Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Республики Татарстан в составе председательствующего судьи Маннановой А.К., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи А.А. Степановой, рассмотрев в судебном заседании заявление конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>) ФИО1 о привлечении ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (вх. №12884),

с участием:

от конкурсного управляющего – не явился –извещен;

от ответчика (ФИО3) – ФИО4 – представитель по доверенности от 05.08.2019;

от ответчика (ФИО2) – не явился –извещен;

от финансового управляющего ответчика ФИО2 - ФИО4 – представитель по доверенности от 17.09.2019;

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Республики Татарстан 06 февраля 2018 года поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "КАМАНЕФТЕТРЕЙД", г.Казань (ИНН <***>, ОГРН <***>) о признании несостоятельным (банкротом) общество с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань (ИНН <***>, ОГРН <***>).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 февраля 2018 г. заявление кредитора принято к производству назначено судебное заседание по проверке обоснованности заявления.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 05 марта 2018 года признано обоснованным заявление общества с ограниченной ответственностью "КАМАНЕФТЕТРЕЙД", г.Казань (ИНН <***>, ОГРН <***>) и в отношении общества с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань (ИНН <***>, ОГРН <***>), несостоятельным (банкротом), введена процедура банкротства наблюдение сроком на четыре месяца до 02.07.2018 г. Временным управляющим должника утверждена кандидатура ФИО1 (ИНН <***>), являющегося членом Ассоциации "Межрегиональная Северо-Кавказская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих "Содружество" (юридический адрес: 355035, <...>, Б). Соответствующие сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» №45 от 17.03.2018.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.07.2018 г., общество с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на четыре месяца (до 26.11.2018). Исполнение обязанностей конкурсного обществом с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>) возложено на временного управляющего должника - ФИО1 (ИНН <***>), являющегося членом Ассоциации "Межрегиональная Северо-Кавказская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих "Содружество".

В Арбитражный суд Республики Татарстан 25.03.2020 г. поступило заявление конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>) ФИО1 о привлечении ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (вх. №12884).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 апреля 2020 года заявление оставлено без движения до 29 мая 2020 года.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 28 мая 2020 года заявление принято к производству, назначено судебное заседание.

Информация о месте и времени судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Арбитражного суда Республики Татарстан в сети Интернет по адресу: www.tatarstan.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленном статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу ч.6 ст.121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, после получения определения о принятии искового заявления или заявления к производству и возбуждении производства по делу, а лица, вступившие в дело или привлеченные к участию в деле позднее, и иные участники арбитражного процесса после получения первого судебного акта по рассматриваемому делу самостоятельно предпринимают меры по получению информации о движении дела с использованием любых источников такой информации и любых средств связи.

На основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд определил рассмотреть дело в отсутствие лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства.

В судебном заседании в порядке ст. 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации объявлен перерыв до 11 час. 10 мин. 02.12.2020.

Информация о перерыве размещена арбитражным судом на официальном сайте Арбитражного суда Республики Татарстан в сети Интернет.

После перерыва судебное заседание продолжено с участием представителя ответчиков.

Представитель ответчиков с заявлениями не согласен, по основаниям, изложенным в отзыве.

Согласно ч. 1 ст.223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и п.1 ст.32 Федерального Закона РФ от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Заявление конкурсного управляющего, с учетом уточнений, мотивировано тем, что полномочия руководителя (Генерального директора) ООО «Союзшахтоосушение» с 10.08.2012 по 02.03.2018 осуществлял ФИО2.

Согласно данным предоставленным конкурсному управляющему налоговым органом, ФИО3 являлась главным бухгалтером ООО «Союзшахтоосушение» (согласно справкам 2-НДФЛ получала доход в 2016-2017 в ООО «Союзшахтоосушение»). Также в ходе проведения выездной налоговой проверки установлено, что ФИО3 является «гражданской» женой ФИО5 (данный факт подтверждается тем, что ФИО2 и ФИО3 имеют общих детей - дочь, зарегистрированы по одному адресу, также в решении налогового органа о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения имеются показания свидетелей, которые подтверждают «гражданский» брак).

Соответственно ФИО5, в соответствии с п.4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, и ФИО3, в соответствии с пп.3 п.2 ст. 61.10 Закона о банкротстве, являются контролирующими лицами должника.

Ответчики обязаны были обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом не позднее 01.02.2016.

Согласно подпункту 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

Предполагается, что ФИО2 являются контролирующими должника лицами в силу п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве. Доказательства обратного в дело не представлены.

В силу части 1 статья 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве) если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением о должника в арбитражный суд, в частности в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством.

Наличие именно таких (части таких) обстоятельств относится к бремени доказывания лица, заявляющего о субсидиарной ответственности (в данном случае конкурсного управляющего.

Заявление должника должно быть направлено в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закон о банкротстве).

Доказывание момента возникновения соответствующих обстоятельств также относится к бремени доказывания конкурсного управляющего.

На основании п. 1, п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Таким образом, привлечение руководителя должника к субсидиарной ответственности на основании пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве возможно при наличии совокупности следующих условий:

неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 закона;

возникновение одного из обстоятельств, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве;

неподача руководителем должника заявления о банкротстве должника в течение месяца с даты возникновения соответствующего обстоятельства;

возникновение обязательств должника, по которым указанные лица привлекаются к субсидиарной ответственности, после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом).

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 настоящей статьи, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества (п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве). Неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное (ст. 2 Закона о банкротстве).

Следовательно, для привлечения к субсидиарной ответственности по правилам статьи 61.12 Закона о банкротстве конкурсный управляющий обязан обосновать, по какому именно обстоятельству, предусмотренному пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, должник должен был обратиться в суд, когда именно он обязан был обратиться с заявлением, а также какие именно обязательства возникли после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника.

