Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании заявление сельскохозяйственного производственного кооператива «Болтинский» (ОГРН <***>, ИНН <***>) - конкурсного кредитора общества с ограниченной ответственностью «Болтинское» (ОГРН <***>, ИНН <***>), ФИО1 (<...>), к обществу с ограниченной ответственностью «Болтинское», к обществу с ограниченной ответственностью «Левашовское» (ИНН <***>, ОГРН <***>), ФИО2 (Нижегородская обл., Сеченово, ул. Заречная, 17), ФИО3 (<...>), третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора: ФИО4 (адрес: <...> Октября, д. 7Б, кв. 15), ФИО4 (Нижегородская обл., Сеченовский р-он, <...>), ФИО5 (Нижегородская обл., Сеченовский р-он, <...>), ФИО6 (адрес: <...>); ФИО7 (адрес: <...>), ФИО8 (607513, <...>), конкурсный управляющий ФИО9 (член НП АУ «Орион», адрес: 603062, <...> а, кв.3), о признании сделки должника недействительной, применении последствий ее недействительности,

при участии в судебном заседании представителей:

от заявителя - ФИО10 (доверенность от 30.03.2020);

от заявителя (ФИО1) - ФИО10 (доверенность от 10.02.2017);

от ФИО8 - ФИО8 (лично, паспорт);

от ФИО4 - ФИО4 (лично, паспорт);

ФИО11 (доверенность от 03.11.20); ФИО12 (доверенность от 17.07.2018);

от ФИО4 - ФИО12 (доверенность от 04.06.2020);

от ФИО5 - ФИО12 (доверенность от 04.06.2020);

от ФИО6 - ФИО12 (доверенность от 27.03.2018);

от ФИО7 - ФИО12 (доверенность от 27.03.2018);

ФИО13 (доверенность от 18.12.2018);

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Нижегородской области от 14.02.2018 по данному делу ООО «Болтинское» (далее - общество, должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден ФИО14.

Определениями суда от 28.08.2017, 24.10.2017, 31.10.2017, 12.12.2017,03.05.2018 по делу № А43-2020/2017 (шифры обособленных споров 26-11/11, 14, 15, 18, 29), вступившими в силу, требования сельскохозяйственного производственного кооператива «Болтинский» (далее - СПК «Болтинский») в общей сумме в размере 14 517 395, 50 руб. включены в реестр требований кредиторов должника.

Поскольку требования СПК «Болтинский» в совокупности превышают 10 % общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов должника, он, в силу положений пункта 2 статьи 61.9 Федерального закона № 127-ФЗ от 26.10.2002 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) обладает правом на самостоятельное оспаривание сделки должника.

В Арбитражный суд Нижегородской области 30 мая 2018 года от СПК «Болтинский» (далее - заявитель) поступило заявление (с учетом принятых уточнений) об оспаривании сделки должника, в котором просит:

1) признать недействительным соглашение № 2 от 10.05.2016 о передаче прав и обязанностей субарендатора по договору субаренды от 31.03.2015 и договору субаренды № 2 от 31.03.2015 по цене 3 000 000 руб., договор займа от 04.04.2015 на сумму 2 000 000 руб.;

2) признать, что недействительными сделками прикрывалось соглашение между ООО «Болтинское» и ООО «Левашовское» о передаче прав и обязанностей субарендатора по договору субаренды от 31.03.15 и договору субаренды № 2 от 31.03.15 по цене 5 000 000 руб.;

3) взыскать с ФИО2 в конкурсную массу 3 445 025 руб.

Настоящее заявление основано на положениях статьи 61.1 Закон о банкротстве, статьях 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и мотивировано следующим.

ООО «Болтинское» принадлежали земли сельскохозяйственного назначения площадью 2 895, 95 га, на основании договоров субаренды от 31.03.2015, заключенных должником с СПК «Болтинский».

10 мая 2016 года между должником и ООО «Левашовское» было заключено соглашение о передачи прав и обязанностей субарендатора по данным договорам по цене 3 000 000 руб.

По мнению заявителя, оспариваемая сделка заключена по заниженной стоимости, т.е. совершена при наличии неравноценного встречного предоставления во вред кредиторам.

Кроме того, в ту же дату между ФИО2 (директор ООО «Болтинское») и ФИО3 (директор ООО «Левашовское») как физическими лицами был заключен договор займа, датированный 04.04.2015, в соответствии с условиями которого ФИО2 передал ФИО3 денежные средства в сумме 2 000 000 руб.

По мнению заявителя, указанные сделки являются притворными, в том числе в части определения стоимости передаваемых прав и обязанностей субарендатора, поскольку:

1) оспариваемое соглашение и договор займа связаны по времени, месту подписания, средствам изготовления, по кругу лиц, участвующих в сделке;

2) суммарная цена, отраженная в договорах, и фактически оплаченная, соразмерна рыночной стоимости отчужденного права;

3) у ФИО2 отсутствовала финансовая возможность предоставления займа;

4) предоставление беспроцентного займа не имело для ФИО2 экономической целесообразности, с учетом наличия у него просроченной кредиторской задолженности;

5) предоставление ФИО3 денежных средств также не имело разумных экономических причин при наличии задолженности по соглашению;

6) между должником и ФИО3 лично не имелось каких-либо обязательств, в рамках которых последний мог вносить платежи, оформленные расписками;

7) стороны сделки находились в отношениях фактической аффилированности;

8) поведение сторон после заключения сделки является неразумным и нетипичным для обычных (независимых) участников гражданского оборота. Так, ФИО2, получив от ФИО3 денежные средства, не внес их в кассу предприятия или на его расчетный счет, не использовал в хозяйственной деятельности ООО «Болтинское» (их поступление и использование должником в финансово-хозяйственной документации не отражено); само же право требования к ФИО3 посредством аффилированных лиц (ФИО6 и ФИО4) переуступил ФИО7 по символической цене, и др.

Определением суда от 08.11.2018 к участию в деле в качестве созаявителя в порядке статьи 46 АПК РФ был привлечен ФИО1, требования которого включены в реестр определением суда от 01.08.2017 по делу № А43-2020/2017 (26-11/9).

