Гражданский кодекс часть 1

по заявлению публичного акционерного общества «Саратовский электроприборостроительный завод имени Серго Орджоникидзе» о включении требований в реестр требований кредиторов должника в рамках дела №А57-4658/2018 о банкротстве открытого акционерного общества «Завод «Нефтегазмаш» (ОГРН 1026403049771, ИНН 6453009683, адрес (место нахождения): 410044, г. Саратов, пр.им. 50 лет Октября),

при участии в судебном заседании представителя УФНС России по Саратовской области Добровой Ларисы Сергеевны, действующей на основании доверенности № 147 от 17.08.2020, представителя ПАО «Саратовской электроприборостроительный завод имени Серго Орджоникидзе» Масленниковой Ирины Васильевны, действующей на основании доверенности № 202 от 16.12.2019,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Саратовской области от 20.11.2018 (резолютивная часть 20.11.2018) открытое акционерное общество «Завод «Нефтегазмаш» (далее - ОАО «Завод «Нефтегазмаш», должник) признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, по 03.04.2020, конкурсным управляющим утвержден Филин Владимир Валентинович, член Союза арбитражных управляющих «Авангард».

Публикация произведена в газете «КоммерсантЪ» от 12.10.2019 №187.

Определением от 12.05.2020 срок конкурсного производства в отношении должника продлен на шесть месяцев, по 03.10.2020.

В Арбитражный суд Саратовской области 27.12.2018 поступило требование публичного акционерного общества «Саратовский электроприборостроительный завод имени Серго Орджоникидзе» (далее - ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», кредитор) в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 189 764 853,02 руб. задолженности, в том числе задолженности в размере 108 274 239,39 руб. как обеспеченной залогом имущества по договорам от 12.09.2016: №46-16/И1-4Ф.14 ипотеки (залоге здания/помещения/сооружения), №46-16/ЗТС1-4Ф.14 залога транспортных средств, №46-16/ЗИ1-4Ф.14 залога движимого имущества (отопительного оборудования), №46-16/ЗИ2-4Ф.14 залога движимого имущества (производственного оборудования и грузоподъемных механизмов).

Определением суда первой инстанции от 19.03.2019 требования кредитора в размере 189 007 948,92 руб. признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов ОАО «Завод «Нефтегазмаш»: задолженность в размере 80 733 709,53 руб. для удовлетворения в третью очередь; задолженность в размере 108 274 239,39 руб. для удовлетворения в третью очередь как обеспеченная залогом имущества по договорам от 12.09.2016: № 46- 16/И1-4Ф.14 ипотеки (залоге здания/помещения/сооружения), №46-16/ЗТС1-4Ф.14 залога транспортных средств, № 46-16/ЗИ1 -4Ф.14 залога движимого имущества (отопительного оборудования), № 46-16/ЗИ2-4Ф.14 залога движимого имущества (производственного оборудования и грузоподъемных механизмов). Производство по требованию в размере 756 904,1 руб. задолженности по договору от 20.09.2018 №236з-59/18 прекращено.

Постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.07.2019 определение от 19.03.2019 в части включения в реестр требований кредиторов ОАО «Завод «Нефтегазмаш» требований ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в размере 5 491 454,79 руб. отменено. В данной части направлен вопрос на новое рассмотрение в Арбитражный суд Саратовской области. В остальной части определение от 19.03.2019 оставлено без изменения.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 14.08.2019 назначено судебное заседание по рассмотрению требования кредитора в размере 5 491 454,79 руб.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 22.10.2019 определение Арбитражного суда Саратовской области от 19.03.2019 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.07.2019 в части включения в реестр требований кредиторов ОАО «Завод «Нефтегазмаш» задолженности ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в размере 163 057 041,25 руб. отменено и направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Саратовской области. В остальной части указанные судебные акты оставлены без изменения.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 08.11.2019 заявление ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в части требования в размере 163 057 041,25 руб. принято на новое рассмотрение, объединены требование в размере 5 491 454,79 руб. и требование в размере 163 057 041,25 руб. в одно производство для совместного рассмотрения.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 11 сентября 2020 года требование акционерного общества «Саратовский электроприборостроительный завод имени Серго Орджоникидзе» (ОГРН 1026402654) в размере 168 548 496,04 руб. признано обоснованным и включено в реестр требований кредиторов открытого акционерного общества «Завод «Нефтегазмаш» (ОГРН 1026403049771, ИНН 6453009683, адрес (место нахождения): 410044, г. Саратов, пр.им. 50 лет Октября): задолженность в размере 60 274 256,65 руб. для удовлетворения в третью очередь; задолженность в размере 108 274 239,39 руб. для удовлетворения в третью очередь как обеспеченную залогом имущества по договорам от 12.09.2016: №46-16/И1 -4Ф.14 ипотеки (залоге здания/помещения/сооружения), №46-16/ЗТС1-4Ф.14 залога транспортных средств, №46-16/ЗИ1 -4Ф.14 залога движимого имущества (отопительного оборудования), №46-16/ЗИ2-4Ф.14 залога движимого имущества (производственного оборудования и грузоподъемных механизмов).

Не согласившись с определением суда первой инстанции, Федеральная налоговая служба просит определение отменить по основаниям, изложенным в апелляционной жалобе.

В обоснование апелляционной жалобы указывает, что отсутствовала экономическая целесообразность предоставления денежных средств по договорам займа в 2016 и 2017 году, оснований для включения в реестр требований кредиторов задолженности в размере 5 491 454,79 руб., основанной на векселях, не имелось у суда первой инстанции, действия по заключению договора поручительства при наличии непогашенной задолженности по договорам займа лишены какой-либо экономической целесообразности и не осуществляются в обычной хозяйственной деятельности между независимыми лицами.

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Двенадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи, с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Проверив законность принятого по делу судебного акта, правильность применения норм материального права в пределах, установленных статьей 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия апелляционной инстанции не находит правовых оснований для удовлетворения поданной по делу апелляционной жалобы, исходя из нижеследующего.

Согласно части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пункту 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным процессуальным законодательством, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В обоснование заявленного требования ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» указало, что должник имеет неисполненные денежные обязательства, которые возникли при следующих обстоятельствах.

1. ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» (сторона 1) и ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (сторона 2) 31.12.2015 заключен договор на компенсацию затрат, в соответствии с которым стороны совместно пользуются правовой системой «КонсультантПлюс», сторона 1 производит оплату в соответствии с договором поставки экземпляров системы «КонсультантПлюс» и оказания информационных услуг, а сторона 2 обязуется компенсировать понесенные стороной 1 затраты.

