Гражданский кодекс часть 1

Судья Арбитражного суда Челябинской области Бушуев В.В. при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Рябковой Т.Б. рассмотрел в открытом судебном заседании в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Айсберг» заявление конкурсного управляющего от имени должника к ФИО1, ФИО2, ФИО3, обществу с ограниченной ответственностью «МКС» (далее – общество «МКС» о привлечении к субсидиарной ответственности, при участии в судебном заседании представителя конкурсного управляющего ФИО4 по доверенности от 15.11.2018, ответчика ФИО1, представителя ответчиков ФИО1 и общества «МКС» ФИО5 по доверенностям от 25.11.2018 и от 26.11.2018, представителя ответчиков ФИО2 и ФИО3 ФИО6 по доверенностям от 04.09.2018 и от 21.08.2018,

У С Т А Н О В И Л:

определением Арбитражного суда Челябинской области от 17.06.2016 по заявлению кредитора общества с ограниченной ответственностью «СОРДИС» возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Айсберг» (далее – должник, общество «Айсберг»).

Решением суда от 28.04.2017 (резолютивная часть объявлена 26.04.2017) общество «Айсберг» признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждён ФИО7, член некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Центрального федерального округа» (адрес для направления корреспонденции: 454048, <...>).

Общество с ограниченной ответственностью «СОРДИС» направило в арбитражный суд заявление о привлечении бывшего руководителя должника ФИО1 и учредителя должника ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 162 388 002 руб. 13 коп. (вх. №57975 от 06.12.2017).

Протокольным определением арбитражного суда от 29.05.2018 (л.д. 137 т.6) принято к рассмотрению заявление конкурсного управляющего о вступлении в обособленный спор в качестве созаявителя по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1

Определением суда от 26.11.2018 в качестве соответчиков по заявлению конкурсного управляющего привлечены ФИО2, ФИО3, общество с ограниченной ответственностью «МКС» (ИНН <***>).

Определением суда от 15.01.2019 (резолютивная часть) заявление общества с ограниченной ответственностью «СОРДИС» оставлено без рассмотрения.

Протокольным определением от 16.05.2019 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора привлечено общество с ограниченной ответственностью «АЛКО» (далее – общество «АЛКО»).

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий указывает на то, что контролирующими должника лицами совершен ряд сделок, направленных на вывод активов, что привело к невозможности сформировать конкурсную массу и погасить требования кредиторов, в связи с чем они подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве и пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

В качестве обстоятельств, указывающих на наличие оснований для субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий в заявлении и дополнительных пояснениях (т. 4, л.д. 59-66, т. 7, л.д. 71-74, т. 8, л.д. 86-88, т. 9, л.д. 40-43, 106-110, т. 10, л.д. л.д. 3-6) ссылается на следующие эпизоды:

- неоплаченные поставки товара аффилированному с должником и контролирующими лицами обществу с ограниченной ответственностью «Табак-Вино» (далее – общество «Табак-Вино»), сформировавшие непогашенную дебиторскую задолженность на сумму 54 167 453 руб. 57 коп.;

- неоплаченные поставки товара в адрес аффилированных с должником и контролирующими лицами обществ с ограниченной ответственностью «СалютВин» (далее – общество «СалютВин») и «АлкоСтар» (далее – общество «АлкоСтар»), сформировавшие непогашенную дебиторскую задолженность на сумму 28 000 000 руб.; представление бывшим руководителем ФИО1 конкурсному управляющему в отношении дебиторской задолженности противоречивых сведений (первоначально представлены сведения о дебиторской задолженности общества с ограниченной ответственностью «Алком» (далее – общество «Алком»), которая была списана приказом № 45 от 31.08.2016);

- неосновательное списание недостачи товара на сумму 52 121 115 руб. 52 коп., выявленной в ходе инвентаризации 31.08.2015 и 11.01.2016 без надлежащего установления обстоятельств формирования недостачи и вины материально-ответственных лиц;

- совершение подозрительных сделок по уступке обществу «АЛКО» прав требования к одному из ответчиков (ФИО3) и его супруге.

В отношении общества «МКС» конкурсный управляющий дополнительно указывает на то, что, по имеющимся у конкурсного управляющего сведениям, товар на сумму 52 121 115 руб. 52 коп. был безвозмездно выведен из общества-должника в общество «МКС», в связи с чем последнее следует признать выгодоприобретателем в результате неправомерного поведения контролирующих лиц.

В судебном заседании конкурсный управляющий заявленные требования поддержал.

Лица, привлекаемые к субсидиарной ответственности, предоставили отзывы на заявление, в которых возражали против удовлетворения заявления конкурсного управляющего.

Ответчик ФИО1 указал, что причиной объективного банкротства стало бездействие единственного участника общества «Айсберг», выразившееся в отсутствие его заинтересованности в развитии и продолжении алкогольного бизнеса предприятия, отстранение от руководства предприятием, а также не принятие ключевых вопросов по развитию основных видов деятельности предприятия, а именно в непринятии решения по продлению лицензии на продажу алкоголя. Возбуждение уголовного дела в отношении братьев ФИО8 и арест ФИО2, решения учредителей о досрочном прекращении лицензий на продажу алкогольной продукции в розницу у обществ, подконтрольных братьям Юликам обществ «СалютВин», «Табак-Вино» и других усугубило финансовое положение должника.

Как указывает ФИО1, с 2006 года группой взаимосвязанных физических лиц, в составе ФИО3 и ФИО2 была организована деятельность по закупу, оптовой (общество «Айсберг») и розничной (общества «Табак-Вино», «Дионис», «Арбат» и т.д.) торговлей алкогольной продукцией через сеть юридических лиц. Общество «Айсберг» и общество «Табак-Вино» входят в одну группу предприятий, объединенных единой экономической политикой, с распределением прибыли «внутри группы». Единственным учредителем общества «Табак-Вино» являлся родной брат учредителя должника, которые оба входили в состав совета директоров общества «Айсберг» и получали вознаграждение как члены Совета директоров. Документы, подтверждающие поставку в адрес указанного лица продукции, были переданы арбитражному управляющему, который мог осуществить соответствующее взыскание на сумму 54 167 453 руб. 57 коп.

В отношении задолженности общества «Алком» в размере 28 000 000 руб. ответчик указал, что указанная задолженность была отражена ошибочно, фактически указанная сумма складывается из задолженности общества «СалютВин» в размере 20 000 000 руб. по договору поставки № 494/ч от 01.01.2013 и общества «АлкоСтар» в размере 8 000 000 руб. по договору поставки № 493/ч от 01.01.2013.

