Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем Покровским Н.А., рассмотрев в открытом судебном заседании, в деле о несостоятельности (банкротстве)

должника АО «Финанс-Инвест»,

Исковое заявление истца – конкурсного управляющего АО «Финанс-Инвест» Кульчицкого Алексея Константиновича

к ответчикам: 1) Морозову Евгению Витальевичу, 2) Муравьеву Дмитрию Николаевичу,

при участии лиц:

от конкурсного управляющего – Григорьева В.В. (паспорт, доверенность) от ответчика 1) Морозова Е. В. – Журавлев С.Г. (паспорт, доверенность) ответчик 2) Муравьев Д. Н. лично (паспорт),

ответчик 3) Чадович Е. А. лично (паспорт),

от ответчика 4) Машанова И. В. – Малькова А.А. (паспорт, доверенность) от ответчика 5) Шнайдер Я. И. – Кузмичев О.Д. (паспорт, доверенность), от ответчика 6) Роговой Е. О. – Сорокин В.А. (паспорт, доверенность),

ответчик 7) Колчева Д.Ю. лично (паспорт),
ответчик 8) Грибанова Н.Н. лично (паспорт),

ответчик 9) Сафонова С. Н. лично (паспорт), представитель Ступников А.С. (паспорт, доверенность),

от кредитора АО «НКО НКЦ» - спиридонов А.В., Сухарева А.В. (паспорт, доверенность), от кредитора АО «Банк Воронеж» в лице ГК «АСВ» - Архипов С.П. (паспорт, доверенность)

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда г.Москвы от 21 июня 2018 года указанное заявление принято, возбуждено производство по делу № А40-132924/18-71-171 Б.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 21 августа 2018 года в отношении должника АО «Финанс-Инвест» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес местонахождения (регистрации): 125009, <...>, эт.6) введена процедуры наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ИНН <***>, член Союза арбитражных управляющих «Северная Столица», регистрационный номер в реестре – 14801, адрес для направления корреспонденции: 123317 <...>)

Сообщение о введении процедуры наблюдения опубликовано временным управляющим должника в Газете "Коммерсантъ" № 77032732193 стр. 50 от 27.08.2018 года.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 04.03.2019 АО «Финанс-Инвест» признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на 6 (шесть) месяцев, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО2.

Сообщение о признании должника несостоятельным (банкротом), открытии конкурсного производства сроком на 6 (шесть) месяцев опубликовано в газете «Коммерсантъ» № 46 от 16.03.2019г., стр. 50.

В настоящем судебном заседании рассматривался по существу указанный обособленный спор.

Представитель истца поддержал заявленные требования.

Представители ответчиков возражали, указали на пропуск срока исковой давности.

Выслушав доводы сторон по рассматриваемым исковым требованиям, исследовав материалы дела в объеме представленных доказательств, суд установил следующие обстоятельства и пришел к следующим выводам.

В отношении ответчика ФИО3 суд отмечает следующее.

Судом установлено, что с 22.12.2014 и до открытия конкурсного производства ФИО3 являлся генеральным директором и членом совета директоров Должника, что подтверждается протоколом № 6 собрания акционеров Должника от 22.12.2014 (т. 1 л.д. 24- 25), протоколом № 2 от 26.06.2015 (т. 2 л.д. 129-132), протоколом от 22.12.2014 (т. 5 л.д. 40- 42), протоколом № 1-п от 20.06.2016 (т. 5 л.д. 60-62), протоколом № 2 от 20.06.2017 (т. 5 л.д. 58-61), выписками из ЕГРЮЛ на 21.06.2018 (т. 1 л.д. 28) и на 24.02.2019 (т. 1 л.д. 49).

С 19.03.2015 ФИО3 является мажоритарным акционером Должника (99,66 %) в результате заключения договора купли-продажи акций от 06.03.2015, что подтверждается

[A1]

отчетностью Должника по форме 0420402 «Сведения об аффилированных лицах и структуре собственности профессионального участника» по состоянию на 31.12.2017 (т. 1 л.д. 69).

Заявление о признании Должника банкротом принято 21.06.2018 к производству суда.

