Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Приморского края в составе судьи Ярмухаметова Р.Ш., при ведении протокола секретарем судебного заседании ФИО1, рассмотрев в судебном заседании заявление общества с ограниченной ответственностью «Дальневосточное управление энергетическими системами» о включении требований в реестр требований кредиторов должника в размере 30 727 682 руб. 86 коп., в рамках дела по заявлению общества с ограниченной ответственностью частного охранного предприятия «Звезда» (ИНН <***>, ОГРН <***>, дата государственной регистрации – 19.02.2016) о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью «ВостокЭнергоХолдинг» (ИНН <***>, ОГРН <***> дата государственной регистрации – 05.08.2016, место нахождения: <...>),

при участии в заседании:

от заявителя ООО «Дальневосточное управление энергетическими системами» - представитель ФИО2 на основании доверенности от 17.06.2019;

конкурсный управляющий ФИО3, паспорт,

установил:

решением Арбитражного суда Приморского края от 22.05.2018 общество с ограниченной ответственностью «ВостокЭнергоХолдинг» (далее - ООО «ВЭХ») признано несостоятельным (банкротом), в отношении него ведено конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утвержден ФИО3.

Сведения о введении в отношении должника конкурсного производства опубликованы на сайте «Коммерсант.ru» 01.06.2018, в печатном издании газеты «Коммерсантъ» №95 от 02.06.2018 стр. 40.

02.08.2018 общество с ограниченной ответственностью «Дальневосточное управление энергетическими системами» (далее - ООО «ДВУЭС») обратилось в арбитражный суд с заявлением о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника в размере 30 727 682 руб. 86 коп.

09.10.2019 от ООО «ДВУЭС» поступило ходатайство об уточнении заявленных требований, поскольку исходя из имеющихся документов первичного бухгалтерского учета, включению в реестр кредиторов должника подлежит 29 057 138 руб. Судом ходатайство рассмотрено и удовлетворено в порядке ст. 49 АПК РФ.

Конкурсный управляющий полагает, что требование кредитора не подлежит включению в реестр требований кредиторов ООО «ВЭХ», возражает против удовлетворения заявления, ссылаясь на подконтрольность должника и заявителя требований одному и тому же лицу, документальную неподтвержденность фактического наличия задолженности, возникшей по заявленным кредитором основаниям, а также непринятие заявителем требований достаточных мер для опровержения доводов об искусственном создании задолженности.

Уполномоченный орган также представил возражения относительно заявленных требований, указывая на то, что кредитор не раскрыл обстоятельства заключения и исполнения сделки, считает, что совершенная между должником и кредитором сделка подлежит квалификации по правилам ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании 18.06.2018 конкурсный управляющий поддержал доводы представленного отзыва, в котором просит отказать в удовлетворении заявленных требований, поскольку должник и кредитор аффилированы, кредитором не представлено доказательств, устраняющих сомнения в действительности представленных в настоящем деле требований, а также не представлено документов, запрашиваемых судом.

Возражая против обозначенных доводов конкурсного управляющего и уполномоченного органа ООО «ДВУЭС» указало на отсутствие аффилированности, а также на представление всех необходимых доказательств наличия задолженности перед кредитором.

Исследовав материалы относительно обособленного спора, оценив доводы и возражения лиц, участвующих в его рассмотрении, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для включения в реестр требований должника требований, предъявленных ООО «ДВУЭС», в связи со следующим.

В силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, неисполненные должником.

Требования кредитора заявлены со ссылкой на наличие у должника отношений в рамках обязательств, регулируемых нормами глав 30 и 37 Гражданского кодекса Российской Федерации. Согласно статьям 309 и 310 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, односторонний отказ от исполнения обязательств не допускается.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.

Свобода договора (статья 421 Гражданского кодекса Российской Федерации) не является безграничной и не исключает разумности и справедливости его условий.

Норма, предусмотренная статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей: каждый субъект гражданских прав волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах, предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда. С учетом презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и общего принципа доказывания в арбитражном процессе, лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное.

При этом отказ в защите права лицу, злоупотребившему правом, означает защиту нарушенных прав лица, в отношении которого допущено злоупотребление. Таким образом, непосредственной целью названной санкции является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления.

Применительно к указанной ситуации существенное значение для правильного разрешения спора имеет наличие внутригрупповых отношений и общности хозяйственных интересов. При этом суд учитывает, что само по себе наличие аффилированности кредитора и должника не указывает на безусловный факт злоупотребления правами, наличие злонамеренного соглашения либо фиктивность сделки. Данное обстоятельство подлежит учету, в частности, при оценке действий сторон на предмет соответствия принципам добросовестности и разумности, при определении объективных возможностей участников сделки.

