Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании требование общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» о включении в реестр требований кредиторов должника в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью «СМБ-СТРОЙСЕРВИС» (ОГРН 1047796746821, ИНН 7719529290, юридический адрес: 101000, г.Москва, ул. Мясницкая, д.42, стр. 3, пом.III, ком. 8),

в судебном заседании приняли участие:

от кредитора – Нелидов А.Д. (доверенность от 07.10.2019, паспорт), Смыслов М.Б. (доверенность от 07.10.2019, паспорт);

от ПАО «МКБ» – Петров Е.Ю. (доверенность от 01.09.2020, паспорт);

от конкурсного управляющего Захаровой Н.Б. – Шупа Т.О. (доверенность от 31.07.2020, диплом № 493-МСК от 17.08.2015, паспорт).

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 02.03.2020 ООО «СМБ-СТРОЙСЕРВИС» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсный управляющим утверждена Захарова Наталья Борисовна.

Сообщение о признании должника банкротом и открытии в отношении него конкурсного производства опубликовано в газете «Коммерсантъ» от 07.03.2020 № 42.

Определением суда от 25.12.2019 требование общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» признано необоснованным, отказано во включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «СМБ-СТРОЙСЕРВИС» (ОГРН 1047796746821, ИНН 7719529290, юридический адрес: 101000, г.Москва, ул. Мясницкая, д.42, стр. 3, пом.III, ком. 8) в размере 7.013.159 рублей 70 копеек.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.03.2020 определение Арбитражного суда г. Москвы от 25.12.2019 по делу № А40-188132/19 оставлено без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 13.07.2020 определение Арбитражного суда г. Москвы от 25.12.2019 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.03.2020 по делу № А40-188132/19 отменены, обособленный спор по требованию общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В настоящем судебном заседании подлежало рассмотрению указанное требование.

В материалы дела от кредитора поступили дополнения к требованию; от ПАО «МКБ» – возражения на требование кредитора.

Представители кредитора представили в материалы дела ходатайство об истребовании доказательств.

Представитель конкурсного управляющего оставила рассмотрение ходатайства на усмотрение суда.

Представитель кредитора ПАО «МКБ» возражал против удовлетворения ходатайства об истребовании доказательств.

Судом отказано в удовлетворении ходатайства кредитора об истребовании доказательств, о чем вынесено протокольное определение.

Представители кредитора требование поддержали.

Представитель кредитора ПАО «МКБ» возражал против удовлетворения требования по существу.

Представитель конкурсного управляющего оставила рассмотрение ходатайства на усмотрение суда.

Изучив материалы дела, заслушав представителей лиц, явившихся в судебное заседание, оценив представленные доказательства в их совокупности, приходит к следующим выводам.

В соответствии с п. 1 ст. 100 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту также – Закон о банкротстве) кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов. Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Как следует из материалов дела, 22.10.2019 (направлено через почтовое отделение связи 20.10.2019) в Арбитражный суд города Москвы поступило требование ООО «КОН-РАД» о включении задолженности в общем размере 7.013.159 рублей 70 копеек в реестр требований кредиторов должника.

Как указывалось ранее, постановлением Арбитражного суда Московского округа от 13.07.2020 отменены определение Арбитражного суда г. Москвы от 25.12.2019 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.03.2020 по делу № А40-188132/19, которыми требования общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» признаны необоснованными, отказано во включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «СМБ-СТРОЙСЕРВИС» (ОГРН 1047796746821, ИНН 7719529290, юридический адрес: 101000, г.Москва, ул. Мясницкая, д.42, стр. 3, пом.III, ком. 8) в размере 7.013.159 рублей 70 копеек, обособленный спор по требованию общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

При этом судом кассационной инстанции было отмечено, что при проверке обоснованности требования кредитора, аффилированного к должнику, чьи требования основаны на исполнении за должника его реально существующих кредитных обязательств, как было заявлено и в настоящем обособленном споре, в предмет доказывания входят проверка обстоятельств фактического предоставления денежных средств, а также проверка нахождения должника в соответствующий период в кризисной ситуации.

Из текста судебных актов следует, что судами факт перечисления кредитором на счет кредитной организации денежных средств за должника сомнению не подвергнут.

