Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда по адресу: <...>, апелляционную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.06.2020 по заявлению АО «Российский сельскохозяйственный банк» о привлечении ФИО1, ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности (вх. 22144),

по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Суксу», ИНН <***>, ОГРН <***>

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.04.2016 на основании заявления крестьянского (фермерского) хозяйства «Надежда» возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.10.2016 заявление крестьянского (фермерского) хозяйства «Надежда», признано обоснованным, в отношении ООО «Суксу» введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО4.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 30.01.2017 ООО «Суксу» признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство, исполняющим обязанности конкурсного управляющего утвержден ФИО4.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.05.2018 конкурсным управляющим должника утвержден ФИО5.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 19.06.2019 года поступило заявление (с учетом уточнения) АО «Российский сельскохозяйственный банк» о взыскании убытков с ФИО1, ФИО2 и ФИО3.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.05.2020 произведено процессуальное правопреемство в реестре требований кредиторов должника путем замены кредитора - АО «Российский Сельскохозяйственный банк» на ФИО6.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.06.2020 заявление АО «Российский сельскохозяйственный банк» удовлетворено частично, с ФИО1 в пользу ООО «Суксу» взысканы убытки в размере 2 286 912 руб. 91 коп.

ФИО1 обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.06.2020. Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2020 апелляционная жалоба оставлена без движения. Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2020 вышеуказанная апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 10.09.2020.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

От ФИО3 поступил отзыв, содержащий возражения относительно апелляционной жалобы, который приобщен к материалам дела.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд считает обжалуемый судебный акт подлежащим отмене, исходя из следующего.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Судом первой инстанции указано, что конкурсный кредитор обратился с заявлением о привлечении ФИО2, ФИО3, ФИО7 к субсидиарной ответственности в связи с неисполнением обязанности по подаче заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), по основаниям совершения сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов, а также в связи с несвоевременной передачей документации должника.

Судом первой инстанции установлено, что ответчики являются контролирующими лицами должника в силу следующих обстоятельств:

- ФИО2 являлся руководителем должника в период с 22.12.2008 г. по 21.10.2014 г.;

- ФИО3 являлся руководителем должника в период с 22.10.2014 г. по 17.03.2015 г.;

- в период с 18.03.2015 г. по 23.04.2015 г. руководителем должника вновь являлся ФИО2;

- ФИО1 являлся руководителем должника в период с 24.04.2015 по 15.02.2017 г. (дату введения в отношении должника процедуры банкротства).

Участниками должника, согласно представленному в материалы дела протоколу общего собрания №1/15 от 16.04.2015 г., являются ФИО8, ФИО2 и ФИО1 с размером доли каждого участника 5 000 руб. (1/3 от уставного капитала).

Судом первой инстанции указано, что Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ статья 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) признана утратившей силу.

Пунктом 3 ст.4 Федерального закона №266-ФЗ предусмотрено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона №266-ФЗ), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона №266-ФЗ).

Поскольку заявление конкурсного кредитора подано в Арбитражный суд Республики Татарстан после 01 июля 2017г., рассмотрение заявления производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона №266- ФЗ), что и сделал суд первой инстанции, применив нормы процессуального права в редакции Закона №266-ФЗ).

Однако, нормы материального права, к которым относятся нормы, предусматривающие ответственность за те или иные действия (бездействия), а также нормы о сроке исковой давности должны применятся в редакции закона, действующего на момент когда имели место действия (бездействия) контролирующих органов должника.

Согласно п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 данного Федерального закона.

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного кредитора в отношении ответчиков по основанию непередачи (несвоевременной передачи) документов должника, суд первой инстанции исходил из того, что согласно пункту 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Согласно пункту 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в том числе в случае, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», к руководителю должника не могут быть применены презумпции, установленные подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если необходимая документация (информация) передана им арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Такая передача документации (информации) не исключает возможность привлечения руководителя к ответственности в виде возмещения убытков, вызванных просрочкой исполнения обязанности, или к субсидиарной ответственности по иным основаниям.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Суд первой инстанции установил, что определению Арбитражного суда Республики Татарстан от 16 мая 2017 г., по актам приема-передачи от 01 марта 2017 года и 29 марта 2017 года бывший руководитель ООО «Суксу» ФИО1 и главный бухгалтер ООО «Суксу» ФИО9 передали конкурсному управляющему ООО «Суксу» ФИО4 бухгалтерскую и иную документацию должника, материальные и иные ценности, что явилось основанием для отказа конкурсному управляющему в истребовании с ФИО1 документов должника.