В части списания товарно-материальных ценностей на сумму 52 121 115 руб. 52 коп. ФИО1 указал, что соответствующее списание предусмотрено п. 77 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности, списание произведено по причине порчи, боя, недостачи. Инвентаризационные описи и приказы о списании не соответствуют действительности, подписаны в 2017 года по требованию арбитражного управляющего. Фактически указанных в описях сигарет никогда не было, так как предприятие их торговлей не занималось. Водка ёмкостью 0,7 и 1,0 л. была со старыми спецмарками, законный оборот такой продукции заканчивался, в связи с чем она была использована в маркетинговых целях с 2014 года для стимулирования продаж остального ассортимента и должна была быть списана бухгалтерией гораздо раньше. Остатки энергетических напитков, запрещенных к реализации, были сняты с продажи, приходили в негодность из-за течи банки и создавали на складе антисанитарные условия. Решение об их уничтожении было принято летом 2015 года.

Переуступка долгов ФИО3 и ФИО9, как отмечает ФИО1, осуществлена по указанию учредителя, соответствующие сделки признаны недействительными, право требования возвращено должнику.

Ответчик ФИО1 полагает, что арбитражным управляющим не предоставлены документы, подтверждающие наличие вины руководителя должника в наступлении банкротства (т. 1, л.д. 36-39, т. 6, л.д. 129, т. 7, л.д. 23-26, 52-53, 68-70, 123-125, т. 9, л.д. 2-7, 104-105, 114-119).

Ответчик ФИО2 заявленные требования не признал, указав на то, что в действиях учредителя отсутствует вина в невозможности погашения требований кредиторов должника. Передача товаров осуществлялась в соответствии с обычной хозяйственной деятельностью общества «Айсберг» на основании договора поставки без согласования с учредителем. Кроме того, в период с 21.08.2014 по 27.03.2017 учредитель находился в условиях изоляции от общества и физически не мог выполнять функции единоличного исполнительного органа и контролировать деятельность должника. По состоянию на 31.12.2014 оборотные активы должника составляли 538 194 000 руб. 00 коп. и позволяли должнику исполнить обязательства перед всеми кредиторами (т. 1, л.д. 34-35, т. 9, л.д. 9).

Ответчик ФИО3 заявленные требования не признал, в обоснование своих доводов пояснил, на протяжении спорного периода учредителем или руководителем должника не являлся. Передача товаров осуществлялась в соответствии с обычной хозяйственной деятельностью общества «Айсберг» и общества «Табак-Вино» на основании договора поставки без согласования с учредителем. В период с сентября 2014 ФИО3 находился вне пределов Российской Федерации в международном розыске, откуда и был экстрадирован и находился вод стражей до августа 2018 года и не мог контролировать деятельность общества «Табак-Вино» (т. 7, л.д. 130, т. 9, л.д. 8).

Ответчик общество «МКС» заявленные требования не признало, полагает, что указанное общество не может быть признано контролирующим должника лицом. Документов, свидетельствующих о том, что имущество должника было передано в собственность ответчика, в материалы дела не представлены. Наличие у него лицензии по оптовой торговле алкогольной продукцией и офиса, назначение на должность директора ФИО1 не свидетельствует о том, что оно может быть привлечено к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании ст. 61.11 Закона о банкротстве (т. 7, л.д. 126).

В судебном заседании представители ответчиков указанные доводы поддержали.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в соответствии со ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд находит заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подлежащим частичному удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, должник зарегистрирован в качестве юридического лица 18.05.2010, присвоен основной государственный регистрационный номер 1107451006299, основным видом деятельности является торговля оптовая напитками.

В период с 28.01.2011 по 28.01.2016 должнику была выдана лицензия на закупку, хранение и поставку алкогольной продукции (л.д. 33 т. 8).

Из представленных в материалы дела документов следует, что с момента создания общества до 22.06.2017 директором должника являлся ФИО1, единственным учредителем - ФИО2.

К моменту рассмотрения заявления о субсидиарной ответственности в реестре требований кредиторов должника учтены непогашенные требования кредиторов (л.д. 67-83 т. 4):

1)во вторую очередь недоимка по НДФЛ и страховым взносам на ОПС в размере 1 611 522,33 руб. (определение от 29.05.2017);

в третью очередь реестра в общем размере 164 492 182 руб. 01 коп., в том числе:

- ООО «Сордис» в размере 2 232 291 руб. 64 коп. долга, 80 362 руб. 50 коп. пеней, 34 819 руб. 00 коп. расходов по делу (определение от 22.11.2016, обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладным от 05.06.2015, от 24.07.2015, от 31.07.2015);

- ОАО «Росспиртпром» в размере 3 843 395 руб. 47 коп., в том числе 3 544 599 руб. 26 коп. основной задолженности, 301 290 руб. 94 коп. пени и 39 734 руб. 73 коп. суммы возмещения судебных расходов (определение от 25.04.2017; обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладной от 29.05.2014);

- ООО «ГК Кристалл-Лефортово» в размере 719 763 руб. 34 коп. основной задолженности, 120 065 руб. 93 коп. пени и 19 797 руб. суммы возмещения судебных расходов (определение от 09.03.2017; обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладным от 30.05.2015 и от 03.07.2015);

- ООО «Алкогольная Сибирская Группа» в размере 3 514 616 руб. 75 коп. основного долга, 394 986 руб. 15 коп. штрафа (определение от 31.01.2017; обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладным от 24.07.2015, от 28.08.2015 и от 28.08.2015);

- ООО «Алко» в размере 11 768 549 руб. 61 коп. (определение от 10.10.2018);

- ООО «КД Коктебель» в размере 4 031 443 руб. 66 коп. основного долга, 710 628 руб. 58 коп. пени (первоначальный кредитор - ООО «Русский водочный холдинг»; определение от 04.10.2017, о правопреемстве от 12.03.2018; обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладным от 23.06.2015 и от 13.11.2015);

- ФИО10 (правопреемника акционерного общества «РОСТ БАНК») в размере в размере 137 471 030 руб. 60 коп. основной задолженности, 3 676 350 руб. 78 коп. неустойки и 90 000 руб. суммы возмещения третейского сбора (определение от 13.03.2017, о правопреемстве от 11.05.2018);

- ООО «Браво-премиум» в размере 3 428 098 руб. 09 коп. (определение от 07.08.2017; обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладным от 30.09.2015, 30.09.2015, 17.11.2015, 17.11.2015, 17.11.2015, 18.11.2015);

- ФНС России как уполномоченного органа в размере 9 365 990 руб. 01 коп. недоимки, 1 239 527 руб. 13 коп. пени, 303 руб. 21 коп. штрафов (определение от 08.06.2017).

