Гражданский кодекс часть 1

определением Арбитражного суда Московской области от 28.06.2019 в отношении
ООО «СТК» введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена ФИО1

В Арбитражном суде Московской области подлежало рассмотрению требование
ООО «СТК-ОПТ» о включении в реестр требований кредиторов 22 055 745,83 руб.

Представитель уполномоченного органа возражал против заявленного требования.

Изучив материалы обособленного спора, выслушав участников арбитражного процесса, исследовав и оценив представленные доказательства по правилам ст. 71 АПК РФ, арбитражный суд приходит к следующим выводам.

Судом установлено, что между ФИО2 и должником в период с июля 2017 г. по ноябрь 2018 г. были заключены 56 договоров займа на общую сумму 22 055 745,83 руб., по условиям которых заимодавец (ФИО2) передает в собственность заемщика (ООО «СТК») денежные средства, а заимодавец обязуется возвратить заимодавцу сумму займа. Займ является бессрочным и беспроцентным.

09.07.2019 между ФИО2 и ООО «СТК-ОПТ» заключен договор № 1У уступки требования (цессии) по договорам займа, по условиям которого цедент уступает, а цессионарий принимает требования к ООО «СТК» по названным договорам займа.

Обоснованность требований доказывается на основе принципа состязательности. Кредитор, заявивший требования к должнику, как и лица, возражающие против этих требований, обязаны доказать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений. Законодательство гарантирует им право на предоставление доказательств
(ст. 65 АПК РФ).

В условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, судебным спором об установлении требования конкурсного кредитора затрагивается материальный интерес прочих кредиторов должника, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу. Кроме того, в сохранении имущества банкрота за собой заинтересованы его бенефициары, что повышает вероятность различных злоупотреблений, направленных на создание видимости не существовавших реально правоотношений.

Как следствие, во избежание необоснованных требований к должнику и нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования. Судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают лица, участвующие в деле. Для этого требуется исследование не только прямых, но и косвенных доказательств и их оценка на предмет согласованности между собой и позициями, занимаемыми сторонами спора. Исследованию подлежит сама возможность по исполнению сделки.

Разъяснения о повышенном стандарте доказывания в делах о банкротстве даны в
п. 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», из которого следует, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Требование, основанное на факте передачи денежных средств, должно подтверждаться не только распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру (что свойственно обычному спору), но и доказательствами, подтверждающими финансовые возможности кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, а также сведениями о дальнейшем движении денежных средств.

В соответствии с п. 1 ст. 810 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

На основании вышеизложенного в предмет доказывания входят следующие обстоятельства: заключение договора займа, получение заемщиком денежных средств, наступление срока возвращения займа, наличие задолженности заемщика и ее размер.

Согласно п. 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» в силу п. п. 3–5 ст. 71 и п. п. 3–5 ст. 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором – с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Согласно данным ЕГРЮЛ учредителем должника с долей в уставном капитале 13,80% в период с 20.12.2002 по 15.12.2009, с долей в уставном капитале 74,25% в период с 16.12.2009 по 02.06.2013, с долей в уставном капитале 89,10% в период с 03.06.2013 по настоящее время является ФИО2, директором должника в период с 20.12.2002 по настоящее время является ФИО2 Основной вид деятельности организации - торговля оптовая соками, минеральной водой и прочими безалкогольными напитками.

Согласно данным ЕГРЮЛ учредителем ООО «СТК-ОПТ» с долей в уставном капитале 100% в период с 09.06.2018 по 09.04.2019, с долей в уставном капитале 50% в период с 10.04.2019 по 16.05.2019 являлся ФИО2 Учредителем ООО «СТК-ОПТ» с долей в уставном капитале 50% в период с 10.04.2019 по 16.05.2019, с долей в уставном капитале 100% в период с 17.05.2019 по настоящее время является ФИО3. Руководителем в период с 09.06.2018 по 09.04.2019 являлся ФИО2, в период с 10.04.2019 по настоящее время - ФИО3. Основной вид деятельности организации - торговля оптовая соками, минеральной водой и прочими безалкогольными напитками.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. При этом сама по себе выдача займа участником должника не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату полученной суммы для целей банкротства (определения Верховного Суда Российской Федерации от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647, от 06.08.2015 № 302-ЭС15-3973).

Вместе с тем исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам п. 2 ст. 170 ГК РФ либо по правилам об обходе закона (п. 1 ст. 10 ГК РФ, абзац восьмой ст. 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного.

Соответствующая правовая позиция отражена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556.

Пунктом 1 ст. 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абзац второй п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801).

Пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе. При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (п. 3 ст. 53¹ ГК РФ), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4, 5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой ст. 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 № 305-ЭС17-17208).

К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

Из материалов спора усматривается, что финансирование подконтрольного общества осуществлялось ФИО2 на нестандартных/нерыночных условиях: а именно беспроцентные и бессрочные займы, т.е. на условиях, недоступных обычному субъекту гражданского оборота.

При изложенных обстоятельствах суд приходит к выводу, что при заключении договоров займа в намерения сторон не входило возникновение фактических правоотношений, порождаемых такого рода договорами, поскольку в условиях длительного неисполнения заемщиков своих обязательств никаких действий по возврату денежных средств, выданных ФИО2, не предпринималось до момента передачи прав требований по договорам цессии.

