Гражданский кодекс часть 1

Судья Арбитражного суда Костромской области Иванов Евгений Вячеславович, при ведении протокола секретарем судебного заседания Зиминой А.И., рассмотрев заявление конкурсного управляющего Костромского областного отделения Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов» ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности бывших руководителей должника,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Костромского областного отделения Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов», адрес: <...> 3,2,2 (ИНН <***>, ОГРН <***>),

при участии:

конкурсный управляющий: ФИО1, паспорт,

от ответчиков: от ФИО2 - ФИО3, по доверенности от 06.11.2018, ФИО4, паспорт;

иные лица: не явились,

установил:

Решением Арбитражного суда Костромской области от 05 мая 2016 года Костромское областное отделение Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов», адрес: <...> 3,2,2 (ИНН <***>, ОГРН <***>) признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство.

Конкурсным управляющим утвержден ФИО1.

Конкурсный управляющий ФИО1 обратился в арбитражный суд Костромской области с заявлением, просил привлечь к субсидиарной ответственности по долгам КОО РООИВиВК ФИО2; взыскать с ФИО2 в конкурсную массу КОО РООИВиВК задолженность в размере реестра требований кредиторов должника - 227673536,22 руб.

Определением суда от 06.10.2017 производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего Костромского областного отделения Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов» ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Определением от 31 июля 2018 года производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего Костромского областного отделения Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов» ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника, возобновлено.

Определением суда от 08.11.2018 в качестве второго ответчика привлечен ФИО4.

В судебном заседании конкурсный управляющий требования поддержал.

Лица, участвующие в деле, поддержали ранее изложенные доводы.

Исследовав материалы дела, заслушав представителей сторон, суд установил.

Как указывает в заявлении конкурсный управляющий, 26.10.2015 г. конкурсный кредитор - управление ФНС по Костромской области – обратился в арбитражный суд Костромской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) КОО РООВиВК.

02.11.2015 г. определением арбитражного суда Костромской области было принято к производству заявление о признании несостоятельным (банкротом) КОО РООВиВК.

10.12.2015 г. определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 в отношении КОО РООИВиВК была введена процедура наблюдения. Временным управляющим утвержден ФИО1.

07.05.2014 г. был вынесен акт камеральной налоговой проверки № 1593, согласно которому было выявлено налоговое нарушение, а именно в 3 квартале 2013 года не была исчислена налоговая база на основании ст. 154 НК РФ для определения суммы НДС, подлежащего уплате в бюджет в соответствии со ст. 166 НК РФ.

Данное нарушение привело к неуплате налога на добавленную стоимость в 3 квартале 2013 года в размере 8 568 297 руб. 00 коп. в результате занижения налоговой базы в размере 47 601 647 руб. 00 коп.

07.07.2014 г. решением ИФНС по г. Костроме № 1723 КОО РООВиВК было привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения. Решение вступило в законную силу 11.09.2014 г. Данным решением КОО РООИВиВК было обязано оплатить 9 533 888 руб. 00 коп., в том числе налог на добавленную стоимость в 3 квартале 2013 года в сумме 8 568 297 руб. 00 коп., пени в сумме 538 309 руб. 00 коп. и штраф за неуплату сумм налога в результате занижения налоговой базы в размере 427 282 руб. 00 коп.

Как указывает в заявлении конкурсный управляющий, одним из оснований возникновения задолженности и обращения Управления ФНС по Костромской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) КОО РООИВиВК послужило решение по камеральным налоговым проверкам от 07.07.2014 № 1723 о чем указано в определении арбитражного суда Костромской области от 10.12.2015 г. по делу №А31-9942/2015.

По мнению конкурсного управляющего, КОО РООИВиВК за период с 2012 г. по 2014 г. осуществлял свою деятельность в убыток, а именно непокрытый убыток должника за 2012 г. составил 29 570 руб., за 2013 г. составил 35 154 тыс. руб., за 2014 г. составил 41 357 тыс. руб. Более того кредиторская задолженность КОО РООИВиВК за период с 2012 г. по 2014 г. возросла и составила за 2012 г. - 94 992 тыс. руб., за 2013 г. - 110 681 тыс. руб., за 2014 г.-115 402 тыс. руб.

Учитывая размер кредиторской задолженности и суммы убытка у должника имелись признаки неплатёжеспособности и недостаточности имущества.

По мнению заявителя, обязанность руководителей КОО РООИВиВК по подаче заявления в Арбитражный суд Костромской области о признании должника несостоятельным (банкротом) должна была возникнуть не позднее 11.12.2014 г. Следовательно, обязанность обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом носила длящийся характер и не прекращалась, начиная с 11.12.2014 г.

26.10.2015 г. управление ФНС по Костромской области обратилось в арбитражный суд Костромской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) КОО РООВиВК.