В Арбитражный суд Нижегородской области 14.08.2018 от ФИО14 поступил отзыв, в котором конкурсный управляющий поддержал заявленное требование.

В ходе рассмотрения настоящего обособленного спора к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, в порядке статьи 51 АПК РФ были привлечены:

1) ФИО4, ФИО6, а также ФИО7 (определение от 14.08.2018);

2) ФИО8 (определение от 21.03.2019);

3) ФИО4, ФИО5, а также ФИО9 - конкурсный управляющий ИП - главы КФХ ФИО2 на основании решения Арбитражного суда Нижегородской области от 30.11.2017 по делу № А43-998/2017 (определение от 16.07.2020).

В Арбитражный суд Нижегородской области ФИО15 поступил отзыв, в котором прежний кредитор общества возразил против удовлетворения требования, так как данное заявление направлено на пересмотр решения Сеченовского районного суда от 06.08.2018, которым с ФИО3 в пользу ФИО7 взыскана задолженность по договору займа от 04.04.2015 в сумме 3 796 712, 33 руб. с недобросовестным использованием отдельных положений Закона о банкротстве.

В процессе судебного разбирательства от ответчика поступил отзыв, где ФИО3 просит удовлетворить заявленное требование отмечая следующее.

Во-первых, между ним как директором ООО «Левашовское» и ФИО2 как руководителем ООО «Болтинское» действительно было достигнуто соглашение о продаже прав и обязанностей по договору субаренды земельных участков за 5 000 000 руб., которое было оформлено двумя различными договорами с учетом отсрочки платежа и потребности ФИО2 в наличных денежных средствах.

Во-вторых, с учетом доверительных отношений сторон, оплата по сделке в основном производилась путем составления расписок с различным назначением платежа.

В-третьих, сам договор займа, изготовленный позднее даты, указанной в нем, являлся безденежным, так как выступал в качестве рассрочки платежа по соглашению № 2, и др.

В порядке статьи 81 АПК РФ от ФИО8, который, как он сам указывает, с февраля 2015 по февраль 2016 являлся номинальным руководителем общества, поступили объяснения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, в которых указал, что в период совершения сделок он выполнял функции юрисконсульта ООО «Болтинское» и он действительно подготовил проект оспариваемого соглашения по цене 5 000 000 руб., по которой было достигнуто принципиальное решение. Впоследствии ФИО2 изменил условия продажи указав, что из указанной суммы (с учетом финансовой возможности приобретателя) 3 000 000 руб. оплачивается в ООО «Болтинское», а 2 000 000 руб. - ему лично наличными средствами по договору займа. Проект договора займа был подготовлен с учетом той даты, которая была указана на типовом проекте - 04.04.2015.

В ходе рассмотрения дела от третьих лиц поступили многочисленные отзывы, суть возражений которых сводиться к следующему:

1) правоотношения сторон исследованы Сеченовским районным судом Нижегородской области при рассмотрении дела № 2-143/2018: факт притворности сделки не установлен;

2) ФИО2, его супруга, осуществляли предпринимательскую деятельность по предоставлению микрозаймов, т.е. могли предоставить заем в указанной сумме;

3) представленные отчеты не являются относимыми и допустимыми доказательствами по делу, так как в них оценивается, при чем некорректно, право аренды земельных участков, но не право на заключение самого договора аренды;

4) материалы дела также не содержат доказательств, что договор займа, датированный 04.04.2015, изготовлен и подписан в мае 2016 г.: образец договора хранился на компьютере ФИО8, связи с чем при более позднем его изготовлении (распечатывании) размерность шрифт и т.п. могли быть сохранены. Оригинал договора ФИО7 не исследовался;

5) заявителями пропущен срок на оспаривание сделки (договора займа), и проч.

Определением суда от 07.10.2019 производство по данному делу было приостановлено в связи с назначением судебной экспертизы на предмет давности изготовления документов: договора займа, датированного 04.04.2015 и соглашения № 2 о передаче прав и обязанностей субарендатора датированного 10.05.2016. Производство экспертизы было поручено ООО «Приволжская экспертная компания», эксперту ФИО16.

В Арбитражный суд Нижегородской области 17.03.2020 от ООО «ПЭК» поступило заключение эксперта № 321 С, в соответствии с которым:

1) подпись от имени ФИО2, расположенная в графе «заимодавец» на договоре займа, датированном 04.04.2015, нанесена на документ не позднее декабря месяца 2017 года; подпись от имени ФИО17, расположенная в графе «заемщик» на договоре займа, датированном 04.04.2015, нанесена на документ не позднее декабря месяца 2017 года;

2) подпись от имени ФИО2, расположенная в строке «директор ООО «Болтинское» на соглашении № 2, датированном 10.05.2016, нанесена на документ не позднее декабря месяца 2017 года; подпись от имени ФИО17, расположенная в строке «директор ООО «Левашовское» на соглашении № 2, датированном 10.05.2016, нанесена на документ не позднее декабря месяца 2017 года;

В Арбитражный суд Нижегородской области от ФИО9 - конкурсного управляющего ИП - главы КФХ ФИО2 поступил отзыв, в котором он просит в удовлетворении требований отказать, так как сторонами не представлено наличия преддоговорных правоотношений между ООО «Болтинское» и ООО «Левашовское». Доводы ФИО3 о притворности сделки и безденежности договора займа нельзя расценивать как объективное и достоверное доказательство обстоятельств дела, поскольку ФИО3 как участник сделки и должник по ней, может давать любые пояснения с целью избежания ответственности. Кроме того, заключая оспариваемое соглашение стороны были свободны в определении его условий, в том числе цены. Представленные расписки не доказывают факт исполнения притворного соглашения, т.к. в них ФИО3 выступает от своего имени, а не как руководитель ООО «Левашовское»; ни одна из них не содержит ссылки на спорное соглашение. При этом, сам договор займа заключен между ФИО2 и ФИО3 как физическими лицами, а не как руководителями предприятий. Если предположить, что данный договор действительно прикрывал соглашение, то денежные средства по нему должны были поступить в ООО «Болтинское», что не находит своего подтверждения, т.е. договор не выполнял своей цели. Более того, по имеющимся у конкурсного управляющего документам, в исследуемый период ФИО2 действительно не имел дохода, не имел имущества, которое могло быть им реализовано, однако ФИО2 принял на себя множество заемных обязательств что, в отсутствие доказательств расходования полученных средств, не исключает возможности предоставления займа ФИО3 При оспаривании в рамках дела № А43-998/2017 договоров цессии о передаче прав ФИО2 по займу никто не сослался на его притворность.

