Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «СМПК» заявление ФИО2 о привлечении ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника,

при участии в заседании: явка согласно протоколу,

установил:

Определением Арбитражного суда Московской области от 21.05.2018 г. принято к производству заявление ФИО5 о признании Общества с ограниченной ответственностью «Свердловский мясоперерабатывающий комплекс» несостоятельным (банкротом), возбуждено дело о банкротстве.

Решением суда от 20.11.2018 г. по делу № А41-31167/18 ООО «СМПК» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на 6 месяцев, конкурсным управляющим утвержден член Ассоциации «МСРО АУ» ФИО6.

Сообщение об открытии процедуры конкурсного производства опубликовано в газете «Коммерсантъ» №222 от 01.12.2018 г.

Определением суда от 18.04.2019 г. арбитражный управляющий ФИО6 освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего ООО «СМПК», конкурсным управляющим утвержден член Ассоциации «СГАУ» ФИО7.

Определением суда от 08.12.2020 г. произведена замена судьи Морхата П.М. на судью Чикину М. Г.

Согласно ст. 32 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ (далее – Закон о банкротстве) дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации (далее – АПК РФ), с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом. Аналогичные положения содержатся в ст. 223 АПК РФ.

26.08.2019 г. конкурсный кредитор ФИО2 обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении контролирующих лиц, а именно: ФИО4, ФИО3 к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пп. 1,2,4 п. 2 ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ (далее – Закон о банкротстве), а также привлечении ФИО4 к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве.

До судебного заседания, от конкурсного управляющего ФИО8 поступило заявление о присоединении к требованию конкурсного кредитора. Заявление принято судом.

Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела письменные доказательства, рассмотрев доводы, изложенные в заявлении, отзыве на него, объяснениях лиц, участвующих в деле, арбитражный суд установил следующее.

Федеральным законом от 29.07.2017 г. № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» внесены изменения в Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», который дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

При этом ч. 3 ст. 4 указанного Федерального закона определено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017 г., производится по правилам Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции настоящего Федерального закона.

Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности) (Определение ВС РФ от 06.08.2018 по делу № 308-ЭС17-6757 (2, 3)).

Заявитель указывает на ухудшение финансово-хозяйственной деятельности Общества: начиная с 31.10.2013 г. должник имел неисполненные обязательства перед кредиторами, размер которых продолжал увеличиваться, в то время как каких-либо действий, направленных на погашение задолженности и принятие иных мер по восстановлению платежеспособности Общества не предпринималось. При таких обстоятельствах, по мнению Заявителя, к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве Общества подлежит привлечению ФИО4

В соответствии с п. 1 ст. 40 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее по текст у- «Закон об Обществах с ограниченной ответственностью») полномочия единоличного исполнительного органа общества возникают с момента его избрания общим собранием участников.

Как указывает заявитель, ФИО4 являлся руководителем Общества в период с 18.05.2011 г. и до признания должника банкротом и открытии процедуры конкурсного производства.

31.12.2012 г. Общество выдало простой вексель №1, согласно которому обязалось безусловно уплатить ФИО2 в срок «по предъявлении» денежную сумму в размере 20 000 000 руб. с начислением 18% годовых.

Также, 31.12.2012 г. Общество выдало простой вексель №2, согласно которому обязалось безусловно уплатить ФИО2 в срок «по предъявлении» денежную сумму в размере 16 000 000 руб., с начислением 20% годовых.

Срок платежа по указанным векселям наступил 31.10.2013.

Кредиторская задолженность должника перед ФИО2 подтверждается вступившим в законную силу решением Симоновского районного суда г. Москвы от 15.08.2017 г. по делу №2-400/2017.

