Гражданский кодекс часть 1

при участии: от ФИО4 – ФИО9 (доверенность от 02.02.2017); от ФИО5 – ФИО10 (доверенность от 27.09.2017); от ФИО7 – ФИО11 (доверенность от 18.10.2017); от ФИО8 – ФИО11 (доверенность от 18.10.2017); от ФИО6 – ФИО12, ФИО13 (доверенность от 11.10.2017); от ФИО1 – ФИО14 (доверенность от 31.03.2017); от ФИО3 – ФИО15 (доверенность от 07.02.2017); от ФНС России – ФИО16 (паспорт, доверенность от 09.02.2018), от УФНС России по г. Москве - ФИО17 (паспорт, доверенность от 02.06.2017)

У С Т А Н О В И Л:

решением Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2015 ООО «нАЙТИ» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО18, о чем опубликованы сведения в газете «Коммерсантъ» № 187 от 10.10.2015.

В Арбитражный суд города Москвы 01.08.2016 поступило заявление конкурсного управляющего ООО «нАЙТИ» о привлечении к субсидиарной ответственности руководителей должника ФИО7, ФИО8, в размере 460 783 683,34 руб.

В Арбитражный суд города Москвы 24.01.2017 поступило заявление УФНС России по г. Москве о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 460 362 025, 76 руб. контролирующих ООО «нАЙТИ» лиц: ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО19, которое определением суда от 25.01.2017 было оставлено без движения.

Протокольным определением суда от 21.04.2017 обособленные споры по указанным заявлениям объединены для совместного рассмотрения в одном производстве.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 31.08.2017 к участию в рассмотрении заявлений УФНС России по г. Москве и конкурсного управляющего ООО «нАЙТИ» о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролирующих ООО «нАЙТИ» лиц в качестве соответчиков привлечены ФИО5, ФИО6.

В отзывах на заявления УФНС России по г. Москве и конкурсного управляющего ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО19, ФИО20, ФИО6 предъявленные требования не признали, заявили о пропуске срока исковой давности.

В судебном заседании 16.04.2018 в порядке ст. 163 АПК РФ объявлялся перерыв, после окончания которого рассмотрение дела продолжено 23.04.2018.

Представитель уполномоченного органа в судебном заседании поддержал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, представители ответчиков ФИО3, ФИО1, ФИО4, ФИО21, ФИО6, ФИО7, ФИО8 возражали относительно предъявленных требований.

Представителями ФИО1, ФИО3, ФИО19, ФИО20 заявлено о пропуске налоговым органом срока, установленного п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 03.07.2016), на подачу заявления.

Заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав письменные материалы дела, суд установил следующее.

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (пункт 3 статьи 4, далее – Закон № 266-ФЗ) установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2012 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции данного Федерального закона).

Принимая во внимание, что заявления конкурного управляющего и уполномоченного органа поступили ранее 01.07.2017, при разрешении настоящего обособленного спора подлежит применению ст. 10 Закона о банкротстве, а не правила, установленные Законом № 266-ФЗ.

В обоснование заявления конкурсный управляющий указывает, что уже в 1 квартале 2014 г. у должника существовали признаки неплатежеспособности, однако, контролирующие лица должника (генеральный директор ФИО22 и единственный участник ФИО8) не обратились в суд с заявлением о банкротстве.

В обоснование заявления УФНС по г.Москве указывает, что у должника по результатам выездной налоговой проверки доначислена задолженность по налогам за 2010 – 2012 гг. в общем размере 330 484 898 руб., не погашенная в ходе конкурсного производства. Причиной возникновения задолженности является создание видимости хозяйственных операций для занижения таможенных пошлин и НДС, уплачиваемого на таможне, налоговой базы по налогу на прибыль и НДС, вывод денежных средств. По мнению уполномоченного органа, субсидиарная ответственность должна быть солидарно возложена на конечных выгодоприобретателей, контролирующих должника – ФИО3 и ФИО4,, а также на иных контролирующих лиц должника – ФИО1 (руководитель должника с 26.11.2007 по 26.09.2015, учредитель должника с 09.09.2011 по 13.12.2012) и ФИО2 (руководителя должника с 27.09.2011 по 26.07.2015, учредитель должника с 06.12.2011 по 13.12.2012).