По условиям пунктов 3.1, 3.2 договора сторона - 2 ежемесячно перечисляет на расчетный счет стороны 1 сумму 6 359,21 руб. в течение 10 дней после начала календарного месяца.

В связи с неисполнением должником договорных обязательств задолженность в рамках договора от 31.12.2015 составила 171 951,31 руб., которая не погашена.

2.ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (исполнитель) и ПАО «СЭЗ им. Серго
Орджоникидзе» (заказчик) 20.02.2018 заключен договор №61/18 на оказание услуг по сборке и испытаниям (пробному запуску) оборудования из состава комплекса КТПО-500. Стоимость услуг определена сторонами в размере 2 000 000 руб. (в том числе НДС 18%).

В соответствии с условиями пункта 2.1 договора заказчиком 20.02.2018 произведена оплата аванса в размере 1 200 000 руб. по платежному поручению №983.

Исполнитель к выполнению работ не приступил, в связи, с чем заказчик, воспользовавшись правом, предоставленным пунктом 4.2.3 договора, отказался от договора, уведомив письмом от 02.04.2018 и потребовав возвратить оплаченный аванс в сумме 1 200 000 руб.

Аванс не возвращен, задолженность по договору от 20.02.2018 №61/18 составила 1 200 000 руб.

3.Кроме того, ОАО «Завод «Нефтегазмаш» и ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» заключались договоры займа.

ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (заемщик) и ОАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» (заимодавец) 31.08.2016 заключен договор займа №307/16, в соответствии с которым заимодавец предоставил заемщику заем в сумме 20 000 000 руб. под 16% годовых, который 31.08.2016 перечислен на расчетный счет заемщика по платежному поручению№4384.

Дополнительным соглашением от 31.12.2016 №1 к договору займа стороны продлили срок пользования займом без изменения остальных условий договора. В соответствии с новой редакцией пункта 4.2 договора заемщик обязан возвратить сумму займа и процентов в срок до 31.12.2017.

Займ и проценты не возвращены. По расчетам кредитора задолженность в рамках договора от 31.08.2016 №307/16 составила 26 931 872,12 руб. Должнику предъявлена претензия от 13.03.2018 с требованием возврата задолженности, которая оставлена без удовлетворения.

4.ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (заемщик) и ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» (заимодавец) 23.03.2017 заключен договор займа №82/17, в соответствии с которым заимодавец предоставил заемщику заем в сумме 2 000 000 рублей под 20,5% годовых.

Сумма займа 2 000 000 руб. перечислена на расчетный счет по платежному поручению №1666.

Согласно п.4.2 договора заемщик обязался возвратить сумму займа единовременно вместе с процентами в срок до 31.12.2017.

Займ и проценты не возвращены, задолженность по договору от 23.03.2017 №82/17 по расчету кредитора составила 2 660 493,17 руб. Должнику предъявлена претензия от 18.04.2018 с требованием возврата суммы задолженности, которая оставлена без ответа и без удовлетворения.

5.ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (заемщик) и ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» (заимодавец) 01.09.2016 заключен договор займа №313/16 на сумму 9 800 000 руб. под 16% годовых, которая перечислена на расчетный счет заемщика по платежному поручению №4421.

Дополнительным соглашением от 25.09.2016 №1 к договору стороны продлили срок пользования займом без изменения остальных условий договора. В соответствии с новой редакцией пункта 4.2 договора заемщик обязан возвратить сумму займа и процентов в срок до 31.12.2017.

Займ и проценты не возвращены, задолженность по договору от 01.09.2016 №313/16 по расчету кредитора составила 13 196 617,29 руб. Должнику 25.07.2018 предъявлена претензия, которая оставлена без удовлетворения.

6.ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (заемщик) и ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» (заимодавец) 01.11.2016 заключен договор займа №380/16, в соответствии с которым заимодавец предоставил заемщику заем в сумме 5 000 000 руб. под 12,5% годовых.

Займ перечислен на расчетный счет заемщика по платежному поручению №5451.

Дополнительным соглашением от 15.12.2016 №1 к договору стороны продлили срок пользования займом без изменения остальных условий договора. В соответствии с новой редакцией пункта 4.2 договора заемщик обязан возвратить сумму займа и процентов в срок до 31.12.2017.

Сумма займа и процентов заемщиком не возвращена, задолженность по договору от 01.11.2016 по расчету кредитора составила 6 249 714,58 руб. Должнику 30.03.2018 предъявлена претензия, оставленная без ответа и без удовлетворения.

7.ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (заемщик) и ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» (заимодавец) 03.04.2017 заключен договор займа №158з-59/17, в соответствии с которым заимодавец предоставил заемщику заем в сумме 3 500 000 рублей под 16% годовых, который перечислен на расчетный счет заемщика по платежным поручениям: №1903 от 03.04.2017 в сумме 2 000 000 руб.; №1996 от 07.04.2017 в сумме 500 000 руб.; №2189 от13.04.2017 в 300 000 руб.; №2500 от 26.04.2017 в сумме 300 000 руб.; №2573 от 28.04.2017 сумме 400 000 руб.

Согласно условиям договора заемщик обязан возвратить сумму займа единовременно вместе с процентами в срок до 31.12.2017, проценты подлежали уплате единовременно за весь период пользования займом в момент окончательного погашения основной суммы займа.

Сумма займа и процентов заемщиком не возвращена. Задолженность в рамках договора от 03.04.2017 №158з-59/17 по расчетам заявителя составила 4 372 153,39 руб. Должнику предъявлена претензия от 21.05.2018 с требованием возврата задолженности, которая оставлена без ответа удовлетворения.

8.В обоснование заявленного требования кредитором также указано, что
30.09.2016 в адрес ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» от ОАО «Завод «Нефтегазмаш» получено письмо с просьбой принять вексель от 30.09.2016 №2/2016 на сумму 4 980 000 руб. (простой беспроцентный вексель, с оплатой по предъявлению, но не ранее 01.04.2017) в счет погашения обязательств по договору поставки от 14.07.2016 №72/16 и вексель от 30.09.2016 №3/2016 на сумму 511 454,79 руб. (простой беспроцентный вексель, с оплатой по предъявлению, но не ранее 01.04.2017) в счет погашения обязательств по уплате процентов по коммерческому кредиту по соглашению от 09.08.2016 №1 о расторжении договора поставки от 14.07.2016 №72/16.

Место платежа - ОАО «Завод «Нефтегазмаш», Россия, г. Саратов, пр. 50 лет Октября.

Стороны 30.09.2016 подписали акт приема-передачи векселей, признали векселя действительными и правильно заполненными, а также, что стороны взаимных претензий не имеют, и акт является основанием проведения взаимных расчетов.

