Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя ФИО3 (ДД.ММ.ГГГГ г.р., ИНН <***>,
ОГРНИП <***>, место регистрации (адрес): 198504, г. Санкт-Петербург,
<...>),

при участии:

от финансового управляющего: представителя ФИО4 по доверенности от 01.02.2021,
от должника: представителя ФИО5 по доверенности от 01.03.2019,

от ответчика: представитель ФИО6 по доверенности 17.11.2020,

иные лица: не явились, извещены,

установил:

определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее - арбитражный суд) от 21.11.2019, резолютивная часть которого объявлена 20.11.2019, индивидуальный предприниматель ФИО3 (далее - должник) признан несостоятельным (банкротом); в отношении должника введена процедура банкротства - реструктуризация долгов гражданина; финансовым управляющим утвержден ФИО1.

Указанные сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №221 от 30.11.2019.

Решением арбитражного суда от 19.03.2020, резолютивная часть которого объявлена 18.03.2020, ФИО3 признан несостоятельным (банкротом);
в отношении ФИО3 введена процедура банкротства – реализация имущества гражданина; финансовым управляющим утвержден ФИО1.

Указанные сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №56 от 28.03.2020.

09.09.2020 в арбитражный суд поступило заявление финансового управляющего ФИО1 о признании недействительным договора дарения долей квартиры №78-78-05/0017/2005-524, заключенного между должником и ФИО7 (далее – ответчик), в соответствии с которым должник подарил ответчику ? доли в жилом помещении, расположенном по адресу: г. Санкт-Петербург, <...>, литера А, кв. 111, общей площадью 54,7 кв.м, кадастровый номер: 78:40:0019359:2018. В указанном заявлении финансовый управляющий просит в качестве применения последствий недействительности сделки взыскать с ответчика стоимость спорного имущества в размере 1 177 483,37 руб.

Определением арбитражного суда от 21.09.2020 заявление оставлено без движения, а впоследствии определением арбитражного суда от 16.10.2020 срок оставления заявления без движения был продлен.

Распоряжением заместителя председателя арбитражного суда Буткевич Л.Ю. от 11.02.2021 дело № А56-7609/2019 передано в производство судьи Орловой Н.Ф.

Определением арбитражного суда от 15.03.2021 после устранения недостатков, послуживших основанием для оставления заявления без движения, судебное заседание по рассмотрению заявления назначено на 22.04.2021.

Определением арбитражного суда от 22.04.2021 судебное заседание
по рассмотрению заявления отложено на 20.05.2021, направлены повторные запросы
в Управление по вопросам миграции ГУ МВД России по Санкт-Петербургу
и Ленинградской области относительно сведений о дате и месте рождения, регистрации по месту пребывания или жительства в отношении ФИО7.

Определением арбитражного суда от 20.05.2021 в связи с поступившими сведениями от ГУ МВД России об адресе ответчика судебное заседание отложено на 17.06.2021 для надлежащего извещения ФИО2.

В судебное заседание 17.06.2021 помимо представителей должника и его финансового управляющего иные участники обособленного спора не явились, о месте
и времени судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

От должника поступило ходатайство о приобщении доказательств.

Финансовый управляющий возражал относительно приобщения указанных документов ввиду несвоевременности их раскрытия.

Дополнительные доказательства приобщены к материалам обособленного спора
в целях полноты и всесторонности исследования всех обстоятельств дела.

Вместе с тем арбитражным судом объявлен перерыв в порядке
статьи 163 АПК РФ до 24.06.2021 для ознакомления участников обособленного спора
и арбитражного суда с представленными в судебном заседании доказательствами.

В судебном заседании 24.06.2021 представитель финансового управляющего представил письменную позицию относительно представленных должником документов, в которой указал на несоответствие представленных доказательств принципу относимости и допустимости, а также ходатайствовал о проверке полномочий представителя должника, поскольку к ходатайству о приобщении дополнительных документов приложена доверенность от должника как индивидуального предпринимателя, а не гражданина.

Кроме того, финансовый управляющий представил копии судебных актов, свидетельствующих, по мнению финансового управляющего, о недобросовестности поведения должника.

