Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Гермес» (ОГРН <***>, ИНН <***>, место нахождения: 344064, <...>)

в отсутствие лиц, участвующих в деле,

установил: в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Гермес» рассматривается заявление конкурсного управляющего ФИО1 о привлечении бывшего руководителя должника ФИО2 и учредителей ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности.

В соответствии со статьей 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на основании определения от 30.08.2023 произведена замена судьи
ФИО4, дело № А53-2926/2020 передано на рассмотрение судье Лепилиной О.Ф., производство по заявлению начато с самого начала.

От конкурсного управляющего поступили дополнительные пояснения и документы; от ФИО2 поступили дополнения к возражениям. Поступившие документы приобщены судом в материалы дела.

Заявление рассмотрено в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом, с учетом правила статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о том, что лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий.

Изучив материалы дела, суд установил следующее.

Решением Арбитражного суда Ростовской области от 20.02.2020 общество с ограниченной ответственностью «Гермес» признано несостоятельным (банкротом), введено конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден ФИО1. Сведения о введении процедуры конкурсного производства опубликованы в газете «КоммерсантЪ» №37(6758) от 29.02.2020.

Обращаясь в суд с заявлением о привлечении бывшего руководителя должника ФИО2 и учредителей ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий указал следующие обстоятельства.

В соответствии с данными из ЕГРЮЛ до даты открытия конкурсного производства директором ООО «Гермес» являлся ФИО2.

До 27.03.2019 учредителями ООО «Гермес» с долями в уставном капитале по 50% являлись ФИО2 и ФИО3. В последующем, учредителем с размером доли в уставном капитале ООО «Гермес» 100% являлся ФИО2.

Проанализировав вступившие в законную силу судебные акты о взыскании с должника задолженности, а также бухгалтерскую отчетность должника, конкурсный управляющий пришел к выводу, что должник перестал отвечать по своим обязательствам перед кредиторами с марта 2019 года, а именно с 06.03.2019. Соответственно, заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) должно было быть направлено его руководителем не позднее 06.04.2019. Однако, заявление о банкротстве подано ООО «СИЭРЭС» 04.02.2020 и принято к производству определением суда от 11.02.2020.

Таким образом, конкурсный управляющий полагает, что имеется основание, предусмотренное п. 1 ст. 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО2 и ФИО3.

Вторым основанием для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующий должника лиц конкурсный управляющий указывает невозможность погашения требований кредиторов вследствие действий и контролирующих должника лиц (пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Так, должником в лице директора ФИО2 были совершены сделки, признанные Арбитражным судом Ростовской области недействительными:

- соглашение о зачете денежных средств от 01.01.2020, заключенное между обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» и обществом с ограниченной ответственностью «ПТБ-М». Применены последствия недействительности сделки.

- договор купли-продажи транспортного средства (автомобиля) Mazda СХ-5, заключенного между ООО «Гермес» (продавец) и ФИО2 (покупатель). Применены последствия недействительности сделки.

- перечисления денежных средств обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» в пользу ФИО2. Применены последствия недействительности сделки.

Судебные акты ответчиками не исполнены.

Кроме того, конкурсный управляющий ссылается, что Приговором Кировского районного суда г. Ростова-на-Дону от 29.03.2022 по делу №1-50/2022 ФИО2 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.3 ст. 159.5 УК РФ, ФИО3 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст.30, ч. 2 ст. 159.5 УК РФ.

В результате совершенных действий, изложенных в приговоре, действиями ФИО2 и ФИО3 был причинен имущественный вред ООО «Гермес».

Имущественный вред на настоящий момент не возмещен.

Сумма задолженности, включенная в реестр требований кредиторов, а также размер зареестровых требований по состоянию на дату подачи заявления составляет 91 224 551,04 руб.

Поскольку на настоящий момент определить точный размер субсидиарной ответственности не представляется возможным, так как не завершены все мероприятия по реализации имущества должника и расчетам с кредиторами ООО «Гермес», конкурсный управляющий просит приостановить производство по заявлению в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами ООО «Гермес».

