Гражданский кодекс часть 1

судьи Пишина А.Г. (шифр дела 36-69/1), при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Сафарян Л.В., рассмотрев в судебном заседании заявление ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, адрес регистрации: 603000, <...>) к обществу с ограниченной ответственностью «Роскошь» (ОГРН <***>, ИНН <***>, адрес: 603000, <...>) о включении требований в размере 2 520 000 руб. 00 коп. в реестр требований кредиторов,

без участия представителей сторон,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Нижегородской области от 13.02.2018 прекращена процедура наблюдения в отношении общества с ограниченной ответственностью «Роскошь» (ОГРН <***>, ИНН <***>, 603005, <...>). Общество с ограниченной ответственностью «Роскошь» признано несостоятельным (банкротом). Открыто конкурсное производство в отношении имущества должника сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим утвержден ФИО2.

02.04.2018 в Арбитражный суд Нижегородской области поступило заявление ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, адрес регистрации: 603000, <...>) к обществу с ограниченной ответственностью «Роскошь» (ОГРН <***>, ИНН <***>, адрес: 603000, <...>) о включении требований в размере 2 520 000 руб. 00 коп. в реестр требований кредиторов.

В обосновании требований заявитель указывает, что у должника имеется неисполненное денежное обязательство в сумме 2 520 000 руб., которое возникло на основании договора займа от 12.10.2012.

К судебному заседанию от конкурсного управляющего поступил отзыв, в котором он возражал против удовлетворения заявленных требований.

Изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и статье 223 Арбитражного процессуального кодекса РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом РФ с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии с пунктом 6 статьи 16 Закона о банкротстве требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьей 71 и статьей 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

По смыслу названной нормы, арбитражный суд проверяет обоснованность предъявленных требований к должнику и выясняет наличие оснований для включения в реестр требований кредиторов, исходя из подтверждающих документов.

В пункте 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В соответствии с частью 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

В силу части 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

В силу абз.8 ст.2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (ст.32 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью») объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.). Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (п.2 ст.6 ГК РФ) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В рассматриваемом обособленном споре заявителем требований о включении в реестр является участник должника, что подтверждает выписка из ЕГРЮЛ. ФИО1 принадлежит 60% доли в уставном капитале должника, что указывает на ее ключевую роль в управлении ООО "РОСКОШЬ" и возможность контроля за его финансово-хозяйственной деятельностью.

Кроме того, из условий договора займа от 12.10.2012 следует, что он был предоставлен ФИО1 должнику на срок более 4 лет, без указания цели его выдачи и на условиях беспроцентного предоставления денежных средств (беспроцентный займ).

Подобные условия свидетельствуют о том, что займ ФИО1 выдавался должнику не на рыночных условиях, не имел своей целью извлечение заимодавцем коммерческой выгоды, и в целом не имел для ФИО1 какого-либо реального экономического смысла, который предполагается в типовых правоотношениях заимодавца и заемщика.

По мнению конкурсного управляющего целью предоставления займа от 12.10.2012 ФИО1 являлось приобретение 60% доли в уставном капитале должника, что и было достигнуто в результате согласованных действий заявителя и директора должника ФИО3

В обоснование указанных доводов конкурсный управляющий указал, что 12.10.2012 заключен предварительный договор о заключении в будущем договора купли-продажи нежилого помещения общей площадью 206,9 кв.м по адресу: <...> кадастровым (условным) № 52-52-01/010/2007-164 (далее - помещение), а так же произведена оплата должником аванса за помещение в адрес ООО «ТРАМЕ» (ИНН <***>) в сумме 2 500 000 руб. платежным поручением №30 от 12.10.2012. 24.10.2012 оформлен основной договор купли-продажи помещения между ООО «ТРАМЕ», должником и ОАО Банк «Открытие» о покупке должником помещения по цене 12 414 000 руб. с использованием кредитных средств. Кредитный договор <***> от 24.10.2012 на недостающую (с учетом аванса 2 500 000 руб.) сумму 9 914 000 руб. с поручительством ФИО1, а так же оплачена государственная пошлина в сумме 15 000 руб. за регистрацию права собственности должника на помещение платежным поручением №31 от 24.10.2012. Соответственно, денежные средства в сумме 2 520 000 руб., предоставленные 12.10.2012 ФИО1 по договору займа, были направлены на оплату аванса в сумме 2 500 000 руб. за помещение и на оплату гос. пошлины в сумме 15 000 руб. за регистрацию прав на него в Росреестре. При этом, уже через неделю директор должника ФИО3, являясь на тот момент единственным участником ООО "РОСКОШЬ", принимает решение №3 от 31.10.2012 об увеличении уставного капитала должника и принятии в участники общества ФИО1, предоставляя ей 60% доли в капитале ООО "РОСКОШЬ". Причем, выпиской по счету должника подтверждается, что ФИО1 не вносила денежные средства в качестве вклада в уставный капитал, а само решение указывает на некое опосредованное имущество, никак не идентифицируя его.

