Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Краснодарского края в составе судьи Житника Ф.С., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Буцаевым В.В., рассмотрев в открытом судебном заседании заявление Акционерного общества «СТАВРОПОЛЬНЕФТЕГЕОФИЗИКА» (ИНН <***>) о включении в реестр требований кредиторов в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Открытого акционерного общества «КРАСНОДАРНЕФТЕГЕОФИЗИКА» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес - 350020, <...>),

при участии: ФИО1 – представитель кредитора по доверенности от 08.06.2020,

ФИО2 – представитель АО «РОСГЕОЛОГИЯ» по доверенности от 29.05.2020,

ФИО3 – представитель ООО «РН-КНГ» по доверенности от 01.01.2021,

УСТАНОВИЛ:

Открытое акционерное общество «КРАСНОДАРНЕФТЕГЕОФИЗИКА» (далее – должник, ОАО «КНГФ») обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом). Определением суда от 13.05.2020 заявление принято, возбуждено производство по делу о банкротстве. Определением суда от 30.09.2020 заявление признано обоснованным, в отношении должника введена процедура наблюдения. Временным управляющим утвержден ФИО4 Определением от 25.01.2021 произведена замена судьи.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 25.08.2021 в отношении ОАО «КНГФ» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 350020, <...>) введена процедура внешнего управления сроком на двенадцать месяцев, внешним управляющим утвержден ФИО5

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 09.02.2022 ОАО «КНГФ» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 350020, <...>) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, и.о. конкурсного управляющего утвержден ФИО5

28.10.2020 принято к рассмотрению заявление Акционерного общества «СТАВРОПОЛЬНЕФТЕГЕОФИЗИКА» (далее – кредитор, АО «СНГФ») о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 26 520 370,48 руб. основного долга, 1 094 822,12 руб. неустойки, 259 819,80 руб. пени, 3 295 782,35 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами, 2 487 руб. государственной пошлины.

От ООО «РН-КНГ» поступили объяснения, согласно которым заявитель является аффилированным лицом, обязательства возникли в ситуации имущественного кризиса.

От заявителя поступил отзыв, согласно которому убытки были установлены лишь в суде в 2019 году, с 2016 по 2020 год заявитель находится в процедурах банкротства, контроля не было, в процедуре предпринимались меры во урегулированию задолженности путем проведения зачета, поскольку зачет нарушал права иных кредиторов, а также поскольку истекал срок давности, обратился в суд.

От должника поступили пояснения.

Определением суда от 28.04.2021 к участию в обособленном споре привлечено АО «РОСГЕО».

От АО «РОСГЕО» поступил отзыв, согласно которому признаки кризиса отсутствовали, у должника на протяжении 2013-2018 была значительная прибыль. Убыток показал лишь по итогам 2019 года. Фактический контроль АО «РОСГЕО» восстановило лишь 25.02.2020 после прекращения производства по делу о банкротстве АО «СНГФ».

От заявителя поступили дополнительные пояснения о правоотношениях с должником и расчетах, за 2019-2020 действовало 18 договоров, 6 из 8 договоров заключены от имени АО «СНГФ» его конкурсным управляющим.

От должника поступили дополнительные пояснения, согласно которым заключенные договоры были взаимовыгодными, поскольку у должника отсутствовало необходимое оборудование.

От управляющего поступили возражения, согласно которым дело о банкротстве контролировалось группой компаний, должник и АО «РОСГЕО» выкупали кредиторскую задолженность АО «СНГФ». Решения судов приняты в отсутствии возражений со стороны должника и не имеют преюдициального характера.

От заявителя поступили дополнительные пояснения и первичная документация в отношении заявленных требований.

В судебном заседании объявлен перерыв с 06.07.2022 до 09 часов 00 минут 07.07.2022.

Информация о времени и месте продолжения судебного заседания была размещена на официальном сайте суда в сети Интернет.

После перерыва судебное заседание продолжено 07.07.2022.

Суд, оценив представленные в дело доказательства, считает требование заявителя обоснованным по следующим основаниям.

Согласно пункту 3 статьи 4 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» размер денежных обязательств или обязательных платежей считается установленным, если он определен судом в порядке, предусмотренном настоящим ФЗ.

Как следует из материалов дела и установлено судом, между АО «СНГФ» и ОАО «КНГФ» заключены следующие договоры:

1)04.05.2016 между АО «СНГФ» (субподрядчик) и ОАО «КНГФ» (подрядчик) заключен договор субподряда № 119. Предметом договора являлось оказание услуг по выполнению буровзрывных работ на Ачикулакском и Владимировском месторождениях ОАО «НК «Роснефть», в рамках договора об оказании услуг при проведении сейсмической съемки МОГТ3Д от 29.04.2016. 16.05.2016 сторонами подписан акт приема-сдачи выполненных работ от № 1 на сумму 17 000 000 рублей;

2)08.04.2016 между АО «СНГФ» (Арендодатель) и ОАО «КНГФ» (Арендатор) был заключен договор аренды оборудования с экипажем № 109;

3)31.05.2017 между АО «СНГФ» (Исполнитель) и ОАО «КНГФ» (Заказчик) заключен договор оказания услуг по доставке персонала и оборудования № 89. В соответствии с указанным договором, исполнитель обязался оказать услуги ответчику по перевозке персонала и оборудования по маршруту г. Буденновск, скважина Чумпаловская №1 и обратно;

4)01.10.2017 между АО «СНГФ» (Арендодатель) и ОАО «КНГФ» (Арендатор) заключен договор аренды оборудования № 497/17. Предметом договора является предоставление оборудования, которое будет использовано последним в своих производственных целях - для обработки, переработки и интерпретации сейсмических материалов MOIT-2D в объеме 700 пог. км;