По сведениям справок о доходах физического лица по форме 2-НДФЛ в период с 2015 г. по 2018 г. ФИО2 осуществлял трудовую деятельность в ООО «СТК», в 2018 г. получал доход от ООО «СТК-ОПТ». Общая сумма дохода за вышеуказанный период составила 632 726 руб.

Таким образом, заявителем не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что финансовое положение заимодавца позволяло ему предоставить должнику денежные средства в заявленной сумме, а также доказательства расходования должником указанных денежных средств.

Фактически договоры займа заключены в отсутствие экономической целесообразности для ФИО2 (беспроцентная ставка, бессрочный займ и т.д.).

Судом установлено, что задолженность перед уполномоченным органом образовалась в результате проведения выездной налоговой проверки за период с 2014 г. по 2016 г. по всем налогам в период с 12.07.2017 по 07.03.2018, дата акта выездной налоговой проверки - 07.05.2018, дата решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения 20.11.2018.

Таким образом, ООО «СТК-ОПТ» создано 09.06.2018 в период привлечения должника к ответственности за налоговое правонарушение.

Договор уступки требования (цессии) по договорам займа №1У от 09.07.2019 заключен между ФИО2 и ООО «СТК-ОПТ» после одновременной смены учредителя и руководителя ООО «СТК-ОПТ», что подтверждается сведениями из ЕГРЮЛ.

Согласно данным ГИБДД пять транспортных средств, принадлежащих ООО СТК», отчуждены в пользу ООО «СТК-ОПТ».

Руководством должника осуществлен перевод основных средств в пользу кредитора. Встречное исполнение обязательств за транспортные средства не выявлено.

Проанализировав оборот денежных средств по банковским счетам должника и кредитора в период с 2017 по 2019 гг. уполномоченным органом выявлен переход основных поставщиков и покупателей продукции от ООО «СТК» в ООО «СТК-ОПТ».

Изложенные обстоятельства позволяют сделать вывод, что ООО «СТК-ОПТ» создано с целью сокрытия денежных средств и перевода основных средств и бизнеса от должника в новую организацию.

По результатам анализа движения денежных средств по банковским счетам должника выявлено, что на банковские счета ООО «СТК» вносилась оплата от третьих лиц за продукцию и торговая выручка, принятая через кассу предприятия. Какие-либо денежные средства от ФИО2 либо заемные средства в период с 2017 г. по настоящее время на расчетные счета не вносились.

Суммы, указанные в договорах займа, совпадают с вносимыми на расчетный счет должника денежными средствами с назначением «Торговая выручка».

Таким образом, в годовой бухгалтерской отчетности не отражены обязательства по займам ООО «СТК» перед ФИО2

Согласно сводной информации о движении денежных средств по банковским счетам
ООО «СТК» за 2017 г. приход составил 74 929 877 руб., за 2018 - 77 341 479 руб. Таким образом, должник располагал средствами для ведения финансово-хозяйственной деятельности и для выплат по своим обязательствам.

В материалах спора отсутствуют доказательства целесообразности предоставления суммы займа, не представлены доказательства разумного экономического интереса при заключении спорных договоров, в том числе договора цессии.

Согласно условиям договора уступки требования №1У от 09.07.2019, заключенного между ФИО2 и ООО «СТК-ОПТ», цена уступки требования составляет 100 000 руб. Данное условие экономически нецелесообразно для цедента, так как само право требования составляет
22 055 745,83 руб.

В силу п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения указанных требований суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (п.2 ст. 10 ГК РФ).

В случаях, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Таким образом, по смыслу статьи 10 ГК РФ злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в ст. 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.

В соответствии со ст. 2 Закона о банкротстве под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Суд приходит к выводу, что в данном случае предоставление должнику денежных средств в форме займа на возмездной основе свидетельствует о намерении кредитора установить контроль над процедурой банкротства ООО «СТК»; фактически заемные обязательства были направлены лишь на создание обременения на имущество для устранения риска распределения денежных средств от реализации имущества должника между независимыми кредиторами.

Таким образом, при заключении договоров займа допущено злоупотребление правом, а именно имело место недобросовестное поведение ФИО2 и подконтрольного ему общества, не имевших цели на реальное установление заемных отношений, направленное на искусственное создание кредиторской задолженности, что повлекло нарушение имущественных интересов иных кредиторов.

Поскольку перемена лиц в первоначальном обязательстве не изменила правовую природу правоотношений, носящих корпоративный характер, которые сложились между ФИО2 и ООО «СТК», арбитражный суд не находит правовых оснований для удовлетворения требования ООО «СТК-ОПТ».

Руководствуясь ст. ст. 32, 71, 134, 137 Закона о банкротстве, ст. ст. 13, 65–75, 123, 156, 176, 184–188, 223 АПК РФ, Арбитражный суд Московской области

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении требования ООО «СТК-ОПТ» о включении в реестр требований кредиторов ООО «СТК» отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в Десятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок со дня его вынесения.

Судья П.В. Шевырина