Гражданский кодекс часть 1

от конкурсного управляющего ООО «ЮМО-РТ» Нотфуллина Раиля Мансуровича - с использованием системы веб-конференции представитель Попов П.А. по доверенности от 21.01.2022;

иные лица не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале №2, апелляционную жалобу ООО «МС Технологии» на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 июня 2022 года о частичном удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО «ЮМО-РТ» Нотфуллина Раиля Мансуровича о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности (вх.29872), по делу №А65-26995/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО «ЮМО-РТ», (ИНН 1650091575, ОГРН 1031616009050),

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 13 ноября 2019 года по заявлению ООО «Татинтек» возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) ООО «ЮМО-РТ», (ИНН 1650091575, ОГРН 1031616009050).

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 02 июня 2020 года ООО «ЮМО-РТ» признано банкротом и в отношении него открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Нотфуллин Раиль Мансурович.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 21 мая 2021 года поступило заявление конкурсного управляющего ООО «ЮМО-РТ» Нотфуллина Р.М. о признании сделок, заключенных с ООО «МС Технологии» (ИНН 1650187679) за период с 01 января 2017 года по 17 июня 2019 года недействительными и применении последствий недействительности сделок (вх.29872).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 июня 2022 г. принят отказ конкурсного управляющего от требования в части признания недействительным договора поставки оборудования (лазерный станок для сварки и наплавки Weld-1-300) №15042019/01 от 15 апреля 2019 года на сумму 1 057 627,20 рублей. Производство по требованию в указанной части прекращено.

Заявление удовлетворено частично.

Признан недействительным заключенный между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «МС Технологии» договор поставки товара № 17062019/01 от 17.06.2019. Применены последствия недействительности сделки. Взыскано с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО-РТ» 7 710 418,80 рубля. Восстановлено ООО «МС Технологии» право требования к ООО «ЮМО-РТ» на сумму 7 710 418,80 рубля.

Признаны недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за ТМЦ» и «за оборудование» на сумму 2 661 683,60 руб., совершенные в период с 10.10.2018 по 08.05.2019. Применены последствия недействительности сделок. Взыскано с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО-РТ»2 661 683,60 руб. Восстановлено право требования ООО «МС-Технологии» к ООО «ЮМО-РТ» в размере задолженности 2 661 683,60 рубля.

Признаны недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за аренду» на сумму 6 561 594 рублей, совершенные в период с 22.11.2018 по 05.04.2019. Применены последствия недействительности сделок. Взыскано с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО-РТ» 6 561 594 рублей. Восстановлено право требования ООО «МС-Технологии» к ООО «ЮМО-РТ» в размере задолженности 6 561 594 рублей.

Признаны недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением с назначением «за техническое обслуживание» и «за услуги» на сумму 391 077,61 рубля, совершенные в период с 23.10.2018 по 24.10.2018. Применены последствия недействительности сделок. Взыскано с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО-РТ» 391 077,61 рубля. Восстановлено право требования ООО «МС-Технологии» к ООО «ЮМО-РТ» в размере задолженности 391 077,61 рубля.

Признаны недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» на сумму 2 206 450 рублей по платежным поручениям от 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019. Применены последствия недействительности сделок. Взыскано с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО-РТ» 2 206 450 рублей.

В удовлетворении заявления о признании недействительным заключенного между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «МС Технологии» договора поставки № 09012018/1 от 09.01.2018 и применении последствий недействительности сделки, отказано.

В удовлетворении заявления о признании недействительными заключенные между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «МС Технологии» договоры аренды автомобиля № 31082018/01 от 31.08.2018, № 17102017/03 от 17.10.2017, № 17082017/02 от 17.08.2017, № 01082017/03 от 01.08.2017, № 07072017/01 от 07.07.2017, № 01042017/01 от 01.04.2017, № 01012017/02 от 01.01.2017, и применении последствий недействительности сделки, отказано.

В удовлетворении остальной части заявления о признании недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за аренду» на сумму 3 978 312 рублей, совершенные в период с 01.01.2017 по 28.09.2018, отказать.

В удовлетворении заявления о признании недействительным заключенного между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «МС Технологии» договора на выполнение специальных работ № 0901 от 09.01.2017 и применении последствий недействительности сделки, отказано.

В удовлетворении остальной части заявления о признании недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за техническое обслуживание» и «за услуги» на сумму 4 860 104,39 рубля, совершенные в период с 30.01.2017 по 15.08.2018, отказано.

В удовлетворении остальной части заявления о признании недействительными платежи ООО «ЮМО-РТ» в пользу ООО «МС Технологии» 12.01.2016, 15.01.2016, 27.01.2016, 05.02.2016, 17.02.2016, 01.03.2016, 06.04.2016, 07.04.2016, 15.04.2016, 16.06.2016, 30.06.2016, 08.07.2016, 18.07.2016, 23.08.2016, 03.10.2016,31.08.2016, 29.09.2016 в размере 5 656 031,84 рубля, отказано.

Распределены расходы по государственной пошлине.

Не согласившись с принятым судебным актом, ООО «МС Технологии» обратилось с апелляционной жалобой, а которой просит определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 июня 2022 г. отменить в части признания недействительными сделок и применении последствий их недействительности, принять в указанной части новый судебный акт об отказе в удовлетворении требования конкурсного управляющего должника.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 02 августа 2022 года апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 15 сентября 2022 года.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

От ООО «МС Технологии» поступили дополнения к апелляционной жалобе с приложенными дополнительными доказательствами.

От конкурсного управляющего Нотфуллина Р.М. поступили дополнения к отзыву с приложенными дополнительными доказательствами.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 сентября 2022 г. судебное разбирательство отложено на 27 сентября 2022 г. на 14 час 05 мин.

Протокольным определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 сентября 2022 г. в приобщении к материалам дела бухгалтерского баланса ООО «ЮМО-РТ» за 2017, 2018 гг, решения АС РТ от 03.07.2019 года по делу №А65-2137/2019, определения АС РТ от 22.07.2019 г по делу №А65-9330/2019, фото руководств, приложенных к дополнению к апелляционной жалобе, и приобщении копии определения от 01.02.2022 года по делу №А65-26995/2019, приложенной к отзыву конкурсного управляющего должника, отказано.

В судебное заседание 27 сентября 2022 г. представитель ООО «МС Технологии» апелляционную жалобу поддержал в полном объеме, просил определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 июня 2022 года отменить, апелляционную жалобу удовлетворить.

Представитель конкурсного управляющего ООО «ЮМО РТ» возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, просил обжалуемый судебный акт оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Принимая во внимание, что в порядке апелляционного производства обжалуется только часть судебного акта, арбитражный суд апелляционной инстанции в силу ч. 5 ст. 268 АПК РФ проверяет законность и обоснованность определения суда первой инстанции только в обжалуемой части при отсутствии возражений.

Возражения от лиц, участвующих в деле, не поступило.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены судебного акта в обжалуемой части.

Из материалов настоящего обособленного спора следует, что конкурсный управляющий должника, с учетом уточнения, просил:

1. Признать недействительными заключенный между ООО «ЮМО РТ» и ООО «МС Технологии» договор поставки товара № 17062019/01 от 17.06.2019 и применить последствия недействительности в виде взыскания с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО РТ» 7 710 418,80 руб.

2. Признать недействительными заключенный между ООО «ЮМО РТ» и ООО «МС Технологии» договор поставки № 09012018/1 от 09.01.2018 и платежи ООО «ЮМО РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за ТМЦ» и «за оборудование» на сумму 2 661 683,60 руб., совершенные в период с 10.10.2018 по 08.05.2019. Применить последствия недействительности сделок: взыскать с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО РТ» 2 661 683,60 руб.

3. Признать недействительными заключенный между ООО «ЮМО РТ» и ООО «МС Технологии» договор на выполнение специальных работ № 0901 от 09.01.2017 и платежи ООО «ЮМО РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за техническое обслуживание» и «за услуги» на сумму 5 251 182 руб., совершенные в период с 30.01.2017 по 24.10.2018. Применить последствия недействительности сделок: взыскать с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО РТ» 5 251 182 руб.

4. Признать недействительными заключенные между ООО «ЮМО РТ» и ООО «МС Технологии» договоры аренды автомобиля № 31082018/01 от 31.08.2018, № 17102017/03 от 17.10.2017, № 17082017/02 от 17.08.2017, № 01082017/03 от 01.08.2017, № 07072017/01 от 07.07.2017, № 01042017/01 от 01.04.2017, № 01012017/02 от 01.01.2017, и платежи ООО «ЮМО РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за аренду» на сумму 10 539 906 руб., совершенные в период с 20.01.2017 по 05.04.2019. Применить последствия недействительности сделок: взыскать с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО РТ» 10 539 906 руб.

