Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Ставропольского края в составе судьи Величко Е.С., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Дутовым Д.В., рассмотрев в судебном заседании в рамках дела № А63-16925/2016 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «БЕСТ АЛКО», п.Иноземцево Ставропольского края, г. Железноводск, ОГРН <***>, ИНН <***>, заявление конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, в отсутствие лиц, участвующих деле, извещенных надлежащим образом о рассмотрении обособленного спора,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Ставропольского края от 09.01.2017 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «БЕСТ АЛКО» (далее – ООО «БЕСТ АЛКО», должник).

Решением от 09.02.2017 (резолютивная часть объявлена 08.02.2017) в отношении должника открыта процедура конкурсного производства в порядке упрощенного производства ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утверждена ФИО1

Сведения об открытии процедуры опубликованы в газете «Коммерсантъ» 18.02.2017.

26 апреля 2019 года конкурсный управляющий ФИО1 обратилась с заявлением (с учетом письменных пояснений и дополнений, принятых судом к рассмотрению в порядке статьи 49АПК РФ) о привлечении ФИО2 (далее – ФИО2) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и возмещении убытков в размере 33 831 034,80 рублей.

Определением от 15.07.2019 заявление конкурсного управляющего назначено к судебному разбирательству.

В ходе рассмотрения обособленного спора ФИО2 заявил ходатайства о привлечении в качестве соответчиков бывшего руководителя должника ФИО3 и ликвидатора ФИО4, указывая на наличие оснований привлечения их к субсидиарной ответственности, предусмотренных абзацем 4 пункта 4 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», в редакции, действующей в период, когда возникла обязанность бывшего руководства должника передать документацию конкурсному управляющему, ввиду того, что именно ФИО3 до начала ликвидационных мероприятий исполнял обязанности руководителя общества, соответственно ему ФИО2 была передана вся документация должника, которая в последующем была передана ликвидатору ФИО4

Кредитор ООО «Водочная артель «Руст центральная» заявил ходатайство о привлечении в качестве соответчика ООО «Эридан», являющегося учредителем должника.

Определением от 16.09.2019 суд привлек к участию в обособленном споре в качестве соответчиков ООО «Эридан» и ФИО3

Постановлением от 24.10.2019 Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд привлек к участию в рассматриваемом обособленном споре в качестве соответчика ФИО4

Таким образом, к участию в настоящем обособленном споре в качестве соответчиков привлечены ФИО2 (руководитель должника с 18.04.2012 по 28.03.2016), ФИО3 (руководитель должника с 29.03.2016 по 28.12.2016), ФИО4 (ликвидатор с 29.12.2016 по 08.02.2017) и ООО «Эридан» (единственный участник должника).

При этом, привлекая к участию в обособленном споре ФИО3, суд принял во внимание, что вкачестве одного из оснований привлечения к субсидиарной ответственности в заявлении конкурсного управляющего указано неисполнение обязанности руководителя по передаче документации должника конкурсному управляющему, ввиду чего признал необходимым привлечение ФИО3 в качестве соответчика при рассмотрении данного обособленного спора, так как его участие позволит исследовать вопрос передачи документации при смене руководителей и установить причины неполучения конкурсным управляющим части документации ООО «БЭСТ АЛКО».

По аналогичным основаниям судом апелляционной инстанции привлечена к участию в рассмотрении обособленного спора ФИО4, которой документы должны были быть переданы ФИО3, как ликвидатору общества.

В последующем в ходе рассмотрения заявления ФИО2 заявил о наличии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности также ввиду совершения им сделок, экономически не выгодных для ООО «Бест Алко».

Однако суд обращает внимание, что заявителем по обособленному спору явился конкурсный управляющий и именно заявитель вправе уточнять требования заявления в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ.

Кроме того, ФИО2 в силу ст. 61.14 Закона о банкротстве не является лицом, имеющим право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Соответственно он не вправе самостоятельно определять основания привлечения к субсидиарной ответственности вместо конкурсного управляющего и кредиторов должника, за которыми это право остается, в случае если какие –либо из оснований привлечения к субсидиарной ответственности не было заявлено при рассмотрении данного обособленного спора, и может быть реализовано правомочным лицом в порядке п. 6 ст. 61.14 Закона о банкротстве.

