Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Московской области в составе: судья Ю.Г. Гвоздев, протокол судебного заседания ведет секретарь судебного заседания А.А. Максимов рассмотрел в судебном заседании заявление кредитора ООО «ПРОМТЕХГРУПП» (ИНН <***>) об установлении размера задолженности в реестре

по делу о несостоятельности (банкротстве) АО «Группа компаний Лидер»

при участии в судебном заседании: согласно протоколу судебного заседания;

УСТАНОВИЛ:

12.04.2021 принято к производству заявление кредитора АО «АЛК Энергопромлизинг», возбуждено дело о банкротстве должника.

23.06.2021 суд решением признал АО «Группа компаний «Лидер» (141402, <...>, ПОМ/ОФИС 19/807, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 19.07.2002, ИНН: <***>) несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника и открыл в отношении него конкурсное производство сроком на 6 (шесть) месяцев, до 23 декабря 2021 года, утвердил конкурсным управляющим ФИО1 (САУ «Авангард»).

Сообщение опубликовано в официальном издании «Коммерсант» №114(7076) от 03.07.2021, реестр кредиторов закрыт 03.09.2021.

21.06.2021 кредитор ООО «ПРОМТЕХГРУПП» обратился с заявлением о включении в реестр требований кредиторов задолженности в размере 6 745 192,37 рублей.

Впоследствии кредитор уточнил размер задолженности в порядке статьи 49 АПК РФ и просил включить в реестр 6 719 011,61 рублей, из которых 6 351 000 рублей основной долг, 368 011,61 рублей проценты.

Требование основано на следующих обстоятельствах.

В период с 09.02.2020 по 18.05.2020, а также 13.08.2020 кредитор платежными поручениями перечислил на банковский счет должника 6 351 000 рублей.

В качестве назначения платежа указано: оплата по процентному договору займа № 1 от 05.02.2020. По сведениям кредитора, фактически договор займа заключен не был, в связи с чем, перечисленные денежные средства кредитора рассматривает в качестве неосновательного обогащения на стороне должника.

С учетом этого кредитор просит включить в реестр сумму неосновательного обогащения, а также проценты, рассчитанные по правилам статьи 395 ГК РФ на дату введения процедуры банкротства.

В материалы дела поступили возражения конкурсного управляющего.

Согласно возражениям конкурсного управляющего, платежи носили характер корпоративного финансирования.

Суд откладывал судебное разбирательство с целью предоставления сторонами дополнительных доказательств и уточнения правовой позиции.

В судебном заседании 12 мая 2022 года приняли участие представители кредитора и конкурсного управляющего.

Заслушав представителей, исследовав материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Частью 1 статьи 223 АПК РФ и статьей 32 Федерального закона № 127-ФЗ определено, что дела о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 142 Закона о банкротстве, установление размера требований кредиторов осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона. Реестр требований кредиторов подлежит закрытию по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

Согласно разъяснениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данным в абзаце первом пункта 26 Постановления от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее - Постановление № 35) в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Федерального закона № 127-ФЗ проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Приоритетной задачей института банкротства является справедливое и пропорциональное погашение требований кредиторов. При этом нахождение должника в конкурсном производстве может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. В случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований других кредиторов уменьшается, в связи с чем, они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Следуя этому стандарту доказывания, кредитор должен представить в материалы дела ясные и убедительные доказательства, подтверждающие наличие, состав и размер задолженности.

Материалами дела достоверно подтверждается совершение кредитором в пользу должника платежей на общую сумму 6 351 000 рублей со ссылкой на договор займа.

Основная часть платежей совершена в период с 09.02.2020 по 18.05.2020 и лишь последний платеж на сумму 2000 рублей совершен 13.08.2020.

Дело о банкротстве должника возбуждено 12.04.2021 по заявлению кредитора.

В деле отсутствуют иные доказательства заключения сторонами договора займа, в связи с чем, суд не считает доказанным возникновение между сторонами заемных отношений. Сам по себе факт указания на договор займа в основание платежа таким доказательством не является с учетом повышенного стандарта доказывания в делах о банкротстве.

Рассматривая вопрос о корпоративной природе финансирования, предоставленного кредитором должнику, суд исходит из следующего.

По смыслу действующего законодательства и правоприменительной практики, аффилированными (входящими в одну группу лиц) признаются лица, отвечающие формально-юридически критериям, указанным в Законе о банкротстве, ФЗ «О защите конкуренции» и законодательстве о конкретных видах юридических лиц, а равно иные физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность (фактическая аффилированность).

Согласно предоставленным конкурсным управляющим сведениям, лицом, контролирующим деятельность должник и кредитора являлся ФИО2.