Определением суда от 07.08.2018 г. требования ФИО2, основанные на вступившем в законную силу решении Симоновского районного суда г. Москвы от 15.08.2017 г. по делу №2-400/2017, в размере 55 649 383,34 руб., из которых: 36 000 000 руб. – вексельный долг, 6 800 000 руб. – проценты по вексельному долгу, 12 289 383,34 руб. – проценты, 500 000 руб. – пени, 60 000 руб. – расходы по оплате государственной пошлины, признаны судом обоснованными и включены в состав третьей очереди реестра требований кредиторов.

В соответствии с п.1 ст. 6 Федерального закона от 06.12.2011 №402-ФЗ «О бухгалтерском учете» (далее по тексту – «Закон о бухучете») экономический субъект обязан вести бухгалтерский учет в соответствии с настоящим Федеральным законом, если иное не установлено настоящим Федеральным законом.

В силу п.3 ст. 6 Закона о бухучете бухгалтерский учет ведется непрерывно с даты государственной регистрации до даты прекращения деятельности в результате реорганизации или ликвидации.

Как следует из представленных в материалы дела бухгалтерских балансов Общества, за 2013 г. активы Общества составляли 107 434 000 руб., при этом обязательства Общества составляли 78 522 000 руб. (заменые средства и кредиторская задолженность).

В отзыве ФИО4 указывает на не отражение в бухгалтерском балансе Общества обязательств перед ФИО2

Впоследствии, показатели бухгалтерского баланса Общества за 2014 г. отражают наличие активов в размере 107 264 000 руб., при этом обязательства Общества составляют 77 871 000 руб. (без учета обязательств перед ФИО9).

Заявитель указывает на неисполнение обязанности бывшим руководителем Общества ФИО4 по подаче заявления о банкротстве в течение месячного срока, начиная с 31.10.2013 (срок платежа по векселям).

Момент совершения вменяемых правонарушений приходится до внесения изменений в Закон о банкротстве Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)».

При таких обстоятельствах, материальные нормы права подлежат применению в редакции Закона о банкротстве, действующей на дату совершения правонарушения (т.е. т.е. в редакции ФЗ от 28.06.2013 №134-ФЗ).

В соответствии с п. 2 ст.10 Закона о банкротстве, нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 настоящего Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд.

Как следует из п.п. 1, 2 ст. 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц, в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

Исходя из положений п. 1 ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно не только по отношению к возглавляемому им юридическому лицу, но и по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации.

Невыполнение руководителем Общества обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном состоянии юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), при этом продолжая наращивать кредиторскую задолженность, является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.04.2011г. № 15201/10, добросовестность и разумность при исполнении возложенных на единоличный исполнительный орган организации обязанностей заключаются не только в принятии им всех необходимых и достаточных мер для достижения максимального положительного результата от предпринимательской и иной экономической деятельности организации, но и в надлежащем исполнении публично- правовых обязанностей, возлагаемых на него действующим законодательством.

Возражая против удовлетворения заявления, ФИО4 указывает на истечение срока на подачу заявления о банкротстве Общества – 20.05.2018 г., рассчитываемый как истечение месячного срока после вступления в силу решения Симоновского районного суда г. Москвы от 15.08.2017 г. по делу №2-400/2017 (Апелляционное определение Московского городского суда от 20.04.2018 г. по делу №33-12812/2018).

Доводы ФИО4 о возникновении критического момента не ранее даты вступления в силу судебных актов о взыскании задолженности с должника отклоняются судом как основанные на неверном толковании норм материального права, поскольку хозяйствующий субъект имеет возможность самостоятельно определить критический момент, в который общество стало неспособно удовлетворять требования кредиторов, в то время как вынесение судебного акта, как правило, значительно удалено от действительного момента возникновения объективного банкротства.

Также ФИО4 указывает на свою номинальность, в то время как фактическим руководителем Общества являлся ФИО2, замещавший должность коммерческого директора Общества.

В нарушение ст. 65 АПК РФ, достаточных доказательств, подтверждающих номинальность замещения должности руководителя, ответчиком не приведено. Сам факт замещения ФИО2 должности коммерческого директора, а также наличии супруги, являющейся участником Общества в размере 34% доли в уставном капитале, не является достаточными доказательствами, свидетельствующими о наличии у ФИО2 фактического контроля.