В судебном заседании представитель заявителя требование поддержал; ходатайство о привлечении ФИО7 в качестве соответчика, заявленное ФИО18 - бывшим конкурсным управляющим СПК «Болтинский», не поддержал. Также отметил, что совокупность представленных в дело доказательств свидетельствует о притворности сделки.

ФИО8 заявленное требование поддержал.

ФИО4, иные представители третьих лиц, поддержали ранее представленные возражения отметив экономическую и логическую нецелесообразность тех соглашений, о которых указывает заявитель. Также акцентировали внимание, что заявители пытаются использовать положения Закона о банкротстве и возможности данной процедуры банкротства для повторного исследования обстоятельств, уже установленных судом общей юрисдикции, касающиеся оспариваемой сделки.

В судебном заседании 11.11.2020 в порядке статьи 163 АПК РФ объявлялся перерыв до 18.11.2020, после чего судебное разбирательство было продолжено.

В судебном заседании 18.11.2020 суд, завершив исследование доказательств по делу, перешел к судебным прениям и на стадии прений в порядке статьи 163 АПК РФ объявил перерыв до 25.11.2020, после чего судебное заседание было продолжено.

Изучив данное требование, оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности по правилам статьи 71 АПК РФ, заслушав доводы участвующих в деле лиц, суд приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 32 Закона о банкротстве, части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника могут признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

При этом, в пункте 4 Постановления Пленума ВАС РФ № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 23.12.2010 (далее - постановление № 63) разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом (ст. 10 и 168 ГК РФ).

Согласно норме статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, и иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая сделку, стороны намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес; установить факт заключения сделки с намерением причинить вред другому лицу; установить имелись у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (ст. 3 ГК РФ), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Согласно пункту 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

По смыслу правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ № 6526/10 от 02.11.2010, заключение направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов сделки, имеющей целью, в частности, уменьшение активов должника и его конкурсной массы, является злоупотреблением гражданскими правами.

Таким образом, исходя из изложенного, поскольку сделка оспаривается в рамках дела о банкротстве, то при установлении того заключена ли сделка при злоупотреблении правом следует установить имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

При этом по смыслу указанных норм ГК РФ и приведенных разъяснений для признания оспариваемой сделки недействительной заявитель обязан доказать наличие злоупотребления гражданскими правами со стороны обоих участников этой сделки.

В соответствии со статьями 10 и 168 ГК РФ сделка совершенная в обход закона, нарушающая права третьих лиц является ничтожной.

В силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ, притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу приведенной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников этой сделки, т.е. квалифицирующим признаком притворной сделки является цель ее заключения.

При этом, как разъяснено в пунктах 87 и 88 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок которые, в таком случае, являются ничтожными.

Следовательно, притворная сделка является результатом волеизъявления сторон, направленного на создание, изменение или прекращение обязательств, не определенных условиями притворной сделки.

В соответствии с частью 1 статьи 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (ч. 2 ст. 9 названного Кодекса).

Согласно статье 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В силу указанной нормы именно на заявителя возложено бремя доказывания наличия оснований для признания сделки недействительной.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 31 марта 2015 года между СПК «Болтинский» в лице председателя ФИО19 и ООО «Болтинское» в лице директора ФИО8 заключены договоры субаренды № б/н и № 2, согласно условий которого СПК «Болтинский» передал в субаренду должнику земельные участки сельскохозяйственного назначения.

Договоры субаренды заключены до 17 февраля 2057 года (п. 9/11 соглашений).

10 мая 2016 года, то есть в течение одного года до принятия заявления о признании должника банкротом (определение суда от 02.02.2017) между ООО «Болтинское» в лице директора ФИО2 (предыдущий арендатор) и ООО «Левашовское» в лице директора ФИО3 (новый арендатор) было заключено соглашение № 2 о передаче прав и обязанностей субарендатора по договору субаренды от 31.03.2015 и договору субаренды № 2 от 31.03.2015 (далее - соглашение).

В соответствии с условиями соглашения, предыдущий арендатор передает, а новый принимает на себя права и обязанности арендатора, вытекающие из договоров субаренды от 31.03.2015 в части следующих земельных участков:

1) учетный кадастровый номер части - 21 общая площадь 678193 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0050, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 3,6 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

2) учетный кадастровый номер части - 22, общая площадь 294295 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0051, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 4,1 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

3) учетный кадастровый номер части - 23, общая площадь 1108600 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0052, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 3,9 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

4) учетный кадастровый номер части - 24, общая площадь 1057492 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0053, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 3,2 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

5) учетный кадастровый номер части - 25, общая площадь 506299 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0054, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 2,2 км. от ориентира по направлению на (юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

6) учетный кадастровый номер части - 26, общая площадь 732754 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0055, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 1,8 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

7) учетный кадастровый номер части - 27, общая площадь 151030 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0056, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 2,8 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

8) учетный кадастровый номер части - 28, общая площадь 509405 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0057, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 3,5 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

9) учетный кадастровый номер части - 29, общая площадь 1036900 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0058, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 3,4 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

10) учетный кадастровый номер части - 30, общая площадь 451330 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0059, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 2,7 км. от ориентира по направлению на юго-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область, Сеченовский район;

11) учетный кадастровый номер части - 32, общая площадь 1207253 кв.м., обособленный участок кадастровый номер: 52:48:01 00 015:0061, местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 1,6 км. от ориентира по направлению на северо-восток. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская область. Сеченовский район;

12) земельный участок общей площадью 1 358 041 кв.м.; местоположение: установлено относительно ориентира, расположенного за пределами земельного участка. Ориентир н.п. Болтинка. Участок находится примерно в 3,3 км. от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: Нижегородская обл., р-н Сеченовский. Кадастровый номер: 52:48:0100015:155. Категория земель - земли сельскохозяйственного назначения; разрешенное использование - для сельскохозяйственного производства.