Отсутствие претензий со стороны контрагентов, ведение хозяйственной деятельности, по мнению заявителя, не свидетельствуют об отсутствии признаков неплатежеспособности должника.

Как указывает заявитель, приняв во внимание обычные условия делового оборота, руководители должника должны были знать о фактическом наличии вмененной недоимки, отслеживание информации о состоянии расчетов с бюджетом по налогам входит в круг их обязанностей. К тому же задолженность по обязательным платежам доначислена налоговым органом ввиду выявления схемы «оптимизации налогообложения», о незаконности которой они не могли не знать.

В связи с неподачей в установленный законом срок, по мнению конкурсного управляющего, у должника возникли новые обязательства перед другими кредиторами, а именно:

1. ООО «ЖЭРСУ № 3» (за период с 11.12.2014 г. по 30.04.2015 г.) в сумме 93 548 руб. 38 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 25.01.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК.

2. ПАО «Костромская сбытовая компания» (за период с 31.07.2015 г. по 31.10.2015 г.) в сумме 234 474 руб. 41 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 29.02.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК.

3. МУП г. Костромы «Костромагорводоканал» (за период с 01.08.2015 г. по 31.10.2015 г.) в сумме 83 848 руб. 39 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31 -9942/2015 от 28.10.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК в сумме 58 233 руб. 67 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 28.10.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК в сумме 25 614 руб. 72 коп.

4. ПАО «Территориальная генерирующая компания № 2» (за период с 31.03.2015 г. по 31.05.2015 г.) в сумме 118 386 руб. 03 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 31.10.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК.

5. ИП ФИО5 (за период 03.04.2015 г.) в сумме 17 951 руб. 10 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 16.09.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК.

6. Управление имущественных и земельных отношений Администрации г. Костромы (за период с 11.12.2014 г. по 30.09.2015 г.) в сумме 1 160 672 руб.06 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 05.12.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК. в сумме 3 649 459 руб. 72 коп. Определением Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 05.12.2016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК в сумме 650 806 руб. 00 коп.

7. Управление ФНС по Костромской области (за период с 31.03.2015 г. по 30.09.2015 г.) в сумме 16 544 460 руб. 00 коп. по камеральным проверкам налоговых деклараций по НДС, по результатам которых вынесены следующие решения:

- от 05.10.2015 № ЗОЮ на сумму 8 708 463 руб. (НДС за 1 квартал 2015);

- от 24.03.2015 № 5088 на сумму 7 723 276 руб. (НДС за 2 квартал 2015);

- от 24.03.2016 № 5090 на сумму 112 721 руб. (НДС за 3 квартал 2015). Определениями Арбитражного суда Костромской области по делу № A31-9942/2015 от 10.12.2015 и от 21.10.12016 задолженность была включена в реестр требований кредиторов КОО РООИВиВК.

8. Работники КОО РООВиВК (за период с марта 2015 г. по июль 2015 г.) в сумме 825 875 руб. 45 коп.

Таким образом, как указывает заявитель, общая сумма задолженности КОО РООИВиВК, образовавшаяся после 11.12.2014 г. составила 19 203 064 руб. 21 коп.

Порядок образования и компетенция органов юридического лица определяются законом и учредительным документом.

Учредительным документом может быть предусмотрено, что полномочия выступать от имени юридического лица предоставлены нескольким лицам, действующим совместно или независимо друг от друга. Сведения об этом подлежат включению в единый государственный реестр юридических лиц.

При этом в единый государственный реестр юридических лиц внесена запись как о руководителе КОО РООИВиВК только в отношении ФИО2 (запись ГРН № 2074400002499 от 23.01.2007 г.).

В силу п.3 ст. 65.3 ГК РФ в корпорации образуется единоличный исполнительный орган (директор, генеральный директор, председатель и т.п.). Уставом корпорации может быть предусмотрено предоставление полномочий единоличного исполнительного органа нескольким лицам, действующим совместно, или образование нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга (абзац третий пункта 1 статьи 53). В качестве единоличного исполнительного органа корпорации может выступать как физическое лицо, так и юридическое лицо.

Согласно п.9.3 Устава КОО РООИВиВК постоянно действующим руководящим органам является Правление Отделения в лице председателя правления ФИО2 и Дирекция Отделения в лице и.о. исполнительного директора ФИО4

Таким образом, по мнению заявителя, имеются основания для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО4 и ФИО2 по пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (ред. от 29.06.2015) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям», далее – Закон № 134-ФЗ) в сумме 19 203 064 руб. 21 коп.

Кроме того, конкурсный управляющий просил привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности в порядке абзацев 4 и 5 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 23.06.2016 № 222-ФЗ (ред. от 28.12.2016) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Закон № 222-ФЗ)).

