Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о банкротстве ФИО3 (дата рождения: 25.09.1963, место рождения: г. Хабаровск, ИНН <***>, адрес регистрации: 680007, <...>; фактический адрес проживания: 680009, <...>),

У С Т А Н О В И Л:

Определением Арбитражного суда Хабаровского края от 20.02.2020 по заявлению ФИО1 возбуждено производство по делу о банкротстве ФИО3 (далее – должник).

Решением от 26.05.2020 (резолютивная часть от 19.05.2020) должник признан банкротом, введена процедура реализации имущества гражданина сроком на три месяца. Финансовым управляющим утвержден ФИО4, из Ассоциации «Дальневосточная межрегиональная саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» (далее – финансовый управляющий).

18.05.2021 финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным заключенного между должником и ФИО5 (далее – ФИО5, ответчик) договора дарения от 14.06.2012 на жилое помещение (квартира) площадью 65,8 кв.м., расположенное по адресу: <...>, кадастровый номер: 27:23:0050304:755 (далее – квартира, недвижимое имущество); применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО5 в конкурсную массу должника денежных средств в размере 4 255 826,88 руб.

Определением суда от 24.05.2021 заявление принято к производству, назначено к рассмотрению в судебном заседании.

16.08.2021 от финансового управляющего в материалы дела поступило заявление об уточнении требований, в которых заявитель просит суд признать недействительной цепочку сделок по отчуждению недвижимого имущества: жилое помещение (квартира) площадью 65,8 кв.м., расположенное по адресу: <...>, кадастровый номер: 27:23:0050304:755, а именно:

- договор дарения от 14.06.2012 между ФИО3 и ФИО5;

- договор купли-продажи от 23.06.2014 между ФИО5 и ФИО6;

- договор купли-продажи от 26.10.2017 между ФИО6 и ФИО8;

- завещание ФИО8, удостоверенное нотариусом нотариального округа города Хабаровска Хабаровского края ФИО9 от 17.11.2017, в части распоряжения спорным жилым помещением в пользу наследницы ФИО7.

Также заявителем уточнены последствия признания сделки недействительной: просит обязать ФИО7 возвратить в конкурсную массу вышеуказанное жилое помещение; заявлено ходатайство о привлечении в качестве соответчиков по спору ФИО6 (далее – ФИО6), ФИО7 (далее – ФИО7).

Определением от 17.08.2021 судом приняты к производству письменные уточнения требований, на основании статьи 46 АПК РФ удовлетворено ходатайство финансового управляющего о привлечении в качестве соответчиков ФИО6, ФИО7, а также в порядке статьи 51 АПК РФ к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен нотариус ФИО9.

Определением суда от 25.11.2021 уточненные требования удовлетворены в полном объеме.

ФИО3 с определением суда не согласился, обратился в Шестой арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просят определение суда отменить и принять новый судебный акт об отказе заявленных требований.

В апелляционной жалобе ее заявитель приводит доводы о том, что применяя положения статьи 10 ГК РФ, суд первой инстанции должен был указать о факте злоупотребления применительно к каждому ответчику. Однако из обжалуемого судебного акта невозможно сделать вывод о том, какие конкретно действия ФИО8 свидетельствуют о злоупотреблении. Факт аффилированности указанного ответчика к должнику материалами дела установлен не был. Указывая данного субъекта в качестве заинтересованного лица, суд первой инстанции не указал, в чем была выражена его заинтересованность. Указывая на осведомленность ответчиков о цели отчуждения имущества должником, суд первой инстанции фактически приводит положения абзаца 1 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, которые к рассматриваемым правоотношениям не применяются. При этом, даже наличие аффилированности у ответчиков и должника само по себе не подтверждает факт злоупотребления правами.

Кроме того, ответчиком в ходе судебного разбирательства было заявлено о применении срока исковой давности. С учетом статьи 191 ГК РФ срок исковой давности к заявленной финансовым управляющим сделке истек.

