Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании в рамках дела по заявлению ФИО1 (дата рождения:
02 апреля 1957 года, место рождения: дер. Верх-Турка Кунгурского р-на Пермской обл., адрес места жительства: 617470, <...>, ИНН <***>, СНИЛС № <***>) о признании ее банкротом

обособленный спор по заявлению конкурсного кредитора ФИО1 – ФИО2 об оспаривании сделки должника,

третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора: ФИО3, ФИО4, ФИО3, ФИО5,

при участии в судебном заседании:

представителей ФИО2 – ФИО6, по доверенности
от 10 сентября 2020 года (после перерыва), ФИО7, по доверенности от 18 декабря 2020 года,

представителя ФИО1 – ФИО8, по доверенности
от 11 декабря 2020 года,

финансового управляющего имуществом ФИО1 – ФИО9,

У С Т А Н О В И Л:

02 апреля 2019 года ФИО1 (далее также – должник) обратился в Арбитражный суд Пермского края (далее также – суд)
с заявлением о признании его банкротом.

Определением суда от 09 апреля 2019 года заявление должника принято, возбуждено производство по делу № А50-10242/2019 о банкротстве должника.

Решением суда от 21 мая 2019 года (резолютивная часть решения объявлена 15 мая 2019 года) должник признан банкротом, по делу введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим имуществом должника утверждена ФИО9
(ИНН <***>, адрес для направления корреспонденции: 618400, <...>), член союза «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Альянс».

В порядке, установленном статьей 28 Федерального закона
от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), сведения о введении в отношении должника процедуры реализации имущества гражданина были опубликованы в газете «Коммерсантъ» (выпуск за 01 июня 2018 года № 94).

В ходе процедуры банкротства должника в реестр требований его кредиторов были включены требования единственного кредитора третьей очереди – ФИО2 (определение суда от 09 сентября 2019 года).

11 ноября 2020 года кредитор обратился в суд с заявлением об оспаривании сделки должника, в котором просил признать недействительной сделкой отказ должника от причитающихся ей по любым основаниям (по закону и по завещанию) долей наследственного имущества, оставшегося после смерти сына должника – ФИО10, умершего 24 апреля 2015 года, в пользу дочери ФИО10 – ФИО3, оформленный заявлением
от 15 октября 2015 года.

Определением суда от 16 ноября 2020 года заявление кредитора было принято к производству, судебное заседание для рассмотрения его обоснованности было назначено на 15 декабря 2020 года. Тем же судебным актом к участию в рассмотрении спора в качестве третьих лиц,
не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, были привлечены ФИО3, ФИО4 (супруг должника и отец ФИО10), ФИО3 (сын ФИО10), ФИО5 (бывшая супруга ФИО10).

15 декабря 2020 года судебное заседание было открыто при участии финансового управляющего имуществом должника, представителей кредитора и должника.

Извещение участников спора о времени, месте и повестке судебного заседания было признано судом надлежащим.

К материалам спора приобщены отзывы поступившие от должника, финансового управляющего имуществом должника, пояснения ФИО5, действующей от своего имени и от имени своих детей – ФИО3 и ФИО3 (в качестве законного представителя), а также полученные в отношении участников спора адресные справки.

В связи с незаблаговременным раскрытием отзывов перед кредитором судебное заседание было прервано до 22 декабря 2020 года.

После окончания перерыва судебное заседание было продолжено при участии финансового управляющего имуществом должника, представителей кредитора и должника.

Извещение участников спора о времени и месте продолжения рассмотрения заявления кредитора было признано судом надлежащим.

Представитель кредитора поддержал поданное заявление.

Представитель должника и финансовый управляющий имуществом должника, поддержали возражения, изложенные в письменных отзывах.

Заслушав доводы участников судебного заседания и исследовав материалы спора, суд установил следующее.