Положениями пункта 5 соглашения стороны предусмотрели, что за передаваемые права и обязанности арендатора по договору субаренды новый арендатор (ООО «Левашовское») оплачивает предыдущему арендатору (ООО «Болтинское») сумму в размере 3 000 000 руб. в срок до 01.06.2016.

Данные договоры зарегистрированы в установленном законом порядке.

Заявляя настоящее требование, СПК «Болтинский» указывает, что действительная цена уступаемых прав и обязанностей арендатора составляет порядка 5 000 000 руб. за которую в действительности и была произведена уступка посредством заключения между сторонами дополнительно договора займа на сумму 2 000 000 руб., прикрывающего соответствующее условие соглашения.

В силу статей 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Согласно пункту 1 статьи 606 ГК РФ по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (наймодатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование.

При этом, как следует из пункта 2 статьи 615 ГК РФ, арендатор вправе с согласия арендодателя сдавать арендованное имущество в субаренду (поднаем) и передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу (перенаем).

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 16 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 № 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой», передача арендатором права аренды другому лицу может осуществляться лишь способами, предусмотренными пунктом 2 статьи 615 ГК РФ, в частности, в порядке перенайма, представляющего частный случай перемены лиц в обязательстве, включающий элементы уступки права требования и перевода долга, когда арендатор передает с согласия арендодателя свои права и обязанности по договору аренды другому лицу.

Такое соглашение о перенайме предусматривает одновременную передачу бывшим арендатором новому всех прав и обязанностей по договору аренды и потому представляет собою сделку по передаче договора (ст. 392.3 ГК РФ).

Таким образом, поскольку в результате перенайма происходит замена арендатора в обязательстве, возникшем из договора аренды (которая осуществляется с соблюдением норм главы 24 ГК РФ об уступке требования и переводе долга) первоначальный арендатор, уступив свои права и обязанности, выбывает из обязательства, а его место занимает новый арендатор (п. 2 ст. 615 ГК РФ, п. 5 ст. 22 ЗК РФ).

Следовательно, в рассматриваемом случае, в соответствии с условиями соглашения от 10.05.2016, и на основании норм главы 24 ГК РФ произошла перемена лиц в обязательстве, в результате которого ООО «Болтинское» выбыло из арендных отношений, а на его место вступило ООО «Левашовское», которое приняло на себя права и обязанности по договору аренды земельного участка, в том числе и по внесению арендной платы, которая составляла 700 руб. за 1 гектар в год (п. 9.6 и 7.6. договоров субаренды).

Как определено пунктом 2 статьи 1 ГК РФ, граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых, не противоречащих законодательству его условий.

Согласно положениям статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора (п. 1). Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (п. 4 приведенной статьи, ст. 422).

В силу пункта 3 статьи 423 ГК РФ договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает обратного.

Следовательно, в силу установленной пунктом 3 статьи 423 ГК РФ ГК РФ презумпции, сделка по передаче договора является возмездной.

Стоимость переданных прав и обязанностей по заключенному соглашению (перенайму) составила 3 000 000 руб.

В материалы дела представлены два отчета об оценке, согласно которым рыночная стоимость права долгосрочной аренды поименованных в соглашении земельных участков по состоянию на дату оспариваемой сделки (10 мая 2016 г.) составляет:

1) № А1317-18 от 17.09.2018, подготовленный ИП ФИО20 (ОГРНИП <***>, ИНН <***>), оценщик - ФИО21, цена права долгосрочной аренды земельных участков составляет 5 350 000 руб.;

2) № 122/19 от 30.06.2019, подготовленный ИП ФИО22 (ОГРНИП <***>, ИНН: <***>), оценщик - ФИО22, стоимость права долгосрочной аренды земельных участков составляет 5 910 000 руб.

Объектом оценки в обоих случаях являлось именно право долгосрочной аренды, а не стоимость сделки по передаче прав и обязанностей по договору аренды (передаче договора).

Общие требования к содержанию отчета об оценке объекта оценки установлены статьей 11 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (далее - Закон Об оценочной деятельности), а требования к порядку проведения оценки и осуществления оценочной деятельности регулируются стандартами оценочной деятельности (ст. 20 данного Закона).

Недостоверным может быть признан отчет, если таковой составлен с нарушением требований, предусмотренных Законом об оценочной деятельности или стандартами оценочной деятельности, а также допускающий неоднозначное толкование или вводящий в заблуждение (ст. 11 приведенного Закона).

В силу статьи 12 Закона об оценочной деятельности, отчет независимого оценщика, составленный по основаниям и в порядке, которые предусмотрены названным Законом, признается документом, содержащим сведения доказательственного значения, а итоговая величина рыночной или иной стоимости объекта оценки, указанная в таком отчете, - достоверной и рекомендуемой для целей совершения сделки с объектом оценки, если законодательством Российской Федерации не определено или в судебном порядке не установлено иное (п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.05.2005 № 92).

Заявляя возражения относительно представленных отчетов, представитель третьих лиц в своем заявлении о фальсификации (в удовлетворении которого отказано определением суда от 16.07.2019) указывает, что в штате ФИО20 нет оценщиков, имеющих квалификационные аттестаты, в нарушение статьи 15.1 Закона об оценочной деятельности: по данным Общероссийской общественной организации «Российской общество оценщиков» ФИО21 не работает в ИП ФИО20, данные его трудового договора в отчете отсутствуют. Кроме того, оценщик ФИО20 исключен из СРО НКСО Оценщиков в 2016 году.

Согласно представленных объяснений ФИО20, полученных оперуполномоченным отделения ЭБ и ПК отдела МВД России по Богородскому району от 3- мая 2019 года, в штате индивидуального предпринимателя числился только он; иные лица привлекались по необходимости по отдельным договорам на оказание услуг. ФИО23 не был трудоустроен в ИП ФИО20, однако знаком с ним.