Таким образом, ответчик 1) ФИО3 имел право давать обязательные для Должника указания и определять его действия в течение трех лет до момента возникновения признаков банкротства и до принятия заявления о банкротстве к производству, поэтому является контролирующим Должника лицом в силу ст. 61.10 Закона о банкротстве.

В соответствии с п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

- являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

- имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

- извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», которой пунктом 22 установлено: при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителя (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть 2 пункт 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Для привлечения органов управления юридического лица к субсидиарной ответственности необходим следующий юридический состав:

- вина (противоправность действий/бездействий);

- действия/бездействие, которые довели (способствовали) доведению до банкротства;

-причинно-следственная связь между действиями (бездействием), виной и наступившими негативными последствиями, выражающимися в неспособности должника удовлетворить требования кредиторов.

[A2]

Для привлечения руководителя должника к гражданско-правовой ответственности, которой является субсидиарная ответственность, заявитель должен доказать совокупность обстоятельств, являющихся основанием для ее наступления: противоправный характер поведения лица о привлечении к ответственности которого заявлено, наличие вины, наличие вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением и причиненным вредом.

Согласно пункту 56 Постановления от 21.12.2017 № 53 по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ). Вместе с тем отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

В соответствии с п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Согласно абз. 2, 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены.

Как указано в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему

[A3]

документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Ответственность, предусмотренная пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, корреспондирует нормам об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (ст. 6, 7, 29 ФЗ «О бухгалтерском учете»), с учетом обязанности руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию должника (пункт 3.2 статьи 64, пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем общества указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе, путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника.

Данная ответственность является гражданско-правовой и при ее применении должны учитываться общие положения главы 25 ГК РФ об ответственности за нарушения обязательств в части не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве. Помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения обязательства по передаче документации, либо отсутствия в ней соответствующей информации, необходимо установить вину субъекта ответственности исходя из того, приняло ли данное лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации, при должной степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

I. Так, ФИО3 не предоставил документацию Должника временному и конкурсному управляющему, бухгалтерская отчетность Должника за 2018 г. отсутствует, что привело к существенному затруднению мероприятий процедуры банкротства.

Так, полностью отсутствует промежуточная и годовая бухгалтерская отчетность Должника за 2018 г., т.е. накануне банкротства (заявление о признании Должника банкротом подано - 13.06.2018).

Согласно п. 1.1 Положения Банка России от 03.02.2016 № 532-Пнекредитные финансовые организации составляют годовую и промежуточную бухгалтерскую отчетность. Промежуточная бухгалтерская отчетность составляется ежеквартально. Последняя отчетность, которая предоставлена в Банк России и конкурсному управляющему - это промежуточная и годовая бухгалтерская отчетность за отчетные периоды 2017 г. (т. 4 л.д. 93- 97). Отсутствие промежуточной и годовой бухгалтерской отчетности Должника за 2018 г. подтверждал временный управляющий в отчете по итогам наблюдения (т. 1 л.д. 121, 123, 138).

В соответствии с ч. 1 ст. 7 ФЗ от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» организация ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета возлагается на руководителя, т.е. на ФИО3 Согласно п. 3.1 Постановления ФКЦБ РФ от 16.07.2003 № 03-33/пс, п. 2 ст. 89 ФЗ от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» организация хранения документов общества обеспечивается его единоличным исполнительным органом.

Доводы ФИО3 о выемке бухгалтерских документов 29.03.2018 не обоснованы, поскольку промежуточная бухгалтерская отчетность должна была предоставляться после этого срока (после 31.03.2018).

Отсутствие документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему получить полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные ч. 2 ст. 129 Закона о банкротстве, т.е. принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника,

[A4]

находящегося у третьих лиц; предъявлять требования о взыскании к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником.

Таким образом, ФИО3 не обеспечил ведение бухгалтерского учета в 2018 г.

Кроме того, ФИО3 в нарушение ст. 64 и 126 Закона о банкротстве не исполнил обязанность по передаче временному и конкурсному управляющему документов финансово-хозяйственной деятельности общества.