В соответствии с указанными нормами пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии таких обстоятельств как: документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (абзац 4); требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов (абзац 5).

В соответствии с абзацем 10 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. закона № 222-ФЗ) размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица по указанному основанию равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

В соответствии с абзацем 8 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, то такие лица отвечают солидарно.

Изучив представленные материалы, проверив обоснованность доводов заявления и отзывов на него, суд считает требования не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с п. 9 ст. 13 Закона № 222-ФЗ к поданным после 1 сентября 2016 года заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности в виде возмещения убытков применяются положения абзаца тридцать четвертого статьи 2 и пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции настоящего Федерального закона.

При этом в соответствии с абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в применимой редакции) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

В данном случае, как следует из первоначального заявления конкурсного управляющего (поступило в суд 04.04.2017) основаниями для привлечения каждого из соответчиков к субсидиарной ответственности являются: 1) неподача в суд заявления о признании должника банкротом при наличии к тому оснований (п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве), 2) непередача документов бухгалтерского учета, вызвавшая затруднение проведения банкротных процедур (абзац 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве), 3) наличие требований кредиторов третьей очереди (более 50%), возникших вследствие правонарушения,за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения (абзац 5 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Суд полагает необходимым последовательно рассмотреть указанные основания применительно к каждому из ответчиков.

1. Привлечение к субсидиарной ответственности бывшего председателя правления должника ФИО2

1) Неподача в суд заявления о признании должника банкротом при наличии к тому оснований (п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве в применимой редакции).

В соответствии с вышеуказанной нормой, нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

В свою очередь, п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве предусматривает, что заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Как указал заявитель в «Пояснениях к заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя» от 25.12.18 (т. 7), соответствующая обязанность возникла у ФИО2 не позднее 11.12.2014, т.е. через 3 месяца после вступления в законную силу решения ИФНС России по г. Костроме № 1723 от 07.07.14 о привлечении должника к ответственности за совершение налогового правонарушения. Так, датой вступления данного решения в законную силу конкурсный управляющий указывает 11.09.2014 г. При этом, как указывает заявитель, данное решение, наряду с аналогичными решениями № 2058 от 14.08.14, № 2863 от 13.10.14 и другими, повлекло неплатежеспособность должника ввиду выявленной налоговым органом недоимки по НДС из-за неправомерно применяемых налоговых льгот (за 3-й квартал 2013 года и последующие периоды) и послужило в дальнейшем основанием для обращения уполномоченного органа в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Вместе с тем суд учитывает, что указанное решение налогового органа было обжаловано должником в судебном порядке. Решением Арбитражного суда Костромской области по делу № А31-10295/2014 от 11.02.2015 г. в удовлетворении требования Костромского областного отделения Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов» о признании недействительным решения Инспекции ФНС России по г. Костроме от 07.07.2014 г. № 1723 было отказано. Данное решение суда было обжаловано должником и Постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 10.06.2015 г. было оставлено без изменения.

Аналогичным образом должником обжаловались решения ИФНС России по г. Костроме № 2058 от 14.08.14 о взыскании недоимки по НДС за 4 квартал 2013 г. (Решение Арбитражного суда Костромской области по делу № А31-11027/2014 от 25.02.2015 г.) и № 2863 от 13.10.14 о взыскании недоимки по НДС за 1 квартал 2014 г. (Решение Арбитражного суда Костромской области по делу № А31-13014/2014 от 16.03.2015 г.). Указанные решения арбитражного суда также были оставлены в силе судом апелляционной инстанции 10.06.2015 г.

Таким образом, суд установил, что должник занимал активную позицию в обжаловании послуживших основанием для признания его в дальнейшем несостоятельным решений налогового органа о привлечении его к ответственности и взыскании с него недоимки. Правильность (законность) указанных решений могла стать очевидной для должника (и его руководителей) не ранее июня 2015 года (как это и было указано в первоначальном заявлении конкурсного управляющего от 29.03.2017).

Как разъяснено в п. 26 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016) (ред. от 26.12.2018), при разрешении заявления уполномоченного органа о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве следует учитывать, что его обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника.

Далее в Обзоре при анализе аналогичного случая указано на необходимость учета довода ответчика (бывшего руководителя должника) о том, что вопрос о правомерности требований налогового органа об уплате недоимки на момент принятия инспекцией соответствующего решения не являлся очевидным в том числе по причине отсутствия единообразия в применении налогового законодательства, вследствие чего невозможно было сделать однозначный вывод о наличии спорной недоимки.

Данный довод, в частности, был заявлен ответчиком ФИО4 в отзыве от 31.01.19 (т. 8, л.д. 17-18).

