Гражданский кодекс часть 1

Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего Годило Н.Н., судей: Бейтуганова З.А., Белова Д.А., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Погорецкой О.А., в отсутствие лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ФИО1, индивидуального предпринимателя ФИО2 и ФИО3 на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 07.04.2022 по делу № А63-10761/2020,

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Ставропольского края в порядке пункта 2 статьи 213.4 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту – Закон о банкротстве) поступило заявление индивидуального предпринимателя ФИО2 (далее по тексту – ФИО2, должник) о признании его несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 04.09.2020 (резолютивная часть определения объявлена 02.09.2020) в отношении ФИО2 введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утверждена ФИО4 (ФИО4).

Сведения о введении процедуры реструктуризации долгов в отношении должника опубликованы финансовым управляющим в газете «Коммерсантъ» №32 от 12.09.2020, в ЕФРСБ – 04.09.2020 № 5428917.

02.10.2022 ФИО1 (далее по тексту – ФИО1) обратился в суд с заявлением о признании его требований к ФИО2 установленными и включении их в реестр кредиторов должника в сумме 11 000 000 рублей по договору займа от 11.06.2018.

В рамках обособленного спора по заявлению ФИО1, ФИО3 (далее по тексту – ФИО3) обратился в арбитражный суд с заявлением о процессуальном правопреемстве.

Определением от 17.08.2021 суд объединил в одно производство основные дела о несостоятельности (банкротстве) супругов Г-вых – дело №А63-10761/2020 о несостоятельности ФИО2 и дело №А63-10760/2020 о несостоятельности (банкротстве) ФИО5 для их совместного рассмотрения. Присвоил сводному производству номер дела №А63-10761/2020 с передачей дела №А63-10760/2020 судье Арбитражного суда Ставропольского края Батурину В.А. для совместного рассмотрения с делом №А63-10761/2020.

Определением от 14.09.2021 суд объединил в одно производство обособленные споры по заявлениям ФИО1 об установлении и включении в реестр кредиторов должников ФИО2 и ФИО5 задолженности в сумме 11 000 000 руб. по договору займа от 11.06.2018.

От ФИО1 поступило заявление о замене его на правопреемника ФИО3, а также инвестиционное соглашение от 27.04.2016, договор займа от 10.06.2018, договор уступки от 25.10.2020, которые приобщены к материалам обособленного спора.

Определением суда от 07.04.2022 в удовлетворении заявления ФИО1 об установлении и включении требований в реестр требований кредиторов должников отказано. В удовлетворении заявления ФИО3 о процессуальном правопреемстве отказано.

Не согласившись с принятым по делу судебным актом, ФИО1, ИП ФИО2 и ФИО3 обратились в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд с жалобами, в которых просили определение суда первой инстанции отменить, принять по делу новый судебный акт, удовлетворить заявленные требования заявителей.

В отзыве на апелляционную жалобу ООО «Управляющая компания «АР. И.С» с доводами жалоб не согласилась, просила определение суда оставить без изменения, жалобы – без удовлетворения.

Определением суда от 30.08.2022 судебное разбирательство по рассмотрению апелляционных жалоб откладывалось до 04.10.2022.

Информация о времени и месте судебного заседания вместе с соответствующим файлом размещена на сайте http://kad.arbitr.ru/ в соответствии положениями статьи 121 АПК РФ.

Судебное заседание в апелляционной инстанции проходило посредством использования систем веб-конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел» (онлайн-заседание).

Судом установлено, что представитель ООО «Управляющая компания «АР. И.С» на связь с судом посредством сервиса «онлайн-заседания» информационной системы «Картотека арбитражных дел» не вышел, что подтверждается общедоступной информацией, размещенной в информационной системе во вкладке «онлайн-заседания» (видеозаписью судебного заседания).

Участие в судебном заседании в режиме онлайн-заседания представляет собой способ явки в судебное заседание. Суд апелляционной инстанции обеспечил со своей стороны возможность использовать такой способ явки и участия в судебном заседании.

Организация и техническое обеспечение участия в онлайн-заседании заявителя, лежит на самом лице.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционных жалоб, и проверив законность обжалуемого судебного акта в порядке, установленном главой 34 АПК РФ, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, апелляционные жалобы не подлежат удовлетворению, по следующим основаниям.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенным статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В соответствии со статьей 40 Закона о банкротстве, кроме документов, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, к заявлению кредитора прилагаются документы, подтверждающие: обязательства должника перед конкурсным кредитором или работником, бывшим работником должника, а также наличие и размер задолженности по указанным обязательствам; доказательства оснований возникновения задолженности (счета-фактуры, товарно-транспортные накладные и иные документы); иные обстоятельства, на которых основывается заявление кредитора.

