Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании 28 августа 2023 года в помещении суда в зале № 2 апелляционную жалобу конкурсного управляющего Кузьмина Алексея Александровича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 06 июля 2023 года, вынесенное по результатам рассмотрения заявления конкурсного управляющего Кузьмина Алексея Александровича о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки, к ответчику - Сагындыкову Ильмиру Ильсуровичу

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Нефтегазовое монтажное управление»,

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.09.2019 по заявлению ООО «Связьбурмонтаж», г.Тверь (ИНН 6911018980, ОГРН 1026901728776) возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) ООО «Нефтегазовое монтажное управление» (ИНН 1657131996, ОГРН 1131690048500).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19.12.2019 (дата оглашения резолютивной части определения 12.12.2019) в отношении ООО «Нефтегазовое монтажное управление» введена процедура банкротства – наблюдение, временным управляющим утвержден Ногуманов Иван Михайлович.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.06.2020 (резолютивная часть) ООО «Нефтегазовое монтажное управление» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на 6 месяцев до 04.12.2020г., конкурсным управляющим утвержден Кузьмин Алексей Александрович.

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление», г.Казань (ИНН 1657131996, ОГРН 1131690048500) Кузьмина Алексея Александровича о признании недействительными сделки по передаче обществом с ограниченной ответственностью «Нефтегазовое монтажное управление», г.Казань (ИНН 1657131996, ОГРН 1131690048500) одиннадцать простых векселей ПАО «Сбербанк России» на сумму 9 275 672,00 рублей Сагындыкову Ильмиру Ильсуровичу, г.Набережные Челны (ИНН 165062508845), и применении

последствий недействительности сделок (вх.33039).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан заявление принято к производству суда, на основании ст. 46 АПК РФ к участию в деле в качестве ответчика привлечен Сагындыков Ильмир Ильсурович. На основании ст. 51 АПК РФ к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены: бывший руководитель должника Попов А.М.; ПАО «Сбербанк России»; УФНС России по РТ.

Определениями Арбитражного суда Республики Татарстан на основании ст. 51 АПК РФ к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены: Сафина Зульфия Равилевна; УФНС России по РТ; конкурсный управляющий ООО «Камтраст» Хаертдинова Гульназ Магсумяновна.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 06.07.2023 в удовлетворении заявления, отказано.

Не согласившись с принятым судом первой инстанции судебным актом, конкурсный управляющий Кузьмин Алексей Александрович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение суда первой инстанции отменить и принять по делу новый судебный акт.

В обоснование апелляционной жалобы заявитель ссылается на нарушение судом первой инстанции при вынесении обжалуемого судебного акта норм ст.270 АПК РФ.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2023 апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 23.08.2023.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

От конкурсного управляющего Кузьмина А.А. до начала судебного заседания поступило письменное ходатайство об отложении судебного заседания.

Рассмотрев в порядке статей 158, 159 АПК РФ ходатайство конкурсного управляющего об отложении судебного заседания, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно части 5 статьи 158 АПК РФ арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании, в том числе вследствие неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле, других участников арбитражного процесса, в случае возникновения технических неполадок при использовании технических средств ведения судебного заседания, в том числе систем видеоконференцсвязи, а также при удовлетворении ходатайства стороны об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью представления ею дополнительных доказательств, при совершении иных процессуальных действий.

В соответствии с положениями статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отложение судебного разбирательства является правом, а не обязанностью суда вне зависимости от приведенных заявителем аргументов в обоснование совершения указанного процессуального действия.

Приняв во внимание существо данного спора, суд апелляционной инстанции не находит оснований для его удовлетворения.

Вместе с тем, в целях всестороннего и полного исследования обстоятельств настоящего дела председательствующим в судебном заседании 23.08.2023 в порядке ст. 163 АПК РФ объявлен перерыв до 28.03.2023 до 12 час. 50 мин., зал № 2, информация о котором размещена в

электронной картотеке арбитражных дел (kad.arbitr.ru).

После перерыва судебное заседание было продолжено 28.03.2023 в том же составе суда.