ОАО «Завод «Нефтегазмаш» как векселедатель платеж не произвел, при этом, как указало ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», срок оплаты по векселям наступил. Задолженность перед кредитором составила 5 491 454,79 руб.

9.ПАО Банк «Финансовая Корпорация Открытие» (кредитор) и ОАО «Завод
«Нефтегазмаш» (заемщик) 12.09.2016 заключен договор №46-16/ВКЛ-4Ф.14
возобновляемой кредитной линии, в обеспечение которого 12.09.2016 заключены
договоры: №46-16/ЗИ1-4Ф.14 залога движимого имущества (отопительного
оборудования), №46-16/ЗИ2-4Ф.14 залога движимого имущества (производственного оборудования и грузоподъемных механизмов), №46-16/И1 -4Ф.14 об ипотеке (залоге здания/помещения/сооружения) производственных зданий, права земельного участка, №46-16/ЗТС1-4Ф.14 залога транспортных средств, а также договора поручительства, в том числе договора №46-16/П4-4Ф14 поручительства ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе».

ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», являясь поручителем, оплатило за ОАО «Завод «Нефтегазмаш» перед ПАО Банк «Финансовая Корпорация Открытие» задолженность в размере 108 274 239,39 руб., что подтверждается платежными поручениями: №7298 от 10.10.2018 на сумму 467,94 руб., №7363 от 05.10.2018 на сумму 93 663 977,02 руб., №6686 от 12.09.2018 на сумму 289 000 руб., №4379 от 13.06.2018 на сумму 14 320 794,43 руб., а также справкой ПАО Банк «Финансовая Корпорация Открытие» от 10.10.2018.

В связи с чем, как полагает заявитель, у него возникло право требования у ОАО «Завод «Нефтегазмаш» задолженности по договору возобновляемой кредитной линии от 12.09.2016 №46-16/ВКЛ-4Ф.14 в размере 108 274 239,39 руб. как обеспеченной залогом движимого, недвижимого имущества.

В силу статьи 100 Закона о банкротстве при рассмотрении требования кредитора в деле о несостоятельности (банкротстве) арбитражный суд проверяет его обоснованность и наличие оснований для включения в реестр требований кредиторов должника.

В соответствии со статьями 71 и 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Из толкования пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закон о банкротстве, разъяснений, изложенных в пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее -Постановление №35) следует, что проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником, а также оценка сделки на предмет ее заключенности и ничтожности.

При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 22.07.2002 №14-П, от 19.12.2005 №12-П, процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т.д.).

Из правовой позиции, изложенной в пункте 26 Постановления №35, пункта 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016, следует, что в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов для предотвращения необоснованных требований к должнику и нарушений тем самым прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования.

В силу четвертого и восьмого абзацев статьи 2, пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве, пункта 7 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации учредители (участники) юридического лица (должника) по правоотношениям, связанным с таким участием (корпоративные отношения), не могут являться его кредиторами в деле о банкротстве; требования участника юридического лица не могут конкурировать с обязательствами должника перед иными кредиторами - участниками гражданского оборота; участники должника вправе претендовать лишь на часть имущества общества, оставшегося после расчетов с другими кредиторами.

Критерии достаточности доказательств (стандарт доказывания), позволяющие признать требования обоснованными, устанавливаются судебной практикой. В делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания. В то же время предъявление высокого стандарта доказывания к конкурирующим кредиторам считается недопустимым и влекущим их неравенство ввиду их ограниченной возможности в деле о банкротстве доказать необоснованность требования заявляющегося кредитора.

При рассмотрении подобных споров конкурирующему кредитору достаточно заявить убедительные доводы и (или) представить доказательства, подтверждающие существенность сомнений в наличии долга. При этом заявляющемуся кредитору не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

На это неоднократно указывалось как в утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации обзорах судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (№1 (2017), №3 (2017), №5 (2017), №2 (2018)), так и в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, рассматривавшей подобные судебные споры (№308-ЭС18-2197, №305-ЭС18-413, №305-ЭС16-20992(3), №301-ЭС17-22652 (1), №305-ЭС18-3533, №305-ЭС18-3009, №305-ЭС16-10852 (4,5,6), №305- ЭС16-2411, №309-ЭС17-344). Аналогичная правовая позиция изложена также в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу №А41-36402/2012.

Нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Этим объясняется установление в делах о банкротстве повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в реестр, то есть установление обязанности суда проводить более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом. В таком случае основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга.

Если стороны правоотношений являются аффилированными, к требованию кредитора должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве.

Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых. Данная правовая позиция отражена в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 11.09.2017 №301-ЭС17-4784, от 04.06.2018 №305-ЭС18-413, от 13.07.2018 №308-ЭС18-2197, от 23.08.2018 №305-ЭС18-3533.

Верховным Судом Российской Федерации сформирована судебная практика, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр, в частности, когда заем прикрывал (пункт 2 статьи 170 ГК РФ) корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (определения от 06.07.2017 №308-ЭС17-1556 (1, 2), от 12.02.2018 №305-ЭС15-5734 (4,5), от 21.02.2018 №310-ЭС17-17994 (1,2)).

Кроме того высшей судебной инстанцией выработаны рекомендации, направленные на установление исключений, именно исключений из правила в применении вышеуказанных подходов, согласно которым при установлении обстоятельств аффилированности между кредитором-заимодавцем и должником-заемщиком не исключается признание требований такого кредитора обоснованными в случае установления разумных целей финансирования должника аффилированным лицом и добросовестных действий сторон, не скрывающих от независимых кредиторов должника источников финансирования (определение от 04.02.2019 №304-ЭС18-14031).

В пункте 18 Обзора практики Верховного суда Российской Федерации №5 (2017) указано, что действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается.

Кроме того, тот факт, что заимодавец является участником должника, сам по себе не свидетельствует о том, что требования по возврату суммы займа вытекают из факта такого участия для целей применения законодательства о банкротстве.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено законодательством о юридических лицах (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

В этой связи при оценке допустимости включения основанного на договоре займа требования участника следует определить природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем.

В частности, суд в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации может установить притворность договора займа в ситуации, когда заем используется вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов. В таком случае к требованию участника общества как вытекающему из факта участия подлежит применению абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве. При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на то, что требование участника вытекает из факта его участия в обществе, признанном банкротом, на такого участника переходит бремя по опровержению соответствующего довода.