Согласно разъяснениям изложенным в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее по тексту – Постановление №35) в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. При этом целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

В соответствии с частью 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, в обоснование своих требований о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности по договору займа в связи с неисполнением должником обязательств по возврату денежных средств, указав следующее. ФИО1 (заимодавец) и ФИО5, ФИО2 (заемщики) заключен договор займа от 11.06.2018, по условиям которого займодавец передает в собственность заемщиков денежные средства в сумме 12 000 000 руб., а заемщики обязуются возвратить заимодавцу указанную сумму займа по истечении срока действия настоящего договора или с согласия заимодавца досрочно уплатить проценты на сумму займа в размере и порядке, установленном договоре.

Согласно акту приема-передачи денежных средств от 11.06.2018 от ФИО1 ФИО5 и ФИО2 переданы денежные на сумму 12 000 000 руб.

В соответствии с актом возврата от 11.11.2019 ФИО5 и ФИО2 произведен возврат суммы займа на сумму 1 000 000 руб. ФИО1

Ссылаясь на неисполнение должниками обязанности по возврату заемных денежных средств, ФИО1 обратился в арбитражный суд с заявлением об установлении и включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в сумме 11 000 000 руб.

От ФИО1 поступило заявление о замене его на правопреемника ФИО3, а также инвестиционное соглашение от 27.04.2016, договор займа от 10.06.2018, договор уступки от 25.10.2020.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции правомерно руководствовались пунктом 1 статьи 807, пунктом 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ), статьями 71, 100 Закона о банкротстве, разъяснениями, изложенными в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее по тексту - постановление №35).

Суд обоснованно исходил из того, что при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства; имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником; отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. При наличии сомнений в реальности договора займа исследованию подлежат доказательства, свидетельствующие об операциях должника с этими денежными средствами (первичные бухгалтерские документы или банковские выписки с расчетного счета должника), в том числе об их расходовании. Также в предмет доказывания в указанных случаях входит изучение обстоятельств, подтверждающих фактическое наличие у заимодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки; сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику). Установление указанных обстоятельств обусловлено необходимостью исключения при заключении договора займа недобросовестного поведения сторон данного договора (злоупотребления правом), которое направлено на искусственное увеличение кредиторской задолженности должника-банкрота.

Суд, верно, применил повышенный стандарт доказывания к требованиям ФИО1 и исследовал не только финансовое положение кредитора (с учетом его доходов), позволившее ему предоставить должнику соответствующие денежные средства, а также обстоятельства расходования должником полученных заемных средств.

Оценивая представленные в подтверждение финансовой возможности ФИО1 документы, судом установлено, что в обоснование финансовой возможности предоставить займ ФИО1 ссылается на договор займа от 10.06.2018 с ФИО3 на сумму 15 000 000 руб. в рамках поручения об исполнении инвестиционного соглашения от 27.04.2016.

Согласно представленной налоговой декларации по УСН за 2017 год задекларированный доход ФИО3 за налоговый период составил 17 573 053 руб., сумма налога 1 054 383 руб., за 1 квартал 2018 года доход – 5 342 596 руб. и сумма налога исчислена в размере 320 556 руб.

Вместе с тем, согласно ответу МРИ ФНС № 12 по Ставропольскому краю в ответе от 30.11.2021 № 07-15/032258 ФИО1, состоит на налоговом учете ИФНС по Ленинскому району г. Ставрополя.

Согласно ответу от 08.12.2021 № 06-24/013939 ИФНС по Ленинскому району г. Ставрополя информация о представленных налоговых декларациях налогоплательщиком ФИО1 ИНН <***> за 2016 – 2018 годы отсутствует. Сведения о легальных доходах и об имущественном состоянии кредитора, позволяющих ему предоставить в 2018 году должникам займ в размере 12 000 000 руб., ФИО1 в материалы обособленного спора не представлены.

Судом установлено отсутствие в материалах дела документов, подтверждающих факт поступления указанных денежных средств на расчетный счет должников. Квитанции к приходным кассовым ордерам не оформлялись, при том, что в указанный период ФИО2 был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя.