Кроме того, за реестром учтены требования ООО «Перспектива» в размере 3 963 354 руб. 01 коп. (определение от 28.05.2018; обязательства возникли в результате неоплаты товара по накладным от 12.08.2015 и от 13.08.2015).

В соответствии со ст. 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

Члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. При этом не несут ответственности члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, голосовавшие против решения, которое повлекло причинение обществу убытков, или не принимавшие участия в голосовании.

При определении оснований и размера ответственности членов совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества, членов коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющего должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела.

В силу пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Исходя из пункта 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Федеральный закон № 266-ФЗ) Закон о банкротстве был дополнен главой III.2 об ответственности контролирующих лиц, а статья 10 прежней редакции Закона о банкротстве была признана утратившей силу.

Пунктом 3 ст. 4 Федерального закона № 266-ФЗ установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Федерального закона № 266-ФЗ), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона № 266-ФЗ. Данное разъяснение касается применения процессуальных норм.

Однако для установления состава правонарушения в отношении действий, совершенных привлекаемыми к ответственности лицами до вступления в силу упомянутого Закона, применяются материально-правовые нормы Закона о банкротстве, действовавшие до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Ссылаясь на ненадлежащее исполнение директором должника возложенных на него обязанностей, осуществление поставки продукции на подконтрольные учредителю должника и его брату компании без осуществления встречной оплаты, списание материалов на значительны суммы, предоставление недостоверной информации по выбытию запасов в пользу аффилированных лиц и невозможности взыскать дебиторскую задолженность, а так же уступка права требования к учредителю и его близким привело к невозможности погасить требования кредиторов должника, что свидетельствует о наличии оснований для привлечения директора должника ФИО1, учредителя должника ФИО2, а так же выгодоприобретателей от неправомерных действий ФИО3 и общества с ограниченной ответственностью «МКС» на основании п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве.

В соответствии с п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (здесь и далее - в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц является гражданско-правовой, в связи с чем возложение на ответчиков обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), и потому для их привлечения к субсидиарной ответственности необходимо доказать наличие в их действиях противоправности и виновности, а также наличие непосредственной причинно-следственной связи между соответствующими виновными и противоправными действиями (бездействием) и наступившими вредоносными последствиями в виде банкротства соответствующего предприятия.

В пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» разъяснено, что по смыслу ст. 15 и 393 ГК РФ, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков, и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (ст. 404 ГК РФ). Если должник несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности, например, обстоятельств непреодолимой силы (п. 3 ст. 401 ГК РФ).

В соответствии с ч. 1 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, обязано доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений.

Из содержания пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве следует, что приведенные в ней основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его обязательствам представляют собой опровержимые презумпции недостаточности имущественной массы должника для полного удовлетворения требований кредиторов вследствие действий/бездействия контролирующих должника лиц, которые применяются лишь в случае, если таким контролирующим лицом не доказано иное.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения (установление факта признания должника банкротом вследствие причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве; размер причиненного вреда (соотношение сформированной конкурсной массы, способной удовлетворить требования кредиторов, и реестровой и текущей задолженности)) является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности в порядке статьи 10 Закона о банкротстве указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности.

Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументировано со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (конкурсный управляющий).

Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Данное правило соотносится и с нормами статей 401, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к гражданско-правовой ответственности.

В соответствии с разъяснениями, данными в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ. По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 223 АПК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации, необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В рассматриваемом деле о банкротстве судом установлено, что период с мая по ноябрь 2015 года должник принял на себя и не исполнил обязательства по оплате поставленного товара перед ООО «Сордис», ООО «ГК Кристалл-Лефортово», ООО «Алкогольная Сибирская Группа», ООО «Браво-премиум», ООО «Русский водочный холдинг», ООО «Перспектива» на общую сумму 20 869 833 рыб. 42 коп. Данные обязательства в последующем исполнены не были и были включены в реестр требований кредиторов.

В течение 2015 года должник прекратил исполнение обязанностей по уплате обязательных платежей на общую сумму 12 241 668 руб. 92 коп. (определение арбитражного суда от 08.06.2017 по настоящему делу).

Кроме этого, не позднее чем в феврале 2015 года у должника сформировалась задолженность по оплате товара в размере 49 370 679 руб. 88 коп. перед ОАО «Росспиртпром», которая была погашена в сентябре-ноябре 2015 года (определение от 21.09.2017 по настоящему делу).

Прекращение исполнения всех или части обязательств при презюмирумой в силу ст. 2 Закона о банкротстве недостаточности денежных средств свидетельствует о формальном наступлении неплатежеспособности должника. При этом имеющихся в распоряжении должника денежных средств было, очевидно, недостаточно для одновременного удовлетворения всех требований с наступившим сроком исполнения.

С учетом содержания судебных актов, на которых основаны требования названных конкурсных кредиторов, в том числе условий договора об отсрочке оплаты товара (от 30 до 45 календарных дней), следует признать, что формальная неплатежеспособность возникла у должника не позднее начала августа 2015 года.

Из протокола встречи представителей общества «Айсберг» (ФИО1) и ПАО «Бинбанк» как санатора акционерного общества «РОСТ БАНК» от 24.09.2015 (л.д. 45 т. 1) следует, что по состоянию на указанную дату должник имел просрочку исполнения обязательств (процентов) по кредитному договору <***> от 08.04.2013 (срок погашения основного долга был установлен до 07.04.2016; общий размер непогашенного основного долга в сумме 137 471 030 руб. 60 коп. включен в реестр требований кредиторов).

Согласно данным финансового анализа, проведенного временным управляющим в процедуре наблюдения (с интервалом анализируемых показателей в один календарный год), именно в период между 2015 и 2016 годом произошло существенное ухудшение основных коэффициентов, характеризующих платежеспособность должника (л.д. 31-72 т. 8).

Из финансового анализа также следует, что в течение 2015 года снизился размер годовой выручки с 989 100 тыс. руб. до 534 420 тыс. руб. и оборотные активы с 537 116 тыс. руб. до 229 424 тыс. руб. (в том числе уменьшение запасов с 179 403 тыс. руб. до 45 912 тыс. руб.).