При указанных обстоятельствах заявление в отношении ФИО3 и ФИО4 рассматривается на предмет наличия оснований привлечения их к субсидиарной ответственности на основании абзаца 4 пункта 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона №134 –ФЗ), что и явилось целью их привлечения к рассмотрению обособленного спора, в рамках которого конкурсным управляющим было заявлено о непередаче ему бывшим руководителем ФИО2 документации должника, который в свою очередь указал на исполнение указанной обязанности по передаче документов назначенным после него на должность директора общества ФИО3, и позднее ликвидатором должника ФИО4

Определением от 26.12.2019, оставленным без изменения Постановлением Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2020, ФИО1 освобождена от исполнения возложенных на неё обязанностей конкурсного управляющего. Указанным определением суд выделил в отдельное производство вопрос об утверждении конкурсного управляющего ООО «БЕСТ АЛКО».

Определением суда от 22.06.2020, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 26.08.2020 конкурсным управляющим должником утвержден ФИО5, чья кандидатура была представлена саморегулируемой организацией Ассоциацией «Национальная организация арбитражных управляющих», членом которой являлся освобожденный арбитражный управляющий ФИО1 Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27.10.2020 определение Арбитражного суда Ставропольского края от 22.06.2020 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.08.2020 по делу № А63- 16925/2016 отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ставропольского края. В постановлении суда кассационной инстанции обращено внимание суда на целесообразность, в данном случае, применения механизма утверждения арбитражного управляющего посредством случайного выбора с целью обеспечения баланса интересов лиц, участвующих в деле.

Учитывая вышеизложенное, Арбитражный суд Ставропольского края определением от 17.11.2020 принял на новое рассмотрение вопрос об утверждении конкурсного управляющего в деле о банкротстве.

С учетом рекомендаций суда кассационной инстанции суд применил при утверждении конкурсного управляющего разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в Обзоре судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротстве от 20.12.2016, используя механизм утверждения арбитражного управляющего посредством случайного выбора.

В срок с 17.11.2020 по 27.09.2021 кандидатура арбитражного управляющего для утверждения в качестве конкурсного управляющего должником в соответствии с требованиями Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в материалы дела не представлена.

С учетом указанных обстоятельств суд определением от 04.10.2021 прекратил производства по настоящему делу о банкротстве в порядке части 9 статьи 45 Закона о банкротстве. Судебный акт вступил в законную силу.

В тоже время суд определением от 04.09.2021 выделил для самостоятельного рассмотрения требования в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «БЕСТ АЛКО» ФИО3 и ФИО4 и отложил рассмотрение выделенных требований на 05.10.2020.

Указанным определением суд также отказал в удовлетворении заявления в части привлечения ФИО2 и ООО «Эридан» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Определение оставлено без изменения судами вышестоящих инстанций.

Продолжая рассматривать обособленный спор о привлечении контролирующих деятельность должника лиц к субсидиарной ответственности, суд исходит из того, что субсидиарная ответственность руководителя по долгам возглавляемой им организации возникает вследствие причинения вреда кредиторам.

При этом прекращение производства по делу о банкротстве само по себе не влечет материальные последствия в виде освобождения руководителя от ответственности, рассматриваемый обособленный спор не касается напрямую прав и обязанностей должника.

Прекращение производства по делу в данном случае связано с объективной невозможностью его рассмотрения (в частности, в связи с отсутствием кандидатуры на должность конкурсного управляющего должника). При этом ответчики по обособленному спору о привлечении к субсидиарной ответственности правоспособность сохранили. Данный подход согласуется с позицией Верховного суда РФ, отраженной в определении от 12 сентября 2019 г. N 305-ЭС18-15765.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, суд неоднократно откладывал рассмотрение заявления о привлечении лиц, контролирующих деятельность должника, к субсидиарной ответственности, в том числе предлагая лицам, участвующим в рассмотрении обособленного спора, представить дополнительные документы в подтверждение позиций по вопросу привлечения к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО4

В ходе рассмотрения заявления ФИО3 представил отзывы, в которых пояснил, что он занимал должность генерального директора ООО «БЕСТ АЛКО» в период с 29.03.2016 по 28.12.2016 (девять месяцев). ФИО2 после прекращения своих полномочий не передал ему документы общества по акту приема-передачи, в связи с чем, ФИО3 был вынужден работать с теми документами, которые непосредственно находились в офисе компании, и вести переговоры с контрагентами для восстановления документации по договорным отношениям. Позднее вся собранная и восстановленная им документация была передана ликвидатору общества ФИО4

Пояснил, что учитывая длительность процедуры сбора и восстановления документации, ФИО3 не имел возможности существенно повлиять на деятельность должника, а его функции, по сути, сводились к анализу экономического состояния компании. Также ФИО3 заявил о пропуске срока исковой давности для предъявления к нему требований, так как считает, что в данном случае применению подлежит п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 №134-ФЗ, которым указанный срок установлен один год со дня, когда лицо подавшее заявление узнало или должно было узнать о наличии соответствующих основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

ФИО4, несмотря на неоднократные предложения суда, мотивированный отзыв не представила, возражений против привлечения ее к субсидиарной ответственности не заявила, явку в судебные заседания не обеспечила.