Арбитражный суд г. Москвы в настоящем деле неоднократно обязывал ФИО3 передать данную документацию, а именно:

в определении о введении наблюдения от 21.08.2018,

в определении от 14.02.2019 об удовлетворении ходатайства временного управляющего Должника об истребовании документов,

в решении от 04.03.2019 об открытии конкурсного производства.

На данный момент, т.е. спустя 3,5 года, ФИО3 такую обязанность не исполнил.

Подлежат отклонению доводы ФИО3, что он не мог предоставить документы в связи с их изъятием правоохранительными органами 29.03.2018, как противоречащие материалам дела.

Так, в материалы дела представлен ответ Главного следственного управления ГУ МВД по г. Москве от 23.07.2019 (т. 4 л.д. 17), в соответствии с которым сообщается, что предоставить доступ к документам, изъятым 29.03.2018 в ходе производства выемки в АО «Финанс-Инвест» не представляется возможным в связи с тем, что 26.10.2018 указанные документы возвращены владельцу - генеральному директору АО «Финанс-Инвест» ФИО3

Следовательно, утверждения ФИО3 о невозможности передать документы в связи с выемкой опровергаются ответом ГУ МВД по г. Москве от 23.07.2019 (т. 4 л.д. 17).

ФИО3 не доказал, что предпринял все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. Следовательно, у ФИО3 имелась объективная возможность предоставить документацию, иное не доказано.

Кроме того, ФИО3 не передал конкурсному управляющему сервер, на котором хранилась электронная документация должника.

В соответствии с протоколом обыска (выемки) от 29.03.2018 в рамках уголовного дела № 1170145000100319 у АО «Финанс-Инвест» были изъяты документы финансово-хозяйственной деятельности, которые были возвращены 26.10.2018 генеральному директору АО «Финанс-Инвест» ФИО3 согласно письму Главного управления МВД РФ по г. Москве от 23.07.2019 № 38/11СЧ- № 3/197710581261-3/197708918345.

В то же время согласно протоколу обыска (выемки) от 29.03.2018 в рамках уголовного дела № 1170145000100319 у АО «Финанс-Инвест» не было изъято хранилище информации в электронном виде - сервер, который был обесточен и в связи с отсутствием возможности физического перемещения остался на месте проведения выемки.

При этом необходимо учитывать, что должник выступал депозитарием по отношению к кредиторам-физическим лицам в целях учета их прав на ценные бумаги, которые однако не были обнаружены на соответствующих счетах депо после аннулирования у должника лицензий Банка России и признания его несостоятельным (банкротом).

В соответствии с п. 5.1. Положения Банка России от 13.05.2016 № 542-П «О требованиях к осуществлению депозитарной деятельности при формировании записей на основании документов, относящихся к ведению депозитарного учета, а также документов, связанных с учетом и переходом прав на ценные бумаги, и при хранении указанных документов» (далее по тексту - Положение 542-П) записи по счетам депо (иным счетам), субсчетам депо или разделам счетов депо, записи в учетных регистрах, записи в журнале операций, записи в системе учета документов и записи внутреннего учета, предусмотренные настоящим Положением (далее - учетные записи), должны содержаться и храниться в электронных базах данных.

[A5]

В соответствии с п.п. 5.6., 5.8. Положение 542-П депозитарий осуществляет ежедневное резервное копирование учетных записей на электронные, оптические или иные носители информации, на которые н оказывают воздействия нарушения работы технических средств обработки и хранения учетных записей. Технические средства резервного копирования учетных записей должны обеспечить возможность изъятия копий учетных записей без нарушения работы технических средств обработки и хранения учетных записей и их резервного копирования.

Таким образом, конкурсному управляющему должны были быть переданы как сам материальный носитель - сервер, так и хранящиеся на нем электронные базы данных или их резервные копии с бухгалтерской программой для ЭВМ и сведениями об учтенных на счетах депо ценных бумагах клиентов должника.

Следовательно, судом установлено, что документация должника управляющему не передана, что свидетельствует об уклонении руководителя от возложенных обязанностей по передаче документации управляющему в процедуре конкурсного производства согласно требованиям пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации, необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе, невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Так, в соответствии с бухгалтерской отчетностью по итогам 2017 г. балансовая стоимость активов составляла 756 254 тыс. руб. среди которых:

Основные средства 7 620 тыс. руб.;
Отложенные налоговые активы 134 тыс. руб.;
Дебиторская задолженность 19 850 тыс. руб.;
Финансовые вложения (за исключением денежных эквивалентов) 25 194 тыс. руб.;
Прочие оборотные активы 1 098 тыс. руб.