Правовая позиция приобщена к материалам дела в порядке статьи 81 АПК РФ. Арбитражным судом протокольным определением судебное заседание отложено на 05.07.2021 в целях представления доверенности от ФИО3 как от физического лица ввиду введения процедуры реализации имущества.

В судебном заседании от 05.07.2021 представитель должника представил нотариально удостоверенную доверенность, подтверждающую правомерность представление представителем интересов должника как физического лица.

К материалам дела приобщены возражения должника на письменную правовую позицию финансового управляющего.

Представитель финансового управляющего настаивал на удовлетворении заявления.

Представитель должника против удовлетворения заявления возражал.

Представитель ответчика также возражал против удовлетворения заявления.

Кроме того, представитель ответчика пояснил, что доказательства об уплате платы за жилое помещение и коммунальных платежей представлены ответчиком, однако, ввиду невозможности явки представителя, были переданы арбитражному суду представителем должника.

Изучив материалы обособленного спора, выслушав мнение представителей участников обособленного спора, арбитражный суд установил следующее.

08.07.2014 ФИО3 и ФИО8 (дарители) и ФИО7 (одаряемая) заключили договор дарения долей квартиры, в соответствии с которым дарители дарят, а одаряемая
с благодарностью принимает в дар 2/4 доли в общую долевую собственность принадлежащие дарителям в праве общей долевой собственности на квартиру, находящуюся по адресу: Санкт-Петербург, <...>, общей площадью 54,7 кв.м, назначение помещения: жилое, расположенную на 4 этаже многоквартирного дома.

Согласно пункту 2 указанного договора отчуждаемые доли квартиры принадлежат дарителям:

1/4 доля ФИО3 на основании договора № 527/3-15483-2005 безвозмездной передачи квартиры в собственность граждан, заключенного
с администрацией Петродворцового района Санкт-Петербурга 11.11.2005, зарегистрированного Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, свидетельство о государственной регистрации права серия 78-АА № 498457 выдано 12.12.2005, запись регистрации
№ 78-78-05/0017/2005-524 от 12.12.2005;

1/4 доля ФИО8 на основании договора № 527/3-15483-2005 безвозмездной передачи квартиры в собственность граждан, заключенного
с администрацией Петродворцового района Санкт-Петербурга 11.11.2005, зарегистрированного Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, свидетельство о государственной регистрации права серия 78-АА № 498458 выдано 12.12.2005, запись регистрации
№ 78-78-05/0017/2005-525 от 12.12.2005;

Полагая, что оспариваемая сделка по отчуждению недвижимого имущества является недействительной на основании статей 10, 168 ГК РФ, как совершенная при злоупотреблении правом, в ущерб интересам кредиторов, финансовый управляющий обратился в рамках дела о банкротстве ФИО3 в арбитражный суд с настоящим заявлением.

По мнению управляющего, при заключении сделки должник преследовал цель выведения имущества из собственного владения во избежание последующего обращения на него взыскания.

Указывая на пропуск срока, предусмотренного для оспаривания в соответствии
с Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) (далее – Закон о банкротстве), заявитель в обоснование своей позиции ссылается на наличие оснований для признания сделки недействительной на основании положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) как выходящей за пределы специальных оснований оспоримой сделки.

Управляющий указывает на то, что на 01.04.2014 примерная сумма задолженности ФИО3 составила 44 362 157,90 руб., из которых на сумму 11 753 007,90 руб. срок оплаты наступил. Более того, по договору с ФИО9 задолженность составила 3 000 000 руб., которая не была погашена в согласованный сторонами срок - 01.10.2013, просрочка исполнения составила более трех месяцев.
К выводам о наступлении неплатежеспособности 01.01.2014 управляющий пришел по результатам проведения анализа финансового состояния должника. Принимая во внимание размер неисполненных денежных обязательств на дату совершения оспариваемой сделки, а также общее количество кредиторов, действия должника по отчуждению доли в нежилом помещении, по мнению заявителя, следует расценивать как злоупотребление правом в понимании статьи 10 ГК РФ.

Заключение сделки с аффилированным с должником лицом привело
к уменьшению размера имущества должника, то есть к причинению имущественного вреда кредиторам.