5)21.12.2017 между АО «СНГФ» (Арендодатель) и ОАО «КНГФ» (Арендатор) заключен договор аренды № 476/17. Предметом договора является предоставление оборудования для проведения полевых работ;

6)06.07.2019 между АО «СНГФ» (Арендодатель) и ОАО «КНГФ» (Арендатор) заключен договор аренды оборудования № 378/2019. Предметом договора является предоставление оборудования (автомобиль УРАЛ (сейсмостанция) и вагон-дом). 30.08.2019 между сторонами подписан акт выполненных работ на сумму 663 908,89 рублей;

7)14.11.2019 между АО «СНГФ» (Арендодатель) и ОАО «КНГФ» (Арендатор) заключен договор аренды оборудования № 635/149. Предметом договора является предоставление станции геолого-технических исследований «СНГС-300». 15.11.2019 и 25.11.2019 между сторонами подписаны акты выполненных работ на сумму 97 000 рублей;

8)07.02.2020 между АО «СНГФ» (Арендодатель) и ОАО «КНГФ» (Арендатор) заключен договор аренды оборудования № 35/2020. Предметом договора является предоставление установка буровая малогабаритная УБШМ-1-13 на санях. 07.02.2020, 29.02.2020 и 31.03.2020 между сторонами подписаны акты выполненных работ на сумму 250 060 рублей.

Из заявленных требований следует, что задолженность перед заявителем, с учетом частичного погашения, составляет 31 173 281,75 рублей.

При решении вопроса о законности и обоснованности заявленных требований суд руководствуется следующим.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона о банкротстве размер денежных обязательств или обязательных платежей считается установленным, если он определен судом в порядке, предусмотренном настоящим ФЗ.

В соответствии с пунктом 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее - Постановление № 35) в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором – с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Кроме того, при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Следовательно, в деле о банкротстве суд обязан вне зависимости от доводов лиц, участвующих в деле, оценить действительность заявленного требования о включении в реестр и соответствие закону процессуальных и материально – правовых интересов заявителя.

В силу специфики дел о банкротстве арбитражный суд обязан вне зависимости от доводов лиц, участвующих в деле, оценить действительность заявленного кредитором требования. Формальный подход при разрешении данного вопроса может повлечь включение в реестр несуществующих требований, и, как следствие, нарушение прав и законных интересов конкурсных кредиторов, должника и его учредителей.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлениях от 22.07.2002 № 14-П и от 19.12.2005 № 12-П, процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т.д.). С учетом специфики дел о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Реальной целью заявления требования может быть искусственное создание задолженности для последующею необоснованного включения в реестр требований кредиторов и участия в распределении имущества должника. В таком случае сокрытие действительного смысла сделок находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделки лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

При оценке достоверности факта наличия требования надлежит учитывать среди прочего следующее: обстоятельства и факты, свидетельствующие о заключении и действительности договора; оценка лиц, заключивших договор, анализ документов о финансово-хозяйственной деятельности сторон договора, отражалась ли сделка в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности, установление экономической оправданности совершаемых сделок (Определение Верховного суда РФ от 15.09.2016 № 308-ЭС16-7060 по делу № А32-16155/2011).

Таким образом, суду необходимо руководствоваться повышенным стандартом доказывания, то есть провести более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом, то есть основанием к включению являются ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности (Определения Верховного Суда РФ от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197, от 04.06.2018 № 305-ЭС18-413, от 07.06.2018 № 305-ЭС16-20992(3)).

Бремя опровержения сомнений лежит на последних. Причем, это не должно составить для него затруднений, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Для уравнивания кредиторов в правах суд в силу части 3 статьи 9 АПК РФ должен оказывать содействие в реализации их прав, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.

Суд должен проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности.

Указанная правовая позиция относительно распределения бремени доказывания изложена в Определениях Верховного Суда РФ от 05.02.2017 № 305-ЭС17-14948 по делу № А40-148669/2016, от 29.10.2018 № 308-ЭС18-9470 по делу № А32-42517/2015.

Суду заявлены возражения, согласно которым задолженность носит корпоративный характер.

Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие),
но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 по делу № А12-45751/2015).

Установление наличия внутригрупповых отношений между сторонами сделки и, как следствие, общности хозяйственных интересов участников спорных отношений, о котором заявлял конкурирующий кредитор, позволит дать надлежащую оценку добросовестности действий фирмы и общества («Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 (2017)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017), определение ВС РФ № 301-ЭС17-4784).

Представленные в дело документы свидетельствуют о фактической аффилированности АО «РОСГЕО» и должника, которая представлена следующим.

Из представленных документов следует, что заявитель АО «СНГФ» входит в холдинг РОСГЕОЛОГИЯ, возглавляемый АО «РОСГЕО». Указанная информация содержится на сайте РОСГЕО – https://rusgeology.ru/about/holding/.

В период с 09.04.2017 по 10.10.2018 АО «РОСГЕО» осуществляло полномочия управляющей организации ОАО «КНГФ», т.е. было его исполнительным органом.

Кроме того, в настоящий момент АО «РОСГЕО» с 25.01.2016 является мажоритарным акционером ОАО «КНГФ» (38% уставного капитала и 50,67% голосующих акций).

Согласно сложившейся судебной практике, наличие корпоративных либо иных связей объясняет мотивы совершения сделок.

Таким образом, заявитель и должник аффилированны друг к другу через их «материнскую» компанию, что свидетельствует о необходимости применения положений Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее – Обзор).

Принимая во внимание сложившуюся судебную практику Верховного Суда Российской Федерации в отношении распределения бремени доказывания, суд полагает необходимым руководствоваться более строгим стандартом доказывания (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197, от 29.10.2018 № 308-ЭС18-9470). Основанием для удовлетворения таких требований является не только представление ясных и убедительных доказательств наличия и размера задолженности, но и опровержение наличия у задолженности корпоративной природы.