Неисполнение обязанности по передаче первичных бухгалтерских документов не позволило конкурсному управляющему сформировать в полной мере конкурсную массу должника. Отсутствие документации должника лишило конкурсного управляющего возможности располагать полной информацией о деятельности должника и совершенных им сделках, что повлекло невозможность проведения мероприятий, в частности, по истребованию имущества должника у третьих лиц, оспариванию сделок должника,

[A6]

предъявлению к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником (дебиторам должника), требований о ее взыскании и, как следствие, невозможность удовлетворения за счет пополнения конкурсной массы требований кредиторов должника.

Непередача сервера привела к невозможности идентификации указанных активов должника, поскольку на нем должна была храниться электронная база данных бухгалтерской программы для ЭВМ, а также к невозможности взыскания дебиторской задолженности истребования активов у третьих лиц, у которых они находятся.

Следует отметить, что законодательство и нормативные правовые акты в сфере ценных бумаг устанавливают обязанность по хранению записей внутреннего учета о сделках и об операциях с активами, документов, на основании которых внесены такие записи, поручений клиентов (п. 1.8, 6.5 и 7.3 Положения Банка России от 31.01.2017 № 577-П), документов, связанных с учетом и переходом прав на ценные бумаги (п. 15 ст. 8.2 и ч. 3 ст. 28 ФЗ от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг», далее - Закон о рынке ценных бумаг) и др.

В данном случае управляющему не предоставлены указанные документы Должника, как и другие документы, отражающие хозяйственную деятельность и имущественное положение Должника, в том числе какие-либо договоры с контрагентами.

Отчет и заключение временного управляющего по итогам наблюдения подтверждают, что отсутствие документов существенно затруднило процедуру банкротства и привело к невозможности погашения требований кредиторов в полном объеме:

• За 3-летний период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве, документы Должника отсутствуют, что не позволяет провести анализ на наличие оснований для оспаривания сделок (т. 1 л. <...>, 96, 98).

• В связи с отсутствием документов невозможно проведение анализа дебиторской и кредиторской задолженности (т. 1 л.д. 97, 154). Например, по состоянию на 31.01.2018 и 28.02.2018 в составе кредиторской задолженности Должника не числится задолженность перед контрагентами Schiderhoven Finance B.V., АО «Банк Воронеж», ООО «КАПИТАЛИНВЕСТ» на сумму 474 718 604 руб., которая была указана в бухгалтерской отчетности 2017 г. Из-за отсутствия документов невозможно установить причины, по которым Должник не отразил эту задолженность.

• Невозможно сделать вывод о достаточности у Должника средств для погашения краткосрочных обязательств и покрытия долгов в связи с отсутствием данных (т. 1 л.д. 119, 121, 126, 127).

• У временного управляющего отсутствуют договоры, заключенные с клиентами Должника, сведения о распоряжениях клиентов о совершении от их имени операций с ценными бумагами, сведения о размере обязательств Должника перед клиентами в отношении активов, учитываемых по депозитарному счету номинального держателя Должника, иные внутренние документы Должника (т. 1 л.д. 133).

Арбитражный суд г. Москвы в настоящем деле о банкротстве № А40-132924/18 неоднократно указывал, что отсутствие документации Должника существенно затрудняет процедуру банкротства:

• В Определении Арбитражного суда г. Москвы от 16.01.2020 по настоящему делу установлено, что ФИО3 не исполнил определение суда о предоставлении документов, поэтому у управляющего отсутствуют документы для проведения финансового анализа.

• В Решении Арбитражного суда г. Москвы от 04.03.2019 по настоящему делу установлено, что инвентаризация и оценка имущества должника не производилось, поскольку документы финансово-хозяйственной деятельности временному управляющему не переданы, в связи с чем невозможно установить признаки преднамеренного банкротства.

Более того, ФИО3 предоставил недостоверную информацию о составе совета директоров.