Более подробно доводы заявителей изложены в апелляционной жалобе № 27 от 09.12.2021.

В судебном заседании представитель конкурсного кредитора по доводам апелляционной жалобы возражал, просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу без – удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле и не явившиеся в заседание суда апелляционной инстанции, уведомлены о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб надлежащим образом. В силу статей 156, 266 АПК РФ неявка лиц не является препятствием для рассмотрения апелляционных жалоб в их отсутствие.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном статей 266, 268 АПК РФ.

Выслушав представителя конкурсного кредитора, изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, отзыва, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены определения суда.

Частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) закреплено, что дела о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В силу пункта 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти.

Перечень юридически значимых действий, которые могут быть оспорены в деле о банкротстве не ограничивается понятием сделки, предусмотренном статьей 153 ГК РФ, потенциально могут быть оспорены любые юридические факты, которые негативно влияют на имущественную массу должника (Определения Верховного Суда РФ от 18.12.2017 № 305-ЭС17-12763(1,2) по делу № А40-698/2014, от 12.03.2018 № 305-ЭС17-17342 по делу № А41-86889/2015).

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI указанного Закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Пункт 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротстве) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») применяется к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями.

Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3-5 статьи 213.32 (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ).

Оспариваемые сделки в отношении квартиры совершены 14.06.2012, 23.06.2014, 26.10.2017, 17.11.2017, следовательно, спорные сделки могут быть оспорены по общим основаниям гражданского законодательства, так и по специальным (в отношении сделок 26.10.2017, 17.11.2017), поскольку они подпадают под период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В то же время наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу приведенной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

Квалифицирующим признаком притворной сделки является цель ее совершения - прикрытие другой сделки.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ», применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 31.07.2017 по делу № 305-ЭС15-11230, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться сделка, направленная на прямое отчуждение имущества первым продавцом последнему покупателю. Наличие доверительных отношений позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок. Само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 ГК РФ.

В соответствии с правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, содержащейся в определении от 11.07.2017 № 305-ЭС17-2110 по делу № А40-201077/2015, совершая мнимые либо притворные сделки, их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся. Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости или притворности договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям, установленным законом. Суду необходимо принимать во внимание и иные свидетельства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

В рассматриваемом случае, судом установлен факт отчуждения 14.06.2012 ФИО3 (даритель) в пользу ФИО5 (одаряемая) жилого помещения, общей площадью 65,8 кв.м., расположенная по адресу: <...>, кадастровый номер: 27:23:0050304:755.

25.06.2012 в Едином государственном реестре недвижимости сделаны записи о государственной регистрации указанного договора (№ регистрации 27-27-01/079/2012-355) и права собственности ФИО5 (№ регистрации 27-27-01/079/2012-356).

В силу правовой природы договора дарения, его фактических условий, не подразумевающих встречного предоставления одариваемым дарителя, должник никакого встречного исполнения по данной сделке не получил, таким образом, совершение сделки не имело для должника экономической выгоды.

В дальнейшем ФИО5 по договору купли-продажи от 23.06.2014 продала данное имущество ФИО6

Цена продажи согласована сторонами в пункте 3 договора и составила 1 000 000 руб.

Передача имущества оформлена передаточным актом от 23.06.2014, право собственности ФИО6 зарегистрировано в установленном законом порядке.

26.10.2017 ФИО6 заключила договор купли-продажи спорной квартиры с ФИО8, согласовав цену продаваемого объекта недвижимости, равную 500 000 руб.

Из свидетельства о праве на наследство по завещанию от 29.11.2018 №27 АА 1315866 усматривается, что на основании завещания, удостоверенного 17.11.2017 нотариусом ФИО9, наследницей ФИО8, умершей 22.04.2018, является ФИО7, у которой возникло право собственности на спорную квартиру.

Право собственности ФИО7 зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости 10.12.2018, что подтверждается поступившей в материалы дела выпиской от 03.06.2021 № КУВИ-002/2021-66375109.

