Гражданский кодекс часть 1

рассматривая в открытом судебном заседании заявление конкурсного управляющего о привлечении АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА (АО) «ПАТРИОТ», ФИО5, АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА (АО) «ИНТЕКО», ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ (ООО) «СК СТРАТЕГИЯ» как контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ (ООО) «ДСК-ИНВЕСТ»,

установил:

19 июля 2019 года Арбитражным судом города Санкт-Петербурга и Ленинградской области по заявлению кредитора ООО «ВМПРОЕКТ» возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) ООО «ДСК-ИНВЕСТ», место государственной регистрации: 198152, <...>, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – общество, должник).

22 октября 2019 года заявление кредитора признано обоснованным, к должнику применена процедура банкротства наблюдение, временным управляющим утвержден ФИО6 (определение суда в окончательной форме изготовлено 22.10.2019).

18 марта 2020 года должник признан банкротом, в отношении его имущества открыто конкурсное производство (решение в полном объеме изготовлено 23.03.2020). Определением от 28 июля 2021 года конкурсным управляющим должником утверждена ФИО7. Срок процедуры банкротства продлен в установленном порядке.

08 декабря 2021 года конкурсный управляющий (далее – заявитель, управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении АО «ПАТРИОТ», ФИО5, АО «ИНТЕКО», ООО «СК СТРАТЕГИЯ» как контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам общества, не погашенным в конкурсном производстве, в размере 104 609 026 руб. (в ред. заявления от 09.02.2022).

Предъявленное требование основано на нормах статей 61.10 - 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и мотивировано доводами о причинении существенного вреда кредиторам в результате принятия заведомо убыточных для должника обеспечительных обязательств за третье лицо, а также ссылкой на непередачу документации должника. Раскрывая последнее основание, управляющий сослался на невозможность взыскания числящейся по бухгалтерской отчетности дебиторской задолженности общества в размере свыше 12 млн руб. и полагал, что в этой части ответственность несет бывший генеральный директор ФИО5, которым не была обеспечена передача документации должника конкурсному управляющему.

В заседании суда 09.02.2022 представитель конкурсного управляющего заявление в целом поддержал, за исключением требования в отношении ООО «СК СТРАТЕГИЯ» в связи с его ликвидацией.

К заявлению управляющего присоединился кредитор ООО «ВМПРОЕКТ» и просил привлечь контролирующих лиц к ответственности.

В письменном отзыве и в ходе судебного разбирательства спора привлекаемое лицо АО «ПАТРИОТ» доводы заявителя не признало, пояснив, что спорный договор ипотеки был обоснован экономическими интересами участников группы компаний ГК «Интеко» и предполагал получение должником косвенной финансовой выгоды впоследствии, а потому не может быть поставлен в вину привлекаемым лицам за невозможность полного погашения требований кредиторов. При этом обратило внимание, что банкротство должника обусловлено кризисной ситуацией на стороне основного заемщика ООО «СК СТРАТЕГИЯ».

Кроме прочего, настаивал на снижении размера субсидиарной ответственности до 12 751 609 руб., без учета требования АО «Банк «Венец» (далее – банк, залогодержатель) в связи с его удовлетворением при банкротстве должника-залогодателя.

АО «ИНТЕКО» поддержал указанный довод и, кроме того, возражал против наделения его статусом контролирующего должника лица.

ФИО5 в судебное заседание не явился, о причинах неявки суд не уведомил, ходатайств не заявил, письменного отзыва и доказательств не предоставил.

Заслушав объяснения сторон обособленного спора и исследовав представленные материалы, арбитражный суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в частности,

причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве (подпункт первый пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве);

если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (подпункт второй пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве);

если документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены (подпункт четвертый пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Требование о привлечении к субсидиарной ответственности всех привлекаемых лиц основано на совершении и получении выгоды от сделки по передаче в залог АО «Банк «Венец» единственного ликвидного имущества должника – земельного участка № 15 площадью 3904 кв. м, расположенного по адресу: Ленинградской обл., г. Выборг, бул. ФИО8, уч., кадастровый номер 47:01:0107004:1602 (договор ипотеки от 24.10.2018 №36).

Причастность привлекаемых лиц к совершенному деянию, по мнению конкурсного управляющего, распределяется следующим образом:

ФИО5, осуществлявший полномочия единоличного исполнительного органа (генерального директора) общества в период с 10.03.2016 по 23.03.2020, подписал договор ипотеки от 24.10.2018;

АО «ПАТРИОТ», учредитель и единственный участник общества, принял решение от 12.10.2018 о корпоративном одобрении указанного договора;

АО «ИНТЕКО», как учредитель, мажоритарный акционер и управляющая организация АО «ПАТРИОТ», а также единственный участник ООО «СК СТРАТЕГИЯ», в пользу которого совершена обеспечительная сделка, наряду с последним извлекли выгоду из недобросовестного поведения руководителя должника и выстроенной бизнес-системы.