5. Признать недействительными платежи ООО «ЮМО РТ» в пользу ООО «МС Технологии» на сумму 7 862 481,84 руб.по платежным поручениям от 12.01.2016 № 8, от 15.01.2016 № 29, от 27.01.2016 № 62, от 05.02.2016 № 119, от 17.02.2016 № 187, от 01.03.2016 № 244, от 06.04.2016 № 334, от 07.04.2016 № 346, от 15.04.2016 № 369, от 16.06.2016 № 502, от 30.06.2016 № 526, от 08.07.2016 № 544, от 18.07.2016 № 565, от 23.08.2016 № 646, от 03.10.2016 № 753, от 01.02.2017 № 82, от 06.03.2017 № 214, от 31.08.2016 № 665, от 29.09.2016 № 743, от 22.03.2019 № 211, от 25.03.2019 № 212, от 25.03.2019 № 213. Применить последствия недействительности сделок: взыскать с ООО «МС Технологии» в пользу ООО «ЮМО РТ» 7 862 481,84 руб.».

На дату заключения оспариваемых сделок у должника имелась задолженность перед кредиторами, которая не была погашена и в последствии включена в реестр требований кредиторов.

Как указывает конкурсный управляющий, с 16.12.2017 у должника перед ООО «ТАТИНТЕК» (ИНН 1644055843) имелась задолженность в размере 14 909 907,66 руб. по договору субподряда № ИНТ-Р-16-205 от 15.12.2016, которая в последующем взыскана решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.07.2019 по делу №А65-2137/2019 и включена в реестр требований кредиторов (абз. шестой п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве).

Данная задолженность перед ООО «ТАТИНТЕК» являлось существенной относительно масштабов деятельности должника, учитывая балансовую стоимость активов должника в сумме 24 241 000 руб. на 31.12.2017 (ближайшую следующую отчетную дату), и итоговую сумму реестровой задолженности по основному долгу - 65 521 568,94 руб.

Доказательств наличия у должника на 16.12.2017 собственных средств для погашения задолженности перед ООО «ТАТИНТЕК» (ИНН 1644055843) в размере 14 909 907,66 руб. материалы дела не содержат.

В дальнейшем, с 15.05.2018 должник допустил просрочку погашения долга перед ООО «УралКонтрольСервис» (ИНН 0265039613) в размере 1 041 741 руб. (решение суда по делу № А07-18846/2019, долг включен в реестр), а с 03.10.2018 – перед ООО «ФИРМА-ЮМО» (ИНН 7727087543) в размере 8 047 493,02 руб. (решение суда по делу № А65-33991/2019; долг включен в реестр).

Следовательно, по мнению конкурсного управляющего, на 03.10.2018 сумма просроченной задолженности должника перед кредиторами составляла уже 23 999 141,68 руб. Балансовая стоимость активов должника на 31.12.2018 зафиксирована в размере 19 372 000 руб. Доказательств существования и реальной стоимости активов должника, которая превышала бы 23 999 141,68 руб. на 03.10.2018 в материалы дела не представлено.

Таким образом, на 03.10.2018 наступило объективное банкротство должника из-за превышения совокупного размера обязательств над стоимостью его активов.

После наступления у должника признака неплатежеспособности (16.12.2017) должник совершил в адрес ответчика на сумму 13 870 001,60 руб.

При этом в назначении платежей не указаны реквизиты договоров, во исполнение обязательств по которым совершены платежи; имеется ссылка только на счета на оплату. Назначения платежей не позволяют соотнести конкретный платеж с конкретным обязательством и моментом его возникновения.

После наступления объективного банкротства, то есть в условиях явной недостаточности имущества для расчетов с кредиторами, должник совершил в пользу аффилированного лица платежи на сумму 9 446 441,21 руб.

Должник в период с 16.12.2017 перечислил денежные средства в пользу формально-юридически аффилированного лица, при наличии у должника объективных признаков неплатежеспособности - неисполненных обязательств, требования которых в установленном порядке включены в реестр требований кредиторов должника и до настоящего времени не погашены ввиду отсутствия у должника имущества.

В период совершения платежей должник не располагал активами в размере, достаточном для погашения просроченной задолженности.

Совершение оспариваемых платежей после 16.12.2017 привело к причинению имущественного вреда правам независимых кредиторов должника в сумме 13 870 001,60 руб. вследствие утраты ими возможности удовлетворения их требований за счет соответствующих денежных средств должника.

В результате платежей в соответствующей части уменьшился объем денежных средств, за счет которых могли быть погашены требования независимых кредиторов.

Ахметов М.Р., контролировавший и должника и кредитора, не представил убедительных объяснений, в связи с чем должник произвел перечисление спорных денежных средств именно в пользу аффилированного лица, в то время как у должника имелись неисполненные денежные обязательства перед независимыми кредиторами, а также не представил в материалы дела никаких доказательств, которые могли бы свидетельствовать о наличии иной цели спорных платежей, помимо причинения вреда имущественным правам независимых кредиторов должника.

Указанное позволяет считать доказанным наличие в данном случае совокупности всех необходимых и достаточных условий для признания недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве спорных перечислений денежных средств на сумму 13 870 001,60 руб. (вредоносная цель, вред кредиторам, осведомленность ответчика).

Кроме того, в пункте 15 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (2018), утвержденного Президиумом ВС РФ 04.07.2018 даны разъяснения о том, что возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны участника (акционера). Соответствующие действия подлежат признанию недействительными по правилам статьи 10, 168 ГК РФ как совершенные со злоупотреблением правом. Изъятие вложенного названным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

Исходя из позиции, изложенной в указанном пункте Обзора судебной практикиобстоятельства, свидетельствующие о совершении действий, оформленных в качестве возврата займов (изъятие вложенного), имеют пороки, выходящие за пределы дефектов подозрительных сделок. Соответствующие правовые позиции приведены, в частности, в определениях ВС РФ от 12.02.2018 № 305- ЭС15-5734(4,5) и от 15.02.2018 № 305-ЭС17-17208.

В рассматриваемой ситуации, возврат предоставленного должнику до и после наступления имущественного кризиса финансирования в форме предоставленных транспортных средств в аренду осуществлен в период, когда у должника имелись неисполненные обязательства перед независимыми кредиторами, в связи с чем выплата контролирующему должника лицу компенсационных платежей влечет уменьшение конкурсной массы и, как следствие, причинение вреда имущественным правам кредиторов.

В связи с чем, платежи в оплату арендной платы в период после 16.12.2017 также могут быть квалифицированы недействительными в соответствии со статьей 10 ГК РФ.

Ответчик не раскрыл экономическую целесообразность заключениям с должником договоров:

аренды № 31082018/01 от 31.08.2018 автомобиля УАЗ-390945 А342МУ 716;

аренды № 17102017/03 от 17.10.2017 автомобиля УАЗ220695-04 А250EP 716;

аренды № 17082017/02 от 17.08.2017 автомобиля ГАЗЕЛЬ278829 А603ВЕ 716;

двух договоров аренды № 01082017/03 от 01.08.2017 и № 07072017/01 от 07.07.2017 в отношении одного и того же автомобиля LadaLargus X763EC;

аренды № 01042017/01 от 01.04.2017 автомобиля FORD EXPLORER A604BM 116;

аренды № 01012017/02 от 01.01.2017 автомобиля FORD EXPLORER T329KB 116.

Установлено, что с 10.04.2014 руководителем и учредителем ООО «ЮМО-РТ» с долей 33,4% являлся Ахметов М.Р.

Ахметов М.Р. также в указанный период и на текущую дату является генеральным директором и единственным учредителем ООО «МС Технологии» ИНН 1650187679, поименованное как дочернее предприятие ООО «ЮМО-РТ», что подтверждается скрин-шотами с сайта ООО «МС Технологии».

Следовательно, должник и ответчик в силу ст. 19 Закона о банкротстве, Федеральным законом от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции», Законом РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 (ред. от 26.07.2006) «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» являются аффилированными, заинтересованными лицами.

ООО «МС Технологии», в лице Ахметова Марата Рафаиловича как аффилированное к должнику лицо не могло не знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

На основании вышеизложенного, конкурсный управляющий должника обратился в суд с заявлением о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок, с учетом всех уточнений в порядке ст. 49 АПК РФ, ссылаясь на положения пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, ст. 170, ст. 10, ст.168 ГК РФ.

Суд первой инстанции, частично удовлетворяя заявление конкурсного управляющего, пришел к выводу о доказанности совокупности обстоятельств для признания недействительными Договора поставки №17062019/01 от 17.06.2019, перечислений должником в пользу в пользу ООО «МС Технологии» в сумме 2 661 683,60 руб., 6 561 594 руб., 391 077,61 руб., 2 206 450 руб. и применении последствий недействительности сделок.

ООО «МС Технологии», не соглашаясь в указанной части с принятым судебным актом, в апелляционной жалобе и дополнениях к ней ссылается на то, что суд первой инстанции квалифицировал перечисления в пользу ООО «МС Технологии» на общую сумму 9 614 355,21 руб. за период с 10.10.2018 по 05.04.2019 как «возврат компенсационного финансирования» на основании определения даты объективного банкротства - 03.10.2018; сделки совершены в период признаков неплатежеспособности между аффилированными лицами и перечисления имеют компенсационный характер.

