Гражданский кодекс часть 1

ОДИННАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
443070, г. Самара, ул. Аэродромная 11 «А», тел. 273-36-45,
http://www.11aas.arbitr.ru, e-mail: info@11aas.arbitr.ru

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

апелляционной инстанции по проверке законности и

обоснованности определения арбитражного суда,

не вступившего в законную силу
11АП-12107/2023

Резолютивная часть постановления объявлена 30 августа 2023 года Постановление в полном объеме изготовлено 04 сентября 2023 года

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Львова Я.А.,
судей Гадеевой Л.Р., Машьяновой А.В.,
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Цветиковым П.А.

без участия представителей лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о месте и времени судебного разбирательства,

рассмотрев в открытом судебном заседании 30 августа 2023 года в помещении суда в зале № 2, апелляционную жалобу конкурсного управляющего ООО «Нефтегазовое монтажное управление» Кузьмина Алексея Александровича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 04 июля 2023 года по заявлению конкурсного управляющего ООО «Нефтегазовое монтажное управление», Кузьмина Алексея Александровича к Сарапульцевой Алине Константиновне о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности по делу № А6527733/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО «Нефтегазовое монтажное управление»

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 04 июня 2020 года (резолютивная часть) общество с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление», г.Казань (ИНН 1657131996, ОГРН 1131690048500), признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Конкурсным управляющим общества с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление», г.Казань (ИНН 1657131996, ОГРН 1131690048500), утвержден Кузьмин Алексей Александрович.

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление» Кузьмина Алексея Александровича о признании недействительной сделки по передаче обществом с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление» 16 (Шестнадцати) простых векселей ПАО «Сбербанк России» на сумму 11800000,00 рублей Сарапульцевой Алине Константиновне и о применении последствий

недействительности сделок (вх.33102).

По результатам рассмотрения обособленного спора Арбитражный суд Республики Татарстан вынес определение от 04.07.2023 об отказе в удовлетворении заявления.

Конкурсный управляющий ООО «Нефтегазовое монтажное управление» Кузьмин Алексей Александрович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.07.2023.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 июля 2023 года апелляционная жалоба принята к производству.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 07 августа 2023 года судебное заседание отложено.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Рассмотрев материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы в совокупности с исследованными доказательствами по делу, судебная коллегия Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда не усматривает оснований для отмены обжалуемого определения суда.

Как следует из материалов дела, при вынесении обжалуемого определения суд первой инстанции исходил из следующих обстоятельств.

Конкурсный управляющий должника просил признать недействительной единыю сделку по передаче 16 простых векселей ПАО «Сбербанк России» на сумму 8 800 000 руб. от ООО «НГМУ» к Сарапульцевой Алине Константиновне, и применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с Сарапульцевой Алины Константиновны денежных средств в размере 8 800 000 руб.

В обоснование доводов конкурсный управляющий сослался на то, что за период с 04.10.2017 по 16.05.2019 ООО «НГМУ» оплатило ПАО «Сбербанк России» за 129 векселей денежные средства в сумме 70 944 667,21 руб.

Согласно отчету ООО «НГМУ» об использовании векселей ПАО «Сбербанк России» (т. 1, л.д. 41-44), в качестве оплаты по договору оказания транспортных услуг и спецтехники от 17.08.2018 от ООО «НГМУ» в адрес ООО «Белс» были переданы следующие векселя:

- простой вексель ВГ № 0305027 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305028 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305029 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305030 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305031 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017. В дальнейшем, 07.11.2018 между ООО «Камтраст» (принципал) и Сарапульцевой

Алиной Константиновной (агент) заключен агентский договор (т. 1, л.д. 132), по условиям которого принципал поручает, а агент обязуется от своего имени, но за счет принципала, предъявить простые векселя ПАО «Сбербанк России» к платежу в ПАО «Сбербанк России», в т.ч.:

- простой вексель ВГ № 0305016 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305017 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305018 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305019 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305020 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305021 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305022 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305023 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305024 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305025 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305026 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305027 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305028 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305029 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305030 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305031 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017. Поручение должно быть исполнено в срок непозднее 15.11.2018 (п. 1.2 договора).

Вознаграждение агента определено в размере 10 000 руб. (п. 2.2.4 договора). Как следует из акта приема – передачи векселей (т. 1, л.д. 133), в соответствии с

агентским договором от 07.11.2018 ООО «Камтраст» передало, а Сарапульцева А.К. приняла простые векселя ПАО «Сбербанк России».