Доказательств, опровергающих изложенное обстоятельство, а именно наличие в штате Индивидуального предпринимателя ФИО20 двух и более оценщиков, право осуществления оценочной деятельности которых не приостановлено, не представлено.

Иные доводы представителя со ссылкой на Интернет ресурсы отклоняются судом, т.к. подобная информация не отвечает признакам относимости и допустимости доказательств, установленных статьей 78 АПК РФ. Кроме того, самостоятельный сбор доказательств не входит в компетенцию арбитражного суда.

Обобщая изложенное, суд соглашается с позицией представителя третьего лица о том, что представленный отчет об оценке № А1317-18, подготовленный ИП ФИО20 не может являться допустимым доказательством по делу.

Вместе с тем, в материалы дела представлен и иной отчет об оценке, подготовленный ИП ФИО22, в отношении которого также заявлены возражения, суть которых сводиться к его тождественности предыдущему отчету при том, что не указаны конкретные якобы допущенные оценщиком нарушения требований Закона об оценочной деятельности, либо федеральных стандартов оценки.

Относимых и допустимых доказательств недостоверности определенной настоящим оценщиком рыночной стоимости права аренды как и допущенных им нарушений требований Закона об оценочной деятельности, либо федеральных стандартов оценки при проведении оценки, не представлено.

Положениями статьи 61.2 Закона о банкротстве предусмотрены основания оспаривания сделок должника, имеющих признаки неравноценного встречного предоставления (пункт 1), либо совершенных с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов (пункт 2).

Так, в силу положений пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве может быть признана арбитражным судом недействительной сделка должника, совершенная в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

Как разъяснено в пункте 8 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление № 63), неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

Закон о банкротстве не содержит критериев определения существенности отличия цены или условий сделки от рыночной цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

Исходя из определения, данного в статье 3 Закона об оценочной деятельности, под рыночной стоимостью объекта оценки понимается наиболее вероятная цена, по которой данный объект оценки может быть отчужден на открытом рынке в условиях конкуренции, когда стороны сделки действуют разумно, располагая всей необходимой информацией, а на величине цены сделки не отражаются какие-либо чрезвычайные обстоятельства.

Исходя из действующих норм законодательства и сложившейся судебной практики, оценка носит рекомендательный характер.

Тогда как фактическая цена продажи определяется участниками сделки, публикой на торгах, исходя из конкретных обстоятельств.

Следовательно, рыночная стоимость носит вероятный характер и имеет как минимальный, так и максимальный размеры.

В рассматриваемом случае определенная оценщиком стоимость права долгосрочной аренды безусловно влияет на возмездность оспариваемого соглашения по передаче прав и обязанностей по договору субаренды, но не определяет ее, поскольку при передаче договора передаются не только права, но и обязанности, которые не оценены.

Кроме того, при оценке стоимости перенайма должны быть учтены все условия сделки, в том числе такие существенные, как размер арендных платежей, наличие задолженности предыдущего арендатора и обязательство нового арендатора по ее погашению, а также срок аренды участка.

Однако в материалы дела не представлено доказательств, которые свидетельствовали об оценке совокупности указанных условий.

Ходатайство о назначении по делу судебной оценочной экспертизы переданных прав и обязанностей по соглашению лицами, участвующими деле, не заявлено (ст. 9, 65 АПК РФ).

При этом стоит учесть, что стоимость перенайма является договорной и определяется сторонами в соответствии с положениями статьи 421 ГК РФ.

Частичная оплата по соглашению, что может иметь место в рассматриваемой ситуации (представлены платежные поручения № 75 от 24.05.16 и № 76 от 25.05.16 об оплате в пользу должника 1 288 730 руб.) может служить основанием для взыскания денежных средств или расторжения договора, но не свидетельствует о неравноценном встречном предоставлении, и не является основанием для признания сделки недействительной (не является ее пороком).

В материалы дела представлены и иные подобные соглашения, заключенные ООО «Болтинское» с другими лицами (например с ИП глава КФХ ФИО24 также от 10.05.2016) по сопоставимой цене исходя из площади земельных участков. Стоит помнить, что цена того или иного земельного участка, аренды определяется не только его площадью.

В соответствии со статьей 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Исследовав представленные доказательства в их совокупности, оценив указанные обстоятельства, и сопоставив их, суд, приходит к выводу об отсутствии оснований для признания сделки недействительной по правилам пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, ввиду отсутствия доказательств неравноценного встречного предоставления по сделке.

Как разъяснено в пункте 9.1 постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 63 (далее - постановление № 63) если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению, и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права (ст. 133, 168 АПК РФ).

Ссылаясь на причинение вреда имущественным правам кредиторов СПК «Болтинский» указывает, в числе прочего, на причинение вреда кредитора посредством совершения сделки при этом не уточняя требование в части правового основания.

Стоит заметить, что Верховный Суд РФ в определении от 06.03.2019 по делу № 305-ЭС18-22069 разъяснил, что нельзя оспаривать сделку, причиняющую вред кредиторам, на основании статей 10 и 168 ГК РФ, если она не выходит за понятие подозрительной сделки.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 5 постановления № 63 для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо доказать наличие совокупности следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В силу пункта 6 указанного постановления цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым-пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как определено в статье 2 Закона о банкротстве, вред, причиненный имущественным правам кредиторов, - уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Поскольку материалы дела не содержат надлежащих доказательств неравноценности встречного предоставления по сделке, то она не может быть признана недействительной как причинившей вред имущественным правам кредиторов.

Таким образом, суд не усматривает оснований для признания сделки недействительной в том числе по правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Также не находит своего подтверждения заявленное требование в части притворности оспариваемых сделок.

Как указано выше, неравноценность соглашения не доказана, в связи с чем довод СПК «Болтинский» о притворности условия о цене сделки является несостоятельным.

Что же касается его притворности с использованием договора займа как составной части единой сделки по передаче прав и обязанностей субарендатора по соответствующему соглашению, суд также не усматривает оснований для такого вывода, исходя из следующего.