На это неоднократно указывалось как в утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации обзорах судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (Обзоры № 1 (2017), № 3 (2017), № 5 (2017), № 2 (2018) со ссылками на Определения
№ 305-ЭС16-12960, № 305-ЭС16-19572, № 301-ЭС17-4784 и № 305-ЭС17-14948 соответственно), так и в Определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, рассматривавшей конкретные судебные споры (Определения № 308-ЭС18-2197, № 305-ЭС18-413, № 305-ЭС16-20992(3), № 301-ЭС17-22652(1), № 305-ЭС18-3533, № 305-ЭС18-3009, № 305-ЭС16-10852(4,5,6), № 305-ЭС16-2411, № 309-ЭС17-344; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 19.04.2018 № 305-ЭС16-10852(4,5,6), и другие). Аналогичная правовая позиция изложена также в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу № А41-36402/2012.

Между тем, как подчеркнуто в Обзоре наличие корпоративных связей заявителя с должником не является не только основанием для отказа во включении в реестр, но и по общему правилу понижением его очередности.

Указанным Обзором заменена ранее развивающая доктрина переквалификации на доктрину мягкой модели субординации и ее ключевой характеристики в виде финансирования в условиях кризиса. Обзор, тем не менее, отдельно выделяет мнимую задолженность, созданную с применением корпоративной формы при злоупотреблении правом (пункт 1).

Таким образом, вопросам субординации требований аффилированного кредитора предшествует исследование реальности предъявленной ко включению задолженности, отсутствия со стороны заявителя и должника злоупотреблений.

Между тем, суду не представлено доказательств нереальности (мнимости) передачи должнику техники в аренду, а также оказания услуг заявителем для должника.

Согласно пункту 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) договоры являются основанием для возникновения у лиц, их заключивших, гражданских прав и обязанностей.

Из статьи 606 ГК РФ следует, что по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (наймодатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование.

В договоре аренды должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить имущество, подлежащее передаче арендатору в качестве объекта аренды. При отсутствии этих данных в договоре условие об объекте, подлежащем передаче в аренду, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным (пункт 3 статьи 607 ГК РФ).

Арендодатель обязан предоставить арендатору имущество в состоянии, соответствующем условиям договора аренды и назначению имущества (пункт 1 статьи 611 ГК РФ).

Наряду с этим в соответствии со статьей 779 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

Как видно из материалов дела, задолженность ОАО «КНГФ» перед заявителем в размере 30 222 372,86 рублей, образовавшаяся в результате ненадлежащего исполнения обязательств из договоров № 1-5, подтверждена вступившими в законную силу решениями Арбитражного суда Ставропольского края от 08.08.2019 по делу № А63-10359/2019, Арбитражного суда Краснодарского края от 28.08.2019 по делу № А32-24583/2019, от 21.08.2019 по делу № А32-25459/2019, от 27.08.2019 по делу № А32-25662/2019 и от 11.09.2019 по делу № А32-35295/2019.

В соответствии с частью 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражном судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

В силу общего правила, установленного пунктом 10 статьи 16 Закона о банкротстве, разногласия по требованиям кредиторов или уполномоченных органов, подтвержденным вступившим в законную силу решением суда в части их состава и размера, не подлежат рассмотрению арбитражным судом, а заявления о таких разногласиях подлежат возвращению без рассмотрения, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром.

В соответствии со статьей 6 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», статьей 7 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», пунктом 8 статьи 5 ФКЗ от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», статьей 16 АПК РФ, статьей 13 ГПК РФ - вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов, федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, в том числе для судов, рассматривающих дела о банкротстве.

В Определении Верховного Суда РФ от 25.11.2015 № 308-ЭС15-93062 по делу № А63-3521/2014 отмечено, что по смыслу пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве наличие вступившего в законную силу решения суда исключает возможность рассмотрения разногласий по требованиям о включении в реестр требований кредиторов в части их состава и размера.

Судебная коллегия отметила, что иной подход недопустим, поскольку он допускает существование двух противоречащих друг другу судебных актов, что не соответствует положениям статьи 16 АПК РФ и статьи 13 ГПК РФ.

Аналогичный подход изложен в Определении Верховного Суда РФ от 28.04.2016 № 304-ЭС15-19372 по делу № А03-12377/2014.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 № 30-П разъяснено, что признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения, принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым, преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Между тем, наличие судебного акта, в котором на основании признания иска ответчиком с должника взыскана задолженность, не исключает необходимости полного и всестороннего выяснения обстоятельств, на которых основаны требования в деле о банкротстве (Определение Верховного Суда РФ от 02.03.2016 № 310-ЭС16-52 по делу № А54-6144/2014). Оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены судом ранее при разрешении иного спора, должна учитываться судом. В том случае, если суд, рассматривающий второй спор, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы (Определение Верховного Суда РФ от 23.01.2017 № 307-ЭС15-19016 по делу № А56-12248/2013).

В процессе проверки обоснованности требования кредитора необходимо учитывать, что реальной целью заявления требования может быть, например, искусственное создание задолженности для последующею необоснованного включения в реестр требований кредиторов и участия в распределении имущества должника. В таком случае сокрытие действительного смысла сделок находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделки лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

При оценке достоверности факта наличия требования, суду надлежит учитывать среди прочего следующее: обстоятельства и факты, свидетельствующие о заключении и действительности договора; оценка лиц, заключивших договор, анализ документов о финансово-хозяйственной деятельности сторон договора, отражалось ли сделка в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности, установление экономической оправданности совершаемых сделок (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ, Верховного суда РФ от 15.09.2016 № 308-ЭС16-7060,
№ А32-16155/2011).

В условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, судебным спором об установлении требования конкурсного кредитора затрагивается материальный интерес прочих кредиторов должника, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу. Кроме того, в сохранении имущества банкрота за собой заинтересованы его бенефициары, что повышает вероятность различных злоупотреблений, направленных на создание видимости не существовавших реально правоотношений. Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора; пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с совпадением интересов должника и такого кредитора их процессуальная активность не направлена на установление истины.

Активность вступившего в дело конкурирующего кредитора при содействии арбитражного суда (часть 3 статьи 9, части 2, 4 статьи 66 АПК РФ) позволяет эффективно пресекать формирование фиктивной задолженности и прочие подобные злоупотребления и не допускать недобросовестных лиц к распределению конкурсной массы.

Как правило, в данном случае конкурирующему кредитору достаточно заявить такие доводы или указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые подтверждали бы малую вероятность развития событий таким образом, на котором настаивает истец, либо которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в доказательствах, представленных должником и «дружественным» кредитором.

Бремя опровержения этих сомнений лежит на последних. Причем это не должно составить для него затруднений, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

С учетом повышенного стандарта доказывания в делах установления требований аффилированных лиц, суду должны быть представлены ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности.

Судом установлено, что реальность заключенных договоров аренды, оказания услуг подтверждается как представленными договорами, актами приема-передачи техники, счета-фактурами, выставленными актами, ПТС в отношении техники, инвентарными карточками, путевыми листами, данными технического контроля техники, табелями учета рабочего времени, нарядами.

В совокупности, представленные доказательства позволяют суду прийти к выводу об отсутствии мнимого характера в сложившихся правоотношениях.

Само по себе наличие вступившего в законную силу судебного акта, подтверждающего задолженность, не освобождает арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, от обязанности определить очередность удовлетворения основанного на этой задолженности требования (пункт 3.1 Обзора).

Как следует из заявленных суду доводов, требования АО «СНГФ», аффилированого к должнику, не подлежат удовлетворению наравне с требованиями независимых кредиторов, поскольку договоры заключены в период имущественного кризиса. В обоснование управляющий и кредитор ООО «РН–КНГ» ссылаются на причинение последнему убытков в результате аварии в 2013 году в размере 670 671 464,14 рублей.

В этой связи судом принимается во внимание следующее.

Как неоднократно подчеркивал Верховный Суд Российской Федерации, действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Вместе с тем, Верховным Судом Российской Федерации сформирована судебная практика, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр, в частности, когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (Определения Судебной коллегии по экономическим спорам от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4,5), от 21.02.2018 № 310-ЭС17-17994 (1,2), от 04.02.2019 № 304-ЭС18-14031 и проч.).

В предмет судебного исследования по такого рода спорам, в числе прочего, входит исследование и оценка обстоятельств, сопровождавших предоставление финансирования (в частности, выдавался ли заем в условиях кризиса должника либо нет, в каких целях предоставлялось финансирование и т.п.).

Само по себе установление реальности предоставления должнику спорных денежных средств не освобождает арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, от обязанности определить очередность удовлетворения данного требования.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 21.02.2018 № 310-ЭС17-17994(1,2), если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом, оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4,5)).

В соответствии с пунктом 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

В Обзоре по субординации обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности удовлетворения (субординации) требования аффилированного с должником лица.

При наличии любого из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве. Как разъяснено в Обзоре по субординации, требования контролирующего должника лица подлежат субординации, в частности, если они возникли в условиях имущественного кризиса должника (пункт 3). Контролирующее лицо, пытающееся вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу компенсационного финансирования, должно принимать на себя все связанные с этим риски, которые не могут перекладываться на других кредиторов получателя финансирования (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации). Указанные правовые позиции об очередности удовлетворения требования распространяются и на предоставившее компенсационное финансирование аффилированное с должником лицо, которое не имело прямого контроля над должником, но действовало под влиянием общего для него и должника контролирующего лица (пункт 4 Обзора по субординации).

О возникновении неплатежеспособности (обстоятельства, упомянутого в абзаце шестом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве) может свидетельствовать отсутствие у должника возможности за счет собственных средств (без финансовой поддержки контролирующего лица) поддерживать текущую деятельность.

По общему правилу, основания для субординации устанавливаются на момент возникновения обязательства по возврату компенсационного финансирования. Так, в пункте 7 Обзора по субординации разъяснено, что если компенсационное финансирование было предоставлено в условиях имущественного кризиса должника и на момент его предоставления кредитор являлся мажоритарным акционером, последующая продажа этим кредитором пакета акций, прекратившая возможность осуществления им контроля над должником, не изменяет очередность удовлетворения требования бывшего мажоритарного акционера.

Приведенный подход применим и тогда, когда последующая утрата контроля произошла по иным причинам - в связи с возбуждением дела о несостоятельности (банкротстве) контролирующего должника (аффилированного с ним) лица и передачей управления над имущественной массой последнего независимому конкурсному управляющему. Сам по себе тот факт, что контролирующее (аффилированное) лицо, предоставившее компенсационное финансирование, находится в процедуре конкурсного производства и операции по выдаче такого финансирования оспорены в деле о несостоятельности плательщика, не является основанием для отказа в субординации требования о возврате компенсационного финансирования.

В пункте 3.1 Обзора разъяснено, что внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

В пункте 3.2 названного Обзора приведен частный пример финансирования, требование о возврате которого не может быть противопоставлено требованиям иных кредиторов – финансирование, осуществляемое путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности.

Так разъяснено, что разновидностью финансирования является ситуация, при которой после наступления согласованного в договоре срока возврата займа контролирующее должника лицо не принимало мер к его истребованию. Такое поведение было обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника.

Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

В свою очередь, также частным примером финансирования, закрепленным в пункте 3.3. является – финансирование, оформленное договором купли-продажи, подряда, аренды и т.д.