Судебная коллегия считает, что материалы дела содержат достаточно доказательств для рассмотрения апелляционной жалобы по существу. Каких-либо доказательств затруднительности или невозможности своевременного ознакомления с материалами дела в электронном виде в системе "Картотека арбитражных дел" сети Интернет, лицами, участвующими в деле, представлено не было. Отсутствие отзывов на апелляционную жалобу от иных лиц, участвующих в деле, по мнению суда апелляционной инстанции, не влияет на возможность рассмотрения апелляционной жалобы по существу.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле документам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 223 АПК РФ, пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, конкурсный управляющий просил признать недействительными единые сделки по передаче одиннадцати простых векселей ПАО «Сбербанк России» на сумму 6 090 000 руб. от ООО «НГМУ» к Сагындыкову Ильмиру Ильсуровичу, и применить последствия недействительности сделок в виде взыскания с Сагындыкова Ильмира Ильсуровича денежных средств в размере 6 090 000 руб.

В обоснование доводов конкурсный управляющий сослался на то, что за период с 04.10.2017 по 16.05.2019 ООО «НГМУ» оплатило ПАО «Сбербанк России» за 129 векселей денежные средства в сумме 70 944 667,21 руб.

Согласно отчету ООО «НГМУ» об использовании векселей ПАО «Сбербанк России» (т. 1, л.д. 30-33), в качестве оплаты по договору поставки строительных материалов от 06.07.2017 от ООО «НГМУ» в адрес ООО «Комплектстрой мастер» были переданы следующие векселя:

- простой вексель ВГ № 0305668 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305669 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305670 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305671 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305672 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305673 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305674 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305675 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305676 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305677 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305678 на сумму 540 000 руб. от 19.10.2017.

В дальнейшем, 06.06.2019 между ООО «Камтраст» (принципал) и Сагындыковым Ильмиром Ильсуровичем (агент) заключен агентский договор (т. 1, л.д. 103), по условиям которого принципал поручает, а агент обязуется от своего имени, но за счет принципала, предъявить простые векселя ПАО «Сбербанк России» к платежу в ПАО «Сбербанк России», в т.ч.:

- простой вексель ВГ № 0305674 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017;

- простой вексель ВГ № 0305675 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305676 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305677 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305678 на сумму 540 000 руб. от 19.10.2017.

Поручение должно быть исполнено в срок не позднее 13.06.2019 (п. 1.2 договора).

Вознаграждение агента определено в размере 8 000 руб. (п. 2.2.4 договора).

Как следует из акта приема-передачи векселей от 06.06.2019 (т. 1, л.д. 104), в соответствии с

агентским договором от 06.06.2019 ООО «Камтраст» передало, а Сагындыков И.И. принял

простые векселя ПАО «Сбербанк России».

Согласно акту приема-передачи векселей ПАО «Сбербанк» № 1 от 06.06.2019 (т. 1, л.д. 7-26,

(банк) принял для определения возможности досрочной оплаты простые векселя банка в

количестве 16 шт. на общую сумму 9 275 672 руб. по номинальной стоимости согласно перечню, в

т.ч:

Согласно акту приема-передачи денежных средств (т. 1, л.д. 105), в соответствии с агентским

договором от 06.06.2019 Сагындыков И.И. передал, а ООО «Камтраст» приняло 9 267 67 руб.,

полученные от ПАО «Сбербанк России» в качестве оплаты по векселям.

Конкурсный управляющий уточнил заявление (т. 2 л.д. 35-45), просил: 1.Признать недействительными притворные сделки:

- Договор поставки строительных материалов от 06.07.2017, заключенный между ООО

«НГМУ» и ООО «Управляющая компания ПТК»;

- Агентский договор от 06.06.2019, акт приема – передачи векселя от 13.06.2019, акт приема

– передачи денежных средств, заключенные между Сагындыковым И.И. и ООО «Камтраст».

«НГМУ» дарителем, а Сагындыкова И.И. одаряемым.

Сагындыкову И.И. и применить последствия недействительности мнимых и притворных сделок в

виде взыскания с Сагындыкова И.И. в пользу ООО «НГМУ» денежных средств в размере
6 090 000 руб.

В обоснование доводов о недействительности сделок и применении последствий их

недействительности заявителем приведены нормы п. 1 и п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, ст.ст.

обязательств перед иными кредиторами, в отсутствие какого – либо экономического обоснования,

привели к отчуждению ликвидного имущества должника.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований конкурсного управляющего должника,

суд первой инстанции руководствовался следующим.

Согласно абзацу 5 пункта 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий

имеет право подавать в арбитражный суд от имени должника заявления о признании

недействительными сделок и решений, а также о применении последствий недействительности

ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником.

