Гражданский кодекс часть 1

определением Арбитражного суда Хабаровского края от 06.04.2018 принято к производству заявление публичного акционерного общества «Сбербанк России» (далее - ПАО «Сбербанк России», Банк) о признании ФИО2 (далее - ФИО2, должник) несостоятельным (банкротом) ввиду наличия просроченной задолженности (с учётом принятых уточнений) в сумме 38 834 479 руб. 10 коп., возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) гражданина.

Определением суда от 03.07.2018 требования Банка признаны обоснованными, в отношении ФИО2 введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим имуществом должника утверждена ФИО6 - член Ассоциации «Евросибирская саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Евросиб».

В рамках дела о банкротстве финансовый управляющий 06.09.2018 обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договор дарения от 06.10.2015 помещения, расположенного по адресу: <...>, (назначение нежилое, общая площадь 359 кв.м, этаж 1 и подвал, номера на поэтажном плане 1-8 на первом этаже, 1-25 в подвале), заключенного между должником и ФИО7 (дочерью должника), и применении последствий недействительности сделки в виде обязания одаряемого возвратить имущество в конкурсную массу должника.

Требования обоснованы ссылкой на статью 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве).

Определением суда от 26.10.2018 заявление финансового управляющего удовлетворено.

В апелляционной жалобе ФИО2 просит отменить определение суда от 26.10.2018 и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.

В обоснование жалобы заявитель ссылается на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, выразившихся в неуказании в обжалуемом определении даты объявления резолютивной части судебного акта, а также лиц, принимавших участие в судебном заседании (от ФИО2 - ФИО8, от ФИО4 – ФИО9). По мнению заявителя, судом не принято во внимание, что её обязательства (как поручителя) перед Банком, возникли с момента уведомления о нарушении ФИО10 (основным должником) обязательств по кредитному договору. Приводит доводы, что на момент заключения оспариваемого договора брак между супругами был расторгнут, а фактические брачные отношения прекратились с 2000 года. Указывает на отсутствие у неё признаков неплатежеспособности на момент заключения договора дарения, а также на отсутствие признака недостаточности имущества у ФИО10, учитывая, что его обязательства обеспечивались залогом имущества стоимостью более 80 млн.руб. Приводит доводы о том, что не могла оспаривать установленную Банком начальную стоимость реализации залогового имущества в рамках дела о банкротстве ФИО10 Оспаривает вывод суда о злоупотреблении правом при заключении договора дарения.

ФИО4 также обжаловала определение суда от 26.10.2018 в апелляционном порядке. В обоснование жалобы сослалась на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права и неправильное применение норм материального права. Указала на отсутствие у неё сведений о том, что мать являлась поручителем по кредитным обязательствам отца.

Банк и финансовый управляющий имуществом должника в отзывах на апелляционные жалобы выразили несогласие с доводами жалоб, просили оставить обжалуемый судебный акт без изменения как законный и обоснованный.

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель ФИО2 и ФИО4, а также представитель Банка поддержали доводы, изложенные в апелляционных жалобах и в отзыве на них, соответственно, дав по ним пояснения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, явку своих представителей в суд апелляционной инстанции не обеспечили.

От финансового управляющего поступило ходатайство о рассмотрении жалобы в её отсутствие.

Установлено, что 06.10.2015 на основании договора дарения должником ФИО2 предоставлено в дар дочери ФИО7 имущество: Помещение 1012, назначение нежилое, общая площадь 359 кв.м, этаж 1 и подвал, номера на поэтажном плане 1-8 на первом этаже, 1-25 в подвале, адрес объекта: <...>.

Финансовый управляющий имуществом ФИО2, ссылаясь на совершение сделки с причинением вреда кредиторам должника в период подозрительности (статья 61.2 Закона о банкротстве) обратилась в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Принимая решение об удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из следующего.

Дела о банкротстве граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными пунктом 1 статьи 6, пунктом 1 статьи 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ.

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона. Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе (пункт 1 статья 61.1 Закона о банкротстве).

Право финансового управляющего на подачу заявлений о признании сделок должника недействительными установлено пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

Договор дарения оспорен финансовым управляющим по специальным основаниям, установленным статьей 61.2 Закона о банкротстве для подозрительных сделок.