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах») объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 ГК РФ) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

Если дружественный кредитор не подтверждает целесообразность заключения обеспечительной сделки, его действия по подаче заявления о включении требований в реестр могут быть квалифицированы как совершенные исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (статья 10 ГК РФ), при этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во
включении требований заявителя в реестр (абзац четвертый пункт 4 Постановления
Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Согласно правовой позиции, сформированной Верховным Судом Российской Федерации в определении от 21.02.2018 №310-ЭС17-17994(1,2), предоставление подобного финансирования в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. Таким образом, при рассмотрении подобной категории дел в каждом конкретном случае судам необходимо исследовать правовую природу отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, цели и источники предоставления денежных средств, экономическую целесообразность и необходимость их привлечения путем выдачи займа, дальнейшее движение полученных заемщиком средств и т.п.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника, осуществить спорную сделку. Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость (пункт 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

При ситуации, если займ является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость использования механизма, позволяющий дополнительно гарантировать возврат финансирования, поэтому в условиях аффилированности займодавца и заемщика между собой, на данных лиц в деле о банкротстве возлагается обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделок, в противном случае выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве участников такой группы.

Данная правовая позиция отмечена в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 №306-ЭС16-20056, от 28.05.2018 №307-ЭС17-22652.

В материалы дела 17.12.2019 ООО Торговый дом «КранИмпорт» представлены возражения на требование заявителя, из которых усматривается, что, по мнению ООО Торговый дом «КранИмпорт», заявитель, являясь с должником аффилированными лицами, зная о признаках неплатежеспособности должника, не предпринимал попыток взыскания задолженности по договорам займа, подписывал соглашения о пролонгации, продолжал выдавать новые займы, что лишено экономической целесообразности и противоречит принципам ведения хозяйственной деятельности независимыми лицами.

Как указано ООО Торговый дом «КранИмпорт», согласно списку аффилированных лиц ОАО «Завод Нефтегазмаш» по состоянию на 31.12.2018 ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» значится как «лицо принадлежит к той группе лиц, к которой принадлежит ОАО «Завод «Нефтегазмаш»». Хабееву Ренату Рушановичу принадлежат 100% акций ОАО «Завод «Нефтегазмаш». При этом, как указано ООО Торговый дом «КранИмпорт», согласно списку аффилированных лиц ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» по состоянию на 30.09.2018 Хабеев Р.Р. является членом совета директоров ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», его супруге Хабеевой Галине Владимировне с 14.02.2014 принадлежат 26,14% акций ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», Бабичу Максиму Сергеевичу с 06.08.2015 принадлежат 26,14% акций ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе». Бабаич М.С., Хабеев Р.Р. являются соучредителями ООО «Центр Высоких Технологий».

Кроме того, ООО Торговый дом «КранИмпорт» указывает, что аффилированными с должником лицами: обществом с ограниченной ответственностью «Прагма» (далее - ООО«Прагма»), индивидуальным предпринимателем Сурменевым С.А. (далее - ИП Сурменев С.А.), Коваль О.А., обществом с ограниченной ответственностью «Центр высоких технологий» (далее - ООО «Центр Высоких Технологий»), обществом с ограниченной ответственностью «Пилот» (далее - ООО «Пилот»), ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» заявлены требования о включении требований в реестр требований кредиторов должника на десятки миллионов рублей.

Также, по мнению ООО Торговый дом «КранИмпорт», ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» с иными аффилированными с должником лицами являлось поручителем по исполнению договора возобновляемой кредитной линии от 12.09.2016 №46-16/ВКЛ-4Ф.14.

ООО Торговый дом «КранИмпорт» указано, что ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» искусственно наращивалась задолженность в ущерб независимым кредиторам. Поручительство же использовалось в качестве инструмента, позволявшего кредитору при банкротстве должника занять место залогового кредитора, гарантированно претендовать на значительную часть стоимости ликвидного имущества должника, по существу сохранив его за собой.

Как полагает ООО Торговый дом «КранИмпорт», ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» вправе было предъявить к ОАО «Завод «Нефтегазмаш» требования лишь в части доли, приходящейся на него как одного из сопоручителей, при этом оставшуюся сумму ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» должно требовать с других сопоручителей в равных долях.

В материалы дела 21.01.2020 уполномоченным органом представлены возражения на требование заявителя, из которых усматривается, что, по мнению уполномоченного органа, заявитель, являясь с должником аффилированными лицами, зная о признаках неплатежеспособности должника, не предпринимал попыток взыскания задолженности по договорам займа, договорам на оказание услуг, а, наоборот, выдавал новые займы. При этом претензии о возврате задолженности в рамках договоров займа, оказания услуг предъявлены к должнику только в 2018 году.

Уполномоченным органом также указано на аффилированность должника и заявителя через Хабеева Р.Р., который, по мнению ФНС России, имеет право прямо распоряжаться 100% от общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции ОАО «Завод «Нефтегазмаш» и является председателем совета директоров ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе».

На основании пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве в целях настоящего Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее - Закон № 135-ФЗ) входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Согласно пункту 2 указанной статьи заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника.

В соответствии со статьей 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» под аффилированными лицами понимаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние надеятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

При этом согласно указанному Закону аффилированными лицами юридического лица являются: член его Совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа; лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо; лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица; юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица; если юридическое лицо является участником финансово-промышленной группы, к его аффилированным лицам также относятся члены Советов директоров (наблюдательных советов) или иных коллегиальных органов управления, коллегиальных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы, а также лица, осуществляющие полномочия единоличных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы.

Согласно списку аффилированных лиц ОАО «Завод «Нефтегазмаш» Хабеев Р.Р. имеет право прямо распоряжаться 100% от общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции общества, принадлежит к той группе лиц, к которой принадлежит ОАО «Завод «Нефтегазмаш». Доля Хабеева Р.Р. в уставном капитале ОАО «Завод «Нефтегазмаш составила 100%, доля принадлежащих Хабееву Р.Р. обыкновенных акций должника - 100%.

Согласно списку аффилированных лиц ОАО «Завод «Нефтегазмаш» ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» принадлежит к той группе лиц, к которой принадлежит ОАО «Завод «Нефтегазмаш», с долей участия в уставном капитале общества 0% и долей принадлежащих аффилированному лицу обыкновенных акций акционерного общества 0%.

Вступившим в законную силу определением суда от 12.02.2019 требования ИП Сурменева С.А. в размере 7 097 534,28 руб. признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника для удовлетворения в третью очередь.

Вступившим в законную силу определением суда от 06.03.2019 требования Коваль О.А. в размере 7 516 726,99 руб. признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника для удовлетворения в третью очередь

Вступившим в законную силу определением суда от 27.03.2019 требования ООО «Пилот» в размере 5 281 692,21 руб. признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника для удовлетворения в третью очередь.

