Гражданский кодекс часть 1

с участием: представитель ООО "Торговый дом "НКМЗ" Печуричко Н.Б. (паспорт, доверенность от 01.09.2016), представитель должника Аминов Е.Р. (паспорт, доверенность от 10.12.2016), представитель Шмотьева С.Ф. Винник А.В. (паспорт, доверенность от 24.08.2017), представитель финансового управляющего Белов А.К. (паспорт, доверенность от 21.08.2017).

Установил: определением от 25.05.2016 Арбитражного суда города Москвы принято к производству заявление Шмотьева А.С. о признании его банкротом. Решением суда от 23.01.2017 гражданин признан банкротом, введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утверждена Прокопенко Т.С. Сообщение о признании гражданина банкротом опубликовано финансовым управляющим в газете "Коммерсантъ" № 21 от 04.02.2017, стр. 125.

В настоящем судебном заседании подлежат рассмотрению заявления ООО «Торговый дом НКММЗ», финансового управляющего Прокопенко Т.С. о признании недействительным договор дарения квартиры (площадью 82,8 кв.м., расположенную по адресу: Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Щорса, д. 39, кв. 89, кадастровый (условный) номер 66:41:0604001:1938), заключенный между Шмотьевой Еленой Сергеевной и Кичаевой Анной Евгеньевной; признании квартиру (площадью 82,8 кв.м., расположенную по адресу: Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Щорса, д. 39, кв. 89, кадастровый (условный) номер 66:41:0604001:1938) совместной собственностью Шмотьева Андрея Сергеевича и Шмотьевой Елены Сергеевны, применении последствий недействительности сделки.

Должником заявлены возражения против удовлетворения заявления, ходатайство о прекращении производства по делу о банкротстве.

Шмотьевой Е.С. заявлены возражения против удовлетворения заявления.

Заслушав мнение лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, представленные доказательства, суд приходит к следующим выводам.

Шмотьев А.С. состоял в браке со Шмотьевой Еленой Сергеевной в период с 01.06.2012 по 11.08.2014.

В период брака со Шмотьевым А.С. Шмотьева Е.С. приобрела по договору купли-продажи недвижимое имущество- квартиру площадью 82,8 кв.м., расположенной по адресу: Российская Федерация, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Щорса, д. 39, кв. 89, кадастровый номер: 66:41:0604001:1938 (дата регистрации права 16.11.2012 за № 66-66-01/407/2012-050).

Федерация, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Щорса, д. 39, кв. 89, кадастровый номер: 66:41:0604001:1938, в пользу своей матери – Кичаевой А.Е.

По мнению финансового управляющего, конкурсного кредитора оспариваемая сделка совершена в преддверии банкротства должника в пользу заинтересованного лица, в связи с чем просят признать недействительным договор по основаниям ст. ст. 10, 168 ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 61.1 ФЗ «О несостоятельности(банкротстве)»сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в ФЗ «О несостоятельности(банкротстве)».

В соответствии с п. 1 ст. 213.32 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Пунктом 3 статьи 213.32 Закона о банкротстве предусмотрено, что заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона основаниям подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве гражданина, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве гражданина независимо от состава лиц, участвующих в данной сделке.

Согласно пункту 4 статьи 213.32 Закона о банкротстве, оспариванию в рамках дела о банкротстве гражданина подлежат также сделки, совершенные супругом должника-гражданина в отношении имущества супругов, по основаниям, предусмотренным семейным законодательством.

В соответствии с пунктом 17 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 (ред. от 30.07.2013) "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее по тексту - Постановление № 63), в порядке главы III. 1 Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы III. 1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным- ГК РФ или законодательством о юридических лицах).

В соответствии со ст. 34 Семейного кодекса РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Общим имуществом супругов являются приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Из вышеизложенного следует, что квартира является совместной собственностью Шмотьевой Е.С. и Шмотьева А.С.

Согласно выписки из Единого государственного реестра недвижимости об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости от 17.03.2017 № 99/2017/12042709 Шмотьева Е.С. осуществила безвозмездное отчуждение квартиры на основании договора дарения № б/н от 20.05.2014 в пользу Кичаевой А.Е.

Право собственности Кичаевой А.Е. на квартиру зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 04.06.2014.

Документы, на основании которых Шмотьева Е.С. приобрела квартиру, а также на основании которых было осуществлено ее последующее отчуждение в пользу Кичаевой А.Е., финансовому управляющему не предоставлены.