Поскольку из разъяснений, приведенных в абзаце шестом пункта 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - постановление Пленума №63) следует, что по правилам пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве могут оспариваться только сделки, в принципе или обычно предусматривающие встречное исполнение; сделки же, в предмет которых в принципе не входит встречное исполнение (например, договор дарения) или обычно его не предусматривающие (например, договор поручительства или залога), не могут оспариваться на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но могут оспариваться на основании пункта 2 этой статьи, суды первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возможности оспаривать договор дарения спорной квартиры по правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Исходя из пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Как следует из разъяснений пунктов 5, 6 и 7 постановления Пленума №63, для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве), либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При этом данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

Поскольку проверяемая сделка должника от 06.10.2015 совершена в пределах трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом (06.04.2018), суд пришел к верному выводу о том, что рассматриваемая в рамках настоящего обособленного спора сделка подпадает в период подозрительности, определенный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Судом первой инстанции установлено, что на момент совершения сделки – 06.10.2015 сама ФИО2 не обладала признаками неплатежеспособности.

Вместе с тем, как следует из представленных в материалы дела документов между ФИО10 и ПАО «Сбербанк России» заключены договоры от 01.07.2013 №117130297 и от 29.04.2014 №117130297 об открытии не возобновляемой кредитной линии, от 27.12.2013 №117130349 об открытии возобновляемой кредитной линии.

Указанные договоры обеспечены залогом имущества должника и договорами поручительства. Так, поручителем по кредитным договорам ФИО10 является супруга должника - ФИО2

Согласно пояснениям ФИО2, приведенным в суде первой инстанции, об имеющейся задолженности ФИО10 в размере 244 952,81 руб. по состоянию на 28.10.2015 Банк впервые уведомил её письмом от 05.11.2015 №108-18/8050-1.

Вместе с тем, судом установлено, что просрочки исполнения обязательств по заключенным кредитным договорам ФИО10 допускались с сентября 2015 года.

При этом, как правильно указано судом первой инстанции, ФИО2, являясь поручителем по кредитным договорам на сумму более 60 000 000 руб., и отчуждая недвижимое имущество безвозмездно, действуя разумно и добросовестно, должна была предпринять меры по получению необходимых сведений о ходе исполнения заемщиком - ее супругом договорных обязательств по заключенным договорам.

Довод жалобы о том, что на момент заключения договора дарения, брак между супругами был расторгнут, судом апелляционной инстанции во внимание не принимается, как не имеющий правового значения, поскольку расторжение брака не является основанием для прекращения поручительства.

Принимая во внимание изложенное, учитывая, что одаряемым по оспариваемой сделке являлся дочь должника, судом первой инстанции сделан правомерный вывод о том, что отчуждение принадлежащей ФИО2 недвижимости по договору дарения привело к безвозмездному выбытию из состава имущества должника ликвидного имущества, подлежащего включению в конкурсную массу, а потому кредиторы утратили возможность получить удовлетворение за счет этой недвижимости.

При этом достоверных сведений о наличии у ФИО2 иного имущества, достаточного для удовлетворения требований кредиторов, должником не представлено.

Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), (пункт 4 Постановления Пленума ВС РФ №63).

В пункте 1 статьи 10 ГК РФ закреплена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Указанная норма устанавливает принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей. Суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом.

В этой связи отклоняется довод жалобы ФИО2 о том, что передача в собственность детей жилых и нежилых помещений, не может рассматриваться как злоупотребление правом в связи со следующим.

Как правильно указал суд первой инстанции, являясь поручителем по кредитным обязательствам супруга, должница активно выводила имущество, находящееся у нее в собственности в пользу ближайших родственников.

Так, 17.01.2015 между ФИО10 (заемщиком) и ФИО2 (поручителем) подписано соглашение о разделе имущества, согласно которому ФИО2 передано в собственность имущество: «Помещение 1012, назначение не жилое, общая площадь 359 кв.м, этаж 1 и подвал, номера на поэтажном плане 1-8 на первом этаже, 1-25 в подвале, адрес объекта: Хабаровский край, г. Комсомольск на Амуре, ул. Кирова, д. 31, пом. 1012», которое по оспариваемому договору от 06.10.2015 подарено дочери – ФИО11

Кроме того, в феврале 2015 года ФИО2 подарила своим детям – дочери ФИО7 (ответчик) и сыну ФИО12 с разницей в один день, а именно 16 февраля и 17 февраля 2015 года, две квартиры, находящиеся в <...> и кв.41, соответственно.