Следует также отметить, что в 2013 году (год получения кредита на сумму 150 000 000 руб. по кредитному договору <***> от 08.04.2013) отражено увеличение оборотных активов по следующим показателям:

- оборотные активы в целом – с 409 028 тыс. руб. до 528 462 тыс. руб.;

- запасы - со 126 509 тыс. руб. до 170 657 тыс. руб.;

- краткосрочная дебиторская задолженность – с 280 480 тыс. руб. 350 638 тыс. руб.

В течение 2015 года произошло снижение кредиторской задолженности перед поставщиками с 382 269 тыс. руб. до 89 357 тыс.руб.

Согласно представленным самим ФИО1 сведениям (не поставленным под сомнение иными участниками спора), существенное снижение закупа товара у основных поставщиков произошло в 3-4 кварталах 2014 года.

Общий объем закупки товара от основных поставщиков в 3 и 4 квартале 2014 года составил 32 057 тыс. руб. и 33 297 тыс. руб. против 62 757 тыс. руб. и 97 369 тыс. руб. в аналогичные периоды 2013 года.

В 1 квартале 2015 года данный показатель составил 2 032 тыс. руб. (годом ранее - 21 551 тыс. руб.) и нулевую величину в последующие периоды.

Снижение объемов закупки товара у крупных поставщиков сам ФИО1 объясняет негативным информационным фоном вокруг должника в связи с задержанием в августе 2014 года и заключением под стражу единственного учредителя ФИО2 (л.д. 38 т. 1).

Общий показатель стоимости закупленного товара существенно снизился в 1 квартале 2015 года (147 539 тыс. руб.; годом ранее 212 382 тыс. руб.) и продолжил снижаться в течение 2015 года до величины 63 362 тыс. руб. в 4 квартале (годом ранее - 324 529 тыс. руб.).

В обоснование заявления конкурсный управляющий указал, что 01.01.2013 между обществом «АЙСБЕРГ» (поставщиком) в лице директора ФИО1 и обществом «Табак-Вино» (покупателем) в лице директора ФИО11 заключен договор поставки (л.д. 124 т. 6).

В соответствии с п. 3.3 договора оплата товара осуществляется покупателем либо по предоплате, либо в рассрочку в течение 30 дней после отгрузки товара.

Согласно акту сверки, подписанному между обществом «АЙСБЕРГ» и обществом «Табак-Вино» заложенность по данному договору поставки по состоянию на 31.12.2016 составила 54 167 453,57 руб.

При этом согласно по представленным актам сверки (л.д. 41-104 т. 6) задолженность общества «Табак-Вино» перед обществом «Айсберг» существовала на протяжении всего действия договора:

- по состоянию на 31.12.2013 - 79 763 994,19 руб.

- по состоянию на 31.12.2014 - 93 170 870,50 руб.

- по состоянию на 31.12.2015 - 57 048 678,57 руб.

- по состоянию на 31.12.2016 - 54 167 453,57 руб.

Оплата задолженности обществом «Табак-Вино» в 2017 году не производилась.

Документы, подтверждающие передачу товара, которые могли бы служить основанием для обращения с требованием о взыскании с общества «Табак-Вино» ФИО1 конкурсному управляющему не переданы.

Возражая против указанных доводов, ФИО1 указал, что вся первичная документация арбитражному управляющему была передана, но он не предпринял никаких мер, направленных на взыскание указанной задолженности. Поставки в адрес указанного контрагента осуществлялись на протяжении длительного периода, оплаты за отгруженный товар регулярно осуществлялась. ФИО1 не мог влиять на поведение общества «Табак-Вино», поскольку не входил в состав его участников и не являлся руководителем указанного общества, в связи с чем, ему не могут быть поставлено в вину отсутствие оплаты.

Конкурсный управляющий пояснил, что руководителем должника были переданы товарно-транспортные накладные, из содержания которых не представлялось возможным установить количество и стоимость переданной продукции и в которых отсутствовали подписи и печати лиц, получивших товар от имени общества «Табак-Вино», что привело к невозможности взыскать соответствующую задолженность.

Данный факт был признан судом установленным при рассмотрении жалобы ФИО1 на ненадлежащее исполнение обязанностей конкурсным управляющим (определение от 29.04.2019).

Согласно сведениям, содержащимся в ЕГРЮЛ, общество «Табак-Вино» зарегистрировано в качестве юридического лица 28.03.2006, единственным участником общества является ФИО3, директором – ФИО11 (л.д. 133 т. 9).

Из материалов дела так же следует, что ФИО3 приходится родным братом единственному участнику общества-должника ФИО2.

С 2006 года группой взаимосвязанных физических лиц, в составе ФИО3 и ФИО2 была организована деятельность по закупу, оптовой (ООО «Айсберг») и розничной (ООО «Табак-Вино», ООО «Дионис», ООО «Арбат» и т.д.) торговлей алкогольной продукцией через сеть юридических лиц.

ООО «Айсберг» и ООО «Табак-Вино» входят в одну группу предприятий, объединенных единой экономической политикой, с распределением прибыли «внутри группы».

Указанные обстоятельства лицами, участвующими в деле, не оспариваются и подтверждаются составленным на основе представленных самими участниками группы при заключении кредитного договора <***> от 08.04.2013 анализом платежеспособности (л.д. 1 т. 8).

Как следует из акта сверки взаимных расчетов между ООО «Айсберг» и ООО «Табак-Вино» по договору поставки №368 от 01.01.2013, по состоянию на 31.12.2015, последняя поставка в адрес покупателя осуществлена 31.12.2015, последняя оплата на счет должника поступила так же 31.12.2015 в общем размере 10 315 069 руб. 67 коп. (т. 6, л.д. 41-103).

В 2016 году получена оплата от покупателя на общую сумму 2 881 225 руб. (в период с 13.01.2016 по 20.01.2016), иных оплат не поступало (т. 6, л.д. 126).

Из материалов дела так же следует, что 30.08.2017 принято к производству заявление о признании общества «Табак-Вино» несостоятельным (банкротом) (дело №А76-22721/2017).

Производство по делу о банкротстве общества «Табак-Вино» прекращено 06.12.2017 в связи с отсутствием у должника имущества, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве. При этом суд установил, что согласно бухгалтерской отчетности за 12 месяцев 2016 года и справке регистрирующих органов какое-либо имущество у должника отсутствует, согласно справке от 05.12.2017 денежные средства на расчетном счете общества «Табак-Вино» отсутствуют.