Оценив представленные в материалы дела доказательства, заслушав пояснения сторон, суд пришел к выводу о том, что требования конкурсного управляющего подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Дела о несостоятельности (банкротстве) в силу части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 1 статьи 32 Закона о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Пунктом 3 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, вступившего в силу 30.07.2017, статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей в силу.

Одновременно с этим пунктом 14 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017
№ 266-ФЗ Закон о банкротстве дополнен новой главой 111.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Вопросы привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц прямо урегулированы нормами Закона о банкротстве.

Изменения в Закон о банкротстве, в соответствии с которыми статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, были внесены Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон № 266-ФЗ). Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Информационное письмо № 137) означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, а именно пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Верховным Судом Российской Федерации сформированы правовые подходы, предусматривающие применение материально-правовых норм об основаниях привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с законодательством, действовавшим на момент совершения вменяемых ответчикам действий (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006). Дополнительно была сформирована позиция об аналогичном порядке применения правовых норм по сроку исковой давности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 08.06.2018 № 304-ЭС18-6694 по делу № А67- 4353/2013).

Подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 Информационного письма № 137, согласно которому к правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению та редакция Закона о банкротстве, которая действовала на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности.

С учетом вышеизложенного, применение той или иной редакции Закона о банкротстве в целях регулирования материальных правоотношений зависит от того, когда имели место обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения контролирующего лица должника к субсидиарной ответственности. Нормы материального права должны применяться на дату предполагаемого неправомерного действия или бездействия контролирующего лица.

Согласно пункту 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом либо учредительными документами юридического лица.

Если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, а также заявление о возмещении должнику убытков, причиненных ему его учредителями (участниками) или его органами управления (членами его органов управления), по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации, рассматривается арбитражным судом в деле о банкротстве должника.

Согласно пунктам 1 и 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно подпунктам 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц является гражданско-правовой, в связи с чем возложение на ответчика обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, и потому для его привлечения к субсидиарной ответственности необходимо доказать наличие в его действиях противоправности и виновности, а также наличие непосредственной причинно-следственной связи между соответствующими виновными и противоправными действиями (бездействием) и наступившими вредоносными последствиями в виде банкротства соответствующего предприятия.

Для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной приведенными нормами права, необходимо установление совокупности условий: наличие у ответчика права давать обязательные указания для истца либо возможности иным образом определять действия истца; совершение ответчиком действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении истца и действиями истца, повлекшими его несостоятельность (банкротство); недостаточность имущества истца для расчетов с кредиторами; необходимость установления вины ответчика для возложения на него ответственности (пункт 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Из пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ следует, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Учитывая, что заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подано в суд после 01.07.2017, заявление подлежит рассмотрению по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Однако для установления состава правонарушения в отношении действий, совершенных привлекаемыми к ответственности лицами до вступления в силу упомянутого Закона, применяются материально-правовые нормы Закона о банкротстве, действовавшие до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях».

Учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с пунктами 1, 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве в случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника – унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором), гражданином-должником положений Закона о банкротстве указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения.

Если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, положениями подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, при наличии следующего обстоятельства:

причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Обязательными элементами состава гражданского правонарушения, необходимого для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности являются:

– субъект ответственности;

– противоправное деяние в форме действия или бездействия;

– ущерб;

– причинно-следственная связь между деянием и ущербом;

– вина субъекта.

Согласно пункту 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Закрепленная в пункте 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве презумпция предполагает, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям (пункт 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Абзацем 2 пункта 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53) разъяснено, что осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. В соответствии с пунктом 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве, возможность определять действия должника может достигаться в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии (подпункт 2), или иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (подпункт 4).

В силу абз. 2 п. 7 Постановления №53 контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

В частности, Верховным судом Российской Федерации указано, что учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств того, что лицо давало указания должнику-банкроту и его контролирующим лицам, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов, поскольку конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника. Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения. В такой ситуации судам следовало проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629(2) по делу N А40-122605/2017 указано на то, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния. Его отношения с подконтрольными обществами не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения.