В заключении о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства по делу о банкротстве Шмотьева А.С. от 27.11.2016, подготовленного финансовым управляющим Ключковым А.В., сведения об отчужденной Шмотьевой Е.С. Квартире отсутствуют.

Из ответов Управления ЗАГС Свердловской области (исх. № 28-04-16/0863 от 22.02.2017 и № 28-04-16/0862 от 22.02.2017) следует, что Шмотьева Е.С. является дочерью Кичаевой А.Е.

Отчуждение квартиры осуществлено за 1 год 10 месяцев до принятия Арбитражным судом города Москвы заявления Шмотьева А.С. о признании его банкротом.

Таким образом, Шмотьева Е.С. в преддверии банкротства Шмотьева А.С. осуществила безвозмездное отчуждение квартиры, находящейся в совместной собственности, в пользу заинтересованного лица – Кичаевой А.Е.

Целью безвозмездного отчуждения квартиры является уменьшение конкурсной массы Шмотьева А.С. и сокрытие имущества от обращения на него взыскания.

Доказательства, подтверждающие перечисление контрагентами по данным договорам денежных средств в пользу Шмотьева А.С. Шмотьевой Е.С. в счет исполнения своих обязательств в дело не представлено.

Таким образом, в действиях Шмотьева А.С. и Шмотьевой Е.С., направленных на отчуждение имущества в преддверии банкротства должника, имеются признаки недобросовестного поведения, поскольку целью данных действий является уменьшение конкурсной массы.

О недобросовестном поведении Шмотьевой Е.С. и Кичаевой А.Е. свидетельствуют обстоятельства, предшествующие совершению сделки.

Целью совершения данной сделки являлось уменьшение конкурсной массы Шмотьева А.С. и сокрытие имущества от обращения на него взыскания, поскольку при совершении сделки должник уже осознавал неотвратимость предъявления к нему требований ООО «Коммерческий банк «Кольцо Урала».

Учитывая семейные отношения между Шмотьевой Е.С. и должником, она также знала о неплатежеспособности своего супруга и в связи с этим стремилась вывести имущество, принадлежащее им на праве совместной собственности.

При этом, по состоянию на 04.06.2014 (дата регистрации перехода права собственности на квартиру) единственным участником ООО «УК «ТЕРРА» являлось ООО «ЕКБ-ПРОФИТ», имеющее 100% доли в уставном капитале.

В свою очередь Шмотьеву А.С. (по состоянию на 04.06.2014) принадлежало 50% доли в уставном капитале ООО «ЕКБ-ПРОФИТ».

Таким образом, из вышеуказанных корпоративных отношений следует, что Шмотьев А.С. имел возможность влиять на действия основного должника – ООО «УК

«Терра», а также обладал информацией относительно действий ООО «УК «Терра», осуществляемых в рамках исполнения обязательств по кредитному договору.

В связи с тем, что ООО «УК «Терра» неоднократно допускались просрочки погашения кредита, ООО «Коммерческий банк «Кольцо Урала» направило ООО «УК «Терра», ООО «ФОРЭС-Химия»,Шмотьеву А.С. требования возвратить кредит в сумме 584.821.421,90 рублей. Данные требования заемщиком и поручителями исполнены не были.

Невозможность исполнения ООО «УК «Терра» и его поручителями обязательств по кредитному договору была заранее известна должнику, т.к. он являлся аффилированным лицом по отношению к указанным обществам, а также поскольку он лично перечислял ООО «Коммерческий банк «Кольцо Урала» денежные средства за ООО «УК «Терра» в счет погашения кредита.

Решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 16.06.2015 по делу № 2-32/8(15) со Шмотьева А.С. в пользу ООО «Коммерческий банк «Кольцо Урала» взысканы денежные средства в размере 271.488.088,54 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 60.000 рублей.

При этом из анализа финансового состояния должника, следует, что совокупный доход ФИО1 за 2013 – 2014 годы составил 12.701.250 рублей.

При этом, должник обладал имуществом стоимостью 24.455.238,78 рублей (без учета отчужденного имущества).

Учитывая, что совокупная стоимость имущества должника была существенно ниже требований, предъявленных ООО «Коммерческий банк «Кольцо Урала», должник на момент совершения сделки по отчуждению квартиры отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества и он и его бывшая супруга – ФИО2 знали об этом заранее.

Согласно ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно п. 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

В соответствии со ст. 2 ФЗ «О несостоятельности(банкротстве)» вред, причиненный имущественным правам кредиторов, это уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с абзацем 2 п. 2 ст. 61.2 «О несостоятельности (банкротстве» цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно.