Впоследствии, 11.07.2018, общество «Табак-Вино» исключено из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа как недействующее юридическое лицо.

Содержание представленного конкурсным управляющим акта сверки, выполненного путем распечатки данных из электронной базы бухгалтерского учета, свидетельствует о том, что поставки товара в адрес данного аффилированного лица осуществлялись вплоть до конца 2015 года, то есть после прекращения исполнения обязательств по оплате самим должником перед своими поставщиками.

Таким образом, должником на протяжении длительного периода времени совершались сделки по предоставлению заинтересованному лицу обществу «Табак-Вино» товарного кредита на льготных условиях, о которых свидетельствует значительный размер постоянно сохранявшегося на протяжении 2013-2015 годов остатка задолженности. При этом часть таких сделок совершалась в 2015 году после наступления формальной неплатёжеспособности должника, что позволяет признать наличие у соответствующих сделок признаков подозрительности, установленных пунктом 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Тот факт, что в рамках дела о банкротстве общества «Табак-Вино» не было обнаружено какое-либо имущество и денежные средства, в том числе поставленное от должника, свидетельствует о том, что в преддверии банкротства и прекращения операционной деятельности совершены действия, направленные на безвозмездный вывод запасов предприятия в пользу аффилированных лиц.

Совокупность приведенных обстоятельств позволяет применить к рассмотрению заявления в отношении ответчиков ФИО2 (единственного участника общества-должника), ФИО3 (единственного участника общества-бенефициара подозрительных сделок) и ФИО1 как руководителя должника, непосредственно совершавшего сделки, презумпцию, закрепленную в абзаце третьем п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

При этом вне зависимости от данной презумпции следует отметить, что объем непогашенного товарного кредитора, предоставленного обществу «Табак-Вино» является значительным и превышает общий размер задолженности перед поставщиками самого должника, а также требований по обязательным платежам (то есть всех реестровых требований за вычетом требования, основанного на кредитном договоре), в связи с чем можно сделать вывод о том, что вывод активов в пользу общества «Табак-Вино», очевидно, явился одной из причин банкротства общества «Айсберг».

Помимо этого, конкурсный управляющий указывает на то, что аналогичного рода вывод товарных запасов на сумму 28 000 000 рублей осуществлен в пользу иных аффилированных лиц, а со стороны контролирующих лиц в этой части предоставлены противоречивые и неподтвержденные надлежащим образом документы, что привело к невозможности взыскания дебиторской задолженности.

При проведении процедуры наблюдения временный управляющий ФИО12 на основе сведений, представленных руководителем должника ФИО1, указал в составе активов должника дебиторскую задолженность ООО «Алком» на сумму 28 000 000 рублей, сформировавшуюся в период с 2013 по 2016 годы (л.д. 63 т. 8).

При этом в составленном при заключении кредитного договора <***> от 08.04.2013 анализе платежеспособности (л.д. 13 т. 8) ООО «Алком» не фигурирует в качестве дебитора по состоянию на 01.10.2012. В этом же документе при описании состава участников экономической группы (л.д. 1 т. 8) указано, что в группу в числе прочих входят ООО «ВиноГрад» (директор ФИО13) и ООО «Дионис» (директор ФИО13) как организации пришедшие на смену ООО «Алком», деятельность которого, как указано в анализе, планируется прекратить в 2013 году.

ФИО1 как руководителем общества «Айсберг» 31.08.2016 издан приказ № 45 о списании задолженности ООО «Алком» (ИНН <***>) в сумме 28 000 000 руб. в связи с истечением срока исковой давности (т. 6, л.д. 130).

При проведении инвентаризации дебиторской задолженности конкурсным управляющим с участием ФИО1 последний также подтвердил, что дебиторская задолженность с истекшим сроком давности на сумму 28 000 000 рублей является задолженностью именно общества «Алком» (л.д. 72 т. 11).

Впоследствии, 07.12.2017, ФИО14 конкурсному управляющему представлена справка, согласно которой задолженность общество «Алком» отсутствует, однако есть дебиторская задолженность ООО «СалютВин» в сумме 20 000 000 руб., а также ООО «АлкоСтар» - на сумму 8 000 000 руб. (т. 6, л.д. 129).

При этом согласно объяснениям конкурсного управляющего, не опровергнутым иными доказательствами по делу, договоры поставок ни с ООО «Алком», ни с ООО «АлкоСтар» и ООО «СалютВин» переданы не были, а переданные первичные документы носят формальный характер, не содержат сведений о лицах, подписавших накладные от имени получателя, их полномочиях, печатей организаций-получателей; конкурсному управляющему также не переданы доверенности и иные документы, подтверждающие полномочия получателей товара.

На основании указанных сведений, арбитражный управляющий пришел к выводу о невозможности взыскания дебиторской задолженности на сумму 28 000 000 руб.

Возражая против указанных доводов, ФИО1 указал, что задолженность ООО «Алком» была отражена в учете ошибочно, фактически указанная сумма складывается из задолженности ООО «СалютВин» в размере 20 000 000 руб. по договору поставки № 494/ч от 01.01.2013 и ООО «АлкоСтар» в размере 8 000 000 руб. по договору поставки № 493/ч от 01.01.2013. Вместе с тем разумное обоснование причин возникновения такой ошибки, а равно объяснение о причинах непринятия в добанкротный период мер, направленных на взыскание соответствующей задолженности (независимо от того, кто именно являлся дебитором), со стороны ответчика не представлено.

При этом суд считает возможным согласиться с тем описанием фактических обстоятельств, которые приводит ФИО1, то есть признает, что в составе активов должника имела место дебиторская задолженность ООО «СалютВин» на сумму 20 000 000 руб. и ООО «АлкоСтар» на сумму 8 000 000 руб.

Владельцем 100 % доли в уставном капитале и директором обществ «АлкоСтар» и «СалютВин» является ФИО13, который одновременно являлся директором ООО «ВиноГрад», 100 % доли в котором принадлежит ФИО2, а также в ООО «Диноис», которое было указано как на входящее в группу лиц с должником с кредитном досье в 2013 году (л.д. 1). При этом следует отметить, что при рассмотрении отдельных судебных дел по искам к обществам «АлкоСтар» и «СалютВин» и ФИО13 последний занимал позицию о том, что является лишь номинальным директором данных обществ (определения Челябинского областного суда от 02.04.2019 и от 21.03.2019; л.д. 7-28 т. 10).

