ГРАЖДАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
ЗАКОНЫ
КОММЕНТАРИИ
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
Арбитражный суд Пензенской области
Кирова ул., д. 35/39, Пенза г., 440000,
тел.: +78412-52-99-97, факс: +78412-55-36-96, http://www.penza.arbitr.ru
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Пенза
16 декабря 2020 года Дело № А49-15862/2016
Арбитражный суд Пензенской области в составе судьи Россолова М.А., при ведении протокола с использованием средств аудиозаписи секретарем Тихоновой Ю.В., рассмотрев в судебном заседании заявление конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Тепличный комплекс» ФИО1
к 1. гр. ФИО2, зарегистрированному по адресу: 442145, <...>;
от ФИО4 – ФИО7 (представитель по доверенности от 12.02.2019), ФИО8 (представитель по доверенности)
В качестве обоснования заявленных требований заявитель ссылается на решение Арбитражного суда Калужской области от 09 июля 2018 по делу №А49-9690/2017, вступившее в законную силу, которым было отказано в иске должника к обществу с ограниченной ответственностью «Пасифик-М» о взыскании 484 489 600 рублей 00 копеек в счет возмещения убытков.
Определением арбитражного суда от 11.01.2019 заявление конкурсного управляющего принято к производству.
Определением арбитражного суда Пензенской области от 24 июля 2019, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.09.2019 заявление конкурсного управляющего должником о привлечении к ответственности контролирующих должника лиц в виде взыскания убытков оставлено без удовлетворения.
Постановлением арбитражного суда Поволжского округа от 03 декабря 2019 определение арбитражного суда Пензенской области от 24 июля 2019, и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 сентября 2019 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Пензенской области.
Определением арбитражного суда от 13.12.2019 заявление конкурсного управляющего принято к производству.
26 декабря 2019 в арбитражный суд поступило заявление конкурсного управляющего должником к ФИО2, гр. ФИО3, гр. ФИО4 о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) должника.
В обоснование своих доводов заявитель ссылается на причинение лицами, привлекаемыми к субсидиарной ответственности, существенного вреда имущественным правам кредиторов.
Определением суда от 27.12.2019 заявление конкурсного управляющего должником к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц принято к производству.
Определением суда от 20.05.2020 объединены в одно производство для их совместного рассмотрения заявление конкурсного управляющего должником к ФИО2, ФИО3, ФИО4 о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности в виде взыскания убытков и заявление конкурсного управляющего должником к указанным лицам о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) должника.
В судебном заседании 17 сентября 2020 судом удовлетворено ходатайство о вызове свидетелей в судебное заседание для дачи показаний в соответствии со статьей 88 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Суд заслушал показания свидетелей, предупрежденных судом об уголовной ответственности по статьям 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Свидетель ФИО9 пояснила суду, что работа в ООО «Тепличный комплекс» с конца 2014 года в должности инспектора отдела кадров, а в последующем, начальника отдела кадров. После увольнения работала в ООО «Долина Роз» с декабря 2016. Пояснила, что при приеме на работу была представлена руководителю ФИО2. Указывает, что в период с декабря 2016 на территорию ООО «Тепличный комплекс» никого из старых работников не пускали, какое-то время цветоводы не работали. ФИО4 на территории ООО «Тепличный комплекс» видела, но на планерках его не было, указаний ей ФИО4 не давал. ФИО3 являлась кладовщиком, осуществляла отпуск и прием товара.
Свидетель ФИО10 пояснила суду, что представляла интересы ООО «Тепличный комплекс» по доверенности, не являясь сотрудником ООО «Тепличный комплекс». В октябре 2016 было получено письмо о расторжении договора аренды. На территорию ООО «Тепличный комплекс» сотрудников не пускали, в том числе в феврале 2017 года, они не могли забрать имущество. Указанная ситуация продолжалась с 30 ноября 2016. С ФИО4 знакома лично, поскольку оказывала ему юридические услуги как частному лицу. ФИО3 являлась в ООО «Тепличный комплекс» кладовщиком.