Содержащиеся в Обзоре правовые подходы объединяют сложившуюся судебную практику в отношении требований «дружественных» кредиторов и, по существу, предполагают следующие подходы к таким требованиям:

1) требование при определенных условиях может быть приравнено к требованию независимого кредитора и подлежит включению в реестр;

2) требование субординируется во избежание конкуренции с требованиями независимых кредиторов и не включается в реестр, но учитывается перед ликвидационной квотой;

3) требование в принципе не подлежит включению в реестр или субординированию, в его удовлетворении следует отказать.

Судом установлено, что должником не погашалась большая часть обязательств.

Представленные ко включению требования возникли в период с 2016 по 2020 годы.

Вместе с тем, судом не может не приниматься во внимание, что в отношении заявителя АО «СНГФ» 14.04.2016 Арбитражным судом Ставропольского края возбуждено дело о банкротстве № А63-2605/2016.

Определением от 26.05.2016, резолютивная часть которого объявлена 19.05.2016, заявление ООО «Собинбанк» признано обоснованным, в отношении должника введена процедура наблюдения.

Решением от 26.12.2016, резолютивная часть которого объявлена 19.12.2016, АО «Ставропольнефтегеофизика» признано несостоятельным банкротом, в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО6

Определением суда от 07.03.2017, резолютивная часть которого объявлена 06.03.2017, суд прекратил процедуру конкурсного производства, ввел в отношении должника внешнее управление, внешним управляющим утвердил ФИО6

Определением суда от 03.12.2019 утверждено мировое соглашение, производство по делу прекращено.

Из представленных данных следует, что с введением в отношении заявителя процедуры банкротства – конкурсное производство, полномочия руководителя заявителя осуществлял конкурсный управляющий.

Ряд договоров с 2017 по 2019 годы подписаны со стороны заявителя его конкурсным управляющим.

В связи с образованием задолженности между сторонами осуществлялась переписка (претензия от 14.11.2018).

Наряду с этим, судом принимается во внимание, что распространенной практикой в холдинге является погашение требований зачетом.

Так, в деле о банкротстве АО «СНГФ» (ИНН <***>, дело № А63-2605/2016) определением суда от 22.08.2017 признана недействительной сделка по проведению взаимозачета задолженности между АО «СНГФ» и ОАО «КНГФ» от 16.05.2016 в части зачета в размере 17 595 669,65 рублей по договору субподряда на производство работ по геологотехнологическим исследованиям (ГТИ) №29-ГИРС от 18.01.2016.

Впоследствии требования ОАО «КНГФ» были включены в реестр требований АО «СНГФ» (определение суда от 14.11.2017).

В свою очередь, в деле о банкротстве ПАО «Сибнефтегеофизика» (ИНН <***>, дело № А45-14645/2016) судом отказано в признании недействительным договора аренды оборудования с правом выкупа № 113-1 от 10.03.2017, заключенного между должником и ОАО «КНГФ» (определение суда от 04.08.2019).

Как указано в деле о банкротстве ПАО «Сибнефтегеофизика» судом кассационной инстанции в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности, в т.ч. АО «РОСГЕО», производственная деятельность общества характеризовалась высокой степенью активного участия на рынке предоставления геофизических, сейсморазведочных работ как специализированной подрядной организации, обладающей сложным оборудованием, а также квалифицированным трудовым коллективом.

В обычной деятельности значительное количество контрактов и выполняемых специализированных работ (услуг) контрагентам осуществлялось обществом в сложных кризисных условиях при повышенной конкуренции других подрядных организаций на рынке и недостаточности действительного спроса на узкоспециализированные услуги.

Оказание взаимных услуг разными компаниями внутри холдинга также являлось обычной практикой.

В деле АО «СНГФ» в реестре установлены требования ОАО «ХМГ» (ОАО «Хантымансийскгеофизика»), вытекающие из договора на оказание услуг по хранению материалов от 20.08.2013 № 20130820 ХМГ007-СНГФ (определение суда от 09.08.2016).

При этом, в деле о банкротстве ФГУНПП «Аэрогеология» (дело № А23-5518/2018) определением Арбитражного суда Калужской области от 21.01.2020 в третью очередь реестра требований кредиторов включено АО «Росгеология» в размере 34 178 200,90 рублей из обязательств по договору от 26.04.2018 №44/2018-ЮЛ на выполнение работ по объекту «Проведение комплексной аэрогеофизической съемки Томской нефтеперспективной зоны с целью прогноза ее нефтегазоносности и расширения ресурсной базы углеводородов».

Вышеуказанное свидетельствует о тесной хозяйственной деятельности в рамках холдинга, где накапливаемая одним из участников группы задолженность впоследствии погашается взаимными требованиями другого участника.

Следует отметить, что контрагенты должника, в т.ч кредитор ООО «РН-КНГ», были осведомлены о вхождении в холдинг РОСГЕО, что следует из официального сайта АО «РОСГЕО» – https://rusgeology.ru/about/holding/ (вкладка «Предприятия холдинга»).

В таком случае, данная схема взаимоотношений является обычной хозяйственной деятельностью и не свидетельствует о выстраивании «центра прибыли» вокруг АО «РОСГЕО».

В свою очередь, введение процедуры банкротства в отношении АО «СНГФ» препятствовала заключению соглашений о зачете взаимных требований, поскольку указанная сделка являлась бы предпочтительным удовлетворением требований должника к заявителю (статья 61.3 Закона о банкротстве).

В настоящем деле задолженность погашена не была в связи с намерением должника обратиться в суд с заявлением о признании его банкротом.

Лицами, участвующими в деле, не оспаривается, что основанием для обращения ОАО «КНГФ» в арбитражный суд послужило наличие задолженности перед ООО «РН-КНГ» из убытков, причиненных аварией в 2013 году.