В марте 2015 года супруги К-ны, разделив коммерческую недвижимость и подарив жилую недвижимость своим общим детям, подали заявление о разводе, 21.04.2015 брак расторгнут.

В августе 2016 года ФИО2 по договору дарения в пользу дочери отчуждено также помещение с кадастровым номером 27:22:0030405:328, расположенное по адресу: г. Комсомольск на Амуре, пр-т. Ленина, д.25, кв.39.

При этом, ФИО7, будучи заинтересованным лицом, по отношении к ФИО10 и ФИО2 не могла не знать о наличии у ФИО10 обязательств по кредитным договорам, равно как и не могла не знать, что ее мать является поручителем у отца по ряду кредитных договоров на общую сумму более 60 000 000 руб.

Таким образом, безвозмездная передача должницей своей дочери, принадлежащего ей имущества (спорного нежилого помещения), привела к невозможности удовлетворения требований кредиторов должника за счет, в том числе, подаренного имущества, что свидетельствует о причинении договором дарения вреда конкурсным кредиторам должника.

Как правильно указал суд первой инстанции, достаточность имущества должника, после исполнения спорной сделки, для удовлетворения требований кредиторов, не подтверждена доказательствами, напротив материалами дела подтверждается, что в преддверие банкротства ФИО2 отчуждены еще три объекта недвижимости (указанные выше).

Также судом принято во внимание, что в день совершения сделки по дарению спорного имущества, ФИО7, зарегистрировалась в качестве индивидуального предпринимателя, а её мать ФИО2 03.11.2015 подала заявление в регистрирующий орган о прекращении детальности в качестве индивидуального предпринимателя.

При этом, виды деятельности должника, ее бывшего супруга, а также их общей дочери ФИО13- ответчика по делу об оспаривании сделки, являются схожими - оптово-розничная торговля различными товарами.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о наличии правовых оснований для признания сделки недействительной в силу статей 10, 168 ГК РФ, как совершенной при злоупотреблении должником и ответчиком своими правами с целью неправомерного вывода имущества из конкурсной массы за счет которого возможно удовлетворение требований кредиторов.

Довод жалобы о том, что на момент совершения сделки у основного должника (ФИО10) не было признаков недостаточности имущества, поскольку обязательства по кредитным договорам обеспечивались залогом имущества на сумму свыше 80 млн.руб., судом апелляционной инстанции во внимание не принимается, поскольку обязательства по кредитным договорам обеспечивались не только залогом имущества основного должника, но и поручительством его жены.

Довод жалобы ФИО2 о том, что она, не являясь участником дела о банкротстве бывшего мужа, не могла оспаривать установленную Банком начальную продажную цену залогового имущества, судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку указанная цена оспаривалась самим ФИО10 в рамках разрешения разногласий между ним, финансовым управляющим и залоговым кредитором.

Приведенные ФИО2 доводы жалобы о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, выразившихся в неуказании в обжалуемом определении даты объявления резолютивной части судебного акта, а также лиц, принимавших участие в судебном заседании (от ФИО2 - ФИО8, от ФИО4 – ФИО9), не могут служить основанием для безусловной отмены судебного акта.

Согласно пункту 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Учитывая, что спорное нежилое помещение на момент рассмотрения спора находится в собственности ФИО7, суд первой инстанции правомерно применил последствия недействительности сделки в виде обязания её возвратить его в конкурсную массу, то есть в собственность должника.

Выводы суда сделаны на основе полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела, с правильным применением норм материального права.

Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

При таких обстоятельствах, основания для отмены определения суда от 26.10.2018 и удовлетворения апелляционных жалоб отсутствуют.

Руководствуясь статьями 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Шестой арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Хабаровского края от 26.10.2018 по делу №А73-5259/2018 оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Дальневосточного округа в течение одного месяца со дня его принятия, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Т.Д. Козлова

Судьи

Ж.В. Жолондзь

И.Е. Пичинина