Суд первой инстанции указал, что заявитель, не доказал того, что невозможность формирования конкурсной массы возникла по причине несвоевременного исполнения ответчиками обязанности по передаче документов и не нашел оснований для привлечения ФИО2, ФИО1, ФИО3 к субсидиарной ответственности по данному основанию.

Кроме того, отказывая в удовлетворении заявления конкурсного кредитора в отношении ответчиков по основанию не исполнения обязанности по подаче в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом, возникшей после 07.10.2014 (в течение месяца со дня когда должник перестал исполнять обязательства перед банком), суд первой инстанции исходил из следующего.

Согласно абзацу 6 пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

В силу пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Пункт 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве устанавливает, что размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом).

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Суд первой инстанции указал, что для привлечения бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве с учетом положений статьи 9 названного Закона, применительно к рассматриваемому случаю, заявитель, в силу части 1 статьи 65 АПК РФ, обязан доказать когда именно наступил срок обязанности подачи заявления о признании должника банкротом; какие неисполненные обязательства возникли у должника после истечения срока обязанности для подачи заявления в суд и до даты возбуждения дела о банкротстве должника.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления.

Согласно пункту 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016, при разрешении заявления о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в действующей редакции статьи 61.12 Закона о банкротстве) следует учитывать, что его обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника.

Наличие у должника задолженности не может рассматриваться как безусловное доказательство начала возникновения у должника какого-либо обязательства перед конкретным кредитором для целей определения необходимости обращения руководителя должника в суд с заявлением о признании должника банкротом в соответствии с абзацем вторым пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве. Ухудшение финансового состояния юридического лица не отнесено статьей 9 Закона о банкротстве к обстоятельствам, обязывающим руководителя обратиться в арбитражный суд с заявлением должника.

Суд первой инстанции указал, что доказательств того, что инициирование руководством должника процедуры банкротства должника могло бы привести к уменьшению задолженности перед поставщиками и подрядчиками, что позволило бы исключить возникновение задолженности в указанных заявителем суммах, заявителем не представлено.

Вместе с тем отрицательные данные бухгалтерского баланса не свидетельствуют о наличии у должника признаков объективного банкротства и о возникновении у руководителя должника обязанности обратиться с заявлением о признании должника банкротом, принимая во внимание, что согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 18.07.2003 № 14-П, даже формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

При этом из материалов дела и письменных пояснений ответчика ФИО1 следует, что требования Банка к должнику вытекают из двух кредитных договоров, задолженность по которым на момент назначения на должность ФИО1 составляла по договору №106703/0037 от 13.07.2010 г. - 2116464.66 руб., по договору <***> - 7882188.80 руб. За период с января 2016 года, находясь под руководством ФИО1, ООО «Суксу» погасило задолженность по договору <***> - 789596,53 руб., по договору <***> - 1440972,55 руб., из указанных средств со своего расчетного счета, будучи главой КФХ, ФИО1 погасил задолженность в размере 874 484,81 руб.

Также по инициативе Банка ФИО1 были подписаны дополнительное соглашение № 4 от 31.12.2015 г. к кредитному договору <***> от 13.07.2010 г. и дополнительное соглашение № 4 от 31.12.2015 к кредитному договору <***> от 12.05.2011 г.

Погашения задолженности перед кредитором АО «Россельхозбанк» в период после указанной им даты (07.10.2014 г.) подтверждается представленными в материалы дела выписками о движении денежных средств по расчетным счетам должника.

Согласно указанным выпискам, помимо денежных средств, поступивших от руководителя должника, на расчетный счет ООО «Суксу» денежные средства также поступали от контрагентов в результате осуществления должником хозяйственной деятельности, а также должнику в рассматриваемый период предоставлялись субсидии как сельхозтоваропроизводителю.