В такой ситуации судам следует проанализировать поведение лиц, входящих в одну группу. О наличии их подконтрольности единому центру, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам одного члена группы и одновременно ведут к существенной выгоде другого члена этой же группы; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.

В соответствии с п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» по смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

Судом установлено, согласно сведениям из ЕГРЮЛ в отношении ООО «Гермес» с 23.07.2014 и до даты открытия конкурсного производства директором ООО «Гермес» являлся ФИО2.

ФИО3 в своем отзыве на заявление подтвердил, что являлся учредителем с размером доли в уставном капитале в размере 50% с 14.05.2014.

Однако, как указывает ФИО3, на основании заявления участника общества о выходе из общества от 16.03.2019, ФИО3 вышел из состава участников ООО «Гермес», о чем 27.03.2019 в ЕГРЮЛ внесена соответствующая запись. Таким образом, ФИО3 не обладал правом для созыва собрания участников общества, одобрения для совершения сделок, которые впоследствии признаны судом недействительными, не давал руководителю общества ФИО2

Таким образом, представленными в материалы дела документами подтверждается и лицами, участвующими в деле, не оспаривается, что ФИО3 являлся учредителем общества до 27.03.2019. С 27.03.2019 единственным учредителем с размером доли в уставном капитале ООО «Гермес» 100% являлся ФИО2.

В связи с изложенным, доводы конкурсного управляющего о том, что ФИО3 (до 27.03.2019) и ФИО2 являлись контролирующими должника лицами, признаются судом обоснованными.

В качестве оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по ч. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве конкурсным управляющим указано, что признаки банкротства у должника возникли с 06.03.2019, в связи с чем, ответчики обязаны были обратиться с соответствующим заявлением в суд о признании должника банкротом не позднее 06.04.2019.

Конкурсный управляющий указывает, что решением Арбитражного суда Ростовской области от 07.10.2019 по делу № А53-15270/2019 с ООО «Гермес» в пользу ООО «Волгодонскводстрой» взыскана задолженность в размере 667 200 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 14 200,53 руб. с 06.03.2019. Указанная задолженность, определением Арбитражного суда Ростовской области по делу № А53-2926/2020 от 26.05.2020 включена в реестр требований кредиторов.

Просрочки по исполнению обязательств перед другими кредиторами возникли в более поздний период.

Подтверждением возникновения признаков неплатежеспособности в указанный период является бухгалтерская отчетность должника (бухгалтерский баланс, отчет о финансовых результатах). Так, по состоянию за 2018 год предприятие имело размер «Капитала и резервов» на сумму 2797 тыс.руб., что свидетельствует о превышении собственных средств над размером кредиторской задолженности в соответствующей сумме.

Согласно Отчету о финансовых результатах в 2018 году чистая прибыль должника составила 1219 тыс.руб.

За 2019 год размер «Капитала и резервов», составил 70 042 тыс.руб. Следовательно, размер непокрытых убытков составил 70 032 тыс.руб., что также подтверждается Отчетом о финансовых результатах, в соответствии с которым убыток за 2019 год составил 72 839 тыс.руб.

Суд, проанализировав и оценив в совокупности представленные доказательства и доводы участвующих в деле лиц по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу об обоснованности доводов конкурсного управляющего, что в указанный конкурсным управляющим период общество обладало объективными признаками неплатежеспособности. Конкурсным управляющим представлены доказательства как фактического неисполнения обязательств перед контрагентами с 06.03.2019, так и доказательства ухудшения финансовых показателей в указанный период.

Конкурсный управляющий полагает, что заявление должника должно было быть направлено в арбитражный суд не позднее 06.04.2019.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством;

названным Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Как разъяснено в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление N 53), при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Вступая в должность, руководитель должен приступить к анализу ситуации, развивающейся на предприятии. По результатам такого анализа не исключается возможность разработки и реализации экономически обоснованного плана, направленного на санацию должника, если его руководитель имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения результата (абзац второй пункта 9 постановления N 53).

