Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании по делу о банкротстве ООО «Развитие» заявление временного управляющего ФИО1 о привлечении ФИО4 и ФИО2 к субсидиарной ответственности

при участии в заседании: явка согласно протоколу,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Московской области от 09.11.2018 в отношении должника ООО «Развитие» введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО1, о чем имеются сведения в газете «Коммерсантъ» № 212 от 17.11.2018.

Решением суда от 13.06.2019 ООО «Развитие» признано несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО3

В Арбитражном суде Московской области подлежало рассмотрению заявление временного управляющего ФИО1 о привлечении генерального директора ФИО4 и учредителя должника ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Развитие».

В судебном заседании 16.09.2019 был объявлен перерыв в порядке ст. 163 АПК РФ до 23.09.2019.

Конкурсный управляющий, участвовавший в судебном заседании до объявления перерыва, заявление не поддержал, оставил заявление на усмотрение суда.

Представитель ответчиков и ответчик ФИО2, участвовавшие в судебном заседании до объявления перерыва, возражали против удовлетворения заявления.

Суд, исследовав материалы обособленного спора, выслушав лиц, участвующих в арбитражном процессе, оценив доказательства в их совокупности, приходит к следующим выводам.

Временный управляющий ООО «Развитие» ФИО1, руководствуясь положениями ст.61¹⁴ Закона о банкротстве, обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении генерального директора ФИО4 и учредителя должника ФИО2 на основании ст. 61¹¹ Закона о банкротстве к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В обоснование заявленного требования временный управляющий сослался на совершение контролирующими лицами должника подозрительных сделок, которые привели к ухудшению финансового состояния должника и причинили существенный вред имущественным правам кредиторов, что свидетельствует о недобросовестности учредителя, генерального директора и необходимости их привлечения к субсидиарной ответственности.

это лицо являлось контролирующим, в том числе исходя из не опровергнутых им презумпций о контроле мажоритарного участника корпорации (подп. 2 п. 4 ст. 61¹⁰ Закона о банкротстве), о контроле выгодоприобретателя по незаконной сделке (подп. 3 п. 4 ст. 61¹⁰ Закона о банкротстве) и т.д.;

оно не могло не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя, ликвидационной комиссии возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности;

данное лицо обладало полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладало полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения;

оно не совершило надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания коллегиального органа управления для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Из материалов обособленного спора следует, ООО «Развитие» создано путём выделения из ООО «Курорт Девелопмент» (ИНН <***>) по решению № 1 единственного участника ФИО2 от 18.03.2015; генеральным директором должника являлся ФИО4, единственным участником должника является ФИО2.

В соответствии с п. 1 ст. 61¹¹ Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пунктом 2 данной нормы предусмотрено, что пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие

действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в ст. ст. 61² и 61³ этого закона.

В обоснование заявленных требований временный управляющий сослался на следующие обстоятельства.

ООО «Развитие» в лице генерального директора ФИО4 подписало договор № l от 31.05.2016, в соответствии с условиями которого ООО «Развитие» присоединяет к себе ООО «ЖЭК» (ИНН <***>). В соответствии с п. 5.1 упомянутого договора ООО «Развитие» становится полным правопреемником присоединяемого общества.

По акту приёма-передачи от 26.12.2016 на баланс ООО «Развитие» переданы активы ООО «ЖЭК», а именно права требований к должникам - физическим лицам в сумме 11 249 000 руб. Кроме этого, к ООО «Развитие» перешли все обязательства присоединенного общества в сумме 12 188 000,42 руб.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ датой регистрации данной реорганизации признается 10.01.2017.

Временный управляющий «Развитие» ФИО1 направил запрос в ООО «МосОблЕИРЦ» с требованием предоставить информацию по переходу прав требований к должникам - физическим лицам, права требования к которым перешли к ООО «Развитие» по передаточному акту при присоединении ОО «ЖЭК».

Как следует из ответа, все права требования в полном объёме перешли к ООО «Форсаж» (ИНН <***>) на основании договора цессии № ФР/2017 от 01.12.2017 (п. 1.7 договора). При этом на момент подписания этого договора директором ООО «Форсаж» также являлся ФИО4.

Как указал заявитель, для придания видимости добросовестности договора ФИО4 умышленно поручил подписание договора цессии со стороны ООО «Развитие» представителю по доверенности - ФИО5.

В соответствии с п. 1.2, 3.1, 3.2 договора ООО «Развитие» передаёт цеденту 9 570 609 руб. за 100 000 руб., что в сто раз меньше номинальной стоимости долга. Доказательств оплаты нет.