Конкурсный управляющий в силу части 1 статьи 65 АПК РФ, обязан доказать:

когда именно наступил срок обязанности подачи заявления о признании должника банкротом;

какие неисполненные обязательства возникли у должника после истечения срока обязанности для подачи заявления в суд и до даты возбуждения дела о банкротстве должника.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления.

Доказывание всех изложенных фактов является обязанностью лица, заявившего соответствующее требование к лицу, которое может быть привлечено к субсидиарной ответственности.

Судом установлено, что неплатежеспособность предприятия возникла в июле 2015 года по следующим основаниям.

Для целей настоящего Федерального закона под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника, под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное (статья 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Признак неплатежеспособности подразумевает недостаточность денежных средств, при этом законодательно сформулирована презумпция названного обстоятельства, которая может быть опровергнута (абзац тридцать четвертый статьи 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Временным управляющим был проведен финансовый анализ должника. По результатам анализа 2015-2017 г.г., временный управляющий пришел к следующим выводам.

Коэффициент абсолютной ликвидности показывает, какая часть краткосрочных обязательств может быть погашена немедленно, и рассчитывается как отношение наиболее ликвидных оборотных активов к текущим обязательствам Должника. Значение данного показателя должно быть не менее 0,2.

Коэффициент на конец анализируемого периода находится ниже значения 0,2, что позволяет сделать вывод о том, что баланс предприятия неликвиден, Предприятие является неплатежеспособным. В рассматриваемом периоде данный коэффициент сохранял значение, не соответствующее нормальному, и на 31.12.2017 значение равно 0,00.

Коэффициент текущей ликвидности показывает, достаточно ли у предприятия средств, которые могут быть использованы им для погашения своих краткосрочных обязательств в течение года, и определяется как отношение ликвидных активов к текущим обязательствам Должника. Это основной показатель платежеспособности предприятия. В мировой практике значение этого коэффициента должно находиться в диапазоне 1,0-2,0.

Коэффициент на конец анализируемого периода меньше 1, что позволяет сделать вывод о том, что Предприятие не в состоянии стабильно оплачивать свои текущие счета, существует высокий финансовый риск. В рассматриваемом периоде данный коэффициент сохранял значение, не соответствующее нормальному, и на 31.12.2017 значение равно 0,34.

Показатель обеспеченности обязательств Должника его активами характеризует величину активов Должника, приходящихся на единицу долга, и определяется как отношение суммы ликвидных и скорректированных внеоборотных активов к обязательствам Должника. Очевидно, значение данного показателя должно быть близко к 1,0 или выше, это свидетельствует о том, насколько собственные активы предприятия покрывают долговые обязательства.

Показатель на конец анализируемого периода меньше 1, что позволяет сделать вывод о том, что у Предприятия недостаточно активов, которые можно направить на погашение всех имеющихся обязательств, баланс Предприятия неликвиден. В рассматриваемом перине данный коэффициент сохранял значение, не соответствующее нормальному, и на 31.12.2017 значение равно 0,35.

Степень платежеспособности по текущим обязательствам определяет текущую платежеспособность организации, объемы ее краткосрочных заемных средств и период возможного погашения организацией текущей задолженности перед кредиторами за счет выручки. Степень платежеспособности определяется как отношение текущих обязательств Должника к величине среднемесячной выручки. Из этой формулировки следует, что чем меньше этот показатель, тем выше способность Должника погасить текущие обязательства за счет собственной выручки.

Показатель на конец анализируемого периода более 3, что позволяет сделать вывод о том, что предприятие находится в тяжелом положении и платежеспособность его находится на достаточно низком уровне в течение рассматриваемого периода. На всем промежутке анализируемого периода наблюдается ухудшение показателя, и на 31.12.2017 значение равно 57,09.

По смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы 111.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" указанные обстоятельства подтверждают факт неплатежеспособности должника в период заключения оспариваемой сделки.

При этом не имеют решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой или иной финансовой отчетности для определения соответствующего признака неплатежеспособности, так как данный признак носит объективный характер и не должен зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность (должника) и представляющего ее в компетентные органы. В противном случае, помимо прочего, для должника создавалась бы возможность манипулирования содержащимися в отчетах сведениями для влияния на действительность конкретных сделок или хозяйственных операций с определенными контрагентами, что очевидно противоречит требованиям справедливости и целям законодательного регулирования института несостоятельности (аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3)).

Таким образом, уже по состоянию на 2015 год предприятие отвечало признакам банкротства, предусмотренным статьей 9 Закона о банкротстве. Следовательно, не позднее 01.02.2016 ФИО6 должен был обратиться с заявлением о банкротстве должника, чего сделано не было. После указанной даты у должника образовались новые денежные обязательства, которые исполнены не были, требования не погашены и включены в реестр требований кредиторов должника :

ООО «Каманефтетрейд» - 350 000 рублей долга, ООО «Частная охранная организация «Застава Приволжского Федерального округа» - 780 980 рублей долга, ФИО7 (ООО «Ремстрой») – 33 858 000 рублей, ФИО3 – 13 724 755 рубля долга, УФНС России - 28 747 397,48 рубля долга, ИП ФИО8 – 1 839 600 рублей долга, ООО «Центрстройматериал» - 191 709,68 рубля долга, АО КБ «РосинтерБанк» в лице Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» - 156 821 871,41 рубля основной долг и проценты за пользование займом.

В указанный период обязанности руководителя осуществлял ФИО2.

Однако, ФИО2, исполняющий обязанности руководителя должника в указанный период, с заявлением о признании его банкротом не обратился.

Однако обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), и руководитель несмотря на временные финансовые затруднения добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Вместе с тем, использованный ответчиком метод ведения бизнеса и одновременно непринятие каких-либо мер к исполнению фискальных обязательств, - нельзя признать отвечающим принципу добросовестности. Основанный на таком методе план выхода из кризиса не является экономически обоснованным.

При доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Между тем, в рассматриваемом случае ФИО2 не представлено убедительных доказательств тому, что финансово-экономической состояние должника по состоянию на конец 2015 года не свидетельствовало об объективном банкротстве предприятия, как и не представлено обоснования того, что им как руководителем должника предпринимались каких-либо санационные меры по урегулирование сложившейся на предприятии финансово-экономической ситуации, в том числе посредством реализации экономически обоснованной стратегии по выводу общества из кризисной ситуации.

Доказательства, свидетельствующие о том, что у должника имелась возможность рассчитаться с кредитором за счет собственных денежных средств или имущества - в материалы дела не представлены.

ФИО2 в материалы дела не представлены доказательства того, что неспособность должника удовлетворить требования кредиторов возникла вследствие иных причин, в том числе из - за внешних факторов.

Напротив, в момент образования у должника признаком неплатежеспособности (отсутствия свободных денежных средств для расчетов с кредиторами, контрагентами) и недостаточности имущества (превышения кредиторской задолженности на активами должника), должник, под руководством ФИО2 совершает действия по уклонению от уплаты налогов.

Соответственно имеются основания для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности за неподачу в установленный срок заявления о признании должника банкротом. Размер дополнительных обязательств составил 230 841 262,87 рубля.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, то применению подлежат материально-правовые нормы, действовавшие на момент совершения вменяемых ответчику действий.

По смыслу пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон о внесении изменений) рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона о внесении изменений), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона о внесении изменений, при этом к отношениям, возникшим ранее указанной даты, применяются правила Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент возникновения таких правоотношений.

Из анализа данного положения, а также приведенной ниже правовой позиции о действии закона во времени следует, что возможность распространения Закона о внесении изменений на отношения, возникшие до вступления его в силу, затрагивает только процессуальные правила.

Вместе с тем, презумпция, установленная подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является материально-правовой, что предопределяется природой отношений возникающих в рамках привлечения к субсидиарной ответственности, имеющих в своей основе доказывание наличия гражданско-правового деликта. Закрепление в законе презумпций, которые, пока не доказано обратное, предполагают наличие в действиях контролирующего лица таких элементов состава как противоправность и вина, в каждом случае является реакцией законодателя на выявленные практикой типичные способы причинения вреда кредиторам.

При этом необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность как исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов направлена на обеспечение интересов кредиторов и в этом смысле вводимые законодателем презумпции участвующие в доказывании наличия оснований для привлечения субсидиарной ответственности могут противопоставляться другому участнику оборота (должнику) с учетом правового регулирования, действующего в момент совершения вменяемого действия (бездействия).

Согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и универсальным, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Действие норм материального права во времени, подчиняется и правилам пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.02.2016 N 3-П придание обратной силы закону - исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма; законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон (Решение от 1 октября 1993 года N 81-р; определения от 25 января 2007 года N 37-О-О, от 15 апреля 2008 года N 262-О-О, от 20 ноября 2008 года N 745-О-О, от 16 июля 2009 года N 691-О-О, от 23 апреля 2015 года N 821-О и др.).

Развивая приведенную правовую позицию, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что преобразование отношений в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки нашедшему отражение в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации общему (основному) принципу действия закона во времени, который имеет целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (ультраактивность) (Постановление от 22 апреля 2014 года N 12-П; определения от 18 января 2005 года N 7-О, от 29 января 2015 года N 211-О и др.).

Данный подход обусловлен необходимостью достижения соразмерности при соблюдении интересов общества и условий защиты основных прав личности, то есть баланса конституционно защищаемых ценностей, а потому вопрос придания обратной силы закону, изменяющему обязательства юридически равных участников гражданского правоотношения, требует дифференцированного подхода, обеспечивающего сбалансированность и справедливость соответствующего правового регулирования, не допускающего ущемления уже гарантированных прав и законных интересов одной стороны и умаления возможностей их защиты в пользу другой (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2015 года N 1539-О).

Так как обстоятельства, послужившие основанием для привлечения должника к налоговой ответственности и являющиеся основанием заявляемых требований, совершены в период 2013 по 2015 г.г., которые, как считает заявитель, являются основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, имели место в 2011-2013г.г., то есть до вступления в силу Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ, а заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности поступили в суд после 01.07.2017, то суд в данной части спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, предусмотренных статьей 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ, а также процессуальных норм, предусмотренных Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Таким образом, не правомерно применение к спорным правоотношениям положений, введенных Законом о внесении изменений, в частности презумпции, установленной подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве; применению в настоящем случае подлежат ранее закрепленные в статье 10 Закона о банкротстве презумпции (в редакции, действовавшей на момент совершения вменяемых нарушений).

Статьей 10 Закона о банкротстве в указанной редакции так же как и в положениях пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве в действующей редакции установлена возможность привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности в случае, если его действия (бездействие) привели к ситуации банкротства общества-должника (пункт 4).

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. При этом пока не доказано иное предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из перечисленных в названной норме обстоятельств, в том числе, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

По своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров. Привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой конкурсный управляющий прибегает после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы.

При рассмотрении вопроса о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности на основании статьи 10 Закона о банкротстве в предмет судебного рассмотрения входит установление совокупности следующих фактов: установление причинно-следственной связи между действиями (бездействием) руководителя должника и наступившими последствиями в виде неспособности должника в полной мере удовлетворить требования кредиторов, задолженность перед которыми включена в реестр требований кредиторов должника; для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по названному основанию необходимо доказать наличие его вины (умысла или грубой неосторожности) в наступлении банкротства должника и невозможности погашения требований кредиторов (противоправность действий).