Данными юридическими лицами также были предоставлены поручительства по генеральному кредитному договору <***> от 08.04.2013 года, заключенному между ОАО «Банк Казанский» и ООО «Айсберг».

С учетом того, что общества «АлкоСтар» и «СалютВин», так же, как и общество «Табак-Вино» являлись участниками единой экономической группы и являлись фактически аффилированными к должнику, суд также считает необходимым признать, что осуществление имущественных предоставлений в пользу указанных лиц без принятия мер по истребованию встречного предоставления имеет признаки подозрительных сделок, указанных в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Кроме того, поскольку в приказе от 31.08.2016 ФИО1 констатировал истечение срока исковой давности в отношении задолженности в сумме 28 000 000 руб., то значимым является тот факт, что контролирующие должника лица допустили кредитование фактически аффилированного лица на заведомо безвозвратной основе, то есть фактически умышленно выводили активы из общества «Айсберг».

Это также позволяет распространить на обстоятельства, связанные с поставками товара обществам «АлкоСтар» и «СалютВин», вышеуказанные выводы сделанные судом в отношении обстоятельств, связанных с обществом «Табак-Вино», и применить в отношении ответчиков ФИО2, ФИО3 и ФИО1 презумпцию доведения до банкротства, закрепленную в абзаце третьем п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

Кроме того, непередача бывшим руководителем полной и непротиворечивой документации, касающейся дебиторской задолженности на сумму 28 000 000 рублей затруднила процесс формирования конкурсной массы.

В отношении исполнения бывшим руководителем должника ФИО1 обязанности по передаче документации конкурсному управляющему судом установлено следующее.

Как следует из материалов дела, определением от 28.04.2018 было отказано в удовлетворении заявления конкурсного управляющего об истребовании документов от ФИО15 и ФИО2

Указанным определением было установлено, что часть имеющейся в распоряжении бывшего руководителя должника бухгалтерская и иная финансовая документация была передана арбитражному управляющему по актам приема-передачи от 17.05.2017, 16.06.2017, 18.10.2017, 06.12.2016. Поскольку при разрешении спора не были представлены достаточные доказательства того факта, что какая-либо часть бухгалтерской документации удерживается участником общества «Айсберг» ФИО2 и ФИО1, суд исходя из невозможности принятия судебного акта, который являлся бы исполнимым, отказал конкурсному управляющему в удовлетворении заявления об истребовании.

Между тем данное обстоятельство не препятствует суду при рассмотрении заявления о субсидиарной ответственности дать оценку действиям (бездействию) руководителя с точки зрения полноты ведения и обеспечения сохранности бухгалтерской документации.

При рассмотрении настоящего обособленного спора конкурсный управляющий представил сведения о составе не переданной бывшим руководителем документации должника (л.д. 127-129 т. 7).

Кроме того, в последующем, при рассмотрении жалобы ФИО1 на бездействие конкурсного управляющего, выразившееся в непринятии мер по взысканию дебиторской задолженности с обществ «СалютВин», «АлкоСтар» и «Табак-Вино» (определение от 29.04.2019) суд установил, что предъявление требований к указанным лицам при наличии явных недостатков и неполноты переданных первичных документов, аффилированности указанных лиц с должником и недоказанности наличия реальной возможности взыскания задолженности не являлось целесообразным и могло повлечь увеличение расходов на процедуру банкротства.

Обстоятельства, установленные в определении от 29.04.2019, в силу ч. 2 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не подлежат повторному доказыванию и обязательны для конкурсного управляющего и ответчика ФИО1, участвовавших в ранее рассмотренном споре.

Непередача надлежащим образом оформленной и значимой бухгалтерской документации, в частности, касающиеся образования дебиторской задолженности обществ «СалютВин» и «АлкоСтар», позволяет применить в отношении ответчика ФИО1 как лица, обязанного обеспечить ведение, сохранность и передачу такой документации конкурсному управаляющему, презумпцию доведения до банкротства, закрепленную в абзаце четвертом п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

В обоснование привлечения контролирующих должника лиц, конкурсный управляющий также указал, что ФИО1 осуществлено неправомерное списание товарно-материальных ценностей на сумму 52 121 115 руб. 52 коп., чем причинен вред правам и законным интересам кредиторов должника.

Согласно частям 1, 2 статьи 11 Закона о бухучете активы и обязательства подлежат инвентаризации. При инвентаризации выявляется фактическое наличие соответствующих объектов, которое сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета.

Приказом Министерства финансов Российской Федерации от 13.06.1995 N 49 утверждены Методические указания по инвентаризации имущества и финансовых обязательств (далее - Методические указания), которыми предусмотрен Порядок проведения инвентаризации и оформления ее результатов, согласно которому инвентаризации подлежит все имущество организации независимо от его местонахождения и все виды финансовых обязательств.

Для целей настоящих Методических указаний под имуществом организации понимаются основные средства, нематериальные активы, финансовые вложения, производственные запасы, готовая продукция, товары, прочие запасы, денежные средства и прочие финансовые активы, а под финансовыми обязательствами - кредиторская задолженность, кредиты банков, займы и резервы.

Согласно п. 5.2 Методических указаний в документах, представляемых для оформления списания недостач ценностей и порчи сверх норм естественной убыли, должны быть решения следственных или судебных органов, подтверждающие отсутствие виновных лиц, либо отказ на взыскание ущерба с виновных лиц, либо заключение о факте порчи ценностей, полученное от отдела технического контроля или соответствующих специализированных организаций (инспекций по качеству и др.).

В соответствии с п. 26 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29.07.1998 № 34н (далее – Положение по бухгалтерскому учету), для обеспечения достоверности данных бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности организации обязаны проводить инвентаризацию имущества и обязательств, в ходе которой проверяются и документально подтверждаются их наличие, состояние и оценка.

Порядок (количество инвентаризаций в отчетном году, даты их проведения, перечень имущества и обязательств, проверяемых при каждой из них, и т.д.) проведения инвентаризации определяется руководителем организации, за исключением случаев, когда проведение инвентаризации обязательно.

Подпунктом б) пункта 28 Положения по бухгалтерскому учету предусмотрено, что недостача имущества и его порча в пределах норм естественной убыли относятся на издержки производства или обращения (расходы), сверх норм - за счет виновных лиц. Если виновные лица не установлены или суд отказал во взыскании убытков с них, то убытки от недостачи имущества и его порчи списываются на финансовые результаты у коммерческой организации или увеличение расходов у некоммерческой организации.