При рассмотрении требований ИП Сурменева С.А., Коваль О.А., ООО «Пилот» судом первой инстанции, а также в ходе рассмотрения апелляционных, кассационных жалоб ООО Торговый дом «КранИмпорт» на указанные определения судами вышестоящих инстанций не усмотрено оснований для вывода об аффилированности должника и ИП Сурменева С.А., Коваль О.А., ООО «Пилот» через Хабеева Р.Р.

Определениями Верховного Суда Российской Федерации от 29.10.2019 ООО Торговый дом «КранИмпорт» отказано в передаче кассационных жалоб по требованиям ИП Сурменева С.А., Коваль О.А., ООО «Пилот» для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Определением от 20.03.2019 в удовлетворении заявления ООО «Центр Высоких Технологий» о признании требования в размере 56 938 581,23 руб. обоснованным и включении в реестр требований кредиторов ОАО «Завод «Нефтегазмаш» отказано.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 30.04.2019 определение суда от 20.03.2019 в части отказа в удовлетворении заявления ООО «Центр Высоких технологий» о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 12 073 руб. отменено. В указанной части принят новый судебный акт. Признано обоснованным и включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование ООО «Центр Высоких технологий» в размере 12 073 руб. основного долга. В остальной части определение от 20.03.2019 оставлено без изменения.

Вступившим в законную силу определением суда от 14.01.2020 требование ООО «Прагма» в размере 12 214 436,51 руб. признано обоснованным и включено в реестр требований кредиторов ОАО «Завод «Нефтегазмаш» для удовлетворения в третью очередь. Судом установлено, что ООО «Прагма» не является контролирующим лицом должника.

При повторном рассмотрении требования ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в судебном заседании представитель кредитора пояснил, что ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» не является ни участником, ни учредителем должника, не может определять условия ведения предпринимательской деятельности должника, также как и должник не может определять условия ведения предпринимательской деятельности ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе».

Также Хабеев Р.Р. не имеет возможности влиять на принимаемые решения ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», поскольку является одним из семи членов совета директоров и его голос не является решающим. Права единоличного исполнительного органа - генерального директора также ограничены полномочиями совета директоров.

Как указано выше, ОАО «Завод «Нефтегазмаш» и ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» заключены договоры займа, договоры оказания услуг.

ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в пояснениях указало, что на момент заключения должником договора от 12.09.2016 №46-16/ВКЛ-4Ф.14 возобновляемой кредитной линии, ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» с должником были заключены только договоры займа от 31.08.2016, 01.09.2016 со сроком возврата 31.12.2019, 25.09.2016 соответственно.

Более того, все договоры займа являлись процентными обязательствами, денежные средства предоставлялись задолго до подачи заявления о признании должника банкротом и на незначительный срок, не создающий большие риски невозврата займа.

Гражданский оборот между независимыми и незаинтересованными лицами строится на принципах возмездности и эквивалентности обмениваемых ценностей, знание чего сторонами сделки, в том числе договора займа предполагается: заимодавец, свободно действующий вне обстоятельств кабальности и разумно соблюдающий свои интересы, не отдаст свое имущество (денежные средства) третьему лицу (заемщику), не приняв меры по обеспечению своевременного возврата займа.

В материалы дела ОАО «Завод «Нефтегазмаш» представило пояснения и выписки по счетам, подтверждающие использование кредитных средств в рамках обычной хозяйственной деятельности предприятия.

Оснований квалифицировать займы как притворные сделки, прикрывающие иные отношения, у суда не имеется, равно как и оснований для вывода о направлении действий должника и кредитора на реализацию внутрикорпоративных связей. Также арбитражным судом установлено, что договоры оказания услуг являлись реальными.

С учетом установления природы сложившихся между должником и займодавцем отношений, предоставление займов не может быть оценено судом как предоставление денежных средств по увеличению уставного капитала.

Апелляционный суд приходит к выводу, что в рамках настоящего спора предоставление займов ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» не является финансированием деятельности должника с целью временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника, а имеет разумную экономическую цель для кредитора.

На момент подписания договоров займа ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» не могло знать о том, что обязательства по возврату займа не будут исполнены, и не преследовало своей целью распределения конкурсной массы в свою пользу и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

При этом ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» было известно, ОАО «Завод «Нефтегазмаш» исполнило договор поставки грузоподъемного оборудования от 11.01.2016 № 15161873 86142090942000000/3/16/ОМТС на сумму 286 493 552 руб., что обеспечивало исполнение кредитных обязательств должника и погашения задолженности по договорам займа.

Какое-либо незамедлительное перераспределение-изъятие из числа активов ОАО «Завод «Нефтегазмаш» посредством выдачи им займа внутри группы и погашение задолженности входящим в группу поручителем с тем расчетом, чтобы возникло суброгационное требование аффилированного лица к ОАО «Завод «Нефтегазмаш», при наличии возможности произвести обратное перераспределение ресурсов в пользу заемщика, из оборота которого сумма кредита была изъята изначально, в материалы дела не предоставлено.

Представленные в материалы дела доказательства и пояснения ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», ОАО «Завод «Нефтегазмаш» свидетельствуют о существовании между сторонами длительных хозяйственных отношений в рамках договоров поставки (подряда), по которым ОАО «Завод «Нефтегазмаш» неоднократно изготавливало и поставляло для ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» продукцию, свидетельствуют о существенном денежном обороте между сторонами в рамках многочисленных договоров поставки, займа, исполнении соответствующих обязательств по ним, свидетельствуют об отсутствии исковых производств о взыскании с ОАО «Завод «Нефтегазмаш» с учетом утвержденной на ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» инструкции о порядке согласования, заключения и контроля исполнения договоров от 01.01.2013, применяемой как в отношении должника, так и в отношении иных контрагентов ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе».

Также материалы дела подтверждают намерение ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» арендовать у ОАО «Завод «Нефтегазмаш» площади для реализации соглашений от 22.12.2017 №020-11-880, №020-11-834 с Министерством промышленности и торговли РФ на проведение работ по долгосрочным инвестиционным инновационным проектам, субсидируемым из средств федерального бюджета. Это сотрудничество представляло взаимовыгодный интерес, поскольку, как подтвердил должник, для последнего являлось гарантированным источником доходов от оплаты арендных платежей и наличием рабочих мест в связи с выполнением заказа кредитора на изготовление оборудования для опытного производства и его дальнейшим обслуживанием, а для кредитора - в минимальные сроки и с минимальными затратами гарантией организации опытного производства и выполнения соглашения с Минпромторгом РФ.

Как правомерно указано судом первой инстанции, ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» не является контролирующим лицом должника, а предоставление денежных средств было связано с реализацией должником коммерческих проектов, что исключает со стороны ПАО «СЭЗ им.Серго Орджоникидзе» действия, связанные с компенсационным финансированием и возврате подконтрольного предприятия пребывающего в состоянии имущественного кризиса.