При этом, по мнению ответчика, судом первой инстанции неверно определены даты объективного банкротства и, соответственно, момент с которого оплаты за товары и услуги аффилированному лицу будут квалифицироваться как возврат компенсационного финансирования; суд неверно определил даты возникновения просроченных задолженностей перед кредиторами;

ООО «МС Технологии» отмечает, что в 2018 г. должник не имел признаков банкротства, активы должника в три раза превышали кредиторскую задолженность; кредиторская задолженность должника превысила активы бухгалтерского баланса только лишь 03.02.2019; объективное банкротство возникло не раньше 31.03.2019г. Следовательно, ответчик считает, что как минимум до 03.02.2019 перечисления в пользу ООО «МС Технологии» нельзя квалифицировать как возврат компенсационного финансирования.

Таким образом, ООО «МС Технологии» пришел к выводу, что на 31.12.2018 кредиторская задолженность составила 8 389 791,59 руб. при балансовых активах за 2018 - 26 652 000 руб.; 03.02.2019 кредиторская задолженность (24 341 440, 2 руб.) превысила стоимость активов компании (23 701 000 руб.); с 03.10.2018 у Должника возникла задолженность только перед ООО «Фирма-Юмо» в размере 8 047 493, 02 руб., что в три раза меньше стоимости активов (активы на 2018 - 23 701 000 руб. , активы на 2017 - 26 652 000 руб.); в любом случае, задолженность перед кредиторами - Фирма-Юмо (03.10.2018), КГО «Охинский» (01.11.2018), Татинтек (01.01.2019), НефетХимАвтоматизация (21.12.2018) в общей сумме на 23 299 699,2 руб. на 21.12.2018 ниже балансовой стоимости активов за 2017 и за 2018 г.; объективное банкротство ООО «ЮМО-РТ» не наступило в результате превышения кредиторской задолженности над активами компании (Определение ВС РФ от 13.06.2017 №305-8-6013). Следовательно, должник не отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества ни на 03.10.2018, ни в 2018 году.

Кроме того, по мнению ООО «МС Технологии», превышение кредиторской задолженности над активами компании не является свидетельством невозможности общества исполнить обязательства, поскольку у ООО «Юмо-РТ» были действующие контракты на выполнение работ с АО «Танеко», ООО «ТД Кама», ООО «РС «Сахалиморгнефтегаз», ООО «Казаньоргсинтез», АО «Таиф-НК», ООО «СМУ-4», а также в ближайший период должны были быть заключены новые договоры на оказание услуг. На период осуществления антикризисного плана по улучшению финансового состояния должника, у Ахметова М.Р. объективное банкротство не наступило, прибыль ООО «ЮМО-РТ» за осень 2018-зима 2019 составила 53 015 508,7 руб. (только по крупным контрагентам) – что прямо указывает на платёжеспособность компании и возможность погасить требования кредиторов. ООО «ЮМО-РТ» не смотря на растущую задолженность (которая была вызвана недобросовестными действиями кредитора АО «Татинтек»,) продолжал заключать новые договоры, осуществлять предпринимательскую деятельность. Ахметовым М.Р. предпринимались все возможные действия, которые привели к улучшению финансового состояния должника (ведение деятельности, работа с дебиторами), а также к уменьшению кредиторской задолженности (задолженность перед ФНС, работниками, ООО «Балуфф», ООО «ВЮРТЭК» была погашена с помощью Ахметова М.Р.). Деятельность ООО «ЮМО-РТ» велась до конца марта 2019 (последняя существенная прибыль в размере 4 000 000 руб. поступила в марте 2019), следовательно, объективное банкротство компании возникло после прекращения деятельности - 31.03.2019.

Относительно перечисления в пользу ООО «МС Технологии» денежных средств по платежным поручениям от 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019 на общую сумму 2 206 450 руб., ответчик считает, что они не подпадают под ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве.ООО «Юмо-РТ» перечислило в пользу ООО «МС Технологии» 2 206 450 руб. По данным перечислениям Ахметов М.Р. представлял доказательства в суд первой инстанции.

Перечисления в размере 1 800 000 руб. за март 2017 совершены при отсутствии требований кредиторов, включенных в РТК Должника. Таким образом, данные перечисления совершены при равноценном встречном исполнении и при отсутствии причиненного вреда Должнику и кредиторам, следовательно, не могут быть оспорены по п.1 и п.2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Перечисления на сумму 406 450 руб. - являются оплатой счет фактуры №9 от марта 2019. г. 1. 14.03.2019 ООО «МС Технологии» осуществило поставку Должнику 550-ти сенсоров BES M18MI-POC508B-BV-02 на общую сумму 406 450 руб. Должник оплатил товар 3-мя платежами - 22.03.2019 и 25.03.2019. 28.03.2019 Должник перепродал данные сенсоры в кол-ве 550 штук в ПАО «Нефаз» с ценой 670 136, 50 руб. Таким образом, Должник купил подешевле товары у МС Технологии с целью продать дороже ПАО «Нефаз». Прибыль за перепродажу составила 263 686, 5 руб. Сделка совершена за месяц до возникновения объективного банкротства - 31.03.2019. В результате совершенной сделки, имущественная масса Должника не изменилась, а наоборот, увеличилась. Таким образом, данные перечисления совершены при равноценном встречном исполнении, следовательно, не могут быть оспорены по п.1 и п.2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Относительно договора поставки товара № 17062019/01 от 17.06.2019, ООО «МС Технологии» в апелляционной жалобе указывает на то, что 17.06.2019 ООО «ЮМО-РТ» заключило договор поставки с ООО «МС Технологии», согласно которому Должник обязался поставить товар, а ООО «МС Технологии» обязалось принять на себя (в счет оплаты товара) долг Должника перед ООО «ВЮРТЭК», ООО «БАЛУФФ», ООО «СПЕЦТЕХКОМПЛЕКТ». 17.06.2019 ООО «ЮМО-РТ» поставило товар на общую сумму 7 710 418, 80 руб. ООО «МС Технологии» приняло на себя обязательства на общую сумму 9 925 931,67 руб. Данная задолженность была погашена Ответчиком в июне-августа 20197. В результате совершения сделки, ООО «ЮМО-РТ» получило выгоду в размере 2 215 512, 87. (разница между долгом перед третьими лицами и поставленным товаром). ООО «ВЮРТЭК», ООО «БАЛУФФ», ООО «СПЕЦТЕХКОМПЛЕКТ» не обращались к Должнику за взысканием задолженности. Их требования не включены в реестр требований кредиторов. В последствии, ООО «МС Технологии» в июне-августе 2019 выкупило долг в размере 9 925 931,67 руб. ООО «ВЮРТЭК», ООО «БАЛУФФ», ООО «СПЕЦТЕХКОМПЛЕКТ», заключив с ними договоры уступки прав требований (договоры имеются в материалах дела). ООО «ЮМО РТ» не обращалось по данным договорам уступки в РТК Должника.

Суд апелляционной инстанции, повторно проанализировав предоставленные в материалы дела доказательства в соответствии с правилами, определенными ст. 71 АПК РФ, приходит к выводу об отклонении доводов апелляционной жалобы и соглашается с выводом суда первой инстанции в силу следующего.

Признавая недействительным договора поставки №17062019/01 от 17.06.2019, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Производство по делу о несостоятельности (банкротстве) в отношении ООО «ЮМО-РТ» возбуждено определением от 13.11.2019, о оспариваемая сделка совершена 17.06.2019, то есть в период подозрительности, установленный п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве.

Как следует из материалов дела, между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «МС-Технологии» (далее - ответчик) был заключен договор поставки товара (ТМЦ) №17062019/01 от 17 июня 2019 года на сумму 7 710 418,80 рубля, поставщик – ООО «ЮМО-РТ», покупатель – ООО «МС Технологии».

Согласно условиям договора, ООО «ЮМО-РТ» обязалось поставить продукцию в адрес ООО «МС Технологии», ООО «МС Технологии» в свою очередь, обязалось принять товар в счет задолженности и переуступки долга ООО «ЮМО-РТ» по договорам уступки прав с третьими лицами, контрагентами должника - ООО «ВЮРТЭК» ИНН 7807384608, ООО «БАЛЛУФФ» ИНН 7725537250, ООО «ПКФ «СПЕЦТЕХКОМПЛЕКТ» ИНН 1652016573.

Согласно договорам уступки прав требований, ООО «ВЮРТЭК» ИНН 7807384608, ООО «БАЛЛУФФ» ИНН 7725537250, ООО «ПКФ «СПЕЦТЕХКОМПЛЕКТ» ИНН 1652016573 (цеденты) уступили ответчику ООО «МС-Технологии» (цессионарий) права требования к должнику ООО «ЮМО-РТ» взыскании задолженности.