Из материалов дела следует, что Приказом № 4 от 11.01.2016 года ФИО1, как директором общества «АЙСБЕРГ» списаны товарно-материальные ценности на сумму 52 121 115 руб. 52 коп. (т. 6, л.д. 129).

Данный приказ составлен на основании инвентаризационных описей товарно-материальных ценностей № 6 от 31.08.2015 года и № 1 от 11.01.2016 года (л.д. 1-39 т. 6, л.д. 97 т. 5).

Указанными описями зафиксирована недостача товара в объеме 522 и 1317 наименований соответственно, на общую сумму 52 121 115 руб. 52 коп. (в материалы дела конкурсным управляющим представлены распечатанные электронные описи, однако их соответствие по содержанию не оспаривается).

При этом вопреки установленным требованиям ни в материалы настоящего обособленного спора, ни конкурсному управляющему не представлены документы, отражающие обоснованность выбытия товарных запасов, в том числе объяснения материально-ответственных лиц, расходные накладные, документы, подтверждающие физическое или моральное устаревание, акты комиссии (п. 125 Методических указаний по бухгалтерскому учету материально-производственных запасов, утвержденных приказом Минфина России от 28.12.2001 N 119н) и прочие.

По мнению арбитражного управляющего, при нормальных условиях данный товар должен был быть реализован, а денежные средства направлены на расчет с кредиторами.

ФИО1 не обеспечена сохранность товарно-материальных ценностей на указанную сумму, чем причинён вред имущественным правам кредиторов в соответствующем размере.

Возражая против указанных доводов, ФИО1 указал, что соответствующее списание предусмотрено п. 77 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности, списание произведено по причине порчи, боя, недостачи.

Инвентаризационные описи и приказы о списании не соответствуют действительности, подписаны в 2017 года по требованию арбитражного управляющего. ФИО1 утверждается, что в описях сигарет никогда не было, так как предприятие их торговлей не занималось. Водка ёмкостью 0,7 и 1,0 л. была со старыми спец. марками, законный оборот такой продукции заканчивался и она была использована в маркетинговых целях с 2014 года для стимулирования продаж остального ассортимента и должна была быть списана бухгалтерией гораздо раньше. Остатки энергетических напитков, запрещенных к реализации, были сняты с продажи, приходили в негодность из-за течи банки и создавали на складе антисанитарные условия. Решение об их уничтожении было принято летом 2015.

Между тем, документы, подтверждающие указанные доводы в материалы дела не представлены. Объем товара, списание которого произведено одномоментно, является значительным, что в совокупности с отсутствием первичных документов, подтверждающих доводы ФИО1 о расходовании и приведении в негодность товара, порождают существенные сомнения в достоверности утверждений ФИО1 (принцип prima facie).

Учитывая, что возникшие сомнения ответчиком не устранены, арбитражный суд признает доводы ФИО1 недостоверными и исходит из того, что приказ о списании товарно-материальных ценностей вынесен при отсутствии к тому достаточных фактических оснований для целей сокрытия недостачи товара.

Данные обстоятельства могли являться основанием для иска о возмещении убытков, однако в совокупности с иными установленными фактическими обстоятельствами, касающимися вывода товарных активов в пользу заинтересованных лиц, суд расценивает формирование недостачи как следствие неправомерного вывода активов, являющегося причиной наступления банкротства должника.

Помимо этого в обоснование привлечения контролирующих должника лиц, конкурсный управляющий так же указал, что руководителем должника в интересах учредителя были совершены сделки, направленные на отчуждение права требования задолженности с ФИО9 и ФИО3.

01.03.2016 ФИО1 от имени общества «Айсберг» и ФИО1 от имени общества «Алко» заключен договор №1 уступки права (цессии) в отношении заемных обязательств ФИО9 по договорам займа от 11.03.2015 и от 08.04.2015.

В результате долг физического лица ФИО9 в сумме 5 744 699 руб. 94 коп. был уступлен обществу «Алко» (дело о банкротстве А76-3833/2017), а обязательственные отношения по оплате уступленного права прекращены зачетом встречных требований.

Собственником и директором общества «Алко» являлся ФИО1

В тот же день ФИО1, действуя от имени общества «Алко» уступил полученное требование ООО «АЛКОТРЕСТЪ», учредителем и руководителем которого является ФИО13.

Указанные сделки оспорены конкурсным управляющим и признаны недействительным, требование в сумме 5 744 699 руб. 94 коп. к ФИО9 возвращено обществу «АЙСБЕРГ» (определение суда от 31.05.2018).

31.01.2016 ФИО1, действующим от имени общества «АЙСБЕРГ» и ФИО1, действующим от имени общества «Алко» заключен договор цессии в отношении требования к ФИО3 по договорам займа от 10.11.2014, 25.07.2014, 28.07.2014, 29.07.2014, от 31.01.2016.

В результате данной уступки общество «АЙСБЕРГ» утратило заложенность ФИО3 в сумме 6 023 849 руб. 67 коп., а обязательства общества «Алко» по оплате уступленного права были прекращены зачетом.

В это же день, 31.01.2016 ФИО1, действующим от имени общества «Алко», долг ФИО3 уступлен обществу «АЛКОТРЕСТЪ» в лице ФИО13

Указанные сделки оспорены конкурсным управляющим и признаны недействительным, требование в сумме 6 023 849,67 руб. к ФИО3 возвращено обществу «АЙСБЕРГ» (определение суда от 31.05.2018).

При рассмотрении заявлений об оспаривании договоров уступки суд установил, что оспариваемые договоры уступки связаны общей противоправной целью вывода актива из конкурсной массы и защиты аффилированных с должником лиц (ФИО3 и ФИО2) от требования по возврату займа.

Возражая против указанных доводов, ФИО1 указал, что уступка прав требований осуществлена по приказу учредителя (представлена направленная ФИО2, в адрес ФИО1 из места содержания под стражей записка – л.д. 34 т. 7), соответствующие сделки признаны недействительными, право требования возвращено должнику, вред права и законным интересам должника не причинен.

Между тем каждое лицо, участвующее от собственного имени или от имени представляемого лица в гражданском обороте, обязано действовать своей волей, разумно и добросовестно. Противоправные требования участников общества с ограниченной ответственностью не являются обязательными для единоличного исполнительного органа.

Относительно довода о том, что должник восстановлен в правах кредитора по спорным требованиям, суд отмечает тот факт, что доказательства фактического исполнения требований к настоящему моменту отсутствуют, что с учетом длительности процедуры оспаривания сделок (около одного года) может свидетельствовать о наступлении вредных последствий в виде затруднительности взыскания дебиторской задолженности с должников.