Проверив доводы конкурсного управляющего и уполномоченного органа, суд приходит к выводу об отсутствии достаточных оснований для удовлетворения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности.

В силу п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых данным Законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Закона о банкротстве.

Согласно п. 1, п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, в частности, в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами, либо, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. Заявление должника при этом должно быть направлено в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Судебная практика исходит из того, что обязанность руководителя должника по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника (п. 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016).

Указывая об ухудшении финансовых показателей деятельности должника, начиная с 1 квартала 2014 г. (задолженность по обязательным платежам и перед контрагентами), заявители вопреки ч. 1 ст. 65 АПК РФ не представили доказательства, которые бы свидетельствовали об отсутствии у должника достаточных денежных средств для осуществления расчетов с кредиторами и (или) о превышении величины обязательств должника над его активами, равно как и доказательства того, что руководителю должника ФИО22 и единственному участнику ФИО8 эти обстоятельства должны было быть очевидными и ясными начиная с 1 квартала 2014 г.

Напротив, настоящее дело о банкротстве возбуждено 07.08.2015 в связи с наличием у ООО «нАЙТИ» просроченной свыше трех месяцев кредиторской задолженности перед ООО «КОМПЬЮТЕРС-РУС», возникшей из договора от 06.09.2014 № КР060914 и подтвержденной решением Арбитражного суда города Москвы от 26.06.2015 по делу № А40-85542/2015.

Таким образом, объективные обстоятельства, которые могли бы служить для руководителя ООО «нАЙТИ» бесспорным поводом для вывода об утрате платежеспособности возникли лишь в 2015 г., когда в отношении должника и было возбуждено дело о банкротстве.

Кроме того, решение налогового органа о привлечении ООО «нАЙТИ» к налоговой ответственности от 03.06.2015 № 16/148 вступило в силу 14.09.2015, то есть уже после возбуждения дела о банкротстве должника на основании определения суда от 07.08.2015.

При рассмотрении заявления уполномоченного органа суд исходит из следующего.

На основании п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В силу абзаца четвертого п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 данной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

Судебная практика исходит из того, что пропуск данного срока является самостоятельным основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности соответствующих лиц (определение Верховного Суда РФ от 25.01.2017 № 302-ЭС16-20285).

В настоящее время применительно к аналогичной норме действующей редакции Закона о банкротстве в п. 58 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» также прямо разъяснено, данный срок является специальным сроком исковой давности (пункт 1 статьи 197 ГК РФ), начало течения которого обусловлено субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц).

Свои доводы о привлечении контролирующих лиц к ответственности уполномоченный орган основывает на решении о привлечении ООО «нАЙТИ» к налоговой ответственности от 03.06.2015 № 16/148 (вступило в силу 14.09.2015), принятом по результатам деятельности организации за 2010-2012 гг., в котором сформулированы выводы относительно завышения расходов и налоговых вычетов за счет использования подставных поставщиков – ООО «Лагос» и ООО «Николь».

Таким образом, о совершении должником действий, направленных на вывод имущества без уплаты налогов, а также о доказательной базе, подтверждающей эти действия должника, уполномоченному органу стало известно не позднее 03.06.2015.

Свое право на обращение в суд с заявлением о привлечении контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности уполномоченный орган мог реализовать с момента включения его требований в реестр (с 20.01.2016).

Однако с соответствующим заявлением уполномоченный орган обратился только 24.01.2017, по истечении 1 года с момента вступления в силу решения по результатам выездной налоговой проверки и по прошествии 1 года и 3 месяцев после открытия конкурсного производства, что свидетельствует о пропуске срока, установленного п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 03.07.2016), на подачу заявления.