ФИО2 с 25.05.2007 по дату введения конкурсного производства являлся руководителем должника. Он же в период с 03.03.2020 по 02.09.2020 являлся руководителем ООО «ПРОМТЕХГРУПП».

Кроме того, согласно выпискам по банковскому счету должника, в период с 09.02.2020 по 25.08.2020 должник с расчетного счета, на который поступили денежные средства кредитора, перечислил в пользу ФИО2 5 169 000 рублей с назначением платежа «возврат незарегистрированного уставного капитала». При этом в материалах дела отсутствуют какие-либо сведения о поступлении должнику имущества или денежных средств в счет увеличения уставного капитала. Более того, организационно-правовая форма должника – акционерное общество предполагает увеличение уставного капитала только путем увеличения номинальной стоимости акций или размещения дополнительных акций (статья 100 ГК РФ).

Как верно указывает кредитор, первые платежи со ссылкой на договор займа были совершены в период, когда в отношении ФИО2 еще не были внесены в ЕГРЮЛ сведения как о руководителе должника (запись от 03.03.2020). Вместе с тем, отсутствие такой записи в ЕГРЮЛ не означает, что до этого момента ФИО2 не мог контролировать деятельность должника, например, в силу трудовых полномочий, возникших ранее этой даты.

Косвенно факт такого контроля подтверждается и тем обстоятельством, что перечисление платежей были продолжены и после 03.03.2020 в общей сумме 4 007 000 рублей.

При этом в тот же период денежные средства, поступающие на счет должника, продолжали перечисляться на личный счет ФИО2

С учетом того, что прочие поступления на расчетный счет (от иных лиц) в этот период были крайне незначительны (в сумме 190 800 рублей), денежные средства ООО «ПРОМТЕХГРУПП» являлись основным и преобладающим источником поступления денежных средств на расчетный счет должника.

Об указанных обстоятельствах ФИО2 как руководителю кредитора и должника должно быть достоверно известно.

В дальнейшем поступающие денежные средства расходовались на оплату текущих расходов должника, но в значительной части были перечислены ФИО2 под видом возврата незарегистрированного уставного капитала.

До возбуждения дела о банкротстве кредитор не предпринимал мер по возврату предоставленных денежных средств.

В отсутствие в деле иных доказательств, объясняющих совершение подобных финансовых операций, суд полагает обоснованным вывод управляющего о корпоративном характере финансирования, предоставленного кредитором должнику.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка. При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившим о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056, именно нестандартный характер сделки, недоступный иным участникам рынка может свидетельствовать о фактической аффилированности должника и кредитора.

При разрешении подобного споров суд оценивает добросовестность контрагента должника, сопоставив его поведение с поведением абстрактного среднего участника хозяйственного оборота, действующего в той же обстановке разумно и осмотрительно. Стандарты такого поведения, как правило, задаются судебной практикой на основе исследования обстоятельств конкретного дела и мнений участников спора. Существенное отклонение от стандартов общепринятого поведения подозрительно и в отсутствие убедительных доводов и доказательств о его разумности может указывать на недобросовестность контрагента должника.

В стандартной практике гражданского оборота гражданин, имеющий свободные денежные средства и не являющийся профессиональным инвестором, стремится вложить их наиболее выгодным и безопасным способом, например, путем открытия вклада в банке под фиксированный процент.

В данном же случае очевидно, что перечисление денежных средств кредитором и последующее их расходование стали возможными исключительно вследствие подконтрольности кредитора и должника одному и тому же лицу.

В отсутствие иных источников поступления денежных средств на счет наиболее вероятно, что денежные средства были предоставлены для пополнения оборотных средств по корпоративным (внутригрупповым) основаниям, детали которых суду не раскрыты. При этом часть средств была израсходована на нужды предприятия в виде оплаты контрагентам, а значительная часть платежей в размере 5 169 000 рублей по сути носила транзитный характер, поскольку была перечислена в пользу ФИО2 в отсутствие встречного предоставления должнику.

В судебном заседании кредитор не сообщил суду иные мотивы своего поведения и предоставления денежных средства на таких условиях.

В ситуации, когда независимые кредиторы представили серьезные доказательства и привели убедительные аргументы по поводу того, что именно указанным ими образом выстраивались отношения внутри группы, контролируемой одним и тем же лицом, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального набора документов (текста договора, товарных накладны и платежных поручений) в подтверждение реальности хозяйственных отношений. Он должен с достаточной полнотой раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся не только заключения и исполнения сделки, но и оснований дальнейшего внутригруппового перенаправления денежных потоков. Нежелание аффилированного кредитора представить дополнительные доказательства, находящие в сфере контроля группы, к которой он принадлежит, в силу статей 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации должно рассматриваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого со ссылкой на конкретные документы указывают его процессуальные оппоненты.

