ранее возражениях на требования кредитора (л. 40–44) ООО «Северный цемент» просит отказать ФИО1 во включении требования в реестр требований кредиторов в связи с тем, что заявленные требования основаны на корпоративных отношениях заявителя с должником.

В судебном заседании представитель заявителя просил приобщить к материалам дела копию свидетельства о расторжении 09.07.2015 брака между ФИО1 и ФИО5 и выписку из ЕГРЮЛ в отношении должника, поддержал заявление в полном объеме, на заявленных требованиях настаивал, возражал по доводам временного управляющего и ООО «Северный Цемент», считал возможным рассмотреть дело по существу по имеющимся доказательствам.

Представитель должника не возражал относительно включения требований ФИО1 в реестр требований кредиторов должника по доводам, указанным в отзыве на заявление, считал возможным рассмотреть дело по существу по имеющимся доказательствам.

Временный управляющий возражал относительно заявленных требований, просил отказать в удовлетворении заявленных требований ввиду их корпоративного характера и злоупотребления правом, считал возможным рассмотреть дело по существу по имеющимся доказательствам.

Заслушав присутствующих лиц, исследовав материалы дела, суд установил следующее.

Согласно абзацу 8 статьи 2 Закона о банкротстве конкурсными кредиторами признаются кредиторы по денежным обязательствам.

Таким образом, для включения в реестр требований кредиторов должника кредитору необходимо доказать наличие у него денежного требования к должнику.

Исходя из подтверждающих документов, арбитражный суд в любом случае проверяет обоснованность предъявленных к должнику требований и выясняет наличие оснований для их включения в реестр требований кредиторов.

В соответствии с пунктами 3–4 статьи 100 Закона о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены доказательства наличия и размера задолженности.

При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр требований кредиторов необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Пунктом 1 статьи 807 Гражданского кодекса РФ установлено, что по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Согласно пункту 1 статьи 810 Гражданского кодекса РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. В случаях, когда срок возврата договором не установлен или определен моментом востребования, сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение тридцати дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором (статья 809 Гражданского кодекса РФ).

Договор займа является реальным, поэтому такой договор считается заключенным с момента передачи денег или другого имущества, определяемого родовыми признаками, и на сумму переданных денег или вещей.

В соответствии с пунктом 2 статьи 808 Гражданского кодекса РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

Как разъяснено в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В обоснование заявленных требований ФИО1 представила:

- решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 02.04.2019 по делу № 2-2210/2018, которым с ООО «Воркутинский цементный производственный комплекс» в пользу ФИО1 в счет возврата долга по договорам займа от 12.10.2015, 21.12.2015, 13.02.2017, 29.03.2017, 23.08.2017 взыскано 29 000 000 руб., проценты по указанным договорам займа по состоянию на 26.02.2018 в размере 1 746 311,32 руб., расходы по оплате госпошлины в размере 60 000 руб., всего 30 806 311,32 руб., а также обращено взыскание на заложенное имущество по договору об ипотеке от 14.11.2017 (л. 144–163);

- договоры займа, заключенные между ФИО1 и должником: от 12.10.2015 на сумму 13 000 000 руб. с дополнительным соглашением от 18.12.2017; от 21.12.2015 на сумму 8 000 000 руб. с дополнительным соглашением от 18.12.2017; от 13.02.2017 на сумму 1 000 000 руб. с дополнительным соглашением от 18.12.2017; от 29.03.2017 на сумму 2 000 000 руб. с дополнительными соглашениями от 10.05.2017 (об изменении суммы займа на 5 000 000 руб.) и от 18.12.2017; от 23.08.2017 на сумму 5 000 000 руб. с дополнительным соглашением от 18.12.2017 (л.л. 111–113, 115–117, 119–121, 123–126, 129–131);

- чеки-ордеры о перечислении ФИО1 на счет должника денежных средств на общую сумму 28 000 000 руб. (л.л. 114, 118, 122, 127, 132);

- квитанция к приходному кассовому ордеру от 16.05.2017 на сумму 1 000 000 руб. (л. 128);

- договор об ипотеке № б/н от 14.11.2017, заключенный между ФИО1 и должником, согласно которому ФИО1 в счет исполнения обязательств должника по вышеуказанным договорам займа передано в залог недвижимое имущество (29 объектов) залоговой стоимостью 37 500 000 руб. с дополнительным соглашением № 1 от 26.12.2017 (30-й объект) (л. 133–139);

- договор о залоге от 14.11.2017, заключенный между ФИО1 и должником, предметом которого является залог имущества общей стоимостью, определенной соглашением сторон, в размере 6 500 000 руб. с целью обеспечения исполнения обязательств должника как заемщика по вышеуказанным договорам займа (л. 140 – 143).