Между тем, доводы кредитора и управляющего о том, что предприятие стало убыточным после произошедшей в 2013 году аварии, являются несостоятельными по следующим основаниям.

По общему правилу, под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

На основании статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Предусмотренная данными нормами права ответственность носит гражданско-правовой характер и ее применение возможно при наличии в совокупности определенных условий (состава правонарушения): наличие убытков, противоправное поведение ответчика (вина ответчика, неисполнение им своих обязательств), причинно-следственная связь между понесенными убытками и неисполнением или не надлежащим исполнением обязательств и непосредственно размер убытков.

Удовлетворение требований из убытков возможно при доказанности всей совокупности условий деликтной ответственности.

Как установлено судом, ООО «РН-КНГ» обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО «КНГФ» о взыскании 679 782 179 рублей убытков (дело № А32-16311/2016).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 25.03.2018 исковые требования удовлетворены частично. С ОАО «КНГФ» в пользу ООО «РН-КНГ» взыскано 2 133 752 рубля 06 копеек убытков. Суд первой инстанции счел, что авария на скважине произошла по вине нескольких лиц, и взыскал с ответчика убытки с учетом степени его вины.

В суде апелляционной инстанции ООО «РН-КНГ» отказалось от части исковых требований о взыскании убытков в размере 10 283 338 рублей.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2019 решение от 25.03.2018 изменено, в указанной части производство по делу прекращено в связи с отказом ООО «РН-КНГ» от иска. С ОАО «КНГФ» в пользу ООО «РН-КНГ» взыскано 670 671 464,14 рублей убытков, 194 380 рублей судебных расходов по уплате государственной пошлины, в остальной части в иске отказано. Распределены судебные расходы.

Суд апелляционной инстанции на основании проведенной экспертизы пришел к выводу о том, что непосредственной причиной аварии явились именно ошибочные действия ответчика. Нарушения, допущенные иными лицами, не повлияли на возникновение аварийной ситуации. Часть расходов ООО «РН-КНГ» суд признал не связанными с аварией. Дополнительным постановлением от 14.06.2019 с ООО «РН-КНГ» и ОАО «КНГФ» в пользу Евразийского союза экспертов по недропользованию взыскано 1 614,63 рублей и 118 880,37 рублей соответственно за явку экспертов.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26.08.2019 постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2019 и дополнительное постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.06.2019 оставлены без изменения.

04.06.2019 ООО «РН-КНГ» выдан исполнительный лист.

13.04.2020 ОАО «КНГФ» опубликовало сообщение в ЕФРСБДЮЛ о намерении обратиться в суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом).

27.04.2020 возбуждено исполнительное производство.

12.05.2020 ОАО «КНГФ» обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом). Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 13.05.2020 заявление принято, возбуждено производство по делу о банкротстве.

Между тем, суд критически оценивает доводы о том, что ситуация имущественного кризиса возникла в 2013 году.

Так, 15.05.2013 в 21-00 час. в результате аварии на скважине № 249 Анастасиевской площади «Анастасиевско-Троицкого» месторождения ООО «РН - Краснодарнефтегаз» произошел выброс газоводяной смеси. Ввиду длившейся аварийной остановки скважины № 249, согласно акту технического расследования аварийные работы на скважине осуществлялась с 15.05.2013 по 30.07.2013 (75 суток).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 18.12.2015 по делу
№ А32-40789/2014, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.03.2016, с ОАО «Страховое общество газовой промышленности» в пользу ООО «РН-КНГ» взыскано 11 439 167 рублей, в том числе: 10 000 000 рублей - страхового возмещения и 1 439 167 рублей - процентов за пользование чужими денежными средствами, а также 75 750 рублей - расходов по уплате госпошлины.

В соответствии с условиями договора на оказание операторских услуг по добыче нефти, газового конденсата, природного и попутного (нефтяного) газа № 0000112/FRZ4D от 30.12.2012, заключенного с ПАО «НК «Роснефть», платежным поручением от 25.04.2017 № 98052 ООО «РН-Краснодарнефтегаз» перечислило ПАО «НК «Роснефть» 514 979 390 руб. в возмещение убытков в виде стоимости утраченного газа.

Со ссылкой на выводы комиссии ООО «РН-Краснодарнефтегаз» направило в адрес ОАО «Краснодарнефтегеофизика» претензию от 12.04.2016 № 20-4573 с требованием о возмещении убытков. Согласно расчету общий размер убытков, причиненных в результате аварии на скважине № 249, составил 690 065 517 рублей.

В письменном ответе от 19.04.2016 ОАО «Краснодарнефтегеофизика» претензию не признало, требование о возмещении убытков добровольно не исполнило.

Неисполнение ОАО «Краснодарнефтегеофизика» в добровольном порядке требования, изложенного в претензии от 12.04.2016 № 20-4573, послужило основанием для обращения ООО «РН-Краснодарнефтегаз» в суд с иском о взыскании убытков (дело
№ А32-16311/2016).

ОАО «Краснодарнефтегеофизика» указало на отсутствие его вины в возникновении аварии на скважине № 249 Анастасиевской площади «Анастасиевско-Троицкого» месторождения после проведения прострелочно-взрывных работ.

Ввиду наличия между сторонами разногласий относительно причин возникновения аварии и в связи с необходимостью установления указанных обстоятельств, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 02.02.2017 по делу была назначена комплексная судебная экспертиза по определению, в т.ч. причин аварии и степени вины каждого из участников.

Из выводов экспертного заключения от 27.07.2017, принятого в качестве надлежащего доказательства, следует.