Ни должником, ни ответчиком не представлены доказательства целесообразности заключения оспариваемого договора дарения. Кроме того, между должником и его дочерьми был также заключен ряд иных договоров по отчуждению всего ликвидного имущества должника, что не может быть признано добросовестным поведением.

По мнению финансового управляющего, стороны сделки осуществили
ее формальное исполнение без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, имея целью уменьшение имущества должника.

Должник в возражениях выражает свое несогласие с доводами финансового управляющего, просит в удовлетворении заявления отказать в полном объеме, так как срок исковой давности, предусмотренный статьей 61.2 Закона о банкротстве, истек,
а наличие пороков сделки, выходящих за пределы подозрительной сделки, не доказано. Должник не согласен с тем, что по состоянию на 01.01.2014 имелись признаки неплатежеспособности, поскольку имеющиеся договорные обязательства им исполнялись и после названной даты, а по некоторым на дату заключения сделки были исполнены. Более того, доказательств того, что финансовое положение не стало отвечать признакам неплатежеспособности или недостаточности имущества вследствие заключения договора дарения не имеется. Финансовые трудности возникли вследствие внешних факторов – кризиса 2014 года. Доказательств злоупотребления правом ФИО10 заявителем не представлено.

ПАО «Сбербанк России» (далее – банк, кредитор) представило письменную позицию, в которой просит заявление финансового управляющего удовлетворить, ссылаясь на следующее. Должником совершены четыре безвозмездные сделки, включая рассматриваемую в рамках настоящего обособленного спора, в пользу заинтересованных лиц в короткий промежуток времени при наличии неисполненных обязательств перед третьими лицами. Банк поддерживает позицию заявителя и считает, что по состоянию на 01.01.2014 должник отвечал признакам неплатежеспособности, так как имело место наличие договорных отношений в рамках кредитных договоров
№ 2006-1-100612, 2006-1-101313, 2006-1-101413, 2006-1-1023713, по которым
у должника имелась непогашенная задолженность. Злоупотребление правом со стороны ФИО3, по мнению кредитора, выражается в отчуждении ликвидного имущества при наличии существенной задолженности в целях его сокрытия. Полагает, что на дату заключения договора должник осознавал факт неизбежности предъявления к нему требования, которое не может исполнить. По мнению банка, данными действиями нанесен существенный вред кредиторам.

Суд отклоняет довод должника о пропуске срока давности по требованию управляющего по следующим основаниям.

Так, непосредственно в заявлении сам управляющий указывает на истечение срока для оспаривания сделки должника как совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Финансовым управляющим
в заявлении обращено внимание на то, что оспариваемая им сделка совершена 08.07.2014, следовательно, правовым основанием для признания ее недействительной может являться только нарушение требований статьи 10 ГК РФ. Таким образом, вопреки утверждению должника финансовым управляющим оспаривается договор не по специальному основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и абзацем 1 пункта 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление №63) срок исковой давности по требованию
о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. При этом течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В пункте 32 Постановление №63 разъяснено, что в соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит
к началу течения давности. Однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных
в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей
в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п.

Исковая давность по заявлению об оспаривании сделки применяется в силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ по заявлению другой стороны оспариваемой сделки либо представителя учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия, при этом на них лежит бремя доказывания истечения давности.

Срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренной статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Потенциальная осведомленность арбитражного управляющего об обстоятельствах заключения сделки устанавливается с учетом требований о стандартах поведения, предъявляемых
к среднему профессиональному арбитражному управляющему, действующему разумно и проявляющему требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность
в аналогичной ситуации.

Арбитражным судом установлено, что в рамках настоящего дела первая процедура банкротства в отношении должника введена 21.11.2019.

Настоящее заявление подано финансовым управляющим в арбитражный суд 03.09.2020, то есть в пределах срока исковой давности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений
и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд
в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично,
а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны
о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно правовой позиции, сформированной в пункте 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации», для квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу, суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки.