Помимо изложенного ООО «Развитие» по договору купли-продажи земельного участка от 28.08.2017 приобрело в собственность земельный участок с кадастровым номером 33:12:010805:298 от ФИО6

Впоследствии этот земельный участок был продан по договору купли-продажи от 13.12.2017 ФИО6

В свою очередь, ФИО6 переоформил участок по договору купли-продажи от 07.03.2018 на ООО «Форсаж» (ИНН:<***>). На момент движения земельного участка между указанными лицами ФИО4 являлся генеральным директором ООО «Развитие» и ООО «Форсаж». Доказательств оплаты и целесообразности сделки не выявлено.

По мнению временного управляющего, ФИО4, являвшийся генеральным директором одновременно ООО «Развитие» и ООО «Форсаж», совершил несколько умышленных действий, направленных на безвозмездный вывод активов на подконтрольное ему же юридическое лицо. Вся полученная на баланс кредиторская задолженность осталась на балансе ООО «Развитие», а все активы были безвозмездно отчуждены.

Согласно п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (ст. 61¹¹ Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились

необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Согласно подп. 1 п. 2 ст. 61¹¹ Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (ст. 78 Закона об акционерных обществах, ст. 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход (абзац первый п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

По смыслу подп. 1 п. 2 ст. 61¹¹ Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные ст. 61² (подозрительные сделки) и ст. 61³ (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают (абз. 6 п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Постановлением Пленума Верховного суда Российской Федерации № 53 от

21.12.2017 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 ГК РФ, его самостоятельную ответственность (ст. 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 ГК РФ).

В соответствии с п. 18 названного постановления контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (п. 3 ст. 1 ГК РФ, абзац второй п. 10 ст. 61¹¹ Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Конкурсным управляющим ФИО3 выполнен финансовый анализ деятельности ООО «Развитие», проведен анализ на предмет наличия признаков преднамеренного и фиктивного банкротства.

Дополнительно выполнена независимая рыночная оценка стоимости права требования по взысканию задолженности по договору цессии № 1-ФР/2017 от 01.12.2017.

По результатам оценки стоимость указанного права определена в размере 791 227,63 руб.

При анализе данного договора ФИО1 не было учтено дополнительное соглашение № 1 от 03.12.2017 к договору цессии № 1-ФР/2017 от 01.12.2017, в котором установлен следующий порядок оплаты и стоимость договора, а именно 100 000 руб. в течение 30 дней с момента подписания договора, 70% от всех суммы, взысканных по переуступленным долгам, а всего 6 799 426,87 руб.

Таким образом, стоимость договора цессии составляет 6 799 426,87 руб., что существенно превышает рыночную стоимость, определенную в рамках проведения независимой оценке, и составляет 791 227,63 руб.

ООО «Развитие» по договору купли-продажи земельного участка от 28.08.2017 приобрело в собственность земельный участок с кадастровым номером 33:12:010805:298 от ФИО6 Впоследствии этот земельный участок был продан по договору купли- продажи от 13.12.2017 ФИО6

Конкурсным управляющим установлено, что денежные средства по указанным договорам переданы не были (оплата произведена зачетом обязательств по взаимосвязанной сделке).

Кроме того, все долги, которые включены в реестр требований кредиторов, образовались в ООО «ЖЭК» (ИНН <***>) в период осуществления данной организацией хозяйственной деятельности, которая была присоединена к ООО «Развитие», что само по себе не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц ООО «Развитие».

При проведении финансового анализа и анализа сделок должника конкурсным управляющим не установлено отклонение от общих правил делового оборота.

ФИО4 предприняты меры по продажи неликвидных активов по

задолженностям должников - физических лиц, а сумма сделки многократно превышает среднерыночную стоимость указанных активов, что также говорит о добросовестности указанных лиц. Земельный участок, приобретенный обществом, был возвращен продавцу путем обратной купли-продажи с зачетом денежных требований без какого-либо убытка для общества.

Согласно ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно п. 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (ст. 65 АПК РФ). Вместе с тем, отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (п. 4 ст. 61¹⁶ Закона о банкротстве).

Таким образом, на заявителе лежит обязанность по доказыванию совершения контролирующим лицом сделок, в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

Между тем в рамках настоящего обособленного спора не представлены доказательства, свидетельствующие о заключении убыточных и значимых сделок, приведших к неплатежеспособности ООО «Развитие».

При указанных обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии оснований для привлечения ФИО4 и ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Руководствуясь ст. ст. 32, 61¹⁰–61¹⁶Закона о банкротстве, ст. ст. 13, 65–75, 176, 184–188, 223 АПК РФ, Арбитражный суд Московской области

ОПРЕДЕЛИЛ:

в удовлетворении заявления временного управляющего ФИО1 о

привлечении ФИО4 и ФИО2 к субсидиарной ответственности отказать.

Определение может быть обжаловано в Десятый арбитражный апелляционный суд в

десятидневный срок со дня его вынесения.

Судья П.В. Шевырина