Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Костромской области в составе судьи Серобабы Ильи Александровича, при введении протокола секретарем судебного заседания Крыловой И.С., рассмотрев заявление финансового управляющего о признании сделки недействительной,

по делу по заявлению ФНС России в лице УФНС России по Костромской области о признании несостоятельным (банкротом) ФИО1, г. Кострома (ИНН <***>),

без участия сторон,

установил:

Определением Арбитражного суда Костромской области от 15 августа 2017 года (резолютивная часть определения объявлена 10 августа 2017 года) в отношении гражданина ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения; место рождения: г. Кострома; место регистрации: снят с регистрационного учета, ранее зарегистрирован по адресу –156007, <...>, ком. 1; ИНН <***>, СНИЛС 126-710-606_37) введена процедура реструктуризации долгов.

Финансовым управляющим должника утвержден ФИО2, член Саморегулируемой организации Ассоциация «Краснодарская межрегиональная саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Единство».

Решением Арбитражного суда Костромской области от 03 апреля 2018 года (резолютивная часть решения объявлена 29 марта 2018 года) ФИО1 признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина.

Финансовым управляющим утвержден ФИО2, член Саморегулируемой организации Ассоциация «Краснодарская межрегиональная саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Единство».

Определением суда от 22 октября 2019 года ФИО2 отстранен от исполнения обязанностей финансового управляющего ФИО1

Определением суда от 04 октября 2021 финансовым управляющим должника утвержден ФИО3, член Союза арбитражных управляющих «Континент».

Финансовый управляющий обратился с заявлением к соответчикам ФИО4, ФИО5 о признании сделки недействительной, а именно просит:

1. Признать недействительной единую сделку, оформленную следующими последовательно совершенными сделками:

- Договором дарения от 30.09.2014 между дарителем - ФИО1 и одаряемой - ФИО5 (№№ регистрации: 44-44-01/083/2014-436 и 44-44-01/083/2014-437 от 17.10.2014);

- Договором дарения от 20.05.2016 между дарителем - ФИО1 и одаряемой - ФИО5 (№№ регистрации: 44-44/001-44/001/017/2016-3138/3 и 44-44/001- 44/001/017/2016-3239/2 от 31.05.2016);

- Договором купли-продажи от 06.10.2016 между продавцом - ФИО5 и покупателем - ФИО4 (№№ регистрации: 44-44/001-44/001/019/2016-4516/2 и 44-44/001- 44/001/019/2016-4517/3 от 11.10.2016).

2. Применить последствия недействительности единой сделки в форме возврата в конкурсную массу должника - ФИО1 следующего имущества:

- 38/123 доли в праве общей долевой собственности на Жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м., находящийся по адресу: <...>;

- 133/540 доли в праве общей долевой собственности на Земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:61 площадью 540 кв.м., находящийся по адресу: <...>, с видом разрешенного использования: для эксплуатации индивидуального жилого фонда.

3. Применить последствия недействительности единой сделки, взыскав в конкурсную массу должника - ФИО1 неосновательное денежное обогащение с ФИО5 в размере 166 000 руб., полученное ей от ФИО6 за счет потерпевшего лица - ФИО1 по соглашению № К10-12 о перераспределении земельных участков от 13.10.2015.

Определением суда от 04.03.2022 привлечены к участию в деле в процессуальном статусе третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора: ФИО6, ФИО7.

Определением суда от 16.05.2022 привлечен к участию в деле в процессуальном статусе третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО2,к производству суда приняты уточненные требования с учетом допущенной заявителем опечатки при указании имени соответчика ФИО4.

В обоснование заявленных требований финансовый управляющий ссылается на следующие фактические обстоятельства.

06.06.2014 за должником ФИО1 было зарегистрировано право собственности на следующее недвижимое имущество:

-жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м. по адресу: <...>, доля в праве 38/123;

-земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:29 площадью 796,81 кв.м. по адресу: <...>, с видом разрешенного использования: для эксплуатации индивидуального жилого фонда, доля в праве 316/797.

Основанием совершения регистрационных записей послужили сделки дарения в пользу должника в период с 06.06.2013 по 20.05.2014.

По утверждению заявителя по обособленному спору, ФИО1 не имея цели удовлетворения своих личных потребностей в жилье, 30.09.2014 произвел безвозмездное отчуждение соответчику ФИО5:

-9/123 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м. по адресу: <...>;

-78/797 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:29 площадью 796,81 кв.м. по адресу: <...>, с видом разрешенного использования: для эксплуатации индивидуального жилого фонда.