В соответствии с п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 предполагается, что сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом.

В соответствии с п. 3 ст. 19 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Таким образом, для признания сделки недействительной на основании ст. 10, 168 ГК РФ необходимо установление следующих обстоятельств:

на момент совершения сделок ФИО1 отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества;

имущество отчуждено безвозмездно или /и имущество отчуждено в отношении заинтересованного лица.

В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

На момент совершения оспариваемой сделки по отчуждению квартиры ФИО1 отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества, так как имел неисполненные обязательства перед ООО «Коммерческий банк «Кольцо Урала» в размере 584.821.421,90 рублей.

Более того, о неплатежеспособности ФИО1 на дату совершения оспариваемой сделки знали ФИО2 и ФИО3, поскольку они имели семейные отношения с должником и являлись заинтересованными лицами.

ФИО2 осуществила отчуждение квартиры в отношении заинтересованного лица – своей матери.

Кроме того, отчуждение квартиры было безвозмездно на основании договора дарения.

Таким образом, в результате отчуждения квартиры, которая находилась в совместной собственности ФИО1 и ФИО2, был причинен вред имущественным интересам кредиторов ФИО1, который выражается в выбытии из конкурсной массы ФИО1 дорогостоящего ликвидного имущества.

Из вышеизложенных обстоятельств следует, что на момент совершения сделки по отчуждению квартиры ФИО1 знал о своей неплатежеспособности, а ФИО2 и ФИО3, являясь заинтересованными лицами и осуществляя безвозмездное отчуждение имущества, принадлежащего ФИО1 на праве совместной собственности, должны были и осознавали совершение сделки со злоупотреблением правом и в ущерб интересам кредиторов должника.

Таким образом, действия ФИО2 и ФИО3 являются недобросовестными и направлены на причинение вреда имущественным интересам кредиторов ФИО1 путем уменьшения конкурсной массы.

Исходя из вышеизложенного, сделка по отчуждению ФИО2 в пользу ФИО3 квартиры является ничтожной, поскольку нарушает требования ст. 10 ГК РФ.

Помимо оснований для признания сделки недействительной по ст.ст. 10, 168 ГК РФ, также имеются основания для признания их недействительной по п. 1 ст. 170 ГК РФ.

Сделка по отчуждению квартиры является мнимой, поскольку из отсутствия встречного предоставления по ней следует, что сделка совершена для вида, без намерения осуществлять фактическое отчуждение.

Таким образом, сделка по отчуждению квартиры является ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ в связи с ее мнимостью.

Должником в отзыве указано на необходимость прекращения производства в части требований об оспаривании сделок по основанию п. 1. ст. 170 ГК РФ.

Данная позиция должника, не соответствует положениям глав III.1 и X ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в связи со следующим:

В обосновании данной позиции должник ссылается на положения пункта 13 статьи 14 Федерального закона № 154-ФЗ, при этом не учитывая, что данная норма лишь устанавливает ограничение применения положений статей 61.2. и 61.3 Закона о банкротстве: по данным основаниям (статьи 61.2. и 61.3.) могут быть признаны недействительными только сделки, совершенные с 01.10.2015.

Указанный закон не ограничивает право конкурсных кредиторов по обжалованию сделок, совершенных до 01.10.2015 по иным общим основаниям, в том числе по основаниям, предусмотренным статьей 170 ГК РФ.

Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве, отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона о банкротстве.

Таким образом, к отношениям, связанным с банкротством граждан подлежат применению положения главы III.1 Закона о банкротстве, в соответствии с пунктом 1 статьи 61.1. которого сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве

Регламентация порядка и условий обращения конкурных кредиторов с заявлениями об оспаривании сделок должника содержится в статье 61.9. Закона о банкротстве, пункт 2 которого устанавливает, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд наряду с внешним управляющим или конкурсным управляющим, конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

В связи с тем, что требования заявителя в реестре требований кредиторов должника составляют существенно больше десяти процентов, заявитель, вправе обратиться в арбитражный суд с требованием о признании сделки должника недействительной по общим основаниям, в том числе основаниям, предусмотренным статьей 170 ГК РФ.

При этом, в соответствии с пунктом 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

Указанное правило также подтверждается пунктом 3 статьи 213.32 Закона о банкротстве, который устанавливает, что оспаривание сделок гражданина производится в рамках дела о его банкротстве.

