Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Краснодарского края в составе судьи Шевцова А.С., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Полинчик Е.А., рассмотрев в открытом судебном заседании заявление ФИО1, г. Армавир, в рамках дела о признании ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.р., <...>, ИНН <***>, СНИЛС <***>, несостоятельным (банкротом)

к ФИО2, г. Армавир
к ПАО «Транскапиталбанк», г. Москва

о признании права собственности и признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки и по заявлению ПАО «Транскапиталбанк», г. Москва об оспаривании договора купли – продажи от 19.07.2017 г., заключенного между ФИО1 и ФИО2, недействительной сделкой и о применении последствий недействительности сделки

при участии в судебном заседании:
от ФИО1: ФИО3 – представитель (доверенность в деле)
от должника: не явился, уведомлен
от финансового управляющего: не явился, уведомлен

от ПАО «Транскапиталбанк»: ФИО4 – представитель (доверенность в деле)

У С Т А Н О В И Л:

ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» (далее – Банк) обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании индивидуального предпринимателя ФИО2 (далее – должник) несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 21.09.2018 года требования кредитора признаны обоснованными, в отношении должника введена процедура банкротства – реструктуризация долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 06.03.2019 года при рассмотрении дела о признании должника несостоятельным (банкротом) применены правила параграфа 7 главы IX Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 19.03.2019 года должник был признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим утвержден ФИО5.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника ФИО1 (далее – заявитель) обратился в Арбитражный суд Краснодарского края со следующими требованиями, уточненными в порядке статьи 49 АПК РФ:

- о признании права собственности на квартиру № 15 с КН 23:38:0103002:2936, общей площадью 65,9 кв.м., жилой 22,4 кв.м., площадь лоджий 10,9 кв.м. (5,5 кв.м. и 5,4 кв.м.), назначение: жилое, этаж № 2, по адресу: <...>;

- о признании обременения в виде ипотеки в пользу ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» по договору об ипотеке № /ДИ/2 от 14.03.2014 года, дата регистрации: 30.11.2015 года, номер регистрации: 23-23/037-23-23-37/001/2014-142/12 в отношении квартиры № 15, кадастровый номер: 23:38:0103002:2936, общей площадью 65,9 кв.м., жилой 22,4 кв.м., площадь лоджий 10,9 кв.м. (5,5 кв.м. и 5,4 кв.м.), назначение: жилое, этаж № 2, по адресу: <...> – отсутствующим;

- о признании недействительным дополнительного соглашения от 28.12.2015 года № 7 к договору об ипотеке № /ДИ/2 от 13.03.2014 года, заключенного между ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» и ИП ФИО2 в части квартиры общей площадью 65,9 кв.м., жилой 22,4 кв.м., площадь лоджий 10,9 кв.м. (5,5 кв.м. и 5,4 кв.м.), назначение: жилое, этаж № 2, по адресу: <...>;

- об исключении квартиры № 15 с КН 23:38:0103002:2936, общей площадью 65,9 кв.м., жилой 22,4 кв.м., площадь лоджий 10,9 кв.м. (5,5 кв.м. и 5,4 кв.м.), назначение: жилое, этаж № 2, по адресу: <...> из конкурсной массы ФИО2;

- об обязании Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю (Межмуниципального отдела по городу Армавиру и Новокубанскому району, адрес: 352900, <...>) зарегистрировать за ФИО1 право собственности на квартиру № 15, кадастровый номер: 23:38:0103002:2936, общей площадью 65,9 кв.м., жилой 22,4 кв.м., площадь лоджий 10,9 кв.м. (5,5 кв.м. и 5,4 кв.м.), назначение: жилое, этаж № 2, по адресу: <...>, прекратив обременение в виде залога по договору об ипотеке № /ДИ/2 от 13.03.2014 года, регистрационная запись № 23-23/037-23-23-37/001/2014-142 от 30.11.2015 года.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» (далее также – Банк) обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании недействительным договора купли- продажи от 19.07.2017 года, заключенного между должником и ФИО1.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 11.11.2019 года указанное заявление ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» было принято к производству и на основании части 2.1 статьи 130 АПК РФ объединено в одно производство с заявлением ФИО1 о признании права собственности и признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки, рассмотрение заявления начато сначала.

