Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес регистрации: 346480, Ростовская область, Октябрьский район, раб. <...>),

при участии:

от финансового управляющего ФИО1 – ФИО2 (до перерыва),

установил:

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» рассматривается заявление конкурсного управляющего ФИО3 о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности в размере 19 100 673 582 рублей 51 копейки.

Конкурсный управляющий и ФИО1 явку не обеспечили, ходатайств о проведении судебного заседания в их отсутствие или его отложении не направили.

Представитель финансового управляющего ответчика возражал против удовлетворения требований, завил ходатайство о приобщении к материалам дела отзыва.

Руководствуясь статьями 67, 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд приобщил поступившие документы к материалам дела.

В порядке статьи 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в судебном заседании 24.01.2022 объявлен перерыв до 31.01.2022, после которого судебное заседание продолжено в том же составе суда в отсутствие лиц, участвующих в деле.

Заявление рассмотрено в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом, с учетом правил статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о том, что лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий.

Из материалов дела следует, что настоящее дело о несостоятельности (банкротстве) возбуждено определением от 26.03.2019 по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Старооскольский ликероводочный завод «Люкс».

Решением Арбитражного суда Ростовской области от 23.04.2019 общество с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре как ликвидируемый должник, конкурсным управляющим утвержден ФИО3 (публикация в газете «Коммерсантъ» № 79 от 08.05.2019).

Обращаясь с заявленными требованиями, конкурсный управляющий указывает, что ФИО1, являясь контролирующим должника лицом, не выполнил предусмотренную пунктом 2 статьи 9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» обязанность по подаче в суд заявления о признании общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» банкротом.

Конкурсный управляющий указывает, что признаки неплатежеспособности должника имелись с 31.12.2014. Помимо этого, конкурсный управляющий ссылается на постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.01.2021, которым установлено наличие признаков неплатежеспособности в сентябре 2018 года.

Конкурсный управляющий считает, что ответчиком совершались сделки, которые привели к невозможности погашения требований кредиторов. Данный довод обусловлен вступившими в законную силу судебными актами по обособленным спорам о признании сделок должника недействительными.

Возражая против удовлетворения заявленных требований, финансовый управляющий ответчика, а ранее и представитель ФИО1, указывают на отсутствие доказательств наличия признаков банкротства общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» в спорный период, а также на недоказанность совершения ответчиком действий, в результате которых погашение требований кредиторов невозможно.

Исследовав материалы дела по правилам статей 71 и 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

В силу статьи 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ Закон о банкротстве дополнен главой III.2. Новая глава содержит материально-правовые нормы, регулирующие основания и условия для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, а также процессуальные положения, устанавливающие порядок подачи и правила рассмотрения соответствующих заявлений.

В силу пункту 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

Поскольку заявление о привлечении к субсидиарной ответственности поступило после указанной даты, то оно подлежит рассмотрению в порядке главы III.2 Закона о банкротстве (в части применения процессуальных положений), с учетом положений Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

В соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц, ФИО1 с 16.05.2013 является единственным участником ООО «МишельАлко», а его руководителем - с 10 июня 2015 года.

Таким образом, ответчик является контролирующим должника лицом.

Как указывалось выше, конкурсный управляющий указывает на неисполненную ФИО1 в установленный срок обязанность по подаче в суд заявления о признании должника банкротом.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве определено, что руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством;

в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

При этом заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных данной статьей, не позднее, чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

При исследовании совокупности указанных обстоятельств, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Согласно правовой позиции, отраженной в пункте 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 за 2016 год (практика Судебной коллегии по экономическим спорам), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016, в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве. При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (статья 2 Закона о банкротстве).

Таким образом, для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве с учетом положений статьи 9 названного Закона, применительно к рассматриваемому случаю, заявитель, в силу части 1 статьи 65 АПК РФ, обязан доказать когда именно наступил срок обязанности подачи заявления о признании должника банкротом; какие неисполненные обязательства возникли у должника после истечения срока обязанности для подачи заявления в суд и до даты возбуждения дела о банкротстве должника.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления.

