Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании заявление публичного акционерного общества «Сбербанк России» о включении требований в реестр требований кредиторов, заявление финансового управляющего о признании недействительным договора поручительства от 27.06.2008 №77/5, заключенного должником с открытым акционерным обществом «Сбербанк России»,

по делу о несостоятельности (банкротстве) ФИО1

при участии представителей:

от финансового управляющего – без участия (надлежащее извещение),

от кредитора ПАО «Сбербанк России» – ФИО2 по доверенности от 03.04.2017,

от должника – ФИО3 по доверенности от 20.06.2016, ФИО4 по доверенности от 30.11.2016,

УСТАНОВИЛ:

Решением арбитражного суда от 29.08.2016 ФИО1 признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5

27.09.2016 в Арбитражный суд Томской области поступило заявление публичного акционерного общества «Сбербанк России» (далее – ПАО «Сбербанк России», банк, кредитор) о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 147 382 231,19 рублей. В качестве основания заявленного требования кредитором указан договор поручительства от 27.06.2008 №77/5, заключенный между ФИО1 и ПАО «Сбербанк России», которым обеспечивалось исполнение обязательств ЗАО «Северский стекольный завод» по договору невозобновляемой кредитной линии от 16.07.2008 №77.

07.11.2016 в Арбитражный суд Томской области поступило заявление финансового управляющего о признании сделки недействительной, в котором управляющий просит признать недействительным договор поручительства от 27.06.2008 №77/5, заключённый между ФИО1 и ПАО «Сбербанк России», на основании ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. 20.01.2017 финансовым управляющим представлено заявление об уточнении заявленных требований, в котором он просит признать указанный договор поручительства от 27.06.2008 №77/5 недействительным на основании п.2 ст. 103 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемой сделки), ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. На основании ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судом приняты уточнения требований финансового управляющего.

Надлежаще извещенный о времени и месте судебного разбирательства финансовый управляющий в судебное заседание не явился. Судебное заседание проведено по правилам ч.3 ст. 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании представитель кредитора ПАО «Сбербанк России» заявленные требования поддержала по основаниям, изложенным в заявлении и письменных отзывах на заявление финансового управляющего, просила включить требования кредитора в реестр требований кредиторов в полном объеме и отказать в удовлетворении заявления финансового управляющего. В отношении заявления финансового управляющего представитель заявила о пропуске управляющим срока исковой давности. Поскольку договор заключен 27.06.2008, данный срок истек 27.06.2011. Действия банка никак не влияли на реализацию ФИО1 своего права на оспаривание сделки в установленный законом срок, его истечение является следствием бездействия последнего. Полагала, что обстоятельства, установленные судом по делу о несостоятельности ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» не имеют преюдициального значения, поскольку в данном деле не рассматривался вопрос о недействительности оспариваемого в настоящем деле договора поручительства. Обстоятельства, установленные определением Арбитражного суда Новосибирской области от 04.03.2014 по делу №А45-11177/2010, не могут быть распространены на рассматриваемый обособленный спор по настоящему делу. По мнению кредитора, цель причинения убытков поручителю со стороны банка финансовым управляющим не доказана. Контроль целевого расходования заемных средств является правом банка, но не обязанностью. В свою очередь ФИО1 на момент заключения оспариваемого договора поручительства не мог не знать о фактах нецелевого расходования денежных средств по ранее полученным от банка кредитам. О факте такой осведомленности ФИО1 давал показания по уголовному делу, возбужденному в отношении бывшего директора ЗАО «Северский стекольный завод» ФИО6, которые приведены в приговоре суда. Оценка договору поручительства на предмет его соответствия требованиям ст. ст 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации дана судом общей юрисдикции и отражена апелляционном определении Новосибирского областного суда от 16.04.2015 по делу №33-2565/2015, в котором суд сделал вывод, что оспаривание договоров поручительства №77/4 и 77/5 от 27.06.2008 направлено на освобождение поручителей от исполнения договорных обязательств по обеспеченной сделке, что отвечает признакам злоупотребления правом.