Как следует из разъяснений, изложенных в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53, руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

Таким образом, даже в случае признания ФИО4 номинальным руководителем, последний не освобождается от ответственности.

В нарушение ст. 65 АПК РФ, ФИО4 не приведены достаточные доказательства, опровергающие доводы Заявителя, равно как и доказательств разработки какого-либо бизнес-плана, подтверждающего обоснованность расчетов ФИО4 на получение достаточной для расчетов с кредиторами прибыли, способах достижения таковой, сроках окупаемости, в материалах дела отсутствует.

При таких обстоятельствах, суд признает обоснованными доводы заявителя о наличии оснований для привлечения ФИО4 к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника.

Помимо оснований для привлечения ФИО4 к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, заявитель просит привлечь ответчика к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пп. 2,4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

В силу п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Как следует из пп. 2, 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

- документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

- документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены.

В силу ст. 9 Закона о бухучете каждый факт хозяйственной жизни оформляется первичным учетным документом.

Факт хозяйственной жизни - сделка, событие, операция, которые оказывают или способны оказать влияние на финансовое положение экономического субъекта, финансовый результат его деятельности и (или) движение денежных средств (ст. 3 Закона о бухучете).

Согласно ст. 29 Закона о бухучете на экономический субъект возложена обязанность обеспечить безопасные условия хранения и передачи документов бухгалтерского учета и защиту от изменений.

Первичные учетные документы, регистры бухгалтерского учета, бухгалтерская (финансовая) отчетность, аудиторские заключения о ней подлежат хранению экономическим субъектом в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года.

Документы учетной политики, стандарты экономического субъекта, другие документы, связанные с организацией и ведением бухгалтерского учета, в том числе средства, обеспечивающие воспроизведение электронных документов, а также проверку подлинности электронной подписи, подлежат хранению экономическим субъектом не менее пяти лет после года, в котором они использовались для составления бухгалтерской (финансовой) отчетности в последний раз.

В соответствии с п. 2 ст. 50 Закона об Обществах с ограниченной ответственностью, общество хранит документы, предусмотренные п. 1 настоящей статьи, по месту нахождения его единоличного исполнительного органа или в ином месте, известном и доступном участникам общества.

Конкурсный управляющий указывает на наличие дебиторской задолженности, согласно бухгалтерскому балансу Общества за 2016 г., в размере 23 101 000 руб., при этом информация о дебиторской задолженности, необходимая для осуществления работы (расшифровка, состав, основание возникновения и пр.) в распоряжении конкурсного управляющего отсутствует, что препятствует анализу такой информации, в т.ч. на предмет предъявления исков о взыскании, оспаривание сделок и пр.

В силу абз. 2 п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсному управляющему обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов и иных материальных ценностей конкурсному управляющему.

Возражая против привлечения к субсидиарной ответственности за непередачу, ФИО4 ссылается на передачу документации конкурсному управляющему ФИО7, что подтверждается имеющимися в материалах дела актами приема-передачи от 03.06.2019 г., 12.07.2019 г.

Согласно ст. 68 АПК РФ обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Из представленных ФИО4 доказательств, судом не усматривается передача документации, касающейся дебиторской задолженности. В ходе судебных заседаний необходимые документы конкурсному управляющему переданы не были.

Отсутствие необходимых документов не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные ч. 2 ст. 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве.

При таких обстоятельствах, суд признает обоснованными доводы заявителя о наличии оснований для привлечения ФИО4 к субсидиарной ответственности за непередачу документации о дебиторской задолженности Общества.