Конкурсный управляющий указывает, что должник имел признаки банкротства с 2014 года.

Отклоняя данный аргумент, суд руководствуется следующим.

Из представленных в материалы обособленного спора документов бухгалтерской отчётности (т. 2 л.д. 17-23) следует, что на 31.12.2017 балансовая стоимость активов составила 1 131 688 тыс .руб., в т.ч.:

- основные средства 31 176 тыс. руб;

- запасы 491 118 тыс. руб;

- дебиторская задолженность 334 380 тыс. руб;

- выручка 1 678 673 тыс. руб;

- поступления денежных средств 2 165 523 тыс. руб., в т.ч. от продажи продукции 3 151 495 тыс. руб.; платежи произведены в сумме 2 066 083 тыс. руб.. в т.ч. поставщикам 2 553 073 тыс. руб., выплата процентов по долговым обязательствам в размере 113 250 тыс. руб.

Достоверность сведений в перечисленной выше бухгалтерской и финансовой отчётности участниками процесса не оспорена.

Действительно, величина чистых активов ООО «Мишель-Алко» на протяжении с 2016 года по 2018 год являлась отрицательной: - 525 693 т.р. в 2016 году, - 702 126 т.р. в 2017 году и - 762 236 т.р. в 2018 году.

Однако судом принимается во внимание, что согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, текущая просрочка платежа, как и текущий отрицательный баланс сами по себе не требуют подачи заявления должника. Такое заявление должно быть направлено в суд, когда активы должника не имеют потенциальных тенденций к росту, а пассивы напротив увеличиваются и такой разрыв не может быть восстановлен за счет реабилитационных мероприятий или внешних источников. При этом осознание руководителем этой диспропорции и ее фатального (для должника) характера носит субъективный характер - определяется в каждом конкретном случае, исходя из информированности руководителя о состоянии собственных активов, конъюнктуры рынка, возможности привлечения внешнего финансирования (определения Верховного Суда Российской Федерации № 309-ЭС17-1801 от 20.06.2017; № 306-ЭС17-13670 от 29.03.2018).

Однако отрицательная величина чистых активов не тождественна терминам неплатежеспособность и не свидетельствует о признаках несостоятельности (банкротства).

Так, согласно анализу финансового состояния ООО «Мишель-Алко», за 2018 год общий объем реализованной алкогольной продукции составлял 803 505 тыс. руб., а за период с 01.04.2016 по 31.07.2019 – 5,9 млрд., руб.

Данные показатели также отражены в представленных конкурсным управляющим данных из программного продукта 1С (т.4 л.д. 41-53).

В материалах дела имеются сведения о среднесписочной численности работников должника, согласно которым на 01.01.2017 данный показатель равен 269 человек, на 01.01.2018 – 234 человека, а на 01.01.2019 – 204 человека.

В соответствии с представленным в материалы дела ответом налогового органа (письмо исх. от 19.04.2019 № 10-34/15831 – т.4 л.д. 79-80), ООО «Мишель-Алко» по состоянию на апрель 2019 года имел значительное число объектов земельных учатков, недвижимого имущества и транспортных средств

Как следует из имеющейся в Картотеке арбитражных дел информации, в период с начала 2015 по октябрь 2018 ООО «Мишель-Алко» выступает в большинстве случае в качестве истца; имеют место единичные случаи участия в качестве ответчика. Как обоснованно указывает финансовый управляющий ответчика, тенденция к увеличению числа исковых требований к должнику наблюдается с ноября 2018 года (т. 1 л.д. 137-144).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18.07.2003 № 14-П, формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

С учётом перечисленных сведений из баз данных, показателей финансовой и бухгалтерской отчётности и экономической активности ООО «Мишель-Алко» в предшествующие банкротству периоды, суд делает вывод о нормальном функционировании должника как хозяйствующего субъекта.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче заявления должника в арбитражный суд, должны объективно отражать наступление критического для общества финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

Закон о банкротстве требует установления конкретных временных периодов, в которые возникли признаки неплатежеспособности должника, и возникла обязанность руководителя по подаче заявления о признании банкротом. Доказывание данных обстоятельств лежит на заявителе по заявлению о привлечении руководителя к субсидиарной ответственности. Сама по себе убыточность деятельности должника, даже если она и имела место, не может являться основанием для применения ответственности по пункту 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, так как не является основанием, обязывающим руководителя должника обратиться с заявлением о признании должника несостоятельным, предусмотренным пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве (Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2021 N 15АП-20297/2021 по делу N А53-29605/2019).