Таким образом, с целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной в связи с его противоречием статье 10 ГК РФ необходимо установить сговор всех сторон договора на его недобросовестное заключение
с умышленным нарушением прав иных лиц или другие обстоятельства, свидетельствующие о направленности воли обеих сторон договора на подобную цель, понимание и осознание ими нарушения при совершении сделки принципа добросовестного осуществления своих прав, а также соображений разумности
и справедливости, в том числе по отношению к другим лицам, осуществляющим свои права с достаточной степенью разумности и осмотрительности.

На момент заключения указанного выше договора ФИО3 состоял в браке с ФИО8, одаряемый – ФИО11 являлась дочерью ФИО3
и ФИО8 Сделка совершена за 4,5 года до возбуждения дела
о несостоятельности (банкротстве) должника.

Арбитражным судом установлено и материалами дела подтверждается, что объект недвижимости, являющееся предметом оспариваемого договора дарения, был передан
в дар ответчику 08.07.2014 и до 31.05.2016 находилось в его владении, пользовании
и распоряжении, то есть по цепочке взаимосвязанных сделок спорная квартира непосредственно после заключения оспариваемой сделки далее не отчуждалась, в залог третьим лицам не передавалось. По состоянию на 08.07.2014 как имущество должника недвижимое имущество не выступало обеспечением исполнения его обязательств по какому-либо договору, не передавалось в залог третьим лицам, а также не было арестовано или обременено правами третьих лиц.

Согласно письменным пояснениям, в мае 2016 ФИО11 проданы принадлежащие ей 3/4 доли в спорной квартире в связи с рождением сына (в апреле 2016) и необходимостью улучшения жилищных условий.

Ответчиком представлены доказательства несения расходов на содержание спорного имущества.

Представитель ответчика пояснил, что иные документы, подтверждающие несение расходов на содержание спорного имущества, представить не может ввиду того, что с даты отчуждения недвижимого имущества прошло около четырех лет.

Представитель конкурсного управляющего полагает, что представленные документы не подтверждают несения ответчиком бремени содержания собственности, поскольку квитанции не содержат данных о плательщике.

Поскольку финансовым управляющим не доказано иного, арбитражный суд, с учетом того, что должник с 17.05.2014 снят с регистрационного учета по адресу:
Санкт-Петербурга, <...>, признает представленные документы допустимыми и относимыми доказательствами несения бремени содержания.

Собственнику не запрещено распоряжаться своим имуществом, такое поведение является разумным для добросовестного гражданина и ожидаемым для обычного участника гражданского оборота. Безвозмездное отчуждение имеющегося у гражданина имущества в отсутствие договорных обязательств, препятствующих такому отчуждению, не свидетельствует о наличии злоупотребления правом со стороны должника.

Ссылки финансового управляющего и банка, что должником произведено единовременное (в течение непродолжительного периода времени) отчуждение всех ликвидных активов в пользу заинтересованных лиц (родственников), на безвозмездной основе в целях лишения кредиторов возможности удовлетворения требований судом приняты во внимание. Арбитражный суд в рамках настоящего обособленного спора учитывал, что в предмет судебного рассмотрения должны входить действия по заключению оспариваемого договора как одного из элементов совокупности действий по отчуждению активов. Оспаривание каждого из указанных финансовым управляющим действий путем подачи нескольких самостоятельных заявлений в рамках одного дела о банкротстве должника не влечет за собой процессуальную невозможность исследования указанных действий и не исключает необходимость оценки указанных финансовым управляющим действий должника в совокупности. Материалами дела подтверждается наличие у должника обычных мотивов совершения договора дарения объекта недвижимости.

Само по себе совершение дарения, то есть безвозмездной сделки в отношении заинтересованного лица, не может свидетельствовать о злоупотреблении правом
с учетом установленных судом целей совершения этой сделки.

Совершенное должником дарение в пользу дочери не подпадает под запреты дарения, установленные статьей 575 ГК РФ, и может рассматриваться в качестве обычного поведения граждан, особенно в отношениях близких родственников.

Временной промежуток между заключением оспариваемой сделки
и возбуждением дела о банкротстве не свидетельствует о намерении причинения вреда третьим лицам.

При указанных обстоятельствах доказательств, свидетельствующих
о недобросовестности ответчика, не представлено, равно как и не представлено доказательств, бесспорно свидетельствующих о недобросовестности должника при заключении оспариваемого договора, также не представлено.