Таким образом, ответчик ООО «МС Технологии» получил от должника товар на общую сумму 7 710 418,80 рубля в счет оплаты задолженности, принятой по договорам уступки прав требований.

Как указал конкурсный управляющий, ответчик получил преимущественное удовлетворение требования. Данный договор поставки был заключены с аффилированным лицом - ООО «МС Технологии».

В силу пункта 1 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Таким образом, целью продажи является передача собственного имущества за соразмерное встречное представление.

В рассматриваемом случае между сторонами был подписан договор купли-продажи с условиями о передаче товара в счет оплаты задолженности по обязательствам должника перед третьими лицами.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ с учетом пункта 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна.

В связи с притворностью (п. 2 статьи 170 ГК РФ), недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

Исходя из конкретных обстоятельств обособленного спора, арбитражный суд пришел к выводу, что воля обеих сторон сделки изначально была направлена не на куплю-продажу ТМЦ, а на погашение задолженности должника перед ответчиком путем передачи ответчику принадлежащего должнику имущества, то есть путем предоставления отступного.

Суд апелляционной инстанции соглашается с данным выводом арбитражного суда, а также с тем, что намерением ответчика было получить возмещение в виде имущества взамен долговых обязательств перед третьими лицами путем предоставления должником отступного. При этом, ответчик до сих пор не исполнил обязательства по оплате за должника перед третьими лицами. В связи с чем, суд пришел к выводу, что воля сторон была направлена не на заключение договора купли-продажи, а на предоставление отступного.

В данном случае суд первой инстанции правомерно усмотрел, что прикрывающие сделки (договор купли-продажи) являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду (отступное), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

В силу статьи 409 ГК РФ по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного - уплатой денежных средств или передачей иного имущества, при этом согласно правовой позиции, выраженной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2007 года N 7134/07, соглашение об отступном не изменяет и не расторгает договора, а является способом прекращения обязательства.

Конкурсный управляющий, полагая, что в результате заключения оспариваемой сделки по передаче имущества кредитору было оказано предпочтение в обход установленной очередности удовлетворения требований, обратился с заявлением о признании ее недействительной применительно к ст. 61.3 Закона о банкротстве.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» по правилам главы III.1 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление № 63) могут, в частности, оспариваться действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного).

В силу пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий: сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки; сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки; сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами; сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Сделка, указанная в пункте 1 указанной статьи и совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной, если в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 данной статьи, или если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества (пункт 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве).

Если сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве она может быть признана недействительной, только если: в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве; или имеются иные условия, соответствующие требованиям пункта 1 статьи 61.3, и при этом оспаривающим сделку лицом доказано, что на момент совершения сделки кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Презумпция осведомленности ответчика о неплатежеспособности должника на момент совершения сделки распространяется на аффилированных должнику лиц. Однако при оспаривании такой сделки в отношении ответчика, чья заинтересованность (юридическая либо фактическая) к должнику не доказана, суду необходимо установить достаточные обстоятельства, позволяющие констатировать такую осведомленность у ответчика (причем именно на момент совершения спорной сделки, а не после ее исполнения).

В соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признается лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

В силу пункта 2 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также:

руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника;

лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи;

лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Как следует из материалов дела и сторонами не оспаривается, учредитель и бывший руководитель должника ООО «ЮМО-РТ» Ахметов М.Р. является генеральным директором и учредителем ответчика ООО «МС-Технологии».

Следовательно, в силу положений статьи 19 Закона о банкротстве, должник и ответчик являются аффилированными лицами.

Таким образом, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом арбитражного суда о том, что ответчик не мог не знать о финансовом состоянии должника и его действиях по заключению соглашений об отступном в целях причинения вреда кредиторам, поскольку в результате сделок выведено ликвидное имущество, и удовлетворены преимущественно требования ответчика.

Как указано выше, исходя из разъяснений, приведенных в абзаце девятом пункта 12 Постановления № 63, платежи и иные сделки, направленные на исполнение обязательств (предоставление отступного, зачет и т.п.), относятся к случаям, указанным не в абзаце третьем, а в абзаце пятом пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве). Соответственно заявителю необходимо доказать условие, предусмотренное абзацем пятым пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

В результате передачи имущества были погашены обязательства должника перед ответчиком, который принял право требования взыскания задолженности с должника у третьих лиц по договорам цессии на общую сумму 7 710 418,80 рубля.

При этом на момент совершения сделки у должника имелись неисполненные обязательствами перед иными кредиторами, требования которых отражены в реестре долговых обязательства должника.

Согласно выводам, указанным в анализе финансово-экономического состояния Должника, подготовленным временным управляющим (анализируемый период, 2016-2018 года) ООО «ЮМО РТ» Нотфуллиным Р.М.:

По данным экспертного баланса за Предприятием зарегистрированы две единицы транспортных средств (1. 693388 (Весоповерочная лаборатория), 2016 года выпуска, гос. номер Е564КТ116RUS, стоимость 5 000 000 руб., зарегистрировано 07.07.2017; 2. Камаз 4310, 1989 года выпуска, гос. номер К296ЕЕ65RUS, стоимость 520 000 рублей), однако в связи с отсутствием сведений о фактическом наличии вышеуказанных транспортных средств и отсутствием рыночной стоимости, временным управляющим данные транспортные средства не включены в экспертный баланс, и активы баланса по экспертному балансу составляют 0 рублей;

По сведениям, предоставленным из кредитных учреждений, где открыты расчетные счета должника, на дату предоставления сведений (январь 2020), денежные средства отсутствуют;

Текущих активов Предприятия недостаточно (отсутствуют) для погашения его текущих обязательств;

У Предприятия отсутствует возможность погасить кредиторскую задолженность (на дату проведения анализа) в сроки, установленные ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»;

Анализ значений и динамики показателей, характеризующих платежеспособность и ликвидность ООО «ЮМО РТ» на протяжении анализируемого периода имел отрицательную динамику;

С учетом того, что руководителем должника не предоставлены сведения и потенциальной кредиторской задолженность в 57 000 000 рублей, при балансовой стоимости имущества по состоянию на 01.01.2019 года в размере 23 700 000 рублей, возможности безубыточной деятельности и восстановления платежеспособности у ООО «ЮМО-РТ» отсутствуют;

Показатель обеспеченности обязательств должника его активами на протяжении анализируемого периода изменялся следующим образом: на 01.01.2017 он составлял 0,34, на 01.01.2018–0,39, на 01.01.2019-0,22. Данный показатель должен быть равен 1 или выше, это свидетельствует о том, насколько собственные активы предприятия покрывают долговые обязательства. Таким образом, значения показателя говорят о том, что на протяжении 2016-2018 гг., ликвидные и скорректированные внеоборотные активы Предприятия не покрывали обязательства.

Коэффициент абсолютной ликвидности в течение анализируемого периода понижался: на 01.01.2017– 0,34, на 01.01.2018– 0,17, на 01.01.2019 – 0,04, экспертный баланс– 0. =Указанное значение данного коэффициента свидетельствует о том, что в указанном периоде доля текущей задолженности Предприятия, которая могла бы быть погашена немедленно, составила 34%. Оптимальной считается структура баланса, когда наиболее ликвидные оборотные активы Предприятия составляют не менее 20% от имеющихся краткосрочных обязательств. На протяжении всего анализируемого периода наблюдается отрицательная динамика показателя.

Коэффициент текущей ликвидности на протяжении анализируемого периода имел следующие значения: на 01.01.2017 он составлял 0,34, на 01.01.2018– 0,17, на 01.01.2019- 0,04. В анализируемом периоде коэффициент текущей ликвидности в 2016-2018 гг., принимал значение ниже предельного рекомендуемого, равного 2,0. Таким образом, значения коэффициента текущей ликвидности свидетельствуют о том, что у Предприятия на протяжении этого периода не было достаточной обеспеченности оборотными средствами для ведения хозяйственной деятельности и своевременного погашения обязательств.

Коэффициент автономии (финансовой независимости) показывает долю активов должника, которые обеспечиваются собственными средствами, и определяется как отношение собственных средств к совокупным активам. Коэффициент автономии (финансовой независимости) в течение анализируемого периода принимал следующие значения: на 01.01.2017 он составлял 0,12, на 01.01.2018–0,09, на 01.01.2019- 0,01. Рекомендуемое значение больше 0,5. В анализируемом периоде значения коэффициента были значительно ниже рекомендуемого значения и свидетельствуют о финансовой неустойчивости Предприятия.

Рентабельность активов характеризует степень эффективности использования имущества организации, профессиональную квалификацию менеджмента предприятия и определяется в процентах как отношение чистой прибыли (убытка) к совокупным активам организации. К24 на протяжении анализируемого периода принимал значение 0,12/0,09/0,01 соответственно, что характеризует нерентабельность деятельности т.е. предприятие стало использовать свое имущество неэффективно. По данным экспертного баланса К24=0.