Свидетель ФИО11 пояснил суду, что с февраля 2016 работал в ООО «Тепличный комплекс» заместителем начальника отдела кадров. В последние дни ноября 2016 появилась информация о не продлении договора аренды, а в декабре 2016 ему позвонил ФИО2 и сказал, что приезжать на работу не нужно. Пояснил, что занимался подготовкой документов о сокращении работников, но на территорию ООО «Тепличный комплекс» его не пускали. Сокращение сотрудников по словам свидетеля было вызвано не продлением договора аренды, несмотря на то, что ФИО2 пытался договориться с арендодателями. Также, свидетель пояснил, что ФИО4 видел на территории ООО «Тепличный комплекс», однако он ему никаких указаний не давал. С декабря 2016 сотрудников не пускали на территорию ООО «Тепличный комплекс», несмотря на их обращение о необходимости забрать имущество. Также, пояснил, что документы общества не были вывезены. ФИО3 работала в ООО «Тепличный комплекс» кладовщиком.
Свидетель ФИО12 показал, что с 2014 по 2017 годы работал водителем ФИО2 01 декабря 2016 их не пустили на работу, поскольку сменилась охрана. ФИО4 видел на территории ООО «Тепличный комплекс» в офисе в г. Мокшане. ФИО3 работала в ООО «Тепличный комплекс» кладовщиком.
В судебном заседании 05 ноября 2020 судом удовлетворено ходатайство о вызове свидетелей в судебное заседание для дачи показаний в соответствии со статьей 88 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
ФИО13 Харисович показал суду, что 01 декабря 2016 его, приехавшего на рабочее место к 9:00 не допустили на работу у контрольно-пропускного пункта ООО «Тепличный комплекс» в присутствии руководителя ФИО2 и сотрудников полиции. Показал, что сотрудники частной охранной организации и ООО «Пасифик-М» не пускали цветоводов на территорию ООО «Тепличный комплекс», несмотря на то, что на территории ООО «Тепличный комплекс» находились товарно-материальные ценности. Указывает, что совместно с сотрудниками полиции задерживал фуры с цветочной продукцией. В структурных подразделениях в Спасске и Наровчате были уничтожены цветы. Пояснил, что ФИО4 видел на территории ООО «Тепличный комплекс», однако он не был контрагентом.
Свидетель ФИО14 показал суду, что работала в ООО «Тепличный комплекс» с 2014 года в должности заместителя главного бухгалтера. Свидетель показал, что в 2015-2016 годах было увеличение валюты баланса общества, однако, с учетом кредиторской задолженности было снижение. Пояснила, что расходы у ООО «Тепличный комплекс» были связаны со строительством биолаборатории и систем полива, а также расходами по строительству в Спасске и Наровчате. Пояснила, что про деятельность ФИО4 в ООО «Тепличный комплекс» не знает, а ФИО3 являлась зав. складом и в деятельности ООО «Тепличный комплекс» не участвовала.
В судебном заседании 16 декабря 2020 представитель конкурсного управляющего на удовлетворении заявленных требований настаивал в полном объеме.
Представители ответчиков в судебном заседании против удовлетворения заявленного требования возражали по доводам, изложенным в письменных пояснениях.
В судебном заседании, исследовав в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации материалы обособленного спора, заслушав пояснения представителей сторон, арбитражный суд установил:
Согласно статье 32 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
В силу пункта 1 статьи 61.20 Закона о банкротстве в случае введения в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, требование о возмещении должнику убытков, причиненных ему лицами, уполномоченными выступать от имени юридического лица, членами коллегиальных органов юридического лица или лицами, определяющими действия юридического лица, в том числе учредителями (участниками) юридического лица или лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, подлежит рассмотрению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве должника по правилам, предусмотренным настоящей главой.
Требование, предусмотренное пунктом 1 настоящей статьи, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, может быть предъявлено от имени должника его руководителем, учредителем (участником) должника, арбитражным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсным кредитором, представителем работников должника, работником или бывшим работником должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченными органами (пункт 2 статьи 61.20).
Из материалов дела о несостоятельности (банкротстве) должника следует и сторонами не оспаривается, что ФИО2 являлся единоличным органом должника. Единственным участником должника являлась ФИО3.
Также, из анализа материалов обособленного спора, в том числе решений Арбитражного суда города Москвы по делу №А40-68893/10-110-578, № А40-260242/18-15-1948, арбитражный суд приходит к выводу, что ответчик ФИО4 имел фактическую возможность определять действия юридического лица, несмотря на отсутствие трудовых отношений с должником. Так, из содержания письма от 22 ноября 2016 (т.1, л.д. 144) следует, что ответчик ФИО4 отождествлял себя как управляющего партнера по отношению к должнику. Указанный вывод подтверждается протоколом осмотра письменных доказательств, подготовленного нотариусом города Пензы ФИО15 20.06.2019 (т.6, л.д. 76-115).