При проведении процедуры конкурсного производства, обращаясь с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2, конкурсный управляющий указывал на отсутствие оснований для привлечения ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности ввиду непередачи ими документов должника конкурсному управляющему, ввиду отсутствия надлежащих доказательств их получения указанными лицами от предыдущего руководителя ФИО2 Обращал внимание на непродолжительный срок исполнения полномочий руководителя ФИО3, в течении которого не составлялись документы, которые существенно могли бы повлиять на формирование конкурсной массы общества.

После отстранения конкурсного управляющего от занимаемой должности в данном деле о банкротстве кредиторы ООО «Бест Алко» доводы ФИО2 относительно наличия оснований привлечения ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности на основании положений абзаца 4 пункта 4 ст. 10 Закона о банкротстве не поддержали, дополнительных документов, мотивированных позиций по данному вопросу в материалы дела не представили.

В судебное заседание лица, участвующие в деле, привлеченные судом к участию в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного заседания в порядке статьей 121 и 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту также – АПК РФ), не явились, ходатайств процессуального характера не заявили, в связи с чем, заявление рассматривалось судом в их отсутствие в порядке статьи 156 АПК РФ.

Изучив материалы дела, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для привлечения ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «БЕСТ АЛКО».

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Федерального закона № 266-ФЗ), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона № 266-ФЗ).

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 АПК РФ, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Вместе с тем, согласно пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие материального закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие только в случаях, прямо предусмотренных законом. При этом согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в частности, изложенных в постановлениях от 22.04.2014 № 12-П и от 15.02.2016 № 3-П, преобразование отношения в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки общему (основному) принципу действия закона во времени, нашедшему отражение в статье 4 ГК РФ. Данный принцип имеет своей целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как в правовом государстве и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его действий; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу, либо напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм.

Таким образом, подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 информационного письма ВАС РФ от 27.04.2010 № 137, согласно которому к материальным правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению редакция Закона о банкротстве, действовавшая на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения к такой ответственности, при том, что производство по заявлению осуществляется по процессуальным нормам Закона о банкротстве в новой редакции.

ФИО3 являлся руководителем должника в период с 29.03.2016 по 28.12.2016, ФИО6 являлась ликвидатором должника с 29.12.2016 по 08.02.2017.

В отношении ФИО3 и ФИО4 указано на деяния, совершенные в 2016 году, в начале 2017 года, которые выразились в непередаче документации общества конкурсному управляющему, необходимой для формирования конкурсной массы и максимального расчета с кредиторами. Данный довод был заявлен ФИО2, исполняющим обязанности руководителя должника с 18.04.2012 по 28.03.2016, о привлечении которого к субсидиарной ответственности по указанному основанию было заявлено конкурсным управляющим.

В указанный период действовали материальные нормы статей 2, 9 и 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ. Указанные материальные нормы подлежат применению для правильного разрешения настоящего обособленного спора, при том, что рассмотрение заявления осуществляется по процессуальным правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

В соответствии с абзацем тридцать вторым статьи 2 Закона о банкротстве (здесь и далее – в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, если иное прямо не следует из текста судебного акта) под контролирующим должника лицом понимается лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Учитываяизложенное,привлеченные в качестве соответчиков ФИО3, ФИО4 являлись контролирующими должника лицами, в связи с чем, могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «БЕСТ АЛКО».

В части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО3, ФИО4 суд пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности по основаниям, указанным в абзаце 4 пункта 4 ст. 10 Закона о банкротстве.

Проверив обоснованность доводов об основаниях привлечения ФИО3, ФИО4 к субсидиарной ответственности за непередачу документов конкурсному управляющему, суд приходит к выводу о недоказанности обстоятельств, указывающих на неисполнение указанными лицами возложенной на них обязанности по передаче документации должника, а также отсутствие доказательств реального наличия у них документов, в отсутствии которых конкурсному управляющему было затруднительно проводить мероприятия процедуры, формировать конкурсную массу ООО «Бест-Алко». В материалы дела не представлено конкретного перечня документов, которые были получены ФИО3 от ФИО2 и составлены в период его руководства обществом, которые в последующем были переданы (либо должны были быть переданы) ФИО4, но не получены конкурсным управляющим для проведения процедуры банкротства.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Абзацем четвертым пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве закреплено, что пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии в том числе следующих обстоятельств: документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Названные положения применяются в отношении контролирующих должника лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В предмет доказывания наличия данной презумпции причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и наступившим банкротством должника входит два обстоятельства: на момент признания организации банкротом документы бухгалтерского учета и отчетности отсутствуют либо информация в них искажена; отсутствие указанных документов (искажение информации) существенно затруднило проведение процедур в деле о банкротстве, в том числе стало препятствием для формирования и реализации конкурсной массы.