Причин возникновения ГНВП (осложнение), произошедшего 15.05.2013 на скважине № 249 Анастасиевской площади «Анастасиевско-Троицкого» месторождения ООО «РН-Краснодарнефтегаз», было несколько, в том числе: возникновение гидродинамической связи скважина - пласт при проведении перфорации интервала 1468- 1472 метра; отсутствие лубрикатора, герметезирующего устье скважины в процессе геофизических работ, снижение уровня промывочной жидкости в скважине, приведшее к газопроявлению.

Определяя степень влияния каждого из участников на возникновение аварии, эксперты указали, что на возникновение причины «Отсутствие лубрикатора, герметезирующего устье скважины в процессе геофизических работ» оказали влияние ОАО «КНГФ» - 50%, ООО «РН-Краснодарнефтегаз» - 50%; на возникновение причины «Создание гидродинамической связи скважина-пласт в ходе перфорации» оказали влияние ОАО «КНГФ» - 10%, ООО «РН-Краснодарнефтегаз» - 90%, ООО «КНГ-Ремонт» - 0%. На возникновение причины «Снижение уровня промывочной жидкости в скважине, приведшее к газопроявлению» оказали влияние ОАО «КНГФ» - 0%, ООО «РНКраснодарнефтегаз» - 10%, ООО «КНГ-Ремонт» - 90%.

Причины возникновения открытого фонтана (аварии) и степень влияния каждого из участников событий: На возникновение причины «Непротянутые шпильки устьевого оборудования» оказали влияние ОАО «КНГФ» - 0%, ООО «РН-Краснодарнефтегаз»- 10%, ООО «КНГРемонт» - 90%. На возникновение причины «Разгерметизация и разрушение устьевого оборудования» оказали влияние ОАО «КНГФ» - 0%, ООО «РН-Краснодарнефтегаз» - 10%, ООО «КНГ-Ремонт» - 90%. На возникновение причины «Попытка герметизации устья» оказали влияние ОАО «КНГФ» - 0%, ООО «РН-Краснодарнефтегаз» - 10%, ООО «КНГ-Ремонт» - 90%. Влияние ГНВП (осложнения) и его последствие на состояние скважины значительно ниже последствий в результате открытого фонтана (аварии) и экспертно оцениваются как 20% против 80% (стр. 12 решения суда от 25.03.2018).

На вопрос суда о степени влияния каждой из причин, повлекших возникновение газонефтеводопроявления 15.05.2013, и определении доли каждого участника, эксперты ответили, что доля, приходящаяся на ОАО «Краснодарнефтегеофизика» в процентном выражение составляет в процентном отношении - 1,2% и в денежном выражении - 2 367 360 рублей (стр. 14 решения суда от 25.03.2018).

С учетом приведенной нормы и выводов экспертов суд относит на общество обязанность по возмещению компании убытков, возникших в результате аварии, на сумму 2 133 752,06 руб. (177 335 171,70 руб х 1,2%). В остальной части требования следует отказать (стр. 40 решения суда от 25.03.2018).

Также судом установлено, что в соответствии с условиями договора на оказание операторских услуг по добыче нефти, газового конденсата, природного и попутного (нефтяного) газа № 0000112/FRZ4D от 30.12.2012, заключенного с ПАО «НК «Роснефть», платежным поручением от 25.04.2017 № 98052 ООО «РН-Краснодарнефтегаз» перечислило ПАО «НК «Роснефть» 514 979 390 руб. в возмещение убытков в виде стоимости утраченного газа.

В свою очередь, после проведения повторной экспертизы в суде апелляционной инстанции (заключение от 20.11.2018), коллегия пришла к выводу о том, что в данном случае ОАО «Краснодарнефтегеофизика» продолжил выполнение работ по спуску МЛМ в скважину с косвенными признаками НГВП, не обеспечив своевременную герметизацию скважины до начала открытого фонтанирования. Указанное бездействие ОАО «Краснодарнефтегеофизика» является основным обстоятельством, послужившим причиной аварии, на устранение которой были потрачены значительные ресурсы.

ОАО «Краснодарнефтегеофизика», как указала коллегия, не представило в материалы дела доказательства, подтверждающие возникновение аварии на скважине по причинам, не зависящим от него.

Суд первой инстанции необоснованно ограничил размер ответственности ОАО «Краснодарнефтегеофизика» 1,2% от общей суммы понесенных истцом убытков. В данном случае убытки, понесенные истцом в связи с ликвидации последствий аварии, подлежат отнесению на ответчика в полном объеме (стр. 26-27 постановления суда от 16.05.2019).

Вышеуказанное свидетельствует о том, что, несмотря на факт наличия аварии в 2013 году, ее причины, вина, а тем более размер ущерба не был доподлинно известен участникам правоотношений. Данные обстоятельства были установлены лишь в рамках дела № А32-16311/2016 и только постановлением апелляционного суда от 16.05.2019.

Оснований полагать, что должник должен был знать о последствиях аварии для него (убытки для него в сумме более 670 млн. рублей) в 2013 году необоснованны и противоречат обстоятельствам, исследованным судами.

Так, из заключения экспертов Евразийского союза экспертов по недропользованию (суд первой инстанции) следует, что было несколько причин аварии с разной степенью вины участников, а в связи с этим, разной материальной ответственностью.

В свою очередь, в суде апелляционной инстанции из заключения Ассоциации буровых подрядчиков следовало, что остановка работ позволила бы своевременно герметизировать устье скважины и тем самым полностью исключить возможность возникновения аварийной ситуации на скважине.

Поскольку вышеуказанные обстоятельства были установлены лишь в 2019 году, у суда отсутствуют основания для отнесения хозяйственной деятельности общества за более ранний период к кризисной.