24 мая 2021 года в единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о прекращении деятельности ООО «СК СТРАТЕГИЯ» в связи с его ликвидацией, что в соответствии с подпунктом 5 пункта 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ) является основанием для прекращения производства по обособленному спору в этой части.

Исследуя довод о наличии у АО «ИНТЕКО» признаков контролирующего должника лица по подпункту 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, арбитражный суд отмечает следующее. В соответствии с правилом приведенной нормы контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности (абзац второй пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».

В этой связи суждения заявителя о том, что АО «ИНТЕКО» являлось бенефициаром отношений бизнес-группы основаны исключительно на формальной аффилированности, выражающейся в наличии крайне опосредованных корпоративных связей с должником, и предположениях о заведомой осведомленности об осуществляемых внутри группы стратегии и сделках, но не раскрывают сущность полученной привлекаемым лицом выгоды. В материалах дела отсутствуют, а конкурсным управляющим вопреки статье 65 АПК РФ не представлены доказательства возникновения на стороне указанного лица преимуществ, вытекающих из его положения в связи с указанной в заявлении сделкой; финансовые потоки и иная передача активов в его адрес не зафиксированы.

Договор ипотеки, с одной стороны, способствовал привлечению кредита на льготных условиях основным заемщиком ООО «СК СТРАТЕГИЯ», а с другой – обеспечивал имущественные интересы банка. Таким образом, польза для привлекаемого лица АО «ИНТЕКО» от сложившихся договорных отношений, выстроенных иными субъектами гражданского оборота, фактически выразилась лишь в сохранении благоприятных условий кредитования основного заемщика в интересах всей группы компаний, что не выходит за границу обычной хозяйственной деятельности и не нарушает критерии разумности и добросовестности.

При таких обстоятельствах суд признает несостоятельной позицию конкурсного управляющего о наделении собственника экономически связанных с должником юридических лиц статусом контролирующего по причине недоказанности наличия у АО «ИНТЕКО» признаков, установленных подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве.

Как указывалось ранее, спорным договором ипотеки обеспечивалось кредитное обязательство ООО «СК СТРАТЕГИЯ», входящего с должником в группу компаний ГК «Интеко», из договора от 14.04.2017 №36 на сумму 160 млн руб.

В процедуре банкротства кредитором ООО «ВМПРОЕКТ» заявлялось о недействительности данного договора, однако Арбитражным судом Северо-Западного округа в предъявленном требовании отказано. В постановлении от 05.08.2021 суд кассационной инстанции не установил в поведении банка признаков недобросовестности и указал, что получение им обеспечения от участника группы, входящего в одну группу с заемщиком, является обычной практикой создания кредитором дополнительных гарантий погашения заемных обязательств и в рассматриваемом случае имело потенциальный положительный экономический эффект для должника. Таким образом, суд признал недоказанной совокупность условий для признания сделки ипотеки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Вместе с тем, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной, а равным образом, установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, не требуется (абзац четвертый пункта 23 Постановления №53).

В предмет доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, входят ее значимость (применительно к масштабам его деятельности) и существенная убыточность для должника.

С позиции должника и его собственных кредиторов заключение договора ипотеки в большей степени преследовало удовлетворение субъективных интересов банка и основного заемщика и лишь опосредованно способствовало улучшению хозяйственных показателей залогодателя, а потому поведение привлекаемых лиц подлежит оценке в аспекте причинения ущерба правам и законным интересам ординарных кредиторов должника.

Несмотря на то, что сделка укрепляла внутригрупповые отношения, она одновременно совершалась с полным пренебрежением к интересам должника и независимых кредиторов, часть из которых уже имела неудовлетворенные требования к должнику (ООО «ВМПРОЕКТ»).

Так, передаваемое в залог имущество фактически представляло собой единственный актив должника, за счет которого могли быть удовлетворены его собственные кредиторы, о чем контролирующие должника лица по смыслу подпункта 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве ФИО5 и АО «ПАТРИОТ» не могли не знать.

Заключение должником договора ипотеки в отношении единственного имущества, стоимость которого в пять раз меньше обеспечиваемых обязательств, очевидно являлось убыточным для должника, а соответствующее решение руководства было сопряжено с неоправданным риском и угрозой продолжения самостоятельной хозяйственной деятельности (с учетом неоднократного переноса срока погашения кредита и неосуществления должником профильных работ по строительству с 2016 года). В этой связи ссылка АО «ПАТРИОТ» на несущественность сделки в связи с ее несоответствием критерию крупной (статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью) является беспочвенной.

В сложившейся ситуации, суд соглашается с доводами конкурсного управляющего и полагает, что действия контролирующих должника лиц, выразившиеся в принятии заведомо неисполнимого обязательства при сознательном игнорировании имущественных интересов независимых кредиторов, чьи требования включены в реестр и не удовлетворены к дате судебного разбирательства, привели к полной неплатежеспособности общества и, как следствие, причинили вред имущественным правам кредиторов должника.