Норма чистой прибыли характеризует уровень доходности хозяйственной деятельности организации. Измеряется в процентах и определяется как отношение чистой прибыли к выручке. К25 на протяжении анализируемого периода принимал значения 0,01/0,02/0,001, т.е., уровень доходности предприятия был неудовлетворительным. По данным экспертного баланса К25 также равен 0.

Анализ коэффициентов финансово-хозяйственной деятельности ООО «ЮМО-РТ» свидетельствует о финансовой зависимости предприятия от привлеченных источников и о нестабильном финансовом состоянии предприятия. Предельно низкий уровень рентабельности и наличие существенной кредиторской задолженности не дает возможности дальнейшего экономического роста.

Такое положение следует рассматривать как кризисное финансовое положение, субъект неплатежеспособен.

Проведенный, временным управляющим анализ деловой активности ООО «ЮМО РТ», также показал, что активы рассматриваемого общества не способны приносить достаточно прибыли с целью погашения обязательств.

Рентабельность активов характеризует степень эффективности использования имущества организации, профессиональную квалификацию менеджмента предприятия и определяется в процентах как отношение чистой прибыли (убытка) к совокупным активам организации. Показатель на протяжении анализируемого периода принимал значение 0,12/0,09/0,01 соответственно, что характеризует нерентабельность деятельности, т.е. предприятие стало использовать свое имущество неэффективно.

Норма чистой прибыли характеризует уровень доходности хозяйственной деятельности организации. Измеряется в процентах и определяется как отношение чистой прибыли к выручке. Показатель на протяжении анализируемого периода принимал значения 0,01/0,02/0,001, т.е. уровень доходности предприятия был неудовлетворительным.

В течение анализируемого периода ООО «ЮМО РТ» не имело достаточных оборотных средств для своевременного погашения срочных обязательств. Стоимости имущества предприятия было недостаточно для исполнения денежных обязательств должника в полном объеме перед кредиторами.

С 16.12.2017 должником была просрочена задолженность перед ООО «ТАТИНТЕК» (ИНН 1644055843) в размере 14 909 907,66 руб. по договору субподряда № ИНТ-Р-16-205 от 15.12.2016, которая в последующем взыскана решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.07.2019 по делу №А65-2137/2019 и включена в реестр требований кредиторов.

Данная задолженность в размере 14 909 907,66 руб. перед ООО «ТАТИНТЕК» являлось существенной относительно масштабов деятельности должника, учитывая балансовую стоимость активов должника в сумме 24 241 000 руб. на 31.12.2017 (ближайшую следующую отчетную дату).

Как разъяснил Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18.07.2003 № 14-П, сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта (наличие просроченной кредиторской задолженности) может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства), когда у руководителя появляется соответствующая обязанность по обращению с заявлением о признании должника банкротом.

Формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности должника исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для его немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением о банкротстве.

Отрицательное значение активов в отсутствие иных доказательств неплатежеспособности не свидетельствует о невозможности должника исполнять обязательства, поскольку наличие у общества задолженности перед кредиторами и по платежам в бюджет, отраженной в бухгалтерской отчетности, не может рассматриваться как безусловное доказательство начала возникновения у должника какого-либо обязательства перед конкретным кредитором для целей определения необходимости обращения руководителя должника в суд с заявлением о признании должника банкротом в соответствии с абзацем 2 пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве. Данное обстоятельство отражает лишь общие сведения по тем или иным позициям активов и пассивов применительно к определенному отчетному периоду. Неудовлетворительная структура баланса должника не отнесена законодателем к обстоятельствам, из которых в силу статьи 9 Закона о банкротстве возникает обязанность руководителя обратиться в арбитражный суд с заявлением должника.

Ухудшение финансового состояния юридического лица не отнесено статьей 9 Закона о банкротстве к обстоятельствам, обязывающим руководителя обратиться в арбитражный суд с заявлением должника.

Наличие у предприятия кредиторской задолженности в определенный период времени не свидетельствует о неплатежеспособности организации в целом, не является основанием для обращения руководителя с заявлением о банкротстве должника и не свидетельствует о совершении контролирующими лицами действий по намеренному созданию неплатежеспособного состояния организации, поскольку не является тем безусловным основанием, которое свидетельствует о том, что должник был неспособен исполнить свои обязательства, учитывая, что структура активов и пассивов баланса находится в постоянной динамике в связи с осуществлением хозяйственной деятельности.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Вместе с тем, сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта (наличие просроченной кредиторской задолженности) может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства), когда у руководителя появляется соответствующая обязанность по обращению с заявлением о признании должника банкротом.

С учетом изложенного, для установления даты возникновения у руководителя должника обязанности обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом необходимо установить возникновение у должника признаков объективного банкротства.

По смыслу приведенных в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53) разъяснений, объективное банкротство представляет собой момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

Бремя доказывания указанного обстоятельства в силу требования части 1 статьи 65 АПК РФ лежит на конкурсном управляющем должника как заявителе по настоящему обособленному спору.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определениях Верховного Суда РФ от 13.06.2017 № 305-ЭС17-6013, от 03.08.2017 № 305-ЭС15-4454, от 05.10.2018 № 303-ЭС17-3401 даже формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства.

Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника.

Действительно, в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801, метод ведения бизнеса, предусматривающий погашение задолженности по тем гражданским обязательствам, которые непосредственно относятся к производственному процессу и реализации продукции, и одновременно непринятие каких-либо мер к исполнению фискальных обязательств, - нельзя признать отвечающим принципу добросовестности. Основанный на таком методе план выхода из кризиса не является экономически обоснованным.

Вместе с тем, в рассматриваемом случае имеют место иные фактические обстоятельства, нежели те, на основании которых соответствующая правовая позиция сформулирована.

В рассматриваемом случае план выхода из кризиса был основан не на вышеуказанном методе ведения бизнеса ввиду частичного исполнения обязанности по уплате обязательных платежей и задолженности перед контрагентами, что, как было указано выше, лицами, участвующими в деле не оспаривается, а на перспективе получения оплаты в значительном объеме.

Как следует из пояснений Ахметова М.Р., должник ООО «ЮМО-РТ» в период 2018 года осуществлял хозяйственную деятельность, а именно строительство на о. Сахалине по заключенному контракту с ПАО «НК «Роснефть»». Заказчикам на инженерные сооружения (нефтепровод) являлось ПАО «НК «Роснефть» по договору подряда № 100017/00107Д от 15.02.2017 года.

Также на острове Сахалин осуществляло строительство Энергокомплекса по договору субподряда № ИНТ-Р-16-205 от 15.12.2016 года между ООО «Татинтек» и ООО «ЮМО-РТ, конечным заказчиком которого также являлось ПАО «НК «Роснефть» в лице ООО «Сахалинморнефтегаз».

Для завершения строительства нефтетрубопровода по маршруту «Мухто-Сабо» на о.Сахалин, также требовалась дополнительная спецтехника.

Так как договорные обязательства перед заказчиками ПАО «НК«Роснефтиь» и ООО «Татинтек», требовали безостановочной работы, Ахметовым М.Р. было принято решение получать финансирование, оформлять кредиты, приобрести спецтехнику в лизинг на принадлежащую фирму ООО «МС Технологии», и передать их в ООО «ЮМО-РТ» для того, чтобы надлежащим образом и в сроки выполнить работы по строительству инженерных сооружение по контракту.

Из пояснений Ахметова М.Р. также следует, что во избежание нарушения сроков по строительству объекта, с ООО «ВестТерра» были согласованы варианты взаимозачета по автомобилям «Камаз», взятыми ООО «ЮМО-РТ» в лизинг и предоставленными в адрес ООО «ВестТерра». В последующем, была достигнута договоренность по сохранению договорных взаимоотношений между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «ВестТерра» и созданию еще одного договора аренды между ООО «ЮМО-РТ» и ООО «МС Технологии». Эти договоры были заключены с целью уменьшения кредиторской задолженностью у ООО «ЮМО-РТ» перед ООО «ВестТерра».

Полученные от лизинговой компании спецтехника была оформлена на ООО «МС Технологии» и указанная техника была сдана в аренду для ООО «ЮМО-РТ». С помощью эксплуатации спецтехники, полученной от ООО «Вест Терра», ООО «ЮМО-РТ» исполнило контракт и получило прибыль.

Получение оплаты от выполненной работы позволило оплатить ООО «ЮМО-РТ» и другие обязательства (контрактные, зарплата, налоги и иные обязательные платежи).

Ответчик полагает, что данное решение позволило выполнить контракт на о. Сахалине, произвести расчеты с иными контрагентами.

С учетом изложенного, то обстоятельство, что в период исполнения указанного экономического плана размер задолженности по обязательным платежам и задолженности перед конкретными контрагентами увеличился, само по себе не свидетельствует о необоснованности вышеуказанного плана.

Кроме того, изложенные конкурсным управляющим обстоятельства не позволяют полагать экономический план, в целях стабилизации финансового состояния должника, необоснованным.