Из анализа представленных в материалы дела документов судом первой инстанции установлено, что в соответствии с инвестиционным соглашением от 27.04.2016, подписанным между ФИО6 (инвестор 1), ФИО3 (инвестор 2), ФИО7, именуемым (исполнитель инвестора 1), ФИО1, (исполнитель инвестора 2), ФИО2 (получатель инвестиционных вложений 1) и ФИО5 (получатель инвестиционных вложений 2) стороны обязались совместными усилиями обеспечить реализацию инвестиционного проекта по ремонту, реконструкции, созданию (строительства) нового объекта – многоэтажного жилого дома на земельных участках указанных в пункте 2.2 соглашения, и совместной эксплуатации недвижимого и движимого имущества, расположенного по адресу: <...> дом.8 (пункт 2.1).

Как указывает заявитель, именно во исполнение вышеназванных поручений между ФИО1 и ФИО5, ФИО2 заключен договор займа от 11.06.2018 денежных средств на сумму 12 000 000 руб., неисполнение обязательств заемщиками по которому явилось основанием для обращения с заявлением о включении в реестр.

Вместе с тем, само по себе наличие поручения на передачу денежных средств посредством заключения договора займа без наличия документов, подтверждающих фактическую передачу денежных средств, не является надлежащим доказательством исполнения договора. Кроме того, заявитель должен был доказать предоставление суммы займа именно за счет собственных средств.

Ссылка ФИО1 на то, что экономической целью заключения договора займа от 11.06.2018 являлась инвестиционная деятельность по реализации инвестиционного проекта, также исследована и отклонена судом первой инстанции как необоснованная, поскольку в материалах обособленного спора отсутствуют и иные доказательства соотнесения договора займа от 11.06.2018 с исполнением инвестиционного соглашения от 27.04.2016.

Из представленных в материалы дела документов следует, что передача денежных средств ФИО1 осуществлялась путем предоставления займа лично ФИО8 и ФИО5 без указания на соответствующее инвестиционное соглашение. При этом как указывают заявители и должники расписки не составлялись, а акт приема передачи денежных средств, как и договор займа не содержат указаний на то, что передавая денежные средства, ФИО1 действует от имени инвестора и в рамках инвестиционного соглашения.

Так, в соответствии с Федеральным законом от 25.02.1999 № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в РФ, осуществляемой в форме капитальных вложений» инвестиционной деятельностью является вложение инвестиций и осуществление практических действий в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта. Субъектами инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, являются инвесторы, заказчики, подрядчики, пользователи объектов капитальных вложений и другие лица.

В соответствии со статьей 1 Закона № 39-ФЗ инвестиционный проект - обоснование экономической целесообразности, объема и сроков осуществления капитальных вложений, в том числе необходимая проектная документация, разработанная в соответствии с законодательством Российской Федерации, а также описание практических действий по осуществлению инвестиций (бизнес-план); срок окупаемости инвестиционного проекта - срок со дня начала финансирования инвестиционного проекта до дня, когда разность между накопленной суммой чистой прибыли с амортизационными отчислениями и объемом инвестиционных затрат приобретает положительное значение.

Вместе с тем, сторонами не представлен ни инвестиционный проект (в том числе проектная документация с разрешением на строительство или реконструкцию), ни бизнес – план, ни сведения о сроке окупаемости инвестиционного проекта.

Судом учтено, что на 27.04.2016 - момент подписания инвестиционного соглашения, ФИО5 не являлась собственником объектов инвестиционной деятельности по адресу: ст. Благовещенская, пер. Лазурный, 8 и приобрела недвижимость по договорам только 15.06.2016 (зарегистрировано право в июле 2016 года).

При этом документального подтверждения того, как исполнялось инвестиционное соглашение в период с 27.04.2016 до 11.06.2018, в материалах обособленного спора не имеется.

Одновременно судом первой инстанции принято во внимание процессуальное поведение сторон в ходе рассмотрения обособленных споров (до их объединения в одно производство), когда изначально были предоставлены только договор займа и акты приема передачи денежных средств и новые доказательства появлялись от заседания к заседанию по мере выяснения судом таких вопросов как финансовая возможность предоставления займа, экономическая целесообразность заключения договоров займа на значительную сумму в отсутствие какого либо обеспечения, доказательства расходования денежных средств.

Таким образом, исходя из совокупности приведенных доводов и отсутствие иных рациональных объяснений, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что наиболее вероятный вариант развития событий заключается в наличии между названными лицами, как минимум, фактической аффилированности, что обусловливает как существование у них общих экономических интересов, так и занятие единой, согласованной и скоординированной процессуальной стратегии в рамках данного дела о банкротстве.