Находя вышеуказанные действия привлекаемых лиц не отвечающими требованиям добросовестности, разумности, соответствия интересам должника и кредиторов, суд признает заявление конкурсного управляющего обоснованным, а ФИО5 и АО «ПАТРИОТ» – подлежащими привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за невозможность полного погашения требований кредиторов.

Согласно пункту 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

При этом в силу нормы пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

В момент, когда основной заемщик очевидно перестал исполнять обязательства по кредитному договору, банк стал единственным выгодоприобретателем по сделке, вменяемой в вину привлекаемым лицам, а при наступлении банкротства общества-залогодателя был вправе удовлетворить свои требования за счет переданного в залог имущества в порядке, предусмотренном статьей 138 Закона о банкротстве. Иначе говоря, имущественные интересы банка в любом случае оставались под защитой именно благодаря действиям контролирующих лиц по передаче земельного участка в залог.

При этом размер этих требований определяется как сумма денежного удовлетворения, на которое может претендовать залогодержатель за счет заложенного имущества, но не свыше оценочной стоимости данного имущества; после передачи выручки от продажи заложенного имущества требования залогового кредитора к залогодателю считаются погашенными в полном объеме (пункт 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 58 «О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя»). Таким образом, в настоящем деле полное удовлетворение требования залогового кредитора АО «Банк «Венец» было заведомо невозможно и очевидно для банка, поскольку ограничивалось оценочной стоимостью земельного участка, определенной сторонами договора ипотеки в размере 27 944 800 руб. В такой ситуации, учитывая, что должник не может нести полную ответственность по обязательствам основного заемщика, а требования банка удовлетворены за счет предмета залога, состоятельность утверждения управляющего о наличии причинной связи между деянием контролирующих должника лиц и невозможностью полностью погасить требования АО «Банк «Венец» выглядит в высшей степени сомнительной.

Образовавшийся залоговый дисконт в результате меньшей выручки от реализации имущества должника в размере 18 455 000 руб. обусловлен снижением рыночной стоимости недвижимого имущества при продаже в процедуре банкротства, в том числе по причине сокращенных сроков экспозиции и условий торгов, сформулированных управляющим и залоговым кредитором, а потому также не может быть поставлен в вину привлекаемым лицам применительно к полноте удовлетворения кредиторов общества.

Таким образом, размер субсидиарной ответственности привлекаемых лиц ФИО5 и АО «ПАТРИОТ» за деяние, повлёкшее ущерб имущественным интересам ординарных кредиторов, определяется судом в размере 12 923 722 руб., включая задолженность по выплате вознаграждения конкурсному управляющему.

В обоснование требования о привлечении бывшего руководителя ФИО5 к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов конкурсный управляющий также сослался на отсутствие и непередачу ему привлекаемым лицом документов бухгалтерского учета и (или) отчетности (подпункт второй пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Вместе с тем, как следует из актов приема-передачи и не оспаривается заявителем, привлекаемое лицо передало конкурсному управляющему ФИО6 большой объем корпоративных и хозяйственных документов общества.

Утверждая о неполноте поступившей в его распоряжение документации управляющий ссылается только лишь на трудности в идентификации числящейся по бухгалтерской отчетности от 01.01.2019 дебиторской задолженности аффилированного должнику лица ООО «Патриот-Девелопмент Северо-Запад». Однако разумные основания полагать, что отсутствие этого договора сказалось на выполнение мероприятий процедуры банкротства в части формировании конкурсной массы, у суда отсутствуют.

Зафиксированные в расшифровке баланса сведения (сторона, реквизиты договора, размер) являются достаточными для реализации конкурсным управляющим самостоятельных действий по взысканию долга. Кроме того, суд обращает внимание, что указанные юридические лица входили в одну группу компаний, действующей на основе взаимного финансирования, в отношении которой актом налоговой проверки № 10547 от 05.12.2017 выявлен факт создания искусственной схемы инвестирования, а потому возможность обращения формально числящейся по балансу задолженности в денежные средства представляется сомнительной.

Вследствие вышеизложенного, заявление управляющего о возложении на ФИО5 субсидиарной ответственности по обязательствам должника по подпунктам вторым и четвертому пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве арбитражный суд признает необоснованным и отказывает в удовлетворении заявления в этой части.

На основании изложенного и руководствуясь статьей 61.16 Закона о банкротстве, статьями 150 и 223 АПК РФ, арбитражный суд

определил:

Прекратить производство по обособленному спору в отношении ООО «СК «СТРАТЕГИЯ».

Заявление конкурсного управляющего удовлетворить частично:

Привлечь ФИО5 и АО «ПАТРИОТ» к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника и взыскать с них в пользу ООО «ДСК-ИНВЕСТ» солидарно 12 923 722 руб.

В остальной части заявление конкурсного управляющего оставить без удовлетворения.

Определение вступает в силу немедленно и может быть обжаловано в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня вынесения.

Судья С.С. Покровский