Однако из судебных актов не следует и судами не проверялось, чем именно было обусловлено осуществление кредитором финансирования хозяйственной деятельности должника, находился ли должник в период осуществления кредитором платежей за него в кризисной ситуации.

Учитывая вышеизложенное, суд кассационной инстанции указал на необходимость отмены определения и постановления судов нижестоящих инстанций, но не в связи с судебной ошибкой судов, допущенной при проверке обоснованности требования, осуществленной судами в соответствии с ранее принятыми в судебной практике подходами, а вследствие обязанности суда кассационной инстанции учитывать разъяснения, содержащиеся в пункте 3 Обзора Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020, в связи с чем, суд кассационной инстанции пришел к выводу о необходимости направления настоящего обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции с целью установления обстоятельств, при которых были осуществлены кредитором платежи за должника, что было квалифицировано судами как финансирование хозяйственной деятельности должника его аффилированным лицом.

Не переоценивая выводов судов об аффилированности кредитора и должника, судебная коллегия суда кассационной инстанции посчитала, что при новом рассмотрении настоящего обособленного спора суду необходимо будет проверить фактическое предоставление кредитором банку денежных средств за должника, а также факт нахождения должника в спорный период в кризисной ситуации, после чего, если суд придет к выводу о предоставлении аффилированным кредитором должнику компенсационного финансирования, суду необходимо будет определить очередность удовлетворения требований кредитора с учетом положений Обзора судебной практики, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, и принять новый судебный акт, указав в нем мотивы, по которым суд согласиться с доводами и возражениями участвующих в деле лиц и представленными ими доказательствами или отклонит их.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту также – АПК РФ) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Арбитражный суд принимает только те доказательства, которые имеют отношение к рассматриваемому делу. Обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами (ч. 1 ст. 67, ст. 68 АПК РФ).

В силу ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами. Никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы. Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (ч. 1 ст. 65 АПК РФ). Стороны пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий (ч. 2 ст. 8, ч. 2 ст. 9 АПК РФ). Согласно ч. 2 ст. 65 АПК РФ обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права.

Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» в пункте 26 даны разъяснения, согласно которым в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющие обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

При исследовании документов, представленных в материалы дела, установлено следующее.

Как следует из материалов дела, первоначально заявленное требование ООО «КОН-РАД» было основано на задолженности, образовавшейся в результате наличия неосновательного обогащения на стороне должника. Кредитор ссылался на ошибочное осуществление с его расчетного счета платежей на счета ПАО «Московский кредитный банк», АО «Райффайзенбанк» за должника.

Впоследствии в обоснование заявления кредитор указывал на ненадлежащее исполнение должником обязательств, вытекающих из заключенного между ними договора цессии.

В материалы дела в подтверждение обоснованности своего требования кредитором представлены платежные поручения, из которых усматривается, что кредитор перечислял денежные средства по следующим договорам: договор цессии 9, договор цессии 10, договор цессии 11, договор цессии 14, договор цессии 15, договор цессии 16, договор цессии 19, договор цессии 20, договор цессии 21, договор цессии 24, договор цессии 25, договор цессии 26, договор цессии 29, договор цессии 30, договор цессии 31, договор цессии 34, договор цессии 35, договор цессии 36, договор цессии 39, договор цессии 40, договор цессии 41, договор цессии 44, договор цессии 45 и договор цессии 46.

Согласно ст. 68 АПК РФ обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Вместе с тем, перечисленные договоры цессии в материалы дела не представлены, предмет договоров суду неизвестен, что не позволяет исследовать существенные условия договоров данного вида (уступка прав требования; ст. 382, 384 ГК РФ).

В силу пунктов 1, 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту также – ГК РФ) граждане и юридические лица свободны в заключении договора; условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

В соответствии с абз. 1 ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Учитывая указанные обстоятельства, суд приходит к выводу о невозможности установления содержания договоров цессии, определения оснований возникновения задолженности в размере 7.013.159 руб. 70 коп., период ее возникновения и иные условия.

Отсутствие первичной документации, подтверждающей основания возникновения задолженности, также ставит вопрос о реальности сложившихся между сторонами отношений, на которые ссылается кредитор.