В силу п. 1 ст. 61.1. Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими

лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее – ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Дело о банкротстве должника возбуждено 25.09.2019, оспариваемые сделки совершены 06.07.2017, 06.06.2019, 13.06.2019, следовательно, могут быть оспорены по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Кроме того, сделки от 06.06.2019, 13.06.2019 могут быть оспорены по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

На основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В соответствии с п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Как указано в п. 5 Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление Пленума № 63) пункт 2

статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Исходя из п. 5 Постановления Пленума № 63 при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как указано в п. 6 Постановления Пленума № 63, согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

Согласно указанным нормам, недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Пунктом 7 Постановления Пленума № 63 предусмотрено, что в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

В силу положений статьи 142 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК – РФ) ценными бумагами являются документы, соответствующие установленным законом требованиям и удостоверяющие обязательственные и иные права, осуществление или передача которых возможны только при предъявлении таких документов (документарные ценные бумаги).

Ценными бумагами являются акция, вексель, закладная, инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда, коносамент, облигация, чек и иные ценные бумаги, названные в таком качестве в законе или признанные таковыми в установленном законом порядке.

В силу ст. 143.1 ГК РФ обязательные реквизиты, требования к форме документарной ценной бумаги и другие требования к документарной ценной бумаге определяются законом или в установленном им порядке.

При отсутствии в документе обязательных реквизитов документарной ценной бумаги, несоответствии его установленной форме и другим требованиям документ не является ценной

бумагой, но сохраняет значение письменного доказательства.

Как следует из ст. 146 ГК РФ с переходом права на документарную ценную бумагу переходят все удостоверенные ею права в совокупности.

Права, удостоверенные предъявительской ценной бумагой, передаются приобретателю путем вручения ему ценной бумаги лицом, совершившим ее отчуждение; могут перейти к другому лицу независимо от ее вручения в случаях и по основаниям, которые установлены законом.

Права, удостоверенные ордерной ценной бумагой, передаются приобретателю путем ее вручения с совершением на ней передаточной надписи - индоссамента. Если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или законом, к передаче ордерных ценных бумаг применяются установленные законом о переводном и простом векселе правила о передаче векселя.

Права, удостоверенные именной документарной ценной бумагой, передаются приобретателю путем вручения ему ценной бумаги лицом, совершающим ее отчуждение, с совершением на ней именной передаточной надписи или в иной форме в соответствии с правилами, установленными для уступки требования (цессии).

Нормы параграфа 1 главы 24 настоящего Кодекса применяются к передаче прав, удостоверенных именными документарными ценными бумагами, в порядке уступки требования (цессии), если иное не установлено правилами настоящей главы, иным законом или не вытекает из существа соответствующей ценной бумаги.

В случае неисполнения обязательства передать ордерную или именную документарную ценную бумагу приобретатель вправе требовать ее изъятия у лица, во владении которого она находится, за исключением случаев, если на ценной бумаге учинены индоссамент или передаточная надпись лица, совершившего отчуждение, по которым права переданы иному лицу.

В случае неисполнения обязательства по совершению индоссамента или передаточной надписи на ордерной или именной документарной ценной бумаге переход прав на ордерную или именную документарную ценную бумагу осуществляется по требованию приобретателя на основании решения суда путем совершения лицом, осуществляющим исполнение судебного решения, надписи на ценной бумаге, которая имеет силу индоссамента или передаточной надписи.

Переход прав, удостоверенных ордерной или именной ценной бумагой, к другому лицу по основаниям иным, чем передача по договору, осуществляется путем приобретения права на ценную бумагу в случаях и по основаниям, которые установлены законом.

Статья 4 Федерального закона от 11 марта 1997 г. N 48-ФЗ "О переводном и простом векселе" допускает возможность составления простого и переводного векселя только на бумаге (бумажном носителе).

В соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 33, Пленума ВАС РФ № 14 от 04.12.2000 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" (далее – Постановление от 04.12.2000), право требовать исполнения вексельного обязательства принадлежит первому векселедержателю, имя (наименование) которого указывается в векселе в качестве обязательного реквизита. Векселедержатель может передать свое право другому лицу.

Простой или переводной вексель, выданный без оговорки, исключающей возможность его передачи по индоссаменту, является ордерной ценной бумагой, и права по нему могут быть переданы посредством индоссамента (статья 11 Положения; пункт 3 статьи 146, пункт 3 статьи 389 Кодекса).

Все положения об индоссаменте распространяются и на простой вексель.