В рассматриваемом случае усматривается, что сделка по дарению от ФИО3 недвижимого имущества ФИО5 и последующие сделки совершены при подготовке к неблагоприятным последствиям, связанным с взысканием с должника суммы убытков в связи с установленным судом недобросовестностностью в действиях ФИО3 по совершению им как руководителем ООО «Сильван» убыточных сделок в совокупности с действием по продаже самому себе единственного производственного объекта ООО «Сильван» по заниженной цене, а также подтвержден факт злоупотребления ФИО3 своими правами единоличного исполнительного органа ООО «Сильван» и его участника в период с апреля по сентябрь 2011 года, в результате чего возникли убытки у других участников ООО «Сильван». Последующая передача прав на недвижимое имущество от ФИО6 к ФИО8 на основании договора купли-продажи по цене 500 000 руб. за объект недвижимости при наличии доказательств явного существенного занижения цены продаваемых нежилых помещений, указывает на совершение данных сделок на нетипичных условиях, не доступных для независимых участников рынка, что свидетельствует о намерении сторон спорных сделок вывести ликвидное имущество должника из конкурсной массы, обеспечив его поступление к добросовестному приобретателю.

Вместе с тем в рамках проведения процедуры банкротства спорное имущество подлежало включению в конкурсную массу должника, в результате совершения оспариваемых сделок конкурсные кредиторы ФИО3 лишились возможности получить удовлетворение своих требований за счет спорного имущества, а сам должник не получило соразмерную плату за имущество, следовательно, совершением цепочки оспариваемых сделок причинен вред правам и имущественным интересам кредиторов должника.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Соответствующая правовая позиция изложена в определении Верховного Суда РФ от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6) по делу № А12-45751/2015.

Совокупность вышеизложенных обстоятельств, вопреки доводам апелляционной жалобы, свидетельствует о представлении финансовым управляющим должника обоснованных утверждений относительно наличия аффилированности ФИО14, ФИО5, ФИО6, бремя опровержения которых относится на соответствующих участников обособленного спора.

Судом установлено, что согласно сведениям, полученным в Комитете ЗАГС и архивов Правительства Хабаровского края (от 13.08.2015 № 3.1-16/3132, от 05.10.2015 № 3.1-16/3786, от 30.10.2020 № 03-43/6669), не опровергнутым в ходе рассмотрения спора по существу, ФИО7 является супругой должника, ФИО8 – матерью должника, ФИО5 – родной сестрой должника, соответственно.

Таким образом, участниками сделок с недвижимым имуществом от 14.06.2012 , от 26.10.2017, а также завещания, удостоверенного 17.11.2017, являлись родственники должника.

В свою очередь, ФИО6, купившая 23.06.2014 спорную квартиру у ФИО5 и 26.10.2017 продавшая ее ФИО8, являлась участницей еще одной цепочки сделок, признанной недействительной в рамках настоящего дела о банкротстве (обособленный спор № А73-2038-2/2020).

Кроме того, факт фактической аффилированности ФИО6 по отношению к должнику установлен в постановлении Шестого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2021 по настоящему делу, что в силу статьи 69 АПК РФ имеет преюдициальное значение для настоящего спора.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в определении от 23.07.2018 № 305-ЭС18-3009 по делу № А40-235730/2016, в условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, нередко возникает ситуация, при которой происходит столкновение материальных интересов его кредиторов, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу, и самого должника на сохранение принадлежащего ему имущества за собой (через родственные связи, если должник - физическое лицо).

Данная позиция основана на разъяснениях, данных в пункте 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)», содержащих опровержимую презумпцию осведомленности заинтересованного по отношению к должнику лица (статья 19 Закона о банкротстве) о совершении оспариваемой сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

В силу пункта 3 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Из изложенного следует, что до тех пор, пока не доказано иное, факт совершения должником-гражданином в преддверии собственного банкротства, в условиях своей неплатежеспособности сделки по отчуждению принадлежащего ему имущества в пользу заинтересованного лица в достаточной степени подтверждает факт направленности такой сделки на причинение вреда имущественным правам и законным интересам его кредиторов (статьи 10 и 168 ГК РФ).