Как разъяснено в пункте 3.4 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020), в соответствии с частью 1 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и исходя из смысла разъяснений, изложенных в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», именно контролирующее лицо должно нести риск наступления негативных последствий несовершения им процессуальных действий по представлению доказательств отсутствия имущественного кризиса в виде понижения очередности удовлетворения его требования.

Согласно части 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых названным Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Как следует из материалов дела, у должника с марта 2019 года имелись неисполненные обязательства перед следующими кредиторами: ООО «Сиэрэс» по договору субподряда №135 от 20.06.2019, ООО «Атлант Групп» по Договору аренды спецтехники №29/11/18 от 29.11.2018, ООО «ГНБ» по Договору подряда №П18/04/2019 от 18.04.2019, ИП ФИО5 по Договору №6/КС8165/18 от 25.10.2018, ООО «ПромснабстройЧерноземье» по Договору возмездного оказания услуг №28/11 от 28.11.2018, УФНС России по Ростовской области по уплате НДС, НДФЛ, транспортному налогу, ООО «Усть-Донецкий Ссрз» по Договору аренды судна без экипажа №83/18 от 06.11.2018, ООО «Проминжениринг» по Договору поставки №106-18 от 25.12.2018, договору возмездного оказания услуг №01-19 от 09.01.2019, АО «Стройтрансгаз» по Договору строительного подряда №30-3000/ГП-35/03-15 от 06.11.2018, ИП ФИО6 по членским взносам, ФИО7 (ранее – ООО «Техверна») по Договору аренды спецтехники №38 от 08.11.2018, ООО «УК «Река-Море» по Договору-заявке №170419 от 14.05.2019, АО «Коммунальщик Дона» по Договору аренды базы отдыха №226 от 09.11.2018.

Конкурсный управляющий указывает, что данные обязательства наращивались перед кредиторами и в будущем, за исключением ООО «Волгодонскводстрой», а именно в сумме 90 453 559,90 руб.

Как указано в пункте 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018, пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

В соответствии с правовой позиции, изложенной в абзаце восьмом и девятом пункта 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016), по смыслу абзаца шестого пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве обязанность руководителя обратиться с заявлением должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника, в том числе по причине просрочки в исполнении обязанности по уплате обязательных платежей.

Как указано выше, с 23.07.2014 и до даты введения конкурсного производства руководителем ООО «Гермес» являлся ФИО2. Также ФИО2 являлся учредителем этого общества с 14.05.2014 с долей в ставном капитале 50 %, а с 27.03.2019 единственным учредителем с долей в уставном капитале 100%.

С учетом обстоятельств настоящего дела, обязанность руководителя должника по подаче заявления в арбитражный суд в соответствии со статьей 9 Закона о банкротстве наступила с 06.03.2019, то есть в течение месяца с момента возникновения даты объективного банкротства ФИО2 обязан был подать заявление о признании должника банкротом (не позднее 06.04.2019).

При этом с заявлением о банкротстве должника ООО «Гермес» в Арбитражный суд Ростовской области обратились не контролирующие должника лица, а кредитор «Сиэрес» - 04.02.2020, то есть на дату подачи заявления прошло более десяти месяцев с момента, когда обязанность по подаче заявления должника должен был исполнить руководитель должника, неисполнение им обязанности, предусмотренной статьей 9 Закона о банкротстве, повлекло, помимо имеющейся в реестре и непогашенной задолженности, возникновение судебных расходов по делу о банкротстве (текущие обязательства по вознаграждению и расходам временного и конкурсного управляющего).

Согласно пункту 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 названного Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом).

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 настоящей статьи, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Согласно абзацу второму пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве (пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

В материалы дела в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлены доказательства принятия каких-либо организационных решений на предприятии для улучшения финансового положения должника, ФИО2 как директор и учредитель общества не предпринял достаточных мер для погашения задолженности, либо иных мероприятий по антикризисному управлению.

При этом предприятие продолжало хозяйственную деятельность, наращивая кредиторскую задолженность.

Между тем, суд не находит оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО3 как учредителя общества за неподачу заявления в суд о признании должника банкротом, с учетом нижеследующего.