От представителя ФИО1 в судебном заседании поступило ходатайство об отложении судебного заседания на более поздний срок для подачи заявления об установлении требований кредитора в реестре требований кредиторов должника.

Судом указанное ходатайство заявителя рассмотрено и отклонено как необоснованное, поскольку требование о включении в реестр требований кредиторов должника может быть рассмотрено в ином обособленном споре в рамках дела о банкротстве должника

Должник и финансовый управляющий, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения заявления, в судебное заседание не явились, отзывов и ходатайств не представили.

Представитель ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» в судебном заседании и в ранее представленном отзыве на заявление и дополнении к нему указал на то, что возражает против требований ФИО1, ссылаясь на их необоснованность, и настаивает на удовлетворении заявления о признании договора купли-продажи от 19.07.2017 года, заключенного между ФИО1 и ФИО2, недействительной сделкой и о применении последствий недействительности сделки.

Представитель ФИО1 в судебном заседании и в представленном ранее отзыве на заявление Банка, указал на то, что возражает против удовлетворения требований Банка о признании недействительным договора купли-продажи от 19.07.2017 года, ссылаясь на их необоснованность, и настаивает на удовлетворении уточненных требований заявителя.

Исследовав материалы дела, выслушав представителя заявителя ФИО1 и представителя ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК», оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности все представленные в дело доказательства, суд не находит правовых оснований для удовлетворения заявления ФИО1, а заявление ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» считает подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Как усматривается из материалов дела 13.03.2014 года между Банком и должником был заключен договор об открытии кредитной линии и предоставлении кредита № 007- 2014/ЛВ (далее – кредитный договор), по условиям которого Банк предоставил должнику кредит в форме кредитной линии с лимитом выдачи в размере 50 000 000 рублей.

В обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору, в числе прочего, между ФИО6 и Банком был заключен договор об ипотеке № 007-2014/ДИ/2 от 13.03.2014 года (далее – договор об ипотеке), в соответствии с которым в залог Банку был передан объект незавершенный строительством (жилой дом), готовностью 56 %, и земельный участок, площадью 2 453 кв.м., расположенные по адресу: <...>.

Договор об ипотеке был надлежащим образом зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Краснодарскому краю 14.03.2014 года за номером: 23-23-37/001/2014-142.

В период действия договора об ипотеке право собственности на вышеуказанное заложенное имущество по адресу: <...> с согласия Банка и с сохранением обременения в виде залога в следующем порядке перешло от ФИО6 (первоначальный залогодатель) к должнику:

– 80/100 долей в праве общей долевой собственности на основании договора купли- продажи от 12.05.2014 года и договора купли-продажи от 12.05.2014 года, дата перехода права: 22.07.2014 года

– 20/100 долей в праве общей долевой собственности на основании договора купли- продажи от 12.03.2015 года, дата перехода права: 16.04.2015 года (на объект незавершенный строительством) и 21.04.2015 года (на земельный участок).

Объектом строительства по договору от 21.04.2014 года выступало жилое помещение, имеющее следующее предварительное описание: будущие номер помещения: 12, проектируемая площадь: 76,3 кв.м., этаж: 2, подъезд: 2, адрес: <...>.

Согласно пункту 3.2. договора участия в строительстве многоквартирного дома от 21.04.2014 года, цена договора составляет 1 550 000 рублей, переданных при подписании настоящего договора.

В силу пункта 1 статьи 1 Федерального закона «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон о долевом участии в строительстве), отношения, связанные с привлечением денежных средств граждан и юридических лиц для долевого строительства многоквартирных домов и возникновением у участников долевого строительства права собственности на объекты долевого строительства и права общей долевой собственности на общее имущество в многоквартирном доме, регулируются положениями Закона о долевом участии в строительстве.

Согласно пункту 2 статьи 27 Закона о долевом участии в строительстве, действие названного Закона распространяется на отношения, связанные с привлечением денежных средств участников долевого строительства для строительства (создания) многоквартирных домов, разрешения на строительство которых получены после вступления в силу этого Закона.

В соответствии с пунктом 3 статьи 4 Закона о долевом участии в строительстве (в редакции, действовавшей на момент подписания договора между заявителем и должником), договор участия в долевом строительстве заключается в письменной форме, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом.