При этом арбитражным судом учтено, что указанная квартира была получена членами семьи безвозмездно еще в 2005 году. Должник был постоянно зарегистрирован по указанному месту жительства с 1992 года и по 17.05.2014 и был выписан из квартиры за два месяца до даты совершения оспариваемой сделки. Указанная сделки
не оспаривалась в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ФИО8

Арбитражным судом установлено и участвующими в деле лицами
не опровергнуто, что на дату заключения договора дарения должник не обладал признаками объективного банкротства, факт неплатежеспособности должника
и недостаточности его имущества также не доказан.

Представленные финансовым управляющим определения арбитражного суда
о возвращении заявлений о признании должника несостоятельным (банкротом), заявление о включении в реестр требований кредиторов должника не свидетельствуют о недобросовестности должника при совершении оспариваемой сделки.

По мнению финансового управляющего должника, на дату совершения сделки должник отвечал признакам неплатежеспособности, дата возникновения неплатежеспособности – 01.01.2014.

Согласно пункту 6 Постановления № 63 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (при оспаривании сделок) следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем
и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором-пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона о банкротстве, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В соответствии с определением Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 № 305-ЭС17-11710(3) по смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона
о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 Постановления № 63 обстоятельства наличия у должника задолженности перед кредитором, требования которого в последующем включены в реестр требований кредиторов, с более ранним сроком исполнения, в том числе наступившим к моменту заключения оспариваемой сделки, подтверждают факт неплатежеспособности должника для целей оспаривания сделок в деле о банкротстве.

Ссылка управляющего на наличие конкретного долга на сумму 3 000 000 руб. перед ФИО9 на основании договора займа не свидетельствует о наличии на 01.04.2014 признаков неплатежеспособности должника, так как последним осуществлялись платежи, что подтверждено решением Красносельского районного суда от 06.12.2016 по делу № 2-8294/2016.

Более того, ФИО9 в 2014 году заключил с ФИО3 новый договор займа, который последний также частично погашал, что подтверждено решением Красносельского районного суда от 20.06.2016 по делу № 2-1990/16.

Согласно представленным в материалы дела в судебное заседание 20.05.2021 доказательствам, договор займа на сумму 3 900 000 руб., из которых 900 000 руб. возвращено ФИО9, был обеспечен четырьмя объектами недвижимости, принадлежащих ФИО3 на праве собственности, что подтверждается договором займа от 29.01.2013 и выписками из ЕГРН.

Также залогом имущества должника был обеспечен займ, выданный ФИО12 на сумму 10 744 000 руб. (договор ипотеки от 25.06.2013), факт частичного погашения задолженности по которому установлен решением Красносельского района суда от 14.09.2016 по делу № 2-2015/16.

Материалами дела подтверждается, что во исполнение обязанностей финансового управляющего ФИО1 подготовлен анализ финансового состояния должника, согласно которому по состоянию на отчетную дату в период с 2014-2015 гг. наиболее ликвидных и быстрореализуемых активов у должника было на сумму 118 964 000 руб., наиболее срочные пассивы составляли - 51 198 000,40 руб.

В названном отчете управляющим сделан вывод, что должник может погасить все свои наиболее срочные обязательства.

В период с 2014 по 1 квартал 2016 у должника было достаточно быстрореализуемых активов для погашения наиболее срочных обязательств, о чем свидетельствует приведенный управляющим коэффициент текущей ликвидности
в указанный период. Более того, анализ показателя обеспеченности обязательств позволили управляющему сделать вывод, что в период с 2014 по 1 квартал 2016 г. ликвидных активов было достаточно для покрытия обязательств перед кредиторами
в полном объеме.

Относительно задолженности перед ПАО «Сбербанк России» арбитражным судом установлено следующее.

Согласно пункту 2.3.1 договора от 17.04.2013 № 2006-1-102713 должнику была предоставлена кредитная линия на сумму 24 000 000 руб. с 17.04.2013 по 25.03.2015.

На момент прекращения ипотеки остаток долга составил 14 400 000 руб.