Соответственно, заявляя требование о привлечении к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий и кредитор должны обосновать требования и представить соответствующие доказательства, которые суды должны исследовать и оценить в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом заявленных ответчиком возражений и представленных в их обоснование доказательств.

По общему правилу предполагается, что ситуация невозможности исполнения должником имеющихся обязательств обусловлена в первую очередь причинами экономического характера, а не наличием умысла со стороны руководителя должника, действия которого признаются не выходящими за пределы обычного разумного делового риска даже при наличии негативных последствий принятия им управленческих решений, поскольку возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Таким образом, ответственность руководителя перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым им обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, а, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

Учитывая, что такая ответственность является исключением из правила о защите делового решения менеджеров, по данной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, при оценке метода ведения бизнеса конкретным руководителем (в результате которого отдельные кредиторы не получили удовлетворения своих притязаний от самого общества), кредитор, не получивший должного от юридического лица (должника) и требующий исполнения от физического лица-руководителя (с которым не вступал в непосредственные правоотношения), должен обосновать противоправность действий такого руководителя, а также наличие умысла либо грубой неосторожности, непосредственно повлекшей невозможность исполнения обязательства в будущем.

В то же время обоснованная выше неправомерность применения к рассматриваемым отношениям, введенной законодателем после совершения вменяемых действий презумпции, не должна исключать возможность доказывания наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности на общих основаниях с принятием во внимание политико-правового обоснования соответствующей презумпции.

Указанные факторы, свидетельствующие об искусственном создании контролирующим лицом ситуации, при которой должник не может исполнить свои публично-правовые обязанности, в связи с чем в реестр включены требования только (преимущественно) уполномоченного органа, могут проявляться при выстраивании следующих моделей ведения бизнеса:

- юридическое лицо, в ситуации реальной неплатежеспособности действуя с намерением максимально отсрочить констатацию судом факта несостоятельности должника, погашая задолженность перед контрагентами в рамках построенных на началах эквивалентности и взаимности гражданско-правовых отношений, в то же время намеренно не осуществляет уплату налогов, наращивая задолженность перед бюджетом;

- юридическое лицо в ходе осуществления деятельности умышленно предпринимает действия по сокрытию или уменьшению стоимости имущества в целях уклонения от уплаты налогов либо уменьшения суммы налогов, подлежащих уплате в бюджет; фактически деятельность такого юридического лица осуществляется только в период до проведения налоговой проверки и вынесения налоговым органом решения о его привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения.

Согласно пункту 4 статьи 32 и статье 40 Закона об обществах с ограниченной ответственностью руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества.

В соответствии с пунктом 1 статьи 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью единоличный исполнительный орган общества при осуществлении им прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

В силу пункта 4 названного постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством.

В связи с этим в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т.п.) по причине недобросовестного и (или) неразумного поведения директора понесенные в результате этого убытки юридического лица могут быть взысканы с директора.

Как следует из материалов дела, часть задолженности должника составляет сумма доначисленных налогов, штрафов и пеней по результатам проведения выездной налоговой проверки (проверяемый налоговый период с 2013 по 2015 года).

Налоговой инспекции проведена выездная налоговая проверка ООО «Союзшахтоосушение» за период с 01.01.2013 по 31.12.2015, результаты которой отражены в акте выездной налоговой проверки № 25 от 13.09.2017.

По результатам рассмотрения материалов данной выездной налоговой проверки и представленных обществом возражений начальником инспекции принято решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения № 25 от 13.09.2017, которым обществу начислены налоги за период 2013 - 2015 г.г. в сумме 24 996 314 рублей, пени в связи с несвоевременной уплатой налогов в размере 5 854 947 рублей, общество привлечено к налоговой ответственности, предусмотренной пунктом 3 статьи 122 НК РФ, в виде взыскания штрафных санкций в сумме 9 025 402 рубля.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан по делу №А65-10815/2018 от 17.08.2018 в удовлетворении заявления ООО «Союзшахтоосушение» о признании незаконным решения налогового органа отказано. Постановлением 11ААС по делу №А65-10815/2018 от 29.10.2018 Решение Арбитражного суда Республики Татарстан по делу №А65-10815/2018 от 17.08.2018 оставлено без изменения.

Основанием для начисления обжалуемых сумм НДС, соответствующих пеней и штрафа послужили выводы налогового органа о неправомерном применении налогоплательщиком налоговых вычетов по взаимоотношениям с контрагентами ООО «СК ФИО9», ООО «Кубыз», ООО «Мандек».

Из материалов проверки следует, что ООО «Союзшахтоосушение» во исполнение договора подряда № 1 -14-ГСП-ПД от 02.06.2014, заключенного с ООО «Генстройподряд», заключило договоры субподряда с контрагентами ООО «СК ФИО9», ООО «Кубыз», ООО «Мандек».

Между тем, у данных контрагентов отсутствовала возможность выполнять заявленные в договорах субподряда работы ввиду отсутствия необходимых условий для достижения результатов соответствующей экономической деятельности, а именно: отсутствие управленческого или технического персонала, основных средств, транспортных средств и спецтехники, производственных активов.

По эпизоду, связанному с включением в состав налоговых вычетов суммы НДС в размере 18 305 084,76 руб. по взаимоотношениям с обществом «СК ФИО9» установлено следующее.

Так, согласно сведениям, полученнымв ходе проведения мероприятий по встречной проверке ООО «СК ФИО9», налоговым органом установлена совокупность обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии и невозможности осуществления данной организацией реальной хозяйственной деятельности, о недостоверности документов, представленных от имени конрагента, а именно: «номинальный» руководитель, отсутствие необходимой численности, имущества, транспортных средств, свидетельствующее о невозможности оказывать услуги; установлен «транзитный» характер использования расчетных счетов.