Согласно сведениям из ЕГРЮЛ генеральным директором должника в период с 01.03.2018 до 14.03.2019 был Лохматов Максим Владимирович, он же является генеральным директором кредитора с 30.10.2017 по сегодняшний день.

Соответственно руководителем – единоличным исполнительным органом кредитора и должника в период перечисления платежей с 26.11.2018 до 28.02.2019, являлось одно и тоже лицо - Лохматов Максим Владимирович.

В дальнейшем в счет исполнения обязательств должника продолжали поступать платежи от кредитора, руководителем кредитора продолжал оставаться Лохматов Максим Владимирович, а новый руководитель должника – Яфясов Марс Маратович, ни как этому не воспрепятствовал.

Тем более, что согласно платежным поручениям, перечисление кредитором денежных средств осуществлялось посредством электронного документооборота, к которому в обязательность порядке есть доступ у единоличного исполнительного органа организации, то есть генерального директора кредитора.

Более того, назначение платежей, указанное в платежных поручениях, полностью соответствует обязательствам должника перед Банком – ПАО «Московский кредитный банк».

Так, денежные средства перечислялись с правильным и полным указанием всех реквизитов дополнительных соглашений в соответствии с которыми происходило погашение задолженности должника перед Банком.

В дополнительных соглашениях: Дополнительное соглашение №2 от 26.03.2018 к Кредитному договору № 3043/13 от 08.04.2013; Дополнительное соглашение №2 от 26.03.2018 к Кредитному договору № 3045/13 от 27.03.2013 и Дополнительное соглашение №2 от 27.07.2017 к Кредитному договору № 3133/12 от 17.07.2012, указаны графики платежей, по которым должен происходить возврат полученных должником кредитов.

Кредитор перечислял платежи, которые полностью соответствуют платежам за ноябрь 2018 г., декабрь 2018 г., январь 2019 г., февраль 2019 г., март 2019 г., апрель 2019 г., май 2019 г. и июнь 2019 г.

По сведениям из ЕГРЮЛ, Репкин Александр Владимирович являлся участником должника с долей владения 100% в период с 28.10.2005 до 10.12.2014, а с 10.12.2014 по настоящее время с долей владения 1%.

В свою очередь, по сведениям из ЕГРЮЛ, Репкин Александр Владимирович является участником кредитора с долей владения 100% начиная с 15.06.2007 (с даты создания) и по настоящее время.

При этом, Репкин А.В. являлся генеральным директором должника в период с 03.02.2015 до 01.03.2018, и генеральным директором кредитора в период с 15.06.2007 до 22.04.2011.

Таким образом, Репкин А.В. является одним из контролирующих должника лицом (в определенные периоды – единственным контролирующим должника лицом), и единственным контролирующим кредитора лицом.

В соответствии со ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» аффилированные лица - физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Аффилированными лицами юридического лица являются, в частности:

- член его Совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа;

- лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо;

- лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица;

- юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица.

В пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017, указано, что, как правило, для установления обстоятельств, подтверждающих позицию истца или ответчика, достаточно совокупности доказательств (документов), обычной для хозяйственных операций, лежащих в основе спора. Однако в условиях банкротства ответчика и конкуренции его кредиторов интересы должника-банкрота и аффилированного с ним кредитора (далее также – «дружественный» кредитор) в судебном споре могут совпадать в ущерб интересам прочих кредиторов. Для создания видимости долга в суд могут быть представлены внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Реальной целью сторон сделки может быть, например, искусственное создание задолженности должника-банкрота для последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора.

В пунктах 3.1, 3.2 и 3.3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020 (далее по тексту также – Обзор ВС РФ от 29.01.2020), указано на случаи, свидетельствующие о предоставлении компенсационного финансирования различными способами (договор займа, отказ от истребования задолженности, финансирование, оформленное договором купли-продажи, аренды и т.д.), условия квалификации правоотношений между должником и кредитором как отношений по предоставлению компенсационного финансирования.

Как следует из материалов дела, кредитор перечислял денежные средства в счет исполнения обязательства должника по Кредитному договору №3043/13 от 08.04.2013, Кредитному договору №3045/13 от 27.03.2013 и Кредитному договору №3133/12 от 17.07.2012, в соответствии с их графиками платежей, за ноябрь 2018 г., декабрь 2018 г., январь 2019 г., февраль 2019 г., март 2019 г., апрель 2019 г., май 2019 г. и июнь 2019 г.