Кредитор является правопреемником ПАО Сбербанк (далее – банк), который 15 мая 2013 года и 28 июня 2013 года заключил с
ФИО10 как заемщиком кредитные договоры
№ № 049/6984/0455-69/1 и 049/6984/0455-105, в обеспечение исполнения обязательств заемщика по которым должник как поручитель заключил с банком договоры поручительства от 15 мая 2013 года и 28 июня 2013 года.

Заочным решением Кунгурского городского суда Пермского края
от 18 ноября 2015 года по делу № 2-3519/2014 (далее также – решение городского суда) с ФИО10 и должника признана подлежащими солидарному взысканию в пользу банка задолженность по кредитному договору от 15 мая 2013 года № 049/6984/0455-69/1 в размере
254 634 руб. 46 коп. основного долга, 21 603 руб. 08 коп. процентов за пользование кредитом, 9 879 руб. 62 коп. неустойки, а также по кредитному договору от 28 июня 2013 года № 049/6984/0455-105 в размере
715 034 руб. 66 коп. основного долга, 93 256 руб. 09 коп. процентов за пользование кредитом, 35 212 руб. 46 коп. неустойки. Кроме того, решением городского суда в пользу банка солидарно с должника и ФИО10 были признаны подлежащими взысканию судебные расходы по уплате государственной пошлины в размере 6 924 руб.

По договорам цессии от 27 марта 2015 года № 30032015/3 и
от 24 сентября 2015 года № 25092015/4 банк уступил ФИО2 права требования к ФИО10 и должнику, основанные на указанных кредитных договорах и договорах поручительства и установленные решением городского суда.

24 апреля 2015 года ФИО10 умер.

Вступившими в законную силу определениями городского суда
от 29 сентября и 18 ноября 2015 года по делу № 2-3519/2014 произведена замена взыскателя – банка ФИО2 в правоотношении, установленном решением городского суда.

01 сентября 2015 года судебным приставом-исполнителем по Кунгурскому, Кишертскому и Березовскому районам УФССП по Пермскому краю в отношении должника возбуждено исполнительное производство
№ 49466/15/59025-ИП.

В связи с принятием решения о признании должника банкротом требования ФИО2 были включены в реестр требований кредиторов должника.

Обращаясь в суд с рассматриваемым заявлением, кредитор ссылался на то, что должник, являясь матерью ФИО10, то есть наследником первой очереди, после смерти ФИО10, отказалась от принятия наследства ФИО10 в пользу дочери последнего, чем нарушила права кредитора, поскольку за счет наследственного имущества при его принятии должником могли быть удовлетворены обязательства должника перед кредитором.

При этом кредитор доказывал то, что отказ должника от принятия наследства является одним из элементов совокупности действий должника, направленных на злоупотребление правом в целях причинения вреда кредитору и включавших в себя обращение должника до инициирования собственного банкротства с исками о признании обязательств должника как поручителя ФИО10 прекращенными (дело Свердловского районного суда г. Перми № 2-136/2017, дело Кунгурского городского суда Пермского края № 2-1700/2018). В подтверждение злоупотребления правом со стороны должника кредитор ссылался на то, что при отказе должника от наследства должник сокрыл сведения о составе наследственной массы ФИО10 при обращении с исками о признании обязательств поручителя прекратившимися, при этом сохранил через аффилированных по отношению к нему лиц (внуков) владение и пользование недвижимым имуществом ФИО10 В связи с указанными доводами кредитор ссылался на мнимость сделки должника по отказу от принятия наследства.

Возражая против доводов кредитора, должник, финансовый управляющий имуществом должника и бывшая супруга ФИО10, ссылались на необоснованность утверждения кредитора о наличии исключительного намерения причинить вреда кредитору при отказе должника от наследства, на то, что такой отказ должника, равно как и отказ иных наследников первой очереди был обусловлен обременением наследственного имущества ФИО10 денежными обязательствами последнего, а также на то, что относившееся к наследственному имуществу ФИО10 помимо его имущественных прав на жилое помещение транспортное средство было обременено залогом в пользу кредитной организации.

Оценив в совокупности заявленные доводы и возражения, представленные доказательства, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления кредитора.