Помимо указанных оснований, заявитель просит привлечь к субсидиарной ответственности ФИО4 и ФИО3 по основанию, предусмотренному пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве за:

- совершение сделок, впоследствии признанных судом недействительными, а именно: договора поручительства от 10.10.2015 г., договора залога движимого имущества от 10.10.2015 г., договора займа №1 от 20.01.2016 г., договора займа №4 от 15.04.2016 г.;

- принятие ФИО3 решения об одобрении сделки по выдаче ФИО2 простых векселей на сумму 36 000 000 руб.

Как следует из материалов дела, ФИО3 является участником Общества, с 27.05.2013 г. с долей участия в уставном капитале в размере 23%. Вступившим в законную силу определением суда от 13.03.2019 г. договор поручительства, заключенный 10.10.2015 г. между ФИО3 и Обществом, договор залога движимого имущества, заключенный 10.10.2015 г. между ФИО3 и Обществом, признаны недействительными, применены последствия недействительности сделок.

В рамках обособленного спора о признании вышеуказанных сделок недействительными, судом установлено, 29.08.2015 г. между ФИО3 и ФИО10 заключен договор займа, в соответствии с которым ФИО3 передал, а ФИО10 принял денежные средства в размере 4 000 000 руб. с ежемесячным начислением 6% от суммы займа. 10.10.2015 г. между ФИО3 и ФИО10 заключен договор займа, в соответствии с которым ФИО3 передал, а ФИО10 принял денежные средства в размере 1 000 000 руб., с начислением 6 процентов от суммы займа.

В обеспечение исполнения обязательств по указанным договорам займа между ФИО3 и ООО «Свердловский МПК» 10.10.2015 заключен договор поручительства, согласно которому поручитель (ООО «Свердловский МПК») обязуется отвечать перед кредитором (ФИО3) за исполнение обязательств ФИО10

Также в обеспечение исполнения ФИО10 обязательств по указанным договорам займа, между ФИО3 и ООО «Свердловский МПК» 10.10.2015 заключен договор залога движимого имущества (с условием об обращение взыскания на залог во внесудебном порядке), согласно которому залогодатель (ООО «Свердловский МПК») передает залогодержателю (ФИО3) принадлежащее ему на праве собственности имущество в виде оборудования: 1) автомобиль фургон (рефрижератор) ISUZU АФ-4749 D0, год изготовления 2015, цвет белый, идентификационный номер <***>, гос. номер <***>; 2) вакуумная упаковочная машина HENKELMAN, инвентарный номер 00188; 3) волчок JR-120 (мясорубка), инвентарный номер 00202; 4) сепаратор LIMA RM300S, инвентарный номер 00319; 5) слайсер Treif (для нарезки мяса) замороженного, инвентарный номер 00183. Стоимость имущества определена в сумме 5 000 000 рублей.

Удовлетворяя требования о признании сделок недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, суд пришел к выводу об их совершении при наличии недостаточности имущества, в отсутствие разумного экономического обоснования и в отношении заинтересованного лица – ФИО3

На момент совершения сделки, ФИО3 являлся участником общества и владеет долей 23% в уставном капитале Общества, ФИО4 являлся генеральным директором Общества.

Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 27.06.2019 г. определение суда от 13.03.2019 г. в части обязания ФИО3 возвратить движимое имущество отменено, в отмененной части вынесен новый судебный акт прекращении производства, в остальной части обжалуемый судебный акт оставлен без изменения.

Вступившим в законную силу определением суда от 07.11.2019 г. признаны недействительными сделками договор займа №1 от 20.01.2016 г., заключенный между ФИО3 и Обществом, а также договор займа №4 от 15.04.2016 г., заключенный между ФИО3 и Обществом, применены последствия недействительности сделок.

В рамках обособленного спора о признании вышеуказанных сделок недействительными, судом установлено, что между ФИО3 и ООО «Свердловский МПК» заключен договор займа № 1 от 20.01.2016, в соответствии с которым ФИО3 передал ООО «Свердловский МПК» 3 000 000 рублей, а ООО «Свердловский МПК» обязалось возвратить денежные средства без процентов не позднее 20.01.2017. Также между ФИО3 и ООО «Свердловский МПК» заключен договор займа № 4 от 15.04.2016, в соответствии с которым ФИО3 передал ООО «Свердловский МПК» 3 000 000 рублей, а ООО «Свердловский МПК» обязалось возвратить денежные средства без процентов не позднее 15.04.2017.