В нарушение приведённых правоприменительных подходов конкурсный управляющий не указывает конкретную дату, отмечая лишь предшествующий банкротству пятилетний период осуществления обществом с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» предпринимательской деятельности.

При таких обстоятельствах довод конкурсного управляющего о том, что признаки банкротства у должника имелись с 2014 года, доказательствами не подтверждён.

Помимо этого конкурсный управляющий считает датой объективного банкротства 07.09.2018, ссылаясь при этом на постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.01.2021 по настоящему делу.

В мотивировочной части постановления суда апелляционной инстанции указывается, что в результате заключения договора купли-продажи от 07.09.2018 и соглашения о зачете от 08.09.2018 из конкурсной массы должника в пользу заинтересованного лица безвозмездно выбыло недвижимое имущество, при наличии у должника признаков неплатежеспособности, в связи с этим цель причинения вреда имущественным правам кредиторов и осведомленность ответчика об указанной цели должника, предполагаются.

Применительно к указанному суд приходит к следующим выводам.

Согласно статье 2 Закона о банкротстве, под недостаточностью имущества следует понимать превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Как разъяснено в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53), для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (объективное банкротство).

О наступлении объективного банкротства свидетельствует также появление у должника признаков неплатежеспособности, то есть прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (абзац тридцать седьмой ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Согласно имеющейся в материалах дела поквартальной отчётности должника за 2018 года, по состоянию на 31.03.2018 величина чистых активов отрицательная и равна -696 989 т.р., при этом финансовым результатом деятельности организации является прибыль в сумме 5 137 т.р.

По состоянию на 30.06.2018 величина чистых активов равна - 681 765 т.р., результат экономической деятельности за указанный период – прибыль равняющаяся 20 361 т.р.

Как следует из показателей отчётности по состоянию на 30.09.2018, величина чистых активов отрицательная и равна - 700 964 т.р., результатом деятельности организации является прибыль в размере 1 162 т.р.

Из представленных в материалы обособленного спора документов бухгалтерской отчётности следует, что на 31.12.2018 балансовая стоимость активов составила 630 952 тыс .руб., в т.ч.:

- основные средства 22 505 тыс. руб;

- запасы 20 263 тыс. руб;

- дебиторская задолженность 315 871 тыс. руб;

- выручка 2 420 031 тыс. руб;

- поступления денежных средств 3 229 059 тыс. руб., в т.ч. от продажи продукции 3 151 495 тыс. руб.; платежи произведены в сумме 3 136 489 тыс. руб.. в т.ч. поставщикам 2 553 072 тыс. руб., выплата процентов по долговым обязательствам в размере 113 250 тыс. руб.

Финансовым результатом 2018 года является убыток, составляющий - 60 110 т.р.

Следовательно, объективное снижение деловой активности и ухудшение финансовой состоятельности предприятия наблюдается с третьего квартала 2018 года.

Как обоснованно указывает конкурсный управляющий, фактически в указанный период ООО «Мишель-Алко» перестало осуществлять исполнение денежных обязательств перед кредиторами, что подтверждается судебными актами, которыми признана обоснованность требований кредиторов должника.

Согласно анализу финансового состояния должника, возникновение признаков объективного банкротства ООО «Мишель-Алко» в указанный период также подтверждается соответствующими негативными изменениями коэффициентов финансово-хозяйственной деятельности должника в период с 30.06.2018 по 30.09.2018: коэффициент автономии изменился с -0,62 на -0,82, коэффициент обеспеченности собственными оборотными средствами изменился с - 2,24 на -2,45, кроме того, практически в 2 раза падает стоимость запасов (с 468 888 тыс. руб. до 253 898 тыс. руб.