С учетом разъяснений высшей судебной инстанции, изложенных в пункте 22 Обзора судебной практики №3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018, в ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств. Следовательно, доказывание недобросовестности кредитора осуществляется лицом, ссылающимся на данный факт.

ООО Торговый дом «КранИмпорт», формально заявляя о наличии фактов аффилированности и финансирования займом, не опровергло доказательств, представленных ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», безусловно подтверждающих существование фактических отношений и разумных экономических причин, вызванных заключением договоров. Возражения ООО Торговый дом «КранИмпорт» по требованию ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» ограничились лишь утверждением о вхождении кредитора в одну группу лиц с должником.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ).

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Возможность применения правовых позиций, закрепленных Обзором судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующего должника и аффилированных с ним лиц от 29.01.2020, является наличие в осуществлении финансирования между аффилированным с должником лицом либо лицом, контролирующим должника.

Вместе с тем действующее законодательство не содержит положений об автоматическом понижении очередности удовлетворения требования лица, контролирующего должника, и только в исключительном случае установления, что финансирование было направлено в период имущественного кризиса, такие требования подлежат удовлетворению после погашения требований указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве.

Корпоративным требованием может быть признано только то требование, которое образовалось в период участия (или аффилированности) кредитора в уставном капитале заемщика.

Возможность субординации требований контролирующего должника лица, основанных на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса, в том числе путем отказа от реализации права на истребование задолженности предусмотрена пунктом 3.2 указанного Обзора судебной практики от 29.01.2020.

Этим же пунктом определены критерии, согласно которым отказ от принятия мер к истребованию задолженности в ситуации имущественного кризиса может являться компенсационным финансированием, в частности: неистребование контролирующим должника лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся; подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа.

Наличие обстоятельств, указанных в данном пункте, является основанием для субординации только в случаях доказанности причинно-следственной связи между ними и отклонению в результате них от заданного в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения.

Доказательства наличия отношений, направленных на формирование связанными с должником лицами подконтрольной им кредиторской задолженности с целью безосновательного влияния на ход процедур банкротства, не представлены.

В части заявления ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 108 274 239,39 руб. как обеспеченного залогом имущества суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 365 Гражданского кодекса Российской Федерации к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора.

В соответствии со статьей 384 Гражданского кодекса Российской Федерации если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие, связанные с требованием права, в том числе право на проценты.

Согласно материалам дела 12.09.2016 ПАО Банк «Финансовая Корпорация Открытие» и ОАО «Завод «Нефтегазмаш» (заемщик) заключен договор №46-16/ВКЛ-4Ф.14 кредитной линии.

Пунктом 2.3 договора предусмотрено, что исполнение обязательств обеспечивается: договорами залога движимого имущества ОАО «Завод «Нефтегазмаш», договором поручительства Хабеева Р.Р., договором поручительства Бабича С.А., договором поручительства ООО «Центр Высоких Технологий», договором поручительства ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», договором об ипотеке, договором поручительства ООО «Прагма».

Как следует из материалов дела, поскольку ОАО «Завод «Нефтегазмаш» являлось должником по договору возобновляемой кредитной линии от 12.09.2016 №46-16/ВКЛ-4Ф.14, к нему предъявлены регрессные требования, возникшие в результате удовлетворения требования ОАО «Завод «Нефтегазмаш» поручителем ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе».

В силу пункта 5 статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса. Если права кредитора по обязательству перешли к третьему лицу в части, они не могут быть использованы им в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме.

Исходя из пункта 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом.

В результате проведенных мероприятий, направленных на установление местонахождения залогового имущества, кредитором представлен акт от 25.02.2019 проверки наличия имущества, переданного в залог.

Поскольку ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» исполнило свои обязательства поручителя на сумму 108 274 239,39 руб., то на основании условий договоров залога и вышеприведенных норм права к ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» перешли права кредитора в размере указанной суммы.

Как видно из материалов дела, договор поручительства заключен в силу наличия общего экономического интереса заявителя с должником. В судебном заседании представитель ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» пояснил, что исполнение обязательств как поручителем обусловлено риском собственного банкротства в рамках дела №А57-5100/2018, что являлось недопустимым с учетом, в том числе наличия государственных оборонных заказов на исполнении. При этом источником погашения задолженности явились частично полученные за счет реализации продукции собственные средства, частично - заемные у ООО «Макрон СТ».

Доводы ООО Торговый дом «Кранимпорт», уполномоченного органа об отсутствии законных оснований и права на включение в реестр требований кредиторов должника требования ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в данной части правомерно отклонены судом первой инстанции в связи с заключением последним 20.07.2018 с ОАО «Завод «Нефтегазмаш» договора уступки права требования долга в размере 294 096 484,52 руб. к ФГУП «Главное военно-строительное управление №14», возникшего на основании договора поставки от 11.01.2016 №1516187386142090942000000/3/16/ОМТС.

Судом учтена правовая позиция Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенная, в частности, в определении от 12.11.2018 №307 -ЭС18-18328, о применении к правоотношениям сторон специального правового регулирования, при котором уступка права требования по договорам, заключенным во исполнение государственного оборонного заказа, недопустима, поскольку приведет к нарушению процедур расчетов с исполнителями, вовлеченными в систему кооперации государственного оборонного заказа.

В материалы дела ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» представлены доказательства того, что на момент выдачи поручительства у кредитора не было бенефициаров, а в настоящее время бенефициаром является акционер АО ГК «Сфера» Григорьев В.Е., который не имеет отношений с поручителями.

Ситуация, когда иное юридическое лицо, не являющееся участником должника, дает за последнего поручительство перед независимым банком-кредитором, не может подпадать под компенсационное финансирование, направленное на увеличение уставного капитала, в силу отсутствия у ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» корпоративных инструментов в отношении должника ОАО «Завод «Нефтегазмаш», при доказанности фактических длительных хозяйственных отношений между последними и разумных экономических причин, явившихся основанием для выдачи займа и заключения обеспечительной сделки.

Доказательства намерения кредитора причинить вред другим лицам, совершения им незаконных действий, равно как доказательства недобросовестности кредитора и должника и неразумности их действий в материалах дела отсутствуют.

Доказательства наличия контроля над должником, в том числе путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей или иным способом, которым скрывается информация, отражающая структуру контроля над должником через дочерние структуры или с использованием конструкции договора займа отличной от предписанной Законом о банкротстве, не представлены.

Довод ООО Торговый дом «Кранимпорт» о том, что ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» было вправе предъявить к должнику требования только в части доли, приходящейся на него как одного из сопоручителей, правомерно отклонен судом первой инстанции по следующим основаниям.