Бремя доказывания данных обстоятельств в силу положений статьи 65 АПК РФ лежит на заявителе, то есть применительно к настоящему обособленному спору – на конкурсном управляющем.

В данном случае конкурсный управляющий, обращаясь с заявлением о привлечении лиц, контролирующих деятельность должника, по основанию непередачи документов бухгалтерского учета и отчетности, не связывал наличие указанного основания с деятельностью ФИО3 и ФИО4 Не пояснял, какие мероприятия процедуры он не имеет возможности провести ввиду отсутствия документов общества, составленных в период их деятельности.

Привлекая указанных лиц к участию в обособленном споре в качестве соответчиков, суд принял во внимание пояснения ФИО2, указанного конкурсным управляющим в качестве ответчика, согласно которым им была исполнена обязанность по передаче документации должника следующему руководителю общества -ФИО3, однако акт приема-передачи документации не составлялся.

В обоснование своих требований конкурсный управляющий указывал, что существенное затруднение проведения мероприятий конкурсного производства выразилось в том, что из-за отсутствия первичных документов, подтверждающих дебиторскую задолженность ООО «БЕСТ АЛКО» в размере более 602 миллиона рублей, собранием кредиторов было принято решение о ее реализации на публичных торгах, на которых она была реализована за 550 тысяч рублей из-за отсутствия первичных документов. Отсутствие подтверждающей документации привело к тому, что в конкурсную массу поступило меньше денежных средств, чем это могло бы быть в случае наличия у конкурсного управляющего данных документов.

Вину ФИО2 конкурсный управляющий обосновывал тем, что данная дебиторская задолженность была отражена в бухгалтерском балансе ООО «БЕСТ АЛКО» за 2015 год, подписанным ФИО2, при том, что, как следует из показаний ФИО3,ФИО2 передал ему документацию не полностью, а сам ФИО3 передал полученные документы в том же объеме ликвидатору, который впоследствии передал документы конкурсному управляющему.

Как следует из материалов дела (том 2 материалов дела о банкротстве по существу), конкурсным управляющимбыла проведена сплошная инвентаризация имущества ООО «БЕСТ АЛКО» (на основании Приказа № 2 от 20.04.2017). Согласно Акту инвентаризации № 2 от 24.04.2017 у ООО «БЕСТ АЛКО» конкурсным управляющим была выявлена дебиторская задолженность в размере 602 644 695,61 рублей, в том числе ООО «ИнтерКомпани» в размере 211 257 888,31 рублей, подтверждена дебитором; ООО «ФМГ» в размере 9 892 302,40 рублей, подтверждена дебитором; ООО «ИнтерКом» в размере 97 293 786,36 рублей, подтверждена дебитором; ООО «Геба» в размере 284 200 718,54 рублей, подтверждена дебитором. Также в ходе инвентаризации были обнаружены безналичные денежные средства на расчетном счете в сумме 165 718,42 рублей (Акт инвентаризации № 1 от 21.01.2017). Иного имущества у должника не выявлено.

На собрании кредиторов ООО «БЕСТ АЛКО» 24.07.2017 утверждено Положение о порядке реализации указанной дебиторской задолженности (том 3 материалов дела о банкротстве по существу), согласно которому права требования ООО «БЕСТ АЛКО» выставляются на торги единым лотом с начальной продажной ценой в 602 644 695,61 рублей.

Первые и повторные торги признаны несостоявшимися в связи с отсутствием заявок на участие в торгах. По итогам проведения открытых торгов путем публичного предложения на основании протокола № 931-ОТПП/2 от 22.11.2017 (т. 2 л.д. 10-12) между конкурсным управляющим должника ФИО1 и победителем торгов ООО «Сигма» был заключен договор купли-продажи № 931-ОТПП от 01.12.2017 (т. 2 л.д. 13-15), согласно которому права требования были уступлены в пользу ООО «Сигма» по цене 550 000 рублей.