При таких обстоятельствах, суд соглашается с доводами конкурсного управляющего, что по состоянию 07.09.2018 общество с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» обладало признаками объективного банкротства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Кроме того, в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной статьей 61.12 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, помимо объективной стороны правонарушения, связанной с нарушением обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, установленный статьей 9 Закона о банкротстве, необходимо установить вину субъекта ответственности. Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для определения размера субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, также имеет значение и причинно-следственная связь между неподачей в суд заявления о признании должника банкротом и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Наличие у должника задолженности не может рассматриваться как безусловное доказательство начала возникновения у должника какого-либо обязательства перед конкретным кредитором для целей определения необходимости обращения руководителя должника в суд с заявлением о признании должника банкротом в соответствии с абзацем вторым пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Для привлечения к субсидиарной ответственности по правилам статьи 61.12 Закона о банкротстве заявитель обязан обосновать, по какому именно обстоятельству, предусмотренному пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, должник (руководитель должника) должен был обратиться в суд, когда именно он обязан был обратиться с заявлением, а также какие именно обязательства возникли после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника.

С учетом предмета доказывания, обратившееся в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности лицо в силу статьи 65 АПК РФ должно было доказать, что предъявленная к взысканию сумма обязательств должника возникла не ранее чем через месяц с даты, когда должник стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества или иным обстоятельствам, предусмотренным пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Недоказанность наличия хотя бы одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, является основанием для отказа в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

Между тем, конкурсным управляющим не обосновано, какие дополнительные долговые реестровые обязательства принял на себя должник после 07.09.2018, т.е. в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, осознавая заведомую невозможность удовлетворения требований нового кредитора, от которого были скрыты действительные факты.

Включенные в реестр кредиторов требования основаны на обязательствах, возникших до указанной даты.

Доказательств обратного материалы дела не содержат.

С учётом этого, оснований для привлечения ФИО1 в ответственности, предусмотренной статьей 61.12 Закона о банкротстве, не имеется.

При этом суд отклоняет доводы финансового управляющего ответчика о том, что признаки банкротства предприятия возникли не ранее получения должником требования ПАО «МКБ развития связи и информатики» о досрочном погашении задолженности по кредитному договору (письмо от 11.02.2019 исх. № 037-05/280).

Данный довод опровергается размещёнными на ЕФРСБ сообщениями должника от 14.01.2019 о возникновении признаков банкротства, о возникновении признаков недостаточности имущества и о намерении обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Суд также не находит оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, поскольку конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что погашение требований кредитора невозможно вследствие действий ответчика, которые явились причиной объективного банкротства, то есть без них объективное банкротство не наступило бы.

Такой вывод суд основывается на следующем.

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в частности возможно в случае причинения существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона.

Согласно пункту 16 постановления № 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Согласно абзацу 32 статьи 2 Закона о банкротстве, вред, причиненный имущественным правам кредиторов, - уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в абзаце 1 пункта 23 постановления № 53, согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения (абзац 3 пункта 23 постановление N 53).

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основании недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве.

Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают (абзац 6 пункта 23 постановления № 53).

В рамках настоящего дела конкурсным управляющим инициированы обособленные споры о признании сделок должника недействительными.

Общая сумма признанных недействительными сделок составила 16, 9 млн., руб.

Так, определением от 28.11.2019 признаны недействительными сделками соглашение об отступном от 14.12.2018 к договору поставки №802/Р-06/16 от 06.06.2018, соглашение об отступном от 20.12.2018 к договору поставки №802/Р-06/16 от 06.06.2018, соглашение об отступном от 21.12.2018 к договору поставки №802/Р-06/16 от 06.06.2018, соглашение об отступном от 12.02.2019 к договору поставки № б/н от 18.06.2018, соглашение об отступном от 28.02.2019 к договору поставки № б/н от 18.06.2018, соглашение об отступном от 19.03.2019 к договору поставки № б/н от 18.06.2018, заключенные между обществом с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» и обществом с ограниченной ответственностью «РАКУРС».