В договоре поручительства на стороне поручителя может быть одно или несколько лиц. В последнем случае возникает множественность лиц - сопоручителей (совместных поручителей) При этом сопоручителем признается лицо, заключившее договор поручительства с кем-то другим сообща или присоединившееся к поручительству впоследствии.

От сопоручителей необходимо отличать лиц, независимо друг от друга поручившихся за одного и того же должника по разным договорам поручительства. Такие поручители несут ответственность перед кредитором отдельно друг от друга, но каждый из них несет с должником солидарную ответственность перед кредитором по обеспеченному поручительством основному обязательству.

Согласно материалам дела поручители действовали раздельно, с каждым из них заключен отдельный договор.

ООО «Торговый Дом «Кранимпорт» не представлено доказательств волеизъявления поручителей нести солидарную ответственность.

В части заявления ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 5 491 454,79 руб. вексельной задолженности, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела, требование заявителя основано на неисполнении должником обязательств по уплате задолженности по простым векселям: от 30.09.2016 №2/2016 на сумму 4 980 000 руб. (простой беспроцентный вексель, с оплатой по предъявлению, но не ранее 01.04.2017), от 30.09.2016 №3/2016 на сумму 511 454,79 руб. (простой беспроцентный вексель, с оплатой по предъявлению, но не ранее 01.04.2017).

Представитель ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» представил для приобщения к материалам дела подлинники векселей: №2/2016, №3/2016.

Судом согласно пункту 14.20 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 №100 «Об утверждении Инструкции по делопроизводству в арбитражных судах Российской Федерации(первой, апелляционной и кассационной инстанций)» подлинники векселей помещены в отдельный том судебного дела в металлический шкаф судьи. В том 1 судебного дела подшиты ксерокопии векселей, заверенные судьей, с отметкой о месте нахождения оригинала ценной бумаги.

Вексельные отношения в Российской Федерации регулируются Федеральным законом от 11.03.1997 № 48-ФЗ «О переводном и простом векселе», Постановлением Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров СССР от 07.08.1937 № 104/1341 «О введении в действие Положения о переводном и простом векселе» (далее - Положение), и Гражданским кодексом Российской Федерации.

Как разъяснено в пункте 9 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.12.2000 №33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» (далее - Постановление №33/14), судам при рассмотрении вексельных требований необходимо проверять, является ли истец последним приобретателем прав по векселю по непрерывному ряду индоссаментов; при этом ряд вексельных индоссаментов должен быть последовательным.

Заинтересованному лицу необходимо представить доказательства, подтверждающие реальность совершенных с векселями сделок, в том числе подтвердить факт существования обязательств, в связи с которыми были выданы векселя; предоставить доказательства, подтверждающие реальность сделки между первоначальным векселедержателем и последующим векселедержателем, в результате которой последний приобрел право требования по ценным бумагам.

Не могут быть признаны обоснованными по результатам исследования арбитражным судом обстоятельств, связанных с приобретением вексельных прав, вексельные требования в силу пункта 17 Положения, если векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику или кредиторам несостоятельного должника в период, предшествовавший возбуждению дела о банкротстве должника, ради включения его требования как векселедержателя в реестр требований кредиторов, получения денежных средств из конкурсной массы должника и оказания существенного влияния на решения, принимаемые собранием кредиторов должника, и, соответственно, на ход дела о банкротстве.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.02.2011 №13603/10, при рассмотрении требований, основанных на векселе, необходимо исследовать обстоятельства, связанные с приобретением лицом, предъявившим требования, вексельных прав.

Учитывая вышеприведенные нормы права, правовую позицию Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, суд обязан проверить наличие или отсутствие оснований для выдачи векселя и установить обстоятельства, связанные с приобретением векселя лицом, который предъявляет вексель к платежу.

Это также следует из пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве, по смыслу которой конкурсным кредитором может быть только лицо, перед которым должник имеет денежное обязательство за реально предоставленную вещь (в том числе деньги), работу, услугу, либо за реально изъятое должником у кредитора имущество (в том числе имущественное право).

Денежное обязательство может быть связано только с наличием действительного встречного предоставления. В статье 16 Положения закреплены презумпции добросовестности владельца векселя и действительности вытекающих из векселя прав векселедержателя.

В рассматриваемом случае требования кредитора основаны на полученных им по векселям имущественных правах. При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагается (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В качестве основания выдачи векселя от 30.09.2016 №2/2016 на сумму 4 980 000 руб. кредитором указан договор поставки от 14.07.2016 №72/16, векселя от 30.09.2016 №3/2016 на сумму 511 454,79 руб. - соглашение от 09.08.2016 №1 о расторжении договора от 14.07.2016 №72/16. В материалы дела представлены доказательства возникновения первоначального обязательства, в счет которого выданы спорные векселя.

Сделки по приобретению векселей не были признаны незаконными в установленном законом порядке. Арбитражный суд учитывает, что законный векселедержатель не обязан доказывать существование и действительность своих прав, которые предполагаются существующими и действительными; бремя доказывания обратного лежит на вексельном должнике (пункт 9 Постановления №33/14).

Согласно положениям статей 142, 143, 815 Гражданского кодекса Российской Федерации простой вексель относится к ценным бумагам и представляет собой письменный документ, содержащий простое и ничем не обусловленное обязательство векселедателя (должника) уплатить векселедержателю указанную в векселе сумму в указанный в нем срок. Векселедатель по простому векселю является прямым должником по векселю.

В силу пункта 17 Положения лица, к которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику.

Как разъяснено в совместном Постановлении №33/14, в случае предъявления требования об оплате векселя лицо, обязанное по векселю, не вправе отказаться от исполнения со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо его недействительность, кроме случаев, определенных статьей 17 Положения о переводном и простом векселе.

В соответствии со статьей 34 Положения вексель должен быть предъявлен к платежу в течение одного года с даты составления.

В соответствии со статьей 33, статьей 77 Положения простой вексель может быть выдан сроком: по предъявлении; во столько-то времени от предъявления; во столько-то времени от составления; на определенный день.

Согласно разъяснениями, содержащимися в пункте 18 Постановления №33/14, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №14 от 04.12.2000 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей», срок для предъявления течет со дня составления векселя. Если в векселе сроком по предъявлении установлено, что он не может быть предъявлен к платежу ранее определенной даты, то в этом случае срок для предъявления течет с этой даты.

В срок для оплаты по векселю не включается день, от которого срок начинает течь (статья 73 Положения). Судом установлено, что в простых векселях указан срок платежа - «по предъявлении, но не ранее 01.04.2017». Принимая во внимание вышеизложенное, годичный срок на предъявление векселя к оплате истек 02.04.2018.