Согласно акту приема – передачи векселей ПАО «Сбербанк» № 1 от 07.11.2018 (т. 1, л.д. 66-69) Сарапульцева Алина Константиновна (векселедержатель) передала, а ПАО «Сбербанк России» (банк) принял для определения возможности досрочной оплаты простые векселя банка в количестве 18 шт. на общую сумму 11 800 000 руб. по номинальной стоимости согласно перечню, в т.ч:

Согласно акту приема – передачи денежных средств (т. 1, л.д. 134), в соответствии с агентским договором от 07.11.2018 Сарапульцева А.К. передала, а ООО «Камтраст» приняло 11 790 000 руб., полученные от ПАО «Сбербанк России» в качестве оплаты по векселям.

Конкурсный управляющий уточнил заявление (т. 2 л.д. 52-65), просил:
1. Признать недействительными притворные сделки:

- Договор оказания транспортных услуг и спецтехники от 17.08.2018, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Белс»;

- Агентский договор от 07.11.2018, акт приема – передачи векселя, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сарапульцева А.К. и ООО «Камтраст».

Как указано заявителем, в обоснование доводов о недействительности сделок и применении последствий их недействительности приведены нормы п. 1 и п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, ст.ст. 10, 168, 170 ГК РФ. Исходя из позиции заявителя, оспариваемые сделки заключены при наличии обязательств перед иными кредиторами, в отсутствие какого – либо экономического обоснования, привели к отчуждению ликвидного имущества должника.

Исследовав материалы дела и оценив имеющиеся материалы дела в их совокупности по правилам статей 67, 68, 71 АПК РФ, арбитражный суд пришел к следующим выводам.

Согласно абзацу 5 пункта 3 статьи 129 Федерального закона от 26.10.2002 № 127- ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) конкурсный управляющий имеет право подавать в арбитражный суд от имени должника заявления о признании недействительными сделок и решений, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником.

В силу п. 1 ст. 61.1. Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее – ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

На основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

Дело о банкротстве должника возбуждено 25.09.2019, оспариваемые сделки совершены 17.08.2018, 07.11.2018, следовательно, могут быть оспорены по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Кроме того, сделка от 07.11.2018 может быть оспорена по п. 1 ст.61.2 Закона о банкротстве.

На основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в

течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В соответствии с п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Как указано в п. 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление Пленума № 63) пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы

оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Исходя из п. 5 Постановления Пленума № 63 при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как указано в п. 6 Постановления Пленума № 63, согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

Согласно указанным нормам, недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Пунктом 7 Постановления Пленума № 63 предусмотрено, что в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

- простой вексель ВГ № 0305022 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305023 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305024 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305025 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305026 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305027 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305028 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305029 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305030 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305031 на сумму 550 000 руб. от 19.10.2017. Как указано конкурсным управляющим, ООО «Белс» не могло осуществлять

реальные хозяйственные операции и поставить товар должнику, поскольку ООО «Белс» исключено из ЕГРЮЛ 06.02.2020 (т. 2, л.д. 142), исходя из налоговых деклараций указанного общества оно не могло вести реальную хозяйственную деятельность (т. 2, л.д. 67-74).

Вместе с тем, само по себе исключение ООО «Белс» из ЕГРЮЛ, равно как и отсутствие сведений в книгах покупок – продаж, не свидетельствует о невозможности оказания услуг должнику по договору от 17.08.2018.

Оригиналы агентского договора от 07.11.2018, акта приема – передачи векселей, акта приема – передачи денежных средств не представлены.

Исходя из выписки из ЕГРЮЛ, ООО «Камтраст» исключено из ЕГРЮЛ 08.10.2020 (т. 2, л.д. 32-35).

Согласно решению налогового органа № 6 от 06.12.2021, у ООО «Камтраст» отсутствует зарегистрированное имущество в собственности, работники отсутствуют (т. 2, л.д. 79-85).

Заявитель указывает, что договор оказания транспортных услуг и спецтехники от 17.08.2018, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Белс»; агентский договор от 07.11.2018, акт приема – передачи векселя, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сарапульцева А.К. и ООО «Камтраст»; сделка по передаче векселей от ООО «НГМУ» к Сарапульцевой А.К. являются взаимосвязанными, представляют собой цепочку ничтожных (притворных) сделок, прикрывающих безвозмездное отчуждение (дарение) активов должника в пользу Сарапульцевой А.К.

При отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в

соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Данная позиция изложена в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031(6) по делу N А65-27171/2015.

Действующее законодательство исходит из того, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.11.2020 N Ф06-28853/2017 по делу N А65-13578/2017).

Согласно правовой позиции, закрепленной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019), утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.11.2019, признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий, как реституция, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия - применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки.

Сведений об основаниях приобретения ООО «Белс» векселей у должника ООО «НГМУ», а далее о приобретении векселей обществом с ограниченной ответственностью ООО «Камтраст» не представлено. Вместе с тем, как уже указывалось судом, ООО «Белс» и ООО «Камтраст» исключены из ЕГРЮЛ.

Согласно ст. 64.2 ГК РФ исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц влечет правовые последствия, предусмотренные настоящим Кодексом и другими законами применительно к ликвидированным юридическим лицам.

В силу ст. 61 ГК РФ ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода в порядке универсального правопреемства его прав и обязанностей к другим лицам.

Сведений о наличии аффилированности между ООО «НГМУ», ООО «Белс», ООО

«Камтраст» и Сарапульцевой А.К. не представлено.

Вопреки доводам конкурсного управляющего представленное решение налогового органа № 6 от 06.12.2021 не содержит какого – либо упоминания об ООО «НГМУ», Сарапульцевой А.К. как о лицах, организовавших фиктивный документооборот.

Более того, в информации от 26.08.2022 УФНС России по РТ указывает на отсутствие взаимоотношений между указанными лицами (т. 2, л.д. 40).

Согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче кредитором заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если стороны настоящего дела действительно являются аффилированными, к требованию кредитора должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 № 301-ЭС17- 4784, от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197), что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. При этом наличие в действиях стороны злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во взыскании долга (пункты 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, 13 А65-28716/2017 связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Верховный суд Российской Федерации последовательно отмечает, что в условиях конкуренции кредиторов должника-банкрота возможны ситуации, когда спор по задолженности между отдельным кредитором (как правило, связанным с должником), носит формальный характер и направлен на сохранение имущества должника за его бенефициарами: за собственниками бизнеса (через аффилированных лиц - если должник юридическое лицо) или за самим должником (через родственные связи - если должник физическое лицо). Подобные споры характеризуются предоставлением минимально

необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора; пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с совпадением интересов должника и такого кредитора их процессуальная активность не направлена на установление истины.

Конкурирующий кредитор и арбитражный управляющий как лица, не участвовавшие в сделке, положенной в основу требований о включении в реестр, объективно лишены возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих эту сделку. В то же время они могут заявить убедительные доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку. Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы. Предоставление дополнительного обоснования не составляет для них какой-либо сложности.

Совершая мнимые либо притворные сделки, стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся. Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости или притворности договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям, установленным законом. Суду необходимо принимать во внимание и иные свидетельства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

Данная позиция приведена в Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2019 г. N 305-ЭС18-17629.

В рассматриваемом случае сведений о том, что должник ООО «НГМУ», ООО «Белс», ООО «Камтраст», Устюгова Д.С. контролируются одними и теми же конечными бенефициарами, либо одни и те же лица определяют действия должника и кредитора, либо иных лиц, входящих с ними в единую группу, не представлено; данные лица не участвуют в уставных капиталах друг друга.

По смыслу пункта 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих конечных бенефициаров является наличие у него фактической возможности давать обязательные для исполнения указания или иным образом определять действия подконтрольных организаций. Осуществление таким бенефициаром фактического контроля возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности.

Суд наличия таких обстоятельств как: действия названных субъектов синхронны в

отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам одного члена группы и одновременно ведут к существенной выгоде другого члена этой же группы; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д., не установил.

В отсутствие в материалах дела сведений об аффилированности, например, о том, что контролирующие должника и участвующих лиц поочередно осуществляли деятельность от имени должника и участвующих лиц, и (или) являлись (являются) участниками и (или) руководителями участвующих, либо подписывали договоры должника и (или) участвующих лиц, либо иным образом участвовали в деятельности кредитора и (или) участвующих лиц, суд отклоняет указанные доводы.

Сведений об основаниях приобретения ООО «Белс», ООО «Камтраст» спорных векселей у должника ООО «НГМУ» не представлено. Вместе с тем, как уже указывалось судом, указанные общества исключены из ЕГРЮЛ, что делает невозможным истребование соответствующих сведений у указанных лиц, однако не свидетельствует о невозможности ведения указанными лицами хозяйственной деятельности, в связи с чем доводы конкурсного управляющего в указанной части отклоняются судом как носящие предположительный характер.