Совершение сделок уступки 01.03.2016 и 31.01.2016 позволяет применить к рассмотрению заявления в отношении ответчиков ФИО2, ФИО3 и ФИО1 презумпцию, закрепленную в абзаце третьем п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

Согласно пункту 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление Пленума ВС РФ № 53 от 21.12.2017) по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ).

Вместе с тем, отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права.

Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность.

В соответствии с пунктом 16 постановления Пленума ВС РФ № 53 от 21.12.2017 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поставка товара, выполнение работ и перечисление денежных средств без предоставления равноценного встречного предоставления в пользу заинтересованного лица свидетельствует о том, что указанные сделки являются убыточными для должника и нарушают права и законные интересы кредиторов должника.

Списание дебиторской задолженности аффилированных лиц со ссылкой на истечение сроков исковой давности при непредставлении документов, свидетельствующих о попытках осуществить взыскание соответствующей задолженности, равно как и списание материальных активов на значительную сумму за весь период деятельности общества так же не свидетельствует о правомерном поведении как руководителя, так и учредителя должника.

Лицами, участвующими в деле, не опровергнуты примененные презумпции наступления банкротства по вине контролирующих лиц. Напротив, суд на основе анализа доказательств, характеризующих деятельность должника, приходит к выводу о том, что банкротство должника явилось закономерным следствием безвозмездного вывода активов в пользу заинтересованных лиц. При этом планомерное снижение оборотов с конца 2014 года, непринятие действий, направленных на продление лицензии на осуществление основного вида деятельности в 2015 году на фоне сформировавшейся неплатежеспособности и продолжающегося вывода активов свидетельствуют о том, что наступление банкротства являлось ожидаемым для контролировавших должника не позднее чем с начала 2015 года.

При таких обстоятельствах контролирующие должника лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности на основании п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ).

Определяя возможность признания ответчиков контролирующими лицами, суд приходит к выводу о том, что таковыми следует признать ответчиков ФИО2, ФИО3 и ФИО1

При этом суд на основе объяснений конкурсного управляющего, ответчика ФИО1, показаний свидетеля ФИО16 (л.д. 17 т. 11), содержания ранее принятых судебных актов по заявлениям об оспаривании сделок, материалов кредитного досье (л.д. 1 т. 8) и при отсутствии прямого опровержения со стороны ответчиков ФИО18 признает доказанным, что ООО «Алко», ООО «Айсберг», ООО «Табак Вино», ООО «Русимпорт» , ООО «Дионис», ООО «Виноград», ООО «АлкоТрест», ООО «АлкоСтар», ООО «СалютВин» входили в одну экономическую группу и являлись организациями подконтрольными ФИО2 и ФИО3 У данных юридических лиц был общий офис и бухгалтерия (по адресу: <...>), общая бухгалтерия, включая главного бухгалтера.

Таким образом, все указанные юридические лица были объединены общим центром принятия управленческих решений в лице ФИО3 и ФИО2

ФИО1 являлся на протяжении всей деятельности общества лицом, исполнявшим функцию единоличного исполнительного органа, принимал непосредственное участие в операциях, направленных на вывод активов, а также на сокрытие таких операций. Оснований для признания ФИО1 номинальным руководителем не имеется ввиду его непосредственного участия в повседневной деятельности обществ.

Ответчик ФИО2 являлся единственным участником, который непосредственно участвовал в управлении обществом «Айсберг», в том числе, находясь в месте содержания под стражей (л.д. 33, 34 т. 7, л.д. 90-91 т. 11).

ФИО3 наряду с ФИО2 являлся одним из лиц, фактически контролировавших предприятия экономической группы, а также являлся выгодоприобретателем в результате операций по выводу активов в общество «Табак-Вино» и сделок по уступке прав требования обществу «АЛКО». Ссылку ФИО3 на нахождение в розыске суд отклоняет, поскольку указанное обстоятельство не исключает фактического контроля над предприятиями экономической группы в предбанкротный период и после возбуждения дела о банкротстве.

Между тем достаточных оснований для признания контролирующим лицом общества «МКС» суд не находит.

Вопреки утверждениям конкурсного управляющего, материалы дела не содержат достаточных доказательств неправомерного приобретения данным лицом активов должника.

Судом установлено, что общество «МКС» (ИНН <***>) зарегистрировано 20.10.2015, руководителями общества в период с 20.10.2015 по 26.02.2018 являлся ФИО17, с 26.02.2018 по настоящее время - ФИО1 Участниками указанного общества в период с 20.10.2015 по 08.08.2017 являлся ФИО17, с 08.08.2017 с долей 100% - ФИО1

16.12.2016 года ООО «МКС» выдана лицензия № 74ЗАП 0006230, дата окончания 15.12.2021.

Вместе с тем ни сведения, представленные органом по контролю за оборотом алкогольной продукции (л.д. 98-102 т. 9), ни содержание книги покупок и книги продаж общества «МКС» (л.д. 50-56 т. 10), ни иные представленные доказательства не позволяют сделать вывод о том, что общество «МКС» получило часть товарных запасов должника, в том числе через общество «АЛКО».

Поступление на работу в общество «МКС» части персонала общества «Айсберг», равно как и осуществление данным ответчиком аналогичного вида деятельности в помещениях, ранее арендовавшихся должником, не являются достаточным для вывода о том, что общество «МКС» является выгодоприобретателем в результате неправомерного поведения контролировавших должника лиц.

Поскольку в настоящий момент конкурсным управляющим продолжается выполнение мероприятий, направленных на взыскание дебиторской задолженности, в связи с чем невозможно установить размер не погашенных требований в рамках дела о банкротстве, суд приходит к выводу, что производство рассмотрению вопроса о размере субсидиарной ответственности подлежит приостановлению до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами

На основании изложенного, руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

заявление удовлетворить частично.

Привлечь ФИО1, ФИО2, ФИО3 к субсидиарной ответственности по требованиям должника общества с ограниченной ответственностью «Айсберг».

Приостановить рассмотрение заявления о субсидиарной ответственности к указанным ответчикам до окончания расчетов с кредиторами.

В удовлетворении требований к ответчику обществу с ограниченной ответственностью «МКС» отказать.

Определение может быть обжаловано в апелляционную инстанцию - Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Челябинской области в течение 10 дней со дня его изготовления в полном объеме.

Судья В.В. Бушуев