Исковые требования, вытекающие из вексельных обязательств, погашаются истечением трех лет со дня срока платежа (статья 70 Положения). Этот срок применяется как в отношении иска векселедержателя, так и в отношении исков индоссантов переводного векселя, лиц, давших за них аваль, предъявленных к векселедателю простого векселя, а также лиц, оплативших вексель в порядке посредничества.

Согласно статье 78 Положения векселедатель по простому векселю обязан так же, как и акцептант по переводному векселю. С учетом этого исковые требования против векселедателя, вытекающие из простого векселя, погашаются истечением трех лет со дня срока платежа. Этот срок применяется как в отношении иска векселедержателя, так и в отношении исков индоссантов переводного векселя, лиц, давших за них аваль, предъявленных к векселедателю простого векселя, а также лиц, оплативших вексель в порядке посредничества.

Начало течения трехгодичного срока на предъявление исковых требований к векселедателю простого векселя определяется днем срока платежа в соответствии с условиями векселя, то есть в данном случае с 02.04.2012. Следовательно, требование ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» предъявлено в рамках дела о банкротстве без нарушения срока давности.

В статье 75 Положения предусмотрено, что простой вексель должен содержать: наименование "вексель", включенное в текст и выраженное на том языке, на котором этот документ составлен; простое и ничем не обусловленное обещание уплатить определенную сумму; указание срока платежа; указание места, в котором должен быть совершен платеж; наименование того, кому или по приказу кого платеж должен быть совершен; указание даты и места составления векселя; подпись векселедателя.

В силу статьи 77 Положения к простому векселю применяются, поскольку они не являются несовместимыми с природой этого документа, постановления, относящиеся к переводному векселю.

Векселедержатель вправе требовать от обязанных лиц по векселю сумму неоплаченного простого векселя (статья 48 Положения).

В силу пункта 1 статьи 142 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 6 Постановления №33/14 при рассмотрении требований об исполнении вексельного обязательства судам следует учитывать, что истец обязан представить суду подлинный документ, на котором он основывает свое требование, поскольку осуществление права, удостоверенного ценной бумагой, возможно только по ее предъявлении.

Представленные заявителем в материалы дела векселя содержат в себе подпись руководителя векселедателя, заверенную печатью общества-векселедателя. Доказательств того, что векселя от имени векселедателя подписаны неуполномоченным лицом, участвующими в деле лицами не представлено.

Следовательно, оснований полагать, что векселя имеют дефект формы, не имеется. Доказательств недействительности векселей и недобросовестности векселедержателя при их получении или предъявлении к оплате в материалы дела не представлено; вексельный долг подтвержден оригиналами векселей, сами векселя соответствуют по форме и содержанию требованиям Положения, предъявлены к оплате в пределах установленных сроков. Доказательства получения векселей в результате неправомерных действий в деле отсутствуют.

На основании вышеизложенного, доводы апелляционной жалобы о пропуске годичного срока для предъявления векселей отклоняются апелляционным судом как ошибочные.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционный принцип равенства (статья 19 Конституции Российской Федерации) означает, помимо прочего, недопустимость введения не имеющих объективного и разумного оправдания ограничений в правах лиц, принадлежащих к одной категории (запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях).

В соответствии с пунктами 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В рассматриваемом случае, в отсутствие фактической аффилированности (корпоративного контроля) на момент выдачи кредитных средств доказательства возможности ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» влиять на принимаемые должником решения надлежит доказывать стороне, приводящей соответствующие доводы.

В таком случае должен применяться общегражданский стандарт доказывания с возложением бремени доказывания на лицо, требующего субординации.

В подтверждение этого можно ссылаться на обсуждение сходного вопроса в практике Верховного Суда Российской Федерации (определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 №308-ЭС17-6757): «необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в наличии контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания».

При этом следует учесть, что само по себе нахождение в реестре требований кредиторов аффилированного с должником лица не влечет для независимых кредиторов негативных последствий и не является противозаконным (правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации, изложенная в определении от 20.08.2020 Ю05-ЭС20-8593 по делу №А40-113580/2017).

Судом первой инстанции также учтена правовая позиция Арбитражного суда Поволжского округа по делу №А57-4658/2018 в постановлении от 25.08.2020.

В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, выполнив указания судов апелляционной, кассационной инстанций, а именно приобщив подлинники векселей и их заверенные копии к материалам дела в установленном законом порядке, проверив обоснованность вексельных требований по существу, исследовав доводы и возражения участвующих в деле лиц, представленные ими возражения, доказательства, проверив реальность хозяйственных операций должника с ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе», как именно расходовались предоставленные денежные средства, являлись ли займы внутригрупповыми, остались ли денежные средства под контролем группы лиц, обстоятельства аффилированности заявителя и должника, правовую природу отношений между аффилированными лицами и должником, цели и источники предоставления денежных средств, экономическую целесообразность и необходимость их привлечения путем выдачи займа, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии правовых оснований для признания требования ПАО «СЭЗ им. Серго Орджоникидзе» в размере 168 548 496,04 руб. обоснованным и его удовлетворению.

Доводы апелляционной жалобы о несогласии с вышеизложенными выводами суда несостоятельны и по существу сводятся к изложению субъективного и документально не подтвержденного мнения апеллянта и подлежат отклонению с учетом вышеизложенного как опровергающиеся материалами дела.

Заявителем апелляционной жалобы документально не опровергнуты выводы, к которым пришел суд первой инстанции на основании полного и всестороннего исследования представленных в дело доказательств (статьи 9, 65 АПК РФ).

Несогласие апеллянта с произведенной судом первой инстанции оценкой имеющихся в деле доказательств, а также иное толкование заявителем положений гражданского законодательства не свидетельствуют о неправильном применении судом первой инстанции норм материального и процессуального права и не является в рассматриваемом случае основанием для отмены или изменения обжалуемого судебного акта.

В этой связи, учитывая отсутствие нарушений, являющихся основанием для безусловной отмены судебного акта по статье 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, определение суда первой инстанции является законным и обоснованным.

При указанных обстоятельствах апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

В соответствии с п. 15 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 25.05.2005 № 91 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами главы 25.3 Налогового Кодекса Российской Федерации» при подаче апелляционных жалоб на определения, не перечисленные в подп. 12 ст. 333.21 Кодекса, государственная пошлина не уплачивается.

руководствуясь статьями 188, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Саратовской области от 11 сентября 2020 года по делу № А57-4658/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу с момента его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в течение одного месяца со дня изготовления постановления в полном объеме, через Арбитражный суд 1-ой инстанции, принявший определение.

Председательствующий А.Ю. Самохвалова

Судьи О.В. Грабко

Л.А. Макарихина