Смысл данной процедуры рассмотрения заявлений конкурных кредиторов заключается в том, что после признания должника банкротом целями процедуры реализации являются признание незаконных сделок должника недействительными, и как следствие пополнение конкурсной массы должника для максимального пропорционального погашения требований всех кредиторов.

Рассмотрение обособленных споров о признании недействительными сделок должника как по общим, так и по специальным основаниям именно в деле о банкротстве отвечает целям процедуры реализации имущества и способствует эффективному восстановлению их нарушенных прав.

Иной подход в подобной ситуации противоречит законодательному регулированию соответствующих правоотношений и ограничивает процессуальные права иных участников дела о банкротстве, не являющихся сторонами по иску (в том числе на оспаривание судебных актов, на ознакомление и другие).

Кроме того, рассмотрение сделок должника вне рамок дела о банкротстве лицом, уполномоченным на оспаривание сделок должника в силу положений ст. 61.9 Закона о банкротстве, после введения процедуры конкурсного производства, может нарушить баланс интересов участвующих в деле о банкротстве лиц, привести к затягиванию процедуры банкротства и увеличению текущих расходов.

Как следствие, будет нарушена согласованность действий в целях достижения единых целей процедуры банкротства.

Таким образом, указание должника на невозможность рассмотрения требования о признании сделок недействительными на основании п. 1. ст. 170 ГК РФ в рамках дела о банкротстве противоречит вышеуказанным положениям Закона о банкротстве, а также правам и интересам лиц, участвующих в деле.

Кроме того, судом не принимаются доводы должника и ответчика, изложенные в отзывах ввиду следующего.

В дело представлено соглашение о разделе совместно нажитого имущества, которым стороны изменили режим совместной собственности, при этом, наиболее существенный актив - квартира, перешла в единоличную собственность ФИО2 При этом, в момент заключения договора поручительства (20.02.2013 г.) квартира находилась в совместной собственности супругов ФИО1 и ФИО2, а какие-либо соглашения между ними об определении режима совместной собственности отсутствовали.

Таким образом, данное соглашение было заключено более чем через год с момента заключения договора поручительства и в результате его заключения кредиторы лишились возможности обратить взыскание на наиболее ликвидный актив, находящийся в совместной собственности супругов - квартиру.

В связи с тем, что данное соглашение определяет имущественные права и обязанности супругов и по своей сути является брачным контрактом, на него распространяются положения статей 41, 45 и 46 Семейного кодекса РФ.

Так, пункт 1 статьи 45 СК РФ предусматривает, что супруг обязан уведомлять своего кредитора (кредиторов) о заключении, об изменении или о расторжении брачного договора. При невыполнении этой обязанности супруг отвечает по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора.

Норма пункта 2 статьи 41 СК РФ содержит правило об обязательном нотариальном удостоверении брачного договора.

В нарушение указанных положений СК РФ, ФИО1 Банк (правопредшественник ООО «Торговый дом «НКМЗ» по кредитному договору) о заключении соглашения о разделе имущества не уведомил. Нотариальное удостоверение данного соглашения произведено не было.

С учетом изложенного указанное соглашение не имеет юридической силы для кредиторов ФИО1, является ничтожной сделкой в связи с несоблюдением правил о нотариальном удостоверении.

Кроме того, до рассмотрения заявления об оспаривании сделки должника, должник не сообщал о наличии у него заключенного с бывшей супругой соглашения о разделе финансовым управляющим ФИО4, ФИО5

Сведения о наличии соглашения о разделе совместно нажитого имущества не были указаны ФИО1 при подаче заявления о признании его банкротом (однако обязанность представления данного документа предусмотрена п. 3 ст. 213.3.

Закона о банкротстве). Также в заявлении Шмотьевым А.С. не было дано пояснений относительно утраты данного документа;

Сведения о данном соглашении о разделе имущества не отражены ни в заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства, ни в анализе финансового состояния гражданина, подготовленных в рамках настоящего дела;

Несмотря на направление письменного запроса, ФИО2 также не сообщала о наличии данного соглашения финансовому управляющему.

Управлением Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Свердловской области в материалы обособленного спора представлено нотариальное согласие, данное ФИО1 ФИО2 на дарение квартиры в пользу ФИО3 Данное согласие 66 АА 2360661 датировано 19.05.2014 и содержит в себе указание, что на момент его составления брачный договор между ФИО2 и ФИО1 на 19.05.2014 отсутствовал. Наличие указанного согласия опровергает также и довод ФИО1 о том, что о дарении квартиры он узнал только в 2017 году.