[A7]

Согласно списку аффилированных лиц по состоянию на 31.12.2017 (т. 1 л.д. 68-71) и протоколу № 2 заседания счетной комиссии от 26.06.2015 (т. 2 л.д. 129-132), ФИО7 с 26.06.2015 является членом совета директоров Должника.

Список аффилированных лиц подготовлен ФИО3 (т. 1 л.д. 71).

ФИО7 в отзыве на заявление о привлечении к субсидиарной ответственности отрицает, что когда-либо входила в совет директоров Должника (т. 3 л.д. 16), и указывает, что список аффилированных лиц составлялся в одностороннем порядке ФИО3, на что ФИО7 повлиять не могла. Таким образом, из-за действий ФИО3 и отсутствия документов Должника затруднено установление состава органов Должника.

В судебном заседании на вопрос суда представителю ФИО3 о том, кто входил в состав совета директоров, представитель пояснил, что не знает, в настоящее время ФИО3 находится за пределами Российской Федерации.

II. Кроме того, действия ФИО3 привели к отзыву (аннулированию) лицензий Должника и невозможности осуществления профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее лицо, которое несет субсидиарную ответственность на основании подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и контролирующее лицо, несущее субсидиарную ответственность за доведение до объективного банкротства, отвечают солидарно.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям (пункт 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53).

Заявитель указывает, что должником велась убыточная деятельность, в результате которой общество стало неспособно выполнять свои обязательства перед третьими лицами, и реально нести имущественную ответственность в случае их невыполнения, что не соответствует его предназначению как коммерческой организации, преследующей в качестве основной цели извлечение прибыли (ч. 1 ст. 50 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

[A8]

В соответствии с пунктом 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Должник - финансовая организация, обладал лицензиями:

профессионального участника рынка ценных бумаг на осуществление брокерской деятельности № 045-06231-100000 от 09.09.2003,

дилерской деятельности № 045-06238-010000 от 09.09.2003,
депозитарной деятельности № 045-12777-000100 от 17.12.2009,

деятельности по доверительному управлению ценными бумагами № 045-06244001000 от 09.09.2003.

В соответствии с данными из ЕГРЮЛ основным видом деятельности Должника является предоставление финансовых услуг (код вида деятельности - 64.99). Согласно п. 2.2 Устава видами деятельности Должника являются вложение средств в ценные бумаги, посреднические услуги по купле-продаже ценных бумаг, выполнение функций депозитария, консультационные услуги по инвестированию ценных бумаг.

• нарушение лицензионных требований, противодействие проведению проверки,

• нарушение порядка расчета собственных средств, их несоответствие установленному размеру,

• нарушение требований к депозитарному учету.

Нарушения законодательства о рынке ценных бумаг были совершены, а лицензии были отозваны в период, когда генеральным директором Должника являлся ФИО3

Осуществлять брокерскую, депозитарную, дилерскую деятельность и деятельность по управлению ценными бумагами могут только юридические лица на основании лицензий (ст. 39 Закона о рынке ценных бумаг). Следовательно, чтобы Должник мог вести предпринимательскую деятельность и получать прибыль, у него должна быть лицензия. Решение Банка России об аннулировании лицензии на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг может быть обжаловано (п. 12 ст. 39.1 Закона о рынке ценных). Однако генеральный директор Должника - ФИО3 не обжаловал решение Банка России и не предпринимал мер по устранению нарушений законодательства о ценных бумагах. Таким образом, ФИО3 как генеральный директор не пытался восстановить работоспособность Должника после отзыва лицензии.

ФИО3 не предпринял мер для прекращения обязательств Должника перед клиентами в соответствии с приказом Банка России об аннулировании лицензии, что

[A9]

привело к увеличению реестра требований кредиторов и клиентов. В соответствии с п. 1 ст. 39.2 Закона о рынке ценных бумаг в случае аннулирования лицензии на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг организация, в отношении которой было принято это решение, обязана прекратить обязательства, связанные с осуществлением профессиональной деятельности (в том числе по возврату имущества клиентам) в срок, установленный решением Банка России. Банк России установил срок для прекращения обязательств Должника - 17.08.2018 (т. 1 л.д. 23).