В материалы обособленного спора конкурсным управляющим ФИО1 представлен акт приема-передачи документов генеральному директору ООО «Сигма» от 01.12.2017, являющийся приложением к договору № 931-ОТПП от 01.12.2017 (том 3 материалов настоящего обособленного спора). Согласно указанному акту конкурсный управляющий передал генеральному директору ООО «Сигма» оригиналы актов сверок с ООО «ИнтерКомпани», ООО «ФМГ», ООО «ИнтерКом» и ООО «Геба». При этом в акте указано, что иных первичных учетных и бухгалтерских документов не имеется. Все акты сверки датированы 06.02.2017 и со стороны ООО «БЕСТ АЛКО» подписаны ФИО3, исполняющим обязанности генерального директора.

В силу пункта 4 статьи 32 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 № 14-ФЗ (далее – Закон об обществах с ограниченной ответственностью) руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества. В статье 40 Закона об обществах с ограниченной ответственностью предусмотрено, что единоличным исполнительным органом общества является директор.

В соответствии с пунктом 1 статьи 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью единоличный исполнительный орган общества при осуществлении им прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

В пункте 2 статьи 50 Закона об обществах с ограниченной ответственностью указано, что общество обязано хранить документы по месту нахождения его единоличного исполнительного органа или в ином месте, известном и доступном участникам общества.

В соответствии с пунктом 3 статьи 7 Закона о бухгалтерском учете руководитель организации несет ответственность за организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности.

В силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему. Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ.

На основании пункта 2 статьи 129 Закона о банкротстве на конкурсного управляющего возложена обязанность по принятию в ведение имущества должника, проведению его инвентаризации, по принятию мер по обеспечению сохранности имущества должника, по предъявлению к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании, по принятию мер, направленных на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц.

Из материалов дела усматривается, что обязанности руководителя должника в период с 18.04.2012 по 28.03.2016 исполнял ФИО2, с 29.03.2016 по 28.12.2016 ФИО3 и ликвидатором должника с 29.12.2016 по 08.02.2017 являлась ФИО4

В силу статьи 65 АПК РФ бремя опровержения обстоятельства наличия документации у последнего руководителя возлагается на него, так как последний имеет для этого объективные возможности исходя из особенностей рассматриваемых правоотношений.

В рассматриваемом случае ни конкурсным управляющим, ни иными лицами, привлеченными к рассмотрению обособленного спора, надлежащих доказательств того, что документы должника, либо их часть были переданы ФИО3 не представлено. Также ФИО2 в ходе обособленного спора не представил доказательств передачи им ФИО3 документации общества, составленной за период его руководства с 18.04.2012 по 28.03.2016.

ФИО3 в качестве доказательств принятия самостоятельных мер по восстановлению документации общества, работе с дебиторами представлена переписка с ООО «ИнтерКомпани», ООО «ФМГ», ООО «ИнтерКом» и ООО «Геба», датированная 05.04.2016, а также документы, подтверждающие факт внесения оплаты ООО «ИнтерКом» задолженности по договору от 01.02.2009 №102/09 в период с апреля 2016 по ноябрь 2016. При этом из писем в адрес дебиторов усматривается, что о факте дебиторской задолженности ФИО3 узнал из сведений бухгалтерского учета. Доказательств наличия у него договоров с вышеуказанными контрагентами, первичных документов, подтверждающих задолженность и период ее возникновения, в материалах дела не имеется.

При этом конкурсный управляющий, ФИО3 и ФИО4 не отрицали факт частичной передачи документов ФИО2, однако детализировать перечень документов в настоящее время не представляется возможным. Обращаясь с заявлением, конкурсный управляющий не указал точный список переданной ему документации ликвидатором, в ходе рассмотрения обособленного спора также не уточнял перечень документации, полученной от предыдущего руководства. На дату рассмотрения заявления не представляется возможным уточнить, какие именно документы были получены конкурсным управляющим от ФИО3, ФИО4 ввиду того, что он не был утвержден в деле о банкротстве ООО «Бест-Алко» после освобождения от указанной должности ФИО1 определением от 26.12.2019.

Также не усматривается из материалов дела, какой документации было недостаточно конкурсному управляющему, составленной в период руководства ФИО3, с целью проведения мероприятий процедуры конкурсного производства.

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что ликвидатор общества ФИО4 располагала документацией должника, не переданной в последующем конкурсному управляющему, либо уклонялась от ее передачи.

Абзацем четвертым пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусмотрена презумпция причинной связи между действием контролирующего лица и наступившей несостоятельностью должника при непередаче, сокрытии, утрате или искажении документации.