Тем самым, осуществляя исполнение кредитных обязательств должника перед Банком, в отсутствие доказательств возложения должником на кредитора соответствующей обязанности, кредитор фактически мог осуществлять финансирование его хозяйственной деятельности, то есть «компенсационное финансирование».

Предоставление кредитором денежных средств не напрямую должнику, а посредством погашения его обязательств, не меняют суть возникших обязательств между кредитором и должником по возврату полученных денежных средств, которые с учетом факта аффилированности, еще носят и корпоративный характер.

Согласно п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее – имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве (п. 3.1 Обзора ВС РФ от 29.01.2020).

Из материалов дела следует, что между Банком и должником были заключены: Кредитный договор № 3043/13 от 08.04.2013, Кредитный договор № 3045/13 от 27.03.2013 и Кредитный договор № 3133/12 от 17.07.2012.

В связи с ненадлежащим исполнением должником своих обязательств по указанным кредитным договорам, Банком на официальном сайте «Единый федеральный реестр юридически значимых сведений о фактах деятельности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и иных субъектов экономической деятельности» (Федресурс) было опубликовано сообщение №03688111 от 08.02.2019 о намерении обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Являясь аффилированным с должником лицом, кредитор не мог не знать о размере неисполненных обязательств должника перед кредиторами, в частности, перед Банком.

При этом, кредитор уже осуществлял с ноября 2018 года, и несмотря на сообщение №03688111 от 08.02.2019, продолжил осуществлять до июня 2019 года, платежи Банку в счет исполнения обязательств должника. В то же время, сам должника платежи Банку не осуществлял и как только такие платежи перестал осуществлять кредитор, у должника возникла просроченная задолженность перед Банком.

19.07.2019 Банк обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявление о признании должника несостоятельным (банкротом), по результатам рассмотрения обоснованности которого в отношении должника была введена процедура наблюдения.

Из чего следует, что должник находился в тяжелом финансовом положении, и был не в состоянии самостоятельно исполнять свои обязательства перед Банком.

Согласно анализу финансового состояния должника, подготовленным временным управляющим в процедуре наблюдения должника, в анализируемом периоде (2016-2018 гг.) предприятие находилось на грани платежеспособности.

Соответственно в рассматриваемый период должник находился в условиях имущественного кризиса и не способен был отвечать по своим обязательствам.

Таким образом, описанная выше конструкция сложившихся между сторонами отношений осуществлялась недобросовестно, направлена на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, ввиду чего не имеется оснований для признания данных требований обоснованными.

Определение Верховного Суда РФ от 17 июля 2015 г. № 305-КГ15-8766 вводит в гражданский оборот устойчивую правовую конструкцию, согласно которой критерии подконтрольности применимы к отношениям лиц не только при прямой, но и при косвенной аффилированности.

Так, конечным бенефициаром и кредитора и должника является Репкин Александр Владимирович (далее по тексту также – Бенефициар), и, как следствие, гарантом привлекаемых для финансирования группы в целом средств, перераспределяя доход между компаниями, входящими в группу и между собой состоящими в прямых корпоративно-властных отношениях.

Любое лицо, участвуя в уставном капитале другого общества контролирует его и имеет право на полученную обществом прибыль. При этом возможность контролировать деятельность компаний зависит от размера доли участника.

Бенефициар опосредованно участвует в капитале должника и кредитора - полностью контролируя их, и, соответственно, имеет право на образующуюся у данных организаций прибыль, а также возможность перераспределять ее между любыми участниками консолидированной группы с учетом интересов каждого участника на определенном этапе его функционирования.

Конечными выгодоприобретателями деятельности всех участников консолидированной группы кредитора и должника является Бенефициар.

При таких обстоятельствах, кредитор и должник являются «сестринскими» компаниями по отношению друг к другу и дочерними по отношению к Бенефициару, в виду чего не могут рассматриваться как лица, обладающие обособленной волей.