Определением от 06.07.2020 признано недействительной сделкой соглашение о зачете встречных требований №1 от 24.12.2018, заключенное между обществом с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» и обществом с ограниченной ответственностью «РАКУРС», применены последствия недействительности сделки в виде: восстановить задолженность общества с ограниченной ответственностью «РАКУРС» перед обществом с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» в размере 980 120,60 руб.; восстановить задолженность общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» перед обществом с ограниченной ответственностью «РАКУРС» в размере 980 120,60 руб.

Определением от 08 сентября 2020 года признан недействительной сделкой договор цессии б/н от 28.11.2018, заключенный между обществом с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» и обществом с ограниченной ответственностью «РАКУРС», применены последствия недействительности сделки: взыскано с общества с ограниченной ответственностью «РАКУРС» в пользу общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» 487 708,27 руб. в качестве последствия недействительности сделки.

Определением от 29.09.2020 года признан недействительной сделкой договор цессии б/н от 28.11.2018, заключенный между обществом с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» и обществом с ограниченной ответственностью «РАКУРС», применены последствия недействительности сделки: взыскано с общества с ограниченной ответственностью «РАКУРС» в пользу общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» 492 412,33 руб. в качестве последствия недействительности сделки.

Определением от 15.09.2020 признан недействительным договор купли-продажи №Д/651/18 от 27.11.2018, заключенный между обществом с ограниченной ответственностью «МишельАлко» и ФИО4, применены последствия недействительности сделки: взысканы с ФИО4 в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко» (ИНН <***>, ОГРН <***>) денежные средства в размере 147 605 руб.

Взысканная задолженность оплачена ФИО4 полностью.

Определением от 19.10.2020 признан недействительным договор купли-продажи недвижимого имущества, заключенный 07.09.2018 между обществом с ограниченной ответственностью "Мишель-Алко" и обществом с ограниченной ответственностью "Розничная компания Мишель", а также соглашение о зачете взаимных требований от 08.09.2019, применены последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью "Мишель-Алко" нежилого помещения общей площадью 245 кв.м., расположенного по адресу: 346630, Роствская область, Семикаракорский район, гор. Семикаракорск, ул. А.А Арканцева, дом №4, комнаты №№ 1-12, 2, 3-4, 5, 5а, 6, 7,8, 9, 10,10а, 11, 11а, 1 этаж, кадастровый номер помещения 61:35:01100148:173, кадастровый номер здания 61:35:0110148:121.

Как указано, в судебном акте, согласно условиям спорного договора цена недвижимого имущества составила 5 900 000 руб.

Судом учитывается, что в настоящее время недвижимое имущество реализуется на торгах.

Определением от 20.10.2020 признан недействительным договор №54 купли-продажи транспортного средства от 02.11.2019, заключенный между ООО «Мишель-Алко» и ФИО5. Постановлением Пятнадцатого Арбитражного апелляционного суда от 13.09.2021 суд взыскал с ответчика в пользу должника 557 871 руб.

Кроме того, в настоящее время находится на рассмотрении обособленный спор о признании недействительным договора купли-продажи №539 от 01.12.2016, заключенного между ООО «Мишель-Алко» и ООО «Суадон», признании недействительным договора купли-продажи от 27.11.2017, заключенного между ООО «Суадон» и ООО «Донстар», применении последствия недействительности сделок в виде возврата в конкурсную массу ООО «Мишель-Алко» транспортного средства Toyota CAMRY 2007 года выпуска, VIN: <***>.

Причиненный признанными недействительными сделками ущерб составил – 21 873 552,17 руб.

Между тем, согласно бухгалтерскому балансу за 2018 год совокупный размер активов должника составил 630 952 тыс. руб.

Также необходимо отметить, что выручка за 2018 год составила 2 420 031 тыс. руб., в отчете о движении денежных средств за 2018 год размер поступлений составил 3 229 059 тыс. руб., из которых 3 151 495 тыс. руб. были получены от продажи продукции.

Следовательно, соотношение совокупного размера сделок по отношению к совокупному размеру активов Должника составляет 2,69%, что нельзя признать значительным и повлекшим банкротство предприятия.