В связи с изложенным, арбитражный суд Пензенской области приходит к выводу, что ФИО2, ФИО3, ФИО4 в силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве являлись контролирующими должника лицами.
Как следует из материалов обособленного спора, 02 сентября 2013 между должником (Арендатор) и ООО «Пасифик-М» (Арендодатель) был заключен договор аренды производственного комплекса от 02.09.2013, по условиям которого Арендодатель передает Арендатору во временное владение и пользование тепличный комплекс для выращивания роз в составе имущества, указанного в приложении № 1 к договору, Арендатор обязуется принять имущество и выплачивать арендную плату в размере и в срок, предусмотренные договором (т.1, л.д 137, 138).
Письмом от 27.10.2016 Арендодатель уведомил должника об отсутствии намерения после истечения срока действия договора (30.11.2016) продолжать арендные правоотношения, просил возвратить арендуемое имущество после наступления указанного события.
Заявитель, в качестве основания для взыскания с ответчиков убытков в сумме 484 489 600 рублей 00 копеек указывает на непринятие последними мер по сохранению имущества должника, требующего особого отношения для его сохранности (кусты роз) после прекращения арендных отношений.
В качестве подтверждения размера убытков заявитель представил копии товарных накладных (т.1, л.д. 123, 124), копию заключения № 92/1-р по определению текущей рыночной стоимости рассадного материала ООО «Тепличный комплекс», подготовленного ООО «Импульс-М» по состоянию на 23 июня 2016, определяя размер убытков из расчета рыночной стоимости одного куста розы 503 рубля 00 копеек и их количества в размере 963 200 единиц (т.1, л.д. 122).
Согласно пункту 16 Постановления Пленума ВФ РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве), следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Пунктом 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» предусмотрено, что члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами.
В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - Постановление № 62) разъяснено, что единоличный исполнительный орган юридического лица должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу нарушением обязанности действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно, при этом истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.
Как указано в пункте 6 Постановления № 62, по делам о возмещении директором убытков истец обязан доказать наличие у юридического лица убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).
В силу пункта 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
В пункте 1 Постановления № 62 разъяснено, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.
Истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) единоличного исполнительного органа, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.
Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.
Из смысла названной нормы права следует, что для взыскания убытков необходимо доказать наличие одновременно нескольких условий, а именно: факт причинения убытков, противоправное поведение ответчика (вина ответчика, неисполнение им своих обязательств, обязанностей), причинно-следственную связь между понесенными убытками и неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств и непосредственно размер убытков.
Между тем, из показаний свидетелей следует, что с декабря месяца 2016 года сотрудникам должника был ограничен вход на территорию, на которой находилось вышеуказанное имущество должника. Об указанном факте также свидетельствует и письмо ООО «Пасифик-М» (т. 1, л.д. 141) о принятии на себя обязательств по хранению имущества должника до 01 февраля 2017 и срезке цветка в счет оплаты расходов по его содержанию.
Из письма Ассоциации Республиканская производственно-научная ассоциация «Теплицы России» (исх. № 254 от 21.06.2019) следует, что на период 2016-2016 годов тепличные комплексы, способных принять цветок для пересадки и дальнейшего культивирования в объемах, находящихся в Мокшанском, Спасском и Наровчатском районах Пензенской области в России отсутствовали. В указанном письме указывалось также о невозможности транспортировки рассадного материала в иные тепличные комплексы.
Постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела УУП ОМВД России по Мокшанскому району от 09 мая 2020 зафиксированы показания руководителя ООО «Долина Роз» ФИО16, пояснившим, что 02 марта 2017 рассадный материал, с момента прекращения договора аренды, находился на территории теплиц и все расходы по его содержанию несет арендодатель. Также, ФИО16 поясняет (т.6, л.д. 165), что собственник теплиц принял решение начать планомерную расчистку территории, уборку и проведение комплекса мероприятий, направленных на выращивание собственного посадочного материала.
Вместе с тем, указанным Постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела УУП ОМВД России по Мокшанскому району от 09 мая 2020 было отказано в возбуждении уголовного дела по факту порчи имущества должника за отсутствием состава преступления.
С учетом вышеизложенного, арбитражный суд приходит к выводу, что даже при наличии доступа к помещениям должника, с учетом объема и специфики имущества должника (кусты роз), его транспортировка и последующее использование было невозможно.