Более того, сам факт дачи ФИО1 данного согласия свидетельствует о том, что на дату 19.05.2014 квартира находилась в общей совместной собственности супругов ФИО1 и ФИО2, так как в соответствии со ст. 35 СК РФ, нотариальное согласие супруга на совершение сделки вторым супругом дается только в случае, если предметом сделки является общее имущество супругов.

В первом судебном заседании по рассмотрению настоящего обособленного спора ФИО1 не заявлял о наличии какого-либо соглашения, определяющего режим собственности имущества, приобретенного супругами Ш-выми в браке.

В оспариваемом договоре дарения квартиры отсутствует указание на переход квартиры в единоличную собственность ФИО2 в связи с заключением соглашения о разделе имущества.

Представленное в дело соглашение о разделе имущества не представлялось в Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Свердловской области при регистрации оспариваемого договора дарения (сведения о передаче соглашения отсутствуют в материалах дела правоустанавливающих документов, истребованного судом).

Должник обосновывает довод о взаимоисключаемости оснований мнимости (п. 1 ст. 170 ГК РФ) и злоупотребления правом (ст. 10,168 ГК РФ), так как полагает, что мнимая сделка ничтожна с момента ее совершения, а сделка, заключенная при злоупотреблении правом, является оспоримой.

Ничтожность мнимой сделки при этом следует из прямого указания закона: мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (п. 1 ст. 170 ГК РФ).

Вместе с тем, должником, при указании на оспоримость сделки, заключенной при злоупотреблении правом не учтены положения пункта 2 статьи 168 ГК РФ, в соответствии с которыми сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Оспариваемая сделка по отчуждению квартиры ничтожна именно в связи с тем, что она, помимо прочего, нарушает охраняемый законом интерес третьих лиц - кредиторов (в том числе и заявителя) должника, который заключается в удовлетворении требований за счет имущества должника.

Выбытие квартиры из состава имущества должника привело к уменьшению его конкурсной массы, и, как следствие, к уменьшению имущества за счет которого могли бы быть удовлетворены требования кредиторов, что, безусловно, является нарушением их прав.

Таким образом, сделка по дарению супругой должника квартиры с целью причинения вреда кредитором является ничтожной, как и мнимая сделка.

Не представлено должником каких-либо обоснований и позиции, что указанные основания (злоупотребление и мнимость) являются взаимоисключающими.

Формальное исполнение - заключение договора дарения с целью избежания взыскания на имущество имеет целью также и причинение вреда кредиторам взыскателям, а значит данная сделка может быть признана недействительной на основании статьи 170 ГК РФ, и на основании статьей 10,178 ГК РФ.

Не соответствует закону и довод должника об отсутствии у конкурсного кредитора права на иск о признании оспариваемой сделки недействительной.

Данный довод должника основан на неверном толковании положений пункта 3 статьи 166 ГК РФ, в соответствии со вторым абзацем которого требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Охраняемый законом интерес заявителя заключается в удовлетворении требований за счет имущества должника. Выбытие же квартиры из состава имущества должника привело к уменьшению его конкурсной массы, и, как следствие, к уменьшению имущества за счет которого могли бы быть удовлетворены требования кредиторов.

Таким образом, ООО «Торговый дом «НКМЗ», в связи с наличием у него охраняемого законом интереса в оспаривании сделки должника по отчуждению объектов недвижимости, в соответствии с пунктом 3 статьи 166 ГК РФ, является надлежащим заявителем в рамках настоящего обособленного спора.

ФИО1 и ФИО2 в своих отзывах на заявления конкурсного кредитора и финансового управляющего по признанию недействительным договора дарения квартиры неверно интерпретируют положения статьи 10 ГК РФ.

Так, обосновывая отсутствие в своих действиях признаков злоупотребления правом ФИО1 и ФИО2 ссылаются на отсутствие на момент совершения оспариваемой сделки (20.05.2014 г.) формальной просрочки по кредитному договору.

Положения статьи 10 ГК РФ содержат общее определение категории «злоупотребление правом» (осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав). Таким образом, при квалификации сделки, как совершенной со злоупотреблением, обстоятельство наличия или отсутствия формальной просрочки не является определяющим и должно учитываться лишь в совокупности с иными обстоятельствами.