На основании совокупности приведенных пояснений, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом арбитражного суда о том, что наличие задолженности по оплате перед кредитором ООО «Татинтек» по состоянию на 16.12.2017 в условиях финансовых показателей должника (превышение размера активов 24 241 000 руб. на 31.12.2017 над размером кредиторской задолженности ООО «ТАТИНТЕК» в размере 14 909 907,66 руб.) и прогнозируемых поступлений денежных средств от выполнения работ по договорам от платежеспособных контрагентов ПАО «НК«Роснефтиь», не позволяет прийти к выводу о возникновении в указанную дату 16.12.2017 у должника признаков объективного банкротства, имеющего непреодолимый характер.

В дальнейшем, после возникновения задолженности перед ООО «Татинтек» (16.12.2017), с 15.05.2018 должник допустил просрочку погашения долга перед ООО «УралКонтрольСервис» (ИНН 0265039613) в размере 1 041 741 руб. (решение суда по делу № А07-18846/2019, долг включен в реестр), а с 03.10.2018 – перед ООО «ФИРМА-ЮМО» (ИНН 7727087543) в размере 8 047 493,02 руб. (решение суда по делу № А65-33991/2019; долг включен в реестр).

Таким образом, по состоянию на 03.10.2018 сумма просроченной задолженности должника перед кредиторами составляла уже 23 999 141,68 руб. Балансовая стоимость активов должника на 31.12.2018 зафиксирована в размере 19 372 000 руб.

Доказательств существования и реальной стоимости активов должника, которая превышала бы 23 999 141,68 руб. на 03.10.2018 в материалы дела не представлено.

Доказательств наличия у должника по состоянию на 03.10.2018 собственных денежных средств для погашения задолженности материалы дела не содержат.

Доказательств обратного в материалы настоящего обособленного спора при рассмотрении в суде апелляционной инстанции не представлено.

Указанная задолженность перед ООО «Татинтек», ООО «УралКонтрольСервис» и ООО «ФИРМА-ЮМО» до настоящего момента не погашена, включена в реестр требований кредиторов должника.

Таким образом, не ранее 03.10.2018 наступило объективное банкротство должника из-за превышения совокупного размера обязательств над стоимостью его активов.

Поскольку доказан факт предпочтения, осведомленность ответчика о наличии у должника иных кредиторов, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом арбитражного суда о недействительности договора от 17.06.2019 №17062019/01 по пунктам 1 и 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 ст.61.4 Закона о банкротстве сделки по передаче имущества и принятию обязательств или обязанностей, совершаемые в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, не могут быть оспорены на основании пункта 1 статьи 61.2 и статьи 61.3 настоящего Федерального закона, если цена имущества, передаваемого по одной или нескольким взаимосвязанным сделкам, или размер принятых обязательств или обязанностей не превышает один процент стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период.

В пункте 14 постановления Пленума ВАС РФ №63 от 23.12.2010 разъяснено судам, что согласно пункту 2 статьи 61.4 Закона о банкротстве сделки по передаче имущества и принятию обязательств или обязанностей, совершаемые в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, не могут быть оспорены на основании пункта 1 статьи 61.2 или статьи 61.3 Закона о банкротстве, если цена имущества, передаваемого по одной или нескольким взаимосвязанным сделкам, или размер принятых обязательств или обязанностей не превышает один процент стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период. Бремя доказывания того, что сделка была совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, лежит на другой стороне сделки. Бремя доказывания того, что цена сделки превысила один процент стоимости активов должника, лежит на оспаривающем сделку лице.

Согласно бухгалтерского баланса должника за 2018 год, стоимость активов должника составила 19 372 000 руб. Таким образом, 1 % от стоимости активов составляет 93 720 рублей.

Таким образом, передача ТМЦ на общую сумму 7 710 418,80 рубля превышают 1% балансовой стоимости имущества должника.

При определении того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, следует учитывать, что таковой является сделка, не отличающаяся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени. К таким сделкам, в частности, с учетом всех обстоятельств дела, могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соответствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата заработной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и интернет, уплата налогов и т.п.). Не могут быть, по общему правилу, отнесены к таким сделкам платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, а также не обоснованный разумными экономическими причинами досрочный возврат кредита.

Однако, с учетом установленных обстоятельств по настоящему делу, оснований для признания указанной сделки по отступному, совершенной в процесс обычной хозяйственной деятельности должника, у суда первой инстанции отсутствовали.

В ряде судебных актов уже была изложена правовая позиция о том, что судам при определении наличия вреда кредиторам и определения равноценности зачетной сделки или сделки по предоставлению отступного с контролирующим или аффилированным должника лицом следует проверять природу требования, которое имеется у контролирующего или аффилированного ица к должнику, на предмет признаков компенсационного финансирования, без установления данного обстоятельства вывод о наличии или отсутствии вреда затруднителен (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 07.04.2021 № Ф01-618/2021 по делу № А29-15656/2018, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10.06.2021 № Ф01-1756/2021 по делу № А39-2350/2019, Определение Верховного Суда РФ от 28.09.2021 № 301-ЭС21-16517 по делу № А39-2350/2019).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце шестом пункта 2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020 (далее - Обзор), осуществление внутреннего финансирования с использованием конструкции договора займа, направленное на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и нарушающее права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, является основанием для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

В пункте 3.1 названного Обзора разъяснено, что при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Разновидностью финансирования по смыслу п. 1 ст. 317.1 ГК РФ является предоставление контролирующим лицом, осуществившим неденежное исполнение, отсрочки, рассрочки платежа подконтрольному должнику по договорам купли-продажи, подряда, аренды и т.д. по отношению к общим правилам о сроке платежа (об оплате товара непосредственно до или после его передачи продавцом (п. 1 ст. 486 ГК РФ), об оплате работ после окончательной сдачи их результатов (п. 1 ст. 711 ГК РФ), о внесении арендной платы в сроки, обычно применяемые при аренде аналогичного имущества при сравнимых обстоятельствах (п. 1 ст. 614 ГК РФ) и т.п.). Поэтому в случае признания подобного финансирования компенсационным вопрос о распределении риска разрешается так же, как и в ситуации выдачи контролирующим лицом займа. При этом контролирующее лицо, опровергая факт выдачи компенсационного финансирования, вправе доказать, что согласованные им условия (его действия) были обусловлены объективными особенностями соответствующего рынка товаров, работ, услуг (ст. 65 АПК РФ) (пункт 3.3 Обзора).

Поскольку Ахметов М.Р. являлся руководителем должника, на момент заключения договоров аренды и поставок, обязательства по которым прекращены отступным, Ахметов М.Р. являлся контролирующим должника лицом.

Как следует из актов сверок, задолженность должника перед третьими лицами по оплате аренды и стоимости поставленного товара возникла с января 2019 года.

При этом, начиная с декабря 2017 года, у должника имелись просроченные обязательства, которые были включены в реестр требований. В 2018 году должник продолжил наращивать кредиторскую задолженность, которая была включена в реестр требований кредиторов.

При этом судом первой инстанции обоснованно было учтено, что длительное время аффилированный кредитор (ответчик) мер к истребованию задолженности, возникшей перед ним по договорам поставок и аренды не предпринимал.

Так, из акта сверки взаимных расчетов договорам аренды и поставок следует, что по состоянию на начало периода (01.01.2019) у должника имелась просроченная задолженность перед арендодателем и поставщиками, которая погашена спорным договором купли-продажи, фактически отступным.

Таким образом, аффилированный ответчик после наступления признаков неплатежеспособности и по истечении длительного срока со дня поставки товара, а также согласованных в договорах аренды сроков оплаты не принимал мер к истребованию задолженности.

Такое поведение, принимая во внимание сложную финансовую ситуацию должника, могло быть обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника.

Как разъяснено в пунктах 3.2, 3.3 Обзора от 29.01.2020, невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

Аналогичным образом компенсационным финансированием признается длительное непринятие мер по взысканию арендной платы, которая при аренде коммерческой недвижимости обычно вносится ежемесячно.

Как следует из пункта 3.4 Обзора от 29.01.2020 не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Удовлетворение требований единственного участника должника при неисполнении требований иных независимых кредиторов может свидетельствовать о причинении вреда их имущественным интересам.

Таким образом, в результате предоставления отступного должник вместо погашения требований независимых кредиторов фактически возвратил предоставленное ему его учредителем компенсационное финансирование, что указывает на причинение вреда имущественным правам кредиторов.

Вопреки доводам ответчика, в основание спорного отступного не были положены равноценные встречные права требования должника и ответчика, поскольку права требования должника к своему аффилированному дебитору-ответчику, возникшие из

Поставки ТМЦ на общую сумму 7 710 418,80 рубля, имеет значительно большую ликвидность и рыночную стоимость, чем дебиторская задолженность учредителя к должнику, очередность удовлетворения которой бы подлежала понижению в случае, если бы оспариваемый договор не был заключен, о чем контролирующее должника лицо не могло не знать. Иного ответчик не доказал.