Данный вывод основывается на установленном статьёй 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» пороге величины активов должника, эквивалентному 25% общей балансовой стоимости имущества должника, при котором сделка соответствует критериям крупной.

В данном случае также необходимо учитывать, что в результате данных сделок из состава активов должника, помимо дебиторской задолженности, выбыло транспортное средство и объект недвижимого имущества. При этом существенная часть активов ООО «Мишель-Алко», о которых указывалось выше, осталась в распоряжении должника.

На отсутствие признаков преднамеренного банкротства указано конкурсным управляющим в отчёте об анализе финансового состояния должника (т. 1 л.д. 75).

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу об отсутствии доказательств совершения ФИО1 действий, повлекших банкротство общества с ограниченной ответственностью «Мишель-Алко».

Помимо изложенного, суд учитывает следующее.

Общая сумма включенных в третью очередь реестра требований кредиторов составляет 19 094 967 665,87 руб., в том числе основной долг - 18 447 336 470,41 руб., пени, штрафы - 647 631 195,46 руб.

Из них требований, связанных с поручительством, - 17 811 990 602,24 руб., в том числе - 17 179 363 696,40 руб. основного долга, 632 626 905,84 руб. – штрафных санкций.

Соответственно, размер задолженности перед иными кредиторами третьей очереди составляет - 1 282 977 063,63 руб., в том числе – 1 267 972 774,01 руб. основного долга, - 15 004 289,62 руб. штрафных санкций.

Размер требований кредиторов, подлежащих удовлетворению за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, составляет - 25 180 568,14 руб.

Из материалов настоящего дела и иных дел о банкротстве компаний, подконтрольных ФИО1, установлено следующее.

Между Государственной корпорацией развития «ВЭБ.РФ» (ранее Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)») (далее – кредитор) и ООО «Мишель-Алко» (далее – поручитель) 14.10.2008 заключен договор поручительства № 110100/996-ДП, по условиям которого поручитель принял на себя обязательства нести солидарную ответственность за исполнение ООО «ЕВРОДОН» обязательств по кредитному соглашению от 14.10.2008 № 110100/996 перед кредитором в полном объеме, как и ООО «Евродон» (п. 1.1, 1.3 договора поручительства).

Согласно условиям кредитного соглашения от 14.10.2008 № 110100/996 кредитор предоставил ООО «ЕВРОДОН» (далее также – заемщик) денежные средства в форме кредитной линии с лимитом выдачи в размере 3 765 430 000 руб., а заемщик обязался возвратить полученные денежные средства, уплатить проценты за пользование ими, исполнить иные предусмотренные кредитным соглашением обязательства на условиях кредитного соглашения.

Однако заемщик надлежащим образом обязательства по кредитному соглашению от 14.10.2008 № 110100/996 не исполнил, в результате чего у него перед кредитором образовалась задолженность в размере 1 949 886 003,92 руб., в том числе: 1 562 723 186,71 руб. – просроченный основной долг, 384 321 294,59 руб. – просроченные проценты, 337 315,07 руб. – неустойка на просроченный основной долг, 2 504 207,55 руб. – неустойка на просроченные проценты.

Указанная задолженность определена по состоянию на дату введения в отношении ООО «ЕВРОДОН» процедуры наблюдения в рамках дела № А53-28448/18.

В соответствии с п. 2.2 договора поручительства от 14.10.2008 № 110100/996-ДП в связи с ненадлежащим исполнением обязательств заемщиком кредитор направил в адрес ООО «Мишель-Алко» уведомление от 21.01.2019 № 1340/D00000 о наличии у ООО «ЕВРОДОН» срочной задолженности по кредитному соглашению от 14.10.2008 № 110100/996 с требованием о ее оплате.

Помимо этого, 12.12.2012 между Государственной корпорацией развития «ВЭБ.РФ» (далее – кредитор) и ООО «Мишель-Алко» (далее – поручитель) был заключен договор поручительства № 110100/1299-ДП/Мишель-Алко, по условиям которого поручитель принял на себя обязательства нести солидарную ответственность за исполнение ООО «Евродон-Юг» обязательств по кредитному соглашению от 12.12.2012 № 110100/1299 перед кредитором в полном объеме, как и ООО «Евродон-Юг» (п. 1.1, 1.3 договора поручительства).