Представители должника, доводы финансового управляющего поддержали по основаниям, ранее изложенным в ходе судебного разбирательства и отраженным в письменных возражениях на заявление кредитора, просили признать недействительным договор поручительства как заключенный при злоупотреблении правом со стороны ПАО «Сбербанк России», в удовлетворении требований кредитора отказать. Полагали, что срок исковой давности не пропущен, поскольку началом исполнения обязательства поручителем является дата 20.05.2011, которую согласно п.1.2.1 оспариваемого договора стороны определили как срок возврата кредита. В пункте 1.2 данного договора ФИО1 выразил намерение отвечать по обязательствам ЗАО «Северский стекольный завод» именно с 20.05.2011. Поскольку с указанной даты трёхгодичный срок исковой давности, предусмотренный старой редакцией статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, истек после 01.09.2013, то есть после начала действия новой редакции, к рассматриваемым отношениям подлежат применению требования об исчислении срока исковой давности с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о начале исполнения оспариваемой сделки. Финансовый управляющий утвержден в деле 03.11.2016. Кроме того, определением Центрального районного суда г.Новосибирска от 10.03.2011 утверждено мировое соглашение, по условиям которого ответчиками, среди которых выступал ФИО1, признаны исковые требования ОАО «Сбербанк России» о солидарном взыскании с них задолженности в размере 174 878 904,45 рублей, основанной на договорах поручительства, среди которых был и оспариваемый договор №77/5. Тем самым обязательство трансформировалось и датой начала его исполнения является 10.03.2011. Поскольку в действиях банка установлены признаки злоупотребления правом последний должен быть лишен права заявлять о пропуске срока исковой давности. По делу о банкротстве ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» арбитражным судом установлен факт злоупотребления правом кредитором ПАО «Сбербанк России» при заключении кредитного договора по основному обязательству, обеспечиваемому оспариваемым договором поручительства. В силу акцессорности обязательства поручительства оспариваемый договор, заключенный с ФИО1, является недействительным, поскольку основное обязательство ничтожно. При этом представитель должника не оспаривала, что судебный акт о признании недействительным кредитного договора №77, заключенного между ОАО «Сбербанк России» и ЗАО «Северский стекольный завод», не выносился. Согласно позиции представителей должника, выдавая поручительство за ЗАО «Северский стекольный завод», ФИО1 не знал реального финансового положения должника и обстоятельств расходования заемных средств, поскольку предшествующий директор бухгалтерские и иные характеризующие финансово-хозяйственную деятельность должника документы не передал. В свою очередь кредитор ПАО «Сбербанк России» отказывался предоставить кредит в отсутствие поручительства ФИО1, в связи с чем последний был вынужден заключить оспариваемый договор поручительства. На вопрос суда о целях выдачи поручительства ФИО1, его представитель пояснила, что должник преследовал цель обеспечить основное обязательство с 20.05.2011. В исковом заявлении, поданном в Центральный районный суд г.Новосибирска, требований об оспаривании договора поручительства №77/5 не заявлялось, и поскольку такой вопрос не являлся предметом рассмотрения, ссылка на принятый данным судом судебный акт и судебный акт апелляционной инстанции, как на судебные акты, которыми признаны необоснованными требования о недействительности договора поручительства №77/5, неуместна. Банк, заключая договоры поручительства, фактически имел цель возмещения своих издержек за счет поручителей, которые возникли вследствие неконтролируемого расходования денежных средств заемщиком по основному обязательству. Для этой цели банк наряду с иными поручителями выбрал ФИО1 Представитель должника полагала, что доказательствами наличия реальной возможности у банка компенсировать свои издержки, возникшие вследствие допущенных при кредитовании ЗАО «Северский стекольный завод» просчетов, за счет поручителя ФИО1 являются кредитный договор №77 и оспариваемый договор поручительства, в котором ФИО1 является слабой стороной, о наличии у ФИО1 активов в момент выдачи поручительства пояснить затруднилась.

Также в судебном заседании представители кредитора и должника указали, что ими представлены исчерпывающие доказательства в подтверждение заявленных требований и возражений, иных доказательств представлено быть не может.

Арбитражный суд, заслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч.1 ст.223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ч.1 ст. 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Федеральный закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом РФ, с особенностями, установленными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно п.1 ст. 213.1 Федерального закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона.

Пунктом 4 статьи 213.24 Федерального закона о банкротстве установлено, что в ходе процедуры реализации имущества гражданина требования конкурсных кредиторов и уполномоченного органа подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона.

Пунктами 1, 3, 4 статьи 100 Федерального закона о банкротстве установлено, что кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов. Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд внешним управляющим, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов. Такие возражения предъявляются в течение тридцати дней с даты включения в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве сведений о получении требований соответствующего кредитора. Лица, участвующие в деле о банкротстве, вправе заявлять о пропуске срока исковой давности по предъявленным к должнику требованиям кредиторов.

При наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность соответствующих требований кредиторов. По результатам рассмотрения выносится определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении указанных требований в реестр требований кредиторов. В определении арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов указываются размер и очередность удовлетворения указанных требований.

Как следует из материалов дела, 27.06.2008 между ОАО «Сбербанк России» (кредитор) и ЗАО «Северский стекольный завод» (заемщик) в лице его генерального директора ФИО1 заключен договор невозобновляемой кредитной линии №77 в редакции дополнительных соглашений от 16.07.2008 №1, от 04.09.2008 №2, от 17.12.2008 №3, от 26.12.2008 №4 (далее – кредитный договор №77), согласно которому кредитор обязался предоставить заёмщику невозобновляемую кредитную линию лимитом 150 000 000 рублей в целях дофинансирования стекольного завода, в том числе формирование оборотного капитала, на срок до 20.05.2013 (пункт 1.1 договора). Пунктом 6.2.4 кредитного договора №77 предусмотрена обязанность заемщика в целях обеспечения своевременного и полного выполнения им обязательств по кредитному договору обеспечить предоставление залога имущества ЗАО «Северский стекольный завод» (п.п.6.2.4.2, 6.2.4.3 договора), залога акций и имущества ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» (п.п. 6.2.4.1, 6.2.4.5 договора), поручительства ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» (п.6.2.4.6 договора), поручительства физического лица ФИО7 (п.6.2.4.7 договора), поручительство физического лица ФИО1 (п.6.2.4.8 договора).

27.06.2008 между ОАО «Сбербанк России» и ФИО1 (поручитель) заключен договор поручительства №77/5 (далее – договор поручительства №77/5), в соответствии с которым поручитель обязался отвечать перед ОАО «Сбербанк России» за исполнение обязательств заемщиком по кредитному договору №77 ЗАО «Северский стекольный завод» (п.1.1 договора поручительства). При этом, как следует из пункта 1.2 договора поручительства №77/5, поручитель ознакомился со всеми условиями кредитного договора №77, в том числе с условием о сроке возврата кредита 20.05.2013 согласно согласованному сторонами графику (п.1.2.1 договора поручительства), порядке уплаты процентов согласно установленному графику (п.1.2.2 договора поручительства), порядке внесения платы за пользование лимитом кредитной линии, платы за резервирование ресурсов, платы за рассмотрение кредитной заявки, платы за открытие кредитной линии, платы за обслуживание кредита (п.п.1.2.3 – 1.2.7 договора поручительства) и иными условиями договора.

Апелляционным определением Новосибирского областного суда от 16.04.2015 по делу №33-2565/2015 удовлетворены исковые требования ОАО «Сбербанк России», с ФИО7 и ФИО1 солидарно в пользу ОАО «Сбербанк России» взыскана задолженность по договорам поручительства от 27.06.2008 №77/4, №77/5 в размере 147 352 231,19 рублей, в том числе 115 209 211,71 рублей просроченной ссудной задолженности, 31 358 364,99 рублей просроченных процентов, 784 553,49 рублей просроченной платы за ведение ссудного счета.

В соответствии со ст. 361 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на дату заключения договора поручительства) по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

Пунктом 1 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации (в указанной редакции) установлено, что при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Согласно ст. 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Таким образом, указанным определением Новосибирского областного суда от 16.04.2015 по делу №33-2565/2015 установлена задолженность ФИО1, основанная на договоре поручительства от 27.06.2008 №77/5, в размере 147 352 231,19 рублей, в том числе 115 209 211,71 рублей просроченной ссудной задолженности, 31 358 364,99 рублей просроченных процентов, 784 553,49 рублей просроченной платы за ведение ссудного счета.

Оспаривая основание возникновения задолженности ФИО1 перед кредитором ПАО «Сбербанк России», финансовый управляющий ссылается на положения п.2 ст. 103 Федерального закона о банкротстве и ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно абз.2 п.7 ст. 213.9 Федерального закона о банкротстве финансовый управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени гражданина заявления о признании недействительными сделок по основаниям, предусмотренным статьями 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона, а также сделок, совершенных с нарушением настоящего Федерального закона. Пунктом 2 статьи 213.32 Федерального закона о банкротстве установлено, что право на подачу заявления об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона основаниям возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина.