Кроме того, суд первой инстанции указал на неоднократное предложение сторонам представить в материалы дела письменные пояснения о том, какие материально-правовые отношения сложились между кредитором ФИО1 и ФИО3 на основании инвестиционного соглашения и поручения, действовал ли он, как агент ФИО3, его поверенный, либо как комиссионер, заключая с супругами Г-выми договор займа, чьи (личные или полученные в займ от ФИО3) денежные средства, передавались супругам ФИО9 по договору займа от 11.06.2018.

Анализируя характер этих взаимоотношений, судом установлено, что в поручениях от 11.07.2018 об исполнении инвестиционного соглашения на сумму 11 000 000 руб. и 1 000 000 руб. указано, что ФИО3 (инвестор) поручает ФИО1 (исполнителю инвестора) заключить с ФИО5 и ФИО2 (получатели инвестиционных вложений) договоры займа от своего имени и за счет средств, предоставленных ФИО1 от ФИО3 по договору займа от 10.06.2018.

Таким образом, не смотря на то, что стороны ФИО3 и ФИО1 представили поручения от 11.06.2018 на исполнение инвестиционного соглашения, данные правоотношения не могут быть квалифицированы как возникающие из договора поручения (глава 49 ГК РФ), поскольку права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя.

Вместе с тем условиями инвестиционного соглашения (пункты 2.3, 4.2) предусмотрено, что исполнитель инвестора обязуется исполнять поручения от собственного имени и за счет инвесторов (предоставленных инвесторами денежных средств), что согласуется с условиями агентирования.

Суд первой инстанции, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, пришел к верному выводу о согласованных мнимых действиях кредитора и должников.

В случае реальности взаимоотношений ФИО1, действуя как агент ФИО3, должен был представлять отчеты об исполнении договора, доказательства расходов и вправе был рассчитывать на получение вознаграждения.

Однако в материалы обособленного споры не представлены ни сведения о полученном вознаграждении, ни отчеты по мере исполнения договора (заявитель только указывал несколько раз на их наличие в приложении, однако скрывая их от суда).

Таким образом, утверждение представителя заявителя об инвестиционном характере финансирования должника является не только не подтвержденным доказательствами, но и не согласуется с содержанием и условиями заключенного между заявителем и должниками договора займа.

Указанное подтверждает выводы суда о наличии фиктивного документооборота в отсутствие реальных хозяйственных операций для целей включения в реестр требований кредиторов искусственной задолженности.

В Определении Верховного Суда РФ от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411 сформулирован аналогичный правовой подход в отношении мнимой сделки применительно к отношениям, регулируемым Законом о банкротстве.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 86 Постановления Пленума Верховного Суда от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 ГК РФ» мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

В целях реализации указанного выше правового принципа абзац 1 пункта 1 статьи 10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом). В силу положений абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в рассматриваемом случае договор займа носит характер мнимой сделки, заявленные требования направлены на искусственное увеличение задолженности должника.

Именно заявитель обязан подтвердить допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств, имея при этом в виду, что в обособленных спорах в рамках дел о банкротстве применим повышенный стандарт доказывания, поскольку затрагиваются права не только сторон сделки, но и иных лиц, в том числе, кредиторов должника.

При этом в ходе рассмотрения спора судом установлено, что должниками лишь частично предоставлены доказательства, на какие цели были израсходованы, полученные 11.06.2018 от ФИО1 заемные денежные средства.

Ссылка заявителей на акт приема - передачи от 04.06.2018 по возврату суммы займа 100 000 руб. ФИО7 и чек – ордер от 02.05.2018 СберБанка на сумму 900 000 руб., 2 500 руб. комиссия, обоснованно отклонена судом первой инстанции, поскольку указанные операции произведены ранее даты заключения договора и предоставления займа.

Судом приняты следующие документы: - чек – ордер от 13.06.2018 СберБанка в адрес ООО УК «АРИС» А.У. ЗПИФ Кредитный «СТАРТ» на сумму 270 000 руб., 2 500 руб. комиссия; - чек – ордер от 14.06.2018 СберБанка в адрес ООО УК «АРИС» А.У. ЗПИФ Кредитный «СТАРТ» на сумму 1 000 000 руб., 2 500 руб. комиссия; - чек – ордер от 31.07.2018 СберБанка в адрес ООО УК «АРИС» А.У. ЗПИФ Кредитный «СТАРТ» на сумму 350 000 руб., 2 500 руб. комиссия; - чек – ордер от 13.08.2018 СберБанка в адрес ООО УК «АРИС» А.У. ЗПИФ Кредитный «СТАРТ» на сумму 650 000 руб., 2 500 руб. комиссия. Всего платежей на сумму 2 280 000 руб.