Выход из консолидированной группы организаций без решения бенефициара не представляется возможным, в связи с чем, по существу деятельность и кредитора, и должника, определяется волей фактического распорядителя - Бенефициара, поэтому любой документооборот между сторонами подлежит дополнительному выяснению и доказыванию, в виду чего конкурсный управляющий и иные кредиторы ограничены в процессуальных возможностях для проверки действительности фактов, заявляемых кредитором.

Кроме того, согласно п. 13 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ №4 (2017), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 15 ноября 2017 г., структура внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче обществом заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (ст. 10 ГК РФ).

При этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абзац четвертый п. 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Согласно ч. 3 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу ч. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

В соответствии с ч. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании п. 2 ст. 10 ГК РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда. При этом с учетом разъяснений, содержащихся в названном постановлении Пленума, обязательным признаком сделки для целей квалификации ее как ничтожной в соответствии с частью 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является направленность такой сделки на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Указанная норма закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей. Суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом.

В данном случае, суд приходит к выводу о том, что в нарушение положений ст. 65 АПК РФ, кредитор не доказал обстоятельства, на которые он ссылается: наличие у него права требования к должнику и отсутствие погашений задолженности со стороны должника.

Как указывает ООО «КОН-РАД», между кредитором и должником существовало обязательство – договор цессии, во исполнение которого кредитор перечислял в счет исполнения обязательств должника денежные средства.

Отсутствие каких-либо сведений об указанном договоре цессии (в частности, неизвестны его номер и дата заключения), вызывают обоснованные сомнения у суда в действительности всего требования кредитора, а также в добросовестности самого кредитора.

В соответствии с ч. 1 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Договор цессии является двухсторонней сделкой (ст. 154 ГК РФ), соответственно сторона, которая передает другой стороне право (требование), с учетом того, что между юридическими лицами запрещено дарение (п. 4 ч. 1 ст. 575 ГК РФ) и соответственно договор цессии не может быть безвозмездной сделкой (ч. 1 ст. 423 ГК РФ), имеет право (для юридических лиц – обязано) получить плату или иное встречное предоставление от другой стороны.

Как указывает кредитор, он вносил денежные средства в счет исполнения своих обязательств по договору цессии и соответственно у него отсутствует право требования указанных денежных средств от должника, так как он исполнял свои обязательства перед должником по заключенному с ним договору цессии.

Из чего следует, что у кредитора в принципе отсутствует какое-либо право требовать от должника возврата перечисленным по его обязательствам денежных средств.

С учетом того, что суду не известны условия договора цессии, оснований утверждать, что кредитор надлежащим образом исполнил все свои обязательства перед должником не имеется.

Также, кредитором не опровергнут довод возражений о том, что указанный договор цессии мог предусматривать взаимное погашение обязательств между кредитором и должником, например, прекращение обязательства зачетом.

По правилам ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания. В то же время предъявление высокого стандарта доказывания к конкурирующим кредиторам считается недопустимым и влекущим их неравенство ввиду их ограниченной возможности в деле о банкротстве доказать необоснованность требования заявляющегося кредитора.

При рассмотрении подобных споров конкурирующему кредитору достаточно заявить убедительные доводы и (или) представить доказательства, подтверждающие существенность сомнений в наличии долга. При этом заявляющемуся кредитору не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

При приведении независимым кредитором доводов, прямых или косвенных доказательств, позволяющих суду с разумной степенью достоверности усомниться в доказательствах, представленных должником и «дружественными» кредиторами, на последних переходит бремя опровержения этих сомнений.

Возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора обычно объективным образом ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга. При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником. В противном случае на конкурсного кредитора налагалось бы бремя доказывания отрицательного факта, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения.

С учетом положений ст. 10 ГК РФ суд считает, что действия ООО «Кон-рад» по подаче заявления о включении требования в реестр требований кредиторов должника подлежат квалификации как совершенные с противоправной целью создания искусственной кредиторской задолженности, уменьшения в интересах должника количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

Из имеющихся в материалах дела платежных поручений усматривается, что кредитор перечислял денежные средства по следующим договорам: договор ЦС 9, договор ЦС 10, договор ЦС 11, договор ЦС 14, договор ЦС 15, договор ЦС 16, договор ЦС 19, договор ЦС 20, договор ЦС 21, договор ЦС 24, договор ЦС 25, договор ЦС 26, договор ЦС 29, договор ЦС 30, договор ЦС 31, договор ЦС 34, договор ЦС 35, договор ЦС 36, договор ЦС 39, договор ЦС 40, договор ЦС 41, договор ЦС 44, договор ЦС 45 и договор ЦС 46.