При неисполнении руководителем должника в установленный срок обязанности по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве решение об обращении в суд с таким заявлением должно быть принято органом управления, к компетенции которого отнесено разрешение вопроса о ликвидации должника (пункт 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве).

По смыслу пункта 3.1 статьи 9, статьи 61.10, пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве лицо, не являющееся руководителем должника, ликвидатором, членом ликвидационной комиссии, может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве при наличии совокупности следующих условий:

это лицо являлось контролирующим, в том числе исходя из не опровергнутых им презумпций о контроле мажоритарного участника корпорации (подпункт 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве), о контроле выгодоприобретателя по незаконной сделке (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве) и т.д.;

оно не могло не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя, ликвидационной комиссии возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности;

данное лицо обладало полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладало полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения;

оно не совершило надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания коллегиального органа управления для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения.

Соответствующее приведенным условиям контролирующее лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности по обязательствам, возникшим после истечения совокупности предельных сроков, отведенных на созыв, подготовку и проведение заседания коллегиального органа, принятие решения об обращении в суд с заявлением о банкротстве, разумных сроков на подготовку и подачу соответствующего заявления. При этом названная совокупность сроков начинает течь через 10 дней со дня, когда привлекаемое лицо узнало или должно было узнать о неисполнении руководителем, ликвидационной комиссией должника обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве (абзац первый пункта 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве).

Указанное в настоящем пункте лицо несет субсидиарную ответственность солидарно с руководителем должника (членами ликвидационной комиссии) по обязательствам, возникшим после истечения упомянутой совокупности предельных сроков (абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Участники корпорации, учредители унитарной организации, являющиеся контролирующими лицами по признаку аффилированности между собой, обладающие в совокупности количеством голосов, необходимым для созыва собрания коллегиального органа должника, не совершившие надлежащие действия для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве, несут субсидиарную ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о банкротстве солидарно, если хотя бы один из них не мог не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя, ликвидационной комиссии возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о неисполнении этой обязанности.

ФИО3 не являлся участником общества с 27.03.2019, заявление о выходе из участников общества удостоверено нотариусом 16.03.2019, то есть ФИО3 фактически не имел возможности в разумные сроки организовать созыв, подготовку и проведение заседания коллегиального органа в целях принятия решения об обращении в суд с заявлением о банкротстве за период с 06.03.2019 по 27.03.2019.

При таких обстоятельствах, суд признает доказанным наличие оснований для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом, а в удовлетворении заявленных требований, предъявленных к ФИО3, надлежит отказать.

Помимо этого, конкурсным управляющим в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности указано на совершение ФИО2 сделок по выводу активов.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 23 постановления N 53, согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основании недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Таким образом, на заявителе лежит обязанность по доказыванию совершения и одобрения контролирующими лицами сделок, в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

Как указал конкурсный управляющий, ФИО2 совершены сделки, которые в последующем оспорены и признаны недействительными.

Так, определением Арбитражного суда Ростовской области от 23.06.2021 признан недействительным договор купли-продажи транспортного средства (автомобиля) Mazda СХ-5, 2014 года выпуска, VIN <***>, от 20.04.2019 № 09/04 заключенного между ООО «Гермес» (продавец) и ФИО2 (покупатель). Применены последствия недействительности сделки. С ФИО2 в конкурсную массу ООО «Гермес» взысканы денежные средства в размере 1 050 000 руб., а также 6 000 руб. судебных расходов по оплате государственной пошлины.

Суд пришел к выводу о том, что оспариваемый договор заключен на условиях неравноценного встречного исполнения, поскольку предусматривал оплату в размере 150 000 руб. за автомобиль, в то время как рыночная стоимость того же автомобиля составила 1 050 000 руб. (что подтверждено последующей реализацией в кратчайшие сроки), что в 7 раза превышает стоимость реализации при совершении оспариваемой сделки. Более того, судом также учтено, что ФИО2 является бывшим руководителем должника, то есть сделка совершена аффилированными лицами.