Пунктом 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 №154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» установлено, что абзац второй пункта 7 статьи 213.9 и пункты 1 и 2 статьи 213.32 Федерального закона от 26 октября 2002 года №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к совершенным с 1 октября 2015 года сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 1 октября 2015 года с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Федерального закона от 26 октября 2002 года №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции настоящего Федерального закона).

Оспариваемый договор поручительства №77/5 заключен 27.06.2008, то есть до 01.10.2015. Следовательно, с учетом заявленных финансовым управляющим оснований недействительности оспариваемой сделки подлежат применению положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу прямого указания приведенной нормы Федерального закона.

Поддерживая требование о недействительности сделки на основании ст. ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации финансовый управляющий, представители должника, указывают на злоупотребление банком своими правами в отношении ФИО1 при заключении с ним договора поручительства №77/5, ссылаясь на обстоятельства, установленные определением Арбитражного суда Новосибирской области от 04.03.2014 по делу №А45-11177/2010 о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Новосибирский оловянный комбинат». При этом представители должника не оспаривают, что данный судебный акт принят при участии иных лиц и не может расцениваться в качестве преюдициального, указывая однако на применимость положений ч. 3 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу ч.3 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

Так, определением Арбитражного суда Новосибирской области от 04.03.2014 по делу №А45-11177/2010 признаны недействительными договоры поручительства, залога имущества и ценных бумаг, заключенные между ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» и ОАО «Сбербанк России», в числе которых признан недействительным договор поручительства от 27.06.2008 №77/3, которым обеспечивалось исполнение обязательств ЗАО «Северский стекольный завод» по договору об открытии кредитной невозобновляемой линии от 27.06.2008 №77.

Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 08.05.2014 определение Арбитражного суда Новосибирской области от 04.03.2014 отменено.

Постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 06.08.2014 отменено апелляционное постановление от 08.05.2014 и оставлено в силе определение суда первой инстанции от 04.03.2014.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 26.11.2014 №304-ЭС14-4093 отказано в передаче кассационной жалобы ОАО «Сбербанк России» для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации.

Как следует из определения Арбитражного суда Новосибирской области от 04.03.2014 по делу №А45-11177/2010 судом установлен факт недобросовестного поведения ОАО «Сбербанк России» при заключении с ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» договоров, в том числе договора поручительства №77/3. Арбитражный суд Новосибирской области в указанном судебном акте, пришел к выводу, что банк, располагая сведениям о нецелевом расходовании основным должником заемных средств, заключил с ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» договоры залога имущества от 19.03.2003 №ДЗ-4/1, залога ценных бумаг от 20.03.2003 №4/3, поручительства от 18.03.2003 №4/1, от 18.03.2003 №5/1, от 18.01.2007 №ДП-151/5, от 04.09.2007 №ДП-152, от 02.07.2008 №ДИ-77/2, от 27.06.2008 №77/3. Проанализировав действия сторон, динамику изменения активов ОАО «Новосибирский оловянный комбинат», арбитражный суд Новосибирской области сделал вывод, что заключая перечисленные обеспечительные сделки банк фактически переложил на ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» бремя несения своих потерь по основному обязательству, то есть имел цель причинения убытков ОАО «Новосибирский оловянный комбинат».

Оценивая довод представителей должника о тождественности обстоятельств, установленных Арбитражным судом Новосибирской области обстоятельствам выдачи поручительства ФИО1, арбитражный суд учитывает следующие обстоятельства.