Совокупность обстоятельств, связанных, в том числе, с отсутствием у поставщика необходимых ресурсов для достижения результатов экономической деятельности, свидетельствует о том, что оформленное формальным документооборотом номинальное участие субподрядчика в спорных операциях по выполнению работ направлено на получение обществом необоснованной налоговой выгоды.

По эпизодам, связанным с включением в состав налоговых вычетов сумм НДС в размере 4 479 831,43 руб. по взаимоотношениям общества с ООО «Кубыз» и по взаимоотношениям с ООО «Мандек» - в размере 503 389,83 руб., установлено следующее.

Налоговым органом установлена совокупность обстоятельств, свидетельствующая о сомнительном характере деятельности указанных контрагентов - ООО «Кубыз», ООО «Мандек», о невозможности осуществления указанными контрагентами реальной предпринимательской деятельности как по проведению строительных работ, так и по поставке товара, ввиду отсутствия у данных организаций необходимых условий для достижения результатов соответствующей экономической деятельности, а именно: указанные организации не имеют в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленного имущества, основных средств, производственных активов, транспортных средств, у них отсутствует технический персонал. По результатам анализа расчетных счетов данных контрагентов установлен «транзитный» характер перечисления денежных средств.

Собранные в ходе налоговой проверки налоговым органом доказательства в совокупности свидетельствуют о неподтвержденности произведенных со стороны ООО «СК ФИО9», ООО «Кубыз», ООО «Мандек» работ в заявленном количестве, об отсутствии реальных хозяйственных операций с данными организациями, что представленные обществом документы были оформлены лишь с целью получения им налоговой выгоды в виде уменьшения налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и налоговых вычетов.

Содержащиеся в выставленных спорными контрагентами счетах-фактурах сведения являются недостоверными, что является нарушением п. 5 и п. 6 статьи 169 НК РФ и поэтому не могут являться основанием для предъявления НДС к вычету по взаимоотношениям с данными организациями.

В ходе налоговой проверки уполномоченным органом было установлено, что неуплата налогов, пеней и штрафов возникла в результате того, что генеральным директором должника не была проявлена должная степень добросовестности, разумности и осмотрительности при принятии решений, относящихся к его компетенции, что подтверждается решениями о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения.

В решении указано, что из анализа представленных инспекцией документов и результатов мероприятий налогового контроля, проведенных в отношении спорных контрагентов, судом установлена фактическая невозможность выполнения данными организациями работ на объектах, при этом общество не представило достаточных документов, свидетельствующих о проявлении должной осмотрительности при заключении договоров субподряда, поскольку генеральный директор не проводил проверок правоспособности и тем более деловой репутации спорных контрагентов, а также квалификации их работников. Установлено умышленное занижение налогооблагаемой базы.

Из содержания пункта 4 указанной статьи 110 НК РФ следует, что вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения.

Сумма доначислений по результатам проведения мероприятий налогового контроля по основному долгу составила 24 996 314 рублей.

В настоящем случае основанием для доначисления налога являлись неправомерные действия руководителя должника.

Таким образом, судом установлено наличие противоправности действий руководителя ФИО10 непосредственно повлекшие невозможность исполнения обязательств перед уполномоченным органом в будущем.

Как установлено решением Арбитражного суда Республики Татарстан по делу №А65-10815/2018 данные действия совершались с целью получения заявителем необоснованной налоговой выгоды. В результате указанных противозаконных действий общество привлечено к налоговой ответственности, что повлекло убытки для общества в размере 24 996 314 рублей, пени в связи с несвоевременной уплатой налогов в размере 5 854 947 рублей, а также штраф в размере 9 025 402 рубля.

Перечисленные выше действия ответчика свидетельствуют об его недобросовестном поведении, явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности погашения требований кредиторов.

Вместе с тем, какое либо имущество достаточное для удовлетворения требований кредиторов у должника отсутствует.

Действия руководителя не были направлены на обеспечение нормальной хозяйственной деятельности должника, а совершены во вред должнику и вопреки имущественных интересов кредиторов.

Доказательства того, что вина ФИО10 в том, что обществу были доначислены налоги вследствие налогового правонарушения, отсутствуют, а напротив они действовали добросовестно и разумно в интересах должника, в материалы дела не представлены.

Обжалование решения налогового органа не опровергает вышеизложенное.

С учетом изложенного, суд считает доказанным основания для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО10 по основаниям п.4 ст. 10 Закона о банкротстве.

Применение данной материально-правовой нормы в настоящем споре не исключает необходимости руководствоваться разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53), в той их части, которая не противоречит существу нормы статьи 10 Закона о банкротстве в приведенной выше редакции.

В пункте 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

В пункте 17 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 указано, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем. Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Из содержания пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 относительно порядка применения данной нормы, следует, что приведенные в ней основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его обязательствам представляют собой опровержимые презумпции недостаточности имущественной массы должника для полного удовлетворения требований кредиторов вследствие действий/бездействия контролирующих должника лиц, которые применяются лишь в случае, если таким контролирующим лицом не доказано иное.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения (установление факта признания должника банкротом вследствие причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве; размер причиненного вреда (соотношение сформированной конкурсной массы, способной удовлетворить требования кредиторов, и реестровой и текущей задолженности)) является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности в порядке статьи 10 и статьи 61.11 Закона о банкротстве указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности. Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (конкурсный управляющий). Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Данное правило соотносится и с нормами статей 401, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к гражданско-правовой ответственности.

Согласно пункту 20 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 независимо от того, как именно заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд (статьи 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование, и при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В соответствии со статьей 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу; устанавливает права и обязанности лиц, участвующих в деле; решает, подлежит ли иск удовлетворению.

Согласно подпункту 2 части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения должны быть указаны, в частности, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

В соответствии с пунктом 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определение предмета доказывания, то есть совокупности обстоятельств, которые необходимо установить для вынесения законного и обоснованного судебного акта, является компетенцией суда, рассматривающего дело.