После государственной регистрации данной сделки (17.10.2014) ФИО1 сохранил титул собственника в отношении:

-29/123 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м. по адресу: <...>;

-238/797 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:29 площадью 796,81 кв.м. по адресу: <...>, с видом разрешенного использования: для эксплуатации индивидуального жилого фонда.

Финансовый управляющий указывает, что приобретенные таким образом в собственность ФИО5 доли в праве на перечисленные объекты недвижимости не позволяли последней удовлетворять свои личные потребности в жилье, а совершенная ФИО1 и ФИО5 безвозмездная сделка дарения имела своей целью создание условий для последующего оперативного отчуждения недвижимого имущества ФИО1 в обход преимущественного права покупки остальных участников общей долевой собственности. Действительной же целью сторон договора являлась монетизация имущественных прав должника в отношении недвижимого имущества в условиях ранее возникшей неплатежеспособности ФИО1 по его налоговым обязательствам, о чем бесспорно свидетельствуют дальнейшие действия в отношении недвижимого имущества, свидетельствующие, в том числе, о признаках фактической аффилированности должника и ФИО5

По инициативе третьего лица ФИО6, являющегося собственником соседнего земельного участка с кадастровым номером 44:27:040422:23 общей площадью 779,62 кв.м. по адресу: <...>, соглашением № К10-12 о перераспределении земельных участков от 13.10.2015 за счет возмездного уменьшения принадлежащих ФИО1 и ФИО5 долей в земельном участке с кадастровым номером 44:27:040422:29 общей площадью 796,81 кв.м., расположенным по адресу: <...>, были образованы два новых земельных участка:

-земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:60 общей площадью 880 кв.м., находящийся по адресу: <...>, принадлежащий на праве собственности третьему лицу ФИО6 Павловичу;

-земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:59 общей площадью 696 кв.м., находящийся по адресу: <...>, принадлежащий на праве общей долевой собственности ФИО1, ФИО5, ФИО8 и ФИО7

В день подписания указанного соглашения ФИО6 выплатил наличными денежными средствами материальное вознаграждение ФИО1 в размере 44 000 руб. и ФИО5 в размере 166 000 руб. за возмездную уступку своих прав в исходном земельном участке с кадастровым номером 44:27:040422:29.

По инициативе третьего лица ФИО6, являющегося собственником соседнего земельного участка с кадастровым номером 44:27:040422:60, соглашением №К10-12/2 о перераспределении земельных участков от 21.01.2016 за счет возмездного уменьшения принадлежащих ФИО1 и ФИО7 долей в земельном участке с кадастровым номером 44:27:040422:59 общей площадью 696 кв.м., расположенным по адресу: <...>, были образованы два новых земельных участка:

-земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:62 общей площадью 1036 кв.м., находящийся по адресу: <...>, принадлежащий на праве собственности ФИО6;

-земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:61 общей площадью 540 кв.м., находящийся по адресу: <...>, принадлежащий на праве общей долевой собственности ФИО1 (124/540 доля в праве), ФИО5 (9/540 доля в праве), ФИО8 (325/540 доля в праве) и ФИО7 (82/540 доля в праве).

В день подписания указанного соглашения ФИО6 выплатил наличными денежными средствами материальное вознаграждение ФИО1 в размере 160 000 руб. и ФИО7 в размере 160 000 руб. за возмездную уступку своих прав в исходном земельном участке с кадастровым номером 44:27:040422:59.

По утверждению заявителя, стороны договора дарения от 30.09.2014 ФИО1 и ФИО5 возмездным участием в вышеуказанных соглашениях о перераспределении земельных участков и получением материального вознаграждения в размере 370 000 руб. (44000 руб. + 166000 руб. + 160000 руб.) засвидетельствовали действительную цель своих притворных договорных отношений, направленную на монетизацию имущественных прав неплатежеспособного должника.

Кроме того, сделки выявили действительную рыночную стоимость образованного земельного участка с кадастровым номером 44:27:040422:61 общей площадью 540 кв.м., находящегося по адресу: <...>. Исходный земельный участок ФИО6 был увеличен с 780 кв.м. до 1036 кв.м., т.е. на 256 кв.м., на которые соответственно уменьшился до 540 кв.м. исходный земельный участок долевых собственников, которым было выплачено материальное вознаграждение в общей сумме 530 000 руб., следовательно, рыночная стоимость одного 1 кв.м. образованного земельного участка с кадастровым номером 44:27:040422:61 общей площадью 540 кв.м. составила – 2 070 руб.