ФИО3 не исполнил это решение Банка России и не возвратил имущество всем клиентам Должника, что подтверждается реестром требований клиентов и кредиторов в настоящем деле.

Судебная практика подтверждает, что отзыв лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг является основанием для привлечения контролирующих должника лиц, в частности генерального директора, к субсидиарной ответственности, а также свидетельствует о том, что должник в лице его контролирующих лиц нарушал законодательство и акты Банка России.

Таким образом, деятельность Должника была фактически прекращена из-за действий ФИО3, что привело к банкротству и невозможности расчетов с клиентами и кредиторами. Имущество, переданное клиентами Должнику на основании брокерских и депозитарных договоров, принадлежит клиентам и не входит в конкурсную массу Должника. Действия генерального директора Должника ФИО3, который не исполнил требования Банка России о возврате имущества клиентам, привели к увеличению реестра требований кредиторов и клиентов Должника.

Ответчик ФИО3 указывает, что объективной причиной банкротства Должника являлись действия НКЦ НКО. Однако, указанные доводы не подтверждаются материалами дела и противоречат вступившим в законную силу судебным актам.

Так, Должник являлся участником клиринга на основании Договора об оказании клиринговых услуг № ДКУ/02175/11 от 28.10.2011 и п. 16 ст. 2 Закона о клиринге. Должник совершал сделки на фондовом и валютном рынках Московской Биржи. Сделки в соответствии со ст. 19 ФЗ от 21.11.2011 № 325-ФЗ «Об организованных торгах» заключались с участием центрального контрагента, т.е. НКЦ.

По итогам клиринга у Должника образовалось обязательство перед НКЦ НКО, которое не было исполнено. Обстоятельства возникновения обязательств перед НКЦ исследовались при проверке обоснованности требований НКЦ о включении в реестр кредиторов Должника. Обоснованность требований установлена вступившим в законную силу Определением Арбитражного суда г. Москвы по делу № А40-132924/18 от 21.08.2018 о включении требований НКЦ в реестр требований кредиторов.

Так, Арбитражный суд г. Москвы пришел к следующим выводам:

- Начиная с марта 2018 г., Должник не исполняет обязательства перед НКЦ как центральным контрагентом по заключенным с ним сделкам. Обязательства Должника подтверждаются отчетом об обязательствах с датой исполнения по 09.06.2018,

- По итогам клиринга всех обязательств/требований из данных сделок у Должника образовалось единое нетто-обязательство перед НКЦ, которое не было исполнено. 15.03.2018 НКЦ выставил Должнику маржинальное требование (требование о предоставлении обеспечения) в размере 1 350 648 743,06 руб. (Отчет о маржинальных требованиях от 15.03.2018). Для исполнения маржинального требования НКЦ совершил сделки по продаже обеспечения Должника, в результате маржинальное требование было частично исполнено.

- Письмом от 20.03.2018 № 71 Должник признал задолженность в письменном виде в сумме 1 200 000 000 руб. и обязался в срок до 09.06.2018 исполнить маржинальное требование. 20.03.2018 НКЦ и Должник заключили соглашение, в котором определили размер задолженности 1 200 000 000 руб. и порядок ее погашения. Однако Должник не исполнил соглашение в полном объеме.

[A10]

- Размер неисполненного обязательства по состоянию на дату подачи заявления о банкротстве (13.06.2018) составляет 856 884 894,72 руб. Задолженность подтверждается выпиской с лицевого счета Должника, требованием НКЦ о погашении задолженности, отчетом об обеспечении и отчетом об оценке обеспечения.

Таким образом, в результате недостаточности обеспечения на счетах Должника, НКЦ как центральный контрагент исполнил обязательства перед добросовестными участниками клиринга за счет собственных средств. Задолженность перед НКЦ составила 856 884 894,72 руб., эти требования НКЦ признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов Должника.

Ответчики ссылаются на факт выставления НКЦ маржинального требования и на заключение Соглашения между Должником и НКЦ от 20.03.2018 и ошибочно указывают, что эти действия привели к отрицательному размеру денежных средств Должника. Довод не обоснован, поскольку это Соглашение не устанавливает новое обязательство Должника перед НКЦ, а признает уже существующее обязательство по исполнению маржинального требования. Более того, Должник не исполнил это Соглашение.