Заявителями в обоснования заявления о признании оспариваемой сделки недействительной в соответствии со ст. 10, 168 ГК РФ, представлены доказательства, из оценки которых в совокупности следует, что в момент совершения оспариваемой сделки как сам ФИО1, так и стороны договора дарения (аффилированные с ним лица: супруга ФИО1 и ее мать) не могли не быть осведомлены о невозможности исполнения ООО «УК «Терра» (основной должник по кредитному договору) обязательств по кредитному договору <***>/клв-13, и, как следствие, неминуемого предъявления требований Банком к ФИО1

ФИО1 на момент совершения оспариваемой сделки (20.05.2014 г.) являлся, лицом, контролирующим основного должника по кредитному договору - ООО «УК «Терра» (ст. 2 Закона о банкротстве).

Как на дату совершения оспариваемых сделок, так и в настоящее время, ФИО1 является собственником 50% долей в уставном капитале ООО «Екб-

Профит» (ОГРН 1126679030433), которое, в свою очередь, владеет 100% долей в уставном капитале ООО «УК «Терра».

Следовательно, ФИО1, являясь солидарным с ООО «УК «Терра» должником по кредитному договору, фактически имел возможность определять действия ООО «УК «Терра», принимал ключевые решения относительно его деятельности и обладал всей полнотой информации относительно финансового состояния ООО «УК «Терра», поступления и расходования денежных средств.

В связи с чем, ФИО1 на момент дарения квартиры не мог не осознавать фактическую невозможность исполнения контролируемым им лицом (статья 2 Закона о банкротстве) условий кредитного договора и реальную возможность предъявления Банком требований, вытекающих из кредитного договора к нему, как поручителю.

Факт осуществления хозяйственной деятельности ООО «УК «Терра» под контролем ФИО1 установлен также вступившим в законную силу Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда № 17АП- 9995/2015-ГК от 20.03.2017 г. по делу № А60-21733/2015, в котором суд указал, что из данных суду свидетельских показаний усматривается, что фактически хозяйственной деятельностью должника занимались ФИО6 и ФИО7, финансовой деятельностью - ФИО8, при этом как следует из материалов дела, указанные лица представляли интересы ФИО1 и являлись его доверенными лицами.

Таким образом, с учетом фактов подконтрольности основного должника по кредитному договору (ООО «УК «Терра») ФИО1, осуществления ООО «УК «Терра» предпринимательской деятельности, связанной с оборотами крупных сумм денежных средств, необходимо исходить из наличия у ФИО1 необходимого опыта деловой активности и экономического прогнозирования для осознания неизбежности предъявления основному заемщику (ООО «УК «Терра») и ему, как поручителю, требований о возврате долга по кредитному договору (более 500.000.000 рублей).

Кроме того, в преддверие образования просрочки по кредитному договору и получения требования Банка о возврате всей суммы кредита, ФИО1 совместно с аффилированными лицами ООО «ФОРЭС-Химия» и ООО «Нортэк Сервис», осознавая отсутствие у ООО «УК «Терра» возможности исполнять обязательства по выплате кредита и предугадывая действия Банка по истребованию долга как у должника, так и у поручителей, реализовал действия по сознательному оттягиванию неизбежного момента образования просроченной задолженности по кредитному договору: перечислило ООО «УК «Терра» денежные средства в размере 7.000.000 рублей. При этом в определении Арбитражного суда Свердловской области от 03.09.2015 по делу № А60-21733/2015 установлено, что указанные денежные средства были перечислены для выплаты суммы процентов за июнь 2014 года по кредитному договору <***>/клв-13 от 20.02.2013.

ФИО1 30.07.2014 после направления ему Банком требований № 1.119/9758-3 от 22.07.2014 (о погашении просроченных процентов) и № 1.1-19/9793-3 от 28.07.2014 г. (о погашении всей суммы кредита и процентов) осуществил оплату Банку денежных средств в размере 5.964.938,78 рублей в счет погашения кредита.

Кроме того, фактическую невозможность ООО «УК «Терра» в полном объеме осуществлять исполнение обязательств по кредитному договору уже с апреля 2014 г. подтверждают и действия подконтрольного семье Ш-вых юридического лица - ООО «Нортэк Сервис» (ОГРН <***>), генеральным директором которого является ФИО1 (брат ФИО1). Так, ООО «Нортэк Сервис» перечислило ООО «УК «Терра» денежные средства в размере 17 200 000 руб. в рамках договоров процентного займа от 21.04.2014 № 21-04/14, от 16.05.2014 № 16- 05/14, от № 19-05/14, от 16.06.2014 № 16-06/14 (указанные обстоятельства установлены в определении Арбитражного суда Свердловской области по делу № А60-21733/2015).