Рассмотрев доводы конкурсного управляющего, суд считает их обоснованными.

Также суд учитывает тот факт, что ранее ФИО1 не заявляла должнику требования по возврату займа, несмотря на то, что срок возврата по займу истек 31.12.2016.

На корпоративный характер правоотношений ФИО1 с должником также указывает то, что помимо предоставления денежных средств для оплаты аванса (2 500 000 руб.) и регистрации права должника на помещение (15 000 руб.), ФИО1 еще до включения ее в состав участников ООО «РОСКОШЬ», выступает солидарным поручителем по кредитному договору от 24.10.2012 на 9 914 000 руб. для должника на покупку помещения (п.2.1.3 кредитного договора).

Кроме того, солидарным поручителем того же кредита выступало ООО «АвтоСпецСбыт» (ИНН <***>) (п.2.1.4 кредитного договора), в котором ФИО1 является единственным участником и генеральным директором.

Совокупность перечисленных обстоятельств в данном споре позволяют сделать вывод, что договор беспроцентного займа от 12.10.2012 между ФИО1 и должником, в сущности, прикрывает финансирование ФИО1 уставного капитала общества.

В соответствии с абзацем 8 статьи 2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу вышеуказанной нормы, к подобному роду обязательств относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрены корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью») объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Из материалов дела усматривается, что денежные средства предоставлялись должнику кредитором в виде финансовой помощи от учредителя общества.

До возбуждения процедуры банкротства кредитор не обращался в суд с требованием о возврате долга, несмотря на то, что срок возврата истек 31.12.2016.

Таким образом, при выдаче займа должнику кредитор рассчитывал получить выгоду от выдачи займа не в результате того, что должник вернет денежные средства, а от того, что в результате пополнения оборотных средств увеличится прибыль общества, либо будет предотвращена угроза банкротства.

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника, исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации), на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что заем выдавался кредитором должнику в связи с тем, что стороны связаны корпоративными отношениями.

Требования участников должника – хозяйственного общества о возврате займов, которые предоставлены этому хозяйственному обществу, или о платежах по сделкам, экономически равноценным таким займам, не могут конкурировать с внешними обязательствами, то есть с обязательствами должника, как участника имущественного оборота, перед другими участниками оборота, поскольку участники должника – юридического лица несут риск отрицательных последствий, связанны с его деятельностью, и могут заявлять требования лишь на имущество, оставшееся после удовлетворения требований других кредиторов.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 2 определения от 27 января 2011 года № 75-О-О указал, что непризнание учредителей (участников) должника конкурсными кредиторами не противоречит законодательству о банкротстве, поскольку характер обязательств учредителей (участников) должника непосредственно связан с ответственностью указанных лиц за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей. Кроме того, закон не лишает их права претендовать на часть имущества ликвидируемого общества, оставшегося после расчетов с другими кредиторами.

Отказ во включении требований в реестр (в третью очередь реестра) можно рассматривать как уплату за то, что участник может пользоваться привилегией ограничения собственной ответственности по долгам общества (пункт 2 статьи 56 ГК РФ).

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" и определению Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801, при наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план.

Поскольку невозможность продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связана с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4, 5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами.

В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора.

К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. (Определение Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014).

Гражданский кодекс Российской Федерации исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, а также притворных сделок, то есть сделок, которые совершаются с целью прикрыть другие сделки (ст. 170 ГК РФ).

Совершая мнимые либо притворные сделки их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся.

Обстоятельства дела указывают на отсутствие фактических сложившихся отношений ФИО1 и должника как сторон договора займа, заемные правоотношения ФИО1 и должника носят мнимый характер, что является основанием для отказа во включении в реестр кредиторов должника.

Руководствуясь статьями 184-185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

О П Р Е Д Е Л И Л :

В удовлетворении заявленных требований отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в Первый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Нижегородской области в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья А.Г.Пишин