Лицо, основывающее приобретение им вексельного требования сделкой уступки требования, совершенной им и (или) кем-либо из его предшественников, должно представить письменные доказательства совершения такой сделки, если только она не оформлена на векселе или на добавочном листе. В соответствии с положениями статьи 386 Кодекса ответчик, к которому предъявлено вексельное требование, основанное на сделке (сделках) уступки требования, вправе заявлять предъявителю этого требования любые возражения, которые он (ответчик) имеет к правопредшественникам истца, совершившим сделки уступки требования (цедентам) (п. 8 Постановления от 04.12.2000).

В силу п. 9 Постановления от 04.12.2000, в соответствии со статьями 16, 77 Положения лицо, у которого находится вексель, рассматривается как законный векселедержатель в том случае, когда оно основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, даже если последний индоссамент является бланковым. Зачеркнутые индоссаменты считаются при этом ненаписанными.

Учитывая изложенное, судам при рассмотрении требований лиц, у которых находится вексель, следует проверять, является ли истец последним приобретателем прав по векселю по непрерывному ряду индоссаментов. Ряд вексельных индоссаментов должен быть последовательным, то есть каждый предыдущий индоссат является последующим индоссантом. Месторасположение передаточных надписей на векселе или на добавочном листе и даты их совершения (если они имеются) для целей определения непрерывности индоссаментов во внимание не принимаются.

Если последний индоссамент является бланковым (то есть не содержащим указания лица- индоссата), то в качестве законного векселедержателя рассматривается лицо, у которого вексель фактически находится; данное лицо вправе осуществлять все права по векселю, в том числе и право требовать платежа.

На основании п. 13 Постановления от 04.12.2000, в соответствии со статьями 8, 77 Положения каждый, кто подписал простой либо переводной вексель в качестве представителя лица, от имени которого он не был уполномочен действовать, сам обязан по векселю и, если он уплатил, имеет те же права, которые имел тот, кто был указан в качестве представляемого. В таком же положении находится представитель, который превысил свои полномочия.

Исходя из этого лицо, получившее вексель от представителя, не имеющего достаточных полномочий на выдачу (передачу) векселя, не может требовать исполнения от лица, от имени которого вексель выдан (передан). Однако оно может требовать платежа от самого лица, подписавшего вексель, в том же объеме и при тех же условиях, как если бы он выдал (передал) вексель от себя лично.

При рассмотрении дел следует также учитывать, что в том случае, когда представляемое лицо одобрит совершенную от его имени сделку, ответственность по векселю в силу пункта 2 статьи 183 Кодекса несет представляемое лицо, если иное не вытекает из особенностей совершения тех или иных сделок.

Сделки, на основании которых вексель был выдан или передан, могут быть признаны судом недействительными в случаях, предусмотренных Кодексом. Признание судом указанных сделок недействительными не влечет недействительности векселя как ценной бумаги и не прерывает ряда индоссаментов. Последствием такого признания является применение общих последствий недействительности сделки непосредственно между ее сторонами (статья 167 Кодекса).

В соответствии с п. 14 Постановления от 04.12.2000, как следует из части 2 статьи 16 Положения, если кто-либо лишился владения векселем в силу какого бы то ни было события, то лицо, у которого вексель находится и которое обосновывает свое право порядком, указанным в части 1 статьи 16 Положения (то есть законный векселедержатель), обязано отдать вексель лишь в том случае, когда оно приобрело его недобросовестно или, приобретая его, совершило грубую неосторожность.

Лицо, являвшееся владельцем векселя и утратившее его в силу какого-либо события, то есть обстоятельства, имевшего место помимо воли заявителя, вправе заявить исковое требование о возврате векселя.

Приобретатель считается недобросовестным, если он до или в момент приобретения знал о том, что вексель выбыл из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли. Грубая неосторожность приобретателя имеет место в том случае, когда приобретатель в силу сложившихся условий оборота должен был знать о факте выбытия векселя из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли (в частности, если вексель был приобретен после опубликования собственником в печати информации об утрате либо краже векселя, о чем приобретатель векселя по обстоятельствам дела не мог не знать).

Недобросовестность и грубая неосторожность приобретателя доказываются лицом,

предъявившим требование об изъятии векселя.

осуществлять реальные хозяйственные операции и поставить товар должнику, поскольку ООО «Комплектстрой мастер» исключено из ЕГРЮЛ 04.09.2020 (т. 3, л.д. 28), исходя из налоговых деклараций указанное общество не могло вести реальную хозяйственную деятельность (т. 2, л.д. 52-113).