Должник в силу ст. 4, 11, 23 Закона о клиринге и ст. 26 общей части Правил клиринга обязан поддерживать достаточный уровень обеспечения, в том числе оперативно вносить обеспечение в случае его недостаточности. В случае недостаточности обеспечения НКЦ имеет право предъявить к участнику клиринга маржинальное требование, т.е. требование о предоставлении обеспечения. В соответствии с Правилами клиринга в случае неисполнения маржинального требования НКЦ имеет право совершить закрывающие сделки, включая сделки по реализации обеспечения (ценных бумаг) и закрытию позиций участника клиринга. Выставление маржинального требования направлено на обеспечение исполнения уже существующих обязательств Должника, возникших в его интересах или в интересах его клиентов, и не может послужить причиной его банкротства. Действия НКЦ не могут являться причиной банкротства участника клиринга, поскольку не создают новых обязательств участника клиринга, а осуществляются для исполнения уже существующих обязательств и направлены на завершение расчетов по итогам клиринга.

Деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, поэтому не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения.

Временный управляющий по итогам проведения финансового анализа Должника сделал следующие выводы:

- Возможной причиной снижения финансовой устойчивости, ухудшения платежеспособности и неисполнения своих обязательств, в том числе перед НКЦ, может являться выдача Должником займа частной компании ALIETIDAR LIMITED, а также возможное погашение Должником кредиторской задолженности перед тремя контрагентами (Schiderhoven Finance B.V., АО «Банк Воронеж», ООО «КАПИТАЛИНВЕСТ») на сумму 474 718 604 руб. (т. 2 л.д. 18).

- С первого квартала 2016 г. коэффициент текущей ликвидности (обеспеченность организации оборотными средствами для ведения хозяйственной деятельности и своевременного погашения обязательств) ниже нормы. Следовательно, на конец анализируемого периода у общества отсутствовала возможность своевременного погашения своих обязательств за счет наиболее ликвидных активов, краткосрочной дебиторской задолженности и прочих оборотных активов (т. 1 л.д. 119120, 127).

- С первого квартала 2016 г. значение показателя коэффициента автономии (т.е. финансовой независимости, показывает долю активов должника, которые обеспечиваются собственными средствами) находятся ниже рекомендованного. Должник с первого квартала 2016 г. финансово зависим, у Должника недостаточно собственных средств (т. 1 л.д. 122- 123).

[A11]

- На конец анализируемого периода (2018г.) у Должника отсутствовала возможность своевременного погашения своих обязательств за счет наиболее ликвидных активов, краткосрочной дебиторской задолженности и прочих оборотных активов (т. 1 л.д. 121).

Таким образом, начиная с первого квартала 2016 г. Должник финансово зависим, у Должника недостаточно собственных средств. Доводы Ответчика, что причиной банкротства Должника послужили действия НКЦ, противоречит этим выводам и отклонены судом как необоснованные.

Временный управляющий также указал, что объем и содержание представленной на дату составления отчета информации не позволяет провести полноценный анализ всех совершенных Должником в исследуемом периоде операций и сделок (т. 2 л.д. 18). Это подтверждает, что отсутствие документов Должника затрудняет производство по делу о банкротстве и ведет к невозможности провести расчеты с кредиторами, что в силу ст. 61.11 Закона о банкротстве является основанием для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам Должника.

III. ФИО3 не подал в арбитражный суд заявление о банкротстве Должника в установленный в Законе о банкротстве срок (ст. 9 Закона о банкротстве).

В соответствии с п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 настоящей статьи, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

При возникновении обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что организация не в состоянии будет исполнить денежные обязательства и (или) обязанность по уплате обязательных платежей в установленный срок у руководителя появляется императивная обязанность обратиться в суд с заявлением о признании данной организации банкротом (ст. 9 Закона о банкротстве). К таким обстоятельствам, в частности, относятся:

Согласно п. 1 ст. 9 Закон о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника о собственном банкротстве в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд на основании п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве не позднее чем через месяц со дня возникновения соответствующих обстоятельств (п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве).