Между тем договор от 21.04.2014 года между должником и заявителем был совершен не по правилам Закона об участии в долевом строительстве, процедуру обязательной государственной регистрации он не прошел.

В силу пункта 1 статьи 164 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.

Согласно пункту 3 статьи 433 ГК РФ (в редакции, действующей до 01.06.2015 года), договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Судебной практикой выработан подход согласно, которому отсутствие государственной регистрации договора само по себе не может являться основанием для неисполнения достигнутого сторонами соглашения, но при этом права сторон по такому договору в отсутствие государственной регистрации не могут быть противопоставлены третьим лицам.

Решением Армавирского городского суда Краснодарского края от 08.07.2015 года по делу № 2-2037/2015 и определением Армавирского городского суда Краснодарского края от 13.11.2015 года за должником было признано право собственности на отдельные квартиры, расположенные в оконченном строительством многоквартирном жилом доме, по адресу: <...>.

В.В. квартиру № 15, назначение: жилое, общая площадь 65,9 кв.м., этаж: 2, расположенную по адресу: <...>.

В соответствии с пунктом 5.1 договора от 19.07.2017 года, заявитель внес денежные средства в размере 1 550 000 рублей при подписании настоящего договора.

Полагая, что обязанность по оплате жилого помещения была исполнены заявителем в полном объеме, жилое помещение было передано во владение ФИО1, однако регистрация перехода права собственности в пользу заявителя осуществлена не была, ФИО1 в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника обратилась в суд с заявлением о признании за ним права собственности на квартиру № 15 по адресу: <...>, признании недействительной и погашении ипотеки в пользу Банка.

При этом согласно пункту 1 статьи 37 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (далее – Закон об ипотеке) предусмотрено, что имущество, заложенное по договору об ипотеке, может быть отчуждено залогодателем другому лицу путем продажи, дарения, обмена, внесения его в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества либо паевого взноса в имущество производственного кооператива или иным способом лишь с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено договором об ипотеке.

В силу пунктов 1.5. и 4.3.2 договора об ипотеке устанавливается, что отчуждение предмета ипотеки допускается только на основании предварительного письменного разрешения Банка.

В свою очередь, Банк своего согласия должнику на заключение с ФИО1 договора участия в строительстве многоквартирного дома от 21.04.2014 года и договора купли-продажи от 19.07.2017 года не предоставлял и о факте совершения указанных договоров не уведомлялся.

Согласно пункту 3 статьи 308 ГК РФ, обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Согласно абзацу второму пункта 23 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 года № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» в силу прямого указания закона (статья 39, пункт 3 статьи 43 Закона об ипотеке) отдельные сделки с заложенным недвижимым имуществом, совершенные без согласия залогодержателя, могут быть признаны недействительными по иску залогодержателя.

В соответствии со статьей 39 Закона об ипотеке, при отчуждении имущества, заложенного по договору об ипотеке, с нарушением правил пунктов 1 и 2 статьи 37 настоящего Закона залогодержатель вправе по своему выбору потребовать: признания сделки об отчуждении заложенного имущества недействительной и применении последствий, предусмотренных статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации; досрочного исполнения обеспеченного ипотекой обязательства и обращения взыскания на заложенное имущество независимо от того, кому оно принадлежит.

При таких обстоятельствах, отчуждение имущества, находящегося в залоге, без согласия залогодержателя противоречит нормам права и не может признаваться действительным, в связи с чем заявление Банка о признании договора купли-продажи от 19.07.2017 года недействительной сделкой подлежит удовлетворению.

Вопросы недобросовестного заключения залогодателем сделок с третьими лицами по отчуждению объекта залога в силу объективных обстоятельств находятся вне сферы правового и физического контроля залогодержателя.

Соответственно единственным возможным и достаточным условием для обеспечения сохранности права залога и осведомленности о нем неограниченного круга третьих лиц является проведение процедуры государственной регистрации ипотеки, что и было надлежащим образом произведено Банком.

При этом соответствующая запись об ипотеке имущества в пользу Банка содержалась в ЕГРП как на момент совершения между должником и заявителем договора участия в строительстве многоквартирного дома от 21.04.2014 года, так и на момент заключения между ними договора купли-продажи от 19.07.2017 года.