Суд оценив данный довод указал, что само по себе исключение ООО «Комплектстрой мастер» из ЕГРЮЛ, равно как и отсутствие сведений в книгах покупок-продаж, в налоговых декларациях не свидетельствуют о невозможности оказания услуг должнику по договору поставки строительных материалов от 06.07.2017.

Вознаграждение агента определено в размере 8 000 руб. (п. 2.2.4 договора). Как следует из акта приема-передачи векселей от 06.06.2019 (т. 1, л.д. 104), в соответствии с

агентским договором от 06.06.2019 ООО «Камтраст» передало, а Сагындыков И.И. принял простые векселя ПАО «Сбербанк России».

Согласно акту приема-передачи векселей ПАО «Сбербанк» № 1 от 06.06.2019 (т. 1, л.д. 7-26, 51-86) Сагындыков Ильмир Ильсурович (векселедержатель) передал, а ПАО «Сбербанк России» (банк) принял для определения возможности досрочной оплаты простые векселя банка в количестве 16 шт. на общую сумму 9 275 672 руб. по номинальной стоимости согласно перечню, в т.ч:

- простой вексель ВГ № 0305672 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305673 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305674 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305675 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305676 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305677 на сумму 555 000 руб. от 19.10.2017; - простой вексель ВГ № 0305678 на сумму 540 000 руб. от 19.10.2017.

Согласно акту приема-передачи денежных средств (т. 1, л.д. 105), в соответствии с агентским договором от 06.06.2019 Сагындыков И.И. передал, а ООО «Камтраст» приняло 9 267 67 руб., полученные от ПАО «Сбербанк России» в качестве оплаты по векселям.

Оригиналы агентского договора от 06.06.2019, акта приема-передачи векселей от 13.06.2019, акта приема-передачи денежных средств не представлены.

Исходя из выписки из ЕГРЮЛ, ООО «Камтраст» исключено из ЕГРЮЛ 08.10.2020 (т. 1, л.д. 112-113).

Согласно решению налогового органа № 6 от 06.12.2021, у ООО «Камтраст» отсутствует зарегистрированное имущество в собственности, работники отсутствуют (т. 2, л.д. 123-129).

Заявитель указывал, что договор поставки строительных материалов от 06.07.2017, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Управляющая компания ПТК»; агентский договор от 06.06.2019, акт приема – передачи векселя от 13.06.2019, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сагындыковым И.И. и ООО «Камтраст»; сделка по передаче векселей от ООО «НГМУ» к Сагындыкову И.И. являются взаимосвязанными, представляют собой цепочку ничтожных (притворных) сделок, прикрывающих безвозмездное отчуждение (дарение) активов должника в пользу Сагындыкова И.И.

При отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к

бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом РФ или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Данная позиция изложена в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031(6) по делу N А6527171/2015.

Действующее законодательство исходит из того, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.11.2020 N Ф06-28853/2017 по делу N А65-13578/2017).

Согласно правовой позиции, закрепленной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019), утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.11.2019, признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий, как реституция, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия - применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки.

Сведений об основаниях приобретения ООО «Управляющая компания ПТК» векселей у должника ООО «НГМУ», а далее о приобретении векселей обществом с ограниченной ответственностью ООО «Камтраст» не представлено. Вместе с тем, как уже указывалось судом, ООО «Управляющая компания ПТК» и ООО «Камтраст» исключены из ЕГРЮЛ.

Согласно ст. 64.2 ГК РФ исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц влечет правовые последствия, предусмотренные настоящим Кодексом и другими законами применительно к ликвидированным юридическим лицам.

В силу ст. 61 ГК РФ ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода в порядке универсального правопреемства его прав и обязанностей к другим лицам.

Сведений о наличии аффилированности между ООО «НГМУ», ООО «Управляющая компания ПТК», ООО «Камтраст» и Сагындыковым И.И. не представлено.

Вопреки доводам конкурсного управляющего представленное решение налогового органа № 6 от 06.12.2021 не содержит какого – либо упоминания об ООО «НГМУ», Сагындыкове И.И. как о лицах, организовавших фиктивный документооборот.

Согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче кредитором заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если стороны настоящего дела действительно являются аффилированными, к требованию кредитора должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784, от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197), что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. При этом наличие в действиях стороны злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во взыскании долга (пункты 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, 13 А65-28716/2017 связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Верховный суд Российской Федерации последовательно отмечает, что в условиях конкуренции кредиторов должника-банкрота возможны ситуации, когда спор по задолженности между отдельным кредитором (как правило, связанным с должником), носит формальный характер и направлен на сохранение имущества должника за его бенефициарами: за собственниками бизнеса (через аффилированных лиц - если должник юридическое лицо) или за самим должником (через родственные связи - если должник физическое лицо). Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора; пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с совпадением интересов должника и такого кредитора их процессуальная активность не направлена на

установление истины.

Конкурирующий кредитор и арбитражный управляющий как лица, не участвовавшие в сделке, положенной в основу требований о включении в реестр, объективно лишены возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих эту сделку. В то же время они могут заявить убедительные доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку. Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы. Предоставление дополнительного обоснования не составляет для них какой-либо сложности.

Совершая мнимые либо притворные сделки, стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся. Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости или притворности договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям, установленным законом. Суду необходимо принимать во внимание и иные свидетельства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

Данная позиция приведена в Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2019 г. N 305-ЭС18-17629.

В рассматриваемом случае сведений о том, что должник ООО «НГМУ», ООО «Управляющая компания ПТК», ООО «Камтраст», Сагындыков И.И. контролируются одними и теми же конечными бенефициарами, либо одни и те же лица определяют действия должника и кредитора, либо иных лиц, входящих с ними в единую группу, не представлено; данные лица не участвуют в уставных капиталах друг друга.

По смыслу пункта 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих конечных бенефициаров является наличие у него фактической возможности давать обязательные для исполнения указания или иным образом определять действия подконтрольных организаций. Осуществление таким бенефициаром фактического контроля возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности.

Суд наличия таких обстоятельств как: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам одного члена группы и одновременно ведут к существенной выгоде другого члена этой же группы; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д., не установил.

В отсутствие в материалах дела сведений об аффилированности, например, о том, что контролирующие должника и участвующих лиц поочередно осуществляли деятельность от имени должника и участвующих лиц, и (или) являлись (являются) участниками и (или) руководителями участвующих, либо подписывали договоры должника и (или) участвующих лиц, либо иным образом участвовали в деятельности кредитора и (или) участвующих лиц, суд отклоняет

указанные доводы.

Сведений об основаниях приобретения ООО «Управляющая компания ПТК» и ООО «Камтраст» спорных векселей у должника ООО «НГМУ» не представлено. Вместе с тем, как уже указывалось судом, указанные общества исключены из ЕГРЮЛ, что делает невозможным истребование соответствующих сведений у указанных лиц, однако не свидетельствует о невозможности ведения указанными лицами хозяйственной деятельности, в связи с чем доводы конкурсного управляющего в указанной части отклоняются судом как носящие предположительный характер.

Сведений о наличии у должника на даты совершения оспариваемых сделок признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, равно как и осведомленности ответчиков о наличии таковых, суду не представлено.

Таким образом, в отсутствие признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника оспариваемые сделки нельзя квалифицировать как совершенные с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, и, как следствие, что в результате их совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов.

С учетом изложенного, доводы конкурсного управляющего в указанной части отклонены судом.

Вместе с тем, как разъяснено в пункте 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В рассматриваемом случае сведений о наличии совокупности вышеизложенных обстоятельств суду не представлено.

С учетом изложенного, суд не установил наличие взаимосвязанной цепочки сделок: договор поставки строительных материалов от 06.07.2017, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Управляющая компания ПТК»; агентский договор от 06.06.2019, акт приема – передачи векселя от 13.06.2019, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сагындыковым И.И. и ООО «Камтраст»; сделка по передаче векселей от ООО «НГМУ» к Сагындыкову И.И., и применить к возникшим правоотношениям правила дарения векселя и признать ООО «НГМУ» дарителем, а Сагындыкова И.И. одаряемым.

Заявление об оспаривании сделки по передаче векселей от ООО «НГМУ» к Сагындыкову И.И. также удовлетворению не подлежит, поскольку сведений о передаче ООО «НГМУ» векселей Сагындыкову И.И. не представлено.

Кроме того, договор поставки строительных материалов от 06.07.2017, заключенный между ООО «НГМУ» и ООО «Управляющая компания ПТК»; агентский договор от 06.06.2019, акт приема – передачи векселя от 13.06.2019, акт приема – передачи денежных средств, заключенные между Сагындыковым И.И. и ООО «Камтраст», не являются сделками должника либо совершенными от имени и (или) за счет должника.