Так, согласно платежному поручению №114383 от 24.03.2016 на расчетный счет в качестве субсидий поступили денежные средства в размере 759 802 руб., по платежному поручению №145264 от 28.03.2016 поступило 168 096 руб. субсидий.

При этом, согласно результатам инвентаризации имущества должника и представленным отчетам об оценке рыночной стоимости, в конкурсную массу включено имущество, принадлежащее ООО «Суксу» рыночной стоимостью 114 341 743 руб., тогда как в реестр включены требования к должнику на общую сумму 40 923 9080,31 руб.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции также не установил основании для привлечения ФИО2, ФИО1, ФИО3 к субсидиарной ответственности по указанным обстоятельствам.

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного кредитора в отношении ответчиков ФИО2, ФИО3 по основанию заключения существенно убыточных сделок, суд первой инстанции исходил из следующего.

В силу разъяснений, изложенных в п.23 постановления Пленума ВС РФ №53, презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Суд первой инстанции указал, что определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27 июля 2018 г. договор купли – продажи земельного участка и здания коровника от 23.04.2014г., заключенного между ООО «Суксу» и главой крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО2 признан недействительным. В качестве последствий недействительности сделки, суд обязал ФИО2 возвратить в конкурсную массу ООО «Суксу» земельный участок с кадастровым номером 16:16:240402:37 и здание коровника с кадастровым №16:16:240401:254, общей площадью 673,4 кв.м., расположенные по адресу: РТ, Высокогорский район, Суксинское сельское поселение, д. Малый Рясь.

В период совершения указанной сделки руководителем должника являлся ФИО2

В то же время согласно отчету конкурсного управляющего о результатах проведения конкурсного производства от 17.07.2019, объявлению о проведении торгов №3514711 от 25.02.2019 г., размещенному на сайте ЕФРСБ, а также списку реализуемого имущества, принадлежащего ООО «Суксу» земельный участок с кадастровым номером 16:16:240402:37 и здание коровника с кадастровым №16:16:240401:254, общей площадью 673,4 кв.м., расположенные по адресу: РТ, Высокогорский район, Суксинское сельское поселение, д. Малый Рясь, включены в конкурсную массу должника, то есть имущество ранее отчужденное по сделке возвращено в конкурсную массу.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 30 апреля 2019 года с ФИО2 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Суксу» взысканы убытки в размере 20 руб., с ФИО1 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Суксу» взысканы убытки в размере 454 530 руб. 25 коп. Из данного определения следует, что сделки совершены в период руководства должником ФИО1 и ФИО2

Согласно представленным в материалы дела балансам должника, на 31.12.2013 г. совокупный размер активов должника составлял 91 292 000 руб., общая совокупность долгосрочных и краткосрочных обязательств на отчетную дату составляла 16 586 000 руб., нераспределенная прибыль – 74 706 000 руб., в 2015 году активы должника составляли 40 967 000 руб., общая совокупность долгосрочных и краткосрочных обязательств на отчетную дату составляла 27 544 000 руб.

Таким образом, значимость и существенная убыточность указанных сделок совершенных ФИО2, ФИО1 с учетом масштаба деятельности должника заявителем не доказана, доказательства того, что данные сделки привели к невозможности дальнейшего осуществления должником хозяйственной деятельности, не представлены, что исключает наличие презумпции наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной п.4 ст.10 Закона о банкротстве.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в п.17 постановления Пленума ВС РФ №53, если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Однако, учитывая, что имущество было фактически возвращено в конкурсную массу должника, а также, то, что убытки уже были взысканы с ответчиков, суд первой инстанции посчитал, что основания для взыскания убытков, привлечения к субсидиарной ответственности в данной части также отсутствуют.

В то же время суд первой инстанции установил основания для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности в связи совершением им существенно сделок, указав следующее.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 августа 2018 г. заявление конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Суксу» о признании недействительными сделок и применении последствий их недействительности, заключенных между обществом с ограниченной ответственностью «Суксу» и главой КФХ ФИО1, удовлетворено.