При этом суд в качестве доказательства неочевидности правомерности требований налогового органа об уплате недоимки применительно к настоящему спору принимает во внимание Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 15.10.15, вынесенное старшим следователем Фабричного МСО г. Кострома СУ СК России по Костромской области (т. 8, л.д. 21-14).

В частности, на странице 2 данного Постановления указано, что опрошенная по делу старший государственный налоговый инспектор ОКП № 1 ИФНС России по г. Костроме ФИО6, сославшись на обстоятельства обжалования должником решения ИФНС России по г. Костроме № 2863 от 13.10.14, далее пояснила, что ранее налоговые проверки в отношении КОО РООИВиВК проводились неоднократно. В предыдущих налоговых периодах КОО РООИВиВК заявляло вышеуказанную налоговую льготу, предусмотренную подп. 2 п. 3 ст. 149 НК РФ. Ранее обоснованность данной налоговой льготы подтверждалась налоговым органом в ходе ранее проведенных проверок в отношении данной организации. Однако с 3 квартала 2013 года налоговый орган расценивал применение указанной льготы как необоснованное, поскольку появилась соответствующая обширная практика в Арбитражных судах России.

Таким образом, неочевидность спорной недоимки (равно как и наличия оснований для привлечения к налоговой ответственности за неуплату НДС) для должника вплоть до камеральной проверки за 3 квартал 2013 года (что зафиксировано в решении от 07.07.14 № 1723) была подтверждена представителем самого налогового органа. При этом должником предпринимались меры к обжалованию как первого, так и последующих результатов налоговых проверок, установивших иной подход для соответствующих налоговых льгот.

Кроме того, относительно момента, когда ответчику должно было стать известно о правомерности требований налогового органа об уплате недоимки, момента возникновения соответствующей обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, а также момента, до которого ответчик объективно мог эту обязанность исполнить, суд приходит к следующему.

В соответствии с имеющимся в материалах дела (т. 3, л.д. 79) Протоколом № 1 Внеочередного заседания Конференции КОО РООИВиВК от 06.08.2015 г. ответчик, ФИО2, был освобожден от исполнения обязанностей председателя Правления КОО РООИВиВК в связи с его участием в выборах в Костромскую областную думу.

Таким образом, для привлечения данного ответчика к субсидиарной ответственности по п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве заявитель должен был указать на обязательства должника, возникшие после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве (т.е. не ранее июля 2015 года) и учесть, что с августа 2015 года ответчик ФИО2 не являлся председателем Правления должника.

Таких обязательств (с представлением соответствующих расчетов и доказательств) заявителем не указано.

При этом суд учитывает, что само по себе выявление (в том числе в результате судебных разбирательств) соответствующих недоимок по НДС в июне 2015 года могло не означать безусловного наличия признаков несостоятельности, поскольку в любом случае требовало переоценки финансового состояния должника с учетом этого фактора, что не могло не требовать дополнительного времени.

Кроме того, суд учитывает, что в соответствии с п. 9.17 Устава КОО РООИВиВК постоянно действующим исполнительным органом отделения является Дирекция отделения, организационно-штатная структура и кадровый состав которой формируется исполнительным директором отделения по согласованию с правлением отделения. Руководитель дирекции отделения – исполнительный директор отделения (п. 9.20 Устава) действует без доверенности от имени отделения, в том числе представляет отделение в суде, арбитражном и третейском судах (п. 9.20.2 Устава), а также осуществляет иные полномочия по руководству деятельностью отделения (п. 9.20.11 Устава). Председатель правления отделения должен осуществлять координацию и согласование своих действий с исполнительным директором отделения (п. 9.13.4 Устава). При этом в полномочиях председателя правления отделения (раздел 9.13 Устава) в отличие от полномочий исполнительного директора отделения (см. выше) отсутствует право представления отделения в суде, арбитражном и третейском судах.

В этой связи суд полагает недоказанным то обстоятельство, что именно ФИО2 как председатель правления отделения (до августа 2015 года) должен был в качестве единоличного руководящего органа без согласования с правлением и/или исполнительным директором должника обратиться в суд с соответствующим заявлением.

Следовательно, по этому основанию в привлечении данного ответчика к субсидиарной ответственности следует отказать.

2) непередача документов бухгалтерского учета, вызвавшая затруднение проведения банкротных процедур (абзац 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Как указано в первоначальном заявлении конкурсного управляющего (от 29.03.17), ФИО2 не представил доказательств того, что он в течение периода своего руководства деятельностью Общества надлежащим образом вел бухгалтерскую и иную документацию, соблюдал финансовую отчетность и передал все документы, включая договоры и акты выполненных работ.

Суд при этом учитывает следующее.