В качестве обоснований должники также ссылаются на договоры купли – продажи от 15.06.2018 и 09.10.2016, договоры по проведению ремонтной строительной работы от 10.09.2016, однако сами по себе договоры и акты без платежных документов, не являются доказательством оплаты денежных средств в размере 8 720 000 руб., поскольку документального подтверждения движения денежных средств не представлено.

Иные сведения о расходовании должником заемных денежных средств в материалах дела отсутствуют и документально не подтверждены.

При этом в материалы дела не были представлены банковские выписки со счетов ФИО3 за первое полугодие 2018 года, подтверждающие действительное прохождение по счетам переданной заявителю суммы, снятие суммы 15 000 000 руб. в даты, предшествующие заключению договора займа с ФИО1

Вместе с тем, переданная ФИО3 в займ сумма в размере 15 000 000 руб. составляла практически 9/10 всего дохода за весь предшествующий налоговый период при условии отсутствия затрат на жизненные потребности человека (еда, лекарства, предметы первой необходимости, налоги, коммунальные платежи и т. д.).

Президиумом Верховного Суда РФ 08.07.2020 утвержден Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям.

Из логики данного Обзора (пункты 2, 6 - 8) напрямую следует его применимость к делам о банкротстве, а также необходимость доказывания кредитором в рамках вопроса об установлении требования не просто дохода, а легального дохода.

В частности, в пункте 6 указанного Обзора разъяснено следующее.

Выявление при разрешении экономических и иных споров, возникающих из гражданских отношений, обстоятельств, свидетельствующих о направленности действий участников оборота на придание правомерного вида доходам, полученным незаконным путем, может являться основанием для вывода о ничтожности соответствующих сделок как нарушающих публичные интересы и для отказа в удовлетворении основанных на таких сделках имущественных требований, применении последствий недействительности сделок по инициативе суда.

В пункте 7 Обзора указано, что суд отказывает в удовлетворении требований, основанных на мнимой (притворной) сделке, совершенной в целях придания правомерного вида передаче денежных средств или иного имущества.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что не представляется возможным установить фактическую передачу денежных средств на спорную сумму, а также отсутствуют сведения, подтверждающие расходование денежных средств, переданных по договору займа должнику, в период после получения займа, и сведений об экономической целесообразности такой сделки.

Отказывая в удовлетворении требований ФИО3 о процессуальном правопреемстве, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что поскольку наличие обязательства по договору займа от 11.06.2018 ФИО1 не подтверждено, соответственно требование ФИО3 о процессуальном правопреемстве не подлежит удовлетворению.

Исходя из этого, исследовав и оценив фактические обстоятельства дела и имеющиеся доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ, доводы и возражения участвующих в деле лиц, установив, что достоверных доказательств, подтверждающих факт передачи денежных средств должнику, не представлено, отсутствуют надлежащие и достаточные доказательства, подтверждающие наличие у заявителя финансовой возможности предоставления должнику в заем денежных средств в заявленной сумме, установив отсутствие доказательств расходования должником заемных денежных средств, отсутствие экономической целесообразности заключения сторонами договора займа, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о мнимости договора, недоказанности факта передачи заявителем в пользу должника денежных средств по спорному договору займа, и как следствие к выводу об отсутствии оснований для включения требования заявителя в реестр.

Приведенные в апелляционных жалобах доводы, касающиеся фактических обстоятельств данного спора и доказательственной базы по делу, не могут являться основанием для отмены судебных актов в суде апелляционной инстанции, сводятся к несогласию заявителей с оценкой судом первой инстанции представленных доказательств и сделанными на их основании выводами об обстоятельствах дела.

Доказательств обратного материалы дела не содержат, и апеллянтами выводы суда первой инстанции документально не опровергнуты.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для удовлетворения апелляционных жалоб.

Нарушений процессуальных норм, влекущих отмену оспариваемого акта (ч. 4 ст. 270 АПК РФ), судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь статьями 266, 268, 269, 271, 272, 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 07.04.2022 по делу № А63-10761/2020 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу с момента его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в месячный срок через суд первой инстанции.

Председательствующий Н.Н. Годило

Судьи З.А. Бейтуганов

Д.А. Белов