В силу пункта 1 статьи 1142 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) должник как мать ФИО10 действительно являлся наследником ФИО10 первой очереди по закону, наряду с супругой, отцом и детьми ФИО10, то есть наряду с ФИО5, ФИО4, ФИО3 и ФИО3

Как следует из материалов спора, к наследственному имуществу ФИО10 относились имущественные права на квартиру, расположенную по адресу: <...> (1/4 доли в праве собственности на квартиру), а также транспортное средство – автомобиль Hyundai, приобретенный ФИО10 за счет денежных средств, полученных от АО КБ «Локо-Банк» по кредитному договору
от 31 июля 2013 года (далее – автомобиль).

На момент смерти ФИО10 должник наряду с
ФИО10 являлся участником долевой собственности на квартиру, тогда как автомобиль являлся совместной собственностью супругов ФИО10 и ФИО5, что установлено определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 июня 2020 года
№ 88-9430/2020. Тем же определением было оставлено без изменения заочное решение Кунгурского городского суда Пермского края
от 12 июля 2019 года и апелляционное определение Пермского краевого суда от 23 декабря 2019 года, которыми было отказано в удовлетворении иска
АО КБ «Локо-Банк» об обращении взыскания задолженности
ФИО10 на автомобиль и удовлетворен встречный иск ФИО5 о возложении на ООО «Абсолют Страхование» обязанности по выплате АО КБ «Локо-Банк» страхового возмещения в целях исполнения обязательств ФИО10

В силу пункта 1 статьи 1151 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять.

Доводы кредитора о фактическом принятии должником наследства ФИО10 оценены судом и признаны недоказанными, поскольку само по себе то обстоятельство, что после смерти ФИО10 должник проживает в квартире, доля в праве собственности на которую принадлежала ФИО10, не свидетельствует о принятии указанного имущества, поскольку после смерти ФИО10 должник продолжил проживать в жилом помещении, в котором проживал ранее и участником долевой собственности на которое помимо ФИО10 являлся сам должник и другие члены его семьи. Доказательств того, что должник после смерти ФИО10 фактически принял и стал пользоваться автомобилем суду не представлено, при том, что автомобиль являлся совместной собственностью супругов ФИО10 и ФИО5 и находился в пользовании указанных лиц, а после смерти ФИО10 остался во владении ФИО5

В силу пункта 1 статьи 1157 ГК РФ наследник вправе отказаться от наследства в пользу других лиц (статья 1158) или без указания лиц, в пользу которых он отказывается от наследственного имущества.

Таким образом, отказ должника от права на наследственное имущество своего умершего сына, при этом совершенный в пользу ребенка ФИО10, являющегося наследником одной с должником очередности, представляют собой реализацию прямо предусмотренного законом права.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

Следовательно, обращаясь в суд с рассматриваемым заявлением, кредитор был обязан доказать то, что, отказываясь от наследства, должник
осуществил не добросовестную реализацию своего права, а исключительное воспрепятствование кредитору в получении возможности удовлетворения требований за счет наследственного имущества ФИО10

Согласно статье 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

О том, что у ФИО10 имеются обязательства, по крайней мере по заключенным с банком кредитным договорам, должник очевидно знал, поскольку также в связи с заключением соответствующих договоров поручительства являлся наряду с ФИО10 солидарным должником по указанным обязательствам.

Таким образом, рассматривая вопрос о принятии наследства, должник мог разумно осознавать то, что на соответствующее наследственное имущество может быть обращено взыскание по требованиям кредиторов ФИО10 Относится к разумным рассуждениям должника при рассмотрении указанного вопроса и то, что, пережив возрасте 58 лет смерть родного сына, ФИО1 не желает принимать на себя дополнительное бремя участия в распоряжении имуществом
ФИО10 для целей погашения обязательств последнего перед кредиторами, при том, что такое бремя может повлечь для должника дополнительные переживания и нравственные страдания, а согласно ранее принятым на себя обязательствам поручителя должник согласился отвечать по долгам ФИО10 именно своим имуществом.