В соответствии с п. 3.2 ст. 64 Закона о банкротстве не позднее пятнадцати дней с даты утверждения временного управляющего руководитель должника обязан предоставить временному управляющему и направить в арбитражный суд перечень имущества должника, в том числе имущественных прав, а также бухгалтерские и иные документы, отражающие экономическую деятельность должника за три года до введения наблюдения. Ежемесячно руководитель должника обязан информировать временного управляющего об изменениях в составе имущества должника.

Согласно абзацу второму пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В соответствии с действовавшими в период наблюдения (декабрь 2015 г. – май 2016 года), на момент введения конкурсного производства (04.05.16), а также на момент подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (04.04.17) разъяснениями Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (абзац 3 пункта 47 Постановления; признан не подлежащим применению Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53) в случае отказа или уклонения указанных лиц от передачи перечисленных документов и ценностей арбитражному управляющему он вправе обратиться в суд, рассматривающий дело о банкротстве, с ходатайством об их истребовании по правилам частей 4 и 6 - 12 статьи 66 АПК РФ (при этом для временного управляющего истребуются заверенные руководителем должника копии документов, а для конкурсного управляющего - оригиналы документов и сами ценности). В определении об их истребовании суд указывает, что они должны быть переданы арбитражному управляющему; в случае неисполнения соответствующего судебного акта суд вправе выдать исполнительный лист, а также наложить на нарушивших свои обязанности лиц штраф (часть 9 статьи 66 АПК РФ). В случае необходимости суд вправе также истребовать их и у бывших руководителей должника, а также у других лиц, у которых имеются соответствующие документы.

Как установлено судом, в рамках процедуры наблюдения временный управляющий ФИО1 с ходатайством об истребовании каких-либо документов у ответчика ФИО2 (либо у иных лиц) не обращался.

При этом к первому собранию кредиторов (14.04.16) управляющим был представлен анализ финансового состояния должника, заключение о наличии/отсутствии признаков преднамеренного банкротства. Как указано в Анализе финансового состояния (стр. 3), он проводился на основании, в том числе, сведений бухгалтерской отчетности, налоговых деклараций, актов налоговых проверок. Таким образом, как минимум часть бухгалтерской документации находилась в распоряжении управляющего уже в процедуре наблюдения. В Заключении о наличии признаков фиктивного и преднамеренного банкротства отражена информация об изъятии у должника документов следственными органами (стр. 6).

В рамках процедуры конкурсного производства конкурсный управляющий ФИО1 обращался в суд с заявлением об истребовании документации у бывшего руководителя должника ФИО2.

Определением от 30.03.2017 г. по настоящему делу суд зафиксировал отсутствие в материалах дела доказательств, бесспорно свидетельствующих о том, что ФИО2 фактически имеет в наличии (владении) документы, запрошенные заявителем, и необоснованно уклоняется от их передачи конкурсному управляющему. В связи с этим в удовлетворении ходатайства об истребовании документов было отказано.

Также судом было обращено внимание на вышеуказанный Протокол № 1 от 06.08.2015 Внеочередного заседания конференции Костромского областного отделения Общероссийской общественной организации «Российская общественная организация инвалидов войн и военных конфликтов», в соответствии с которым ФИО2 был освобожден от исполнения обязанностей председателя правления КОО РООИВиВК с 26 августа 2015 года.

Данное определение было обжаловано управляющим в суд апелляционной инстанции.

Оставляя без изменения определение суда от 30.03.2017 г., Второй арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 06.07.2017 г., подтвердив вывод о том, что ни на момент признания должника банкротом, ни на момент введения наблюдения ФИО2 не являлся руководителем должника, дополнительно указал следующее. Конкурсный управляющий не подтвердил, что он направлял запросы в Правление с целью выяснения вопроса, кто в настоящее время является председателем правления предприятия - должника, не доказал, что необходимые ему документы были запрошены у дирекции отделения, которая согласно Уставу КОО РООИВиВК является постоянно действующим исполнительным органом, и в предоставлении документов ему было отказано. Опись приема-передачи бухгалтерских документов и документов по хозяйственной деятельности предприятия-должника от 21.11.2016 г. свидетельствует о передаче конкурсному управляющему документации представителем собрания работников КОО РООИВиВК ФИО7

Применительно к последнему обстоятельству суд считает необходимым также указать следующее.

Как следует из судебных актов по настоящему делу, ФИО7 (бывший работник (юрист) должника) начала представлять интересы ФИО1 как управляющего должника с первого судебного заседания в рамках процедуры наблюдения (см. определение суда от 25.01.16 по рассмотрению заявления ООО «ЖЭРСУ-3» о включении в реестр требований кредиторов; в определении имеется ссылка на доверенность, выданную 21.12.15, т.е. через 10 дней после введения наблюдения). В дальнейшем она последовательно представляла интересы управляющего как в рамках основного дела, так и в рамках ряда обособленных споров. Подробно объем проведенной ей работы (по состоянию на ноябрь 2016 г.) отражен самим управляющим в дополнительных пояснениях по заявлению об установлении ФИО7 как представителю работников должника ежемесячного вознаграждения (см. дополнительные пояснения конкурсного управляющего от 16.11.16 в материалах электронного дела КАД «Арбитр»). В частности, она же представляла интересы ФИО1 как временного управляющего при вынесении решения о признании должника банкротом (см. решение суда от 05.05.2016).