Соответственно, между кредитором и должником существовало обязательство, во исполнение которого кредитор перечислял в счет исполнения обязательств должника денежные средства.

Однако, указанные договоры в материалы дела представлены не были.

Их отсутствие вызывает у суда сомнения в действительности всего требования кредитора, а также в целесообразности и добросовестности тех целей, ради которых они были заключены.

Кредитор не предоставляет иных доказательств существования долга, кроме платежных поручений.

Платежное поручение - это расчетный (платежный) документ. Это распоряжение плательщика банку перевести денежные средства со счета плательщика в этом банке на счет получателя в этом или другом банке (ч. 1 ст. 863 ГК РФ, п. 1.12 Положения Банка России от 19.06.2012 №383-П).

Соответственно, платежное поручение подтверждает только направление денежных средств их получателю, но может гарантировать, что такие денежные средства не были возвращены обратно плательщику самим получателем денежных средств.

Также на основании платежных поручений невозможно посчитать реальный размер долга должника перед кредитором, так как отсутствует возможность проверить наличие погашений, которые мог осуществлять должник. Иных документов подтверждающих отсутствие погашений со стороны должника кредитор в материалы дела не представил.

Таким образом, реальность сделок, которыми кредитор пытается обосновать свои требования, не подтверждена.

При таких обстоятельствах, недобросовестному кредитору надлежит отказать в защите прав, поскольку его правовые интересы должны и могут быть подтверждены первичными документами – в случае действительности заявленных им фактов (реальности отношений сторон).

Основываясь на процессуальных правилах доказывания (статьи 65 и 68 АПК РФ), заявитель обязан подтвердить допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств.

В силу статьи 75 АПК РФ документы, представляемые в арбитражный суд и подтверждающие совершение юридически значимых действий, должны соответствовать требованиям, установленным для данного вида документов (часть 4).

Письменные доказательства представляются в арбитражный суд в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии (часть 8).

Подлинные документы представляются в арбитражный суд в случае, если обстоятельства дела согласно федеральному закону или иному нормативному правовому акту подлежат утверждению только такими документами, а также по требованию арбитражного суда (часть 9).

Суд, исследовав вопрос наличия (отсутствия) фактических отношений, положенных в основу заявленных требований по договору цессии, по утверждению кредитора заключенному с должником, приходит к выводу о их недоказанности.

В нарушение ст. 65 АПК РФ, подлинный договор цессии (договоры цессии) в материалы дела не представлен. В то же время, кредитор заявил об отсутствии у него данного договора и каких-либо документов, связанных с исполнением спорного договора. В распоряжение конкурсного управляющего данные документы не передавались.

В силу ст. ст. 64, 71, 168 АПК РФ арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств.

При указанных обстоятельствах, в связи с недоказанностью заявленных кредитором обстоятельств, недобросовестным поведением, а также с учетом аффилированности между кредитором и должником, требования кредитора не могут быть включены в реестр требований кредиторов должника и удовлетворены за счет имущества должника наравне с «добросовестными» и «независимыми» кредиторами.

Оценив в соответствии с нормами ст. 71 АПК РФ представленные в дело доказательства, суд пришел к выводу о том, что требование кредитора является необоснованным и не подлежит включению в реестр требований кредиторов ООО «СМБ-СТРОЙСЕРВИС».

На основании изложенного, руководствуясь статьями 32, 100, 134-137, 142 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 8-9, 64-68, 71, 75, 176, 184-186, 188, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Требование общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» признать необоснованным.

Отказать во включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «СМБ-СТРОЙСЕРВИС» (ОГРН 1047796746821, ИНН 7719529290, юридический адрес: 101000, г.Москва, ул. Мясницкая, д.42, стр. 3, пом.III, ком. 8) требования общества с ограниченной ответственностью «КОН-РАД» в размере 7.013.159 рублей 70 копеек.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок с даты изготовления в полном объеме.

Судья А.Н. Васильева