Согласно условиям кредитного соглашения от 12.12.2012 № 110100/1299 кредитор предоставил ООО «Евродон-Юг» (далее также – заемщик) денежные средства в форме кредитной линии с лимитом выдачи в размере 17 545 000 000 руб., а заемщик обязался возвратить полученные денежные средства, уплатить проценты за пользование ими, исполнить иные предусмотренные кредитным соглашением обязательства на условиях кредитного соглашения.

Однако заемщик надлежащим образом обязательства по кредитному соглашению от 12.12.2012 № 110100/1299 не исполнил, в результате чего у него перед кредитором образовалась задолженность в размере 15 245 506 441,69 руб., в том числе: 11 452 901 211,61 руб. – просроченный основной долг, 3 779 418 003,52 руб. – просроченные проценты, 3 466 185,19 руб. – неустойка на просроченный основной долг, 9 721 041,37 руб. – неустойка на просроченные проценты.

Указанная задолженность определена по состоянию на дату введения в отношении ООО «Евродон-Юг» процедуры наблюдения в рамках дела № А53-40709/18.

В соответствии с п. 2.2 договора поручительства от 12.12.2012 № 110100/1299- ДП/Мишель-Алко в связи с ненадлежащим исполнением обязательств заемщиком кредитор направил в адрес ООО «Мишель-Алко» уведомление от 21.01.2019 № 1338/D00000 о наличии у ООО «Евродон-Юг» срочной задолженности по кредитному соглашению от 12.12.2012 № 110100/1299 с требованием о ее оплате.

Перечисленные выше обязательства по договорам поручительства включены в реестр кредиторов.

При этом судом учитываются судебные акты по делам о банкротстве организаций, подконтрольных ФИО1 (дополнительное постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2021 по делу № А53-28448/2018, постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 22.11.2021 N Ф08-11451/2021, определения Арбитражного суда Ростовской области от 07.06.2021 п делу № А53-3021/2019, от 26.11.2021 п делу № А53-40693/2018).

В рамках указанных дел сделан вывод, что заключенные должником и Банком договоры поручительства являются ординарным способом обеспечения исполнения обязательств, не признаны в установленном законом порядке недействительными, а также не выходили за рамки обычной деловой практики принятия определенных корпоративных решений, в условиях осуществления группой компаний совместной деятельности, направленной на достижение экономического результата.

Таким образом, заключение обеспечительных договоров было обусловлено тем, что ООО «Мишель-Алко» являлось аффилированным с группой кампаний Евродон лицом.

В рассматриваемом случае конкурсный управляющий не представил доказательства, с очевидностью свидетельствующие об отсутствии правовых оснований для заключения договоров поручительства и направленности этих действий на достижение противоправных целей.

Таким образом, заключая договор поручительства, ФИО1, не нарушал интересы должника.

Более того, практика перекрестного поручительства при кредитовании организаций, входящих в одну группу компаний является общепринятой и не выходит за пределы обычной хозяйственной деятельности организаций.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2019 г. № 305-ЭС18-17611, определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС19-10079 по делу № А41 87043/2015 сама по себе выдача должником поручительства за аффилированное лицо не может быть вменена контролирующему лицу в качестве основания для привлечения его к субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательства, исполнение которого обеспечено поручительством, превышает размер активов должника. Это объясняется тем, что при кредитовании одного из участников группы лиц, как правило, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

Кроме того, договоры поручительства в рамках дела о банкротстве должника, как конкурсным управляющим, так и конкурсным кредитором, оспорены не были, таким образом, оснований полагать, что сделки неправомерны и нарушают права конкурсных кредиторов, у суда не имеется.

При таких обстоятельствах оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО1 не имеется, обратного в нарушение статей 9 и 65 АПК РФ конкурсным управляющим не доказано.

Руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

В удовлетворении заявления отказать.

Определение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения через Арбитражный суд Ростовской области.

Судья Д.С. Гамов