Более того, судом принято во внимание, что помимо указанной сделки ФИО3 в период 2011-2014 гг. отчуждена большая часть ликвидного движимого и недвижимого имущества в пользу заинтересованных лиц, в частности:

- здание площадью 193,6 кв.м., расположенное по адресу: ЕАО, <...>, по договору дарения отчуждено сыну должника ФИО10;

- нежилое помещение площадью 843,7 кв.м., расположенное по адресу: ЕАО, Смидовичский район, пгт.Смидовичи, ул.Советская, д.131, по договору дарения отчуждено сыну должника ФИО10;

- гаражный бокс, назначение - нежилое, общей площадью 19,4 кв.м., расположенный по адресу: Хабаровский край, г.Хабаровск, Железнодорожный район, вдоль ж/д ветки, в районе ул.Пугачева, ГСК № 444, бокс 23, по цепочке договоров отчужден в пользу племянницы должника ФИО11 (дочери ФИО5 и ее супруга ФИО12), а впоследствии – ФИО11 сыну должника ФИО10;

- самоходная машина – погрузчик марки SHANTUI SL 30W, заводской номер машины (рамы) SL30AA1000384, двигатель № WG005025, год выпуска 2010, отчуждена ФИО3 ФИО12;

- прицеп марки EZ LOADER, государственный регистрационный знак <***>, год выпуска – 2003, номер кузова – 1ZEAAHGB53A030324, отчужден ФИО3 ФИО12;

- седельный тягач марки КАМАЗ-65116, 2007 года выпуска, VIN -
ХТС65116071149811, отчужден ФИО3 ФИО12, а впоследствии – ФИО12 сыну должника ФИО10;

- тягач марки ГТ-МУ, заводской номер 8502П0476, номер двигателя 375083, год выпуска 1985;

- квартира общей площадью 145,8 кв.м., расположенная по адресу: г. Хабаровск, ул. Большая, д. 9, кв.34по цепочке сделок отчуждена ФИО3 сыну ФИО10, ФИО10 - матери должника ФИО8 и на основании завещания ФИО8 право собственности перешло ФИО10 и несовершеннолетнему ФИО13 и пр.

При этом схема последовательного отчуждения имущества ФИО3 в пользу заинтересованных лиц с использованием в цепочке сделок завещания матери должника - ФИО8 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, по воле которой право собственности на имущество должника перешло по наследству сыновьям ФИО3, уже исследовалась судом в обособленном споре № А73-2038-19/2020. Судом установлено, что первая сделка по безвозмездному отчуждению должником имущества в пользу сына должника ФИО10 совершена в тот же день, что и договор дарения в пользу сестры должника в настоящем споре – 14.06.2012, вторая в цепи сделка, купля-продажа – 19.06.2014 (в настоящем споре вторая сделка совершена 23.06.2014).

В связи с изложенным выше, мероприятия по отчуждению ФИО3 принадлежащих ему объектов движимого и недвижимого имущества были инициированы в 2011-2014, т.е. непосредственно до и после возбуждения арбитражным судом производства по заявлению о взысканию с него убытков как руководителя ООО «Сильван», все сделки совершены в отношении заинтересованных лиц. Спорные сделки заключены исключительно в целях сохранения владения имуществом ФИО3 путем формального изменения титульного владельца, что безусловно свидетельствует об осведомленности как самого должника, так и заинтересованных лиц об истинных целях и мотивах осуществленных действий, направленных на вывод имущества из-под механизма обращения на него взыскания по требованиям кредиторов должника.