Указанные обстоятельства конкурсным управляющим либо иными лицами не опровергнуты, каких–либо возражений либо доказательств не представлено. Конкурсным управляющим в обоснование своего заявления каких–либо ходатайств (о фальсификации, о назначении экспертизы и т.д.) не заявлено, иных действий, направленных на обоснование своей позиции, не совершено.

С учетом изложенного, оснований для признания оспариваемых сделок недействительными по пунктам 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, у суда не имелось.

Пунктом 4 Постановления Пленума № 63 предусмотрено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3,

само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Согласно пункту 2 статьи 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Пунктом 1 статьи 10 названного кодекса установлена недопустимость действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В силу пункта 3 статьи 10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

По смыслу вышеприведенных норм, добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 10 постановления от 30.04.2009 № 32, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности, направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в

дело должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

Поскольку сделки оспариваются в рамках дела о банкротстве, то при установлении того, заключена ли сделка с намерением причинить вред другому лицу, как указано выше, следует установить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно позиции Верховного суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 01.12.2015 № 4-КГ15-54, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права. Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следовательно, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при ее совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Из постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 следует, что для признания сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 ГК РФ, требуется, чтобы пороки выходили за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Таким образом, из анализа вышеприведенных положений законодательства о банкротстве, регламентирующего оспаривание сделок, следует, что во избежание нарушения имущественных прав кредиторов, вызванных противоправными действиями должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы ниже пределов, обеспечивающих выполнение принятых на себя долговых обязательств, законодательством предусмотрен правовой механизм оспаривания сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Подобные сделки могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, пункт 4 постановление Пленума № 63).

По общему правилу, сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. В равной степени такая квалификация недобросовестного поведения применима и к нарушениям, допущенным должником-банкротом в отношении своих кредиторов, в частности к сделкам по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам, направленным на уменьшение конкурсной массы.

Правонарушение, заключающееся в необоснованной передаче должником имущества другому лицу, причиняющее ущерб конкурсной массе и, как следствие, наносящее вред имущественным правам кредиторов должника, например, вследствие неравноценности встречного исполнения со стороны контрагента должника, является основанием для признания соответствующих сделок, действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным статьей 61.2 Закона о банкротстве.

В то же время законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Вопрос о допустимости оспаривания таких сделок, действий на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации неоднократно рассматривался Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 № 305- ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 № 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 № 305-ЭС18-22069, от 09.03.2021 № 307-ЭС19-20020 (8,10) и др.).

Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из общеправового принципа «специальный закон отстраняет общий закон», определяющего критерий выбора в случае конкуренции общей и специальной норм, регулирующих одни и те же общественные отношения.

Такая сделка оспорима и может быть признана арбитражным судом недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки), а также презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора.

При этом баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и установлением ретроспективного периода глубины ее проверки, составляющего в данном случае три года, предшествовавших дате принятия заявления о

признании должника банкротом, и тем же целям служит годичный срок исковой давности, исчисляемый со дня реальной или потенциальной осведомленности заявителя об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве, пункт 32 постановление Пленума N 63).

Таким образом, законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем, поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

В противном случае оспаривание сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации по тем же основаниям, что и в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя.

В рассматриваемом случае конкурсный управляющий должника, обращаясь в суд с настоящим заявлением, ссылался на совершение должником оспариваемой им сделки в отсутствие встречного исполнения, с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, при наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Вмененные ответчику нарушения в полной мере укладываются в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специального средства противодействия недобросовестным действиям в преддверии банкротства, грубо нарушающим права кредиторов.

Вместе с тем, оснований для признания оспариваемого договора недействительным по основаниям п. 1 и 2 ст. 61 Закона о банкротстве суд не усмотрел.

Учитывая изложенное суд пришел к выводу, что заявление конкурсного управляющего о признании спорных сделок недействительными (ничтожными) на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть удовлетворено только при доказанности материалами дела наличия у сделки пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительной сделки (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 по делу № А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 № 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 № 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886).

Между тем, в рассматриваемом случае приведенные конкурсным управляющим в обоснование заявления доводы полностью охватываются диспозицией статьи 61.2 Закона о банкротстве, и каких-либо иных обстоятельств, которые выходили бы за пределы дефектов подозрительных сделок, конкурсным управляющим не заявлено.