04 апреля 2015 года между ФИО2 (заимодавец) и ФИО3 (заемщик) заключен беспроцентный договор займа № б/н (далее - договор займа), в соответствии с условиями которого заимодавец передал в собственность заемщика денежные средства в общем размере 2 000 000 руб.

Согласно части 1 статьи 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Частью 2 статьи 808 ГК РФ предусмотрено, что в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей. Заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (ч. 1 ст. 810 ГК РФ).

Факт передачи ФИО2 данной суммы денежных средств подтверждается распиской заемщика в их получении, выполненной ФИО3 в самом договоре займа.

В силу пункта 1.2 договора сумма займа возвращается равными частями по 1 000 000 руб. ежемесячно до последнего числа каждого месяца, начиная с июня 2016 года по июль 2016 года, но не позднее 31 июля 2016 года.

Решением Сеченовского районного суда Нижегородской области по делу № 2-143/2016 от 06.08.2018, вступившим в законную силу, отказано в удовлетворении требования ФИО3 о признании договора займа недействительным в связи с его притворностью.

Приведенным судебным актом установлено, что ФИО3 не представлено доказательств притворности и безденежности договора при заявлении аналогичных доводов. Экспертиза давности изготовления документа не назначалась ввиду отсутствия оснований.

Нижегородский областной суд в своем апелляционном определении от 17.12.2019 по делу № 33-15205/2019 отметил, что ФИО3 не лишен права оспорить договор займа в установленном порядке к надлежащему ответчику.

Однако в самостоятельном порядке договор займа от 04.04.2015 ФИО3 оспорен не был, доказательств обратного не представлено.

Первый кассационный суд общей юрисдикции в определении от 14.05.2020 по делу № 88-13108/2020 указал, что стороной истца по встречному иску (т.е. ФИО3) не приведено доводов относительно того, на достижение каких других правовых последствий была направлена сделка - договор займа и какую иную волю всех участников сделки она прикрывала. Сама же кассационная жалоба содержит сведения о заключении и исполнении соглашения № 2, которое предметом спора не является.

Заявляя свои возражения, третьи лица фактически ссылаются на преюдициальность представленных судебных актов.

Преюдиция - это установление судом конкретных фактов, которые закрепляются в мотивировочной части судебного акта и не подлежат повторному судебному установлению при последующем разбирательстве иного спора между теми же лицами.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении № 30-П от 21.12.2011, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Преюдициальность предусматривает не только отсутствие необходимости повторно доказывать установленные в судебном акте факты, но и запрет на их опровержение. Условием преюдициальности выступает наличие в решении суда по ранее рассмотренному делу фактов, имеющих то или иное отношение к лицам, участвующим в деле.

Иная оценка названных фактов при рассмотрении судом другого дела означала бы, по сути, пересмотр вступившего в законную силу судебного акта, что противоречит свойствам определенности и обязательности судебных актов.

Данное правило действует независимо от того, что в новом деле частично изменился состав процессуальных участников, в связи с чем факт не участия при рассмотрении дела № 2-143/2016 СПК «Болтинский» не имеет существенного значения.

В то же время новым участникам закон предоставляет право доказывать (опровергать) ранее установленные обстоятельства, так как это право ими не использовалось.

Таким образом, по смыслу статьи 69 АПК РФ данная в рамках иного дела правовая квалификация не имеет преюдициального значения (в отличие от вопросов факта). Выводы суда о правовой квалификации рассматриваемых правоотношений и толковании правовых норм не связывают суд, рассматривающий другое дело.

Однако в силу установленного статьями 16 АПК РФ и статьей 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принципа обязательности судебных актов, установленные указанным судебным актом обстоятельства не могут не учитываться судом при рассмотрении настоящего дела.

Вместе с тем, в том случае, если суд, разрешающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы, имеющие существенный характер и кардинально влияющие на результат по делу (п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств»).

При этом следует учитывать, что вследствие качественного изменения совокупности доказательств, их относимости, допустимости, достоверности, достаточности и взаимной связи в рамках иного рассматриваемого спора, суд может прийти и к иным выводам.

В рамках дела № 2-143/2016 по рассмотрению иска ФИО7 о взыскании задолженности по договору займа от 04.04.2015 и встречному иску ФИО3 о признании такого притворным предметно не исследовался вопрос о взаимоотношениях сторон ООО «Болтинское» и ООО «Левашовское» при передаче прав и обязанностей по соглашению № 2 от 10.05.16; доводы, свидетельствующие о притворности указанных сделок, приведенные при рассмотрении настоящего обособленного спора, в суде общей юрисдикции не заявлялись и не исследовались.

Кроме того, специфика рассмотрения дел о банкротстве, в том числе обособленных споров, предполагает повышенные стандарты доказывания, то есть проведение более тщательной по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом проверки доказательств и исследования обстоятельств.

Изложенное в совокупности позволяет арбитражному суду при рассмотрении данного обособленного спора исходя из представленных доказательств и доводов более детально исследовать вопрос о притворности договора займа от 04.04.2015 и соглашения о передаче прав и обязанностей субарендатора № 02 от 10.05.2016 как единой сделки.

Согласно разъяснениям, изложенным в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 за 2015 год, утвержденном Президиумом ВС РФ 25.11.2015, в случае спора, вытекающего из заемных правоотношений, на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Так, в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» закреплен правовой подход, предписывающий суду при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Представленный договор займа от 04.04.2015 был исполнен со стороны ФИО2 - деньги в сумме 2 000 000 руб. были переданы ФИО3, что следует из текста договора.

При рассмотрении обособленного спора об оспаривании договоров цессии в рамках дела о банкротстве Главы КФХ ФИО2 (дело № А43-998/17 (шифр 38-6/11сд), и в рамках проведения проверки КУСП № 66/121 от 13.06.2018 (постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 28.07.2018) последний подтвердил факт заключения договора займа с ФИО3, а также передачу последнему денежных средств.

Показания ФИО8 в данной части отклоняются судом, поскольку факт передачи денежных средств не может подтверждаться/опровергаться свидетельскими показаниями.