С учетом изложенного выше, спорные сделки – дарения между ФИО3 и ФИО5, купли-продажи между ФИО5 и ФИО6, ФИО6 и ФИО8, завещания ФИО8 являлись частью согласованных действий по сокрытию спорного принадлежащего должнику имущества от кредиторов, в т.ч. путем формального перехода права собственности к ФИО7 – супруге должника.

Следовательно, спорные договоры являются по сути единой сделкой, направленной на сокрытие ликвидного имущества должника, в т.ч. в целях исключения возможности включения в конкурсную массу и последующего обращения взыскания на долю должника в совместно нажитом имуществе, для чего фактически имущество было передано ФИО7 (на полученное по наследству имущество режим совместной собственности супругов не распространяется), т.е. фактически указанные договоры направлены не на передачу объектов недвижимости, а на создание видимости возникновения правовых последствий в виде государственной регистрации перехода прав на недвижимое имущество, с которой законодатель по смыслу положений Федерального закона от 13.07.2015 №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» связывает добросовестность приобретения данного вида имущества у последующих его приобретателей (данная позиция в отношении определения цели совершения сделок купли-продажи недвижимости содержится также в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.03.2015 №305-ЭС14-5473).

Доводы апеллянтов о пропуске срока исковой давности подлежит отклонению в силу следующего.

В силу статьи 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Закон № 100-ФЗ)) срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Согласно пункту 2 той же статьи ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Ранее действовавшая редакция пункта 1 статьи 181 ГК РФ связывала начало течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и по требованиям о признании ее недействительной, не с субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, - а с объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения такой сделки вне зависимости от субъекта оспаривания.

Переходными положениями (пункт 9 статьи 3 Федерального закона №100-ФЗ) предусмотрено, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013.

Первоначальная сделка была заключена сторонами 25.06.2012 (дата государственной регистрации).

Следовательно, на день вступления в силу Федерального закона № 100-ФЗ (01.09.2013) трехлетний срок исковой давности, исчисляемый по правилам, предусмотренным ранее действовавшим законодательством, не истек.

Таким образом, применению подлежат положения статьи 181 ГК РФ в редакции Закона № 100-ФЗ.

Законодатель связывает начало течения срока исковой давности по ничтожной сделке с моментом начала исполнения такой сделки, а для лица, не являющегося участником этой сделки - с моментом осведомленности этого лица о начале ее исполнения, а по оспоримой сделке – с момента, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

При этом следует учитывать, что закон устанавливает презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 1 ГК РФ).

Финансовый управляющий полагает, что спорная сделка является ничтожной, ссылаясь на статью 10 ГК РФ.

При рассмотрении настоящего спора, как указано выше, суд также пришел к выводу о злоупотреблении должником правами при заключении и исполнении спорного договора (статья 10 ГК РФ), что является признаком ничтожной сделки (абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Таким образом, сделки по отчуждению нежилых помещений являются ничтожным, а не оспоримым, и к нему применимо трехгодичный срок исковой давности в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ).

Течение срока исковой давности по указанному требованию в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки (пункт 1 статьи 181 ГК РФ).

При таких обстоятельствах, срок исковой давности не пропущен.

В соответствии со статьей 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При признании сделки недействительной каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.

На основании ст. 61.6 Закона о банкротстве, все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу.

Таким образом, суд первой инстанции принял верные последствия недействительности сделки.

Все иные доводы и аргументы заявителя апелляционной жалобы проверены судом апелляционной инстанции, признаются несостоятельными и не подлежащими удовлетворению, поскольку не опровергают законности принятого по делу судебного акта и основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, обстоятельств дела. Несогласие заявителя жалобы с выводами суда, иная оценка им фактических обстоятельств дела и иное толкование положений закона, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для отмены судебного акта.

Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь частью 3 статьи 223, статьями 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Шестой арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Хабаровского края от 25.11.2021 по делу № А73-2038/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Дальневосточного округа в течение одного месяца со дня его принятия, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

А.И. Воронцов

Судьи

М.О. Волкова

Ж.В. Жолондзь