Определением Арбитражного суда Ростовской области от 19.08.2021 признаны недействительными перечисления денежных средств обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» в пользу ФИО2 в общей сумме 600 000 руб., в том числе 18.03.2019 на сумму 300 000 руб. и 18.03.2019 на сумму 300 000 руб. Применены последствия недействительности сделки. Взыскано с ФИО2 в конкурсную массу обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» 600 000 руб., а также 6 000 руб. государственной пошлины.

Судом установлено, что не представлены доказательства встречного предоставления по указанному договору со стороны ответчика, а также учтено, что ФИО2 является бывшим руководителем должника, то есть сделка совершена аффилированными лицами.

Определением Арбитражного суда Ростовской области от 22.07.2022 признан недействительным договор купли-продажи транспортного средства (автомобиля) между юридическим и физическим лицом № 07/03 от 07.03.2019, заключенный между обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» и ФИО8. Применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ФИО8 в конкурсную массу ООО «Гермес» денежных средств в размере 3 141 000 руб., восстановлено право требования ФИО8 к ООО «Гермес» на сумму 1 340 000 руб.

Из определения следует, суд пришел к выводу о том, что доказательств свидетельствующих о том, что цена реализации спорного автотранспортного средства (Lexus RX350, 2017 г.в., VIN <***>) соответствует рыночной, в том числе с учетом технического состояния, в материалы дела не представлено. Оспариваемый договор заключен на условиях неравноценного встречного исполнения, поскольку предусматривал оплату в размере 1 340 000 руб. за автомобили, в то время как рыночная стоимость того же автомобиля составила 3 141 000 руб., что практически в 2,3 раза превышает стоимость реализации при совершении оспариваемой сделки.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда признан недействительным пункт 1.9 договора перенайма N АПЛН 48534/02-17 РНД от 01.01.2020 и соглашение о зачете денежных средств от 01.01.2020, заключенное между обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» и обществом с ограниченной ответственностью «ПТБ-М». Применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ООО «ПТМ-Б» в конкурсную массу ООО «Гермес» 456 900 руб.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии доказательств встречного предоставления со стороны ответчика в счет исполнения обязательств по договору перенайма от 01.01.2020, а также во исполнение соглашения о зачете от 01.01.2020.

Вышеуказанные сделки признаны недействительными на основании пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как указывает конкурсный управляющий, судебные акты ответчиками не исполнены, причиненный обществу вред не возмещен.

Доводы ФИО2 о том, что право требования к нему реализуется конкурсным управляющим на торгах, поэтому он не имеет возможности возвратить полученное в конкурсную массу и, соответственно, должник получит выручку за счет продажи права требования, оцениваются судом критически, поскольку ответчиком не представлено доказательств принятия надлежащих и исчерпывающих мер по возмещению причиненного вреда. Кроме того, в случае продажи права требования должника к ФИО2 причиненный ущерб не принесет выручки, напротив, за счет конкурсной массы будут понесены дополнительные расходы, в том числе и на проведение торгов. При этом само по себе причинение ущерба даже в случае реализации права требования на торгах не будет являться выручкой предприятия.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве.

Судом установлено, что сделки совершены при наличии признаков объективного банкротства общества, в преддверии банкротства. Заключение сделок не было обусловлено разумными экономическими мотивами и не отвечало интересам должника.

Кроме того, учитывая специфику процесса доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности, связанной с объективными сложностями, вызванными как отсутствием у заявителей прямых доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием контролирующих должника лиц раскрывать документы, отражающие реальное положение дел, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы, после чего в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) и от 31.08.2020 N 305-ЭС19-24480, пункт 17 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.12.2018).

Применительно к разъяснениям, изложенным в пункте 7 Постановления N 53, контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является такое лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от этой деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на должнике основной долговой нагрузки, а для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены согласно их действительному экономическому смыслу, и полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

В рассматриваемом случае, приводя доводы об извлечении выгоды, конкурсный управляющий ссылался на обстоятельства, установленные вышеуказанными судебными актами о признании недействительными сделок, в результате которых должнику причинен ущерб, что следует оценить в совокупности с иными противоправными согласованными действиями (бездействием) ответчиков, являющихся контролирующими должника лицами.