Сведений о наличии у должника на даты совершения оспариваемых сделок признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, равно как и осведомленности ответчиков о наличии таковых, суду не представлено.

Таким образом, в отсутствие признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника оспариваемые сделки нельзя квалифицировать как совершенные с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, и, как следствие, что в результате их совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов.

С учетом изложенного, доводы конкурсного управляющего в указанной части отклонены судом.

Вместе с тем, как разъяснено в пункте 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В рассматриваемом случае сведений о наличии совокупности вышеизложенных обстоятельств суду не представлено.

С учетом изложенного, суд не может прийти к выводу о наличии взаимосвязанной цепочки сделок: договор оказания транспортных услуг и спецтехники от 17.08.2018, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Белс»; агентский договор от 07.11.2018, акт приема – передачи векселя, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сарапульцева А.К. и ООО «Камтраст»; сделка по передаче векселей от ООО «НГМУ» к Сарапульцевой А.К., и применить к возникшим правоотношениям правила дарения векселя и признать ООО «НГМУ» дарителем, а Сарапульцеву А.К. одаряемым.

Заявление об оспаривании сделки по передаче векселей от ООО «НГМУ» к Сарапульцевой А.К. также удовлетворению не подлежит, поскольку сведений о передаче ООО «НГМУ» векселей Сарапульцевой А.К. не представлено.

Кроме того, договор оказания транспортных услуг и спецтехники от 17.08.2018, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Белс»; агентский договор от 07.11.2018, акт приема – передачи векселя, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сарапульцевой А.К. и ООО «Камтраст», не являются сделками должника либо совершенными от имени и (или) за счет должника.

Указанные обстоятельства конкурсным управляющим либо иными лицами не опровергнуты, каких-либо возражений либо доказательств не представлено. Конкурсным управляющим в обоснование своего заявления каких–либо ходатайств (о фальсификации, о назначении экспертизы и т.д.) не заявлено, иных действий, направленных на обоснование своей позиции, не совершено.

С учетом изложенного, оснований для признания оспариваемых сделок недействительными по пунктам 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, не имеется.

Пунктом 4 Постановления Пленума № 63 предусмотрено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Согласно пункту 2 статьи 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Пунктом 1 статьи 10 названного кодекса установлена недопустимость действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В силу пункта 3 статьи 10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

По смыслу вышеприведенных норм, добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 10 постановления от 30.04.2009 № 32, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных

интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности, направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

Поскольку сделки оспариваются в рамках дела о банкротстве, то при установлении того, заключена ли сделка с намерением причинить вред другому лицу, как указано выше, следует установить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно позиции Верховного суда Российской Федерации, изложенной в определении от 01.12.2015 № 4-КГ15-54, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской

Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права. Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следовательно, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при ее совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Из постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 следует, что для признания сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 ГК РФ, требуется, чтобы пороки выходили за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Таким образом, из анализа вышеприведенных положений законодательства о банкротстве, регламентирующего оспаривание сделок, следует, что во избежание нарушения имущественных прав кредиторов, вызванных противоправными действиями должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы ниже пределов, обеспечивающих выполнение принятых на себя долговых обязательств, законодательством предусмотрен правовой механизм оспаривания сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Подобные сделки могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, пункт 4 постановление Пленума № 63).

По общему правилу, сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. В равной степени такая квалификация недобросовестного поведения применима и к нарушениям, допущенным должником-банкротом в отношении своих кредиторов, в частности к сделкам по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам, направленным на уменьшение конкурсной массы.

Правонарушение, заключающееся в необоснованной передаче должником имущества другому лицу, причиняющее ущерб конкурсной массе и, как следствие, наносящее вред имущественным правам кредиторов должника, например, вследствие неравноценности встречного исполнения со стороны контрагента должника, является

основанием для признания соответствующих сделок, действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным статьей 61.2 Закона о банкротстве.

В то же время законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Вопрос о допустимости оспаривания таких сделок, действий на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации неоднократно рассматривался Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 № 305-ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 № 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 № 305-ЭС18-22069, от 09.03.2021 № 307-ЭС19-20020 (8,10) и др.).

Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из общеправового принципа «специальный закон отстраняет общий закон», определяющего критерий выбора в случае конкуренции общей и специальной норм, регулирующих одни и те же общественные отношения.

Такая сделка оспорима и может быть признана арбитражным судом недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки), а также презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора.

При этом баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и установлением ретроспективного периода глубины ее проверки, составляющего в данном случае три года, предшествовавших дате принятия заявления о признании должника банкротом, и тем же целям служит годичный срок исковой давности, исчисляемый со дня реальной или потенциальной осведомленности заявителя об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве, пункт 32 постановление Пленума N 63).

Таким образом, законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем, поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

В противном случае оспаривание сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации по тем же основаниям, что и в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя.

В рассматриваемом случае конкурсный управляющий должника, обращаясь в суд с настоящим заявлением, ссылался на совершение должником оспариваемой им сделки в отсутствие встречного исполнения, с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, при наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Вмененные ответчику нарушения в полной мере укладываются в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специального средства противодействия недобросовестным действиям в преддверии банкротства, грубо нарушающим права кредиторов.

Вместе с тем, оснований для признания оспариваемого договора недействительным по основаниям п. 1 и 2 ст. 61 Закона о банкротстве суд не усмотрел.

Учитывая изложенное суд приходит к выводу, что заявление конкурсного управляющего о признании спорных сделок недействительными (ничтожными) на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть удовлетворено только при доказанности материалами дела наличия у сделки пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительной сделки (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 по делу № А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 № 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 № 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886).

Между тем, в рассматриваемом случае приведенные конкурсным управляющим в обоснование заявления доводы полностью охватываются диспозицией статьи 61.2 Закона о банкротстве, и каких-либо иных обстоятельств, которые выходили бы за пределы дефектов подозрительных сделок, конкурсным управляющим не заявлено.

Поскольку каких-либо иных аргументов и доказательств в обоснование своей позиции о ничтожности сделок, которые позволили бы прийти к иным выводам по данному вопросу, конкурсным управляющим в настоящем обособленном споре не заявлено и не представлено, суд приходит к выводу об отсутствии всей совокупности необходимых и достаточных условий для признания оспариваемых сделок ничтожными по основаниям статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С учетом отказа в удовлетворении заявления о признании сделок недействительными оснований для применения последствий недействительности сделок также не имеется.

Ответчиком заявлено о пропуске срока исковой давности. Оценивая указанные доводы, суд исходил из следующего.

Пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанном до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Как указано в пункте 4 Постановления Пленума № 63, судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год, при этом течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его

обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения.

В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

В силу пункта 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ).

В абзаце 2 пункта 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что в соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 04 июня 2020 года (резолютивная часть) ООО «Нефтегазовое монтажное управление» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим ООО «НГМУ» утвержден Кузьмин Алексей Александрович.

С рассматриваемым заявлением конкурсный управляющий обратился в суд 02.06.2021, соответственно, годичный срок исковой давности (в целях обращения в суд по основаниям п. 1, 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве), и тем более трехлетний срок исковой давности (в целях обращения в суд по основаниям, установленным статьями 10, 168, 170 ГК РФ) к моменту обращения в суд с рассматриваемым заявлением не истек.

Таким образом, доводы ответчика о пропуске срока исковой давности отклонены судом.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий выразил несогласие с выводами суда, указывая на следующие обстоятельства.

В материалы дела не были представлены оригиналы документов, также не представлены пояснения касательно экономического смысла заключения договора и обналичивания векселей.

Вместе с тем в соответствии с ч.6 ст. 71 АПК РФ арбитражный суд не может считать доказанным факт, подтверждаемый только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен или не передан в суд оригинал документа, а копии этого документа, представленные лицами, участвующими в деле, не тождественны

между собой и невозможно установить подлинное содержание первоисточника с помощью других доказательств.

В рассмотренном споре не имеется копий документов, не тождественных между собой, в связи с чем непредставление подлинников документов не привело к принятию неправильного судебного акта.

Отсутствие документов у конкурсного управляющего вследствие их непередачи руководителем должника не является основанием для исключения копий документов, представленных стороной, из числа доказательств.