Как установлено в судебном заседании и подтверждается материалами дела, сведения о регистрации в пользу Банка ипотеки всего строящегося жилого дома и земельного участка <...> были внесены в ЕГРП 14.03.2014 года. Впоследствии, одновременно с государственной регистрацией права собственности должника на спорную квартиру № 15, 30.11.2015 года в ЕГРН была также произведена соответствующая запись об ипотеке жилого помещения в пользу Банка.

Таким образом, основанные на договорах обязательственные права заявителя к должнику не могут быть противопоставлены добросовестному третьему лицу – Банку, чье право залога на момент совершения между заявителем и должником сделок уже было надлежащим образом зарегистрировано и в установленном законом порядке содержалось в Едином государственном реестре недвижимости, о чем заявителю, как лицу имеющему намерение приобрести объект недвижимости, могло и должно было быть известно.

Кроме того, судом было установлено, что согласно п. 1.3. заключенного между должником и ФИО1 договора купли-продажи от 19.07.2017 года прямо предусматривалось, что спорная квартира № 15 находится в залоге у ПАО «Транскапиталбанк» согласно договора об ипотеке от 13.03.2014 года № 007-2014/ДИ/2, № записи: 23-23/037-23-37/001/2014-142 от 30.11.2015 года.

Таким образом, материалами дела подтверждается, что заявителю было доподлинно известно о том, что имущество находится в залоге у Банка и о том, что залогодержатель своего согласия на заключение данной сделки не давал.

В соответствии с пунктом 1 статьи 173.1 ГК РФ сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия. Она может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе. Законом или в предусмотренных им случаях соглашением с лицом, согласие которого необходимо на совершение сделки, могут быть установлены иные последствия отсутствия необходимого согласия на совершение сделки, чем ее недействительность.

Согласно пункту 2 статьи 173.1 ГК РФ, поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия такого лица или такого органа.

Довод ФИО1 о том, что договор купли-продажи от 19.07.2017 года по своей правовой природе является только лишь передаточным актом, не нашел своего подтверждения в ходе судебного разбирательства. Указание в пункте 2.1 на то, что данный договор одновременно является актом приема-передачи квартиры, также не свидетельствует об обоснованности доводов заявителя и не исключает право Банка на подачу заявления об оспаривании указанной сделки.

Вопреки доводам заявителя, изменение характеристик заложенного объекта недвижимости также не влечет гибель предмета залога и не является основанием для прекращения залогового обременения Банка, а равно и основанием для признания его отсутствующим и погашения в ЕГРН регистрационной записи об ипотеке. Возражения заявителя об обратном основаны на неверном токовании норм материального права и отклоняются судом в виду следующего.

Материалами настоящего дела подтверждается, что в период действия договора об ипотеки должником было произведено как фактическое завершение строительства ранее заложенного неоконченного строительством объекта – многоквартирного жилого дома, так и последующее его юридическое разделение на соответствующие части – квартиры. При этом совокупность всех образованных помещений составляет целиком тот самый объект, который изначально передавался в залог Банку как объект незавершенного строительства.

Действующее законодательство не предусматривает погашение учреждением юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним сделанной им в Едином реестре записи о регистрации договора об ипотеке объекта незавершенного строительства в случае завершения его строительства.

По смыслу гражданского законодательства залог рассматривается как «право на ценность заложенного имущества», которое должно сохраняться при различных трансформациях предмета залога до тех пор, пока будет существовать фактический или юридический заменитель этой ценности (эластичность залога).

Среди перечня оснований для прекращения ипотеки, предусмотренного пунктом 1 статьи 352 ГК РФ, не предусматривается возможность прекращения ипотеки в связи с конструктивными изменениями переданного в ипотеку здания.

Ссылка заявителя на положения подпункта 3 пункта 1 статьи 352 ГК РФ как на обоснование своей позиции относительно гибели заложенного имущества и прекращения залога Банка является несостоятельной.

Изменение предмета ипотеки в период действия договора об ипотеке не означает ни физической, ни юридической гибели предмета залога, которая по смыслу подпункта 3 пункта 1 статьи 352 ГК РФ влечет прекращение залога.

Поскольку в залоге у Банка находились земельный участок и незавершенный строительством многоквартирный дом в целом, то выделение из него отдельных квартир, каждой из которых присвоен кадастровый номер и на каждую из которых было зарегистрировано право собственности должника, подразумевает автоматическую трансформацию залога на выделенные части (квартиры).