Таким образом, поскольку оспариваемая сделка совершенны в пользу контролирующего лица при наличии признаков неплатежеспособности должника и причинили вред кредиторам должника, арбитражный суд пришел к правомерному выводу о том, что наличие цели причинения вреда в рассматриваемом случае имеет место и подтверждается материалами дела.

Ахметов М.Р., как контролирующее должника лицо, не мог не знать о наличии вышеуказанной цели.

Учитывая изложенное, доказаны все обстоятельства, необходимые для признания оспариваемых сделок недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем оспариваемый договор от 17.06.2019 №17062019/01 подлежат признанию недействительным.

По общему правилу статьи 167 ГК РФ последствием признания сделки недействительной является возвращение сторон в первоначальное положение.

В силу пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями ГК РФ об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

В пункте 25 Постановления № 63 разъяснено, что согласно пункту 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка недействительна с момента ее совершения. Это правило распространяется и на признанную недействительной оспоримую сделку.

В связи с этим в случае признания на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действий должника, в том числе, по уплате денег обязательство должника перед соответствующим кредитором считается восстановленным с момента совершения недействительной сделки, а право требования кредитора по этому обязательству к должнику (далее - восстановленное требование) считается существовавшим независимо от совершения этой сделки (абзац первый пункта 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве).

Если же денежное обязательство, на прекращение которого была направлена данная сделка, возникло до принятия заявления о признании должника банкротом, то восстановленное требование не относится к текущим платежам и такой кредитор является конкурсным кредитором должника (абзац второй пункта 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве).

Поскольку из материалов дела следует, что у ответчика отсутствуют ТМЦ переданные во исполнение оспариваемого договора поставки №17062019/01 от 17.06.2019 по спецификации на общую сумму 7 710 418,80 рубля, судом первой инстанции правомерно применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ООО «МС-Технологии» в пользу ООО «ЮМО-РТ» стоимость поставленного товара в размере 7 710 418,80 рубля, и восстановления ООО «МС-Технологии» права требования к ООО «ЮМО-РТ» на общую сумму задолженности в размере 7 710 418,80 рубля.

Признавая недействительными платежи ООО «ЮМО -РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за ТМЦ» и «за оборудование» на сумму 2 661 683,60 руб., совершенные в период с 10.10.2018 по 08.05.2019, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Как было установлено ранее, в силу положений статьи 19 Закона о банкротстве, должник и ответчик являются аффилированными лицами.

03.10.2018 наступило объективное банкротство должника из-за превышения совокупного размера обязательств над стоимостью его активов.

Таким образом, на момент совершения оспариваемых сделок по перечислению денежных средств в период с 10.10.2018 по 08.05.2019 должник уже обладал признаками неплатежеспособности.

Согласно положениям «Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), сам по себе факт аффилированности должника и кредитора не свидетельствует об отсутствии долгового обязательства и наличия злоупотребления права.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым заинтересованность (аффилированность) лица является самостоятельным основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов либо основанием для понижения очередности удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными.

Вместе с тем, из указанного правила имеется ряд исключений, которые проанализированы в Обзоре, обобщившим правовые подходы, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица.

Исходя из правовой позиции, изложенной в пункте 3 Обзора, предоставление контролирующим должника лицом компенсационного финансирования (в условиях имущественного кризиса либо посредством отказа от принятия мер к истребованию задолженности в условиях имущественного кризиса) влечет отнесение на такое лицо всех, связанных с указанным, рисков, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства.

Предоставление аффилированным лицом должнику, пребывающему в состоянии имущественного кризиса, финансирования, направленного на возвращение должника к нормальной предпринимательской деятельности (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. с избранием модели поведения, отличной от предписанной пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, означает, что соответствующий займодавец принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ).

Таким образом, как указано в пункте 3.1 Обзора, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено требованиям независимых кредиторов - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

В пункте 9 Обзора судебной практики, разъяснено, что если при создании контролирующее должника лицо наделило юридическое лицо недостаточным имуществом и дофинансировало займами (то есть бенефициар перераспределил риск утраты крупного вклада на случай возможного банкротства) - требования такого лица также подлежат удовлетворению после всех кредиторов, но приоритетно перед ликвидационной квотой.

При этом не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов (пункт 3.4 Обзора судебной практики).

В пункте 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018 (далее - Обзор судебной практики № 2), даны разъяснения о том, что возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статьи 10, 168 ГК РФ как совершенные со злоупотреблением правом. Изъятие вложенного названным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

Как установлено судом, поставка ТМЦ от аффилированного лица должнику была произведена в период с 12.09.2018 по 12.14.05.2019, то есть после 03.10.2018, в период возникновения у должника признаков объективного банкротства.

Обязательства по оплате товара возникли у должника, также после 03.10.2018.

Однако, ответчик до настоящего времени не предъявил должнику требование об оплате оставшейся части стоимости поставленного товара.

Предоставление товара в период с 12.09.2018 по 12.14.05.2019 при условии нахождения должника в условиях имущественного кризиса является формой компенсационного финансирования должника аффилированным лицом (Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 г.). Наличие компенсационного финансирования со стороны ответчика подтверждается длительным периодом не востребования имеющейся задолженности.

Исходя из позиции, изложенной в Обзоре судебной практики № 2 обстоятельства, свидетельствующие о совершении действий, оформленных в качестве оплаты стоимости поставленного товара (изъятие вложенного), имеют пороки, выходящие за пределы дефектов подозрительных сделок.

При этом, в период погашения долга перед аффилированным лицом должник имел неисполненные обязательства перед иными кредиторами.

Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом; соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10 и 168 ГК РФ как совершенные со злоупотреблением правом.

Повторно оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности и установив обстоятельства, свидетельствующие, что предоставление должнику денежных средств его учредителем носило характер корпоративного, а также обстоятельства, свидетельствующие о том, что возврат предоставленного финансирования осуществлен в период, когда у должника имелись неисполненные обязательства перед независимым кредитором, суд пришел к правомерному выводу о наличии оснований для признания оспариваемых сделок недействительными в соответствии со статьей 10, 168 ГК РФ.

Поскольку оспариваемые сделки (платежи) совершены при наличии неисполненных обязательств перед иными относительно вовлеченных в спорные правоотношения лиц кредиторами, данные сделки по своей сути опосредовали изъятие ранее вложенных ответчиком в деятельность должника денежных средств и привели к выводу из имущественной сферы должника ликвидных активов, которые иначе подлежали бы включению в конкурсную массу, суд правомерно признал спорные перечисления денежных средств недействительными сделками с применением последствий их недействительности в виде взыскания ответчика в пользу должника денежных средств и восстановления задолженности должника перед ответчиком на указанную сумму.

Результатом совершения сделок явилось причинение имущественного ущерба иным кредиторам должника ввиду утраты ими возможности удовлетворения их требований, при отсутствии со стороны ответчиков удовлетворительных объяснений относительно совершения этих платежей, позволяющих заключить о наличии иной, нежели причинение вреда имущественным правам кредиторов должника, цели и свидетельствует о доказанности совокупности обстоятельств, необходимой и достаточной для признания платежей недействительными сделками.

Таким образом, требования, носящие корпоративный характер, не могут конкурировать с обязательствами должника перед иными кредиторами - участниками гражданского оборота, они могут быть исполнены за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения всех требований независимых кредиторов. Аналогичная правовая позиция нашла своё отражение в постановлениях Арбитражного суда Поволжского округа от 12.03.2021 № Ф06-51431/2019 по делу № А55-12852/2018, от 27.10.2021 по делу № А12-25514/2018.

Признавая недействительными платежи ООО «ЮМО РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за аренду» на сумму 6 561 594 рублей, совершенные в период с 22.11.2018 по 05.04.2019, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Таким образом, на момент совершения оспариваемых сделок по перечислению денежных средств в размере 6 561 594 рублей в период с 22.11.2018 по 05.04.2019 должник уже обладал признаками неплатежеспособности.

Повторно оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности и установив обстоятельства, свидетельствующие, что предоставление должнику денежных средств в размере 6 561 594 рублей в период с 22.11.2018 по 05.04.2019 его учредителем носило характер корпоративного, а также обстоятельства, свидетельствующие о том, что возврат предоставленного финансирования осуществлен в период, когда у должника имелись неисполненные обязательства перед независимым кредитором, суд пришел к правомерному выводу о наличии оснований для признания оспариваемых сделок по перечислению денежных средств в размере 6 561 594 рублей в период с 22.11.2018 по 05.04.2019 недействительными в соответствии со статьей 10, 168 ГК РФ.