Суд полагает, что заявитель представил в дело достаточные доказательства перечисления денежных средств, но не раскрыл все обстоятельства их предоставления.

Суд соглашается с доводами конкурсного управляющего об аффилированности кредитора и должника, корпоративной природе предоставленного финансирования, а также транзитном характере платежей, перечисленных в пользу ФИО2

Вместе с тем, как верно указывает кредитор, действующее законодательство о банкротстве также не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается.

Вместе с тем, судебной практикой выработаны подходы к разрешению споров по включению требований аффилированных лиц в реестр требований кредиторов должника.

Гражданское законодательство основывается на презумпции разумности и добросовестности действий участников гражданских правоотношений (статья 10 Гражданского кодекса). В обычном обороте аффилированные юридические лица, действующие добросовестно и разумно, не имеют объективных причин взыскивать долги друг с друга, они стремятся оптимизировать внутригрупповую задолженность. Поэтому, в ситуации, когда из оборота одного члена группы был изъят актив в пользу другого члена группы, предполагается, что в основе операции по последующему погашению долга первого перед независимым кредитором лежит договоренность между членами группы, определяющая условия взаиморасчетов. При этом наличие между ними доверительных отношений, их подчиненность единому центру позволяют таким организациям заключать соглашения об исполнении обязательств друг друга без надлежащего юридического оформления (без соблюдения требований подпункта 1 пункта 1 статьи 161 Гражданского кодекса).

Вместе с тем, данное обстоятельство в совокупности с иными доказательствами по делу может служить основанием для квалификации заключенной сделки в качестве притворной или мнимой.

Гражданский кодекс Российской Федерации исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, а также притворных сделок, то есть сделок, которые совершаются с целью прикрыть другие сделки (статья 170 Гражданского кодекса).

Совершая мнимые либо притворные сделки их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Указанная правовая позиция отражена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1) по делу N А32-19056/2014: при функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

В данном случае задолженность возникла из отношений по корпоративному финансированию.

Факт предоставления денежных средств подтвержден документально.

В пункте 2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), сформирована правовая позиция, согласно которой очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

В частности, требование контролирующего должника лица подлежит субординации, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса, а равно направлено на получение аффилированным лицом контроля процедуры банкротства должника, получение имущественных выгод по сравнению с иными «независимыми» кредиторами.

В деле доказательства предоставления корпоративного в условиях имущественного кризиса отсутствуют.

По существу в качестве единственного доказательства неплатежеспособности управляющий ссылается на результаты проведенного им финансового анализа.

Вместе с тем, сам по себе анализ финансового состояния должника не может служить прямым доказательством неплатежеспособности.

Как разъяснено в пункте 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве, под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

Соответственно, в деле должны иметься доказательства наличия у должника реальных денежных обязательств в пользу независимых кредиторов и доказательства их неисполнения, вызванного финансовыми затруднениями.

Такие доказательства в деле отсутствуют и управляющий соответствующие доводы суду не привел.

В такой ситуации суд приходит к выводу, что требование кредитора о возврате предоставленного финансирования является обоснованным, за исключением денежных средств, перечисленных ФИО2

Денежные средства в размере 5 169 000 рублей были в тот же период перечислены ФИО2, не использовались в хозяйственной деятельности должника, то есть носили транзитный характер, получателем денежных средств являлся ФИО2 Задолженность на эту сумму в отсутствии в деле иных доказательств носит искусственный характер и с высокой долей вероятности направлена на увеличение размера подконтрольной кредиторской задолженности. В этой части суд отказывает во включении задолженности в реестр.

На сумму предоставленных денежных средств кредитор вправе требовать уплаты процентов по правилам статьи 395 ГК РФ до даты их возврата, а в случае банкротства должника - до даты введения первой процедуры банкротства, с которой Закон о банкротстве связывает установление моратория на начисление процентов, неустоек и финансовых санкций.

Суд признает обоснованным требование кредитора по основному долгу на сумму 1 182 000 рублей. Исходя из этой суммы, размер процентов по правилам статьи 395 ГК РФ составит 59 331,86 рублей.

Руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд -

ОПРЕДЕЛИЛ:

признать обоснованным и включить в третью очередь реестра требований кредиторов АО «Группа компаний Лидер» требование кредитора ООО «ПРОМТЕХГРУПП» в размере 1 182 000 рублей основного долга, 59 331,86 рублей процентов за пользование денежными средствами.

В остальной части в удовлетворении заявленного требования отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в течение 10 дней со дня вынесения в Десятый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Московской области.

Судья Ю.Г. Гвоздев