Факт снятия обременения по соглашению сторон имел место 16.06.2014, то есть до погашения кредитных обязательств по договору от 17.04.2013 № 2006-1-102713, что свидетельствует об отсутствии сомнений со стороны банка в благонадежности
ФИО3, при том, что требований о досрочном погашении принятого обязательства по договору от 17.04.2013 № 2006-1-102713 банк не направлял.

Определением арбитражного суда от 03.06.2020 по обособленному спору
№ А56-7609/2019/вст1 признано обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование ПАО «Сбербанк России»
в общей сумме 5 408 047,89 руб., в том числе 3 511 195,64 руб. основного долга
и 1 896 852,25 руб. неустойки, возникшее из кредитных договоров от 10.02.2012
№2006-1-100612 (892 893,12 руб.), от 11.03.2013 №2006-1-101313 (2 102 148,36 руб.), от 01.03.2013 №2006-1-101413 (1 318 709,16 руб.), от 17.04.2013 №2006-1-102713 об открытии невозобновляемой кредитной линии (1 094 297,25 руб.).

Требование банка основано на вступивших в законную силу судебных актах – определении Московского районного суда г. Санкт-Петербурга от 29.04.2016 по делу №2-7014/16, определении Московского районного суда г. Санкт-Петербурга от 08.06.2016 по делу №2-4437/16, определении Московского районного суда
г. Санкт-Петербурга от 26.05.2016 по делу №2-4605/16.

Арбитражный суд принимает во внимание, что обращение банка за защитой нарушенного права имело место в 2016 году, следовательно, на 2014 год сомнений в платежеспособности у банка не имелось, в противном случае соглашение о снятии ипотеки достигнуто не было бы, и дело о банкротстве могло быть возбуждено в 2016 году по заявлению банка, а не на основании заявления ФИО13, поступившего в суд 28.01.2019.

По условиям кредитных договоров от 10.02.2012 №2006-1-100612, от 11.03.2013 №2006-1-101313, от 01.03.2013 №2006-1-101413 банк как кредитная организация осуществляет финансовый контроль заемщика, в связи с чем не мог не обладать достоверной информацией о его платежеспособности на основании ежеквартально предоставляемых налоговых деклараций.

Более того, кредитные обязательства ФИО3 по кредитным договорам от 10.02.2012 №2006-1-100612, от 11.03.2013 №2006-1-101313, от 01.03.2013
№2006-1-101413 были обеспечены залогом его имущества: квартирой по договору ипотеки от 22.04.2013, залогом товаров в обороте по договору №2006-1-101313-3 от 11.03.2013, договором залога транспортных средств № 2006-1-100612 от 10.02.2012.

С требованием об обращении взыскания на предметы залога банк обратился только в рамках дела о банкротстве, в то время как по условиям договоров был вправе требовать досрочного исполнения обязательств.

При указанных обстоятельствах арбитражный суд приходит к выводу, что при отчуждении имущества должник не имел намерения нанести вред своим кредиторам, цели сокрытия имущества от кредиторов при заключении оспариваемого договора дарения из обстоятельств дела не следует и не доказано.

Арбитражный суд также учитывает, что отчуждение должником своего имущества в пользу заинтересованного лица (родственника) в преддверии наступления срока возврата займов с целью причинения вреда кредиторам не выходит за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. В связи с этим такая сделка
не может быть оспорена на основании статей 10, 168 ГК РФ.

Доказательств, отвечающих признакам относимости, допустимости
и достоверности, подтверждающих недобросовестность сторон при заключении оспариваемого договора дарения, в нарушение положений ст. 65 АПК РФ арбитражному суду не представлено.

Таким образом, достаточных оснований для удовлетворения заявленных требований не имеется ввиду недоказанности недобросовестности сторон при заключении оспариваемого договора дарения и отсутствия основания для признания сделки недействительной по статьям 10, 168 ГК РФ и, как следствие, для взыскания
в конкурсную массу денежных средств, составляющих кадастровую стоимость парковочного места.

Руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области

определил:

в удовлетворении заявления финансового управляющего ФИО1 о признании недействительным договора дарения квартиры от 08.07.2014, заключенного между ФИО3 и ФИО14 отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано
в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья Н.Ф.Орлова