Поскольку оспариваемые сделки (платежи) совершены при наличии неисполненных обязательств перед иными относительно вовлеченных в спорные правоотношения лиц кредиторами, данные сделки по своей сути опосредовали изъятие ранее вложенных ответчиком в деятельность должника денежных средств и привели к выводу из имущественной сферы должника ликвидных активов, которые иначе подлежали бы включению в конкурсную массу, суд первой инстанции правомерно признал спорные перечисления денежных средств в размере 6 561 594 рублей, совершенные в период с 22.11.2018 по 05.04.2019 недействительными сделками с применением последствий их недействительности в виде взыскания ответчика в пользу должника денежных средств в размере 6 561 594 рублей и восстановления задолженности должника перед ответчиком на указанную сумму.

Признавая не недействительными платежи ООО «ЮМО -РТ» в пользу ООО «МС Технологии» с назначением «за техническое обслуживание» и «за услуги» на сумму 5 251 182 руб., совершенные в период с 30.01.2017 по 24.10.2018, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Таким образом, на момент совершения оспариваемых сделок по перечислению денежных средств в размере 391 077,61 рубля в период с 23.10.2018 по 24.10.2018 должник уже обладал признаками неплатежеспособности.

Повторно оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности и установив обстоятельства, свидетельствующие, что предоставление должнику денежных средств в размере 391 077,61 рубля в период с 23.10.2018 по 24.10.2018 его учредителем носило характер корпоративного, а также обстоятельства, свидетельствующие о том, что возврат предоставленного финансирования осуществлен в период, когда у должника имелись неисполненные обязательства перед независимым кредитором, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о наличии оснований для признания оспариваемых сделок по перечислению денежных средств в размере 391 077,61 рубля в период с 23.10.2018 по 24.10.2018 недействительными в соответствии со статьей 10, 168 ГК РФ.

Поскольку оспариваемые сделки (платежи) совершены при наличии неисполненных обязательств перед иными относительно вовлеченных в спорные правоотношения лиц кредиторами, данные сделки по своей сути опосредовали изъятие ранее вложенных ответчиком в деятельность должника денежных средств и привели к выводу из имущественной сферы должника ликвидных активов, которые иначе подлежали бы включению в конкурсную массу, суд правомерно признал спорные перечисления денежных средств в размере 391 077,61 рубля, совершенные в период с 23.10.2018 по 24.10.2018 недействительными сделками с применением последствий их недействительности в виде взыскания ответчика в пользу должника денежных средств в размере 391 077,61 рубля и восстановления задолженности должника перед ответчиком на указанную сумму.

Признавая недействительными сделки по перечислению денежных средств 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019, в размере 2 206 450 рублей суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 13.11.2019 возбуждено дело о банкротстве должника.

В данном случае оспариваемые сделки по перечислению денежных средств были совершены 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019.

Таким образом, сделки от 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019 по перечислению денежных средств были совершены за три года до возбуждения дела о банкротстве, то есть в пределах периода подозрительности, предусмотренного п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Положения пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 6 постановления Пленума от 23.12.2010 № 63, не содержат исчерпывающего перечня всех случаев, свидетельствующих о совершении сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, а только устанавливают отдельные опровержимые презумпции.

Из содержания положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве можно заключить, что нормы и выражения, следующие за первым предложением данного пункта, устанавливают лишь презумпции, которые могут быть использованы при доказывании обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной и описание которых содержится в первом предложении пункта.

Из этого следует, что, например, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной (определения Верховного суда Российской Федерации от 22.07.2019 №308-ЭС19-4372, от 12.03.2019 №305-ЭС17-11710 (4)).

В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

При этом, основным признаком наличия злоупотребления правом является намерение причинить вред другому лицу, намерение употребить правом во вред другому лицу.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества (пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63).

Обращаясь в суд с настоящим требованием, заявитель обязан также доказать, что сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов и в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов.

В данном случае невозможно проверить сам факт предоставления должнику встречного исполнения по платежам от 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019 на сумму 2 206 450 рублей с назначением платежа: «оплата по счет фактуре 11 от 31.03.2016», «оплата по счету 18 от 14.03.2019 за сенсор».

Какие-либо договоры, накладные, подтверждающие основательность перечисления должником денежных средств, в материалы дела ответчиком не представлены.

Равно как отсутствуют и доказательства какого-либо иного встречного предоставления в пользу должника по оспариваемой сделке.

В силу ст. 9 Федерального закона «О бухгалтерском учете» все хозяйственные операции, проводимые организацией, должны оформляться оправдательными документами. Эти документы служат первичными учетными документами, на основании которых ведется бухгалтерский учет. Первичным документом является документ, составленный при совершении хозяйственной операции по определенной форме и имеющий обязательные реквизиты, позволяющие наиболее подробным образом определить существо хозяйственной операции (наименование документа; дату составления документа; наименование организации, от имени которой составлен документ; содержание хозяйственной операции; измерители хозяйственной операции в натуральном и денежном выражении; наименование должностей лиц, ответственных за совершение хозяйственной операции и правильность ее оформления; личные подписи указанных лиц и иные реквизиты).

Доказательств фактической поставки товара должнику ответчиком в материалы дела не представлено.

Подобное поведение участников гражданского оборота (указание на поставку товара за один месяц до принятия решения о добровольной ликвидации, как в отношении должника, так и кредитора), фактически направленное на создание искусственной задолженности, при отсутствии доказательств обратного, представляет собой использование юридических лиц для целей злоупотребление правом, то есть находится в противоречии с действительным назначением юридического лица как субъекта права.

В равной степени такие действия являются и формой незаконного использования судебного разбирательства, поскольку направлены не на обращение к суду как средству разрешения спора согласно его правовой природе, а на использование судебного разбирательства в целях злоупотребления правом. Такие интересы судебной защите не подлежат.

Аналогичные правовые позиции изложены в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2017 по делу № 305-ЭС16-19572 по делу № А40-147645/2015.

Перечисление денежных средств в данном случае, повлекло причинение вреда имущественным правам кредиторов должника, выразившееся в уменьшении размера имущества должника, что привело к утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В результате совершенной сделки должник лишился актива в виде денежных средств.

В случае, если бы оспариваемая сделка не была совершена, кредиторы должника могли получить удовлетворение своих требований за счет денежных средств, перечисленных ответчику, соответственно, в результате совершения оспариваемых сделок произошла утрата возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Учитывая, что ответчик, получив денежные средства, должен был знать о необходимости исполнения встречного обязательства либо их возврата. Следовательно, другая сторона сделки знала о цели должника причинить вред имущественным правам кредиторов к моменту совершения сделок.

В соответствии с частью 1 статьи 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности.

Следовательно, нежелание представить доказательства должно квалифицироваться исключительно как отказ ответчика от опровержения факта отсутствия встречного исполнения с его стороны. Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (правовая позиция сформулирована в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.03.2012 № 12505/11).

Вместе с тем непредставление ответчиком необходимых доказательств в опровержение доводов конкурсного управляющего о безвозмездности сделок может означать как их отсутствие, так незаинтересованность кредитора в оспаривании совершенных сделок и несения отрицательных последствий признания их недействительными (аналогичная правовая позиция изложена в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 29.01.2015 №Ф06-2005/2013).

При изложенных обстоятельствах, исследовав материалы дела, оценив доказательства, приняв во внимание положения Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 № 63, суд пришел к верному выводу о недействительности сделки по перечислению ответчику 01.02.2017, 06.03.2017, 22.03.2019, 25.03.2019 денежных средств в размере 2 206 450 рублей.

В соответствии с пунктом 29 Постановления Пленума ВАС № 63 если сделка, признанная в порядке главы III.1 Закона о банкротстве недействительной, была исполнена должником и (или) другой стороной сделки, суд в резолютивной части определения о признании сделки недействительной также указывает на применение последствий недействительности сделки (пункт 2 статьи 167 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.6 и абзац второй пункта 6 статьи 61.8 Закона о банкротстве) независимо от того, было ли указано на это в заявлении об оспаривании сделки.

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Возвращение каждой из сторон всего полученного по недействительной сделке осуществляется в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 167 ГК РФ и статьей 61.6 Закона о банкротстве, согласно которым возвращение полученного носит двусторонний характер.

Пункт 1 статьи 61.6 Закона о банкротства предусматривает, что в случае признания сделки в соответствии с настоящей главой недействительной все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по такой сделке, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

В отсутствия доказательств встречного исполнения со стороны ответчика, суд первой инстанции обоснованно посчитал необходимым применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с ответчика в пользу должника перечисленной суммы в размере 2 206 450 рублей.

Все доводы и аргументы заявителя апелляционной жалобы проверены судом апелляционной инстанции, признаются несостоятельными и не подлежащими удовлетворению, поскольку не опровергают законности принятого по делу судебного акта и основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, обстоятельств дела.

Несогласие заявителя с оценкой, установленных по делу обстоятельств не может являться основанием для отмены судебного акта.

Обращаясь с апелляционной жалобой, заявителем не представлено в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые были бы не проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта.

Так как доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 июня 2022 года по делу №А65-26995/2019 в обжалуемой части является законным и обоснованным. Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 08 июня 2022 года по делу №А65-26995/2019 в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий А.И. Александров

Судьи Г.О. Попова

Е.А. Серова