Со стороны должника договоры займа от 12.10.2015, 21.12.2015, 13.02.2017, 29.03.2017, 23.08.2017 подписаны ФИО5 как директором должника.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении ООО «Воркутинский цементный производственный комплекс» (л. 28–35) ФИО1 является единственным учредителем ООО «Воркутинский цементный производственный комплекс» с долей участия 100%.

Согласно пункту 18 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 (2017)», утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017, не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника требование участника должника, основанное на притворной сделке, прикрывающей обязательства, вытекающие из факта участия заявителя в хозяйственном обществе, признанном банкротом.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что займодавец является участником должника, сам по себе не свидетельствует о том, что требования по возврату суммы займа вытекают из факта такого участия для целей применения законодательства о банкротстве.

Вместе с тем в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено законодательством о юридических лицах (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

В этой связи при оценке допустимости включения основанного на договоре займа требования участника следует определить природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем.

В частности, суд в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ может установить притворность договора займа в ситуации, когда заем используется вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов. В таком случае к требованию участника общества как вытекающему из факта участия подлежит применению абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на то, что требование участника вытекает из факта его участия в обществе, признанном банкротом, на такого участника переходит бремя по опровержению соответствующего довода. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Как следует из условий договоров займа, займы должнику предоставлялись под 8,25 процентов годовых.

Как указывает заявитель в пояснениях к заявлению (л. 109–110), представленных к судебному заседанию, назначенному на 12.03.2019, процентная ставка по названным договорам займа была значительно ниже ставок по банковским кредитам для предприятий малого и среднего бизнеса на территории МО ГО «Воркута», соответственно, займы были выгодными для Общества, отвечали интересам Займодавца и Заемщика.

При этом причин, по которым ФИО1 было выгодно предоставление должнику кредита по данной процентной ставке, либо каких-либо иных объективных причин, по которым договоры займа были заключены на указанных условиях именно с должником, не указано, как и не представлено доказательств того, что кредитором заключилась договоры займа с иными не аффилированными юридическими лицами на тех же условиях, что и с должником, равно как доказательства возможности получения должником займов на указанных условиях от иных не аффилированных лиц.

Более того, указание заявителя о более низкой (по сравнению с кредитами, предоставляемыми банками) процентной ставке по договорам займа позволяет сделать вывод о заключении договоров займа на льготных, нерыночных условиях, равно как и срок (пять лет).

Данный вывод суда подтверждает и указание кредитором в вышеуказанных пояснениях на то, что заключение договоров являлось механизмом привлечения денежных средств на производственное предприятие, а также то, что поскольку ООО «ВЦПК» находится на территории МО ГО «Воркута», привлечение финансирования через механизм кредитования в кредитных учреждениях (банках) не мог быть в полной мере реализован, т.к. в обеспечение исполнения обязательств по возврату заемных средств могло бы быть предоставлено в залог только находящееся в непрерывном технологическом процессе имущество, что существенно сужало бы хозяйственную самостоятельность ООО «ВЦПК».

Также из представленной в материалы дела временным управляющим выписки по лицевому счету усматривается, что после поступления денежных средств по договорам займа от 12.10.2015 и от 21.12.2015 денежные средства перечислялись ООО «Човская компания» и ООО «Северный транспортный участок», учредителем которых является также ФИО1, а директором ФИО5, что также свидетельствует о наличии аффилированности между указанными юридическими и физическими лицами в силу норм пункта 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» и пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве (по признаку группы лиц).

Указанные обстоятельства свидетельствуют о заключении договоров займа на нерыночных условиях и позволяют суду сделать вывод, что возникновение и существование спорных обязательств было бы невозможно, если бы займодавец не был бы учредителем должника. Возникновение и существование спорных обязательств было бы невозможно, если бы заявитель не участвовал в капитале должника.

Довод заявителя о том, что отсутствие корпоративных отношений подтверждается фактом заключения первого из договоров в период, когда ФИО1 участником должника еще не являлась, судом не принимается, поскольку временной интервал между указанными событиями незначителен (12.10.2015 – дата заключения договора займа, 22.10.2015 – внесение сведений в ЕГРЮЛ о ФИО1 как учредителе должника). Кроме того, определением от 12.03.2019 суд предложил ответчице представить документы, связанные с участием в обществе (договор, др.). Представитель ответчицы пояснил, что данные документы представлены не будут, т.к. содержат личную информацию. Данное поведение суд расценивает как отказ в раскрытии информации относительно даты приобретения прав участника. То обстоятельство. что запись внесена только 22.10.2015 свидетельствует лишь об осведомленности третьих лиц. Более того, в договоре займа от 12.10.2015 (л. 111-112) адрес ФИО1 и ООО "ВЦПК" совпадают.