Учитывая изложенное, суд пришел к выводу о том, что конкурсным управляющим доказаны обстоятельства, предусмотренные пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

При этом также следует отметить, что в данной части ФИО3 не подлежит привлечению к ответственности, поскольку часть сделок совершена после его выхода из состава участников (договор купли-продажи транспортного средства (автомобиля) Mazda СХ-5, 2014 года выпуска, от 20.04.2019 № 09/04, заключенный между ООО «Гермес» (продавец) и ФИО2 (покупатель); перечисления денежных средств обществом с ограниченной ответственностью «Гермес» в пользу ФИО2 в общей сумме 600 000 руб., в том числе 18.03.2019 на сумму 300 000 руб. и 18.03.2019 на сумму 300 000 руб.), а другие сделки совершены ФИО2 без получения его одобрения.

Признавая требования конкурсного управляющего в части привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд учитывает, что ФИО2 осужден по части 3 статьи 30, по части 3 статьи 159.5 Уголовного кодекса Российской Федерации, ФИО3 осужден по части 3 статьи 30, по части 2 статьи 159.5 Уголовного кодекса Российской Федерации, что подтверждается приговором Кировского районного суда г.Ростова-на-Дону от 29.03.2022 по делу №1-50/2022.

Из приговора Кировского районного суда г.Ростова-на-Дону от 29.03.2022 по делу №1-50/2022 следует, что подсудимый ФИО2, являясь генеральным директором ООО «Гермес» согласно приказу о переводе работника на другую должность № 00000000002 от 30.04.2014, обладая организационно-распорядительными функциями, имея полномочия осуществлять общее руководство в соответствии с законами и иными нормативно-правовыми актами, для обеспечения административной и финансово-хозяйственной деятельности общества, имея умысел на мошенничество в сфере страхования, то есть хищения чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая, группой лиц по предварительному сговору совместно с ФИО3, действуя группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений, с целью получения незаконной материальной выгоды, достоверно зная, что страховая компания ООО «СК «Согласие» осуществляет страховые выплаты по договорам добровольного страхования «КАСКО», в неустановленное время, но не позднее 15.09.2019, находясь в неустановленном месте, вступили в преступный сговор, распределив роли и договорившись о совместном совершении преступления хищения чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая, и обращении похищенного в свою собственность.

В соответствии с распределенными ролями ФИО2 и ФИО3 с целью реализации совместного преступного умысла после завершения рабочего дня 27.09.2019 в неустановленное время действуя по заранее достигнутой договоренности осознавая в полной мере противоправный характер своих действий, прибыли по адресу: Ростовская область, район автомобильной дороги Ростов - Новошахтинск, 1 км + 700 м, к полевой дороге предвидя наступление последствий в виде причинения материального ущерба ООО «СК «Согласие» и желая их наступления, имея корыстный умысел, заключающийся в получении денежных средств согласно полису страхования транспортного средства «КАСКО», путем обмана относительно наступления страхового случая, совместно совершили инсценировку дорожно-транспортного происшествия (ДТП), с участием автомобиля марки УАЗ-374195, а именно, находясь по указанному адресу столкнули данный автомобиль с возвышенности в сторону русла реки ФИО9, в результате чего автомобиль получил многочисленные механические повреждения.

После этого, продолжая реализовывать совместный преступный умысел, на место инсценированного дорожно-транспортного происшествия ФИО2 и ФИО3 были вызваны сотрудники дорожно-патрульной службы ГИБДД УМВД России по Мясниковскому району Ростовской области, по прибытию которых в 17 часов 00 минут составлены административные материалы дорожно-транспортного происшествия, а так же 27.09.2019 в 20 часов 25 минут ФИО3 на месте происшествия совершил звонок в страховую компанию ООО «СК «Согласие»» для фиксации страхового случая.

Таким образом, в случае доведения совместного преступного умысла до завершения ФИО2 и ФИО3, путем обмана относительно наступления страхового случая, страховой компании ООО «СК «Согласие»» мог быть причинен ущерб в сумме 620 726 рублей 40 копеек.