Так, из общедоступных сведений ЕФРСБДЮЛ следует, что ОАО «КНГФ» на протяжении 2013-2019 предоставляло сведения о положительном значении чистых активов (активы, свободные от обязательств): в 2013 – 149 051 000 рублей, в 2014 – 161 498 000 рублей, в 2015 – 169 985 000 рублей, в 2016 – 169 612 000 рублей, в 2017 – 161 829 000 рублей, в 2018 – 168 537 524 рублей (уточнено – 172 387 800 рублей).

И лишь по результатам 2019 года – -367 653 973 рублей.

Достоверность опубликованных данных подтверждена аудиторскими заключениями, подготовленным ООО «ФИНЭКСПЕРТИЗА».

Представленные данные бухгалтерских балансов и отчетов о финансовых результатах за 2013-2019 годы показывают положительную динамику хозяйственной деятельности, а, следовательно, отсутствие условий для кризиса.

В то же время, судом принимаются во внимание обстоятельства поведения должника после взыскания с него убытков в сумме 670 млн. рублей.

Так, из представленной деловой переписки, проекта мирового соглашения и пояснений лиц, участвующих в деле, следует, что на протяжении 2019-2020 года должник предпринимал попытки урегулировать спорную задолженность путем: перевода прав третьему лицу, обеспечение исполнение обязательств третьим лицом банковской гарантией и иные мероприятия.

Между тем, предпринимавшийся обществом способ выхода из создавшейся ситуации и минимизации репутационного риска путем уступки обязательств по исполнению обязательств в пользу третьего лица не был одобрен.

О наличии реальной цели ООО «РН-КНГ» урегулировать задолженность свидетельствует в т.ч. и тот факт, что исполнительный лист им был предъявлен в службу судебных приставов не в 2019 году (лист получен 04.06.2019), а лишь в апреле 2020 (27.04.2020 возбуждено исполнительное производство). Принимая во внимание тот факт, что кредитор ООО «РН-КНГ» не является слабой стороной в споре, его позиция свидетельствует о заинтересованности в предложении ОАО «КНГФ».

Таким образом, на протяжении более 10 месяцев между сторонами согласовался способ урегулирования задолженности. Должник в указанный период продолжал осуществлять ранее взятые на себя обязательства по гос. контрактам, для чего им была привлечена техника АО «РОСГЕО». Отказ от таких контрактов в условиях длящегося процесса обсуждения условий мирового соглашения с ООО «РН-КНГ», повлек бы значительно большие потери и ранний риск банкротства.

Как уже было указано, очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе, его контролирующих.

Согласно сложившейся практике рассмотрения аналогичных споров, в случае установления факта совершения сделки аффилированными лицами, при рассмотрении вопроса о включении требований в реестр требований кредиторов должника, к таким требованиям применяется повышенный стандарт доказывания, который наряду с проверкой истинной правовой природы правоотношений, подразумевает, в том числе, и проверку экономической целесообразности совершения конкретной сделки, ее обычность для хозяйственных операций, как должника, так и кредитора.

Применение такого подхода, близкого, но не тождественного, презумпции порочности сделки, совершенной аффилированными лицами, в случае банкротства участника таких правоотношений, имеет своей целью защитить права и законные интересы кредиторов должника, не допустив смещения баланса защиты требований кредиторов в сторону внутрикорпоративных обязательств должника

Согласно правовой позиции, сформулированной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.06.2021 № 305-ЭС20-14492(2) по делу № А40-192270/2018, основанием для применения разъяснений Обзора и субординации требований кредиторов является нарушение обязанности контролирующими организацию лицами по публичному информированию третьих лиц об имущественном кризисе должника посредством подачи заявления о банкротстве (пункт 1 статьи 9 Закона о банкротстве).

Представленные документы свидетельствуют о том, что экономическая целесообразность в арендованной должником технике заключалась в том, что такая схема правоотношений позволяла должнику выполнять крупные контракты без необходимости приобретения специализированного, а оттого дорогостоящего, оборудования. В свою очередь, техника эксплуатировалась должником в рамках заключенных с ним контрактах (в т.ч. с ООО «РН-КНГ»), из чего должник извлекал значительную прибыль.

Заявитель и должник действовали в рамках обычных хозяйственных правоотношений, задолженность частично погашалась, что не свидетельствует о намерении скрыть кризисную ситуацию в обществе.

На основании изложенного, суд пришел к выводу о том, что кредитор обосновал в достаточной степени необходимость вступления в договорные отношения с должником и подтвердил, что действовал самостоятельно и лишь с одной целью - извлечь прибыль от такого сотрудничества.

Факт аффилированности кредитора и должника не оспаривается, однако и не является сам по себе основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, учитывая подтвержденность наличия правоотношений, размера задолженности. О наличии правоотношений внутри холдинга были осведомлены все контрагенты, участниками не скрывалось вхождение должника в холдинг.

Между тем, даже принимая во внимание общий размер непогашенной задолженности по аренде техники, он, тем не менее, является незначительным по сравнению с размерами убытков, причиненных ООО «РН-КНГ», и не предоставляет заявителю статуса мажоритарного кредитора.

Поскольку задолженность перед кредитором подтверждается представленными документами, требования кредитора заявлены в пределах срока, установленного Законом о банкротстве, и в материалах дела отсутствуют доказательства погашения задолженности, суд признает требования кредитора обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов должника.

Руководствуясь ст.ст. 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», Арбитражный суд Краснодарского края

ОПРЕДЕЛИЛ:

Признать обоснованными и включить требования АО «СНГФ» (ИНН <***>, ОГРН <***>) в размере 26 522 857,48 руб. основного долга и отдельно в размере 4 650 424,27 руб. финансовых санкций в третью очередь реестра требований кредиторов должника - Открытого акционерного общества «КРАСНОДАРНЕФТЕГЕОФИЗИКА».

Определение может быть обжаловано в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения в порядке, установленном Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».

Судья Ф.С. Житник