При этом факт расторжения 09.07.2015 брака между ФИО5 и ФИО1 не свидетельствует об утрате фактора аффилированности, в т.ч. с учетом участия ФИО1 в ООО «Човская компания» и ООО «Северный транспортный участок» и занятия ФИО5 должности директора в указанных юридических лицах, в силу норм пункта 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» и пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве, а также при наличии общих детей (с учетом пояснений, данных представителем заявителя в судебном заседании 22.04.2019, при этом по мотивам расторжения брака представитель пояснения не дал, заявил, что судебный акт, указанный в свидетельстве, предоставляться не будет по тем же мотивам). Обращает на себя внимание и тот факт, что ФИО5 сохранил пост руководителя, что свидетельствует о хороших отношений между данными лицами.

Также суд учитывает, что имеются признаки злоупотребления правом при заключении между ФИО1 и ООО «ВЦПК» дополнительных соглашений от 18.12.2017 к договорам займов об изменении сроков возврата замов с 15.10.2020 (по договору от 15.10.2015), 31.12.2020 (по договору от 21.12.2015), 2022 года (по договорам займа от 13.02.2017, от 29.03.2017, от 23.08.2017 – срок займа пять лет с момента поступления денежных средств на расчетный счет Заемщика), на 29.12.2017, т.е. через 12 дней после заключения данных дополнительных соглашений, поскольку возврат денежных средств в столь значительной сумме в такой короткий срок маловероятен и практически невозможен.

Заключение указанных дополнительных соглашений в преддверии процедуры банкротства, как полагает суд, было направлено на возможность обращения ФИО1 в суд с иском о взыскании задолженности по договорам (что впоследствии и было сделано ею), а в дальнейшем на возможность включения требований в реестр требований кредиторов должника в целях контроля над процедурой банкротства должника.

Довод ФИО1 и должника на наличие судебного акта Сыктывкарского городского суда Республики Коми о взыскании с должника денежных средств по договорам займа в пользу ФИО1 судом не принимается, поскольку частью 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле, в связи с чем в части выводов арбитражный суд не связан с выводами суда общей юрисдикции.

Кроме того, факт аффилированности и наличия корпоративных отношений между ФИО1 и должником Сыктывкарским городским судом Республики Коми не проверялся, равно как не давалась оценка с точки зрения Закона о банкротстве.

Таким образом, оснований полагать вышеуказанные займы предоставленными в рамках гражданско-правовых отношений не имеется. Следовательно, заявленное кредитором спорное требование не может быть квалифицировано судом в качестве денежного требования конкурсного кредитора. По своему характеру оно должно быть приравнено к корпоративному обязательству, предоставляющему право на удовлетворение после удовлетворения требований внешних кредиторов.

Требование из корпоративных отношений с участием аффилированных лиц не может быть противопоставлено требованиям иных (независимых) кредиторов и не подлежит включению в реестр требований кредиторов.

Соответствующая правовая позиция подтверждается Определениями Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2015 № 302-ЭС15-3973; 30.03.2017 № 306-ЭС 16-17647(7); 25.05.2017 № 306-ЭС16-17647(8); 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647(6); 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556 (2); 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556 (1); 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734 (4,5); 15.02.2018 № 305-ЭС17-17208; 21.02.2018 № 310-ЭС17-17994 (1,2).

В силу статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Арбитражный суд оценивает достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.

Помимо этого, суд учитывает, что договоры ипотеки и залога фактически всего имущества должника заключены 14 ноября 2017 года (л. 133-143), а дополнительные соглашения к договорам займа 18 декабря 2017 года (л. 113, 117, 121, 126, 131), тогда как 25.08.2017 с ООО "ВЦПК" в пользу ООО "Северный цемент" взыскано 24 931 114,91 руб. убытков (решение Арбитражного суда города Москвы от 25.08.2017 по делу № А40-66989/17-53-627; оставлено в силе постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.12.2017).

На основании изложенного, суд отказывает в удовлетворении заявления ФИО1 о включении требований в реестр требований кредиторов должника.

В этой связи, суд не видит оснований для признания требований обеспеченными залогом, при этом суд усматривает признаки недействительности договоров залога в связи с злоупотреблением правом (в связи с наличием судебного акта о взыскании убытков, заключением договоров фактически одновременно с дополнительными соглашениями об изменении сроков возврата займа, залогом всего имущества должника, их заключением не одновременно с договорами займа, при этом они представляют собой форму обеспечения на случай невозможности удовлетворения требований за счет денежных средств, что свидетельствует о том, что ФИО1 очевидно осознавала как минимум наличие высоких рисков неполучения денежного предоставления, при этом действия и в суде общей юрисдикции и в настоящем деле направлены на реализацию прав залогодержателя).

Руководствуясь статьями 100, 134, 142 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

В удовлетворении заявления отказать.

Определение может быть обжаловано во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми в десятидневный срок.

Судья А.В. Шершунов