Аналогичная правовая позиция о том, что видоизменение объекта не влечет прекращение ипотеки содержится в пункте 9 Обзора судебной практики Верховного суда РФ от 16.02.2017 года, Определении Верховного суда РФ от 20.09.2016 года № 18-КГ16- 125, пункте 1 Информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 28.01.2005 года № 90, Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.07.2011 года № 902/11 по делу № А29-1504/2010.

При этом вопреки доводам заявителя положениями статьи 76 Закона об ипотеке описывается не единственный возможный случай сохранения залогового обременения на объект после завершения его строительства.

Ни ГК РФ, ни Закон об ипотеке не требуют для сохранения силы договора об ипотеке внесения в него изменений, касающихся описания предмета ипотеки и его оценки, и регистрации этих изменений.

Исходя из нормы подпункта 1 пункта 2 статьи 345 ГК РФ имущество, которое принадлежит залогодателю и создано либо возникло в результате переработки или иного изменения заложенного имущества независимо от согласия на это залогодателя или залогодержателя считается находящимися в залоге.

Таким образом, для обеспечения сохранения ипотеки в пользу Банка в отношении измененного (трансформированного) объекта залога – жилых помещений (квартир), заключение к договору об ипотеке какого-либо дополнительного соглашения о внесении в него соответствующих изменений не требовалось.

При таких обстоятельствах вопрос о необходимости проведения в отношении дополнительного соглашения № 7 от 28.12.2015 года к договору об ипотеке процедуры государственной регистрации также не имеет правого значения, т.к. вне зависимости от

факта его заключения, залог Банка (в том числе и в части спорной квартиры № 15) в любом случае продолжает действовать, основания считать его прекратившимся отсутствуют.

Сохранение права залога Банка не ставится в зависимость от факта заключения данного дополнительного соглашения, т.к. в силу прямого указания закона при регистрации должником права собственности на квартиры, входящие в состав жилого дома, ранее переданного Банку в залог в качестве объекта незавершенного строительством, одновременно в ЕГРН автоматически подлежат внесению также и записи об ипотеке этих жилых помещений в пользу Банка.

С момента регистрации права собственности должника на отдельные квартиры, земельный участок, расположенный под многоквартирным жилым домом, ранее переданным в залог Банку, в силу прямого указания подпункта 4 пункта 1 статьи 36, пунктов 1, 2 статьи 37, пункта 1 статьи 38 ЖК РФ перестал существовать в качестве самостоятельного отдельного объекта гражданского оборота, поступив в общую долевую собственность собственников всех помещений в указанном многоквартирном доме.

В силу пункта 2 статьи 37 и пункта 1 статьи 38 ЖК РФ, доля в праве собственности на такой земельный участок не подлежит отдельному отчуждению и полностью следует судьбе права собственности на помещение в многоквартирном доме.

Соответственно, при залоге квартиры одновременно считается заложенной также и соответствующая доля в праве собственности на общее имущество в многоквартирном доме (включая и земельный участок), размер которой пропорционален размеру общей площади указанного жилого помещения.

Довод заявителя об отсутствии в Едином государственном реестре недвижимости записи об ипотеке в пользу Банка всего земельного участка, расположенного по адресу: <...>, не имеет правового значения, т.к. исходный объект залога был трансформирован с сохранением обременения в пользу Банка.

Ссылка заявителя на положение части 8 статьи 13 Закона об участии в долевом строительстве является несостоятельной.

Так, с момента передачи объекта долевого строительства в порядке, установленном статьей 8 настоящего Федерального закона, право залога, возникшее на основании настоящего Федерального закона, а также на основании договора с банком в предусмотренных частями 6 и 7 настоящей статьи случаях, не распространяется на данный объект долевого строительства.

При этом в силу частей 6 и 7 указанной статьи прямо устанавливается, что указанное положение распространяется исключительно на случаи получения застройщиком от банка (залогодержателя) предварительного согласия на прекращение права залога на объекты долевого строительства в случае передачи их участникам долевого строительства.

Банк своего согласия на прекращение права залога или отчуждение должником заложенного имущества не давал, соответственно, в данном деле имеют место быть иные обстоятельства, указанные положения закона на них не распространяются.