Кировский районный суд г. Ростова-на-Дону при вынесении приговора исключил из действий подсудимого ФИО3 такой квалифицирующий признак, как «совершенное лицом с использованием служебного положения», поскольку в суде достоверно установлено, что на момент совершения преступления ФИО3 уже не работал в ООО «Гермес», в связи с чем не обладал какими-либо организационно-распорядительными функциями, что он утверждал также еще и в ходе своих допросов на предварительном следствии, однако это не было в должной мере проверено органами предварительного расследования.

Суд квалифицировал действия подсудимого ФИО2:

- по ч.3 ст.30 - ч.3 ст.159.5 УК РФ - как покушение на мошенничество в сфере страхования, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на хищение чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая, совершенное группой лиц по предварительному сговору, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этих лиц обстоятельствам, совершенное лицом, с использованием своего служебного положения.

Суд квалифицировал действия подсудимого ФИО3:

- по ч.3 ст.30 - ч.2 ст.159.5 УК РФ - как покушение на мошенничество в сфере страхования, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на хищение чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая, совершенное группой лиц по предварительному сговору, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этих лиц обстоятельствам.

В дальнейшем решением Кировского районного суда г.Ростова-на-Дону от 14.08.2023 по делу №2-2801/2023 в пользу ООО «Гермес» с ФИО2 и ФИО3 в солидарном порядке был взыскан материальный ущерб, причиненный преступлением, в размере 620 746 руб.

Согласно части 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом (часть 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу названных положений частей 3 и 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вышеуказанные фактические обстоятельства противоправных действий ответчиков носят преюдициальный характер при рассмотрении настоящего спора. При этом, субъектный состав лиц также совпадает, что образует для них преюдицию.

Таким образом, указанные выше обстоятельства при рассмотрении настоящего спора являются преюдициальными и повторному доказыванию не подлежат.

Процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7)). Несмотря на это необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, нелюбое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

В соответствии с разъяснениями, данными в абзаце третьем пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств», в ходе рассмотрения дела суд исследует указанные обстоятельства, которые, будучи установленными вступившим в законную силу судебным актом, не подлежат доказыванию вновь при рассмотрении иска об оспаривании договора с участием тех же лиц (часть 2 статьи 69 АПК РФ).

Независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы.

Вышеуказанным приговором суда фактически установлены обстоятельства того, что ФИО2 используя средства и ресурсы должника, совершил совместно с ФИО3 (группой лиц по предварительному сговору) мошенничество в сфере страхования, однако преступление не было доведено до конца по не зависящим от этих лиц обстоятельствам. Следует отметить, что ФИО2 совершил указанное преступление с использованием своего служебного положения, тем самым, лишил должника принадлежащего ему транспортного средства и мог способствовать дальнейшему наращиванию долгов предприятия-должника.

При таких обстоятельствах, суд признает доказанным наличие оснований для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, поскольку являясь одновременно и руководителем должника, и его учредителем не осуществил разумных действий по выводу общества из состояния имущественного кризиса, наоборот, совершая противоправные, в том числе преступные действия, привел должника к банкротству, невозможности погашения требований перед бюджетом и иными независимыми кредиторами.

Согласно пункту 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве (пункт 5.1 статьи 10 Закона о банкротстве в прежней редакции), если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 Закона о банкротстве, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, за невозможность полного удовлетворения требований кредиторов равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника, и следовательно, поглощает размер субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника, равного размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом).

Поскольку из материалов дела следует, что в настоящее время окончательный размер субсидиарной ответственности невозможно установить, расчеты с кредиторами не произведены и возможно увеличение размера текущей задолженности, а наличие оснований для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности суд признает доказанным, производство по установлению размера ответственности по обязательствам должника подлежит приостановлению до окончания расчетов с кредиторами.

Руководствуясь главой III.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

Признать доказанным наличие оснований для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Гермес».

В удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 отказать.

Приостановить производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Гермес» о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника до окончания расчетов с кредиторами.

Определение может быть обжаловано в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения, через арбитражный суд, принявший определение.

Судья О.Ф. Лепилина