[A12]

В силу п. 2 ст. 10 названного Закона нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в порядке, который установлен ст. 9 Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность руководителя должника по обязательствам последнего, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции, сформированной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2(2016), утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2016, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает с момента, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Привлечение руководителя должника к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве возможно при наличии совокупности следующих условий: возникновение одного из обстоятельств, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве; неподача руководителем должника заявления о банкротстве должника в течение месяца с даты возникновения соответствующего обстоятельства; возникновение обязательств должника, по которым указанные лица привлекаются к субсидиарной ответственности, после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Исходя из положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно не только по отношению к возглавляемому им юридическому лицу, но и по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации.

Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.03.2016 N 309-ЭС15- 16713 отмечено, применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

В таком же положении находятся физические лица - кредиторы, работающие по трудовым договорам.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных

[A13]

с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Момент подачи заявления о банкротстве должника имеет существенное значение и для разрешения вопроса об очередности удовлетворения публичных обязательств. Так, при должном поведении руководителя, своевременно обратившегося с заявлением о банкротстве возглавляемой им организации, вновь возникшие фискальные обязательства погашаются приоритетно в режиме текущих платежей, а при неправомерном бездействии руководителя те же самые обязательства погашаются в общем режиме удовлетворения реестровых требований (пункт 1 статьи 5, статья 134 Закона о банкротстве).

В определении о введении наблюдения в отношении Должника установлено, что, начиная с марта 2018 г., Должник не исполняет обязательства перед НКО НКЦ (АО) как центральным контрагентом по заключенным с ним сделкам (абз. 4 стр. 4 определения Арбитражного суда г. Москвы от 21.08.2018 по делу № А40-132924/18). Несмотря на то, что Должник в соответствии с п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве обладал всеми признаками банкротства юридического лица, т.е. был неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, ФИО3, исполняющий обязанности генерального директора Должника, не обратился с заявлением о признании Должника банкротом.

С таким заявлением обратился НКО НКЦ (АО) 13.06.2018, производство по делу о банкротстве было возбуждено - 21.06.2018.

При этом, доводы ответчика о пропуске срока исковой давности судом отклонены по следующим основаниям.

Заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным главой III.2 Закона о банкротстве, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности. В случае пропуска срока на подачу заявления по уважительной причине он может быть восстановлен арбитражным судом (пункт 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве).

В данном случае заявление конкурсного управляющего ФИО2 поступило в суд 11.03.2020, то есть в пределах срока, указанного в пункте 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве.

Все вышеперечисленные обстоятельства дела явно свидетельствуют о недобросовестности в поведении ответчика в рамках исполнения своих обязанностей генерального директора АО «Финанс-Инвест», что бесспорно свидетельствует о наличии причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) контролирующего должника лица и негативными последствиями для кредиторов общества.

Согласно п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве, размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Принимая во внимание положения пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, согласно расчету истца, размер субсидиарной ответственности ФИО3 равен 2 610 491 983,62 рублей, что подтверждается данными реестра требований кредиторов и реестром клиентов.

Согласно ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Следовательно, имеются основания для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника АО «Финанс-Инвест».

[A14]

При этом, судебное заседание по требованиям истца к остальным ответчикам подлежит отложению на иную дату в целях наиболее полного и правильного рассмотрения спора, а также необходимости предоставления сторонами дополнительных доказательств.

Руководствуясь ст. ст. 2, 9, 32, 60, 61.10-61.19 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», ст.ст. 13, 64-68, 71, 75, 123, 156, 176, 184-188, 223 АПК РФ, суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

Принять уточнение конкурсного управляющего размера требования о взыскании в

порядке субсидиарной ответственности в сумме 2 610 491 983,62 рублей.

Привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника АО

«Финанс-Инвест» ФИО3.

Взыскать с ФИО3 в пользу АО «Финанс-Инвест»

Отложить судебное заседание по требованиям истца к остальным ответчикам на 19 июля 2022 года в 14 часов 00 минут в зале № 10063 в помещении Арбитражного суда города Москвы по адресу: <...>.

Определение в части привлечения к субсидиарной ответственности может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционной суд в десятидневный срок со дня вынесения в полном объеме.

Председательствующий - судья Л.А. Кравчук

[A15]