Поскольку каких-либо иных аргументов и доказательств в обоснование своей позиции о ничтожности сделок, которые позволили бы прийти к иным выводам по данному вопросу, конкурсным управляющим в настоящем обособленном споре не заявлено и не представлено, суд пришел к выводу об отсутствии всей совокупности необходимых и достаточных условий для признания оспариваемых сделок ничтожными по основаниям статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С учетом отказа в удовлетворении заявления о признании сделок недействительными оснований для применения последствий недействительности сделок также не имеется.

Ответчиком в суде первой инстанции заявлено о пропуске заявителем срока исковой давности.

Оценивая указанные доводы ответчика, суд первой инстанции исходил из следующего.

Пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что

исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанном до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Как указано в пункте 4 Постановления Пленума № 63, судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год, при этом течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В силу статьи 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения.

В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

В силу пункта 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ).

В абзаце 2 пункта 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что в соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 04 июня 2020 года (резолютивная часть) ООО «Нефтегазовое монтажное управление» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим ООО «НГМУ» утвержден Кузьмин Алексей Александрович.

С рассматриваемым заявлением конкурсный управляющий обратился в суд 02.06.2021, соответственно, годичный срок исковой давности (в целях обращения в суд по основаниям п. 1, 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве), и тем более трехлетний срок исковой давности (в целях обращения в суд по основаниям, установленным статьями 10, 168, 170 ГК РФ) к моменту обращения в суд с рассматриваемым заявлением не истек.

Таким образом, доводы ответчика о пропуске срока исковой давности были отклонены судом.

Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (пункт 1 статьи 71 АПК РФ).

На основании части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В силу статей 9 и 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Следовательно, лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий, в том числе в части представления (непредставления) доказательств, заявления ходатайств о проверке достоверности сведений, представленных иными участниками судебного разбирательства, а также имеющихся в материалах дела.

В соответствии с процессуальными правилами доказывания (статьи 65, 68 АПК РФ) лицо обязано доказать допустимыми доказательствами правомерность своих требований.

С учетом изложенного, суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника.

При этом суд указал, что аналогичная позиция изложена в постановлении Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.06.2023 по данному делу № А65-27733/2019 по аналогичному спору (т. 3, л.д. 25-27).

Суд апелляционной инстанции повторно рассмотрев дело, с учётом обстоятельств установленных в рамках настоящего обособленного спора, принимая во внимание доказательства имеющиеся в материалах настоящего обособленного спора, не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Выводы суда первой инстанции соотносятся с позицией Арбитражного суда Поволжского округа, изложенной в постановлении от 31.08.2023 (резолютивная часть объявлена 24.08.2023) по делу № А65-27733/2019.

Довод конкурсного управляющего критически оценивавшего хозяйственную деятельность ООО "Камтраст" не опровергают выводов суда о наличии такой деятельности. При этом как указано выше перечисленные лица прекратили деятельность, а оснований для возложения на ответчика - Сагындыкова И.И. обязанности доказывания фактического осуществления перечисленными лицами хозяйственной деятельности не имеется.

Довод заявителя о том, что ответчиком по спору в материалы дела не представлены оригиналы документов (агентского договора от 06.06.2019, акта приема-передачи векселей от 13.06.2019, акта приема передачи денежных средств), что по мнению заявителя, указанная сделка не может являться заключенной и, следовательно, является безвозмездной, отклоняется судом апелляционной инстанции, поскольку копии документов допускаются в качестве доказательств по делу.

Иных отличных копий указанных документов, представленных ответчиком в обоснование своей позиции, в материалах дела не имеется в связи с чем, представленные ответчиком копии документов отвечают признаку допустимости доказательств по делу.

Доказательств недостоверности представленных в материалы дела документов материалы дела не содержат.

Таким образом, доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, основаны на неверном толковании норм права, регулирующие спорные правоотношения сторон и фактических обстоятельств дела, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

Несогласие заявителя с оценкой, установленных по делу обстоятельств не может являться основанием для отмены судебного акта.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора в данном конкретном случае исследованы всесторонне и

полно, нормы материального и процессуального права применены верно, выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта обжалуемого по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы, не имеется.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе относятся на заявителя и подлежат взысканию в доход федерального бюджета РФ в связи с предоставленной отсрочкой.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 06 июля 2023 года по делу № А6527733/2019 - оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Взыскать за счет конкурсной массы должника ООО «Нефтегазовое монтажное управление» (ИНН 1657131996, ОГРН 1131690048500) в доход федерального бюджета 3 000 руб. 00 коп. государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его вынесения, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий А.В. Машьянова

Судьи Д.К. Гольдштейн

Я.А. Львов