Удовлетворяя требования о признании сделок недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, суд пришел к выводу об их совершении при наличии недостаточности имущества, в отношении заинтересованного лица – ФИО3, безденежности и убыточности совершенных сделок.

Согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка недействительна с момента ее совершения.

Согласно положениям п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в ред., действующей на дату совершения правонарушения) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В силу абз. 3 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц в том числе в случае причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3Закона о банкротстве.

Ответственность, предусмотренная статьей 10 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой и при ее применении должно быть доказано наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

При установлении вины контролирующих должника лиц (органа управления и акционеров должника) необходимо подтверждение фактов их недобросовестности и неразумности при совершении спорных сделок, и наличия причинно-следственной связи между указанными действиями и негативными последствиями (ухудшение финансового состояния общества и последующее банкротство должника).

В соответствии с ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

В соответствии с ч. 1 ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Возражая против удовлетворения заявленных требований, ответчики указывают на показатели бухгалтерского баланса по состоянию на 31.12014 г., исходя из которых, активы Общества составляли 107 256 000 руб., в то время как размер совершенных сделок незначителен относительно размера активов Общества.

Данный довод отклоняется судом, поскольку в рамках обособленных споров о признании сделок недействительными, суд пришел к выводу о наличии признака банкротства по состоянию на дату совершения сделок, при этом в бухгалтерском балансе Общества не были отражены обязательства перед ФИО2

Как следует из представленных в материалы дела доказательств и не оспаривается ответчиками, ФИО4 и ФИО3 являются родственниками (дядя и племянник), что отражено в протоколе судебного заседания от 20.06.2019, состоявшемся в Десятом арбитражном апелляционном суде по рассмотрению апелляционной жалобы ФИО3 на определение суда от 13.03.2019 г.

Заявитель указывает, что до настоящего времени определения суда от 13.03.2019 г. и 07.11.2019 г. о признании сделок недействительными, не исполнены.

При таких обстоятельствах, суд признает обоснованными доводы заявителя о наличии оснований для привлечения ФИО4, ФИО3 к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному абз. 3 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве за причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения сделок, впоследствии признанных судом недействительными, а именно: договора поручительства от 10.10.2015 г., договора залога движимого имущества от 10.10.2015 г., договора займа №1 от 20.01.2016 г., договора займа №4 от 15.04.2016 г.

Заявитель также просит привлечь ФИО3 к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному абз. 3 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве за причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате одобрения сделки по выдаче ФИО2 простых векселей на сумму 36 000 000 руб.

Возражая против удовлетворения заявленных требований, ФИО3 указывает на отсутствие возможности влияния на принятие решений по причине небольшого количества голосов от общего числа и их распределения между всеми участниками. Также, ФИО3 просит исключить его из числа ответчиков и привлечь в качестве соответчика ФИО2

Как следует из ч. 1 ст. 47 АПК РФ, в случае, если при подготовке дела к судебному разбирательству или во время судебного разбирательства в суде первой инстанции будет установлено, что иск предъявлен не к тому лицу, которое должно отвечать по иску, арбитражный суд может по ходатайству или с согласия истца допустить замену ненадлежащего ответчика надлежащим.

Впоследствии, от заявителя заявлений о замене ответчика на надлежащего, а также о привлечении соответчика не поступало, в связи с чем, суд рассматривает обособленный спор по предъявленному заявлению.

Довод ФИО3 о возникновении объективного банкротства по вине ФИО2 подлежит отклонению, поскольку в материалы дела представлены вступившие в законную силу судебные акты, подтверждающие обоснованность возникновения требований ФИО2

Суд не находит оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному абз. 3 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве за причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате одобрения сделки по выдаче ФИО2 простых векселей на сумму 36 000 000 руб. ввиду следующего.