В условиях конкуренции кредиторов должника-банкрота возможны ситуации, когда спор о наличии и размере задолженности между отдельным кредитором и должником, носит формальный характер и целью его инициирования является сохранение имущества должника за его бенефициарами: за собственниками бизнеса или за самим должником. Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора; пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с совпадением интересов должника и такого кредитора их процессуальная активность не направлена на установление истины.

Конкурирующий кредитор и арбитражный управляющий как лица, не участвовавшие в сделке, положенной в основу требований о включении в реестр, объективно лишены возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих эту сделку. В то же время они могут заявить убедительные доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку. Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы. Предоставление дополнительного обоснования не составляет для добросовестных участников гражданского оборота какой-либо сложности.

В соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований или возражений. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем, как указал Верховный суд Российской Федерации в определении от 23.07.2018 № 305-ЭС18-3009, в условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, судебным спором об установлении требования конкурсного кредитора затрагивается материальный интерес прочих кредиторов должника, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу. Кроме того, в сохранении имущества банкрота за собой заинтересованы его бенефициары, что повышает вероятность различных злоупотреблений, направленных на создание видимости не существовавших реально правоотношений. Как следствие, во избежание необоснованных требований к должнику и нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования; судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают участвующие в деле лица.

При рассмотрении требований аффилированных лиц сложившейся судебной практикой, основанной на правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 № 308-ЭС16-7060; от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647(1); от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647(7); от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6)) выработаны отличающиеся от общих процессуальные критерии распределения бремени доказывания: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса и заявлении возражений относительно обоснованности требований аффилированного лица - на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

Судом в судебном заседании установлено, что 01.10.2016 между ООО «ДВУЭС» (далее - «Исполнитель») и ООО «ВЭХ» (далее - «Заказчик») был заключен договор № ДВУЭС-321/16 на оказание услуг строительными машинами (далее - «Договор»), согласно условиям которого Исполнитель предоставляет, а Заказчик принимает и оплачивает услуги строительных машин (далее - «Техника») на объектах Заказчика, включая оказание силами Исполнителя услуг по управлению Техникой и ее технической эксплуатацией. Перечень техники, стоимость оказания услуг установлены приложением №1 к Договору.

Во исполнение условий договора Исполнитель оказал услуг на общую сумму 34 012 896 руб. Вместе с тем. Заказчик оплатил услуг лишь на сумму 772 900 руб.

06.12.2016 года между ООО «ДВУЭС» (далее - «Арендодатель») и ООО «ВЭХ» (далее - «Арендатор») был заключен договор № ДВУЭС-377/16 (далее - «Договор»), в соответствии с условиями которого Арендодатель принял на себя обязательство предоставить Арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование с предоставлением услуг по управлению.

Объектом аренды по договору является следующее транспортное средство: Nissan NP300 pick-up, тип грузовой-бортовой, государственный номер Х691AA/125RUS. В соответствии с п. 4.1. Договора арендная плата составила 700 рублей в час.

С даты заключения Договора по 30.09.2017 Арендная плата составила 2 216 830 руб. В свою очередь, Арендатор оплатил лишь 562 100 рублей.

На сегодняшний день, с учетом всех взаиморасчетов, в том числе по договорам №ВЭХ-К-20 от 30.11.2016 г., № ДВУЭС-803/17 от 01.06.2017 г., задолженность ООО «ВЭХ» перед ООО «ДВУЭС» составляет 29 057 138 руб. с учетом принятых судом уточнений.

В нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявителем требований не представлено надлежащих документов, касающихся заключения и исполнения названных договоров.

Исследовав материалы обособленного спора, оценив представленные документы и сведения по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в их совокупности и взаимосвязи, суд приходит к выводу об отсутствии достаточных доказательств, свидетельствующих о реальном характере и фактическом исполнении сторонами представленных в обоснование заявленных требований договоров с обозначенным в них предметом.

Верховный Суд Российской Федерации в определении от 11.07.2017 по делу № 305-ЭС17-2110 указал, что при наличии доводов о мнимости и притворности договоров, на основании которых лицо заявляет требования о включении в реестр требований кредиторов должника, с целью установления истинных мотивов поведения сторон суд не должен ограничиваться формальной проверкой представленных сторонами документов, а должен принимать во внимание иные доказательства, подтверждающие наличие фактических договорных отношений.

В ситуации, когда кредитор не опровергает серьезные доказательства, подтверждающие мнимость или притворность договорных отношений с должником, а представляет лишь минимальный набор документов (текст договора, платежные поручения), не раскрывая обстоятельства заключения и исполнения сделки, нежелание кредитора представить дополнительные доказательства должно рассматриваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого указывает процессуальный оппонент, а совершенная между кредитором и должником сделка подлежит квалификации по правилам статьи 170 ГК РФ.