Кроме того, материалами обособленного спора не опровергнуты показания ответчика ФИО2 и допрошенных свидетелей, а также изложенные в Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела УУП ОМВД России по Мокшанскому району от 09 мая 2020 показания иных лиц об ограничении доступа не территорию, ранее арендованную должником, в связи с чем, арбитражный суд приходит к выводу, что ответчики в период с декабря 2016 объективно не могли принимать участие в хозяйственной деятельности должника, в том числе предотвратить либо минимизировать возникновение убытков у должника, вызванных гибелью цветка розы.
Ссылка заявителя на обстоятельства, установленные решением Арбитражного суда Калужской области от 09 июля 2018 по делу №А49-9690/2017, вступившим в законную силу не принимается судом, поскольку ответчики не являлись сторонами по указанному делу.
Оценив в совокупности по правилам главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все имеющиеся в деле доказательства, доводы и возражения лиц, участвующих в обособленном споре, арбитражный суд приходит к выводу о недоказанности конкурсным управляющим должником совокупности условий, необходимых для взыскания для взыскания с ответчиков убытков.
Исследовав материалы обособленного спора в части привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, арбитражный суд установил.
В качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности заявитель указывает на совершение сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов.
В силу пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.
Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:
1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;
2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;
3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;
4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;
5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:
в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;
в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
Заявитель указывает, что были совершены ряд сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов:
определением Арбитражного суда Пензенской области от 19 февраля 2020, вступившим в законную силу, признан недействительной сделкой договор купли-продажи недвижимого имущества, заключенный 28 ноября 2016 между должником и ООО «Голланд-Агро». Применены последствия недействительности сделки. С ООО «Голланд – Агро» в конкурсную массу должника взыскана сумма 772 000 рублей 00 копеек;
определением Арбитражного суда Пензенской области от 05 декабря 2020, вступившим в законную силу, признан недействительной сделкой договор уступки прав требования № 4Ц от 03 ноября 2014, заключенный между ООО «Тепличный комплекс» и ООО «Голланд-Агро». Применены последствия недействительности сделки. Суд обязал ООО «Голланд – Агро» передать в конкурсную массу ООО «Тепличный комплекс» право требования к ООО «СтройИнициатива» (ИНН <***>, ОГРН <***>) возврата денежных средств в сумме 16 000 000 рублей 00 копеек по договору денежного займа № 4/П от 27.02.2014.
Также, в рамках рассмотрения дела № А40-7340/2017 было установлено, что на основании платежного поручения № 144 от 07.02.2014 должник перечислил ответчику ООО "Стройинициатива" денежные средства в размере 3 500 000 руб. В графе "назначение платежа" указано "перечисление процентного займа (9%) согласно договора № 3/П от 08.02.2014, сумма 3 500 000 руб.
03.11.2014 между должником и ООО "Голланд-Агро" был заключен договор уступки права требования № 3Ц, в соответствии с которым истцу по настоящему иску было передано право требования суммы задолженности по договору займа № 3/П от 08.02.2014, в том числе процентов, штрафных санкций, неустоек, а также убытков, связанных с неисполнением договора займа № 3/П от 08.02.2014.
В рамках рассмотрения дела № А40-2687/2017 было установлено, что платежным поручением №79 от 23.01.2014 должник перечислил в адрес ООО «СтройИнициатива» денежные средства в размере 19 000 000 руб. 00 коп. с указанием в наименовании платежа «перечисление процентного займа (9%) согласно договора № 2/П от 22.01.2014. В последующем, должник и ООО «ГолландАгро» 03.11.2014 заключили договор уступки права требования (цессии) в отношении долга ООО «СтройИнициатива» на сумму 19 000 000 руб. 00 коп., а также взыскание процентов за пользование займом, штрафных санкций, неустоек, а также убытков, связанных с неисполнением Договора целевого денежного займа № 2/П от 22.01.2014.
В рамках рассмотрения дела № А40-242109/2016 было установлено, что на основании платежного поручения № 1094 от 25.10.2013 должник перечислил ООО "Центр инвестиций и новых технологий" денежные средства в размере 7 000 000 руб. В графе "назначение платежа" указано "оплата за ООО "Стройинициатива" по договору купли-продажи б/н от 07.08.2013 г., сумма 7000000-00». 26.10.2013 г. между должником и ООО "Голланд-Агро" был заключен договор уступки права требования № 1Ц, в соответствии с которым истцу по настоящему иску было передано право требования суммы задолженности по договору займа № 1/П от 24.10.2013, срок исполнения до 24.10.2014 г.