При этом определением суда по настоящему делу от 17.11.2016 г. ФИО7 как представителю работников должника был установлен размер оплаты (вознаграждения) в сумме 15000 рублей ежемесячно.

В материалах дела имеется опись приема-передачи бухгалтерских документов и документов по хозяйственной деятельности КОО РООИВиВК от 21.11.2016 (см. уточнение требований от 24.11.16 в материалах электронного дела КАД «Арбитр»), в соответствии с которой конкурсный управляющий принял от представителя собрания работников КОО РООИВиВК ФИО7 бухгалтерскую и налоговую отчетность за 2012, 2013, 2014 и 6 месяцев 2015 г. (23 папки), а также ряд других документов.

В этой связи, с учетом конкретных обстоятельств дела, суд полагает, что у управляющего ФИО1 изначально отсутствовали объективные препятствия в получении документов должника, поскольку фактически они (документы) передавались ему не ответчиком ФИО2 (не являвшимся руководителем должника уже на момент возбуждения дела о банкротстве), а лицом, которое являлось представителем самого управляющего с начала процедуры наблюдения и в ходе всего конкурсного производства.

На основании изложенного суд не усматривает наличия состава правонарушения, предусмотренного абзацем 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (непередача документов бухгалтерского учета, вызвавшая затруднение проведения банкротных процедур), в действиях ответчика ФИО2, в связи с чем в привлечении его к субсидиарной ответственности по этому основанию также полагает необходимым отказать.

3) наличие требований кредиторов третьей очереди (более 50%), возникших вследствие правонарушения,за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения (абзац 5 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Как указал заявитель в первоначальном заявлении, требование УФНС по Костромской области включено в третью очередь реестра требований кредиторов в качестве основного долга в размере 158972313,90 рублей, что составляет 99,52 реестра требований кредиторов должника.

При этом конкурсный управляющий в качестве решений о привлечении должника к ответственности за налоговые правонарушения сослался на вышеуказанные решения ИФНС России по г. Костроме № 1723 от 07.07.14, № 2058 от 14.08.14, № 2863 от 13.10.14, а также аналогичные последующие решения по камеральным и выездным налоговым проверкам (№ 3673 от 12.01.15, № 18/09 от 11.03.2015, № 837 от 01.04.15).

Как указывалось выше, в силу прямого разъяснения п. 9 ст. 13 Закона № 222-ФЗ к настоящему заявлению, поданному после 1 сентября 2016 года, положения пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» применяются в редакции указанного Федерального закона.

В этой связи суд не может согласиться с позицией ответчика ФИО2 о неприменимости данной нормы как отсутствующей на момент совершения вменяемых должнику налоговых правонарушений.

Однако, принимая во внимание наличие презумпции вины руководителя (требования уполномоченного органа составляют почти 100% реестра требований кредиторов), закрепленной в абзаце 5 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, суд не может не учитывать, что данная презумпция может быть оспорена другой стороной, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том, что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

По смыслу правовой позиции, изложенной в абзацах восьмом и девятом пункта 26 ранее указанного «Обзора судебной практики…» (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016), субъективная добросовестность руководителя должника по вопросу наличия долга либо признаков неплатежеспособности, в частности, неочевидность для добросовестного и разумного директора кризисной ситуации ведения бизнеса, освобождает последнего от привлечения к субсидиарной ответственности.

В рассматриваемом случае задолженность, а также ответственность в виде штрафов и пеней за ее неуплату (также включенных в реестр) возникла по результатам ряда налоговых проверок, в результате которых должнику, являвшемуся общественной организацией инвалидов, было отказано в применении налоговых льгот по НДС при выполнении работ (оказании услуг) лицами, привлеченными должником по трудовым договорам.

Результаты данных проверок были обжалованы должником как во внесудебном, так и в судебном порядке (см. выше), но безуспешно.

Вместе с тем, применительно к специфике правового статуса должника суд не может не учитывать, что регулирование применения налоговых льгот по НДС для данной категории налогоплательщиков до 2013-2014 г. действительно было основано на иных подходах, отраженных, в частности, в Письме ФНС РФ от 28.03.2007 № ММ-6-03/251@ «О направлении письма Минфина России о применении налога на добавленную стоимость общественными организациями инвалидов». Так, в данном письме было указано, что общественные организации инвалидов (в том числе созданные как союзы общественных организаций инвалидов), среди членов которых число инвалидов и их законных представителей составляет не менее 80 процентов, вправе применять освобождение от налогообложения налогом на добавленную стоимость в отношении строительных работ, для выполнения которых в соответствии с заключенными договорами привлекаются наемные рабочие, включаемые в среднесписочную численность работников указанных организаций, при условии, что такая предпринимательская деятельность соответствует уставным целям указанных организаций.