19.05.2016 Ленинским районным судом города Костромы было вынесено решение по делу №2а-1050/2016 об удовлетворении административного иска Межрайонной инспекции ФНС России № 2 по Костромской области к должнику о взыскании с него просроченной задолженности по земельному налогу за 2012, 2013, 2014 годы в размере 3 917 441 руб. 46 коп. и пени в размере 8 863 руб. 45 коп., явившихся основанием последующего обращения уполномоченного органа в арбитражный суд с заявлением о признании ФИО1 несостоятельным (банкротом).

Данное обстоятельство, по мнению финансового управляющего, явилось мотивом оперативного совершения между ФИО1 и ФИО5, находящихся в отношениях фактической аффилированности (связанности), очередной безвозмездной сделки по договору дарения от 20.05.2016, по которой неплатежеспособный должник произвел безвозмездное отчуждение:

-29/123 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м., находящийся по адресу: <...>;

-124/540 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:61 площадью 540 кв.м., находящийся по адресу: <...>, с видом разрешенного использования: для эксплуатации индивидуального жилого фонда.

После государственной регистрации данной сделки (31.05.2016) ФИО1 полностью лишился своих имущественных прав, а в собственности ФИО5 перешли:

-38/123 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м. по адресу: <...>;

-133/540 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:61 площадью 540 кв.м. по адресу: <...>, с видом разрешенного использования: для эксплуатации индивидуального жилого фонда.

Поскольку действительной целью сторон договора дарения ФИО1 и ФИО5 являлась монетизация имущественных прав из вышеуказанного недвижимого имущества, 06.10.2016 цель была достигнута заключением и исполнением договора купли-продажи от 06.10.2016 между ФИО5 и ФИО4, по условиям которого последнему перешло право собственности на:

ФИО4 было уплачено ФИО5 1 120 000 руб., втом числе:

-990 000 руб. за 38/123 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым номером 44:27:040422:33 площадью 114,2 кв.м. по адресу: <...>;

-130 000 рублей за 133/540 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 44:27:040422:61 площадью 540 кв.м. по адресу: <...>.

Приведенная цепочка последовательных и взаимосвязанных сделок с разным субъектным составом, выраженная договором дарения от 30.09.2014 между ФИО1 и ФИО5, договором дарения от 20.05.2016 между ФИО1 и ФИО5, договором купли-продажи от 06.10.2016 между ФИО5 и ФИО4 прикрывала сделку, направленную на возмездное отчуждение имущества его первым неплатежеспособным дарителем ФИО1 последнему покупателю - ФИО4 и с правовой точки зрения представляет собой единую сделку, обжалуемую в деле о банкротстве.

Финансовый управляющий считает, что сделки, оформленные договорами дарения от 30.09.2014, от 20.05.2016, имеют не только признаки и специальные основания недействительности, предусмотренные нормами статьи 61.2. Закона о банкротстве для оспаривания подозрительных сделок должника, но и ничтожны в силу своей притворности (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Поскольку уступленные ФИО5 права в размере 69/797 доли общей долевой собственности в исходном земельном участке с кадастровым номером 44:27:040422:29 были получены ей по ничтожной сделке, полученное ей материальное вознаграждение за их уступку в размере 166 000 руб. характеризуется неосновательным денежным обогащением ФИО5, приобретенным за счет потерпевшего лица ФИО1 (статья 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Договором купли-продажи от 06.10.2016, т.е. за три недели до принятия определением Арбитражного суда Костромской области от 28.10.2016 по заявлению уполномоченного органа о признании ФИО1 несостоятельным (банкротом), был причинен вред имущественным правам кредиторов, поскольку в соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве имело уменьшение размера имущества должника, приводящее к утрате возможности кредиторов получить полное удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Ответчик ФИО4 с требованиями финансового управляющего не согласен, указывает, что по условиям пункта 18 договора купли-продажи от 06.10.2016 ФИО5 подтвердила и гарантировала, что на день заключения договора в отношении него не открыто производство по делу о банкротстве, в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве продавец (ФИО5) не значится, и что имущество не является предметом какого-либо обязательства, право собственности не оспаривается, а также что стороны заключают договор не вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условий, следовательно, он не знал и о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов ФИО1, т. к. сделку совершал с ФИО5, до подписания договора купли продажи не выяснял, каким образом ФИО5 имела право обладать данным имуществом. Финансовую состоятельность продавца, безопасность вышеуказанной сделки проверил нотариус, она же получала выписку из ЕГРН перед сделкой. Подлинники вышеуказанных документов хранятся в делах нотариуса, удостоверившего договор купли-продажи. Считает некорректным определение рыночной цены земли со стороны финансового управляющего. Кадастровая стоимость доли в праве на жилой дом на момент продажи составляла 825 490 руб., кадастровая стоимость доли в праве на земельный участок составляла 158 238 руб. 08 коп.