При применении данной презумпции бремя доказывания распределяется следующим образом. Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Конкурсный управляющий указал, что отсутствие документации, подтверждающей дебиторскую задолженность ООО «БЕСТ АЛКО», существенно затруднило формирование конкурсной массы и возможность полного удовлетворения требований кредиторов, так как в случае ее своевременной передачи конкурсному управляющему в конкурсную массу поступило бы значительно большее количество денежных средств.

Вместе с тем суд не может согласиться с данным доводом конкурсного управляющего ввиду следующего.

Конкурсным управляющим представлены в материалы обособленного спора (том 3) акты сверки взаимных расчетов от 06.02.2017 между должником и каждым из дебиторов – ООО «ИнтерКомпани», ООО «ФМГ», ООО «ИнтерКом» и ООО «Геба».

Как разъяснено в абзаце втором пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», в частности к действиям, свидетельствующим о признании долга, относится подписание акта сверки взаимных расчетов.

Таким образом, материалами дела подтверждается, что ООО «ИнтерКомпани», ООО «ФМГ», ООО «ИнтерКом» и ООО «Геба» признали имеющуюся у них задолженность перед должником, ООО «ИнтерКом» в течении 2016 года производило погашение части дебиторской задолженности (копии платежных поручений приобщены к материалам дела). В связи с чем, довод о том, что на результаты торгов повлияло именно отсутствие первичной документации, конкурсным управляющим не представлено. Денежные средства от продажи дебиторской задолженности поступили на расчетный счет должника.

Материалы дела о банкротстве не содержат доказательств того, что рыночная стоимость включенной в конкурсную массу дебиторской задолженности выше цены, установленной по результатам открытых торгов путем публичного предложения. Снижение цены реализации в ходе проведения торгов путем публичного предложения может быть вызвано лишь отсутствием спроса на имущество несостоятельного должника по текущей цене публичного предложения (отсутствием заявок на участие в торгах).

На основании изложенного суд приходит к выводу об отсутствии доказательств наличия оснований привлечения ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании абзаца 4 пункта 4 ст. 10 Закона о банкротстве.

Рассмотрев заявление ФИО3 о применении последствий пропуска срока исковой давности на подачу заявления о привлечении указанного соответчика к субсидиарной ответственности, суд считает его обоснованным, а срок исковой давности -пропущенным.

Положение о сроке исковой давности является институтом материального права, соответственно, его правовое регулирование осуществляется с учетом общих положений гражданского законодательства, в том числе о действии закона во времени. Поскольку в период совершения вменяемого деликта действовали положения статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ, то срок исковой давности для подачи заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности должен исчисляться исходя из данных положений.

В силу абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 данной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

Данная применяемая норма абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве содержала указание на необходимость применения двух сроков исковой давности: однолетнего субъективного, начало течения которого обусловлено субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц) и исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ); трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом. При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (применительно к настоящему делу - не ранее введения процедуры конкурсного производства).

Аналогичная позиция о применении годичного субъективного и трехлетнего объективного сроков к спорам о субсидиарной ответственности выражена в Определении Верховного Суда РФ от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006.

Объективный трехлетний срок начал течь с момента вынесения решения Арбитражного суда Ставропольского края по настоящему делу от 08.02.2017. Заявление конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности согласно штампу канцелярии подано в электронном виде 26.04.2019 (через 2 года и 2,5 месяца), то есть в пределах объективного трехлетнего срока исковой давности.

В отношении годичного субъективного срока исковой давности, исчисляемого по правилам, аналогичным правилам пункта 1 статьи 200 ГК РФ, суд считает его пропущенным по следующим основаниям.

По смыслу пункта 1 статьи 200 ГК РФ срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности по общему правилу начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности).

Соответственно, для правильного определения начала течения годичного субъективного срока исковой давности необходимо определить моменты, в которые конкурсный управляющий узнал о каждом из вышеуказанных обстоятельств.

Суд отмечает, что о статусе ФИО3 как лица, контролировавшего ООО «Бест Ауко», конкурсный управляющий, иные лица, имеющие право в силу ст. 61.14 Закона о банкротстве обращаться с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, должны были узнать со дня открытия процедуры конкурсного производства решением от 08.02.2017, так как информацию об участниках и руководителях юридических лиц законодательство Российской Федерации относит к публичной и общедоступной информации (абзац первый пункта 1 статьи 6 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»), также с указанной даты возникло право на обращение с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

О недостаточности имущества ООО «Бест Алко» для полного удовлетворения требований кредиторов лица, участвующие в деле, должны были узнать в момент окончания торгов имуществом должника.