С ходатайством о восстановлении указанного срока уполномоченный орган не обращался. При этом, как разъяснено в п. 62 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» применительно к аналогичной норме, действующей в настоящее время, срок исковой давности арбитражному управляющему, кредиторам, являющимся юридическими лицами или предпринимателями, может быть восстановлен лишь в исключительных случаях, когда они действительно были лишены возможности своевременно обратиться в суд по независящим от них причинам.

В настоящем случае такого рода объективные препятствия для своевременного обращения в суд у уполномоченного органа отсутствовали.

Исходя из изложенного и учитывая сделанные ответчиками заявления о пропуске указанного срока, на основании абзаца четвертого п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве и п. 2 ст. 199 ГК РФ суд отказывает в удовлетворении требований уполномоченного органа.

При этом судом учитывается, что согласно представленным уполномоченным органом сведениям на основании материалов налоговой проверки постановлением следователя по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел следственного управления по ЮЗАО г.Москвы ФИО23 от 27.06.2017 в отношении неустановленных руководителей ООО «нАЙТИ» возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ (т. 5 л.д. 49).

В рамках названного уголовного дела ИФНС № 28 по г.Москве 10.07.2017 предъявлен гражданский иск о возмещении вреда, причиненного преступлением и постановлением от 10.07.2017 ИФНС № 28 по г.Москве признано гражданским истцом по данному иску (т. 5 л.д. 51-56).

Кроме того, в отношении ФИО24 и ФИО3 постановлениями от 24.11.2016 и о 12.05.2017 возбуждены уголовные дела в связи с уклонением от уплаты налогов за счет использования подставных поставщиков ООО «Лагос» и ООО «Николь» (т. 5 л.д. 62-82).

Таким образом, не исключается возможность возмещения имущественных потерь казны, связанных с не поступлением соответствующих сумм налогов в бюджет, в уголовно-правовом порядке. В свою очередь институт привлечения контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности не должен конкурировать с уголовно-правовым механизмом возмещения вреда, причиненного преступлением.

Кроме того, в отношении привлечения к субсидиарной ответственности – ФИО3, ФИО4, ФИО24 и ФИО6 суд полагает необходимым отметить, что согласно ст. 2 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) под контролирующим лицом должника понималось лицо, имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Таким образом, на уполномоченном органе лежит бремя доказывания того, что именно указанные им лица оказывали влияние на деятельность должника путем выдачи обязательных для исполнения должником указаний или иным аналогичным образом определяли его действия.

Однако надлежащая совокупность такого рода доказательств уполномоченным органом не представлена.

Уполномоченным органом указывается, что ФИО4 и ФИО3 организовали схему с подставными организациями и осуществляли вывод денежных средств зарубеж; ФИО5 выступал исполнителем, отвечавшим за вопросы логистики и складских помещений, организовывал и использовал подставные организации; ФИО6 являлся бенефициаром группы компаний Вериселл, в которую входит ООО «нАЙТИ».

Между тем указанные доводы могут свидетельствуют лишь о вовлеченность указанных лиц в организацию получения необоснованной налоговой выгоды различными организациями и неуплату в связи с этим налоговых платежей, что не означает, что данные лица определяли действия ООО «нАЙТИ».

Положения ст. 10 Закона о банкротстве, в отличие от вновь введенного в настоящее время правового регулирования субсидиарной ответственности, также не предусматривали доказательных презумпций контролирующего лица, основанных на том, что соответствующее физическое лицо является бенефициаром группы компаний и тому подобных критериях.

Таким образом, необходимые и достаточные признаки контролирующего лица, предусмотренные ст. 2 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), в отношении ФИО3, ФИО4, ФИО24 и ФИО6 уполномоченным органом не подтверждены и судом по материалам дела не установлены.

Руководствуясь ст. 199 ГК РФ, ст.ст. 2, 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», на основании ст.ст. 13, 71,75, 130, 176, 184-185, 223 АПК РФ арбитражный суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

Отказать конкурсному управляющему ООО «нАЙТИ» и ФНС России в удовлетворении заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «нАЙТИ» ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8.

Определение может быть обжаловано в десятидневный срок в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Судья Н.Л. Бубнова