Представителями должника не оспаривается, что выдача ФИО1 поручительства была обусловлена необходимостью получения кредита для ЗАО «Северский стекольный завод», где ФИО1 являлся руководителем. Следовательно, у последнего имелся экономический интерес в совершении данной сделки в целях получения подконтрольным ФИО1 предприятием заемных средств для формирования оборотного капитала и развития бизнеса. Из представленных в материалы дела копий писем генерального директора ЗАО «Северский стекольный завод» в адрес должностных лиц банка следует, что ФИО1 неоднократно в апреле – мае 2008 года обращался в ОАО «Сбербанк России» с просьбами о дофинансировании ЗАО «Северский стекольный завод», при этом ссылаясь на увеличение залоговой стоимости предприятия, которая может обеспечить исполнение как ранее возникших перед банком обязательств, так и новых в случае предоставления запрашиваемых кредитных средств. Так, в письме от 08.04.2008 №353 ФИО1 просит банк предоставить кредит в размере 50 миллионов рублей на срок 1 год, указывая при этом на проведение работ по пуско-наладке оборудования, которые сопровождаются возникновением непредвиденных обстоятельств в виде увеличения объемов работ. В письме от 28.04.2008 №454 ФИО1 указывает, что оборудование завода введено в эксплуатацию и необходимо приобретение сырья для производства. В письме от 19.05.2008 №548 ФИО1 ссылается на проводимые переговоры с потенциальными заказчиками об изготовлении ЗАО «Северский стекольный завод» продукции. Приведенные доказательства свидетельствуют о наличии у ФИО1 как руководителя предприятия интереса в обеспечении его функционирования путем пополнения оборотного капитала, а также осведомленности о текущем состоянии дел на предприятии.

В отношениях с кредитором ПАО «Сбербанк России» ФИО1 выступал как от собственного имени, как физического лица-поручителя, так и в качестве руководителя ЗАО «Северский стекольный завод», в связи с чем имел достаточную возможность оценивать финансовые возможности подконтрольного ему предприятия и риски наступления последствий, связанных с невозможность возврата заемных средств. При этом в силу п.5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность ФИО1 и разумность его действий при заключении договора поручительства №77/5 предполагается. Доказательств того, что при заключении договора поручительства ФИО1 действовал во вред собственным интересам не представлено.

Как следует из показаний ФИО1, приведенных в приговоре Октябрьского районного суда г.Новосибирска от 20.11.2012 по делу №1-70/12, в ЗАО «Северский стекольный завод» он работал с 2001 года, с декабря 2002 года – в должности заместителя генерального директора по экономике, с 31.08.2006 – в должности генерального директора данного предприятия. В период осуществления им обязанностей заместителя генерального директора в его обязанности входили: разработка бизнес-плана и передача его в банки, подготовка документов для получения кредитов на строительство и запуск завода. В 2007 году ФИО1 стало известно о том, что по договору поставки, заключенному ЗАО «Северский стекольный завод» на сумму 15 200 000 рублей, профинансированному за счет заемных средств, предоставленных ОАО «Сбербанк России», было совершено хищение. Также из указанных показаний ФИО1 следует, что ему был известен размер финансовых обязательств перед ОАО «Сбербанк России», размер ежемесячных выплат.

Доказательств, подтверждающих довод представителей должника о том, что, выдавая поручительство банку, ФИО1 не имел представления о реальном положении дел в ЗАО «Северский стекольный завод» и заблуждался, принимая на себя такие обязательства, не представлено. Более того, данный довод опровергается вышеприведенными доказательствами. Возражения относительно совершенных бывшим руководителем ЗАО «Северский стекольный завод» ФИО6 хищениях относятся к ранее выданным заводу кредитам и не соотносятся с действиями ФИО1 по заключению кредитного договора №77 и договора поручительства №77/5, поскольку полученные на основании данных договоров средства расходовались в период осуществления полномочий единоличного исполнительного органа ЗАО «Северский стекольный завод» ФИО1 Поручительством ФИО1 обеспечено исполнение обязательств по возврату именно этих средств, а не ранее полученных в период деятельности ФИО6

В силу п.1 ст. 69 Федерального закона от 26.12.1995 №208-ФЗ «Об акционерных обществах» руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором). При этом текущая деятельность предполагает, в том числе, совершение сделок от имени общества.

Предусмотренная п.5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция в равной степени распространяется на ФИО1 как на руководителя предприятия-заемщика по основному обязательству, так и физическое лицо-поручителя. Действуя разумно и добросовестно, ФИО1, являясь одновременно руководителем предприятия-заемщика, в обеспечение исполнения обязательств которого им выдавалось поручительство, должен располагать сведениями о реальном состоянии дел подконтрольного ему предприятия, поскольку в таком случае он несет риски неисполнения основным должником своих обязательств. О наличии таких сведений у ФИО1 свидетельствуют вышеперечисленные письма в адрес ОАО «Сбербанк России», показания ФИО1, полученные в ходе предварительного следствия по уголовному делу в отношении бывшего руководителя ЗАО «Северский стекольный завод» ФИО6, в том числе круг полномочий, осуществлявшихся ФИО1 в должностях заместителя директора и генерального директора, длительность работы на руководящих должностях в ЗАО «Северский стекольный завод», что в совокупности позволяет сделать вывод об осведомленности ФИО1 о реальном состоянии дел в ЗАО «Северский стекольный завод». Доказательств обратного не представлено.