Кроме того, в ходе рассмотрения обособленного спора ФИО4 сделано письменное заявление о пропуске финансовым управляющим срока исковой давности.

Третье лицо ФИО6 с требованиями финансового управляющего также не согласен, о чем представлен мотивированный отзыв, доводы которого аналогичны возражениям ответчика ФИО4, также заявляет о пропуске финансовым управляющим срока исковой давности.

Соответчик ФИО9 отзыв заявление представила, правовую позицию по существу требований не обозначила.

Оценив доводы участников судебного разбирательства, исследовав материалы дела, суд пришел к следующим выводам.

Согласно статье 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Заявление об оспаривании сделки должника по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов.

Пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусмотрена возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В соответствии с указанной нормой права для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В силу абзаца 1 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 7 постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Суд отмечает, что в отношении должника запись о прекращении деятельности в качестве индивидуального предпринимателя внесена в ЕГРИП – 20.06.2011.

Поскольку в рамках настоящего обособленного спора финансовый управляющий оспаривает цепочку сделок, начало исполнения которой имело место 30.09.2014, т.е. до принятия и вступления в законную силу Федерального закона от 29.06.2015 №154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Федеральный закон №154-ФЗ), к заявленным требованиям не могут быть применены основания недействительности сделки, предусмотренные Главой III.1 Закона о банкротстве, на которые ссылается заявитель в качестве материально-правового основания требований.

В силу пункта 13 статьи 14 Федерального закона №154-ФЗабзац второй пункта 7 статьи 213.9 и пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

Поскольку финансовый управляющий оспаривает единую цепочку взаимосвязанных сделок, суд признает невозможным применить к отдельным ее частям, формально совершенных после 01.10.2015, специальные основания недействительности, предусмотренные статьей 61.1 Закона о банкротстве.

Требования финансового управляющего с учетом их предмета и заявленных обстоятельств возникновения умысла на монетизацию долей в праве на недвижимое имущество именно 30.09.2014 подлежат оценке на предмет недействительности всей цепочки сделок на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, иной подход суд находит несостоятельным и противоречащим пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с правовым подходом, изложенном в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 №32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу, суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 №127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Предусмотренный статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации общеотраслевой запрет на совершение действий во вред кредиторам тождественен составу недействительности сделки, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, при этом общим деликтным признаком данных материальных норм является наступление негативных последствий в виде причинения вреда кредиторам как участникам гражданских правоотношений.

В этой связи, суд приходит к выводу, что ключевым обстоятельством, подлежащим доказыванию при оспаривании сделки на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации является доказывание вреда кредитором.

Как следует из материалов спора, в результате совокупности сделок со своим участием и участием соответчиков в период с 30.09.2014 по 06.10.2016 должник произвел отчуждение доли в праве на жилое помещение и земельный участок, предназначенный для целей эксплуатации данного жилого помещения.

Вышеуказанный жилой дом был единственным пригодным для проживания жилым помещением должника, на который не могло быть обращено взыскание как в исполнительном производстве, так и в рамках процедур несостоятельности (банкротства).

В силу пункта 1 статьи 213.25 Закона о банкротстве все имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения арбитражного суда о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина и выявленное или приобретенное после даты принятия указанного решения, составляет конкурсную массу, за исключением имущества, определенного пунктом 3 настоящей статьи.

По правилам пункта 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве из конкурсной массы исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством.

На жилые помещения (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является
единственным пригодным для постоянного проживания помещением, а также на земельные участки, на которых расположены указанные помещения, не может быть обращено взыскание в соответствии со статьей 447 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доказательств наличия у должника иного пригодного для проживания жилья материалы дела не содержат (статьи 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Заявленные финансовым управляющим обстоятельства отсутствия намерений должника удовлетворить отчужденным вещным правом на жилое помещение и земельный участок, предназначенный для его эксплуатации, свои личные потребности в жилье, правового значения не имеют.