Как указал ответчик, а также указывал должник при рассмотрении жалоб на решения налогового органа, КОО РООИВиВК являлось общественной организацией инвалидов, среди членов которой численность инвалидов и их законных представителей составляла 96,6%. Данный довод не был опровергнут ни в ходе судебных разбирательств по жалобам должника на решения налогового органа, ни в рамках рассмотрения настоящего спора.

Следовательно, он (должник) вправе был рассчитывать на возможность применения соответствующих налоговых льгот (при наличии соответствующих дополнительных условий, в том числе – соответствия своей предпринимательской деятельности уставным целям). При этом, как следует из вышеуказанного Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 15.10.15, данным правом он ранее активно пользовался с ведома и согласия налогового органа.

Изменение подходов при осуществлении налоговых проверок не может быть поставлено в прямую и непосредственную вину руководителю должника, что, в свою очередь, позволяет сделать вывод о неочевидности для ответчика наличия спорной задолженности по НДС (в дальнейшем составившей основу реестра требований кредиторов) и свидетельствует об отсутствии его вины в доведении до банкротства, опровергая указанную заявителем презумпцию.

Как указано в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

По смыслу указанных разъяснений институт субсидиарной ответственности применяется только в случае недобросовестных действий руководителя, нарушивших интересы конкурсных кредиторов, но не может применяться в случае принятия неверных управленческих решений, находящихся в пределах обычного делового предпринимательского риска.

В данном случае к таким неверным решениям можно отнести заявлявшиеся ответчиком (как следует из материалов дела (т. 4-6), налоговые декларации в 2012-2015 гг. по различным видам налогов сдавались именно за подписью ответчика, ФИО2) налоговые льготы по НДС в ситуации, при определенных условиях позволяющей рассчитывать на эти льготы. При этом неверность решения (как это следует из содержания решений по делам А31-10295/2014 от 11.02.2015 г., № А31-11027/2014 от 25.02.2015 г. и № А31-13014/2014 от 16.03.2015 г.) в итоге была обусловлена именно недоказанностью наличия данных условий.

Следовательно, по указанному основанию в привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности также следует отказать.

При этом применительно ко всем трем основаниям привлечения его к субсидиарной ответственности суд не усматривает оснований для применения предусмотренного абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в применимой редакции) годичного срока со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Заявление в отношении ФИО2 поступило в суд 04.04.2017 г., между тем конкурсное производство в отношении должника было введено решением суда от 05.05.2016 г., т.е. менее чем за год до подачи заявления. Тогда же и заявитель ФИО1 был утвержден в качестве конкурсного управляющего. В ином качестве (т.е. не будучи конкурсным управляющим) заявление о привлечении к субсидиарной ответственности он подать не мог (абзац 2 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в применимой редакции), поэтому применительно к данному ответчику срок не является пропущенным.

2. Привлечение к субсидиарной ответственности бывшего и.о. исполнительного директора должника ФИО4

1) Неподача в суд заявления о признании должника банкротом при наличии к тому оснований (п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве).

Применительно к данному основанию в отношении бывшего председателя правления КОО РООИВиВК ФИО2 судом установлено, что обязанность по соответствующему обращению в суд объективно возникла не ранее июля 2015 года, т.е. по истечении месяца после обжалования и вступления в законную силу решений суда об отказе в признании незаконными решений налогового органа о взыскании недоимки по НДС, а также штрафных санкций.

В то же время в материалах дела имеется копия трудовой книжки ответчика ФИО4, из которой следует, что трудовой договор с ним был расторгнут 08.06.2015 г. по сокращению штата и численности работников (приказ № 87-к от 05.06.2015 г.). Данное обстоятельство (увольнение ФИО4 в июне 2015 г.) заявителем, иными участвующими в деле лицами не оспорено и не опровергнуто.

Следовательно, даже если исходить из права руководителя дирекции отделения – исполнительного директора отделения действовать без доверенности от имени отделения, в том числе представлять отделение в суде, арбитражном и третейском судах (п. 9.20.2 Устава), а также осуществлять иные полномочия по руководству деятельностью отделения (п. 9.20.11 Устава), и предполагаемого наличия у ФИО4 в этой связи обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, исполнить эту обязанность он не мог объективно в связи с увольнением.

Следовательно, по указанному основанию в привлечении ФИО4 к субсидиарной ответственности следует отказать.