Согласно пункту 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее – Постановление № 53) под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве), следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
В пункте 23 Постановления № 53 разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.
К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).
Согласно абзацу шестому пункта 23 Постановления № 53, по смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.
Вместе с тем, согласно бухгалтерской отчетности должника (т.6, л.д. 189-201), по итогам 2014 финансового года размер активов должника вырос до суммы 983 127 000 рублей 00 копеек, в том числе запасы 410 640 000 рублей 00 копеек.
По итогам 2015 финансового года размер активов должника вырос до суммы 1 414 056 000 рублей 00 копеек.
Как было указано выше, дело о банкротстве должника было возбуждено 26 декабря 2016 по заявлению кредитора, однако по состоянию на 31.12.2016 размер активов должника составлял 2 403 904 000 рублей 00 копеек, в том числе основных средств 152 345 000 рублей 00 копеек.
В связи с изложенным и проведенным судом анализом активов должника и ценой вышеуказанных сделок, арбитражный суд приходит к выводу о не предоставлении заявителем в материалы обособленного спора доказательств их существенной убыточности для должника сделок и явившимися необходимой причиной банкротства должника.
Арбитражный суд считает необходимым отметить, что за весь период с 2014 по 2016 годы факт превышения размера убытков должника перед размером его активов отсутствовал. Ухудшение финансового состояния должника не отнесено статьей 9 Закона о банкротстве к обстоятельствам, обязывающим руководителя обратиться в арбитражный суд с заявлением о несостоятельности должника. Формальное же наличие поименованных в статье 3 Закона о банкротстве обстоятельств само по себе не свидетельствует о возникновении обязанности руководителя обратиться в суд с заявлением о банкротстве предприятия в порядке статьи 9 Закона о банкротстве (Определение Верховного Суда РФ от 25.07.2018 № 306-ЭС15-12086 по делу N А12-6368/2010).
Также, неплатежеспособность и неоплата конкретного долга отдельному кредитору не тождественны (позиция отражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 18245/12, определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.01.2015 N 310-ЭС15-12396), поэтому оценка обстоятельств включения кредиторов в реестр не является необходимым основанием для удовлетворения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.
Исследовав материалы обособленного спора, арбитражный суд приходит к выводу, что заявитель не представил доказательств, вследствие каких именно действий (бездействия) контролирующие должника лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
В силу указанных обстоятельств, арбитражный суд считает недоказанным факт наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.
Ссылка заявителя на неполную передачу ФИО2 документов должника не принимается судом во внимание, поскольку в материалы обособленного спора не представлено доказательств как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедуры банкротства должника (пункт 24 Постановления № 53).
Кроме того, исследовав заявление ФИО3 о применении срока исковой давности (т.7, л.д. 107-109), арбитражный суд приходит к следующему.
В соответствии с абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент совершения вменяемых ответчикам действий, заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.
Данная норма абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве содержала указание на необходимость применения двух сроков исковой давности: однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ); трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.
Субъективный срок по общим правилам начинает течь с даты признания должника банкротом. Объективный срок начался также, но продолжает течь в пределах трех лет. Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности поступило в суд 26.12.2019, то есть по истечении годичного субъективного срока, но в пределах трехлетнего объективного срока.
Между тем трехлетний объективный срок исковой давности подлежит применению при установлении обстоятельств, свидетельствующих о наличии препятствий (объективной невозможности) для обращения с заявлением в течение годичного субъективного срока исковой давности.
Даже принимая во внимание, что часть документов должника была получена конкурсным управляющим должника в период с 10 января 2018 по 25 декабря 2018, годичный субъективный срок истек 25 декабря 2019.
Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ).
Арбитражный суд приходит к выводу, что заявителем также пропущен срок исковой давности, поскольку в материалы обособленного спора не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии препятствий (объективной невозможности) для обращения с заявлением в течение годичного субъективного срока исковой давности.
Руководствуясь ст. ст. 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 61.10, 61.11, 61.13, 61.14, 61.16 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», арбитражный суд,
ОПРЕДЕЛИЛ:
Заявление конкурсного управляющего ООО «Тепличный комплекс» о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и взыскании убытков оставить без удовлетворения.
Определение может быть обжаловано в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Пензенской области десятидневный срок.
Судья Россолов М.А.