Арбитражный суд критически оценивает довод представителей должника о том, что кредитор намеренно выбрал ФИО1 в качестве лица, за счет которого будут покрыты убытки нерациональной кредитной политики банка, поскольку доказательств существования реальной такой возможности представителями должника не представлено, в частности доказательств наличия у ФИО1 на момент совершения оспариваемой сделки активов, достаточных для возмещения понесенных банком убытков, вызванных неисполнением ЗАО «Северский стекольный завод» своих обязательств по кредитному договору.

Не находит своего подтверждения и довод о тождественности обстоятельств выдачи поручительств ФИО1 и ОАО «Новосибирский оловянный комбинат», поскольку, устанавливая в действиях банка признаки недобросовестного поведения Арбитражный суд Новосибирской области исходил, в том числе, из факта наличия у ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» реальных активов, за счет которых возможно исполнение обязательств поручителем. В рассматриваемом случае заключение оспариваемого договора поручительства происходило при иных обстоятельствах в отличие от установленных определением Арбитражного суда Новосибирской области от 04.03.2014 по делу №А45-11177/2010.

Финансовое состояние предприятия напрямую зависит от действий его единоличного исполнительного органа, что обуславливает связь заемщика-предприятия и его руководителя-поручителя, которая определяет обеспечительный характер такого поручительства: потенциально являясь солидарным должником по обязательствам возглавляемого предприятия, такой руководитель лично заинтересован в обеспечении его успешной производственной деятельности, на результаты которой он способен оказать влияние.

Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем и заемщиком объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 №14510/13). Для установления ничтожности договора на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить факт недобросовестного поведения (злоупотребления правом) контрагента, воспользовавшегося тем, что единоличный исполнительный орган другой стороны по сделке при заключении договора действовал явно в ущерб последнему (п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 №127), а применительно к рассматриваемому случаю должны быть установлены факты совершения самим ФИО1 действий в ущерб своим интересам при заключении договора поручительства.

Следуя правовой позиции, отраженной в определении Верховного суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607 по делу №А63-4164/2014, для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя (залогодателя), но и со стороны банка.

О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как:

участие банка в операциях по неправомерному выводу активов;

получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности;

реализация договоренностей между банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Доказательств, свидетельствующих об участии банка в выводе ФИО1 своих активов, наличии намерений банка получить при заключении в 2008 году оспариваемого договора контроля над ходом дела о банкротстве ФИО1, возбужденного в 2016 году, наличии договоренностей между банком и поручителем, направленных на причинение вреда кредиторам ФИО1, либо иных действиях, имеющих признаки злоупотреблений со стороны банка в отношениях с ФИО1, в материалы дела не представлено.

Обстоятельства заключения ФИО1 с ОАО «Сбербанк России» договора поручительства свидетельствуют об отсутствии у банка оснований полагать, что заключая договор поручительства, ФИО1 действовал во вред собственным интересам либо имел намерение причинить вред имущественным интересам своих кредиторов.

Оценивая поведение сторон по оспариваемой сделке, арбитражный суд также исходит из следующего.

Определением Центрального районного суда г.Новосибирска от 10.03.2011 по делу №2-1725/2011 между истцом ОАО «Сбербанк России» с одной стороны и ответчиками ФИО7, ФИО1, ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» с другой стороны утверждено мировое соглашение, по условиям которого ответчики признали исковые требования истца о солидарном взыскании с них как с поручителей в соответствии с договорами поручительства от 27.06.2008 №77/3, 77/4, 77/5 задолженности в размере 174 878 904,45 рублей по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 27.06.2008 №77 (п.1 мирового соглашения). По смыслу ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ч.4 ст. 49, ст.ст. 139, 141 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации мировое соглашение предполагает добровольное волеизъявление участвующих в деле лиц о его заключении на условиях, отраженных в соглашении.