Из заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности следует, что в обоснование заявленных требований заявитель отмечает совокупность противоправных действий, направленных на уклонение от исполнения обязательств перед уполномоченным органом при наличии у последнего на момент прекращения предпринимательской деятельности значительных активов, сокрытие информации о составе имущества должника, основаниях его выбытия, вывод активов (денежных средств), и повлекших с одной стороны одновременное банкротство должника и невозможность полного погашения требований кредиторов и уполномоченного органа и с другой стороны к извлечению выгоды ФИО10

Процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов.

В связи с тем, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица, а напротив, обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника, а его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения, судам следует проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могут свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу N А33-1677/2013).

В то же время необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах.

В частности, не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

В ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов. В любом случае на это лицо должна быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические основания получения выгоды (либо указать, что выгода как таковая отсутствовала). При этом исходя из принципа состязательности, подразумевающего, в числе прочего, обязанность раскрывать доказательства, а также сообщать суду и другим сторонам информацию, имеющую значение для разрешения спора, нежелание стороны опровергать позицию процессуального оппонента может быть истолковано против нее (статья 9, часть 3 статьи 65, часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В ходе осуществления руководства финансово-хозяйственной деятельностью предприятия руководитель и учредитель допустили умышленные действия, которые, во-первых, привели к возникновению и не уплате налоговых платежей, а также к привлечению общества к налоговой ответственности, при наличии на тот момент, в обороте свободных денежных средств у должника, достаточных для уплаты налогов; во-вторых, осознавая привлечение к налоговой ответственности, и как следствие обязанности по уплате в бюджет недоимки, совершили действий по выводу денежных средств, и как следствие наступление несостоятельности (банкротства) должника в результате указанных действий руководителя.

Кроме того, в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении ФИО10 по статьей 199 Уголовного кодекса РФ были установлены факты внесения в налоговую отчетность заведомо недостоверных сведений по налогу НДС и налогу на прибыль в части взаимоотношений с организациями ООО «Кубыз», ООО «Ск ФИО9», ООО «Мандек». Все указанные организации исключены из реестра юридических лиц. В результате указанного налогового правонарушения было вынесено решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения № 25 от 13.09.2017г., которым ООО «Союзшахтоосушение» начислены налоги за период 2013-2015г.г. в сумме 24 996 314 руб., пени в связи с несвоевременной уплатой налогов в размере 5 854 947 руб., сумма штрафных санкций согласно п. 3 ст. 122 НК РФ в размере 9 025 402 руб.

В рамках указанной проверки также были установлены факты перечисления ООО «Союзшахтоосушение» денежных средств в адрес указанных организаций:

В 2014 г.:

в ООО «Кубыз» - 13 712 210 руб.

в ООО «Мандек» - 3 300 000 руб. В 2015 г.:

в ООО «Ск ФИО9» - 120 000 000 руб.

Таким образом, ФИО6 был причинен существенный вред обществу на сумму 137 012 210 руб. (общий размер денежных средств, перечисленных в адрес указанных организаций по мнимым сделкам).

Вместо исполнения предоставленной законодательством обязанности, ФИО10 предпринял действия по уклонению от уплаты налогов и выводу денежных средств.

На момент совершения налогового правонарушения руководителем должника являлся ФИО10 В ходе осуществления руководства финансово-хозяйственной деятельностью предприятия руководитель допустил действия, которые привели к возникновению и не уплате налоговой задолженности, а также к привлечению общества к налоговой ответственности.

Суд приходит к выводу, что ФИО10, извлек существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом.

В рассматриваемой ситуации ответчик совершил действия по инициированию вывода активов должника (денежных средств) в условиях неисполнения обязательств на значительную сумму перед включенными в реестр требований кредиторов должника кредитором и уполномоченным органом, при наличии значительных активов, что привело к невозможности удовлетворения их требований, о чем ФИО10 не могл быть в неведении.

При этом, согласно правовой позиции, изложенной в пункте 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2016) и определении от 16.09.2016 N 305-КГ-6003, при доказанности того, что передача материальных и иных ресурсов (передача бизнеса) налогоплательщика другому лицу была совершена в целях уменьшения имущественной базы, за счет которой должна была быть исполнена налоговая обязанность, о чем другое лицо должно было знать, налоговый орган вправе взыскать суммы соответствующих налогов с лица, получившего указанное имущество.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу, что заявление в указанной части о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО10 подлежит удовлетворению.

Оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 по вышеизложенным основаниям, не имеется в виду следующего.

Согласно Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 года № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»: Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1-3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Таким образом, сам факт занятия должности главного бухгалтера должника и наличия факта родства (свойства) не влечет автоматического установления статуса контролирующего лица.

Согласно статье 61.10. Закона о банкротстве:

«1. Если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

2. Возможность определять действия должника может достигаться:

в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

в силу наличия полномочий совершать сделки от имени долэюника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

4. Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Относительно презумпций отнесения лица к контролирующим (п. 4 статьи 61.10) необходимо отметить, что ФИО3 не являлась руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии, а также не имела право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участнике юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

В процедуре наблюдения и конкурсного производства арбитражными управляющими не было установлено фактов определения ФИО3 влияния на хозяйственную деятельность должника, в том числе и в рамках выявленного факта уклонения от уплаты налогов, по которому 07 декабря 2018 г. был вынесен приговор, где установлено, что ФИО3 не была посвящена в преступный умысел ФИО6 направленный на внесение заведомо недостоверных сведений в налоговые декларации.