Специальное законодательство о банкротстве застройщиков имеет своей целью предоставление защиты непрофессиональному участнику отношений по приобретению объектов недвижимости на этапе их строительства. Именно поэтому отсутствие регистрации договоров, заключенных такими лицами с застройщиком, само по себе не лишает добросовестного участника долевого строительства, оплатившего жилое помещение, права требовать от застройщика выполнения договора. Вместе с тем специальные правомочия, в том числе признание права собственности на объект строительства, возникают у такого участника долевого строительства только при отсутствии конкуренции требований нескольких лиц в отношении одного и того же объекта долевого строительства.

Вопреки доводам заявителя, защита прав участника долевого строительства, не обеспечившего проведение государственной регистрации договора, не может быть

противопоставлена интересам добросовестного третьего лица, чье право залога своевременно прошло государственную регистрацию, запись о чем открыто и общедоступно содержится в ЕГРН.

Аналогичная правовая позиция изложена в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.03.2013 года № 15510/12.

При указанных обстоятельствах заявление ФИО1 о признании за ним права собственности на квартиру № 15 по адресу: <...>, и признании недействительной ипотеки в пользу Банка не подлежит удовлетворению.

Вместе с тем, закон о банкротстве допускает, что кредиторами в деле о банкротстве застройщика могут быть заявлены как требования о передаче жилых помещений, так и денежные требования.

Согласно пункту 2 статьи 201.5 Закона о банкротстве, при установлении размера денежного требования участника строительства учитывается размер убытков в виде реального ущерба, причиненных нарушением обязательства застройщика по передаче жилого помещения, в виде разницы между стоимостью жилого помещения (определенной на дату введения первой процедуры, применяемой в деле о банкротстве к застройщику), которое должно было быть передано участнику строительства, и суммой денежных средств, уплаченных по договору, предусматривающему передачу жилого помещения, и (или) стоимостью переданного застройщику имущества (определенной договором, предусматривающим передачу жилого помещения). В случае, если обязательство по оплате жилого помещения участником строительства исполнено не в полном объеме, размер указанного реального ущерба учитывается в размере, пропорциональном исполненной части обязательства.

Как следует из материалов дела, должник получил от ФИО1 денежные средства в размере 1 550 000 рублей в счет оплаты по договору участия в строительстве многоквартирного дома от 21.04.2014 года и договору купли-продажи от 19.07.2017 года, что подтверждается соответствующими отметками в договорах.

Поскольку заявителем подтвержден факт несения расходов, ФИО1 в рамках настоящего дела о несостоятельности (банкротстве) вправе предъявить свои денежные требования, основанные на факте представления должнику денежных средств.

Согласно статье 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. На лиц, участвующих в деле, возлагается обязанность доказывания обстоятельств, на которые они ссылаются как на основание своих требований и возражений (часть 1 статьи 65 АПК РФ).

Согласно статье 110 АПК РФ судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

С учетом того, что ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» при подаче заявления об оспаривании договора купли-продажи от 19.07.2017 года оплатило госпошлину в установленном порядке, то с ФИО1 в пользу ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК» надлежит взыскать судебные расходы по оплате государственной пошлины в сумме 6 000 рублей.

Руководствуясь Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 года № 127-ФЗ, статьями 1,2 ,17, 27, 64-68, ст. ст. 184-187,223 АПК РФ, суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

В удовлетворении ходатайства ФИО1 об отложении судебного заседания отказать.

Заявление ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК», г. Москва о признании договора купли- продажи недействительной сделкой и о применении последствий недействительности сделки удовлетворить.

Признать недействительным договор купли-продажи от 19.07.2017 года, заключенный между ФИО2 и ФИО1.

Применить последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.р., <...>, ИНН <***>, СНИЛС <***> квартиры № 15, расположенной по адресу: <...>.

В удовлетворении заявления ФИО1, г. Армавир о признании права собственности и признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки отказать.

Взыскать с ФИО1, г. Армавир в пользу ПАО «ТРАНСКАПИТАЛБАНК», г. Москва расходы по оплате государственной пошлины в сумме 6 000 рублей.

Определение может быть обжаловано в апелляционной инстанции в течение 10 дней с даты вынесения судебного акта.

Судья А.С. Шевцов