Согласно Приказу конкурсного управляющего № 2 от 20.04.2017 о проведении инвентаризации (том 2 материалов дела о банкротстве по существу) конкурсным управляющим была проведена сплошная инвентаризация имущества ООО «Бест Алко», по результатам которой в качестве имущества, составившего конкурсного массу, были выявлены безналичные денежные средства на расчетном счете в сумме 165 718,42 рублей (Акт инвентаризации № 1 от 21.01.2017) и дебиторская задолженность ООО «Интеркомпани», ООО «ФМГ», ООО «ИнтерКом» и ООО «Геба» на общую сумму 602,6 миллиона рублей (Акт инвентаризации № 2 от 24.01.2017). Иного имущества, входящего в конкурсную массу должника, не выявлено.

Согласно протоколу № 931-ОТПП/2 от 22.11.2017 о результатах торгов в форме публичного предложения по продаже имущества (т. 2 л.д. 10-12) и договора купли-продажи № 931-ОТПП от 01.12.2017 (т. 2 л.д. 13-15) указанная дебиторская задолженность ООО «БЕСТ АЛКО» была реализована в пользу ООО «Сигма» за 550 000 рублей, что значительно меньше размера непогашенных требований кредиторов третьей очереди.

На момент реализации данной дебиторской задолженности (за 550 000 рублей) в реестр требований кредиторов ООО «БЕСТ АЛКО» уже были включены требования в размере 17 405 675,65 рублей, что подтверждается соответствующим отчетом конкурсного управляющего о своей деятельности от 18.01.2018 и реестром требований кредиторов по состоянию на 18.01.2018.

О факте непередачи конкурсному управляющему всей документации должника стало известно не позднее проведения конкурсным управляющим анализа финансово-хозяйственной деятельности ООО «Бест Алко» (о наличии основания привлечения к субсидиарной ответственности на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

О непередаче документации должника его руководителем конкурсный управляющий непосредственно должен был узнать в момент неисполнения соответствующей обязанности.

В силу абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителя должника возложена обязанность по передаче документации должника конкурсному управляющему в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 42 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», если в судебном заседании была объявлена только резолютивная часть судебного акта об утверждении арбитражного управляющего (часть 2 статьи 176 АПК РФ), то датой возникновения полномочий арбитражного управляющего будет дата объявления такой резолютивной части, при этом срок на обжалование этого судебного акта начнет течь с даты изготовления его в полном объеме.

Конкурсный управляющий по настоящему делу был утвержден решением от 08.02.2017 (дата объявления резолютивной части). Соответственно, срок добровольного исполнения данного решения в части передачи документов конкурсному управляющему истек 14.02.2017.

Разумный и добросовестный конкурсный управляющий как антикризисный менеджер в процедурах банкротства должен оперативно истребовать от бывших органов управления документацию должника, так как без нее невозможно проводить мероприятия по выявлению и реализации имущества должника, составляющего конкурсную массу, взыскивать дебиторскую задолженность и совершать иные действия, необходимые для максимального удовлетворения требований кредиторов.

В обоснование довода о наличии оснований для привлечения лиц, контролирующих деятельность должника к субсидиарной ответственности за то, что они не передали документы конкурсному управляющему, он должен был узнать в течении трех дней с даты его утверждения на должность (ст. 126 Закона о банкротстве).

Вместе с тем, конкурсный управляющий не представил доказательств, что он обращался к ФИО2 с запросами о представлении документов, не проверил предоставленную ему ФИО3 информацию о непередаче ему документации ФИО2 и в каком объеме. Конкурсный управляющий не обращался ни к ФИО2, ни к ФИО3, ни к ФИО4 с заявлением об истребовании документов должника в судебном порядке, не просил суд выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения от 08.02.2017 в части обязания органов управления должника передать документацию с целью получения исчерпывающего перечня документов и полного исполнения судебного акта.

Суд считает, что конкурсный управляющий должен был выяснить соответствующие сведения и осуществить запрос информации у бывших органов управления к дате проведения анализа финансово-хозяйственной деятельности должника.

В анализе финансового состояния ООО «Бест Алко», проведенном конкурсным управляющим 17.04.2017, указано на то, что при проведении финансового анализа должник не представил расшифровки всех статей бухгалтерских балансов за исследуемый период, включая документы, подтверждающие отраженные в бухгалтерском балансе дебиторскую задолженность, финансовые вложения, денежные средства, основные средства и запасы.

Соответственно, к 17.04.2017 конкурсный управляющий должен был выяснить, у кого находятся документация должника, принять меры по ее своевременному истребованию и узнать, какое из контролирующих лиц нарушило обязанность по хранению и передаче документов и обратиться своевременно с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности указанного лица в установленный Законом о банкротстве срок.