Положенные в обоснование рассматриваемого заявления должника доводы кредитора признаны не опровергающими разумный и добросовестный характер причин отказа должника от принятия наследства.

Более того, кредитор при заключении с банком соответствующих договоров цессии приобрел права требования не только к
ФИО1, которая являлась лишь поручителем по кредитным договорам, но и к ФИО10, являвшемуся заемщиком, то есть основным обязанным лицом по кредитным договорам.

Таким образом, оспоренный отказ должника от наследства ФИО10 никак не мог воспрепятствовать возможности реализации кредитором своего права на удовлетворении требований об исполнении денежных обязательств по заключенным банком и ФИО10 кредитным договорам за счет имущества последнего, в том числе путем предъявления иска к наследственному имуществу или наследникам
(статья 1175 ГК РФ), фактически принявшим имущество ФИО10, включая дочь ФИО3, в пользу которой должник отказался от наследства, и включая бывшую супругу ФИО10, которая, наряду с ФИО10 являясь собственником автомобиля, сохранила владение и пользование автомобилем после смерти ФИО5, что следует из представленных ей в материалы настоящего спора письменных пояснений.

При этом, как следует из публичных информационных ресурсов «Единый федеральный реестр сведений о банкротстве» и «Картотека арбитражных дел» ФИО2 имеет статус арбитражного управляющего, то есть профессионального антикризисного менеджера, а равно на регулярной основе приобретает у первоначальных кредиторов имущественные права требования к неисправным должникам для получения прибыли. Таким образом, ФИО2 не мог не знать каким образом возможно предъявление требований к наследственному имуществу ФИО10 и каким образом возможно получить сведения о составе его наследственной массы, как следствие, его доводы о сокрытии должником соответствующей информации признаны несостоятельными.

Фактически, обращаясь с рассматриваемым заявлением, в котором просил признать недействительным отказ в принятии наследства и не просил применить каких либо последствий недействительности сделки, кредитор преследовал одну цель – признать поведения должника недобросовестным для неприменения в его отношении правила об освобождении от исполнения обязательств по итогам процедуры банкротства. Указанная цель не является противоправной, однако характеризует то, что несмотря на наличие возможности предъявления требований к лицам, принявшим в том числе фактически наследственное имущество ФИО10, включая установленный ГК РФ институт наследования выморочного имущества (статья 1151 ГК РФ), рассматривает исключительную возможность возложения на должника дополнительного бремени, при том, что как уже было указано ранее должник как поручитель согласился отвечать по обязательствам ФИО10 за счет своих дохода и имущества.

Судом были оценены и отклонены доводы кредитора о том, что оспоренная сделка являлась одним из элементов совокупности противоправных действий должника, направленных на воспрепятствование кредитору получить удовлетворение своих требований и включавших обращение должника в суды общей юрисдикции с исками о признании обязательств поручителя прекращенными, поскольку подобные иски представляли собой способы реализации права должника на судебную защиту. С учетом фактических обстоятельств дела: обращение должника, являющегося пенсионером, принявшим на себя обязательства поручителя по кредитным договорам по просьбе своего сына и не получавшим при этом сумм кредита, в суд с заявлением о признании обязательств поручителя прекращенными ввиду смерти сына, который получал и расходовал суммы кредита и который в первую очередь должен был осуществлять исполнение своих обязательств, оцениваемые иски должника не признаны судом очевидно отличающимися по своему характеру и требованиям от способов защиты, которые могли быть использованы иными гражданами в сравнимых обстоятельствах. Более того, указанные иски должника рассматривались судом и получили соответствующую оценку, не приведшую к нарушению прав кредитора.

Руководствуясь статьями 176, 184, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Пермского края

О П Р Е Д Е Л И Л:

1.Заявление ФИО2 ФИО2 об оспаривании сделки должника оставить без удовлетворения.

2.Разъяснить, что настоящее определение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его изготовления в полном объеме через Арбитражный суд Пермского края.

Судья М.С. Рудаков