Заявитель указывал, что в спорных векселях отсутствует индоссамент ООО «Белс», ООО «Камтраст», ответчика и проставлен индоссамент только ООО «НГМУ». Ответчик при обналичивании спорных векселей должен был обратить внимание на данное обстоятельство. Обналичивание векселей ответчиком без каких-либо доказательств правомерного владения ООО «Камтраст» является отклонением от стандартов поведения обычного участника гражданского оборота и свидетельствует о наличии у сторон оспариваемой сделки скрытых мотивов. В данном случае Ответчик должен был знать о факте выбытия векселя из владения ООО «НГМУ», т.к. индоссамент на векселе был лишь поставлен ООО «НГМУ», иные организации в векселе отсутствовали.

Вместе с тем судом первой инстанции установлено, что ответчик не являлся выгодоприобретателем сделок по отчуждению векселей, а лишь предъявил векселя к погашению и передал векселедержателю причитающиеся ему денежные средства на основании заключенного агентского договора.

Судом также установлено, что ООО «Белс» и ООО «Камтраст» исключены из ЕГРЮЛ; сведений о наличии аффилированности между ООО «НГМУ», ООО «Белс», ООО «Камтраст» и Сарапульцевой А.К. не представлено.

Конкурсный управляющий указывал, что ответчиком представлен акт приема-передачи векселей без даты в копии и акт приема-передачи денежных средств без даты на, основании которого Сарапульцева Алина Константиновна передала, а ООО «Камтраст» приняло векселя на сумму 11 790 000 руб. (при этом указанный документ представлен в копии и в документе отсутствует дата передачи денежных средств). Бывший руководитель ООО «Камтраст» Сафина З.Р. не передавала какие-либо документы конкурсному управляющему (также отсутствует акт приема-передачи документов между Должником и конкурсным управляющим). В материалах арбитражного дела по признанию несостоятельным (банкротом) ООО «Камтраст» отсутствуют выписки по счетам Должника, кассовые книги.

Суд апелляционной инстанции полагает, что отсутствие даты в документах само по себе не является обстоятельством, подтверждающим правомерность заявленных требований.

В судебном заседании ответчик, представитель Сафиной З.Р. указывали о том, что заключение агентских договоров происходило в офисе организации. Исходя из того, что векселя предъявлены в банк к исполнению, и по ним получены денежные средства, по условиям договора поручение должно быть исполнено не позднее 15.11.2018, заключение и исполнение сделок не опровергается представителем Сафиной З.Р., участвовавшей в составлении документов, отсутствие конкретной даты в актах не влияет на их действительность, имеются сведения о периоде исполнения обязательства ответчиком.

С учетом недоказанности обстоятельств, позволяющих оценивать сделки как взаимосвязанные и направленные на достижение единого правового результата (цепочка сделок) конкурсным управляющим должником не подтверждено, что последующие сделки являются сделками должника либо совершены за его счет, при этом, все участвовавшие в правоотношении коммерческие организации прекратили деятельность.

Доводы конкурсного управляющего должником, критически оценивавшего хозяйственную деятельность указанных лиц, не опровергают выводов суда о наличии такой деятельности.

При этом, как указано выше, деятельность вышеперечисленных лиц прекращена, а оснований для возложения на ответчика обязанности доказывания фактического осуществления перечисленными лицами хозяйственной деятельности не имеется.

Суд первой инстанции установил отсутствие доказательств аффилированности, взаимосвязанности участников последовательных правоотношений, недоказанность наличия между ними сговора, направленного на вывод из потенциальной конкурсной массы имущества с целью передачи его заинтересованным по отношению к должнику лицам.

Таким образом, обжалуемое является законным и обоснованным, вынесенным при полном и всестороннем рассмотрении дела, с соблюдением норм материального и процессуального права.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда первой инстанции, нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч. 4 ст. 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

В соответствии со ст.110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины подлежат отнесению на должника и взысканию в доход бюджета, поскольку определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 июля 2023 года заявителю предоставлена отсрочка по уплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 04 июля 2023 года по делу № А65-27733/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление» в доход федерального бюджета 3000 рублей государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий Я.А. Львов

Судьи Л.Р. Гадеева

Элект ронная п одпись действит ельна. А.В. Машьянова

Данные ЭП:Удостоверяющий центр Казначейство России Дата 08.02.2023 8:35:00

Кому выдана Машьянова Альбина Викторовна

Электронная подпись действительна.

Данные ЭП:Удостоверяющий центр Казначейство России Дата 07.02.2023 9:19:00

Кому выдана Львов Яков Александрович
Электронная подпись действительна.

Данные ЭП:Удостоверяющий центр Казначейство России Дата 07.02.2023 2:49:00

Кому выдана Гадеева Лейсан Рамилевна