Кроме того, в обоснование довода о наличии оснований привлечения к субсидиарной ответственности за непередачу документов лиц, контролирующих деятельность должника, конкурсный управляющий ссылался на то, что вред правам кредиторов был причинен тем, что из-за отсутствия подтверждающих документов собранием кредиторов было принято решение о реализации на публичных торгах дебиторской задолженности в сумме 602 миллиона рублей, в результате чего в конкурсную массу поступило значительно меньше денежных средств.

Из указанного следует, что обо всей совокупности обстоятельств ответственности за непередачу документов, в том числе о факте отсутствия документации, личности правонарушителя, причинения вреда правам кредиторов и причинно-следственной связи конкурсный управляющий, кредиторы в любом случае должны были узнать не позднее даты проведения собрания кредиторов, на котором было принято решение о реализации дебиторской задолженности из-за отсутствия первичных документов.

Указанное собрание состоялось 24.07.2017 (том 3 материалов дела по существу), а значит, в крайнем случае, о наличии оснований субсидиарной ответственности за непередачу документов конкурсный управляющий, кредиторы должны были узнать не позднее 24.07.2017.

Таким образом, обо всей совокупности обстоятельств, с которыми закон связывает начало течения срока исковой давности на подачу заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, то есть о контролирующем лице, его неправомерных действиях и недостаточности активов должника для полного удовлетворения требований кредиторов, лица, имеющие право заявлять требования о привлечении к субсидиарной ответственности, должны были узнать в момент выявления последнего из указанных обстоятельств.

Применительно к настоящему делу таким обстоятельством является недостаточность активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами, о котором стало известно 01.12.2017, в день реализации дебиторской задолженности ООО «БЕСТ АЛКО» по договору, заключенному по итогу публичных торгов.

Учитывая изложенное, субъективный годичный срок исковой давности для конкурсного управляющего, иных лиц, поименованных в ст. 61.14 Закона о банкротстве, для привлечения к субсидиарной ответственности по основаниям пунктов 2 и 4 статьи 10 Закона о банкротстве истек 01.12.2018. Конкурсный управляющий обратился с соответствующим заявлением 26.04.2019, то есть с пропуском срока исковой давности, ФИО3 был привлечен в качестве соответчика определением от 16.09.2019. Ходатайства о восстановлении срока исковой давности конкурсным управляющим, как заявителем по данному обособленному спору, не заявлено.

Пропуск срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявления о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «БЕСТ АЛКО» (абзац второй п. 2 ст. 199 ГК РФ).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, в частности в постановлениях от 20.07.2011 № 20-П, от 15.02.2016 № 3-П, институт исковой давности имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов; применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

Как разъяснено в пункте 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности). Иной соответчик соответствующего ходатайства не заявил.

Однако, рассмотрев вопрос о привлечении ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд не усматривает оснований для привлечения ее к ответственности ввиду следующего.

Заявив ходатайство о привлечении ФИО4 к участию в рассмотрении настоящего обособленного спора, ФИО2 указывает только на то обстоятельство, что она исполняла обязанности ликвидатора в течении трех месяцев до возбуждении дела о банкротстве и имеет статус контролирующего лица и могла располагать документами общества. Вместе с тем ни конкурсные кредиторы, ни конкурный управляющий, ни иные привлеченные к участию в обособленном споре лица не приводят конкретных обстоятельств, свидетельствующих о противоправном поведении ликвидатора, не имеется доказательств того, что она располагала какими –либо документами должника, которые не были переданы конкурсному управляющему и могли повлиять на проведение мероприятий процедуры конкурсного производства, доказательств ее уклонения от обязанности передачи документации должника.

При таких обстоятельствах суд признает недоказанным, что действия ФИО4 привели к невозможности полного удовлетворения требований кредиторов.

Иных оснований для привлечения ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности или ответственности за причинение убытков лицами, участвующими в деле, имеющих право обращения в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих деятельность должника, не заявлено, судом не установлено. При таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО4 и отказывает в удовлетворении заявления в отношении указанных лиц.

Руководствуясь статьями 65, 71, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 61.10, 61.11, 61.14, 61.16 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»,

ОПРЕДЕЛИЛ:

Отказать в привлечении ФИО3, г.Москва и ФИО4, г.Рязань к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «БЕСТ АЛКО», п.Иноземцево Ставропольского края, г. Железноводск, ОГРН <***>, ИНН <***>.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано через Арбитражный суд Ставропольского края в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения (изготовления в полном объеме).

Судья Е.С.Величко