Данные обстоятельства необходимо оценивать с учетом вхождения на момент совершения оспариваемой сделки вышеуказанных субъектов (ООО «УК «Терра», Шмотьев Андрей Сергеевич, Шмотьева Е.С (супруга), Кичаева А.Е.(мать супруги), ООО «ФОРЭС-Химия», ООО «Нортэк Сервис», Шмотьев Александр Сергеевич, Шмотьев Алексей Сергеевич Шмотьев Сергей Федорович, ООО «ФОРЭС») в одну группу лиц (п.п. 1, 2, 7, 8 п. 1 статьи 9 ФЗ от 26.07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции»).

ФИО1 (собственник 50% долей ООО «УК «Терра» через ООО «Екб-Профит») является братом ФИО1 (генеральный директор ООО «Нортэк Сервис») и братом ФИО1 (собственник 89,095% долей в уставном капитале и генеральный директор ООО «ФОРЭС-Химия»), а также сыном ФИО9 (собственник 7/10 долей в уставном капитале и генеральный директор и ООО «ФОРЭС», собственник 65% долей ООО «Нортэк Сервис»).

Более того, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в постановлении № 17АП-9995/2015-ГК от 20.03.2017 по делу № А60-21733/2015 использовал в мотивировочной части судебного акта понятие «группа «Форэс» и указал, что напротив, обстоятельство того, что группа «Форэс» (ООО «Нортэк Сервис» (директор ФИО1), ООО «Форэс-Химия, ФИО10) в рамках настоящего спора занимает позицию, согласно которой полагает, что данный источник погашения кредита необоснованно был принят во внимание Банком, свидетельствует о неправомерном поведении указанной группы лиц.

Таким образом, все вышеуказанные лица в виду принадлежности к одной группе, взаимосвязанности и аффилированности имели возможность осуществлять согласованные и консолидированные действия в рамках отношений с Банком по кредитному договору, а также не могли не обладать всей полнотой информации относительно финансового положения и действий заемщика - ООО «УК «Терра».

Указанные обстоятельства: предоставление ООО «Нортэк Сервис», ООО «ФОРЭС-Химия» денежных средств ООО «УК «Терра», а также оплата по кредитному договору, осуществленная ФИО1 30.07.2014 г., свидетельствуют о том, что как минимум с апреля 2014 года ООО «УК «Терра» не имело возможности самостоятельно исполнять условия кредитного договора, о чем ФИО1, а также его ближайшие родственники (супруга и ее мать) не могли не знать.

С учетом изложенного, предоставления ООО «Нортэк Сервис», ООО «ФОРЭС- Химия» и ФИО1 денежных средств ООО «УК «Терра» в апреле - июле 2014 г. не могут быть расценены иначе, чем как недобросовестные согласованные действия, направленные на искусственное перенесение момента образования просроченной задолженности с целью отчуждения ФИО1, как поручителем основного ликвидного имущества и затруднения получения Банком суммы задолженности по кредитному договору.

Вывод о недобросовестности действий ФИО1 и аффилированных с ним лиц по уклонению от исполнения обязательств перед банком, сделан и в постановлении Семнадцатого арбитражного апелляционного суда № 17АП-9995/2015-ГК от 20.03.2017 г. по делу № А60-21733/2015, в котором суд указал, что при этом, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что с момента прекращения исполнения должником обязательств по кредитному договору ООО «Форэс-Химия» (поручитель) совместно с аффилированными лицами начало предпринимать действия по незаконному уклонению от исполнения обязательств перед Банком по договору поручительства, посредством обращения в арбитражный суд с исковыми заявлениями об оспаривании договора поручительства от 20.02.2013 <***>/прч-1-13 с обществом «Форэс-Химия», как заключенного с нарушением положений ст. 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», ст. 173 ГК РФ и заключении при злоупотреблении правом со стороны банка, а также о мнимости кредитного

договора № 3699/клв-13 от 20.02.2013, заключенного должником и в обеспечение которого было дано поручительство обществом «Форэс-Химия».

Кроме того, указанные действия сами по себе подтверждают недобросовестность лиц, входящих в группу (в том числе: ФИО1, ООО «ФОРЭС-Химия», ООО «Нортэк Сервис», ФИО2, ФИО3), так как последовательность их действий (искусственное затягивание момента образования просроченной задолженности по кредитному договору, отчуждение ФИО1 в короткий период наиболее дорогостоящих активов) свидетельствует о цели - незаконному уклонению от исполнения обязательств перед банком.