Признаны недействительными акты взаимозачетов №121 от 01.01.2016г, №122 от 01.04.2016г., №123 от 01.07.2016г, №124 от 01.10.2016г., №1 от 01.01.2017г. заключенные между обществом с ограниченной ответственностью «Суксу» и главой КФХ ФИО1. Применены последствия недействительности сделок в виде восстановления права требования общества с ограниченной ответственностью «Суксу» к ФИО1 в размере 2 286 912 руб. 91 коп., восстановлено право требования ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «Суксу» в размере 2 286 912 руб. 91 коп.

Из данного определения следует, что сделки совершены с 01.01.2016 по 01.01.2017 г., то есть в период руководства ФИО1

Суд первой инстанции указал, что учитывая недоказанность значимости и существенной убыточности сделки, оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности не имеется, однако, принимая во внимание, что денежные средства в конкурсную массу не возвращены, имеются основания для привлечения ФИО1 к гражданско-правовой ответственности в форме возложения на него обязанности возместить убытки в размере 2 286 912 руб. 91 коп.

При этом суд первой инстанции указал, что сам факт применения последствий недействительности сделки должника в виде взыскания в его пользу с контрагента по указанной сделке денежных средств при отсутствии доказательств их поступления в конкурсную массу должника не предотвращает негативных последствий для должника от совершения сделки и не является исчерпывающей мерой к восстановлению имущественных прав его кредиторов.

Также суд первой инстанции сослался на правовую позицию содержащуюся в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 17.08.2017 № 305-ЭС15-14221 по делу № А41-13385/2014.

С указанными выводами суд апелляционной инстанции согласиться не может. По мнению суда апелляционной инстанции, указанная правовая позиция приведена в отношении иных фактических обстоятельств. Тогда как в рассматриваемом случае субъект субсидиарной ответственности (требования о взыскании убытков) и субъект реституционной обязанности совпали.

В рассматриваемом случае, в результате признания в судебном порядке недействительными актов взаимозачетов №121 от 01.01.2016г, №122 от 01.04.2016г., №123 от 01.07.2016г, №124 от 01.10.2016г., №1 от 01.01.2017г. были восстановлены взаимные ранее существовавшие обязательства должника (ООО «Суксу») и ответчика (ФИО1). Реальность встречных обязательств кем-либо не оспорена.

Таким образом, не доказано, что на стороне должника (ООО «Суксу») возникли убытки в результате заключения спорных соглашений о взаимных зачетах, поскольку после признания их недействительными в судебном порядке должник (ООО «Суксу») получил те же права требования, что и имелись в его распоряжении до подписания актов о взаимных зачетах.

Более того, из материалов судебного дела следует, что права требования, полученные в отношении ФИО1 (в результате признания сделок недействительными и восстановления для должника права требования к ФИО1) уже фактически реализовано должником иному лицу – ООО «Альянс Групп» (сообщение ЕФРСБ от 28.05.2020 №5036472 о заключении договора купли-продажи; протокол собрания кредиторов ООО «Суксу» от 23.12.2019; отчет от 06.12.2019 №168Б-19 об оценке рыночной стоимости прав требования).

ФИО1 в настоящее время признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина (решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.11.2018 по делу №А65-4020/2018), при этом в реестр требований кредиторов должника уже включены как реституционное требование ООО «Альянс Групп» (определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.08.2020 по делу №А65-4020/2018) так и требование ООО «Суксу» о взыскании убытков (определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.08.2020 по делу №А65-4020/2018). Таким образом, взыскание с ответчика фактически осуществляется повторно.

При указанных обстоятельствах, по мнению суда апелляционной инстанции, оснований для удовлетворения требований в отношении ФИО1 у суда первой инстанции также не имелось, в их удовлетворении также следует отказать.

Учитывая указанные обстоятельства, обжалуемое судебный акт подлежит изменению по основаниям, предусмотренным п. 3 ч. 1 ст. 270 АПК РФ, с принятием нового судебного акта.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.06.2020 по делу № А65-9328/2016 отменить, принять по делу новый судебный акт.

В удовлетворении заявления заявителя о привлечении ФИО1, ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности отказать.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его вынесения, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий Д.К. Гольдштейн

Судьи Г.О. Попова

А.И. Александров