С участием ФИО3 был установлен следующие факты совершения сделок повлиявшей на результаты хозяйственной деятельности должника. Так, исполняющим обязанности конкурсного управляющего ООО «Союзшахтоосушение» 13.11.2018 в АС РТ было подано:

1. заявление о признании соглашения о перемене лиц в обязательстве по
договору финансовой аренды (лизинга) №135-Л-15-КЗН от 09.07.2015, заключенное
между ООО «Восток - Лизинг» (лизингодатель), ООО «Союзшахтоосушение»
(первоначальный лизингополучатель) и ООО «Триумф» (новый лизингополучатель)
недействительным;

- о применении последствий недействительности сделки: восстановить права и
обязанности ООО «Союзшахтоосушение» в качестве лизингополучателя и обязать ООО
«Триумф» передать в собственность ООО «Союзшахтоосушение» транспортное средство
BMW ХЗ xDrive20d VIN <***>.;

2. о признании соглашения о перемене лиц в обязательстве по договор
финансовой аренды (лизинга) № 277-/1-15-КЗН от 05.10.2015, заключенное между ООО
«Восток - Лизинг» (лизингодатель), ООО «Союзшахтоосушение» (первоначальный
лизингополучатель) и ООО «Триумф» (новый лизингополучатель) недействительным;

3. о признании соглашения о перемене лиц в обязательстве по догоя^у
финансовой аренды (лизинга) № 106-Л-17-КЗН от 30.09.2017, заключенное между ОЖ)
«Восток - Лизинг» (лизингодатель), ООО «Союзшахтоосушение» (первоначальный
лизингополучатель) и ООО «Триумф» (новый лизингополучатель) недействительным;
-Применить последствия недействительности сделки: восстановить права и обязанности
ООО «Союзшахтоосушение» в качестве лизингополучателя и обязать ООО «Триумф»
передать в собственность ООО «Союзшахтоосушение» транспортное средство Marcedes
benz AMG G63 VIN <***>.

Определениями AC РТ по настоящему делу от 18.01.2019 и 15.02.2019 в удовлетворении заявлений исполняющего обязанности конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Союзшахтоосушение» было отказано.

Единственным учредителем и руководителем ООО Триумф является ФИО3 В результате совершения указанных сделок за ООО Триумф в настоящее время числится дебиторская задолженность в размере 2 441 581,33 руб.

В соответствии с п.7. Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. N 53 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве: «Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки».

Так согласно данных бухгалтерского баланса должника по состоянию на 31.12.2016 (последний отчетный период, предшествующий совершению указанных сделок) балансовая стоимость активов составляла 783 434 000 руб., выручка за 2016 год -133 025 000 рублей. Таким образом, указанные выше сделки - соглашения о перемене лиц в лизинговых обязательствах не соответствуют критерию существенности.

Таким образом, обстоятельств указывающих на статус ФИО3 как контролирующего лица, судом не установлено.

Согласно п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Размер ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого лица.

В силу пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого контролирующего должника лица.

Не включаются в размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица требования, принадлежащие этому лицу либо заинтересованным по отношению к нему лицам. Такие требования не подлежат удовлетворению за счет средств, взысканных с данного контролирующего должника лица (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 07.09.2020 N 304-ЭС18-23839(3) по делу N А03-1624/2016).

Как было установлено в рамках уголовного дела и выездной налоговой проверки, ФИО3 являлась главным бухгалтером ООО «Союзшахтоосушение», а также состоит в незарегистрированном браке с ФИО5

Таким образом, ФИО3 является заинтересованным лицом как по отношению к ООО «Союзшахтоосушение», так и по отношению к ФИО6

В реестр требований кредиторов должника включены требования ФИО3 в размере 13 724 755,00 руб. основного долга и 2 923 372,82 руб. финансовых санкций.

С учетов вышеизложенного, требования ФИО3, включенные в реестр требований кредиторов ООО «Союзшахтоосушение», не могут учитываться при определении размера субсидиарной ответственности из общего размера такой ответственности подлежит исключению сумма 16 648 127,82 руб. (13 724 755 + 2 923 372,82).

Также в реестр требований кредиторов включены требования ФИО7 в размере 33 858 000,00 руб. основного долга и 4 896 238, 36 финансовых санкций.

Требование ФИО7 включено в реестр по итогам правопреемства в результате уступки права требования от ООО Ремстрой (ИНН <***>), задолженность перед которым была включена в реестр Определением суда от 18.05.2018.

ФИО3 является 100% участником в ООО Ремстрой. Следовательно, ООО Ремстрой и ФИО3 являются лицами, аффилированными к ФИО5 и ООО «Союзшахтоосушение».

Таким образом, конкурсный управляющий считает, что из общего размера субсидиарной ответственности подлежит исключению также и требование ФИО7 на сумму 38 754 238,36 руб. (33 858 000 + 4 896 238, 36).

Таким образом, из общего размера реестровых и зареестровых требовании подлежит исключению общая сумма в размере 55 402 366,18 рубля ( 16 648 127,82 руб. + 38 754 238,36 руб.).

Также, суд считает необходимым учесть следующее.

Приговором Приволжского районного суда г.Казани Республики Татарстан от 07.12.2018 по делу №1-693/2018 ФИО5 осужден по статье 199 части 2 пункта «б» УК РФ за уклонение от уплаты налогов с организации путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений, совершенное в особо крупном размере. Сумма причиненного ущерба (недоимка) установлена приговором суда и составляет 24 719 394.49 руб. Факт нарушения ФИО5 налогового законодательства, неуплата налогов установлены обвинительным приговором суда, вступившим в законную силу.

Прокурор Приволжского района города Казани обратился в суд с иском к ФИО5 о возмещении ущерба, причиненного государству в результате преступления, и взыскания 24 719 394.49 руб. в бюджет Российской Федерации.