На момент совершения оспариваемой сделки (20.05.2014 г.) у ФИО1 отсутствовал источник дохода, позволявший в полной мере осуществить исполнение обязательства перед Банком, а также отсутствовало имущество, за счет продажи которого он смог бы погасить задолженность перед банком в размере более 500.000.000 рублей.

Как следует из анализа финансового состояния ФИО1 совокупный доход ФИО1 за 2013 - 2014 годы составил 12.701.250 рублей.

Данные обстоятельства подтверждаются и представленными ФИО1 справками о доходах за 2013, 2014 годы.

При этом в финансовом анализе не содержатся сведения о наличии у ФИО11

А.С. имущества, стоимость которого сопоставима с размером задолженности перед банком по кредитному договору, в размере 584.821.421,90 рублей.

Отчуждение квартиры супругой должника произведено в период брака и в пользу заинтересованного в отношении должника лица - близкого родственника.

ФИО2 осуществила отчуждение (дарение) квартиры в пользу своей матери - ФИО3

При этом, ФИО3, будучи матерью супруги должника, являлась на момент совершения оспариваемой сделки также и заинтересованным лицом, в понимании ст. 19 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», по отношении к должнику.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в п. 7 постановления Пленума от 23.12.2010 N 63, в силу абзаца первого п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (ст. 19 названного Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В соответствии с п. 3 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Кроме того, наличие близких родственных связей между должником, его супругой ФИО2 и ФИО3 означает, пока не доказано иное, что ФИО3, как приобретатель квартиры не могла не знать о наличии у должника неисполненного обязательства перед банком в сумме более 500.000.000 рублей, а также о цели отчуждения из совместной собственности супругов квартиры -причинения вреда кредиторам должника посредством исключения возможности обращения взыскания на данное имущество.

Доказательства целесообразности и добросовестности действий лиц по передаче ФИО2 квартиры в пользу своей матери, в частности, данные об отсутствии у ФИО3 иного жилища на момент дарения квартиры в дело не представлено.

В то же время, о мнимом характере сделки по отчуждению квартиры свидетельствует то, что после получения в дар квартиры, ФИО3 не предприняла действий по регистрации себя по адресу расположения данного объекта недвижимости: Екатеринбург, ул. Щорса, 39-89.

Кроме того, судом не принимается довод Шмотьевой Е.С. об экономии расходов в связи с длительным отсутствием на территории РФ, поскольку квартира является высоколиквидным недвижимым имуществом и возможный доход от ее сдачи в наем может существенно превышать расходы на ее содержание.

Таким образом, не могут быть признаны обоснованными ссылки на разумность экономической составляющей данной сделки.

Презумпция добросовестности сторон при совершении сделок является опровержимой. В ситуации, когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением правом сделку купли-продажи, представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что продавец и покупатель при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу, на ответчиков переходит бремя доказывания того, что сделка совершена в интересах контрагентов, по справедливой цене, а не для причинения вреда кредитору путем воспрепятствования обращению взыскания на имущество и имущественные права по долгам (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.12.2014 по делу N 309-ЭС14-923).

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 02.11.2010 N 6526/10 по делу N А46- 4670/2009, заключение направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов сделки, имеющей целью, в частности, уменьшение активов должника и его конкурсной массы путем отчуждения имущества третьим лицам, является злоупотреблением своими правами (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что договор дарения № б/н от 20.05.2014, заключенный между ФИО2, и ФИО3 следует признать недействительным, применить последствия ее недействительности.

В соответствии с п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 32, 61.1, 61.3, 61.6, 61.8, 213.32 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. ст. 65, 71, 184, 185, 223 АПК РФ, Арбитражный суд города Москвы

О П Р Е Д Е Л И Л:

Признать недействительным договор дарения № б/н от 20.05.2014, заключенный между ФИО2 и ФИО3.

Признать квартиру площадью 82,8 кв.м., расположенную по адресу: <...>, кадастровый номер: 66:41:0604001:1938, совместной собственностью ФИО1 и ФИО2.

Применить последствия недействительности сделки в виде возложения обязанности на ФИО3 возвратить ФИО1 квартиру площадью 82,8 кв.м., расположенную по адресу: <...>, кадастровый номер: 66:41:0604001:1938.

Передать все имущество супругов в совместную долевую собственность.

Определение может быть обжаловано в арбитражный суд апелляционной инстанции (Девятый арбитражный апелляционный суд) в десятидневный срок.

Судья П.А. Марков