Согласно представленным справкам 2-НДФЛ за 2015 и 2016 гг. заработная плата ФИО2 составляла 8 000 руб. (агент НП «Развитие предпринимательства»). При этом, как следует из материалов основного дела, ФИО2 являлся руководителем ООО «Болтинское» начиная с 20.02.2016, сведения о доходах от данного налогового агента материалы дела не содержат.

В материалы дела представлены вступившие в законную силу решения Сеченовского районного суда Нижегородской области о взыскании с ФИО2 кредиторской задолженности, согласно которым просрочка в исполнении обязательств стала формироваться с 2015 года, в том числе:

1) от 18.07.2017 по делу № 2-173/2017 - неисполнение обязательств с 2015 г.;

2) от 18.01.2017 по делу № 2-24/2017 - неисполнение обязательств с 2015 г.;

3) от 07.03.2017 по делу № 2-44/2017 - неисполнение обязательств с февраля 2016 г.

Опровергая приведенный довод представитель третьих лиц обращает внимание, что наличие задолженности само по себе не свидетельствует о невозможности предоставить заем который, в рассматриваемой ситуации, был выдан за счет средств семьи П-ных. Так, его супруга - ФИО25 в указанный период осуществляла деятельность по предоставлению потребительских займов, подтверждением чему служит постановление об административном правонарушении от 04.05.2016 Мирового судьи судебного участка Сеченовского района Нижегородской области. Сам ФИО2 также заключал подобные сделки, например, 12.04.16 с ФИО24, предоставив ему на схожих условиях.

Кроме того, в своем отзыве конкурсный управляющий КФХ ФИО2 указал, что у него действительно не было ни источника дохода, ни имущества, за счет которого он мог предоставить заем. Однако ФИО2 было принято на себя множество заемных обязательств, доказательства расходования полученных средств не установлены. Таким образом, ФИО9 не исключает возможности предоставления денег по договору от 04.04.2015 со стороны ответчика.

Суд также отмечает, что в материалы настоящего дела Сеченовским районным судом Нижегородской области представлены в основном решения о взыскании задолженности с ФИО2 именно по договорам займа.

Следовательно, обобщая изложенное, нельзя сделать однозначный и бесспорный вывод об отсутствии у ФИО2 финансовой возможности предоставить заем.

Что же касается экономической целесообразности такой сделки, то следует заметить, что в силу нормы статьи 2 ГК РФ граждане (физические лица) приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, то есть в отличие от юридических лиц, целью деятельности которых является получение прибыли, у граждан такие цели могут быть различны.

В силу пункта 1 статьи 809 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором займа, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов за пользование займом в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов за пользование займом их размер определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды.

Договор займа предполагается беспроцентным, если в нем прямо не предусмотрено иное, в случаях, когда: договор заключен между гражданами на сумму, не превышающую ста тысяч рублей; по договору заемщику передаются не деньги, а вещи, определенные родовыми признаками (п. 3 ст. 809 ГК РФ).

Поскольку договор займа от 04.04.2015 заключен между физическими лицами на сумму свыше ста тысяч рублей и не содержит указания на то, что займ является беспроцентным, то заимодавец имеет право на получение процентов исходя из ключевой ставки Банка России, что также может обуславливать цель сделки.

Предоставление займа при наличии кредиторской задолженности заимодавца может свидетельствовать о недобросовестности его действий, но не означает саму невозможность последнего предоставить денежные средства.

Применительно к рассмотрению вопроса о расходовании полученных заемных средств, суд отмечает, что поскольку их получателем является физическое лицо, которое не ведет бухгалтерский учет, доподлинно установить данное обстоятельство затруднительно.

При этом, суд критически относится к изложенным ФИО3 пояснениям о неполучении денежных средств, поскольку в сложившейся ситуации таковые действительно могут рассматриваться как попытка ответчика уйти от гражданско-правовой ответственности

Не будет иметь в рассматриваемой ситуации существенного значения тот факт, что сам договор займа был заключен в иную дату.

В материалы дела представлено заключение специалистов ООО «Коллегия судебных экспертов» № 310-10/18 от 02.11.2018, согласно которому:

1) дата выполнения документа - договора займа от 04.04.2015 - не соответствует дате изготовления документа; таковой выполнен в период с 25 апреля по 25 мая 2016 года;

2) дата выполнения документа - соглашения № 2 о передаче прав и обязанностей субарендатора от 10.05.2016 - соответствует дате изготовления документа;

3) подпись от имени ФИО2 и подпись от имени ФИО3 в договоре займа от 04.04.2015 и подпись от имени ФИО2 в соглашении № 2 от 10.05.2016 выполнены пастой шариковой ручки с близким качественным и количественным составом в одно и тоже время в период с 25 апреля - 25 мая 2016 года;

4) печатный текст на договоре займа от 04.04.2015, заключенном между ФИО2 и ФИО3 и печатный текст на лицевой и оборотной сторонах соглашения № 2 от 10.05.2016 о передаче прав и обязанностей субарендатора по договору субаренды от 31.03.2015 и договору субаренды № 2 от 31.03.2015, выполнены с использованием одного печатающего узла (картриджа) на одном копировально-множительном устройстве.

Оснований не доверять изложенным в заключении выводам у суда не имеется, так как они мотивированны, суждения логичны и последовательны, квалификация специалистов подтверждена документально, сведений о их заинтересованности в исходе дела не имеется.

Сведения о дружеских отношениях оценщика - ФИО26 с представителем лица, участвующего в деле, являются предположением.

Суду не представлены относимые и допустимые доказательства, которые объективно ставят под сомнение добросовестность и беспристрастность данного специалиста.

Сам отчет соответствует требованиям статьи 11 Закона Об оценочной деятельности.

Более того, в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора ООО «ПЭК» была проведена судебная экспертиза, по результатом которой в Арбитражный суд поступило заключение эксперта № 321 С, согласно которому:

При этом в своем экспертном заключении ФИО16 указала, что невозможно установить более точную дату нанесения подписей и определить абсолютную давность изготовления представленных договора займа и соглашения поскольку используемая научно обоснованная методика позволяет определять абсолютную давность выполнения документов возраст которых не превышает двух лет.