Отсутствие возможности обращения взыскания на доли должника в праве на жилой дом и земельный участок исключает причинение вреда кредиторам должника, следовательно, не позволяет квалифицировать сделку как совершенную в условиях злоупотребления правом (статьи 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Кроме того, в судебном заседании нашли подтверждения заявленные ответчиком по сделке ФИО4 обстоятельства пропуска срока исковой давности заявителем по обособленному спору.

Заявленные в цепочке сделок договоры дарения заключены 30.09.2014, 20.05.2016.

Поскольку судом недействительность сделки оценивается только по основаниям, предусмотренным статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд применяет к спорным отношения положения пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу названной нормы срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В данном случае заявление подано финансовым управляющим, поэтому начало его исчисления следует отнести на момент, когда финансовый управляющий узнал или должен был узнать о начале исполнения сделки сторонами.

Из материалов дела о несостоятельности (банкротстве) ФИО1 следует, что утвержденным в деле о несостоятельности (банкротстве) ФИО2 на основе анализа выписок из ЕГРЮЛ сделан вывод об отчуждении имущества должника, в связи с чем, последним были инициированы обособленные споры с требованиями о признании незаконными сделок по отчуждению имущества, объединенные в дальнейшем в одно производство.

С указанными обособленными спорами управляющий обратился 20.04.2018, 19.07.2018, 09.11.2018 тогда как представленные им выписки из ЕГРН датированы 25.01.2018, следовательно, о наличии оснований для оспаривания сделок должника финансовому управляющему должно было быть известно 25.01.2018.

Суд принимает во внимание сложность обязательственного отношения, оспариваемого в рамках настоящего обособленного спора, однако выводы относительно структуры отношений могли быть сделаны финансовым управляющим после поступления в материалы объединенного обособленного спора, инициированного финансовым управляющим ФИО2, материалов реестровых дел в отношении объектов недвижимости.

Судом исследованы в настоящем обособленном спое материалы ранее рассмотренного обособленного спора, из которого следует, что материалы реестровых дел поступили в суд 09.08.2018, а 04.09.2018 ответчиком ФИО4 была представлена копия договора купли-продажи с ФИО9

Суд признает возможным с учетом конкретных фактических обстоятельств отнести начало исчисления срока исковой давности применительно к пункту 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации на 04.09.2018, суд считает, что именно с этого момента финансовому управляющему, действующему в деле о банкротстве разумно и добросовестно, должно было быть известно о наличии оснований для оспаривания цепочки сделки.

Суд при этом исходит из того, что представленные финансовым управляющим в рамках настоящего дела документы и доказательства имелись в материалах основного дела и объединенного обособленного спора о признании сделок недействительными, актуализированная выписка из ЕГРН от 13.12.2021 не содержит новых данных относительно обстоятельств обособленного спора.

С настоящим заявлением финансовый управляющий обратился 03.03.2022, т.е. с пропуском срока исковой давности.

Таким образом, суд приходит к выводу о наличии оснований для отказа в удовлетворении требований заявителя как по мотиву недоказанности обстоятельств причинения вреда кредиторам (в связи с отчуждением имущества, на которое не могло быть обращено взыскание), так и по мотиву пропуска срока исковой давности.

В связи с предоставлением заявителю отсрочки уплаты государственной пошлины, суд относит на заявителя судебные расходы, связанные с уплатой государственной пошлины, которая подлежит взысканию с должника в доход федерального бюджета.

Ранее принятые определением от 04.03.2022 обеспечительные меры суд признает необходимым отменить.

Руководствуясь статьями 61.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 185 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетвоернии заявления – отказать.

Обеспечительные меры, принятые определением Арбитражного суда Костромской области от 04.03.2022, – отменить.

Взыскать с ФИО1, г. Кострома (ИНН <***>) в доход федерального бюджета государственную пошлину в размере 9 000 руб.

Исполнительный лист выдать после вступления судебного акта в законную силу.

Определение может быть обжаловано в арбитражный суд апелляционной инстанции в 10-дневный срок со дня вынесения через Арбитражный суд Костромской области.

Гражданский кодекс часть 1

Гражданский кодекс часть 2

Гражданский кодекс часть 3

Гражданский кодекс часть 4

Определение № А31-10477-14/16 от 15.09.2022 АС Костромского области

Судья И.А. Серобаба