Согласно п. 1 ст. 37 Закона об Обществах с ограниченной ответственностью, общее собрание участников проводится в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, уставом общества и его внутренними документами. В части, не урегулированной настоящим Федеральным законом, уставом общества и внутренними документами общества, порядок проведения общего собрания участников общества устанавливается решением общего собрания участников общества.

Как следует из п. 8 ст. 37 Закона об Обществах с ограниченной ответственностью, решения, за исключением указанных в пп. 2, 11 п. 2 ст. 33 Закона, а также по иным вопросам, определенным уставом общества, принимаются большинством голосов от общего числа голосов участников общества, если необходимость большего числа голосов для принятия таких решений не предусмотрена настоящим федеральным законом или уставом общества.

Исходя из п. 7.3.2. Устава Общества (в ред. утв. решением участников от 29.12.2011 г.) решения, за исключением вопроса о реорганизации Общества, принимаются квалифицированными большинством голосов участников, если необходимость большего числа голосов для принятия решения не предусмотрена Законом об Обществах с ограниченной ответственностью.

Как следует из материалов дела, доли в уставном капитале Общества распределялись следующим образом:

20% доли в уставном капитале – ФИО11;

23% доли в уставном капитале – ФИО3;

34% доли в уставном капитале – ФИО12;

34% доли в уставном капитале – ФИО13.

Решением общего собрания участников Общества, оформленным протоколом №9/1 от 20.09.2012 г., одобрена сделка по привлечению денежных средств в размере 36 000 000 руб. от ФИО2 на следующих условиях: срок привлечения – один год, с начислением не более 20% годовых, путем заключения договора займа, а также выпуску простых векселей на сумму 36 000 000 руб. в пользу ФИО2

Как следует из протокола, кворум составил 100%, решения были приняты единогласно.

В нарушение ст. 65 АПК РФ, заявителем не представлены допустимые и достаточные доказательства, свидетельствующие об обоснованности привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности, предусмотренной абз. 3 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве за причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате одобрения сделки по выдаче ФИО2 простых векселей на сумму 36 000 000 руб. ввиду принятия решения об одобрении сделки всеми участниками Общества и отсутствии у ФИО3 большинства голосов, необходимого для принятия решения.

Помимо указанных оснований, заявитель просит привлечь ответчиков к ответственности предусмотренной ст. 61.13 Закона о банкротстве.

Заявителем не раскрыты конкретные обстоятельства, свидетельствующие о нарушении лицами, привлекаемыми к ответственности, положений Закона о банкротстве, равно как и не раскрыты условия привлечения ответчиков к ответственности.

Заявителем избран способ защиты привлечение к субсидиарной ответственности, в то время как возмещение убытков является самостоятельным требованием.

При таких обстоятельствах, суд не находит оснований для удовлетворения требований в части привлечения ответчиков к ответственности, предусмотренной ст. 61.13 Закона о банкротстве.

Поскольку заявление о привлечении к субсидиарной ответственности было подано 26.08.2019, процессуальные нормы права подлежат применению в редакции ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» после внесения изменений Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Как следует из п. 7 ст. 61.11 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку все факты, имеющие значение для привлечения к ответственности, а также условия привлечения к ответственности, судом установлены, арбитражный суд усматривает наличие оснований для приостановления производства по делу в части определения размера ответственности привлекаемых лиц до окончания расчетов с кредиторами.

Руководствуясь ст. ст. 184-185, 176, 223 АПК РФ, ст. ст. 32, 61.16 Закона о банкротстве, Арбитражный суд Московской области

определил:

Привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «СМПК» ФИО3 и ФИО4.

Производство в части определения размера ответственности приостановить до окончания формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами.

Определение может быть обжаловано в Десятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок со дня его вынесения.

Судья М. Г. Чикина