Как следует из решения Центрального районного суда г.Новосибирска от 10.12.2014 по делу №2-8195/2014, определением данного суда от 12.11.2014 отменено определение Центрального районного суда г.Новосибирска от 10.03.2011 об утверждении мирового соглашения в связи с удовлетворением заявления ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» о пересмотре судебного акта по новым обстоятельствам ввиду признания Арбитражным судом Новосибирской области договора поручительства от 27.06.2008 №77/3 недействительным. Указанным решением от 10.12.2014 отказано в удовлетворении исковых требований ОАО «Сбербанк России» о взыскании с ответчиков ФИО7, ФИО1, ОАО «Новосибирский оловянный комбинат» задолженности по кредитному договору. Однако апелляционным определением Новосибирского областного суда от 16.04.2015 по делу №33-2565/2015 решение Центрального районного суда г.Новосибирска от 10.12.2014 отменено в части отказа в удовлетворении исковых требований к ФИО7 и ФИО1 При этом суд апелляционной инстанции установил, что суд первой инстанции необоснованно распространил выводы Арбитражного суда Новосибирской области, изложенные в определении от 04.03.2014 по делу №А45-11177/2010, на правоотношения, возникшие из договоров поручительства от 27.06.2008 №77/4, №77/5. Также суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что действия ФИО7 И ФИО1 по оспариванию договоров поручительства с учетом конкретных обстоятельств их заключения свидетельствуют о намерении последних освободиться от исполнения договорных обязательств по обеспечительной сделке, что в свою очередь отвечает признакам злоупотребления правом применительно к ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из приведенного следует, что 27.06.2008 ФИО1, заключая договор поручительства №77/5, принял на себя обязательство отвечать перед ОАО «Сбербанк России» солидарно с возглавляемым им ЗАО «Северский стекольный завод», и по прошествии периода времени более двух лет признавал наличие данного обязательства перед банком в объеме неисполненного основным должником ЗАО «Северский стекольный завод», что нашло отражение в утвержденном судом общей юрисдикции мировом соглашении. Последующее поведение, направленное на оспаривание данной сделки свидетельствует о намерении ФИО1 получить освобождение от принятых на себя обязательств, а также преодоление законной силы судебного акта, которым с него взыскана задолженность, основанная на указанной сделке, что противоречит принципу, закрепленному в ст.13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Такое поведение противоречит положениям ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как направлено на уклонение от исполнения принятых добровольно обязательств. Заявленные должником требования о недействительности договора поручительства как избранный способ защиты противоречат принципу стабильности гражданского оборота, искажают смысл предусмотренных гражданским законодательством способов обеспечения обязательств и, в частности, поручительства, поскольку реализация такого подхода свидетельствовала бы о наличии возможности освобождения поручителя от исполнения обязательств при неблагоприятном развитии отношений с банком аффилированного с поручителем заемщика, в то время как при получении кредита заемщиком были извлечены положительные свойства выданного поручительства в виде более благоприятных условий кредитования.

В соответствии с п.5 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в п.1 постановления от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

С учетом приведенных обстоятельств основания для признания договора поручительства №77/5 недействительным на основании ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют.

Оценивая довод кредитора об истечении срока исковой давности по требованию о признании сделки недействительной и возражения должника, арбитражный суд исходит из следующего.

Финансовым управляющим в качестве оснований для признания сделки недействительной заявлено о применении ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на дату заключения оспариваемой сделки) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно п.1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (в указанной редакции) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Пунктом 9 статьи 3 Федерального закона от 07.05.2013 №100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотрено, что установленные положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года.

Пунктом 1 статьи 181 действующей в настоящее время редакции Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Таким образом, к заявлению финансового управляющего о признании сделки недействительной положения действующей редакции Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат применению при условии, что предусмотренный ранее действовавшей редакцией закона срок исковой давности не истек до 1 сентября 2013 года.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации сформулированной в определении от 24.11.2015 N 89-КГ15-13 договор поручительства, являющийся одним из способов обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства, начинает исполняться поручителем в тот момент, когда он принимает на себя обязанность отвечать перед кредитором за должника по основному договору. Такая обязанность принимается поручителем при подписании договора (если самим договором не предусмотрено иное), поскольку именно в этот момент происходит волеизъявление стороны отвечать солидарно с основным должником по его обязательствам. По истечении срока действия договора поручительства он считается исполненным поручителем даже в случае, если кредитором не было предъявлено к поручителю никаких требований.

По смыслу положений ст. 181 и ст. 367 Гражданского кодекса Российской Федерации законодатель связывает начало течения срока исковой давности с датой принятия на себя поручителем обязанности отвечать перед кредитором.