В связи с возражениями со стороны СПК «Болтинское» в судебное заседание 29.09.2020 была обеспечена явка эксперта ФИО16, которая на заданные ей вопросы пояснила что, в частности, термины «чернила» и «паста» тождественны, в связи с чем ею не допущено нарушений ни норм Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее - Закон об экспертной деятельности) ни методики проведения экспертизы. Сравнение представленных образцов производилось экспертом с теми образцами коллекции лаборатории, которые имеются в распоряжении любого эксперта, осуществляющего такой вид экспертизы, и проч.

Экспертиза в соответствии со статьей 9 Закона об экспертной деятельности является процессуальным действием, состоящим из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных познаний в области науки, техники, искусства или ремесла и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем или прокурором, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу.

Таким образом, целью экспертного исследования является извлечение сведений об относящихся к делу фактах, с помощью заключения эксперта устанавливаются или опровергаются факты, входящие в предмет доказывания по делу или имеющие значение для проверки иных доказательств по делу.

В соответствии со статьей 8 приведенного закона эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме , заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых и практических данных.

В силу нормы статьи 16 указанного Закона эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы.

Согласно статье 41 Закона, на судебно-экспертную деятельность лиц, не являющихся государственными судебными экспертами и организации, не являющиеся государственными экспертными организациями, распространяется действие статей 2, 3, 4, 6-8, 16 и 17, части 2 статьи 18, статей 24 и 25 Закона об экспертной деятельности.

В своем исследовании эксперт использовал, в числе прочего, Методику определения давности выполнения реквизитов в документах по относительному содержанию в штрихах летучих растворителей ФИО27 («Теория и практика судебной экспертизы»: научно-практический журнал. - М.: ФБУ РЦСЭ при Минюсте России. 0213. - № 2 С. 80-89), согласно которой реквизиты в документе, выполненные рукописным способом чернилами различных видов, возраст которых на начало исследования составляет заведомо 2 года и более, непригодны для применения рассматриваемой методики (п. 6.1)

Как пояснил в ходе своего выступления эксперт, чернила и паста для шариковых ручек представляет собой материал письма, чернила могут быть как на водной, так и на масляной основе, которая гуще. Таким образом, исследование объектов в представленных документах которые выполнены пастой для шариковой ручки также невозможно в соответствии с данной методикой.

Что касается использования при проведении экспертизы натурных образцов коллекции лаборатории эксперт указал, что каждый эксперт собирает натурные коллекции с различным составом которые периодически тестирует, т.к. у каждого красителя существует свой состав который подлежит исследованию.

Использованные образцы, как пояснила ФИО16, собираются и выполняются ею на собственной бумаге с нанесением собственного текста с использованием своих чернил.

Суд отмечает, что такие образцы процессуального статуса не имеют, не являются теми материалами, которые согласно статье 16 Закона об экспертной деятельности действительно не могут быть получены экспертом самостоятельно.

Проанализировав представленное в материалы дела заключение экспертов № 321 С, подготовленное ООО «Приволжская экспертная компания», суд приходит к выводу, что оно оформлено в соответствии с требованиями статей 82, 83, 86 АПК РФ в нем отражены все предусмотренные частью 2 статьи 86 АПК РФ сведения, эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения (является дополнительной гарантией обоснованности заключения). Заключение эксперта основано на материалах дела, является ясным. Существенных недостатков в экспертном заключении, при проведении экспертизы, на которые указывает заявитель, а равно сомнений в правильности и объективности содержащихся в нем выводов, которые могли бы послужить основанием для назначения как дополнительной, так и повторной экспертизы, судом не установлено.

Заявляя возражения, СПК «Болтинское» о проведении повторной или дополнительной экспертизы не ходатайствовало, каких-либо доказательств, опровергающих выводы экспертов, либо доказательств, которые могли бы поставить под сомнение достоверность сделанных выводов, не представило, ограничившись проведенным им самим анализом имеющегося экспертного заключения.

Само по себе несогласие ответчика с выводами эксперта, а также наличие у заявителя сомнений в обоснованности заключения эксперта, не являются достаточным основанием для признания экспертного заключения недопустимым доказательством по делу.

При этом суд отмечает, что в силу части 3 статьи 85 АПК РФ экспертное заключение является одним из доказательств по делу, не имеет заранее установленной силы, не носит обязательного характера и подлежит исследованию и оценке судом наравне с другими представленными доказательствами.

Данные выводы, к которым пришли специалисты и эксперт, согласуются между собой и позволяют усомниться в дате изготовления договора займа от 04.04.2015.

Однако под сомнение поставлен и факт подлинности самого исследованного договора: по мнению третьих лиц заявителем, на стороне которого выступает ФИО8 - бывший директор и юрисконсульт ООО «Болтинское», был представлен иной договор, который мог быть подготовлен ФИО8 специально для подобных целей при наличии у него такой возможности, поскольку как сотрудник предприятия имел возможность подготовки его дубликата. Факт, что такой шаблон договора имелся у него на компьютере, ФИО8 не отрицался.

Во всяком случае опровергнутая дата составления исследованного договора может явиться следствием допущенной технической ошибки, что может повлечь неблагоприятные последствия для заемщика, но, исходя из реальности самой сделки, не означает порочность таковой либо ее незаключенность.

Составление такового с использованием того же картриджа и на том же копировально-множительном устройстве, что и соглашения № 2 от 10.05.2016 (заключение специалистов ООО «Коллегия судебных экспертов» № 310-10/18) не свидетельствует о притворности сделки - в таком порядке просто могли быть составлены два договора.

Спор о подлинности исследованного договора, как и дата его заключения/составления не имеет принципиального значения в рамках рассмотрения настоящего дела, поскольку не возможно доподлинно установить его взаимосвязь с оспариваемым соглашением. Так, в материалы дела представлены нижеуказанные расписки следующего содержания:

№

Дата

Сумма, руб.

Получатель

Основание