Определением Ново-Савиновского районного суда города Казани от 21.05.2019 по делу №2-2400/19 гражданское дело по иску прокурора Приволжского района города Казани к ФИО5 о возмещении ущерба, причиненного государству в результате преступления, оставлено без рассмотрения. В обосновании Ново-Савиновским районным судом города Казани указано, что рассмотрение такого требования вне рамок дела о банкротстве ФИО5 невозможно.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.07.2018г. по делу №А65-6568/2018 ФИО2 признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации его имущества.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июня 2020г. по делу №А65-6568/2018 требование ФНС России в размере 30 415 988,65 руб. признано обоснованным, подлежащим удовлетворению за счет имущества ФИО5, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов Должника. Указанное требование ФНС России вытекает из решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения № 25 от 13.09.2017г., которым ООО «Союзшахтоосушение» начислены налоги за период 2013-2015г.г. в сумме 24 996 314 руб., пени в связи с несвоевременной уплатой налогов в размере 5 854 947 руб., сумма штрафных санкций согласно п. 3 ст. 122 НК РФ в размере 9 025 402 руб.

Правовым основанием для удовлетворения иска о возмещении причиненного преступлением ущерба являлись положения пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающие обязанность по возмещению вреда в полном объеме лицом, его причинившим.

В частности, Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июня 2020г. по делу №А65-6568/2018 установлено, что ФИО11 как руководителем общества причинен вред казне (интересы которой представляет уполномоченный орган) посредством совершения умышленных действий, приведших к непоступлению сумм налогов в бюджет. Таким образом, судом был рассмотрен прямой иск кредитора общества к его руководителю о возмещении причиненного данному кредитору вреда противоправными действиями руководителя. На допустимость предъявления подобных исков при соблюдении ряда условий указывал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 08.12.2017 N 39-П ("дело Ахмадеевой").

Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3). Такой иск фактически точно так же направлен на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом кредитору, из чего следует, что генеральным правовым основанием данного иска выступают в том числе положения статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации. Соответствующий подход нашел свое подтверждение в пунктах 2, 6, 15, 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53).

Особенность требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заключается в том, что оно по сути опосредует типизированный иск о возмещении причиненного вреда, возникшего у кредиторов в связи с доведением основного должника до банкротства. Выделение названного иска ввиду его специального применения и распространенности позволяет стандартизировать и упростить процесс доказывания (в том числе посредством введения презумпций вины ответчика - пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в настоящей редакции). Особенностью данного иска по сравнению с рядовым иском о возмещении убытков выступает также и порядок определения размера ответственности виновного лица (пункт 11 статьи 61.11 названного Закона), правила об исковой давности и т.д.

Вместе с тем, в институте субсидиарной ответственности остается неизменной генеральная идея о том, что конечная цель предъявления соответствующего требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам. Данная характеристика подобного иска является сущностной, что сближает его со всеми иными исками, заявляемыми на основании положений статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации. Именно поэтому, в числе прочего, Пленум Верховного Суда Российской Федерации исходит из взаимозаменяемого и взаимодополняемого характера рядового требования о возмещении убытков и требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности (пункт 20 Постановления N 53). Разница заключается лишь в том, довело ли контролирующее лицо должника до банкротства либо нет, от чего зависит подлежащая взысканию сумма, при том что размер ответственности сам по себе правовую природу требований никак не характеризует. В связи с этим при определении соотношения этих требований необходимо исходить из их зачетного характера по отношению друг к другу (пункт 1 статьи 6, абзац первый пункта 1 статьи 394 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, как предмет, так и основание предъявленного в рамках настоящего обособленного спора требования и рассмотренного судом общей юрисдикции гражданского иска фактически совпадают.

При определении вопроса, совпадают ли стороны, необходимо исходить из того, что (как указано выше) требование о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности является косвенным, заявляемым в интересах кредиторов основного должника, выступающих фактически материальными истцами. Таким образом, фигуры материальных истцов в части уполномоченного органа также совпадают.

Более того, Законом о банкротстве кредиторам после удовлетворения иска о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности предоставлено полномочие выбрать способ распоряжения требованием к контролирующему лицу в виде уступки кредитору части этого требования в размере требования кредитора (подпункт 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона).

Заявив прямой иск к руководителю должника о возмещении причиненного вреда вне рамок дела о банкротстве, уполномоченный орган фактически выбрал способ распоряжения частью принадлежащего ему требования. При этом наличие потенциальной возможности удовлетворить свое требование с помощью иного процессуального механизма само по себе признака тождественности второго иска не устраняет (определение Верховного суда Российской Федерации от 03.07.2020 №305-ЭС19-17077 (2)).

В данном случае совпадает как личность должника, так и состав возникновения обязательства, то есть имеется одно обязательство одного должника, что исключает применение норм о солидаритете.

Таким образом, что из общего размера субсидиарной ответственности ФИО6 подлежит исключению сумма 30 415 988,65 рубля, поскольку данные требования налогового органа уже были предъявлены к ФИО5 и включены определением Арбитражного суда РТ в реестр требований кредиторов.

Согласно п.7 ст.61.16 Закона о банкротстве если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Как указывает конкурсный управляющий в настоящее время не представляется возможным определить размер ответственности ответчиков, поскольку не все мероприятия конкурсного производства по формирования конкурсной массы завершены, к расчетам с кредиторами конкурсный управляющий не преступал.

На основании изложенного суд считает необходимым приостановить производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

В соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации заявления, жалобы, заявляемые в рамках дела о банкротстве, обложению государственной пошлиной не подлежат.

Руководствуясь чч.1-4 ст.184, ч.1 ст.185, ст.ст.186, 187, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛ:

заявление конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>) ФИО1 о привлечении ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, удовлетворить частично.

Привлечь ФИО2 к субсидиарной ответственности.

Приостановить производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Союзшахтоосушение". г.Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>) ФИО1 о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению, может быть обжаловано в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Республики Татарстан.

Судья А.К. Маннанова