Как указывалось выше, требования о передаче бухгалтерской и иной документации должника в рамках конкурсного производства предъявлялись заявителем, конкурсным управляющим ФИО1, только в отношении ответчика ФИО2; к ФИО4 таких требований не предъявлялось ни во внесудебном, ни в судебном порядке. При этом, с учетом его увольнения в июне 2015 г. (т.е. до возбуждения дела о банкротстве) данные требования он и не смог бы выполнить.

Кроме того, как установлено Постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 06.07.2017 г. по настоящему делу, конкурсный управляющий не доказал, что необходимые ему документы были запрошены у дирекции отделения, которая согласно Уставу КОО РООИВиВК является постоянно действующим исполнительным органом, и в предоставлении документов ему было отказано.

Следовательно, по указанному основанию в привлечении ФИО4 к субсидиарной ответственности также следует отказать.

Суд также полагает необходимым отказать в привлечении ФИО4 к субсидиарной ответственности по данному основанию по мотивам, аналогичным указанным в отношении первого ответчика ФИО2, поскольку полагает, что непосредственной вины бывшего и.о. исполнительного директора должника ФИО4 в возникновении недоимки по НДС за 3 квартал 2013 г. и последующие периоды не имеется. Данная недоимка, как следует из материалов дела, возникла вследствие изменения подходов при проведении соответствующих налоговых проверок, о чем данный ответчик не мог знать заранее. При этом, как установлено судом, налоговые декларации в ИФНС организация сдавала за подписью председателя правления ФИО2, т.е. в данном случае не установлена сама относимость каких-либо действий ФИО4 к возникновению налоговых недоимок.

Кроме того, применительно ко всем трем основаниям привлечения данного ответчика к субсидиарной ответственности суд усматривает основания для применения предусмотренного абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в применимой редакции) годичного срока исковой давности (о чем ФИО4 просил в отзыве от 31.01.2019 г.) исходя из следующего.

Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности поступило в суд 04.04.2017 г. и было предъявлено только к одному ответчику, бывшему председателю правления КОО РООИВиВК ФИО2

При этом структура органов управления должника, в том числе, наличие в этой структуре такого лица как руководитель дирекции отделения – исполнительный директор отделения (с соответствующими полномочиями и ответственностью) не могла не быть известной для заявителя, поскольку Устав должника был изначально представлен в суд заявителем по делу, уполномоченным органом в лице УФНС по Костромской области, вместе с заявлением о признании должника банкротом в октябре 2015 года.

Следовательно, каких-либо объективных препятствий для предъявления требований изначально к двум солидарным ответчикам (председателю правления и исполнительному директору), как это допускалось абзацем 8 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, у заявителя не было.

Между тем, только в судебном заседании 08.11.2018 г., в связи с ходатайством представителя первоначального ответчика ФИО2 о привлечении ФИО4 к участию в деле в качестве третьего лица, конкурсным управляющим было заявлено ходатайство о привлечении последнего в качестве соответчика. Данное ходатайство было удовлетворено судом.

В «Возражениях на дополнение ФИО2» (т. 7, л.д. 146), заявитель указывает три срока, с которых может вестись отчет его осведомленности о наличии оснований для привлечения бывших руководителей должника к субсидиарной ответственности: 1) 21.07.16 (получение сведений о налоговых правонарушениях должника из заявления уполномоченного органа о включении требований в РТК), 2) 21.11.16 (получение документов от представителя собрания работников КОО РООИВиВК ФИО7), 3) 18.01.17 (окончание инвентаризации). С каждой из указанных дат, равно как и с момента обращения в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности (04.04.17) до 08.11.2018 г. прошел срок, значительно превышающий годичный. При этом никаких дополнительных оснований для привлечения к ответственности ФИО4 относительно оснований, изначально заявленных в отношении ФИО2, заявитель не привел.

Оснований для восстановления указанного срока суд не усматривает. В частности, к таким основаниям суд не может отнести факт приостановления производства по рассмотрению заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (период с 06.10.17 по 31.07.18), поскольку, как указывалось выше, у заявителя отсутствовали объективные препятствия к изначальному предъявлению требований к двум ответчикам.

Следовательно, в требовании о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО4 следует отказать как по существу, так и в связи с истечением срока давности, о котором было заявлено данным ответчиком.

При указанных обстоятельствах оснований для привлечения к субсидиарной ответственности как бывшего председателя правления КОО РООИВиВК ФИО2, так и бывшего и.о. исполнительного директора ФИО4 у суда не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьей ст. 60 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

1. В удовлетворении заявления отказать.

2. Определение может быть обжаловано в арбитражный суд апелляционной инстанции в десятидневный срок со дня принятия через Арбитражный суд Костромской области.

Судья Е.В. Иванов