В определении от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784 Верховный Суд Российской Федерации подчеркнул, что кредитор, заявляющий возражения и не являющийся стороной сделки, объективно ограничен в возможности доказывания необоснованности требования другого кредитора. Предъявление к такому кредитору высокого стандарта доказывания приводит к неравенству кредиторов. Достаточно подтвердить существенность сомнений в наличии долга, а стороны сделки не лишены возможности представить в суд как прямые, так и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности ее исполнения. Поэтому при наличии убедительных доводов и доказательств невозможности исполнения спорного договора бремя доказывания обратного возлагается и на истца, и на ответчика.

ООО «ДВУЭС» не представило в материалы дела доказательства хозяйственного взаимодействия с должником – отсутствует предусмотренная договором первичная документация: заявки на услуги техники, табеля учета рабочего времени работников, обладающих необходимой квалификацией и знаниями для управления техникой; помесячные акты сверки расчетов, счета-фактуры, акты выполненных работ, отрывные талоны путевого листа, транспортные накладные, справки ЭСМ-7, рапорты о работе строительной машины; кроме того, отсутствуют выставленные претензии контрагенту в связи с несвоевременной оплатой услуг, деловая переписка, судебные иски о взыскании неперечисленных денежных средств по неисполненным договорам. Соответствующие документы у конкурсного управляющего также отсутствуют.

Согласно выписке по движению денежных средств ООО «ВЭХ» заявителем в период с 20.03.2017 по 01.09.2017 перечислено на счет должника порядка 10 млн. руб. в счет оплаты услуг, оказанных должником ООО «ДВУЭС», при том, что по состоянию на 21.03.2017 со стороны ООО «ВЭХ» уже имелась задолженность в размере более 18,5 млн. руб. и в период с 01.10.2016 по 21.03.2017 не был осуществлен не один платеж.

В силу пункта 1 статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Принцип общего дозволения, характерный для гражданского права, не означает, что участники гражданского оборота вправе совершать действия, нарушающие закон, а также права и законные интересы других лиц. Свобода договора (статья 421 Гражданского кодекса Российской Федерации) не является безграничной и не исключает разумности и справедливости его условий. Норма, предусмотренная статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей: каждый субъект гражданских прав волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах, предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом. С учетом презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и общего принципа доказывания в арбитражном процессе, лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное. При этом отказ в защите права лицу, злоупотребившему правом, означает защиту нарушенных прав лица, в отношении которого допущено злоупотребление. Таким образом, непосредственной целью названной санкции является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления.

Применительно к рассматриваемому заявлению, существенное значение для правильного разрешения спора имеет наличие внутригрупповых отношений и общности хозяйственных интересов.

Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора.

Требования ООО «ДВУЭС» в настоящем деле заявлены со ссылкой на наличие задолженности по договорам от № ДВУЭС-321/16 от 01.10.2016 и № ДВУЭС-377/16 от 06.12.2016, в которых должник выступил заказчиком.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ с 18.08.2017 по 28.11.2017 единственным участником ООО «ДВУЭС» был ФИО4, он же с января по ноябрь 2016 года и с августа 2017 года единственным участником ООО «КЭР-ДВ» и он же с 30.09.2016 принят на должность Начальника участка ООО «ВЭХ».

При этом, согласно представленным арбитражным управляющим документам (письмам, копиям протоколов рабочих совещаний) указанные организации входили в одну группу компаний, производивших работы на СК «Звезда». Следовательно, к заявленным требованиям ООО «ДВУЭС» подлежит применению повышенный стандарт доказывания.

Однако, в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявителем требований не представлено иных документов, касающихся заключения и исполнения вышеназванных договоров.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, приняв во внимание доводы, заявленные лицами, участвующими в деле, факт отсутствия экономической целесообразности в заключении спорных сделок, аффилированность сторон оспариваемых сделок, и отсутствие документов, подтверждающих факт реального существования между сторонами спорных правоотношений, а также противоречивый характер представленной документации, суд приходит к выводу о том, что представленные в дело договоры являются мнимыми, заключенными лишь для вида с противоправной целью, а в действиях должника и ООО «ДВУЭС» имеются признаки недобросовестного поведения и злоупотребления правом.

Руководствуясь статьями 184, 185 и 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

о п р е д е л и л:

В удовлетворении заявленного общества с ограниченной ответственностью «Дальневосточное управление энергетическими системами» требования отказать.

Определение может быть обжаловано в десятидневный срок со дня его вынесения через Арбитражный суд Приморского края в Пятый арбитражный апелляционной суд.

Судья Ярмухаметов Р.Ш.