Оспариваемым договором не предусмотрен иной срок возникновения обязательства поручителя. Ссылка представителей должника на возникновение обязательства поручителя с 20.05.2011, ввиду указания этой даты первым платежом в п.1.2.1 оспариваемого договора, отклоняется судом, поскольку данный пункт договора поручительства №77/5 содержит лишь одно из условий кредитного договора от 27.06.2008 №77 с которыми ознакомился и согласился поручитель, а именно условие о поэтапном возврате суммы основного долга, который в свою очередь дублирует п.2.13 договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 27.06.2008 №77. При этом поручитель согласно п.1.2 договора поручительства №77/5 также выразил согласие отвечать по обязательствам ЗАО «Северский стекольный завод» в части ежемесячной платы за пользование лимитом кредитной линии, за резервирование ресурсов, платы за открытие кредитной линии в размере 300 000 рублей, уплачиваемой в течение 5 рабочих дней с даты заключения кредитного договора №77. Как следует из описательной части определения Новосибирского областного суда от 16.04.2015 по делу №33-2565/2015, размер ссудной задолженности по кредитному договору №77 был установлен по состоянию на 11.01.2010, сумма просроченных процентов за пользование кредитными средствами исчислена за период с 21.10.2009 по 20.12.2010. Согласно представленному в материалы дела расчету задолженностей ЗАО «Северский стекольный завод» с 21.04.2009 банком производилось начисление неустойки в связи с неисполнением обязательств заемщиком по уплате процентов за пользование кредитом и платы за ведение ссудного счета. То есть, начиная с 21.04.2009, основным должником допускалось неисполнение обязательств по кредитному договору, что в соответствии с п.5.1.6 кредитного договора №77, пунктом 2.3 договора поручительства №77/5 с указанной даты порождает право требования банка к поручителю о возврате всей суммы кредита, процентов, неустоек. Такое право было реализовано банком.

Являясь стороной договора поручительства, а также, будучи осведомленным как генеральный директор ЗАО «Северский стекольный завод» о наличии задолженности по кредитному договору №77, ФИО1, тем не менее, с требованиями о признании договора поручительства недействительным в пределах установленного срока исковой давности не обращался. При этом обстоятельств, препятствовавших такому обращению, в том числе обусловленных действиями банка, при рассмотрении настоящего обособленного спора не установлено, доказательств обратного не представлено. В этой связи судом отклоняется довод представителей должника о неприменении положений ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации и лишении банка права заявлять о применении срока исковой давности.

Таким образом, находит свое подтверждение довод ПАО «Сбербанк России» о пропуске финансовым управляющим срока исковой давности, поскольку предусмотренный действовавшей на момент совершения оспариваемой сделки редакцией Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности истек до 1 сентября 2013 года, следовательно, нормы действующей редакции Гражданского кодекса Российской Федерации об исчислении трехлетнего срока исковой давности со дня, когда оспаривающий сделку финансовый управляющий узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств для признании сделки недействительной (но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства) в рассматриваемом случае неприменимы.

В связи с изложенным арбитражный суд приходит к выводу об обоснованности требований ПАО «Сбербанк России» в размере 147 382 231,19 рублей, в том числе 115 209 211,71 рублей основного долга, 31 358 465,99 рублей процентов за пользование кредитом, 784 553,49 рублей просроченной платы за ведение ссудного счета, 30 000 рублей в счет возмещения государственной пошлины, которые подлежат включению в реестр требований кредиторов ФИО1 в составе третьей очереди. Заявление финансового управляющего о признании недействительным договора поручительства от 27.06.2008 №77/5, заключенного ФИО1 с ОАО «Сбербанк России», удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. ст. 32, 100, 103, 213.24 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

О П Р Е Д Е Л И Л:

Включить в реестр требований кредиторов ФИО1 в составе третьей очереди требования публичного акционерного общества «Сбербанк России» в размере 147 382 231,19 рублей, в том числе 115 209 211,71 рублей основного долга, 31 358 465,99 рублей процентов за пользование кредитом, 784 553,49 рублей просроченной платы за ведение ссудного счета, 30 000 рублей в счет возмещения государственной пошлины.

В удовлетворении заявления финансового управляющего о признании недействительным договора поручительства от 27.06.2008 №77/5, заключенного ФИО1 с открытым акционерным обществом «Сбербанк России», отказать.

Определение может быть обжаловано в Седьмой арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья В.С. Дубовик